Всего один шаг. Книга 1. Татьяна

Наталья Александровна Цикоза, 2022

Странно, неожиданно попасть в другой мир, странно обнаружить в себе силу. Плохо не знать языка, но хуже, что тебя считают "ламину", женщиной, продающей себя, не только окружающие, но и тот, кто обязан тебе жизнью. Не справедливо? А кто сказал, что справедливость есть?

Глава 4

Укутавшись в полотенце, похромала в комнату, уже не заботясь, что кто-то заметит, как я кривясь припадаю на больную ногу. Светлая, чистая комната обои и убранство выдержанно в бежевых и розово — серых тонах. Огромная кровать, стол тумбочка, зеркало со столиком. Явно женская деталь интерьера, на столике у зеркала множество баночек и флакончиков. Служанка снова куда — то упорхнула. А я добралась до кровати, села и с облегчением выдохнула. Надо же было так подвернуть ногу! Короткий стук в дверь и, не дожидаясь ответа, на пороге возник пожилой мужчина с окладистой седой бородкой, и добрыми глазами. Однако едва взглянул на меня, на лице появилась брезгливость. Вслед за ним вошел Канни, он начал, быстро что-то объяснять, и я явственно почувствовала любопытство, проскользнувшее в глазах пожилого мужчины. Не очень понимала, как себя вести. Я почти голая и двое мужчин… растерялась, намеривалась уже было встать, но мне не позволили. Пожилой мужчина опустился передо мной на колени, кажется я покраснела от смущения. А он не торопясь зачерпнул из принесённой с собой баночки коричневую субстанцию с сильным травяным запахом и обхватил уже изрядно распухшую щиколотку. Я приготовилась к боли, обычно сопутствующей вправлению сустава, однако он очень аккуратно принялся разминать её. А через минуту я с изумлением почувствовала, как опухоль спадает, моя щиколотка на глазах приобретала свою нормальную форму. А по телу разливалось блаженное тепло. Закончив с ногой, он посмотрел в мои слипающиеся глаза. Усмехнулся, как-то по-отечески, провёл по волосам сказал, что-то очень тёплое, и я… просто уснула.

О, как хорошо проснуться в своей мягонькой постельке. Не открывая глаз, потянулась, наконец то выходной не надо подрываться от безжалостной трели будильника и скакать на работу, а можно просто расслабится и полежать в своё удовольствие. Надо же было присниться такому… болото, раненый мужчина, я его лечу, хм, полный бред. Интересно, чем это так пахнет? Принюхалась, свежестью и цветами, странно, не помню, чтобы покупала освежитель воздуха с таким запахом. Открыла глаза, и застонала. Незнакомая комната, распахнутое настежь окно, букет белых цветов в большой вазе, на тумбочке, рядом с огромной кроватью, на которой лежу я собственной персоной. Значит не сон, а может это сон, и он продолжается? Я в лёгкой ночной сорочке, лежу под тёплым одеялом. Прислушалась к себе, усталости нет. Нога! Откинула одеяло, осмотрела предмет своего интереса, покрутила стопой, ничего. Спустилась с кровати, осторожно перенесла вес на эту ногу, совсем ничего! Даже попрыгала, не болит! Как у этого старичка получилось так быстро вылечить меня, прямо волшебник! Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова вчерашней служанки. Увидев мою сияющую физиономию, та улыбнулась. Что — то быстро протараторила и скрылась. Я принялась осматривать комнату. На стенах, несколько картин, женщины, мужчины, драконы, при чём тут драконы? Подошла к окну, вид на цветущий сад, нагнулась понюхать цветы, что стояли в вазе. Что — то похожее на крокусы с очень приятным ароматом. Вернувшиеся служанка, принесла поднос, уставленный тарелками, и принялась расставлять всё на не большом столике. Как это было кстати! Она вновь скрылась, а я с удовольствием принялась поглощать предложенные блюда. Яичница с ветчиной, салат из свежих овощей, яблочный пирог со сливками. Для меня, больше суток сидевшей на водной диете это был настоящий пир. Вернулась служанка, в сопровождении ещё двух девушек, все были нагружены какими — то вещами и коробками. Я едва не поперхнулась, с трудом смогла проглотить кусок пирога, который сейчас жевала. А где же моя одежда? Любимая бледно розовая блузка и брюки? А, вот, они были то же здесь, постиранные заштопанные, даже недостающие пуговицы появились. Пока я любовалась работой местных рукодельниц, девушки разложили наряды на кровати. Я взглянула туда, и потеряла дар речи. Четыре шикарных платья из тончайшего шелка разных цветов с богатой вышивкой. Красивейшая чёрная амазонка, с белоснежной рубашкой, то же расшитая сверкающими камнями. Множество коробок и коробочек, горкой, лежали теперь на прикроватной тумбочке и рядом с ней. Это, что всё мне? Девушки ушли, а я призадумалась. Что за… Стоп! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, да и то, бесплатный ли? Подошла, потрогала наряды, несомненно, они были красивы, слишком красивы, и наверняка стоили кучу денег. Не особо разбираюсь в камнях, но здесь и без того можно было понять, что пришито на них целое состояние. Открыла одну из коробок, лежавшую поверх прочих. Рубинового цвета камни, горели на белом бархате, колье, браслет и серьги, залюбовалась, такие и в руки то брать страшно. Ну и за что мне всё это богатство?

