Тайна твоей нежности

Наталья Авдушева

Я из тех, кого называют кончеными айтишниками. Всё, что мне нужно – Сеть и ноут. Отношения, чувства, эмоции – это не про меня. Секс – это просто секс, набор физических упражнений с некоторым бонусом, зачем усложнять.Но что-то пошло не так, когда я попала в лагерь таких же конченых айтишников в глухом лесу… Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ТИМУР

«Здравствуй, Тимур!

Это Тая. Понимаю, что прошло

время, и ты уже и думать обо всём

забыл. Возможно, для тебя всё это

было всего лишь глупым инцидентом.

Наверное, ты считаешь меня какой-то

злой и холодной стервой. Скорее всего,

я так и выглядела. Но на самом деле

я совсем не такая, просто не позволяла

себе проявлять эмоции. Это долго

объяснять, но я в самом деле считала

это правильным.

Мне нужно было раньше написать

или позвонить, но я не могла на это решиться.

Наверное, и не решилась бы, если бы

не один очень хороший и очень умный

человек. Ну, и если бы во мне не

находилось сейчас два бокала вина.

Тимур, ты можешь меня послать и

будешь сто раз прав, но всё же я скажу.

Уже не могу не сказать и всё время носить это в себе.

Мне очень плохо без тебя.

Я снова хочу чувствовать твоё тепло,

слышать твой голос, почувствовать твои теплые

губы там, где я раньше и помыслить не

могла…

Ты изменил меня, Тимур!

Ты что-то сломал во мне.

Я больше не могу и не хочу сдерживать себя,

свои чувства, свои желания, свои эмоции.

Уже то, что я смогла всё это тебе написать —

для меня целая революция сознания!

Ты очень нужен мне, Тимур, но если ты

не ответишь, я пойму. Я понимаю, к тебе

всё время приезжают отдыхать разные

девушки, зачем тебе какая-то

замороженная, неспособная на нормальные

человеческие чувства, когда в любое время найдётся

тёплая и отзывчивая…

Прости меня, пожалуйста…

Ещё не все слова сказаны…»

«Льдинка моя! Ты вернула мне смысл жизни. Не нужно ничего объяснять — просто прилетай! Я очень жду тебя и, поверь, ты самая тёплая и отзывчивая, просто ты ещё плохо себя знаешь!»

«Тимур! Спасибо тебе! Я не ожидала,

что ты ответишь так быстро и уж

совсем не надеялась, что всё ещё

нужна тебе! Я обязательно скоро

прилечу, но дай мне ещё

совсем немного времени.

Один умный человек объяснил мне

сегодня, что я сама у себя украла

радости жизни, лишая себя того, что

хотелось.

Я с детства хотела танцевать танго

или румбу, но в детстве бабушка

никогда бы не позволила такому

случится, а когда я выросла, то уже

сама ничего подобного себе не могла

позволить.

Однажды я посмотрела фильм «Грязные

танцы» и потом всю жизнь подавляла

своё желание танцевать.

Но я осознала, что так нельзя, ведь мы

живём, чтобы радоваться! Ведь для

чего-то даны человеку эмоции и

чувства и, наверное, не для того, чтобы с ними бороться. Теперь я это понимаю — эмоции помогают нам почувствовать, как на самом деле прекрасна жизнь и сколько в ней может быть хорошего и радостного, почувствовать всю многогранность, все оттенки нашей жизни, смаковать её, наслаждаться ею, а не просто бесконечно решать какие-то задачи и проблемы.

Просто нужно позволить себе быть

счастливым! И я хочу быть счастливой,

хочу прочувствовать всё то, что когда-то

себе запрещала.

Сможешь ли ты ещё немного меня

подождать?

Мне очень хочется сходить в батутный

парк, на скалодром, научиться кататься на роликах и проехаться верхом на лошади!»

«Льдинка моя! Ты меня убиваешь!

Выходит, мы встретимся только через год?

Я ждал тебя очень долго, просто поверь и, конечно, готов подождать, сколько тебе потребуется, но всё же, прошу тебя, прилетай скорее! Ты мне очень нужна!»

