Андрей в Новейшей Эре. Книга третья

Наталия Юрьевна Осядовская

В перемещение на машине времени в будущее Андрей не верил до последнего момента. Приключения, продлившиеся несколько месяцев, кончились возвращением почти в тот же день.

© Наталия Осядовская, 2017

ISBN 978-5-4483-6503-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Предисловие

Я — Андрей Колосов, мне 21 год. И у меня всё в жизни складывалось вполне удачно, хотя я не нашёл ещё ни дела, которому готов посвятить свою жизнь, и не встретил девушку, на которой хотел бы жениться. Но это, я считаю, нормально для моего возраста — находиться в активном поиске.

Жизнь моя круто изменилась из-за «левого» диска. Я, применив пиратскую программу, нашёл код и открыл письмо, пришедшее на мой электронный почтовый ящик, которое, что выяснилось позже, должен был открыть, когда мне исполнится 25. Из письма следовало, что мои родители — не родные, а приёмные. А моя биологическая мать — Эни, которую я знал и любил, как мамину сестру. Но это ещё пол беды. Дело, так сказать, житейское. Эта информация не могла заставить меня разлюбить моих дорогих Павла и Лину, которые меня вырастили. В письме Эни прощалась со мной, потому что была почти уверена, что попала в ситуацию, из которой не сможет выбраться живой. И сообщала, что живёт в далёком будущем, которое она описала в известном фантастическом романе «Путешествия Юлианы».

Павел, мой приёмный отец, подробно изложил мне обстоятельства, при которых родила меня Эни, но из роддома меня выписали как рождённого Линой. Теперь этот факт не вызывал сомнений. А вот в то, что Эни живёт в далёком будущем и путешествует во времени, я не поверил. Ни родители, ни подруга Эни Надежда не знали её адреса или телефона. Поэтому мне оставалось только ждать и надеяться, что она сама прилетит или позвонит. До этого происшествия она навещала нас довольно часто.

Но в этот раз она прилетела в Питер почти через два года после нашей последней встречи. Я был тогда в Нью-Йорке, поскольку работал по контракту в модельном агентстве. И увидеться мы не смогли. Я звонил домой практически каждое утро, и мы только поговорили по телефону. Я страшно был рад уже тому, что она жива и хочет со мной увидеться!

И вот Эни прилетела ко мне в Нью-Йорк, не прошло и месяца. Как раз в этот момент нас распустили на пасхальные каникулы. В моей работе намечался перерыв, поэтому я с удовольствием согласился провести несколько дней в Лас Вегасе вместе с Эни. Все эти дни мы с ней провели вместе в её роскошном люксе на 30-м этаже. Многое из того, что она мне рассказала, наводило на мысль, что сочинение фантастических романов повлияло на её адекватность. Видя, что не может меня убедить, она становилась всё грустнее. И я не выдержал:

— Да, да, да! Я согласен. Я лечу с тобой в Новейшую Эру, если это необходимо, чтобы вылечить моего биологического отца.

Пролог

Если с вами происходят разные чудеса, то будет лучше для вас сохранить всё это в тайне. Говорят, что психиатрические больницы уже и так переполнены контактёрами с пришельцами и инопланетянами. А также с привидениями, со святыми всемогущими пророками и нечистой силой. Совет — сделайте вид, что ничего этого не было!

Глава 1. Я в будущем!

Дневник Андрея

Меня никто и не думает разыгрывать! Эта здравая мысль пришла мне в голову, еще, тогда, когда мы ехали на микроавтобусе прочь от Лас Вегаса. Сборы, посадка, да и вся атмосфера — всё было настолько серьёзно и по-деловому, что приколы исключались. Тем более, что полную очистку организма от пищи и отходов жизнедеятельности мне сделали с двух сторон, каким-то хитрым, хотя и максимально удобным способом. Технология очистки, как я понял, отрабатывалась много-много раз. Всем членам экипажа проделали то же самое.

Так что «писательские фантазии» вполне буднично обретали реальность. Наш автобус мчался по направлению к закату, за спиной остался великий город переменчивого счастья. А впереди у меня была такая перспектива, что голова немного кружилась, а сердце трепетало в предвкушении.

Чувство сладкой жути, когда немеют кончики пальцев на руках и ногах, а по спине начинают бегать мурашки. Вот, пожалуй, как можно описать ощущение, которое то в большей степени, то в меньшей подступало к горлу, пока Том привязывал меня к огромному креслу странного вида в обширном помещении с затейливо-объёмным фигурным потолком. Мы спустились сюда на маленьком открытом лифте. Кроме Тома и Эни, с нами были трое мужчин. Я сразу понял, хотя команды отдавал Том, что Эни — здесь самая главная. Мужчины, переодевшись, занимали свои кресла, которые их зафиксировали автоматически. Этот процесс я наблюдал, пробираясь вслед за Томом к своему месту. Я тоже переоделся в серый комбинезон, такой же, как у других. Потом меня Том сам привязывал к совсем другому — особенному креслу с мягкими дутыми вставками и с множеством приспособлений. В это время к нам подошла Эни. Она ободряюще мне улыбнулась и сказала:

— Это кресло предназначено для перевозки раненых. Так что ты переместишься со всем мыслимым комфортом, как особо ценная персона. Не бойся, расслабься — сейчас ты заснёшь. Это последнее, что я услышал, одновременно почувствовав небольшой укол в плечо. Сон свалил меня мгновенно.

Побуждался я, как будто спал долго-долго. Помещение было совсем другое — это я отметил сразу. Там, где меня привязывали к дутому креслу — потолок был необычной фигурной формы, но небольшой, вернее обычной высоты. Здесь я лежал на очень удобной широкой белой лежанке, а руки и ноги мои уже не были зафиксированы круглыми эластичными скобочками. Я был один в этой весьма просторной комнате без окон, а потолок её, я даже не сразу смог понять, есть ли он — так он был высоко. Потолок и стены светились приятным голубоватым светом.

Мы благополучно долетели! Я — на месте — на Земле, но почти через 900 лет. На родине моих биологических родителей. С ума сойти! Это всё-таки возможно. Все перегрузки, о которых я читал в романе, я благополучно проспал. И даже ничего не болит. Только небольшой дискомфорт — пустой желудок требует топлива!

