Ведьмина лавка

Наталья Алексина, 2023

Весна пришла – ведьмы прилетели, вернее, всего одна, глазастая и худая. Но Джонатану и ее хватило. Знал бы заранее – попросил бы на службе перевод, только поздно. Привычная тишина улиц сменилась криками и руганью, на болотах расплодились призраки, а ведьма твердо решила остаться. И у Джона никто ни о чем не спрашивал. Особенно ведьма, которая в его городе от кого-то еще и скрывается.

Глава 4

Свеча почти догорела, а Мэри все листала толстый гримуар, который достался ей от мамы, а той от бабушки. Зелья, рецепты, травы, правильное время для каждого снадобья, приписки разными почерками на полях. С пожелтевших страниц на Мэри смотрели даже наброски людей. Только они нисколько не успокаивали, так же как и шелест тонких страниц. Там было все, но ни строчки о бесчувственном маге. Вообще, для них, магов, в гримуаре оказалось лишь одно зелье без названия, но с припиской: «Чтоб быстрее помер».

Нюхательные соли пришлись бы как нельзя лучше, только Мэри не успела взять их из дома при побеге.

Она похлопала Джона Борка по щекам, не представляя, что еще делать, потрясла и даже сунула под нос настойку пустырника — единственное зелье, которое у нее нашлось.

Теперь маг лежал на полу. Точнее, лежал как и прежде. Только и оставалось подложить ему под голову свернутый плащ.

Никак нельзя, чтобы он умер. Иначе придется начинать сначала, а у Мэри теперь ни денег, ни сил. Отчаявшись, она взяла колоду карт. Перетасовала, разложила и тяжело вздохнула. Ее верные друзья и советчики молчали. Ни одной картинки, ни одного образа, а перед глазами словно была пелена.

Пожалуй, с картами такое случалось лишь однажды. Когда Мэри сделала расклад на своего жениха. Перед побегом из дома она решила узнать у дара, что же сделает «суженый», если невеста сбежит. Но картинки молчали. Вероятно, его будущее склонно изменяться.

Хотя с отцом у Мэри все получилось. Карты сказали, что он будет ее искать, и на первом же постоялом дворе ее ждали, но дар снова предупредил. Еще подсказал, что сожалеть отец будет вовсе не о сбежавшей дочери, а о сорванной сделке и деньгах, которые она забрала. Этому Мэри поначалу не хотела верить, но преследователи обмолвились между собой, что беглянку надо доставить сразу в чужой дом. Отец ее видеть больше не хочет.

Мэри проверила мага, тот слабо дышал и умирать вроде бы не собирался. Потом она затушила почти угасшую свечу, устроилась на холодной лавке и закуталась в плащ. Она очень надеялась, что маг выйдет из обморока сам.

В прошлую ночь, как и в эту до появления Джонатана, ей мешали «призраки», она так боялась, что не сомкнула глаз, а сейчас сон поглотил. Снились погони, огромный саблезуб со светящимися глазами, огонь и даже ее высокий жених. На этом Мэри резко очнулась.

За окном давно рассвело и слышался обычный уличный шум: то лошадь проскакала, то ребенок пробежал. А на полу, как и вчера, лежал Джонатан Борк. Он по-прежнему слабо дышал, но его лицо показалось Мэри осунувшимся. Правда, за темной щетиной могло и привидеться.

Она снова взяла гримуар и перелистнула страницы до заговоров. С ними у Мэри было совсем плохо, она не понимала, как слова и магия связаны, просто не чувствовала этого. И знала заранее, что ничего не получится. Но помнила, что так лечила мама.

Заговор на восстановление сил был проиллюстрирован плечистым мужчиной, который задорно показывал сильные руки.

Бабушка хорошо рисовала, в очередной раз подумала Мэри, остановившись на картинке. Она долго изучала ее, оттягивая момент, когда надо будет шептать. И, только выучив наизусть весь рельеф нарисованных рук, сдалась.

Девушка села рядом с магом, взяла его за запястье и прочитала прямо по гримуару. Раз прочитала, другой — ничего не произошло, и, кажется, Джонатан Борк побледнел до синевы. Мэри сама уже не чувствовала рук. Ко всему прочему, еще в животе забурчало от голода… Она чуть не заплакала от жалости к себе. Сидит тут в лачуге с умирающим магом, которого с трудом поймала, уже второй день боится призраков… А дар больше не спасает.

Мэри остановилась и напомнила себе, что маг сказал: призраки были людьми, а уж с ними всегда можно как-то справиться. И с магом она тоже справится, если постарается. Она потомственная ведьма, что бы там ни говорил отец. Справится! Как может быть иначе?