«Тимур, у меня к тебе встречное предложение, хотя,

наверное, это невозможно…

Может быть, ты прилетишь ко мне

и мы пройдём мой путь насыщения

жизни радостью и эмоциями вместе?»

«Я пару раз оставлял всё своё хозяйство на одну супружеской пару пенсионеров, они вполне успешно справились.

Если ты в самом деле будешь рада меня видеть, я прилечу так быстро, насколько это возможно! Мой Маугли сейчас вообще готов бегом бежать до Москвы! И я его понимаю — я тоже соскучился по тебе, моя Льдинка!»

«Маугли? Кто это?»

«Это то дикое, необузданное существо, переполненное весенним тестостероном, которое поселилось во мне, как только я тебя увидел. Причём я видел тебя только со спины. Когда я увидел твои серьёзные глаза, мой Маугли совсем свихнулся и перестал адекватно мыслить…

А когда ты уехала, он долго и невыносимо тоскливо выл на луну, вынося мне мозг и вынимая из меня душу по кусочкам, и сколько я не обещал, что оторву ему его тупую башку, если он не заткнётся, это совсем не помогало…

Сегодня я впервые усну спокойно, не слыша его тоскливого завывания. Сегодня мой Маугли счастлив!»

«Тимур! У меня нет слов! Я не умею

так красиво говорить! Я вообще

мало, что умею, если это не касается IT.

Наверное, когда ты узнаешь меня

получше, твой Маугли разочаруется…

Я не умею готовить — меня вполне

устраивает пицца на заказ. Я не умею

вести хозяйство, для уборки раз в месяц нанимаю клининговую фирму, и мне этого достаточно. Я плохой собеседник — всё моё общение проходит в чатах и форумах.»

«Не думаю, что для Маугли всё это имеет значение. Когда встречаешь своего человека, очень многое становится неважным. А готовлю я и сам достаточно сносно. Пиццу, во всяком случае, вполне смогу для тебя приготовить»

«Оу, хочу попробовать твою пиццу!

Я вспомнила, что я умею делать!

Я сварю тебе вкусный кофе!

Когда тебя ждать? Теперь мне уже

совсем невтерпёж увидеть тебя и

твоего дикого, но такого нежного,

Маугли…»

«Не смог его удержать! Этот безбашенный как прочитал, что ты считаешь его нежным, с дикими криками унёсся в джунгли, рассказывать о тебе Каа и Багире)))

Порешаю вопрос с хозяйством, и сразу к тебе. Надеюсь, ты не передумаешь?

Ведь два бокала вина завтра уже испаряться и, возможно, Маугли перестанет казаться тебе нежным и таким уж необходимым»

«Тимур, то, что я сказала, я думала

и раньше. А два бокала придали

мне смелости признаться тебе в этом.

Я правда очень жду тебя, и ты мне

нужен! Очень!

Если хочешь, я завтра скажу тебе

это ещё раз…»

«Очень хочу! И не только завтра, а каждый день и всю жизнь!»

«Не знаю про всю жизнь, но пока

я тебе не надоем, обещаю говорить

каждый день, что ты мне нужен…»

«Спасибо, Льдинка! Про надоем даже и не мечтай!

Уже очень поздно. Очень жду завтра сообщения от тебя.

Спокойной ночи, Льдинка!»

«Спокойной ночи, Маугли, мой

нежный дикарь!»

Читаю её сообщения, и не совсем могу поверить, что не сплю, и моя Льдинка в самом деле всё это написала. Месяц меня действительно разрывает от тоски по ней, и я ничего с этим не могу поделать. Я понимал головой, что не моя, что ничего у неё не ёкнуло даже после того, что у нас было. Но этот дебильный Маугли реально выворачивал меня наизнанку своим тоскливым воем. Я бы и сам уже сел бы повыть где-нибудь на берегу озера, так мне было хреново.

