Кали

Наталия Юрьевна Никульшина

Выхода нет только из гроба. Вот это как раз – мой случай. И, казалось бы, разве может случиться что-то еще хуже? Может. Меня выбрала сама Госпожа Смерть. Теперь я – Кали, Слуга Смерти. Получится ли у меня наблюдать за гибелью людей, не вмешиваясь? А что, если я привяжусь к живому человеку?

ГЛАВА 7

Это утро было абсолютно таким же, как и вчера. Доктор проснулся от будильника, носился по квартире, спотыкаясь, и опять не побрился. Да, собираться он, кажется, совершенно не умеет, только суетится попусту. А я вот, наблюдая за ним, тут подумала: а если я приготовлю ему завтрак? Ладно, хотя бы кофе сварю, пока он спит, завтрак—то и готовить не из чего. Чтобы он проснулся, а горячий кофе уже ждёт. Мне не сложно, только вот как хирург к этому отнесётся?

Как только мы устроились в машине, он стал кому—то звонить:

— Привет, мам. Ну, вот и зачем? Я ведь просил уже сто раз! — недовольно возмущался доктор в трубку. — Зачем ты опять приходила? — ах, вот он, о чём… на маму подумал, значит. — Чего? Ну, конечно, не было тебя! А картошку мне барабашка поджарил? — ну, можно и так сказать. — Мам, я серьёзно! Не надо ходить ко мне домой, когда меня там нет! — мне вдруг стало стыдно перед его мамой, ей ведь сейчас ни за что прилетает. — Мы, надеюсь, поняли друг друга? Но за картошку спасибо, только она недосоленная, — хм, учту. — Ладно, пока.

Недосоленная, значит… исправлюсь! Только вот мама опять виноватой окажется.

Когда мы вошли в кабинет хирурга, там уже ждал его отец. Женя, вместо того, чтобы поздороваться, закатил глаза:

— Ты кабинеты спутал?

— И тебе привет, сынок, — усмехнулся главврач. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— А что, есть сомнения?

— Есть. Мать звонила. Её не было у тебя.

— Хорошо, — тут же согласился Женя, наверное, чтобы скорее закончить разговор. — Не было, значит, не было. Ещё что—то? У меня операция скоро.

— Поэтому и спрашиваю за твоё самочувствие. Там очень сложный случай…

— А, так ты во мне сомневаешься? — перебил хирург.

Главврач вздохнул:

— Жень… я просто вижу, что ты не отошёл ещё от той неудачи. Ты же сам не свой! Давай отложим операцию.

— Пациент может не дожить до следующей, — переодеваясь в свой халат, ответил Женя. — Не доверяешь — замени меня, но не переноси операцию.

— Доверяю! — воскликнул его отец. — Я знаю, что ты — лучший кардиохирург в Москве! Из стольких операций — только одна неудача! Но ты не собран! Одна из твоих ассистенток сказала мне, что у тебя вчера на операции руки тряслись! Это опасно! И ты знаешь об этом! Я всего лишь хочу уберечь тебя от ещё одного летального исхода! А он обязательно будет, если ты не возьмёшь себя в руки!

— Всё сказал? — недовольно поинтересовался Женя.

— Всё, — вздохнул главврач.

— Ты отстраняешь меня от операции?

— Ты готов её провести?

— Готов.

— Тогда — удачи, сын, — главврач похлопал сына по плечу и вышел из кабинета.

Пусть его опасения не оправдаются, Женя справится со своим волнением! Хотя, согласна с его отцом, выглядит хирург не собранным, я это ещё вчера заметила, на операции. И не только я, раз уже и главврачу донесли. Хорошо, что как бы он ни опасался, в сына он всё же верит, иначе бы запретил ему проводить эту операцию.

Женя закурил, а мне в голову пришла гениальная идея: если я узнаю, какой пациент сегодня окажется на операционном столе, то узнаю и результат операции! Я подошла к столу и стала искать глазами среди кипы бумаг нужную информацию. Но как тут что—то отыщешь?! Бардак на столе жуткий. Никогда бы не подумала, что человек с такой значимой и серьёзной профессией в жизни может быть таким! Проводит успешные операции, а в жизни — полный хаос. Доктор докурил и пошёл готовиться к предстоящей работе, а я стала копошиться в бумагах уже руками, изменений он всё равно не заметит. Но ничего, абсолютно ничего не нашла. Имён и фамилий, историй болезней и другого хлама на столе было полно, а вот бумаги под названием «вот этот человек — следующий ко мне под скальпель» — так и не отыскалось. Ладно, попробую так поискать.