Маг на ощупь казался холодным, и Мэри заторопилась. Она взяла широкие шершавые ладони Джонатана Борка, крепко сжала и плеснула всю силу, которую могла. Прохладной волной магия прошла от самого сердца по рукам и перескочила на бездыханного мужчину, отчего его тело дернулось. Но Мэри держала крепко. А маг резко открыл глаза, натужно вздохнул, как будто ему сдавили грудь, и выдернул ладони из ослабевших пальцев ведьмы.

— Ты, ты, ты… — Борк сел, русые, давно не стриженные волосы стояли дыбом на голове, а карие глаза очень теплого оттенка гречишного меда будто искрились. И похоже, норовили выпрыгнуть из глазниц.

Он несколько раз моргнул, потом зажмурился, а как только снова открыл глаза, торопливо проверил руки.

— Что ты сделала? — сипло спросил он.

— Прочитала заговор на восстановление сил и влила магию, — честно ответила Мэри.

— Елки-палки, — сдавленно пробормотал он и задышал часто-часто, а потом и вовсе лег обратно на пол.

— Что-то не так?

— Все, — сказал он. — Вздохнуть сложно.

— Давайте я кое-что еще попробую? — Мэри снова взяла руки Джона, но тот их выдернул.

— Хватит, — просипел он. — И так глаза на лоб лезут.

Мэри послушно убрала ладони, но на всякий случай взяла гримуар. Она не ждала, что сразу найдет хоть слово о маге, который теперь не умирает, а часто дышит и едва может закрыть выпученные глаза.

Но как ни странно, увидела строчку о волосах, причем рядом с тем же заговором на восстановление сил. «Ежели волосы встали дыбом, то больному надо бы побегать, дабы сбросить избыток сил. А ведьме впредь цедить магию по капле и не перебарщивать».

Маг все еще дышал как загнанная собака. Его глаза по-прежнему словно искрились, к тому же он еще сжал кулаки, и от них поднимался дымок. Мэри с опаской посмотрела на руки и, прочистив горло, сказала:

— Знаете, вам нужно побегать. В гримуаре написано, что это поможет…

— Убиться?

— Поможет вернуть обычный ритм сердца. — Она еще раз посмотрела на дымящиеся кулаки. — Или поколдовать немного, может быть, это даже будет лучше.

Джонатан Борк только глазами сверкнул. Мэри подсознательно уже ждала грубых слов или даже заклинания, но в дверь громко постучали. Да так, что она дрожала от каждого удара, как лист на ветру.

— Ведьма, открывай! — пробасил неизвестный.

Дверь вздрогнула от сильного пинка, к нему тут же присоединились мелкие удары и женский голос:

— Открывай, не то я тебя за волосы выволоку!

За что? Хотя это неважно. Важно, что она знала, чем ей грозит такой крик и что дальше его лучше не слушать, пора было бежать. Еще не совсем осознав угрозу, Мэри посмотрела в окно, которое выходило на улицу.

Если даже пролезть, то выпадешь прямо под ноги тех, кто пришел. А в другом повреждена рама, она заскрипит или даже не выдержит — выпадет вместе с человеком.

— Открывай! Последний раз говорю!

Дверь вздрогнула, и Мэри подскочила. Она отшатнулась и, будь ее воля, забилась бы за печку. Но в этом домишке не было ни одного закутка. Ее взгляд заметался в поисках неизвестно чего. Почему они пришли за ней? Что она такого сделала?

— Открывай!

Мэри метнулась к дальнему окну, потом вспомнила про гримуар, схватила его и снова бросилась к окну. Ей нужно бежать. Она ни в чем не виновата. Нет! Но если люди так кричат, то они не станут слушать. С ней уже было такое. На третий день побега ее чуть не избили на одном постоялом дворе за то, что она ведьма. Она едва унесла ноги.

Дверь за ее спиной вдруг скрипнула. А Мэри непослушными пальцами зацепилась за раму, прекрасно понимая, что не успеет. Не в этот раз.

— Джо? — послышался удивленный женский голос.

— Я. А ты чего орешь и двери вышибаешь? И, Рен, какого ты-то тут забыл? Больше нечем заняться, только девушку пугать?

Мэри совершенно забыла о маге и сейчас неверяще обернулась, чтобы увидеть Джонатана Борка, загораживающего дверной проем. Волосы у него по-прежнему стояли дыбом, но пришедших это, похоже, ничуть не удивило.

