Огненная лилия

Наталья Андреева, 2010

Турбаза на берегу озера, заросшего белоснежными лилиями, – прекрасный бизнес. Жаль, что все зависит от капризов погоды. Хотя хозяйка пансионата Ярослава Филатова вполне могла бы обойтись и без этих денег. О ее богатстве в городе ходят легенды. Спасибо папе! Красивая, богатая, образованная и… несчастная. Детей в браке нет, любимый мужчина погиб накануне свадьбы. Вышла замуж, что называется, за первого встречного, но счастья это не принесло ни ему, ни ей. С таким набором можно стать как жертвой, так и убийцей. Особенно, когда за окном – стена дождя, и всякие мысли и воспоминания о прошлом лезут в голову. Как же все-таки мы зависим от капризов погоды! Не будь дождя, и турбаза не была бы практически безлюдной. У убийцы не было бы шанса осуществить свои планы. А читателю не пришлось бы гадать: а кто жертва? И какое отношение ко всему этому имеет прекрасная хозяйка «Белой лилии»?

Подсолнухи

Сначала они с Женькой поднялись в комнату для гостей. Слава еще называла ее «зеленая» комната, потому что в отделке были использованы все оттенки зеленого, начиная от нежнейших фисташковых обоев с мелким рисунком и заканчивая изумрудными гардинами на окнах. А из окна открывался вид на заросший деревьями и кустами берег реки, летом тоже зеленый. Гостей здесь кроме Женьки не принимали, да и та бывала нечасто. И совсем уж редко с Лизой, хотя Славе хотелось, чтобы они погостили здесь обе подольше. Хотя бы недельку-другую, пока на дворе лето, хорошая погода…

Хорошая? Только не этим летом!

— Переодеваться будешь? — спросила она у Женьки.

— Нет, я по-походному. — На подруге были узкие джинсы и футболка с ярким рисунком, натянувшаяся на высокой груди. Женька обожала подчеркивать формы.

— Тогда идем ко мне!

Славе не терпелось. Она мечтала поскорее перенести придуманный рисунок на реальный объект. Денис прав: Славе и впрямь заняться было нечем. Она давно могла бы уехать из этой глуши и дать волю своей фантазии. Денег у нее было достаточно, недвижимости, которую можно было бы продать или обменять с доплатой, тоже хватало. Да хоть в саму столицу! А там занятие найти проще простого. Для Славы, поклонницы импрессионистов, просто раздолье! Арт-галерею можно было бы открыть или антикварный магазин.

Но она боялась, что затеряется в большом городе, особенно в Москве. Там ее совершенство будет не так заметно. Вот здесь, в этой глуши, таких, как она, больше нет. Ярослава Филатова избранная, и это знают с самого первого дня, как она появилась в Городе.

— Женька, смотри!

На кровать лег белоснежный купальник, на каждой чашечке — огромный подсолнух. Рисунок расшит пайетками, лепестки желтые, а листья зеленые.

— А почему не лилии? — улыбнулась Женька.

— Потому что… — Взмах руки, и на роскошный купальник опустилось не менее роскошное белоснежное парео. На нем рисунок — тоже подсолнух. Огромный! И тоже пайетки, ручная вышивка.

— Какая прелесть! — закричала Женька.

— Как только я это увидела, сразу подумала — хочу!

— Где ты это взяла?!

— В каталоге, — улыбнулась она. — А заказывала в Москве, но вообще сделано в Италии.

— Ты можешь себе это позволить, — с завистью произнесла подруга.

— Хочешь, мы и тебе что-нибудь подберем?

— Откуда такие деньги?

— Ты же неплохо зарабатываешь!

— Да, но я одна тяну всю семью! Отец, спившийся безработный, мать все время болеет, да еще Лиза… Ты знаешь, как я не хотела этого ребенка, но сейчас… Я не представляю, как буду жить без моей малышки! Я все для нее сделаю!

— Я тебя понимаю. — Серьезно сказала она и внимательно посмотрела на Женьку. Нет, момент еще не настал. — Ты спрашиваешь, почему не лилии, а подсолнухи? Потому что, увидев этот купальник, я сразу подумала о Моне! Ты знаешь, как я люблю Клода Моне! Это мой любимый художник!