Не услышала, скорее, почувствовала, как открылась дверь. Повернула голову. На пороге стоял Канни, он остановился у дверей и как-то странно смотрел на меня. Сообразила, что стою напротив окна, в тонкой ночной сорочке, ведь даже халат накинут не додумалась. Так и рассекаю по комнате в одной ночнушке поверх голого тала. Поспешила хотя бы отойти от окна, то б не светиться.

— Таня, ууришь комур он ани було.

Он, что действительно думает, что я за ночь выучила язык?

— Я по-прежнему тебя не понимаю, — чуть улыбнулась, пытаясь скрыть смущение.

Мужчина, не отрывая от меня взгляд, начал медленно приближаться, плавным, скользящим шагом. «Словно хищник», — мелькнуло в голове. Чувство опасности заставило поёжится.

— Каришь биррил ламину, — и голос теперь звучал с хрипотцой.

Последнее что он произнёс, вернуло самообладание. Мне порядком надоело это слово, и я покачала головой:

— Не знаю, что значит это ваше ламину, но меня зовут Таня, и только Таня, — старалась говорить не громко, но твёрдо, не смотря на то, что внутри всё похолодело.

Мужчина приблизился на расстояние вытянутой руки, и я вдруг увидела, как потемнели его глаза. Он заскользил взглядом по моей фигуре, недвусмысленно задерживая своё внимание, то на шее, то на груди. Это что же он такое надумал? Я конечно не девочка, был у меня, когда-то и муж, но отдаваться за шмотки и украшения! Да кто я, по его мнению, проститутка, какая-то? Вдруг всё стало на свои места, стражники у ворот, презрительные взгляды Узора, шушуканье служанок, брезгливый взгляд лекаря и постоянно повторяющиеся слово «ламину». Боже, они действительно считают меня… лицо залила краска, я начала хватать ртом воздух, не зная, как объяснить… Но что я сделала, что б заслужить это мнение о себе? Одежда? Да она не похожа на те наряды, что сейчас лежат на кровати, и всё же… В раздумьях пропустила момент, когда Канни оказался совсем близко, и, взяв за плечи, потянул меня к себе. Попыталась вырваться, но его пальцы перехватили запястья и теперь держали стальным капканом, попыталась отвернуться, не получилось. Он прижал свои губы к моим, жестко требовательно. Да что он возомнил о себе? Возмущение выплеснулось наружу. Не имея возможности вырваться, я со злостью ухватила зубами его за нижнюю губу. Он вздрогнул видимо от неожиданности, и отпустил меня. На его губе выступила красная капля. Отстранился. Тронул пострадавшую губу, посмотрел на кровь, оставшуюся на пальце, и поднял на меня холодный пронзительный взгляд. По моей спине пробежал холодок, показалось, что вот сейчас он просто убьёт. Я вжалась в стенку, обхватив себя руками, и из — под лобья наблюдая за ним. А в его глазах плескалось бешенство.