— Она наслала порчу на моих кур! Пусти, я ее…

— А ну, назад, — спокойно сказал маг, в его руке вспыхнул огненный пульсар, и Джо будто выдохнул, даже плечи немного расслабились. — Ведьма у нас под защитой королевского указа. Так что никуда ты ее не выволочешь. И давай подробнее, что там с твоими курами?

— Дохнут! Иди посмотри. Половина уже на боку лежит, еле дышат. А все из-за этой! Два дня всего живет, а уже такое делает!

Мэри подошла ближе и осторожно выглянула из-за плеча мага. Ей было страшно, но она тоже вспомнила про королевский указ. Джонатану Борку в любом случае придется ее защищать, если он не хочет, чтобы его руки отнялись.

— Это она! И почему поселилась здесь, спрашивается? Шла бы в лес! А тут не дает жить хорошим людям. Кур убивает!

— Я этого не делала, — тихо возразила Мэри, глядя на высокую женщину в чепце. — Ведьмы не могут насылать порчу, не могут проклинать и не могут испортить кур.

— Да что ты врешь! Пока тебя не было, все они были живы. Вот Эндрю яйца покупал, градоначальник покупал, а теперь что? Ничего! Пока ты не поселилась, никто даже не чихал!

Женщина замахнулась, но Джо предостерегающе поднял руку, уже без пульсара.

— Джо, ну правда же не болели, а тут эта приехала — и все, — проговорил крупный мужчина, стоявший рядом с женщиной.

— Мы сейчас посмотрим, все вместе. А потом позовем стражу и целителя. Если вы оба так уверены в вине ведьмы, пусть все будет по закону, — сообщил маг.

Он пригладил волосы, вышел за дверь и коротко сказал Мэри:

— Пошли.

Ничего хорошего в курятнике они не обнаружили, птицы и правда умирали. Одни — бездыханно лежали, другие — вяло сидели на насесте и не встрепенулись, когда зашли люди. На их телах не было пятен, и выглядели они вполне здоровыми, но умирали. Хозяйка курятника запричитала, заохала, ее спутник забасил, объясняя что-то Джонатану.

Мэри быстро устала от суеты и криков, но все равно повторяла, что она не виновата. Стража и целитель в конце концов пришли. И если первые деловито обо всем расспросили, то второй даже не посмотрел на Мэри. Мельком взглянув на кур, он объявил, что, возможно, болезнь вызвана чем-то магическим. На это уже возмутился Борк, как-никак он отвечал за эту часть и колдовства не чувствовал.

Разгорелся очередной спор, и Мэри вдруг поняла, что всем здесь хочется признать ее виноватой. Чтобы можно было из душного курятника отправить ведьму сразу в тюрьму или хотя бы куда подальше, несмотря на указ короля. Даже Джонатан Борк не перечил стражникам и с подозрением посматривал на Мэри. Не говоря уж о целителе, который мимоходом обронил, что лечит исключительно людей, но уверен в виновности ведьмы.

Когда убегала, она знала, как может быть непросто одинокой девушке в дороге и сложно обосноваться на новом месте, даже имея королевскую бумагу. Только почему-то все равно стало горько. Будто в один момент против нее ополчился весь мир.

— У нас за порчу штраф, — в это время говорил один из стражников, успокаивая хозяйку кур. — Только надо, чтобы градоначальник подписал, и будут тебе денежки для новых наседок.

— А она и новых уморит. Что тогда? Ведь живет рядом, колдует всякую пакость! — воскликнула женщина.

— Я не колдовала и не виновата в гибели кур, — повторила Мэри и, кажется, одним лишь упрямством заставила сомневаться в своей вине даже хозяйку курятника.

— Поговори мне еще! — в итоге оскалилась женщина, имя которой никто так и не назвал. — Ее сжечь надо, как раньше делали, чтобы другим неповадно было.

— Давай-ка тише, — попросил стражник. — За это могут и тебя, знаешь ли. Мы все передадим градоначальнику, он решит. А Джо поручится пока за ведьму и присмотрит за ней.

Кислое лицо мага выражало все, что угодно, кроме готовности присмотреть. И Мэри не стало спокойнее рядом с хмурым Джонатаном Борком, совсем наоборот, теперь она понимала, что и маг вовсе не на ее стороне.

— Хоть бы посадили ее, пока разбираетесь! А то спать спокойно нельзя. Я живу совсем рядом!

— За что посадить? — спросил стражник. — Маг не подтвердил, что здесь колдовали. Никто не видел, чтоб ведьма к тебе заходила… Эндрю вон еще ближе к ней живет, и ничего, так что поспокойнее давай.

Потом стражник повернулся к Мэри:

— Но если еще чего случится рядом, мы тебя заберем до разбирательства, поняла?