На мне надета мягкая и лёгкая облегающая бледно-салатовая пижама, в нужных местах более и менее эластичная, которую надевали на меня, наверное, через голову, потому, что ни пуговиц, ни кнопок я не обнаружил. Может какие-то липучки? Догадка оказалась правильной. Изучая, как устроена моя пижама, я сел и спустил ноги на гладкий серебристый пол.

Почти сразу дверь, распахнувшись с мелодическим аккордом, впустила Эни в нарядном сером комбинезоне в стиле сафари. Вместе с ней стремительно вошёл огромного роста мужчина с белыми волосами и тёмным красноватым загаром. Лицо его мне показалось странно знакомым. На нём тоже был серый с чёрными стрелочками комбинезон.

— Андрей, познакомься это твой дед! — сказала Эни. Мужчина протянул мне руку:

— Мартин. — Он смотрел на меня во все глаза и улыбался.

— Как ты себя чувствуешь? — по-английски он говорил с тем же акцентом, что и Эни.

— Хорошо. Хочу есть, — ответил я ему. Он почему-то рассмеялся, и я с ним тоже.

Потом мы все вместе шли по коридору. Около входа в «Исследовательский центр», эта надпись светилась прямо на стене, Мартин нас покинул со словами: «Мы ещё увидимся сегодня!»

А я и Эни вошли через автоматически раздвинувшиеся полупрозрачные двери, и… к работе приступила целая команда медиков. Они подвергли меня разным тестам в огромном кабинете, напичканном аппаратурой. Эни была всё время рядом. Вердикт был, видимо, что всё в порядке. В конце мне выдали серебристо-серый комбинезон, почти такой же, как тот в котором я перемещался. Надеть его я смог без посторонней помощи — Эни только слегка затянула на мне талию и щиколотки, сделав его более прилегающим. Подвела к зеркальной плоскости и сказала:

— Комбинезон тебе идёт. Самому-то нравится?

На меня смотрел симпатичный юноша в серебристо-сером комбинезоне. И это был я!?

Теперь Эни повела меня в «Питательный центр» — так буквально переводилось на русский язык название, светящееся на стене. Мы подошли к небольшому табло, и Эни набрала на нём всё, что нужно. Подождав пару минут, мы пошли вслед за синей стрелочкой, которая засветилась прямо на полу у нас под ногами и бежала немного впереди. Я чуть замешкался, заглядевшись на очень красивый потолок с объёмной мерцающей росписью, и стрелка встала, вибрируя, подождала нас. Наконец стрелка подвела нас к столику, с одной стороны огороженному ширмой из растений и цветов. Искусственные! Я их исподтишка потрогал. Еда нас уже дожидалась на белых, плоских, изготовленных из материала, похожего на толстый пластик, тарелках. В овальной выемке в середине стола находились приспособления. Я выбрал вилку и маленькую ложечку из чего-то серебристого, которые показались мне более привычными. Еда представляла собой шарики разноцветного пюре, сдобренные белым соусом. Я был голоден, и опустошал уже третью тарелку, которые одну за другой подвигала мне Эни, когда подошёл Мартин. Он подхватил стул из прозрачного пластика, сел на него верхом и подвинулся к нашему столу.

— Здешняя еда тебе вряд ли понравилась. Но это здоровая пища, сделанная специально для каждого пациента. — Он подмигнул мне и продолжал. — Всё у нас впереди, мы ещё попробуем что-нибудь менее полезное, но более вкусное.

Он говорил достаточно медленно, и я хорошо всё понимал. Я ответил, что мне еда понравилась. Только на мой вкус маловато соли.

Эни с Мартином переглянулись и засмеялись. Потом он сообщил:

— Я всё решил. Ты можешь везти Андрея к себе. И всё-таки, может быть, лучше ко мне?

— Нет, Мартин. Сегодня он будет ночевать у меня. Завтра всё равно мы едем в клинику Морисона. А после клиники с тобой обсудим, как быть дальше.

И мы с Эни поехали к ней в соту. Прочитав её книгу, я всю дорогу представлял, как там всё будет. Мы вдвоём ехали здешним Метротакси, и это действительно очень удобно и здорово. Мягкая капсула, облицованная маленькими золотистыми панелями, удобный диванчик, прекрасная вентиляция, приятная музыка. Полчаса пролетели незаметно. Выходим прямо у входа в лифт. Опускаемся к соте. Эни снова набирает номер. Вот она — дверь, которая открывается наложением одного пальца. Нас встречает большой белый кот, которому я должен потереть носик. Эни рассказала мне про это, когда мы ехали. Только я с ним это проделал — он начал ко мне ластиться. Такой симпатяга!

Прошло несколько часов, пока Эни показала мне все «навороты» своей соты. Я плескался в душе с эффектом водопада с настоящей и виртуальной водой со спецэффектами и цветомузыкой. А на экране менялись виды всяких приморских райских мест. И звучала прекрасная музыка, которую я никогда прежде не слышал. Полный релакс и СПА салон в одном флаконе! Ещё мы съели очень вкусный ужин и заказали для меня три комплекта одежды.

Меня Эни поселила в кабинете. Спальное место выдвигалось каким-то чудом прямо из стены. По моему росту Эни его удлинила и, справившись у меня как лучше, сделала его умеренно мягким. Они, как я понял, с детства привыкли спать на твёрдом и мыться почти холодной водой. Прямо как спартанские воины! Где здесь компьютер — я сразу определил. Вполне похож на то, к чему я привык дома. Хотя тут, конечно, много опций, которые мне непонятны. Эни сообщила, что будет спать в гостиной — ложе там стационарное, почти квадратное и видеосистема с панелью управления на целую стену и часть потолка.

Потом, расположившись на этом квадратном ложе, как на диване, мы смотрели вместе видео. Эни снимала его, когда я был совсем маленький. Она мне рассказала, что в той поездке они были вместе с моим отцом. Именно тогда мы впервые встретились и познакомились. Я помнил кое-что из той встречи, но отца не помнил совсем. У меня дома есть несколько фото, отснятые в те дни, но отца на них тоже нет.

— Мне очень понравился дед. По-моему, я на него похож.

— Ты ему тоже. И я этому очень рада.

— А с отцом я познакомлюсь завтра?

— Это будет решать профессор Морисон. Твой отец пострадал в экспедиции. Ему грубо, варварски стёрли память. В любом случае ты его увидишь. — Немного помолчала и добавила:

— На сегодня хватит впечатлений. Завтра утром мы едем в клинику. Когда вернемся, я научу тебя пользоваться моим компьютером.