— Да? — без особого энтузиазма удивилась Женька, которая к живописи была равнодушна.

Славу это возмущало: с таким-то талантом, и подруга не ходит по галереям! Вот что значит дочь уборщицы! Слава запрещала себе эти мысли, но они все равно приходили, особенно по ночам, как непрошеные гости.

— Вот смотри, — она достала из прикроватной тумбы толстенный альбом. «История живописи. Импрессионисты». И стала торопливо листать его в поисках нужной репродукции. — Вот она, эта картина. Называется «Подсолнухи»!

— Я что-то об этом слышала, — наморщила лоб Женька. — Но разве «Подсолнухи» — это не Ван Гог?

— В том-то все и дело! «Подсолнухи» Ван Гога у всех на слуху! Это его визитная карточка! А ведь он написал эту картину, вдохновленный шедевром Моне! И я люблю именно эту картину, а не Ван Гога.

— Ты хочешь, чтобы я изобразила это на твоих ногтях? — Женька кинула оценивающий взгляд на репродукцию.

— Не детально, — улыбнулась она. — Ты же не Моне. На руках. — Слава вытянула руки. — И на ногах. Нарисуй мне подсолнухи, чтобы было хотя бы похоже!

— Трудновато будет, — прикинула Женька. — Особенно педикюр. Площадь маленькая для полноценного рисунка.

— Полноценный рисунок будет только на ногте большого пальца. На остальных можно просто поставить цветные точки. Зато представляешь, как это будет смотреться на пляже? — возбужденно сказала она. — Я в купальнике с подсолнухами!

— И в парео! — подхватила Женька. Потом задумалась: — А не перебор? Там подсолнухи, тут подсолнухи.

— Поэтому я и хочу попробовать. Посмотреть, как это будет выглядеть в целом.

— И куда ты собралась? — ревниво спросила подруга.

— Наверное, в Италию. Потом на Мальдивы. Поедешь со мной в Европу осенью?

— Там видно будет, — отвела глаза Женька. — С деньгами туго.

— Я тебе одолжу.

— Слава, я тебе и так кругом должна! Я еще за машину не рассчиталась!

— Ничего, я подожду. Куда-нибудь нам обязательно надо съездить вместе. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда люди буду рассматривать твой шедевр.

— С чего начнем? — деловито спросила подруга.

— Я думаю, с педикюра.

— Надеюсь, Дэну ты об этом не рассказывала? — улыбнулась Женька.

— Конечно, нет. Он не поймет, — поморщилась она.

Это имечко… Дэн… Так вульгарно! Впрочем, и сама Женька вульгарна, надо это признать. У подруги тоже идеальный маникюр и, разумеется, педикюр. Исполнение великолепное, но суть… На взгляд Славы, слишком вызывающе. И безыдейно. Женька обожает алые ногти как на руках, так и на ногах. И алую помаду, которая ее старит. Еще Женька французскому вину предпочитает пиво, с ее губ то и дело слетает «прикольно» и «офигеть», если мужчину зовут Сашей, то он непременно Алекс, Максим только Макс, а Денис, разумеется, Дэн. Сокращать мужские имена на иностранный манер сейчас модно, особенно среди молодежи. Но Славин Денис это не Дэн. Ему это имя не идет. За двадцать лет совместной жизни она так и не придумала мужу ласкового прозвища, ни разу не назвала ни Дениской, ни Динькой. Он — Денис. А она — Слава. Так и живут.

— Часика полтора-два это займет, — прикинула подруга, внимательно разглядывая репродукцию. — А с маникюром придется повозиться еще дольше. Надо для начала сделать коррекцию ногтей. Весь инструмент я захватила с собой. Надеюсь, Денис принес из машины мой походный чемоданчик?

— Маникюр мы отложим на завтра, а то ни обеда не получится, ни ужина. Тебе тоже надо отдохнуть. Да, забыла спросить: завтра ты как?

— Целиком и полностью в твоем распоряжении!

— Я тебе хорошо заплачу.

— Перестань, — отвела глаза Женька. — Мы же подруги.

— Но ты не обязана расписывать мои ногти бесплатно. Я ведь тебе не последнее отдаю! — рассердилась она.

— Давай об этом завтра?

— Хорошо. Перекусить хочешь?

— Неплохо бы!