На этом все разошлись. Джон увел Мэри раньше других. Она и не сопротивлялась, теперь просто ждала, что скажет ее хмурый провожатый. От него зависела жизнь одной неудачливой ведьмы. Мэри даже нахмурилась от этой мысли. Она бежала от одного мужчины, толком его не узнав, чтобы попасть к другому. Стать зависимой от его слов и доброго расположения. В бумаге с королевским указом все-таки не говорится, что именно должен делать маг. Он мог вообще ничего не делать, только не давать ей уехать из города, в котором сам служил, и так «способствовать закреплению ведьмы».

Джонатан Борк не произнес и лишнего слова, сразу начал колдовать над ее руками. Он тихо шептал, а на правое запястье будто ложились теплые капли.

— Это следилки, — пояснил он, хотя Мэри не спрашивала. — Их три, на разное расстояние. Когда ты ближе ко мне — работает одна, когда дальше — работает другая, а третья про запас. На магах такие держатся не больше одного дня. Думаю, и на тебе будет столько же. Вечером зайду и обновлю.

— Вы уходите?

— Да, у меня своих дел по горло. Поэтому ты сиди тихо и никуда не лезь.

Маг снова постарался пригладить волосы, а они словно в отместку сильнее поднялись. Вид от этого у Джонатана Борка стал скорее смешным, чем грозным.

— Чем займешься? — вдруг спросил он.

— Пойду за травами. Соберу, развешу, чтобы высохли. Может быть, схожу в трактир поесть, — на последнем Мэри запнулась, вспомнив, что денег на еду нет.

— Лучше лишний раз не ходи по улицам города. Дона вредная ба… женщина, испортит тебе не только день, но и жизнь, если ты ей попадешься сегодня. Потом она отойдет, — заметил он.

— Иногда мне кажется, что жизнь ведьмы испорчена с рождения, — проговорила Мэри, на что маг лишь вздохнул и бросил быстрый взгляд на дверь. — Не беспокойтесь, я все поняла и ничего не буду делать, ровно так же, как и до этого ничего не делала.

Маг кивнул, еще немного постоял и добавил:

— Спасибо за резерв. Пополнился разом.

Так она пополнила резерв мага? Интересно — это сработал заговор или еще что-то? Мэри заторможенно кивнула. Кажется, ей надо где-то оставить заметку, что заговор на восполнение сил заканчивается для мага полным резервом. И вздыбленными волосами.

Пока она это переварила, Джонатан Борк попрощался.

Почти до самого вечера Мэри слонялась по лесу и искала травы для зелья бодрости. Выпив такое зелье, можно несколько дней не есть и жить как прежде. А ей это не помешало бы.

Раньше ей казалось, что цветы нужны лишь для красоты и, может быть, немного для создания розового масла.

Когда-то у нее была своя клумба. Мэри ухаживала за розами и пионами сначала вместе с мамой, потом уже одна. Ей это нравилось и нравилось собирать цветы, расставлять букеты. В кабинете отца без ее букетов было бы уныло.

С лесными травами все оказалось не так просто. Но интересно. Сначала их нужно было найти среди других трав на ничем не примечательных полянках, а потом понять, действительно ли это то самое растение, или это его ложный брат. Выручил опять дар, он помог выбрать.

Мэри поднесла две веточки с мелкими белыми цветами к лицу, почувствовала легкий запах дыма, смешанного с гвоздикой, и окончательно убедилась, что в лесу она может найти все. В том числе почти магические растения.

Единственное, что омрачало ее прогулку, это голод. Еще давно бабушка говорила, якобы девушка должна есть понемножку. Мэри обычно следовала этому совету, но порой ей очень хотелось взять еще одну булочку или блинчик, и в те минуты она казалась себе ужасно голодной. Но тот голод не шел ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Сейчас в голове постоянно мелькали картинки с любимыми блюдами, и во рту появлялся вкус то поджаристого хрустящего хлеба с ветчиной, то рыбы в сливочном соусе, то блинчиков с малиной. Мэри даже вспомнила, какой на вкус была ее нелюбимая глазунья. И как же она теперь ей нравилась!..

Она удобнее перехватила мешок с вещами, с ним девушка давно научилась не расставаться, и нырнула в ворота.

Лес подбирался почти вплотную к городу, и выйти в него можно было с любой стороны. Как и войти обратно, но Мэри прошла через восточные ворота на окраину и сразу свернула на неприметную улочку. Все те три дня, что Мэри жила в Хосе, здесь было тихо, но никогда безлюдно. А сегодня отсюда сбежала даже булочница. Та пекла для Тома. Дважды в день она накрывала пирожки и рогалики полотенцем, а потом выставляла на улицу, чтобы их забрали. При этом рядом сторожил пес, да и сама хозяйка то и дело посматривала на улицу через открытую дверь.