Я полушутя полусерьёзно опустился перед ней на колени и попросил:

— Прости мамочка! Я считал тебя фантазёркой.

— Я давно поняла, что ты считаешь меня врушкой. — Она засмеялась и поцеловала меня.

— А теперь нам обоим пора спать.

Выспался я на новом месте просто чудесно. Приснилась мне почему-то Олеся. Проснувшись, ещё под впечатлением, что мы с Олесей плывём куда-то на яхте под белым парусом, я почему-то резко вспомнил Анюту. Она никогда не просила меня ни о чём. А тут мне совершенно чётко показалось, что ей срочно необходима моя помощь.

— А она, наверняка, и думать обо мне забыла. — Решил я и выкинул всё это из головы.

Эни не спала. Она уже заказала нам завтрак, и мне оставалось только принять душ, который вновь привёл меня в щенячий восторг. Одежда, которая пришла по сети, вполне могла бы быть и в наше время. Я надел что-то вроде свободной тенниски на липучках и лёгкие брюки, чуть затянутые внизу. А вот обувь у меня сначала вызвала некоторый дискомфорт. Как будто мелкий песок насыпали в сандалии. Эни меня успокоила:

— Привыкнешь через пару часов. Это очень полезная массажная стелька, она должна к тебе примяться. Зато ноги совершенно не устают.

Я подумал, что ногам здесь и устать негде — сплошные поездки в лифтах и их аналогах. «Песок в сандалиях» я и вправду вскоре перестал замечать.

После завтрака Эни подарила мне билайзер — аналог нашего мобильника. Всю дорогу до клиники она учила меня им пользоваться.

Для разминки я позвонил Мартину под руководством Эни. Мы обменялись приветствиями и пожеланиями удачного дня.

— Теперь ты можешь общаться с дедом самостоятельно. — Улыбнулась она.

Глава 2. Клиника профессора Морисона

Клиника произвела на меня впечатление роскошного отеля для избранных, хотя я уже был в медицинском центре, и там тоже было чему удивиться.

— Эта клиника действительно не для всех. Профессор Морисон занимается всякими особыми случаями. А лечение при повреждениях памяти — его главная тема. Профессор — наилучший специалист в этой области. Как раз он и подал идею о родственном донорстве для Сандро.

Профессор произвёл на меня двойственное впечатление. Проницательные чёрные глаза, седые волнистые волосы до плеч — в голливудских фильмах так выглядят, обычно, злые волшебники. К тому же я под его взглядом чувствовал себя, как бы это сформулировать, биообъектом каким-то. Внушил себе, наверное.

После того, как Эни ему всё вкратце объяснила, он взял у меня прямо в кабинете кусочек ногтя и отправил на срочный анализ. Потом бегал по кабинету, ожидая результат анализа, и от нетерпения потирал руки:

— Это очень-очень интересно. Ещё лучше бы Андрею побыть у нас в клинике дня два-три. Можно будет сделать некоторые процедуры, которые не будут лишними даже в его юном возрасте. — Предложил профессор.

— Давайте, всё же, дождёмся результата анализа. — Ответила Эни. — А как чувствует себя Сандро?

— Прогресс реабилитации замедлился. Как я, впрочем, вам и говорил, когда мы виделись в последний раз. Сейчас он рассуждает на уровне подростка 12-ти лет.

— Можно на него посмотреть? — попросила Эни.

Профессор набрал что-то на мониторе и через несколько минут в комнату вошли двое — высокий, атлетически сложенный красивый мужчина и восточного типа маленькая девушка в бирюзовом фирменном комбинезоне. Девушка, видимо, здесь работает, а мужчина и есть мой отец. Это было понятно сразу. Его лицо и вправду очень походило на то, которое я видел, бреясь, каждый день в зеркале. Светло-русые волосы, правда, острижены очень коротко. Зато скулы и подбородок обрамляет мягкая тёмная бородка.

— Волосы пришлось остричь? — Эни укоризненно посмотрела на Моррисона.

— Он сам выбрал этот новый облик. Смотрясь в зеркало, он видит взрослого зрелого мужчину. Это тоже входит в мою методику. — Ответил профессор.

Сандро поздоровался с Эни голосом автоответчика без всяких эмоций. Эни сказала ему:

— Сандро, это Андрей. Я привезла его, чтобы помочь тебе.

— Я рад знакомству. — Вежливо ответил Сандро. И оглянулся на профессора.

— Вы ещё увидитесь. Сандро, тебе пора на занятия. Какой у тебя сейчас урок?

— Мой самый любимый — музыкальная грамота, — ответил Сандро. В его низком голосе появились тёплые нотки. И заторопился к выходу.

— Учителя музыки к нему приходят каждый день. Мы заключили договор с академией.

Прогресс по этому предмету самый быстрый. По остальным предметам — обучение происходит в основном с экрана, — Моррисон помолчал немного и продолжил:

— Девушка, которая приходила с ним — её зовут Николь — дипломированный психолог. Она пишет по этому случаю научную работу. Я ей доволен. Молодец! Очень способная и добросовестная.

Тут экран ожил. Пришли результаты генетического теста. Профессор, видимо сравнивая результаты моего анализа с данными Сандро, проделал несколько манипуляций на компьютере. Когда обсчёт был закончен, он даже зааплодировал:

— 97% совпадения. Великолепно! Сандро очень-очень повезло. Ну, так что? Андрей сможет остаться у нас прямо сейчас?

— Ты согласен? — спросила Эни.

Разумеется, я был согласен. Эни проводила меня до самой моей отдельной палаты, где было просторно и красиво, как в номере люкс. Быстро разобравшись, научила меня, как включать видеосистему, как вызывать персонал, если что-то нужно. Показала на билайзере, как она ведёт дневник.

— И в любое время звони мне или деду, если надо будет посоветоваться.

*************

В этот же день меня взяли в оборот. Манипуляций и процедур было проделано очень много. Я даже не заметил, как стал донором для Сандро. Все мои параметры оказались в пределах нормы. Я этому не удивился. У меня и дома не находили никаких болезней. Я не курю, практически не употребляю алкоголя и стараюсь не есть что-попало. Моррисон предложил сделать профилактическую очистку кровеносной системы. Я, посоветовавшись с Эни, согласился. Всё равно мне предстояло провести несколько дней в клинике — под наблюдением профессора.