Я вышла из кабинета и принялась обходить палаты. Это оказалось делом непростым. В больнице пять этажей, и до того момента, как до меня дошло, что искать больного стоит в кардиологическом отделении, я собрала испуганные взгляды шестерых смертников. Зато в кардиологии меня не увидел никто! Облегчённо выдохнув, я стала искать операционную. И жутко расстроилась, когда мне это удалось, потому что операция уже началась. А это значит, что её исход я теперь узнаю вместе со всеми, только в окончании. Ну вот почему я просто не пошла за хирургом?!

Устроившись в уголочке, я принялась ждать, наблюдая за хирургом. Женя снова нервничал, ловя косые взгляды своих помощников.

А потом что—то пошло не так. Аппарат со звуком сердцебиения резко стал затихать, а в операционной появился Виктор. Тот самый Слуга Смерти, что собирался отвести меня в Очередь Решений. Я вскочила на ноги, начиная паниковать, пока врачи суетились над обречённым пациентом.

— Кали?! — удивился Виктор. — Ты что здесь делаешь? У тебя тоже был зов?

— Не забирай эту Душу! — взмолилась я.

— Что? Ты в своём уме? От меня ничего не зависит, ты же знаешь. Не мешай мне, Кали.

— Пожалуйста! — я снова готова была заплакать.

— Кали, иди отсюда! — злился Виктор.

— Вы кто такие? — прозвучало рядом.

Я обессилено опустилась на пол. Поздно.

— Здравствуй, — вежливо произнёс Виктор шокированной Душе. — Не бойся, я не сделаю тебе больно. Только провожу в место, где ты будешь ожидать своей участи, — вот я бы после таких слов с ним точно бы не пошла, но Душа, как завороженная, оправилась за Виктором. Как он это сделал?! А от меня все Души шарахаются…

Я повернулась к Жене, который спокойно снял перчатки и вышел из операционной. Пришлось броситься следом, и через несколько минут мы оказались в кабинете главврача.

— Я увольняюсь, — с ходу заявил Женя отцу, а тот глянул на него с явным удивлением.

— Чего?!

— Ты расслышал.

Лицо главврача изменилось, он всё понял.

— Операция окончена? — хирург не ответил, а его отец сглотнул, поднялся со своего кресла и обнял сына. — Мне жаль, сынок… так бывает…

— Я увольняюсь.

— Тебе просто нужно отдохнуть, когда ты в отпуске был последний раз? Каждодневные операции кого хочешь, с ума сведут!

— Я увольняюсь, — как заведённый, твердил разбитый доктор.

— Сын! — повысил голос главврач. — Соберись, я сказал! Я не отпущу тебя насовсем, а в отпуск — пожалуйста. Можешь прямо сейчас быть свободен, я сам всё напишу.

Мой бедный доктор, больше не говоря ни слова, вернулся в свой кабинет, переоделся и направился к своей машине. Всю дорогу, что мы шли по больнице, Женя смотрел себе под ноги, не обращая ни на кого внимания. Ему стыдно. Представляю, что он сейчас чувствует. Ведь такой исход многие предполагали, как выяснилось по многозначительным взглядам встречающихся у нас на пути медиков. И он не справился. Хотя нет, я не представляю, что он чувствует, но мне его очень жаль.

Путь домой сегодня был другим. Мы заехали в супермаркет, где Женя скромно купил себе ящик водки и сока. А у меня глаза на лоб полезли.

— Ты что, помереть решил?! Куда столько?! — возмущалась я ему в спину, пока он нёс драгоценность на кассу. — Да ты сопьёшься! Я все вылью!!!

Конечно, он не обратил внимания на мои угрозы. А дома, развалившись на диване, включил телевизор и, намешав себе славный коктейль, принялся запивать своё горе. Небольшими глотками, но меня это не сильно обрадовало. Нет, я понимаю — плохо человеку, депрессия, устал… но не до такой же степени! Но поделать я ничего не могла, пришлось просто наблюдать, как человек из интеллигентного хирурга превращается в пьяную свинью. Вторая бутылка пошла уже без сока. Он курил прямо в комнате, смотрел новости и пил, нет — жрал водку. А я сидела на другом конце дивана и обиженно наблюдала за тем, как он превращает мои вчерашние труды в привычные бардак и свалку.

— Ничего, ты когда—нибудь уснёшь, — мстительно шипела я.