После легкого завтрака они с Женькой заперлись в спальне. Слава немного разволновалась. Новый рисунок на ногтях — это же так важно!

— Нас два часа не беспокоить! — крикнула она Денису через запертую дверь.

Женька деловито налила теплую воду в таз, насыпала туда ароматизированную соль, и Слава с удовольствием опустила в таз ноги. Вот, кажется, момент для откровений и настал! Женька, когда работает, любит поболтать. За исключением тех минут, когда тонкой кисточкой наносит на ногти рисунок. Но до этого еще далеко.

— Что у тебя случилось? — спросила она у подруги.

— Случилось. — Женька энергично принялась тереть пемзой ее пятки. — Здесь свежая мозоль. Я обрежу?

— Делай что нужно.

— Будет немножко больно.

— Ничего, я потерплю.

— Дело в том… — Подруга быстро и аккуратно обрезала мозоль. — Отец моего ребенка объявился…

— Да ты что?!

— Представь себе.

— И в чем проблема?

— Осознал свою ошибку, — усмехнулась Женька.

— Что, хочет на тебе жениться?

— Видишь ли… — Женька принялась за ногти. — Он женат.

— Да ты что?!

— Но собирается развестись.

— Из-за тебя?

— Говорит, из-за меня. Но ты же знаешь этих мужчин. Все они врут.

— А… кто он? — осторожно спросила Слава.

— Если я тебе назову имя, это тебе ни о чем не скажет.

— Так он местный?

— Да.

— Ты же говорила — курортный роман!

— Надо же мне было что-то сказать!

Резонно.

— Выходит, ты всем врала? И мне тоже?

— Что мне было делать? — вздохнула Женька.

— Это из-за того, что он женат?

— Да.

— Он что, ее больше не любит? Свою жену?

— Нет. Но он от нее сильно зависит.

— Деньги?

— И деньги тоже. Главное, карьера.

— Она что, большая начальница?

— Что-то вроде того.

— Как же он решился ее бросить?

— Видишь ли… Тебе надо поберечь ноги, иначе никакой рисунок на ногтях не поможет. Не ходи в резиновой обуви.

— В какой же ходить, если дождь? — улыбнулась она.

— Не понимаю, зачем ты живешь в этой глуши? — рассердилась Женька. — Ходишь с наращенными ногтями и с идеальным педикюром, когда никто этого не видит! Зачем? Переезжай в город! Ладно бы тебе негде было жить! Но у тебя ведь шикарный коттедж в долине, где живут все наши богачи. Настоящий дворец! Такой дом, такое престижное место! Мечта!

— В Городе меня не понимают. Мои соседи — тупые, ограниченные люди. Скажи… — сообразила вдруг Слава. — Твой… Как бы это сказать? Отец твоего ребенка тоже живет там? В долине миллионеров?

— У его жены там дом, — неохотно призналась Женька. — Я же говорю, что она богатая.

— Тогда я наверняка ее знаю!

— Может быть, и знаешь. А может и нет, — загадочно сказала Женька. — Ты редко бываешь в своем городском доме и не общаешься с соседями. Славка, ты отстала от жизни! Скажи, кто сейчас наш мэр?

— Мэр? — Слава наморщила лоб. — Иванов, кажется.

— Иванова сняли три года назад! После него еще два мэра сменились. Один с огромными деньгами сбежал за границу!

— Да ты что?!

— Ты не просто отстала от жизни, ты — инопланетянка! Хорошо, хоть Иванова знаешь. И то лишь потому, что он раньше был замом у твоего папы.

— Да, все меняется… Извини, с тех пор, как умер отец, я не интересуюсь политикой. Так кто она, говоришь?

— Ты о чем?

— О жене твоего… Отца твоей Лизы.

— Она очень влиятельная женщина в нашем городе.

— Да, трудновато вам будет. А если уехать?

— Мы тоже так думаем. Продать все и уехать.

— Так у него хоть что-то есть? Я имею в виду недвижимость.

— Будет, — так же загадочно сказала подруга.

— Понимаю. Они ведь совместно владеют собственностью, раз муж и жена. Главное для него — это получить развод. Жаль. Мне будет тебя не хватать.

— Тебе и правда жаль? — Женька подняла голову от таза, в котором нежились Славины ноги, и на минуту прекратила работу.

