Бадди

Наталья Бердская, 2022

В медицинском центре «Иллиада» была установка – назначать анализы и процедуры, согласно данным по состоянию сумм на счётах клиентов. Алла, нарушила это требование и как только она посягнула на «главное из главных», её вещи в течении десяти минут, были сброшены в черные пакеты, и выставлены вместе с ней, за ворота. Алла не простила Гатлеру, владельцу центра, эту жестокость. И её друзья помогли собрать доказательства деяний, скрываемые в застенках престижного центра. И главным героем этой операции был Бадди – кот, которого чипировали и при помощи искусственного интеллекта, он смог пробраться в недоступные места и добыть доказательства на установленную ему на ошейник камеру. Всё оказалось очень и очень непросто, и то, что вскрыл Бадди, будоражить воображение и восприятие.

Глава четвертая

Несмотря на то, что Алла изо дня в день вынашивала мысли об «Иллиаде», она была в поисках работы. Возвращаться на прежнее место после «Иллиады» ей не хотелось. Удерживало состояние стыда за себя. Продалась за деньги. Получила хромосомную аномалию. Год Алла жила за ширмой благополучия, НО с синдромом жизнеугнетающей хромосомы. За деньги отказалась от здоровых амбиций, которые дарили удовлетворение и повышали самооценку. И что в итоге? Плевок! Прямо в морду лица.

Алла еще долго гуляла со своими мыслями, как ветер по закоулкам, пока не наткнулась на предложение от клинического госпиталя МВД. Подав заявление и пройдя интервью, она была принята на работу.

Пока Алла занималась СВОИМ трудоустройством, Сеня прорабатывал вариант трудоустройства кандидата для проникновения в «Иллиаду». Единственным, кому он мог открыться и доверится, был Максим — давний, проверенный друг Семы.

Максим Суханов — врач-трансплантолог. Пунктуальный, конкретный, без сантиментов и ненужных излишеств.

Подъехав к парку, Семен припарковался и направился к центральному входу. Максим его уже ждал.

На подходе к Максиму Семен жестом рук, пантомимно, спросил: «Ты телефон оставил в машине?». В ответ его друг молча закивал головой, показывая большим пальцем жест «все в порядке!».

Максим был очень осторожен. Он никогда по мобильнику не развивал какие-либо темы, интересующие третьих лиц. Только «…о природе, о поездке и о Вас, женщины…» — то есть ни о чем.

Семена даже злила такая осторожность Максима, но в данном случае это было как раз то, что «доктор прописал».

— И чем же я так понадобился нашему стражу науки? — в качестве приветствия начал Максим, и они обменялись рукопожатием.

— Не спеши, все по порядку. Давай в кафешку зайдем? А то что-то зябко, — Семен закурил, и они направились в сторону кафе. По дороге Семен рассказал всю предысторию с «Иллиадой». Максим слушал молча. Ни эмоций, ни мимики, ни напряжения взгляда.

«Сфинкс ходячий», — подумал Сема.

— Ты хоть что-нибудь скажи, — возмутился он.

— Сема, я так есть хочу. Вот поем и все переварю вместе со съестным. Выпьем кофе и поговорим. Согласен?

— Да я тоже не прочь перекусить. О! Вот и кафе!

Они зашли в кафе. Уютно. Тепло. И нет людей. Сделали заказ, и, пока их обслуживали, Семен все изложил Максиму.

Загасив голод, Максим начал задавать вопросы:

— Ну и что ты со всем этим намерен делать?

— Там что-то не так. За этими черными воротами черные дела, — Семен усердно хотел донести до Максима суть своих намерений.

— Ну, если и даже что-то не так. Тебе-то что? У нас за каждыми вторыми воротами что-то НЕ ТАК. Тебе зачем лезть за эти ворота? С Аллой все нормально! У тебя все нормально! Зачем тебе лезть туда? — непонимающе реагировал Максим.

— Во-первых, с Аллой не так уж и нормально. Квартира на прослушке. Что они от нее хотят?

— Ты же контролируешь утечку любых настроений. Отключай их. Детектор наверняка есть? Послушают и перестанут, — Максим никак не склонялся на сторону Семена.

— Максим, я думаю, что за этими черными воротами — черная трансплантация органов.

Максим задумался.

— А что? Что-то есть такое, что указывает на это? — спросил Максим.

— Нет. Пока нет. Но я почти уверен. Судя по развороту империи, у Гатлера были свои цели в Афганистане. А благотворительная миссия доставки медикаментов — это продуманный мостик. И в Афганистан он прибыл, чтобы не только дать, но и взять, — рассуждал Сема.

— Ты думаешь, наркотики?

— Да нет, наркотики можно создать лабораторно. И Гатлер наверняка использовал свои возможности производства и обогащения в этом направлении.

— А что тогда?

— Я предполагаю, это органы.

— А-а-а… Это серьезно. И ты решил поиграть в Пинкертона? — насмешливо спросил Макс.

Потом впился в друга колючим взглядом Мюллера и хладнокровно подчеркнул:

— Афган закончился.

— Да! Но контакты остались. И отработанную схему можно применить с участием других стран. Не так ли? — старался Семен убедить Максима.

— Так ли. Так ли. И какие же твои планы?

— Надо внедрить в их систему своего человека.

— Да-а-а… И ты решил положить СВОЮ голову под гильотину? — спросил Макс, до конца не понимая, какая же его роль в этом Пинкертоновском плане.

