Дашкины приключения. Рассказы о детях

Наталья Аннеева

В этой книге рассказывается о девочке Дашке и ее друзьях, живущих в маленькой лесной деревне на берегу большой синей реки. Мир природы для них – не что-то отвлеченно-компьютерное. Они растут, с ранних лет познавая его красоту и суровую таинственность. В их восприятии мира органично сочетаются фантазия и реальность.Книга предназначена для всех, кому не безразличен мир детства.

Полудница

— Куда это ты собралась, Дашенька? — спросила бабушка, столкнувшись с Дашкой у двери в огород.

— На черемуху, бабушка! Она поспела уже!

— Так уж солнце высоко. Жара такая! Полдень, а ты — в огород! Хочешь, чтобы голову напекло? В полдень отдыхать надо.

— Не напечет!

— А про Полудницу забыла? Охота, чтобы она заманила тебя куда-нито?

— Не заманит! Я как засвищу… Ой! Крикну… Она испугается!

— А! Дед тебе свисток для этого делал? Вот я ему, старому! — рассердилась бабушка. — Ну-ка, домой беги, кому сказано!

— Ну, бабушка! Ну, пожалуйста! — заканючила Дашка. — Да и нет ее вовсе, этой Полудницы! — Выдумки это одни, — так папа сказал!

— Ах, какая ты умная стала! С бабушкой споришь. Выдумки! А не я ли Маняшу из воды вытаскивала, когда ее Полудница заманила?

— Как это — заманила?

— А вот пойдем-ка, я расскажу! — бабушка взяла Дашку за руку и повела в избу.

Там было тихо и чисто. Тикали часы-ходики, блестел самовар на столе, белели оконные занавески. В открытое окно веяло прохладой, потому что липы за окнами давали густую тень. Бабушка села к столу и налила квасу себе и Дашке. Рассказывать она явно не торопилась.

— Бабушка! Ты ж рассказать хотела про Маняшу и про Полудницу…

— Так ты же в Полудницу не веришь!

— Верю, верю! Ты рассказывай!

— Ну, слушай! — бабушка отставила чашку. — Полудница — это девка такая… Вроде русалки. Только русалки в речке али в озере живут, а полудницы — в полях да в огородах. Ране-то все про них знали. А вы растете, как слепыши, одно кино да книжки на уме… Вот слушай, что у нас в Хмелёвке было: пошла раз соседка наша, Стеша, рожь жать, да в самую жару, в полдень, одна в поле и осталась…

***

Хмелевка — маленькая деревушка, в которой родилась и выросла бабушка. Она стоит себе одна-одинешенька у небольшой горы, заросшей мелким ельником и вересом. Из горы бьют холодные и прозрачные ключи. Летом там поспевает земляника, в изобилии растут рыжики. Под горой течет маленькая речка — Хмелевочка. Изба, в которой родилась бабушка, еще очень крепкая, хоть ужасно старая. Дашка гостила в Хмелевке прошлым летом и подружилась там с Таней и Славиком, своими троюродными братом и сестрой, почти ее одногодками.

Маняша — тоже ее сестра, но двоюродная. Она взрослая, живет с родителями в городе и учится на врача. Когда она приезжает в гости к деду и бабушке, то страшно важничает, потому, что считает себя ужасно умной. Она уж точно ни в какую Полудницу не поверит…

***

— Даша! Ты меня слушаешь? — спрашивает бабушка, заметив, что внучка отвлеклась.

— А? Да, я слушаю. Ты рассказывай!

— Ну, вот! Пить она захотела, Стеша-то, и пошла к меже квасу испить. У нее там баклажка стояла. Вдруг видит: девка какая-то идет! Баская, высокая. Волосы распущенные, длинные — ниже пояса, и золотятся, что твоя рожь… А лик-от у ей так и горит, так и светится. Подошла она и говорит:

— Дай-ка и мне, бабонька, напиться!

Стеша ей баклажку-то и подала. А она взяла, да как хватит о земь, — квас разлился весь. А девка оборотилась да исчезла, как не бывало вовсе! Хотела Стеша посмотреть, куда она девалася, а голову поворотить не может…

— Ну, бабушка, ты обещала про Полудницу и Маняшу, а сама про какую-то девку рассказываешь…

— Так это ж и была Полудница, глупая! Стеша потом долго шею не могла повернуть, так она ей голову завертела. Ладно, хоть до смерти не защекотала!

— А про Маняшу когда?

— Про Маняшу? Ну, ладно. Слушай про Маняшу. Это она сейчас у нас такая важная да умная, а маленькой была озорная, непослушная, вот как ты. А мы с дедом ее шибко любели, ведь первая она у нас внучка-то…

Бабушка задумалась, замолчала, очевидно, вспоминая Маняшины шалости.

— Бабушка, дальше рассказывай! Как все было?

— А? Да как? Раиса-то, мать ее, во дворе работала, Маняша тут же крутилась. Не усмотрела она, — Маняша и убеги в огород. Да в самый полдень, вот как ты сегодня. А там, в огороде-то, Полудница ходила, горох стерегла. Увидала она Маняшу и заманила к яме, что под ивами, из которой мы воду для полива берем… Хватилась Раиса — нету ребенка! Она — туда, сюда — нет нигде. Мы с дедом тоже бросились Манечку искать. Я в огород выскочила. Гляжу — нет ребенка! Я к яме побежала — вот как сердце чуяло! Смотрю, а Манечкины волосенки, светлые, вот как у тебя сейчас, да длинные, по воде плывут. Саму-то ее и не видно вовсе. Яма-то ведь глубокая! Как я это увидела, прыгнула в воду, нырнула и под водой шарю, ищу. Насилу нашла! Вынырнула и Маняшу вытащила. А тут дед подоспел, помог нам выбраться. Насилу мы ее откачали… Ладно, жива Манечка осталась.

— Бабушка, как хорошо, что ты плаваешь!

— Плаваю? Нет, я плавать совсем не умела и не умею. На нашей Хмелевочке где ж научишься? Ее курица вброд перейдет.

— А как же ты не побоялась тогда в яму прыгнуть?

— Так бояться-то некогда было… Я и не думала об этом, бояться-то…

Бабушка замолчала. Ее смугловатое лицо немного побледнело… Дашка хотела, было, снова спросить про Полудницу, но открылась дверь, и вошел дед. Он мельком взглянул на Дашку и улыбнулся:

— Что это тебе бабушка бает?

— Про Полудницу, деда, и про Маняшу.

— Вот-вот, Иван! Ты ей свисток-от сделал, а она в огород с им отправилась. Одна. Долго ли до беды, как с Маняшей?

— Ну, Дашутка у нас уже большая. Она к воде не полезет. Правда?

— Правда, деда! — как-то не очень уверенно ответила Дашка.

— Я скажу твоему отцу, пусть тебя плавать научит.

— Я и так уже почти умею. По-собачьи.

— Это тебя Верный научил, не иначе! — хмурясь, сказала бабушка. — Дело ли девчонке с собакой бегать день-деньской? Ты ведь не мальчишка. Вот я матери твоей пожалуюсь!

— Не верь, Даша! Бабушка только притворяется сердитой, — сказал дед, поглаживая усы и бороду. На самом деле она у нас добрая и красивая. Правда?

— Правда, деда! — ответила Дашка.