— Конечно! Я к тебе так привязалась!

— Но мне-то что делать? — Подруга вновь энергично принялась обтачивать пилкой Славины отросшие ногти.

— Ты его любишь?

— Да, похоже на то, — не слишком уверенно ответила Женька. И вдруг горячо заговорила: — Пойми, это единственный шанс для меня устроить свою судьбу! Я так мечтала о полноценной семье! Мама, папа и маленькая дочка! Наконец-то все вместе! Ой, извини, — спохватилась подруга. — Я не хотела, извини.

— Ничего, — ровным голосом проговорила она. — Все в порядке. Да, это настоящее счастье, поэтому ты должна пойти на все ради этого.

— Разлучить его с женой?

— Ты же говоришь, что он ее не любит?

— Да, давно не любит.

— Не понимаю: зачем жить без любви?

Подруга уткнулась в таз. Потом неожиданно спросила, энергично работая пилкой:

— А ты? Случись это с тобой, что бы сделала ты?

— Если бы Денис мне изменил?

— Да. Если бы ты узнала, что у него есть на стороне ребенок? Я почему спрашиваю, — виновато сказала Женька, подняв голову. — Вы с ней очень похожи характерами. И обе богачки. Элита. Что бы сделала я — мне понятно. Глаза бы выцарапала своей сопернице, устроила бы грандиозный скандал, визжала бы, как ошпаренная кошка. Побежала бы к бабке, порчу наводить, хотя и знаю, что это плохо. Все равно побежала бы! И показала бы изменщику большой кукиш! То есть ни копейки из моих денег он бы не получил! Но я это я. Беспородная оборванка. У меня и нет-то ничего. Вот я и спрашиваю: как бы поступила на моем месте такая, как ты? Богатая. Образованная. Начитанная. Одним словом, леди.

— Приблизительно так же. Конечно, визжать, как ошпаренная кошка, я бы не стала, — рассмеялась Слава. — И глаза выцарапывать тоже. Тем более не побежала бы наводить порчу, это мракобесие. Извини, но я в эти глупости не верю. Но условия развода были бы максимально жесткие. То есть ни копейки из моих денег он бы не получил.

— Я так и думала, — кивнула Женька и вновь склонилась над тазом. Ее руки замелькали быстрее. — Выходит, все женщины одинаковы, когда дело касается дележа имущества. И шлюхи, и леди.

— Но ведь тебе достается мужчина. Ей-то тоже должно что-то остаться. Она, похоже, его содержит. Поэтому она должна испытать чувство глубокого удовлетворения оттого, что теперь он сам должен будет содержать семью.

— А если он не может?

— То есть как это не может? — удивилась Слава. — Он же мужчина!

— Дэн тоже мужчина, — усмехнулась лучшая подруга. — Скажи еще, что вы живете на его деньги!

— Не называй его так, — поморщилась она.

— Но почему?

— Ему это не идет.

— А ему нравится!

— Откуда ты знаешь?

— По лицу вижу.

— Ты, оказывается, умеешь читать по лицам!

— А по-твоему, я дура, если не разбираюсь во всяких там Мане?

— Ты обиделась?

— Нет, что ты!

— Постой… Он живет в долине миллионеров, твой любимый мужчина… И Денис… Денис его знает! Так я и думала! Вот почему у Дениса такое загадочное лицо, когда он говорит о твоем ребенке! Он знает его отца!

— И что? — с вызовом посмотрела на нее Женька.

— Почему не сказать все мне?

— Потому что ты меня осудишь.

— Денис тоже осуждает.

— На Дениса мне наплевать, а на тебя нет.

— Значит, ты решила у меня проконсультироваться, для того и приехала. Понимаю. — Славе искренне хотелось помочь подруге. — Что ж, могу дать тебе совет. С точки зрения морали это, конечно, неправильно.

— Неправильно что?

— Разбивать семью. Сколько лет они, говоришь, женаты?

— Много… Господи, откуда я знаю?

— Венчались?

— Кажется, да.

— Тогда тем более неправильно. Но ради Лизы… Да, ради Лизы стоит бросить все и уехать из города со своим избранником. Я бы так и поступила.

