Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

Наталья Анатольевна Миронова, 2020

Эпидемия сыпного тифа обернулась трагедией для миллионов русских людей. В исследовании, где голоса из прошлого перемежаются с архивными документами, рассказывается о повседневной жизни в эпоху сыпняка. Уплотнение, голод, разрушенные города, постоянный страх смерти – и на фоне этого повествуется о подвиге врачей, бойцов санэпидотрядов, об их мужестве и человечности. Впервые в науке раскрывается значение тифа как самостоятельного фактора, определившего революционную повседневность городов, об ответственности властей в эпоху эпидемии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 2

«Огненная болезнь»: тиф в Средневековье

Обратимся чуть подробнее к истории тифа в России.

Были ли тиф в России до XX в.? Конечно, да, хотя совершенно не в таких масштабах, как в первые годы советской власти. Очевидно, что до появления бактериологии как науки упоминание о различных болезнях в исторических документах может трактоваться по-разному. Сведения о тифах недостоверны по причине того, что часто их относили к «горячкам», то есть прочим лихорадочным заболеваниям. Часто тифы и вовсе не считали опасными болезнями, даже заразительность их оспаривалась. В классической работе «История эпидемий в России»^[13] говорится о том, что в отличие от чумы, одно лишь упоминание о которой вызывало ужас у людей, или оспы, к которой относились как к неизбежному злу, тифы воспринимались в России иначе: люди не испытывали особой паники при их появлении. Не случайно тифозные заболевания отражены в источниках крайне редко, и только если принимали массовый характер. В иных случаях тифы относили к «обыкновенным» болезням, «перевалками», нигде и никем не регистрировались. Практически все сведения о тифозных заболеваниях связаны с боязнью появления или распространения чумы.

Авторы «Истории эпидемий в России» указывают, что тифы вплоть до XVIII в. не относились к эпидемическим заболеваниям, и что распространена была теория о возможности перехода «обыкновенных горячек» в «злокачественные» или «чумоподобные». В допетровской Руси эпидемии тифа также, конечно, имели распространение. Считается, что в 1558 г. «огневою» болезнью хворал царь Иван Грозный: «В то время посети немощю царя нашего, прежде огонь великий сиречь огневая болезнь»^[14]. Принц датский Иоанн, жених дочери царя Бориса Годунова, умер в Москве от тифа (горячки). Интересно, как иностранцы описывали это состояние — повышение температуры и сыпнотифозный бред. «Воздух в этой местности настолько чист, что там никогда не было чумы. Но иногда там встречается болезнь, поражающая кишечник, голову и все члены тела, однако непохожая на чуму, которую мы называем горячкой или острой лихорадкой. Они же на своем языке называют ее «огневая». Она сжигает людей подобно огню… от тех, кто заболел заражаются, как от чумы, другие, если они не берегутся. Немногие из заболевших выздоравливают»^[15].

С заболеванием тифом связано огромное количество суеверий. Огневица, огнёва, огнёвица, огневая, огнёвка, огненная болезнь, огния, огонь — горячка, скорее всего тифозная, часто в русских поверьях представала в облике женщины, «жгущей и палящей» страждущего. Как считали в Архангельской области, «огнея или огнёва распалит человека или, как говорят, человек в огне горит, хотя ушат воды вылей, не утушает, при этом всякий сустав распаляется и ум затмевается. Сюда относятся горячки всех видов и внутренние воспаления»^[16]. В Вологде люди полагали, что действенным средством от огневицы, горячки и прочих «опаляющих» болезней традиционно считался добытый особым способом (например, трением двух поленьев) огонь, именуемый древесным, живым, деревянным и т. п. — «таким деревянным огнем выгоняют иногда из дома горячку, разводя его перед окнами, и через этот же огонь проводят выздоровевшего от горячки, чтобы окончательно очистить его от болезни»^[17]. В Новгородской губернии при появлении дома горячечного больного, среди поля, на заслоне, зажигался из лучинок огонь, через который проходят все здоровые (здесь «лечение подобного подобным» сопровождается очищением). Согласно поверьям некоторых губерний России, огневицы (как и огонь) могли находиться в распоряжении лесового, коего просили «укрыть от огневицы»^[18].