**************

И вот наступил день, когда профессор Моррисон объявил мне, что завтра я смогу покинуть клинику. Всё что нужно для Сандро он уже сделал. Отторжения не произошло.

Меня эта весть с одной стороны порадовала, а с другой не очень. Я испытал почти те же чувства, какие испытываешь, возвращаясь домой с отдыха.

В первый же день, когда я нажал кнопку вызова персонала, пришла Рут, как она представилась позже. Маленькая, азиатского типа, вся такая фарфоровая, изящная куколка с певучим мяукающим говорком. Сначала я подумал, что это та же самая девушка, что приходила с Сандро. Потом я понял, что ошибся. Это профессор Морисон умудрился набрать себе такой персонал! Они действительно все похожи на первый взгляд. Рут была прикреплена к моей палате. Она приходила за мной и провожала на процедуры. Когда мы познакомились ближе, она предложила мне сделать массаж. Никогда бы не поверил, что просто от массажа можно словить такой кайф!

Рут научила меня пользоваться поисковиком, и я находил и смотрел фильмы, которые не так просто найти и у нас. Посмотрел несколько фильмов и их времени. Они произвели на меня впечатление чрезмерно воспитательно-поучительных, как литература для подростков. Когда я пожаловался Рут, что в еде мало соли она принесла мне целую коробку c несколькими отделениями. В каждом отделении — разноцветные маленькие остренькие чипсы со вкусом рыбы, овощей и ещё чего-то неопределяемого. С такой добавкой здешняя еда мне вполне подходила и даже нравилась. А вот хлеб здесь не пекут. Медицина считает, что он не полезен для организма.

Мы разговорились. Я не стал ей говорить, что переместился из 21 века. Просто сказал, что специализируюсь по русской истории. Она учится на психолога и одновременно работает в клинике Моррисона.

Во вторую же ночь она ко мне пришла. И это был лучший секс в моей жизни. И во внешности и в отношениях Рут — смесь юности, даже почти детскости и материнской заботы. И стремления угадать каждое твоё желание. Я был в восторге!

— Не говори профессору! — Попросила она. — А то у нас здесь секс только по его назначению. Я отключала камеры. — Она поцеловала меня и исчезла.

Я был счастлив. Во всяком случае, такой физической гармонии у меня не было ни с кем и никогда.

Эни, с которой мы перезванивались несколько раз на дню, я ничего не сказал о наших отношениях с Рут. Пару раз мне звонил дед, интересовался, как я себя чувствую, и когда меня выпишут. Говорил, что у него составлена для меня целая программа.

Рут, как мне показалось, тоже в меня влюбилась. Но однажды ночью ко мне пришла другая девушка. Я даже не сразу определил это в темноте. На следующий день утром на вызов явилась Рут.

— Тебе понравилось с Николь? — спросила она, как ни в чём не бывало.

— Что? Так ты знала?

— Сама я всё равно пролетала мимо. А Николь моя лучшая подруга. — Рут невинно хлопала ресницами.

— А я что кусочек тортика, которым можно поделиться с подругой?

— Если не будешь делиться — и с тобой делиться не будут.

Вот такие у них тут порядки. Полный абзац!

Мы с Рут на следующий день помирились, и я попросил её больше не присылать ко мне подруг. В нашу последнюю ночь она пригласила меня к себе в соту. Я попросил номер её телефона, так как не знал, что и как будет дальше.

Глава 3. Новый дом деда

В день выписки за мной приехали Эни и Мартин. Мои дорогие родственники!

Теперь мы ехали к Мартину. Он был радостно возбуждён и твердил всю дорогу, что это будет сюрприз не только для нас, но и для него. Выйдя из капсулы, попадаем в обширный вестибюль с множеством выходов. Мартин повёл нас к одному из них и приложил к отверстию свой палец. Дверцы раздвинулись, как в метро. Мы вышли на открытую площадку.

В первый раз я видел поверхность Земли будущего! Яркое солнце и плотный порывистый ветер. Небольшое горное озеро в скалах. Растительность отсутствует, во всяком случае, на первый взгляд. Я не испытывал никакого дискомфорта относительно воздуха и в помещениях, но здесь он просто опьянял. Хотелось дышать полной грудью. Но воздух, как мне показалось, обладает немного другим составом и плотностью. Разноцветные скалы серо-коричнево-розовые довольно резко обрываются к тёмно-голубой воде озера. Недалёкий противоположный берег в лёгкой дымке. Маленький катер у причала. Мы спустились по каменным ступенькам почти к самой воде. Вход в дом был именно отсюда. Дом почти весь уходил в глубь скалы. На поверхности был только обширно застеклённый фасад достаточно большой площади. Озеро и скалы как бы входили в интерьер входа в дом. Стеклянная дверь раздвинулась, пропустив нас внутрь. Высота огромного холла и равнялась высоте фасада. А три этажа жилых помещений начинались в глубине этого холла-гостинной. Первый этаж — дальше, чем второй и третий, которые чуть нависали над первым, образовывая сложную криволинейную поверхность.

Мы стояли потрясённые красотой этого холла и, как мне показалось, дед испытывал те же чувства. Он и нарушил первым затянувшееся молчание:

— Я разрешил специалистам, которые здесь поработали, не согласовывать со мной детали реконструкции этого дома, построенного 20 лет назад. Тем более, что времени у них было всего две недели. Я доволен! Получилось хорошо. Справились, — Произнёс он.

— Время, которое я был в клинике профессора Моррисона, — отметил я про себя, но промолчал.

— Будете с Андреем здесь жить. Твоя сота, конечно, для одного хороша, а вдвоём там тесно. — Продолжал он.

— Спасибо, Мартин. Какое может быть сравнение с моей сотой? А ты сам, тоже будешь жить здесь с нами?

— Я буду успевать на два дома. Мой рабочий кабинет остался там в соте. Я его пока не переношу. Сделаю это, когда закончу все дела с фариями — не раньше.

— Что загрустили? — продолжал Мартин. — Располагайтесь! — Он показал нам комнаты, которые оборудовали специально для меня и Эни. Они располагались на втором этаже одна напротив другой и были почти одинаковые, только отделка моей серо-голубая, а та, что предназначалась Эни — лимонно-жёлтая.