Знаю, что излечивает такие состояния — время и работа на износ, чем я и занялся. Я брал все возможные заказы и просто не давал себе ни минуты на раздумья. Но и это не всегда помогало — её серьёзные серые глаза, её тихий голос не отпускали меня. Её стоны, её ответ на мои ласки снова и снова всплывали в памяти… Как и то, что она назвала это качественным сексом…

Когда она написала мне, то есть Юстасу, что Тимур, то есть я, ей понравился, и она просто сказала совсем не то, что на самом деле думает, и что я ей нужен… Я думал, меня разорвёт от нахлынувших чувств. И мой больной Маугли наконец прекратил свой изматывающий мне душу вой, просто прислонился спиной к шершавому стволу дерева и, блаженно улыбаясь, устало прикрыл глаза…

Сейчас уже поздно, а завтра утром я съезжу в деревню и привезу сюда тётю Симу с дедом Николаем. Сами они хозяйство не заводят — корма дорогие да и привезти их целое дело. А с моими козами возятся с удовольствием. Правда, я их оставлял с ними максимум на три дня, а тут я уеду как минимум на месяц.

Нужно затарить их продуктами, составить список дел. Да ещё придётся отменить на этот месяц две группы. Моя Льдинка оттаяла и ждёт меня — это более, чем форс-мажор и уважительная причина!

Но мы можем сколько угодно строить чёткие ровные планы, Всевышний всегда найдёт место коррекции.

Утро было максимально насыщенным и заполошным, и когда приходит сообщение с незнакомого номера, мне приходится прочитать его несколько раз, прежде чем информация просачивается в мой мозг, и я наконец осознаю, что там написано.

«Привет, Тимочка!

Ничего не могу с собой поделать!

После нашей встречи всё пошло кувырком.

Тима, я не могу без тебя и ничего не помогает. Ну, что мне делать?

Да, я благодарна тебе, что тогда ты отказался от меня и буквально заставил научиться жить без тебя. Благодарна, потому что у меня хорошая семья.

Сколько бы я смогла тебя ждать?

Не знаю, правда. А потом бы считала эти года потерянными, украденными у меня.

Ты был абсолютно прав — я не создана, чтобы ждать, я люблю жизнь во всех её проявлениях!

Но когда я увидела тебя, меня просто накрыло воспоминаниями. Ведь мы с тобой были счастливы, мы в самом деле любили друг друга. И я сейчас как будто снова вернулась туда, в те наши с тобой годы.

Пожалуйста, приедь ко мне, мне очень это нужно! Я боюсь наделать глупостей. Я уже испортила отношения с мужем, хотя понимаю, что не права.

Тимочка, прошу тебя, ответь, хоть слово!»

Катрин! Да капец! Ну, почему вот именно сейчас?! И ведь придётся ехать и разговаривать, не могу оставить её в таком состоянии. А это как минимум двое суток!

«Кэт, я приеду.

Завтра.

Давай встретимся в том же кафе,

что встречались в прошлый раз.

Завтра в три.

И не делай глупостей, ни к чему»

Я встретил Кэт сразу после армии. Пришёл к маме в магазин с букетом, обрадовать, что сын её — дембель и Родине больше не должен. А Кэти там стажировалась. Она так пожирала меня взглядом, что я не мог оставить это без внимания.

Кэт тогда была просто сладкой конфеткой и с её данными могла легко склеить любого парня, а уж у голодного до женской ласки дембеля вообще не было никаких шансов уйти от её зовущего взгляда.

Мы чудили так, что только на люстре, наверное, сексом не занимались. Благо, у нас всегда было где — мои родители обычно работали допоздна, а её мама частенько уходила на ночные смены.

Через год мы расписались, а ещё через полгода всё кончилось — мне дали восемь лет.

Что я чувствовал к ней сейчас? Мне она казалась родным человеком, младшей сестрёнкой, которой я всегда приду на помощь и никогда не стану ей чужим. Но и возврата к прошлому быть не может от слова «совсем». И не потому, что она замужем, хотя и поэтому тоже, а просто потому, что я уже никогда не смогу её воспринимать иначе, нежели как младшую сестрёнку. Всё, что было когда-то между нами, осталось очень далеко и безвозвратно в прошлом.