Организм доктора оказался крепким, уснул он на почти допитой второй бутылке. Злорадно ухмыльнувшись, я, схватив остальную выпивку, потащилась на кухню. А потом, совершенно без зазрения совести, принялась опустошать бутылки, выливая содержимое в раковину и наполняя их обычной водой. Ха, и вот ничего мне за это не будет! Когда дело было сделано, я со спокойной душой вернула ящик в комнату, где храпел Женя, и уселась на край дивана. Пей себе на здоровье! А вот курить мог бы и на балконе, зря я, что ли, полы драила?! Теперь вот пепел повсюду…

— Руки золотые, а мозгов нет, — вздохнула я.

— Кали! — раздалось в голове.

Я непонимающе сдвинула брови. Это не зов. И, к счастью, не Госпожа Смерть, уж её голосок ни с кем другим не спутаешь. Странно. Ладно, гляну, кому понадобились мои услуги.

На удивление, я оказалась в своих покоях. В кресле сидел Виктор, смотрел на меня с подозрением.

— Кали, ты тут, вообще, появляешься? Как ни зайду — тебя нет.

— А зачем заходили? Что хотели?

— Спешишь? — усмехнулся он. — Какая занятая! Давай на «ты».

— Хорошо. Что хотел?

— Ты на работе сейчас?

— Да, — соврала я.

Виктор засмеялся:

— Не обманывай! Кали, что ты там делала?

— Где? — я решила прикинуться дурочкой.

— В той операционной.

— Э—э—э…, — что ответить?!

— Ты вспомнила о себе что—то? Ты просила не забирать Душу, это был кто—то близкий?

— Нет. На оба вопроса.

— Значит, близкий был среди живых, — сделал Виктор вывод. — Кто?

— Не твоё дело.

— Конечно, не моё, — согласился он. — Просто хочу тебя предупредить: находясь рядом с живым человеком слишком долго, ты будешь притягивать к нему смерть, — печально сообщил Виктор. Я сглотнула. Неужели исход этой операции — моя вина? Нет… — Поэтому, если желаешь кому—то добра — оставь его, — закончил он.

— Притягиваю смерть? К нему? Он умрёт?

— Смотря, сколько ты будешь рядом. Сначала гибнуть будут люди, окружающие этого человека. Это может быть кто угодно, от знакомых и родных, до случайных прохожих, если он рядом, сопровождаемый тобой. А потом погибнет и он. Каждый раз времени всё меньше, по моим подсчётам…

— По твоим подсчётам? — не поняла я.

— Личный опыт, — горько усмехнулся Виктор. — У кого ты пропадаешь, Кали?

Я ненадолго задумалась. Сказать? Странно, но Виктор вызывает у меня доверие…

— Там был хирург… я привязалась к нему. Не знаю, как так вышло…

— А я за тебя порадовался, когда ты сказала, что не помнишь ничего из прошлой жизни, так проще работать. Но ты и в новом обличии нашла уже, к кому привязаться, — грустно улыбнулся Виктор. — Вот видишь, рядом с ним уже погиб человек.

— Но это могло быть совпадение! — стала я спорить. Мне не хотелось верить, что это я виновата.

— Решать тебе, Кали. Я вот настолько эгоист, что уже три раза отвёл свою любимую Душу в Очередь Решений.

— Три раза?!

— Да. Я не могу её отпустить, хожу за ней попятам, а она, собирая вокруг себя смерти, в итоге погибает сама, всегда совсем молодая. Но я не могу иначе…

— И никак этого не избежать?

— У меня, как видишь, не выходит.

— За кем ты ходишь, Виктор?

Он опустил глаза:

— За своей женой.

— Кошмар какой! — только и смогла сказать я. — Она знает о тебе?

— Нет, конечно!

— Стой, а она всегда перерождается женщиной?

— Пока да. Уж не знаю, почему. Но мне всё равно, кем она будет.

— Я уж думала, что это у меня тяжёлый случай…, — пробормотала я. — Так, а почему ты не захотел бросить эту работу и переродиться? Госпожа Смерть ведь предлагала тебе.

— Тогда я не смогу отыскать её Душу.

— Логично, — согласилась я со вздохом. — Но ты же не можешь так вечно за ней ходить!

— С чего ты взяла? — усмехнулся он.

Я немного помолчала. Ну вот зачем он мне об этом рассказал? Чтобы я тоже так делала? Я же, кажется, от доктора не отлипну.

— И что же мне делать? Я не хочу ему такой участи.

Виктор улыбнулся:

— Кали, я сразу понял, что ты там не случайно. И сразу понял, что мы с тобой похожи. Чтобы до тебя дошло, что я хочу посоветовать, мне придётся рассказать тебе свою историю. Ты готова послушать? Я постараюсь тебе помочь.

— Готова! — я, смотря на Виктора с надеждой, устроилась на кровати.