— Твой любимый цвет мне известен, — сказал Эни дед. А для тебя я заказал тот, что люблю сам. Тебе понравилось? — спросил Мартин, обнимая меня за плечи.

— Ещё бы не понравилось, — я был растроган. Чувствовал себя наследным принцем каким-то. Я обнял Мартина и сказал:

— Спасибо за всё!

В этот первый день нашего совместного общения Мартин был в ударе. Мы с Эни едва поспевали подхватывать его инициативы. Сначала мы зарядили спецгриль для шашлыков и, оставив его на берегу исполнять программу, катались на катере по маленькому озеру. Про катер, если коротко, можно сказать три слова — лёгкий, стремительный, полупрозрачный.

— Хотя это достаточно простая конструкция, защита от дурака поставлена очень хорошая. Сообщил нам Мартин.

Он направил катер прямо на скалу, отвесно уходящую в воду и…в последний момент катер сам вывернул в сторону, спасая нас от неминуемой гибели, подняв тучу брызг. У меня сердце рухнуло куда-то вниз, но я сдержал рвущиеся наружу эмоции. Эни же завизжала, как девчонка. Мартин обнял её за плечи, поцеловал и сказал примирительно:

— Ну, прости, прости, Малыш, больше не буду.

Мне уже и так было понятно, что они не просто коллеги по работе и старые друзья. И я был этому только рад. Мартин, получалось, мне и дед, и отец одновременно.

Потом мы с Эни по очереди управляли катером под его чутким руководством. Она даже пожелала повторить «наезд» на скалу. Такого эффекта, конечно, не получилось, но был и второй раз выброс адреналина в крови. Я его почувствовал.

Накатавшись, мы расположились на небольшой уютной каменной площадке, отвесно обрывающейся в море. Мартин принёс большое блюдо, в которое вытряхнул содержимое гриль-устройства. Оно было поставлено на специальный выступ. Дружно ели ароматные ещё горячие шашлыки, сидя на каменной скамье лицом к озеру.

В первый раз в Новейшей Эре я ел не менее вкусную, чем у нас еду. Настоящее мясо на живом огне.

— Неужели здесь выращивают скот и разводят птицу? — спросил я, отдавая должное шашлыку из ягнятины и куриным отбивным.

— А что, правда, очень похожи на настоящие? — ответил Мартин вопросом на вопрос. Я утвердительно кивнул.

— Нет, конечно. Это всё продукты нанотехнологии. Как и другая еда. Просто то, что мы едим каждый день намного проще сделать. А такие деликатесы делаются для клубов и ресторанов. Когда я занимался «Паутиной», то в деталях изучил все эти вопросы. Настоящие только некоторые морепродукты типа мидий и устриц. Наносинтезаторы смотреть не интересно, а на ферму морепродуктов я могу тебя свозить. Но сначала мы съездим на полигон и покатаемся на транхавере. Когда ты был совсем маленький, я был с Эни в Питере и хотел тебя прокатить, но…не получилось. Ты болел, да и погода была не очень подходящая.

Я не совсем понял, шутит он или как?

— Завтра мы едем в Кошкин Дом. Эни ты с нами? — мама согласилась с энтузиазмом.

— Там у меня что-то вроде экспериментального аквапарка. Тебе понравится.

Но это мероприятие неожиданно отодвинулось.

У Мартина заработал билайзер. Он выслушал чью-то взволнованную речь и спросил своего невидимого собеседника:

— Ну, а сам ты не можешь принять решение? — выслушав ответ, Мартин вздохнул:

— Придётся мне отъехать часа на три. Не ждите меня, можете здесь посидеть или, ещё лучше, проходите в дом, располагайтесь. Если что-то будет не понятно — звоните, — он совсем загрустил и удалился.

Мы с Эни решили посидеть ещё на каменной скамье с видом на озеро. Солнце садилось за гору, и вид был потрясающий. Эни вкратце рассказала мне историю с фариями, которой занимался Мартин. У меня возникло сразу множество вопросов, но Эни и сама не знала деталей.

— Расскажет сам, когда будет какая-то ясность, — предположила она. Тем временем солнце село. Автоматически включилась подсветка и дома, и пристани, и нашей уютной площадочки. Огни отражались в озере, и было даже красивее, чем днём. Но вдруг как-то резко похолодало, и мы с Эни пошли устраиваться.

В доме обитали, оказывается, два кота — рыжий и серый. Роботы, разумеется, как и белый кот Цезарь, обитатель маминой соты. Они вышли нам на встречу, и мы остановились, и они тоже. Пришлось звонить Мартину на билайзер. Точки приручения у них оказались под мышкой правой лапки. Эни дала мне выбирать первому, и я выбрал рыжего. Приручили мы, впрочем, каждый обоих. Жить—то рядом будем!

— Эни, а сколько я пробуду ещё в Новейшей Эре?

— Это серьёзный вопрос. Давай выйдем опять на площадку и там всё обсудим. Она разыскала нам по куртке, и мы опять вышли на воздух. — Эни, открыв пульт, который я тоже приметил, когда мы сидели на каменной скамье, включила музыку.

— Я не знаю, как тут с устройствами слежения. Давай лучше здесь. — Она помолчала немного, как бы собираясь с духом.

— Я верну тебя, как и обещала, ровно в то же время в Лас Вегас. Плюс сутки. Встреч с самим собой лучше избегать. Сейчас, правда, все туристические окна на профилактике в связи с некоторыми событиями. Но американское окно будет открыто через неделю или две. Так что времени ты не потеряешь. — Помолчав немного, она продолжала:

— Неужели тебе здесь не интересно? Пробудешь — сколько захочешь. Можешь совсем остаться. Это тоже возможно. Ты мог бы быть, к примеру, историком именно вашего периода. Я интересовалась — специалистов по истории начала 21 века здесь нет. Так что для тебя будет обширное поле деятельности. Язык немного подучишь и будешь уникальным специалистом. А можешь стать проводником как я. Школа Проводников — собственность Мартина. Тоже для тебя очень перспективно. Мартин рано или поздно захочет отойти от дел. Или от их части. У него очень много проектов, причём в разных областях. Сейчас он вводит меня в курс некоторых из них. Я должна буду помогать ему, пока он сильно занят с делом фариев. — Я молчал. Не знал, что сказать.