— Ахмаришь! — коротко сказал он, развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Только сейчас я поняла, что не дышала. В голове зашумело, я скользнула по стенке на пол, судорожно хватая воздух. Ну, что ж «ахмаришь», это не «ламину». Надо уходить отсюда, спасибо конечно, за лечение, еду ночлег, но я как-то не привыкла, чтобы мной распоряжались. Кинулась к своей одежде, на ходу снимая сорочку. Быстро оделась, посмотрела на босые ноги. Так я далеко не уйду. Беспомощно обвела взглядом комнату. У тумбочки на полу стояло несколько коробок. Открыла одну из них, я не ошиблась в своих предположениях, это была обувь. Ура! Начала открывать каждую. Здесь красивейшие туфли, разных цветов и фасонов, но мне нужно было что-то более практичное. Следующая коробка порадовала невысокими сапожками. Добротные, со шнуровкой, закрывающие щиколотку, то, что надо. Задумалась. Не будет ли особой наглостью забрать их? Взяла в руки, рассматривая. В этот момент вошла служанка, и остановилась на пороге, растерянно глядя на меня.

— Можно я возьму их? — я умоляюще смотрела на девушку, прижимая к груди сапожки.

Та несмело кивнула, по-прежнему не сводя с меня глаз. Я села на стул и принялась натягивать обувь. Служанка метнулась к вороху одежды и вытащила от туда носки, протянула мне.

— Спасибо, — я улыбнулась, принимая их.

Действительно, без носок, я рисковала натереть ноги. Девушка хотела помочь зашнуровать сапожки, но я с улыбкой отвела её руки, отрицательно качнув головой. Быстро справившись со шнуровкой и встала. Очень удобно.

— Я пойду, — произнесла, впрочем, не надеясь, что меня поймут.

Вдруг служанка как будто вышла из ступора, она обвела рукой вещи, на кровати, все наличиствующие коробочки и рассеяно произнесла:

— Барзоми иш Канни?

— Мне ничего не надо, — я снова качнула головой, улыбнулась и пошла к двери.

— Таня, — девушка догнала меня, в руках у неё был тонкий фиолетовый плащ с капюшоном.

Она протянула его, я взяла, придирчиво оглядела. Ткань хорошая, и никаких украшений или вышивки, действительно пригодится, вспомнила ночь в лесу, когда дрожала под слоем сухих листьев. Посмотрела на девушку.

— Спасибо, — приложила руку к груди, в благодарном жесте. Накинула плащ и завязала его под подбородком, обхватила пальцы девушки и слегка пожала их, — большое спасибо!

Я вышла из комнаты, здесь ждал седовласый мужичок в ливрее. Он удивлённо посмотрел на меня, но не произнеся ни слова сделал знак рукой, следовать за ним. Я накинула на голову капюшон, теперь точно знала за кого меня тут принимают, и вовсе не хотелось встречаться с кем — либо взглядом. Слуга проводил до ворот, стражник открыл передо мной маленькую калитку. Я, благодарно улыбнувшись провожатому и кивнув охраннику, отправилась к выходу из города. А пойду ка я попутешествую по этому миру, может, получится найти вход в свой, когда ни будь. Я старалась не думать о том, что снова предстоит ночевать в лесу, что у меня нет с собой ничего съестного и даже воды, не говоря уж о спичках. А люди, они и в Африке люди, есть плохие и хорошие, благодарные и нет, что на них обижаться. За то теперь у меня есть замечательные сапоги и изумительного цвета плащ, что ж и на том спасибо. А еда, я ведь не безрукая, в каком ни будь селении, предложу, выполоть огород или покрасить забор, вот и заработаю себе на кусок хлеба. О неблагодарном красавце я просто больше не стану думать, не за чем это.