Мэри приметила это еще в первый день. И то же самое подтвердилось во второй. Утром и вечером рядом с этим домом стоял запах хлеба и околачивались мальчишки. Никому из них не удавалось стащить булочку. Но Мэри шептала им добрых слов и думала, что сама была бы не прочь чего-то стащить.

Сегодня вечером, вот странность, поднос стоял на стуле и словно ждал ее. Рядом не было собаки, как и самой хозяйки.

Пока никто не видел, Мэри схватила булочку и спрятала в складках плаща. У нее подрагивала рука, но она не остановилась, а когда уже свернула на собственную улицу, вцепилась зубами в хрустящий бок белого хлеба. Сейчас ей было все равно, что бы на это сказали мама или отец. Она ела с такой жадностью, которой не подозревала в себе.

От душистой сдобы ее отвлекли крики вдалеке. Не радостные, а, напротив, очень встревоженные. Причем это все было в стороне ее дома. Отчего по спине побежали мурашки. Мэри осторожно пошла вперед и остановилась в нерешительности у дома Эндрю. Впереди полыхал пожар, вокруг собралось много людей, и даже были добровольцы, тушившие его. Но огонь не унимался. Большая же часть людей оставались зрителями. Что казалось странным. В любом городе пожары тушили сообща, чтобы огонь не перекинулся дальше. А тут… Мэри с трудом сглотнула, потому что ее осенило — горит ее дом! Та самая сухая и ветхая лачуга, за которую глупая ведьма отдала все деньги.

Она споткнулась, потом сделала неуверенный шаг вперед, затем побежала, но вовремя остановилась. Что она делает? Сама бежит в огонь? Ей, наоборот, надо идти в другую сторону. Ведь не дом же хотели сжечь, в самом деле.

В этот момент послышался быстрый стук копыт, и по улице пронесся всадник на пегой лошади. Он соскочил на ходу и тут же растолкал людей.

— Где ведьма? — громко спросил мужчина, перекрывая шум голосов и пожара.

Никакого ответа не последовало, люди лишь пожимали плечами. На руке мужчины вспыхнул магический щит, и он рванул к двери. Какое-то время в доме слышались ругательства и грохот, а потом Джонатан Борк вывалился наружу, весь дымясь.

Он страшно посмотрел на людей, которые теперь вообще перестали шевелиться, ругнулся и что-то зашептал.

В этот момент Мэри почувствовала на своем запястье теплые капли, и ее будто дернуло вперед. Конечно, маг тут же увидел ведьму. Он даже не дал себе труда рассмотреть, просто уверенно прошел вперед и потянул девушку за собой в гущу народа. От них отступили, некоторые даже развернулись, чтобы уйти.

— А ну, стоять всем на месте! — так гаркнул Джонатан Борк, что Мэри чуть не подпрыгнула.

Жители Хоса оказались более крепкими и начали рассасываться быстрее. Но маг вдруг громко проговорил какое-то заклинание, и толпу в одно мгновение накрыло будто бы мерцающей сетью.

— Я сказал: стоять! — крикнул маг, и народ притих. — Я не буду говорить, как нехорошо стоять и смотреть на горящий дом, вместо того чтобы поднести ведро воды. Я не буду угрожать тем, кто поджег эту хибару. А ее подожгли, это я могу сказать наверняка.

— Почему это? Ведьма небось сама что-то да забыла, вот и…

— Хватит! — снова гаркнул маг. — Я продолжу. Никому из вас угрожать я не буду. Но любое действие против Мэри… — Джонатан Борк наклонился к ведьме и тихо спросил: — Какая у тебя фамилия?

— Дорсен, — ошалело ответила она.

— Любое действие против Мэри Дорсен я буду расценивать как действие против себя. — Джон выдохнул, и сеть, которая накрывала людей, потухла.

Маг обвел собравшихся осуждающим взглядом.

— Ну, нашли кого пинать, — уже спокойнее произнес он. — Девчонку, которая живет в сарае. Еще бы котенка побили!

Народ заволновался, но Борк уже не обращал внимания. Он повел ведьму прочь от людей, так и держа Мэри за руку, в которой до сих пор оставалась булка.

— Куда мы идем? — спросила Мэри.

— Ко мне, — буркнул Джонатан Борк и еще тише, кажется, с ноткой страданий пробормотал: — Ко мне, елки-палки.