— Я не прошу тебя ответить мне сейчас. А на твой вопрос я ответила? — я кивнул.

— Вот и хорошо. — Эни обняла меня за плечи. — Пойдем спать, сынок. Мне завтра рано вставать.

Утром на свежую голову Эни показала мне как: заказывать еду, принимать душ с прибамбасами, пользоваться компьютером и архивом стереосистемы. Настоятельно просила меня звонить ей и консультироваться при малейшем в чём-нибудь сомнении.

— Позвони Мартину — ему будет приятно, и попробуй почувствовать себя как дома, — Эни уехала в Школу проводников, где они с Мартином должны были встретиться.

Весь день я провёл один с двумя котами, которые развлекали меня изо всех сил. Эни уже

кормила их утром, но они всё равно выпрашивали у меня угощение, когда я завтракал и обедал, причём не только понимали все команды, но и могли выразить свои желания. Могли с кошачьим акцентом сказать «дай» и «пошли». А когда Рыжик, в знак благодарности погладил меня лапой по коленке и мяукнул, что я хороший — моё сердце окончательно растаяло.

Я не торопился влезть в Сеть или в Архив, хотя не сомневался, что там есть что посмотреть. Этим я уже много занимался в Клинике. Мне пришёлся очень кстати этот день, чтобы подвести некоторые итоги и разобраться в себе.

Скучаю ли я по Новой Эре и хочу ли домой? И да, и нет. Я почти три месяца не видел Лину с Павлом, моих любимых родителей. Всё равно связь с ними у меня сильнее, чем голос крови, который я пока не ощущаю. Я люблю и Эни. Полюбил я её не сейчас, когда выяснилось, что она моя биологическая мать, а гораздо раньше. Мне нравится Мартин.

К Сандро я равнодушен, но мне приятно, что я смог ему помочь.

Интересно ли мне? Очень!

Я ещё только начинаю понимать какая мне выпала роль, что я избранник судьбы, что при всей случайности моего появления на свет я уже сейчас могу проложить мостик между двумя цивилизациями, живущими на Земле. Пусть в разное время.

Но, получается, что общение между нами вполне возможно? А может и обмен опытом? И если люди из будущего перемещаются как туристы в прошлое, почему бы нашим не перемещаться в будущее? Не прошло и месяца, как я здесь, а сколько всего увидел и узнал. Я просто лопаюсь от информации. Но у меня нет чувства, что это мой дом. Я не хочу остаться здесь навсегда, даже если смогу навещать иногда Лину с Павлом.

К тому же, если я останусь здесь, у меня никогда не будет сына или дочери. Не то, что я вдруг сильно этого пожелал, но, представив, что этого не будет никогда, мне стало как-то не по себе. Мне вспомнился наш с Анютой короткий опыт семейной жизни. Из этого страшного далека наши тогдашние проблемы казались маленькими.

После обеда я подремал, потом покатался на катере. Нагулявшись, капитально устраиваюсь возле компьютера. Как раз в это время Эни позвонила, что она уже на пути к дому.

Появились они с Мартином одновременно. В руках у него красовалась довольно объёмная коробка, в которой оказались любимые сладости Эни.

— Любишь сладкое? — подмигнул мне Мартин.

— Люблю. Но стараюсь не злоупотреблять, — честно ответил я.

— А, ну да. Мы с тобой и не будем злоупотреблять. Просто не успеем. — Засмеялся он.

Сразу заказали ужин по Сети и украсили его сухим вином, которое нашлось в баре. Завершили пир сладостями из коробки с настоящим кофе. Настроение у всех стало просто превосходным. Для начала Мартин попросил:

— Покажи, как ты ходишь по подиуму. Я тоже хочу попробовать.

Я рассказал, что на подиуме, обычно, создаётся какой-то образ. И показал — для примера

Мальчиша Плохиша. Мартин и Эни хохотали и тоже пытались подражать моей походке и жестам. У Эни получилось почти сразу. Её Плохиш озирался, шмыгал носом и натягивал на глаза воображаемую кепку. Мартин нашёл для себя другой образ. С его огромным ростом и атлетической фигурой он ходил как Терминатор, играя мускулами и задрав нос.

Мы вместе находили всё новые образы и хохотали. Коты тоже пришли в восторженно-возбуждённое состояние и носились рядом.

Когда солнце стало садиться, вместе, надев куртки, вышли на берег озера. Устроившись втроём на «музыкальной» каменной скамье, любовались вечерним небом под аккомпанемент каких-то торжественно — сладких мелодий.

— Так. Завтра едем в Школу Проводников. Ты, надеюсь, не против? Обещаю, что будет интересно! Это Эни будет работать, а мы с тобой — отдыхать и развлекаться. — Я уже заметил — Мартин, как правило, произносил свои предложения в окончательном варианте, но возражать ему совершенно не хотелось.

Перед сном Эни зашла ко мне и объяснила, что принимает дела по Школе. Мартин решил внедрить туда своего человека для контроля.

— Поэтому перемещаться во времени, просто сопровождая туристов, мне придётся всё меньше и меньше. Как ты провёл утро? Тебе было интересно?

Я ответил, что мне здесь хорошо. Дом на поверхности для меня место более привычное, чем сота, даже такая классная, как у неё.

— Что ты решил по поводу возвращения? — Эни смотрела на меня с надеждой.

— Я пока остаюсь. Но не насовсем.

— Если решишь остаться насовсем, нужно будет решить некоторые вопросы — зарегистрировать твои биопараметры, поставить чип. Всё это решаемо. Впрочем, ты прав.

Не будем торопить события!

Глава 4. Полигон

Весь следующий день мы провели вдвоём с Мартином. Сама Школа располагалась внизу, и Эни осталась в офисе принимать дела, а мы с дедом отправились дальше.

Короткая поездка в капсуле и выходим на поверхность, миновав круглый зал, где на специальной вешалке находятся комбинезоны и стоят ботинки на липучках. Переодевшись, выходим на обширное плато между округлых гор. Здесь есть даже растительность — невысокая упругая травка темно-зелёного цвета. Идёшь по ней, и появляется приятный запах зелени. Не холодно, но плотный упругий ветер постоянно отбирает впечатление комфортной окружающей среды.

Кроме выхода, откуда мы появились, на поверхности располагается ещё одно сооружение. К нему мы и направились.