Справочники, составленные по следам народной медицины, свидетельствуют о том, что люди и раньше «знали средства» для борьбы с тифом. Лечебным растением считался аир (его корни жевали для профилактики заражения), чеснок (его носили при себе). Дома окуривали черным дегтем (кстати, позже, во время эпидемии сыпняка в эпоху Гражданской войны деготь стал одним из самых популярных средств дезинсекции). В деревнях рекомендовалось положить топорище на шесток печки, куда выгребают угли, просверлить в косяке входной двери избы сквозное отверстие и забить его клином, пронести всех больных над костром (здоровые должны были перепрыгнуть через него) и т. д. Рекомендовалось даже употреблять дрожжи с мочой больного (при этом, как мы помним, бактерии содержатся в моче заболевшего)^[19]. Многие из этих суеверий, очень надолго застрявших в головах крестьян, существенно осложняли деятельность врачей. Позже в нашей работе мы обратимся к вопросу о восприятии болезни простыми людьми, однако наличие подобных суеверий и церемоний «излечения», различных в каждом регионе, свидетельствует о том, что, к сожалению, тиф в русских деревнях — частый гость.

В «Записках о Московии» Герберштейна XVI в. также говорится о частоте тифозных заболеваний, которые «московитяне называют огниво». В документах Аптекарского приказа^[20] XVII в. указывается то, что докторам, лечившим больных тифом, запрещается доступ ко двору царя и в Аптекарский приказ. Тиф, или «лагерная горячка», «лагерная лихорадка», — частый гость среди солдат, проредивший, например, войско Петра I во время Северной войны^[21]. В XVIII в. сыпной тиф, видимо, был вполне распространен: в 1758 г. в Тобольском и Московском полках умерло от «горячек», происходивших «от тесноты», более 1500 человек^[22]. В связи с распространением «лихорадок» в армии правительство издало особый справочник — руководство для полковых лекарей (1765 г.), в котором содержались правила оказания помощи тифозным больным, необходимые для походного лекаря медикаменты и проч. В 1769 г., во время Русско-турецкой войны, тиф вновь свирепствовал среди солдат, причем как с русской, так и с турецкой стороны.

Впрочем, сведения, дошедшие до нас, обрывочны, полную картину возникновения эпидемии представить сложно, однако несколько важных моментов можно выделить. Во-первых, тиф — болезнь преимущественно солдат, во-вторых, ее считали заразной, в-третьих, появляется понятие карантина во время распространения тифа (как и других заразных болезней).

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

13

Васильев К. Г., Сегал А. Е. М. История эпидемий в России. 1960. С. 185–190.

14

Царственная книга. М., 1769. С. 9.

15

Герберштейн С. Записки о Московии. СПб. 1908. С. 98.

16

Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Труды этнографического отдела ИОЛЕАиЭ. М., 1877. Кн. 5. Вып. 1; М., 1878. Кн. 5. Вып. 2.

17

Попов Г. И. Русская народно-бытовая медицина. По материалам Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева. СПб., 1903.

18

Власова М. Энциклопедия русских суеверий. М., 2009.

19

Скориченко-Амбодик Г. Г. Доисторическая медицина. СПб., 1895; Змеев Л. Ф. Чтение по врачебной истории России. СПб., 1896; Попов Г. Русская народно-бытовая медицина, СПб., 1903; Российский Д. М. История всеобщей и отечественной медицины и здравоохранения. Библиография (996-1954 гг.). М., 1956.

20

Васильев К. Г., Сегал А. Е. М. История эпидемий в России. 1960. С. 187–188.

21

Там же. С. 187–188.

22

Центральный государственный архив древних актов. Ф. 6, разряд VI, д. 410. С. 37.