— Что ж, спасибо. Я тоже так подумала. Ради себя я бы на такое не пошла, но ради ребенка… Лиза мое все. Я ее обожаю! Никогда не думала, что я — сумасшедшая мать! Это я-то! Оторва! У которой в городе репутация хуже некуда! Все называют меня… Ну ты знаешь, как. А я — мать! Я ради Лизы все это делаю!

— Я понимаю, — мягко сказала она.

— Ну, вот, ногти обработала. Теперь приступим к рисунку. Давай сюда свою картинку.

Женька положила на пол перед собой альбом и какое-то время внимательно разглядывала репродукцию. А потом вздохнула, придвинула к себе коробку с красками и взяла в руки тонкую кисточку…

Слава уже знала, что в этот момент лучше помолчать. Впрочем, они все уже выяснили. Все, кроме имени Женькиного мужчины. Но это ей скажет Денис. Куда он денется? Мысленно она начала перебирать всех его друзей. Нет, не так. Друзей у Дениса нет. Тех людей, к которым муж иногда заходит. Вроде бы никто под Женькино описание не подходит. Интересно, как Денис узнал правду?

У мужа нет от нее секретов. Вот уже много лет они с Денисом одно целое. И если бы у них был ребенок…

Господи! Она опять думает о Лизе! Все время думает! Должно быть, потому что здесь Женька, ее мать! Надо гнать от себя эти мысли. Еще не поздно. Или… уже поздно?

Слава — сильная женщина, человек состоявшийся, уверенный в себе. Но даже таким людям свойственно испытывать колебания. Правильно ли я поступаю? Будет ли ожидаемый результат? И в этот момент они просят у судьбы подсказку, какой-то знак.

«Пусть случится что-то такое, что укажет мне верный путь. Что именно — я не знаю, но когда это случится, я пойму…»

— Готово!

Как всегда, Женька была великолепна! Таких мастериц поискать!

— Мне нравится, — сдержанно произнесла Слава, глядя на свои ноги. Она не была склонна к бурному проявлению чувств в оценке чужой работы. Так воспитал ее папа, а он был большой начальник.

— Погоди, лак еще не высох. Дай обрызгаю сушкой.

Женька взяла баллончик и обильно полила только что разрисованные ногти пахучей жидкостью. Весело сказала:

— По-моему неплохо, а?

Слава посмотрела на часы.

— О боже! Почти два часа провозились! — воскликнула она.

— А как ты хотела? — пожала плечами подруга.

— Время обедать.

— Не откажусь.

Женька встала, потянулась. Слава же опять принялась разглядывать свои ногти. Неплохо получилось…

— Спина затекла, — пожаловалась подруга. — Надо сходить к врачу, у меня в последнее время со спиной проблемы. Болит, зараза, сил нет! Массажик бы поделать, физиотерапию. Господи!!! Как же хочется в отпуск!!!

— Подожди до осени, — улыбнулась она.

— До осени я помру!

— А как же свадьба?

— Какая свадьба? — вздрогнула Женька.

— Как же? Ты ведь замуж собралась! За отца своего ребенка!

— Это еще на воде вилами писано, — пробормотала подруга, опустив глаза. И добавила: — Осторожно, лак не смажь. А то вся работа насмарку.

— Может, мне выйти на балкон?

— И то дело!

Славина спальня была единственной комнатой на втором этаже, у которой имелся балкон. Окно выходило на реку, и Слава обожала наслаждаться летними закатами, сидя на своем маленьком балкончике, в плетеном кресле-качалке. В хорошую погоду, когда не было облаков, багровое солнце плавно спускалось прямо в реку и медленно растворялось в воде, словно леденец в сиропе. Вода постепенно розовела, багровела, потом темнела, и прежде чем на «Белую лилию» опустится темнота, можно было следить за игрой света в реке.

Сегодня Слава в сопровождении Женьки вышла на балкон сушить ногти. Разговор дальше не клеился, видимо, о свадьбе Слава заговорила зря.

Минут через двадцать они спустились вниз, на кухню.

— Как дела? — спросил у жены Денис.

— Первый этап закончили, — отрапортовала она. — И до завтра мы свободны.

— Будем гулять! — закричала Женька.

— Гулять вечером, а сейчас просто перекусим. Я что-нибудь соображу на скорую руку, — и Слава, как гостеприимная хозяйка направилась к холодильнику.

Какой хороший день! И какой удачный!