— Сейчас я подберу то, на чём мы будем сегодня кататься! — Мартин открывает дверь «одним пальцем». Это что-то вроде склада, только заполнен он до потолка. Мартин набирает на табло то, что нужно, и всё приходит в движение. Нужный экземпляр величиной с самый большой чемодан он отцепил, и сунул в карманы пару серебристых баллончиков по величине как дезодорант, потом кивнул мне, что можно выходить.

На каменной ровной площадке мы расчехлили и аккуратно разложили «тарелочку».

— Теперь осталось привести его в рабочее положение. — Мартин подсоединил «дезодорант» к известной ему точке. Трансхавер на глазах начал увеличиваться в размерах. Когда он стал метров шесть в диаметре, процесс сначала замедлился, а потом прекратился, и с одной стороны замигала радужная подсветка, обозначающая вход.

— Добро пожаловать на борт! — примерно так можно перевести, то, что сказал Мартин, наслаждаясь изумлением и восхищением, которое читалось, видимо, на моём лице.

Мы взлетели мягко, но стремительно. Высоту набрали небольшую, а скорость можно было плавно регулировать. Выпуклая круглая и прозрачная крыша трансхавера и передняя часть стенки тоже прозрачная не скрывали прекрасных видов, панорамой развёртывающихся перед нами. Округлые тёмно-зелёные холмы сменились голыми скалами причудливой формы, которые громоздились вдоль устья реки, то широко разливавшейся, то образующей каскад водопадов.

— У нас тоже красиво. Тебе нравится? — Мартин заглянул мне в глаза.

— Не то слово. Я потрясён и восхищён. А можем мы сделать посадку, чтобы подольше посмотреть на водопады?

— Сейчас. На обратном пути.

Конечный пункт, до которого мы долетели — небольшое темно-синее озеро в скалах, из которого вытекала река и…

Как на стенку наткнулись.

— Дальше — не наша территория. Здесь не ошибёшься!

Мы вернулись к водопадам и Мартин, выбрав место, посадил трансхавер.

Выйдя наружу, я почувствовал плотный колючий ветер и промозглый туман, который поднимался от воды. Спускаясь по каменным ступенькам ближе к воде, увидели серебристую дверцу, которую Мартин открыл тут же «одним пальцем». Пройдя небольшой коридорчик, мы каким-то чудом попали в довольно большую комнату с прозрачной стеной, выходящей прямо на водопад. Я не удержал восторженного восклицания. Мартин рассмеялся довольным смехом.

— Здорово, правда? Я когда-то принимал непосредственное участие в оборудовании этого полигона. Даже «ключи» мои везде так и стоят. Это комната отдыха для курсантов. Можно перекусить в спокойной обстановке с видом на водопад.

Мартин заказал нам еду, которую доставили сюда почти с той же скоростью как в соту. Мы вместе устроились на длинной, обтянутой чем-то мягким лавке около прозрачного столика, который Мартин добыл из стены. Все удобства типа помыть руки здесь тоже присутствовали. Система вентиляции, передавала свежий запах воды. А вот ветер и промозглая сырость отсутствовали. Когда с едой было покончено, Мартин попросил:

— Расскажи мне про твоих, родителей там в Петербурге.

Я подробно рассказал про отца, который воевал в Афгане, про маму Лину, которая работала медсестрой в госпитале. Про то, что после ранения отец не мог иметь детей.

Но, несмотря на то, что отец потерял здоровье на войне, у него не было ни дома, ни хорошей денежной работы. Им было отказано даже в усыновлении, но тут их нашла подруга Эни. Она же помогла купить хорошую квартиру, в которой я вырос.

Рассказ получился таким подробным, потому, что дед по ходу задавал вопросы. Его интересовали подчас даже мелкие детали.

— Да, жизнь порой несправедлива, — вздохнул Мартин. — Но мы с тобой настоящие мужчины и сами должны добыть своё счастье!

Следующие два дня прошли на этом же полигоне. Эни оставалась в Школе — принимала дела, а Мартин учил меня управлять трансхавером. И мы много о чём поговорили. Мартина интересовали некоторые события нашего времени. А чаще — он просто хотел знать моё мнение по главным вопросам — о любви, смерти и справедливости.

**************

Мне было сначала немного жутко, но это оказалось даже проще, чем водить автомобиль. А может быть, Мартин был таким классным инструктором? Он пробовал подступиться к задаче (и обучения тоже) с разных сторон. А не ломился по однажды выбранной дороге. Эни, как я понял, тоже придерживается этой методы. Говорит она мне обычно примерно следующее: «С ответом я тебя не тороплю!»

В последний день мы с Мартином прокатились даже на супер маленьком трансхавере, такой же он купил специально для Эни. Это было здорово! Манипулируешь в воздушных потоках и видишь всё вокруг так, как будто летишь сам, как птица. В заключение Мартин сказал:

— Неплохо, курсант. В своём времени справишься с гарантией. Там у вас нет такого ветра, как здесь. Завтра увидишь ещё одно моё детище.

На следующий день мы приехали в Кошкин Дом, как выразился Мартин. Это был целый подземный завод по изготовлению котов-роботов. Сначала дед — Эни тоже была с нами — показал мне, как их испытывают, потом — как их собирают. Самое интересное для меня было в музее. Поражало и количество, и разнообразие этих прикольных зверюшек. Дед, конечно, кошатник до мозга костей. Это сразу чувствовалось, когда он рассказывал про особо выдающиеся экземпляры. Я тоже к ним неравнодушен. Я даже вспомнил нашу с Анютой Масяню. И рассказал про неё деду. Он посмеялся над такой забавной кличкой. А проводку гостей на экскурсию по квартире пообещал использовать в опциях новой модели.

— В наших условиях, когда все живут по одному в соте — это не просто игрушка. Иногда требуется настоящая психологическая разгрузка. Очень помогает! К ним привязываешься, как к живым. Я не сразу этого добился, но теперь каждому выпускнику в комплекте соты полагается такой механический, но пушистый и ласковый питомец. Скоро запускаем ещё одну линию!

После экскурсии в цех мы отправились ещё на один полигон, как выразился Мартин. Эни мне уже рассказала, что это будет феерический аквапарк.