Я не испытываю по этому поводу грусти или радости, а просто принимаю это как данность. Чувств, что были когда-то, уже нет и не будет, но мы остались родными. До сих пор я считал, что она думает так же. Но, видимо, что-то пошло не так…

Кэтрин сидела за тем же столиком, что и в прошлый раз, почти год назад, когда мы встретились впервые после шести лет разлуки. И за этот год она слегка изменилась — в прошлый раз у неё было каре, сейчас длинные каштановые волосы были красиво уложены и делали её образ более мягким и женственным. Мне показалось, она немного поправилась — совсем чуть-чуть, что придало ей ещё большую аппетитность и притягательность для мужского пола.

Было видно, что она готовилась к нашей встрече — прическа, красивое декольтированное платье, духи, разящие наповал и ярко накрашенные губы — всё это запросто подействовало бы на меня, если бы не два «но». Во-первых, у меня теперь есть моя маленькая сероглазая Льдинка, а во-вторых, это же Кэт, для которой кроме кроме братских чувств у меня ничего не осталось.

— Кэт, ты как всегда неотразима! Ну, здравствуй! Случилось что?

Присаживаюсь рядом за столик, приветливо ей улыбаясь.

— Даже не обнимешь меня? — обиженно, и даже со слезами на глазах, просяще шепчет Катрин.

Запрещённый приём, и конечно я ей не могу отказать. Встаю ей навстречу и мягко прижимаю к себе, целую в макушку и, не давая ей настроиться на эту неправильную волну, усаживаю её на стул.

— Кэт, тебе что-нибудь заказать? Я с поезда, кофе бы выпил. Тебе, как всегда, капучино? И шоколадку с орехами? Или что-то покушаешь?

— Кофе, да, давай. Только шоколад не надо. Что-то сладкое последнее время совсем не хочу, не лезет. Возьми лучше орешки солёные.

— Хорошо, понял.

Пока делаю заказ, пытаюсь продумать наш с ней диалог — как объяснить ей и не обидеть, что всё в прошлом.

— Кэт, расскажи мне про своего мужа, как вы познакомились.

— Сейчас? Про Андрея? Я думала, мы поговорим про нас… с тобой…

Снова вижу, как слёзы блестят у неё в глазах и вот-вот готовы брызнуть. Кладу свою ладонь на её и, как бы успокаивая, поглаживаю.

— Мы же не торопимся. Успеем поговорить обо всём.

— Андрей… Он хороший…

— Не сомневаюсь…

— Когда ты написал мне, что больше не придёшь на свидания и отказываешься от меня, мне было так плохо. Я ведь думала, что ты винишь меня, хоть ты и писал, что это не так. Ты писал, что я должна жить, а не хоронить себя на целых восемь лет, что мне нужен муж и дети, а я думала, что ты просто не хочешь меня больше видеть и не можешь простить, что из-за меня ты попал в тюрьму…

Слёзы всё же прорвались и крупными горошинами катились по щекам Кэт. Моë спокойствие и самообладание сносит на раз — не могу на это спокойно смотреть. Притягиваю её к себе вместе со стулом и салфеткой пытаюсь привести её макияж в порядок.

— Кэт, мы ещё в прошлый раз это выяснили. Никогда я не винил тебя и прощать мне было нечего. И ты даже представить не можешь, как мне далось это решение. Но я не имел права обрекать тебя, такую юную, красивую, горячую, на такую жизнь. Не имел права. Я б себе этого потом не простил. Давай закроем эту страницу. Никогда не вини себя за это и не думай, что я винил. Даже мысли такой у меня никогда не мелькнуло, поверь.