— Нет, не свою. ТВОЮ, — сказал Сема и замер.

Вот и наступил для Макса момент, когда его хладнокровные эмоции забулькали, а каменные мышцы заиграли.

— МОЮ-Ю-Ю?! — Макс аж поперхнулся. Взял салфетку и вернул свое состояние в границы достойного и непробиваемого.

— Ну хорошо-о-о-о, Сема, друг мой сердешный, я слушаю тебя, — Макс оставил недопитый кофе и откинулся на кресло. Но его взгляд продолжал буровить Сему.

Максим понимал, что ТО, во что его втягивает друг, — ПРЕопасно и ПРЕсерьезно.

Семен не стал навязывать китайские церемонии, а принял позицию — конкретную и деловую:

— Тебе надо временно уволиться официально, с записью в трудовой. Причину придумаешь сам. Когда все закончится, вернешься.

— Вернешься…УГУ…

…Если сесть у этой лужи и измерить глубину,

То окажется, что лужа моря Черного не хуже,

Только море чуть поглубже,

А вот лужа чуть поуже… — мурчал Макс.

— Знаешь этот стишок Сергея Михалкова? — с откровенной издевкой спросил Максим.

— Не знаю. Но смысл ясен.

— Вот. То-то же. — Максим был в замешательстве. Но тема, связанная с черной трансплантологией его заинтересовала. Да и деньги. За три месяца он заработает в десять раз больше. Отдаст долги и погасит кредиты.

«А если действительно удастся схватить за ниточку и размотать клубок…» — мысли побеждали первоначальную реакцию Максима.

— Мир специалистов-транплантологов узок. А мир черных транплантологов — как та лужа, что «моря Черного не хуже»… И ведь ты, Семен, прав. Доноры всегда там, где война, голод, волнения. И это может быть и Афган, и Ливия, и Сирия, и Африка. Эти условия только на руку воротилам черного бизнеса, который приносит миллиарды долларов. За такие деньги они украдут не только органы, но и людей под органы. И этот бизнес под зорким оком пирамиды могущественных структур. И ты решил вступить с этими драконовскими силами в борьбу? У них же головы дышат огнем и сметают все на своем пути. Срубишь одну — другая вырастет. А у вашего людоеда жизнь на конце иглы. Это в сказке. А в реалиях его жизнь — в банковских ячейках, под семью замками. Эту броню пробить трудно, почти невозможно, — Максим смотрел на Семена с участием и в то же время с обеспокоенностью.

Семен заметил тревожность друга и старался его успокоить:

— Ну не на танках же мы будем внедряться. А тихонечко. На цыпочках.

— На цыпочках… На цыпочках тоже можно споткнуться и загреметь под рев сирены на весь замок.

Семен молчал. Он не прерывал мысли друга. Максим пытался приблизиться к теме и проникнуть внутрь. В логово.

— Насколько мне известно, клиники черных транплантологов обосновались на территории Турции и Египта. Сколько молодых девушек из России вербовали туда, обещая небо в алмазах. Трудно сказать, где они и что с ними.

— А в России? — Семен подливал густой окрас к теме. — Ты же слышал о случае преступного сговора врачей-транплантологов у нас, в России. Привозили в клинику живых бомжей, алкоголиков — асоциальных людей, за права которых некому было постоять. Вводили лекарство, замедляющее свертываемость крови, хирургически удаляли орган, и клиент умирал, не приходя в сознание. Ужас! Двадцать первый век! А беззащитность — как в средневековье.

— Хорошо, Семен, дай мне время. Дня три.

— О ‘кей, — радостный Семен пожал другу руку, и они покинули кафе.

Через неделю договорились встретиться в кафе «Бартоне» на Минской, в районе пяти часов вечера.

Сема поехал к Алле. Зайдя в квартиру, он приветливо поздоровался и приложил палец к губам — «ТИХО!». Потом проверил «прослушки» и ничего не нашел.

— Сема, как хорошо, что ты пришел. Я не знаю, что произошло с моим котом. Он стал агрессивным, вредным и шумным. Кричит по ночам и рвется на улицу. Будто подслушал наш разговор и рвется на свободу. И самое ужасное — он стал мочиться прямо на мебель. Что вообще не понятно: он же пользовался только лотком.

— Странно. А ты ветеринару звонила?

— Нет.

— Так позвони.

Алла связалась с клиникой и получила ответ.

С широко раскрытыми и круглыми, как у нерпы, глазами, сообщила:

— Сема, ему нужна кошка! — и в этот момент Бадди подошел к Алле и стал ласково тереться о ее ногу.

— Нет, ты посмотри! Прыгал, мяукал, все вокруг обоссал, а теперь ластится. Будто понимает! Ну точно инопланетянин! — Алла смотрела на Сеню, молча задавая вопрос «что делать?».

Сеня отреагировал без промедления:

— Его надо кастрировать!

— Кастрировать?..

— Ну да…

— А… и правда… Почему я раньше не догадалась?!

Алла успокоилась, поняв для себя, что не будет откладывать процедуру и в самые ранние сроки обязательно отвезет Бадди на операцию.

— Сема, у меня овощное рагу и котлетки. Будешь?

— Конечно! — ответил Семен и добавил:

— Алла, как только ты решишь все с Бадди, мы сразу приступим к важной процедуре, — имея в виду чипирование. — Не затягивай, пожалуйста!