Я был недавно в Нью-Йорке в хорошем аквапарке, но эти два варианта даже сравнивать нельзя! Мартин включил нам подсветку и музыку, и мы резвились в стае виртуальных дельфинов под журчание струй, звуки прибоя и музыку. Всё это непрерывно менялось — прибавлялись виртуальные струи, в неожиданных местах появлялись виртуальные водовороты, вдруг из воздуха появилась почти настоящая акула. Опять сплошная сладкая жуть!

***********

На следующее утро я уже не хотел ничего смотреть. От культурной программы у меня был лёгкий передоз. Они уехали с Эни по делам, а я опять был один с котами целый день. Я и вправду уже чувствовал себя почти дома, особенно сидя на музыкальной скамье с видом на озеро. Весь день я искал в Сети всё, что касается истории конца 20 и начала 21 веков.

У них Сеть похожа на нашу, даже удобнее. Можно впрямую задавать вопросы. Материалы нашего времени сохранены. Я нашёл много чего из моих любимых сайтов.

А вот история, особенно русская, нашего времени преподносится, мягко выражаясь, странно. Видимо автор хроник, впечатления которого взяли за основу, жил на Брайтон Бич и не утруждал себя частыми визитами на историческую родину. Сплошные сентенции по поводу козней коммунистов!

Сначала я пошёл по пути исправления ошибок. Переправив красным несколько страниц, решил посоветоваться с Эни. Может мне написать свои хроники? Как альтернативный вариант? Я уже прикидывал, какие события мирового значения произошли год назад. Десять лет назад. Какие из них действительно повлияли на ход истории, а какие забылись практически сразу. Мне опять вспомнился и Питер, и мои родители, и наша с Анютой любовь. Всё равно я был не прав, что не разыскал Анюту! Сделаю это обязательно, когда вернусь. И ей придётся объясниться со мной, во всяком случае, выслушать.

Я обязательно буду работать как историк для Новейшей Эры, но жить хочу в своём времени. Жила же Эни и здесь, и там у нас. Если от меня потребуется сохранение тайны — я согласен. Мне будет так даже проще. В нашем времени, если человек говорит, что его похищали инопланетяне — то автоматически становится кандидатом на место в психбольнице. Не верил же я до последнего, пока меня не привязали к креслу, что лечу в будущее.

*************

А вечером Мартин известил нас, что снова летит по делу фариев. Исчезает ориентировочно на две недели. То есть предполагается перемещение на неделю плюс карантин, который занимает ещё одну. Причём это всё цифры приблизительные, исход переговоров непредсказуем. И дело даже не только в них.

— Я оставляю вам материал, который очень многое объяснит. — Мартин настроил систему и на экране появился текст.

— Мартин! Что дурной пример оказался заразительным? — Эни изумлённо округлила глаза.

— Всё это написано в карантине в последние полгода. Делать было всё равно нечего. А потом это занятие затягивает. Так или не так?

— А про меня тут есть? — Эни хитро блеснула глазами.

— Конечно. И почти всё — правда, — протянул Мартин и поцеловал её в щёчку.

— Рукопись не закончена. Но вы всё равно прочитайте. Читать сразу всё будет скучно, — скромно вздохнул автор.

Я оставил их вдвоём на музыкальной скамье. Они пришли в дом, когда солнце село и включилась подсветка, делающая таинственно-загадочным этот, в общем-то, простой вид.

— Так мало времени мы здесь живём, а я привыкла к этому дому, как будто живу всю жизнь. — Эни отчасти изложила и мои мысли.

— Когда я выбирал дом для себя, его я осматривал третьим. И сразу понял, что дальше можно не проверять. Осмотрел и остальные, но опять вернулся к нему. — Сказал Мартин грустно. — Что-то мне совсем не хочется никуда исчезать. — Добавил он. — Андрей, дождись, пожалуйста, моего возвращения. Я хочу знать и твоё мнение. Хорошо?

Я пообещал. Когда вернётся Мартин, матери не будет так одиноко, как если я улечу следом за ним. Я привык уже и к нему, и с Эни мы сблизились за эти полтора месяца и стали лучше понимать друг друга.

Утром я проспал отъезд и Мартина, и Эни. С экрана они вдвоём улыбались мне. Эни опять попросила звонить ей в любое время.

Завершив утренние ритуалы, при активном участии котов, я взялся за текст, который оставил нам Мартин. И почти сразу перипетии его жизни захватили меня. К тому времени, когда вернулась Эни, я прочёл почти всё. Мне осталась лишь последняя часть как раз о том месте, куда он улетел.

— Эни, я прочёл почти всё на одном дыхании! А тебе будет ещё интереснее, чем мне.

Эни скопировала себе отдельный экземпляр, и мы после ужина взялись читать вместе.

Конец, а вернее место, на котором всё обрывалось, оказался самым впечатляющим. Я быстро справился и пошёл провожать солнце на музыкальную скамью. Эни со мной не пошла. Она читала. Когда я пришёл — она тоже читала. Когда пришёл пожелать ей спокойной ночи — она сказала, что ещё немножко почитает.

Не знаю, во сколько Эни отправилась спать — но утром она проспала почти до полудня.

Я не стал её беспокоить. Раз спит — значит ей никуда не надо. После завтрака я отправился покататься на катере. Смотрю — встречает меня, сидя на музыкальной скамье:

— Привет, соня! Решила прогулять?

— Сегодня у нас всеобщий выходной. День Республики. Через полчаса по телесистеме начнётся торжественная Церемония. Ты должен её посмотреть.

Мы расположились с Эни в холле — тут самый большой экран и, сидя в креслах, смотрели Церемонию. Почти как у нас в дни всенародных праздников.

Всё происходило в исполинском зале. Звучала торжественная музыка, пел хор и говорили речи красиво одетые мужчины и женщины в основном солидного возраста. Многие из них красивы даже в старости. Это было что-то вроде эпического спектакля про время сразу после Большой Катастрофы. Один за другим они рассказывали про события и героев и повторяли, что не забудут.

Мне было интересно, Эни тоже слушала не отвлекаясь. Даже слёзы блестели в её глазах, хотя, думаю, что видела и слышала всё это каждый год. В это время зазвучали удары набата, и полилась музыка, похожая на органную.

Мы с Эни выпили немного вина в память о погибших в катастрофе. Остатки дня и вечер мы обсуждали прочитанное. Эни призналась мне, что многие поступки Мартина предстали теперь в новом свете. А наши выводы были почти синхронны — масштаб личности Мартина нам ещё предстоит оценить, когда закончится дело фариев.