— Спасибо, Тимочка! Спасибо, что ты такой… А Андрей… Я не помню уже, как случилось. Не помню, как я попала тогда в парк — я же тогда ходила потерянная и сама не понимала, что делаю, куда иду. Я сидела в парке на лавочке и просто плакала… разговаривала с тобой… со мной это случалось в последнее время. Я всё доказывала тебе, что ты не прав, что я дождусь и восемь, и десять, хоть сто лет — дождусь тебя… Андрей сел рядом и просто слушал, что я тебе пытаюсь доказать. Видимо, он как-то почувствовал, понял, что я не больная, не сумасшедшая, что мне просто очень плохо. И он начал мне отвечать вместо тебя, тихо так, негромко. Жалел меня, успокаивал, потом приобнял, притянул к себе и начал гладить по голове, как маленькую, пока я просто не расслабилась и не уснула у него в объятиях. Не знаю, сколько я так спала, но мне впервые за долгое время было так хорошо и спокойно. А когда проснулась, мне стало страшно, что он сейчас отпустит меня и уйдёт. Он, наверное, увидел этот страх в моих глазах и сказал, что будет рядом, пока нужен мне. А через год у нас родился Тимофей, мой маленький Тим. Ещё через год — Кирюша. Андрей, он всегда со мной, он даже на роды со мной ходил и за руку держал, и обоих мальчиков принял в свои руки. И ночами не спал вместе со мной. Андрей… Он такой, каких, наверное, и в жизни-то не бывает…

А я вот его обижаю сейчас. Даже прикоснуться к себе не даю… уже месяц, наверное. Всё время ты у меня стоишь перед глазами. И то, что мы с тобой творили… ну, тогда… давно… Мне хочется снова всё это испытать… Вернутся в то время…

Официантка принесла кофе, и я отпускаю Кэт из объятий, придвигая ей чашку с кремовой пенкой.

— Ты всё верно говоришь. Кэт, только ты сейчас не обижайся, а подумай над моими словами. Ты действительно хочешь вернуть то время — время, когда ты была юной, и жизнь била ключом. Ты была счастлива и кайфовала каждую минуту. Может быть, что-то сейчас в твоей жизни происходит, не знаю, может, на работе, что тебе остро не хватает радости, драйва какого-то. Просто, то время у тебя ассоциируется со мной. Тебе кажется, если буду я, то снова будет драйв и счастье. Но это не так, Кэти. Разве ты сможешь уже без своего Андрея? Только представь, что его не будет в твоей жизни — его надёжных, спасительных объятий? Наверное, ты так к ним уже привыкла, что и не замечаешь их.

— Как ты прав, Тима! Вот ты сейчас сказал это, и я понимаю, что Андрей… Он всё для меня… Мне стыдно, что я так с ним поступаю, но я сама не знаю, что происходит. Он подходит ко мне, а мне хочется убежать — не хочу, чтобы прикасался. Сплю уже которую неделю одна, попросила его не ложится рядом — стал раздражать его запах даже. Но он же спокойный, ничего не говорит, соглашается. Просит только, чтобы не злилась. Да, и на работе, ты прав, просто какой-то завал. Все как с ума сошли — взвалили всё на меня, а я не успеваю, нервничаю, переругалась уже со всеми. Утром идти, а у меня ноги туда не идут. Уволюсь на хрен! Да куда там — ипотека у нас. Как Андрей один будет тянуть, пока новую работу найду. Всё как-то одно к одному навалилось…

Хочу начать объяснять ей, что, кажется, догадываюсь о причинах всех её проблем, но в это время к столику подходит высокий светловолосый крепыш с добродушными ямочками на щеках. Усаживается рядом на стул, развёрнув его спинкой перед собой.

— Не помешал? — улыбается, но горечь обиды скрыть у него не получается.

— Андрей? Как ты… здесь?

— Можешь считать, что шёл мимо. Познакомишь?

— Андрей, это Тимур…

— Тимур? Не скажу, что мне это приятно… Первая любовь — навсегда, так?

— Андрей…

Беру инициативу в свои руки, иначе они тут договорятся до Санта-Барбары.

— Кэт, ты не обидишься, мы с мужем твоим один на один поговорим?

— Драться собрались? — Кэт испуганно переводит взгляд с одного на другого, явно не зная, кого в этой ситуации защищать.

Конец ознакомительного фрагмента.