Осколки безумной вечности

Наталия Романова, 2022

Она – молодая талантливая скрипачка, верящая, что её ждёт всемирная слава. Он всемирной славы уже добился. Молодой амбициозный спортсмен, многократный чемпион мира и Олимпийских игр, любимец фортуны и женщин, красавец с самыми льдистыми в мире глазами. Она любит его с детства, но между ними океан и…

Глава 13

Он стоял на тропинке в светлых брюках карго, так редко идущих мужчинам, демонстрируя всему миру и Алисе превосходство и в этом. В однотонной футболке, подчёркивающей мышцы, которые она отлично помнила на ощупь. Загорелый, высокий, с солнечными очками, небрежно придерживающими непослушную прядь наверху. Белые кроссовки перекатывались с носка на пятку и обратно.

Всегда спокойно относящаяся к своей внешности Алиса вспомнила, что не пряталась от солнца последние дни. Щёки у неё разрумянились, кончик носа слегка обгорел, став розовым, как пятачок поросёнка. Высыпали нежданные веснушки по скулам, а губы обветрились и нуждались в бальзаме… или поцелуях обладателя льдистого взгляда. Алиса вздрогнула от последней мысли, отступила на пару шагов назад, пятясь, как рак-отшельник.

— Сейчас тоже будешь делать вид, что мы не знакомы? — пригвоздил вопросом смотрящий.

Саша в полшага нагнал её два. Алиса почувствовала слегка обгоревшей кожей между лопаток корявую кору дерева, опираясь на него. Пронизывающий синий взгляд прожигал насквозь от макушки до лобковой косточки, заставляя горячие волны растекаться по телу.

Она вздрогнула, быстро отвела глаза, пряча эмоции. Тысячи тысяч похотливых взглядов сопровождают существование Александра Хокканена. Он с лёгкостью переживёт отсутствие льстивого блеска в глазах Алисы, и её самолюбие, тонкое, как струна «Ми» на скрипке, не рассыплется в прах.

— Алиса?

— Ты с Марьяной? — она нагнулась вбок, высматривая за спиной Саши подругу. Та ведь собиралась постараться, чтобы чемпион Хокканен пробыл с ней две недели своего отпуска.

— Мне надоела эта игра, Алиса, — Саша встал ещё плотнее.

Алиса ощущала жар его тела в миллиметрах от своего и от этого покрывалась мурашками, чувствуя, как привстают волосы на затылке. Зажмуриться не получалось. Льдистый взгляд с лёгкостью удерживал её, пришпиливал к злосчастному дереву, заставляя ощущать обгоревшей кожей спины каждый изгиб, выбоину, выщербину на корявом стволе.

— Я… я не играю.

— Не играешь? Ты не узнала меня?

— Узнала, — Зажмурилась усилием воли, отвернулась, чувствуя, как начинает гореть кончик носа, а из глаз того и гляди хлынут непрошенные, обжигающие слёзы.

— И в клубе узнала?

— Да…

— Тогда какого чёрта? Скажи мне, что я сделал не так, и мы закроем раз и навсегда эту тему.

Алиса уставилась на Сашу. Что он сделал не так? Глупо шутит? Он переспал с ней, пусть она сама этого хотела, но ведь он понял, отлично понял, что стал первым мужчиной в её жизни. Понял! Ей не почудился тот одуревший, синий-синий взгляд и ошеломлённый выдох. Понял! И наутро исчез, не сказав: «Прости», или… чего угодно не сказав!

Он захлопнул на её глазах дверь в спальню, подталкивая её подругу, а утром смотрел на её, Алисину грудь в своей полупрозрачной рубашке. Он настиг её дома, в детской комнате, и заставил уехать среди ночи сюда, в безопасное, как ей казалось, место.

— Всё так, — с трудом выдавила Алиса из себя. Язык прилип к нёбу, невыносимо захотелось пить, кружилась голова, её бросило в жар, а кончики пальцев покалывало от холода льдистого взгляда.

— Почему ты не позвонила мне? — ещё раз, по слогам, повторил Саша, добиваясь зрительного контакта и понимания от Алисы. Позвонила? Она не позвонила? Александру Хокканену?

— Я не знаю твоего телефона, — она нахмурилась, язык еле ворочался, всё так же нестерпимо хотелось пить.

— Не знаешь?

— Нет…

— Господи! Ну конечно, эта старуха, она всегда смотрела на меня, как на врага народа! Иуду!

— Какая старуха?

— Тем утром, прошлым летом, мне необходимо было уехать, срочно. Я пришёл к тебе, твоя бабушка не пустила меня, сказала, что ты отдыхаешь, режим, занятия, музыка… Я попросил передать номер и уехал.

— Она не передавала, — Алиса уставилась на Сашу. Неужели это правда? Неужели он приходил? Искал её? Искал…

— Почему ты не написала мне, Алиса? Не нашла? Контакты моего агента просто найти — официальный аккаунт, почта, тысячи способов связаться. Я ждал, как кретин ждал.

— Почему ты не написал?

— Куда? Ты знаешь, сколько Алис Щербаковых в социальных сетях? Я написал каждой! Каждой! Даже пятидесятилетним! Мне нашли данные всех учащихся всех музыкальных колледжей, академий, кружков самодеятельности Англии, от первого курса до пятого, независимо от их специализации. Нигде нет Алисы Щербаковой! Нет! Словно ты мне приснилась! Будто я грёбаный псих, придумавший себе воображаемого друга. И когда я отчаялся, решил, что ты и правда мне приснилась, всё приснилось, я встречаю тебя на открытии в ночном клубе, а ты смотришь на меня озлобленным волчонком. Просто скажи, что я сделал тогда не так, я постараюсь исправить, сделаю всё, что угодно, и мы разойдёмся. Обещаю, я навсегда уйду из твоей жизни, не потревожу, забуду. Клянусь. Чем я обидел тебя, Алиса Щербакова?

— Ты не обижал… — Алиса с трудом соображала.

— Сотни девчонок стремятся попасть в мою постель, иногда это грёбаный спорт, иногда попытка заработать денег, жажда славы. Но ведь это не твоя история, Алиса Щербакова. Чем я обидел тебя? Настолько обидел, что ты… и Арттери, — Саша потёр виски, будто его мучает головная боль, и облизнул ставшие сухими губы.

— Я — Алиса Эмон. Элис Эмон…

— Твои родители Щербаковы. — Синий взгляд прожёг дыру во лбу Алисы. — Почему Эмон?

— Как бабушка… Анна Эмон. Всемирно известная скрипачка. Она играла дуэтом с Леонидом Коганом и училась у Давида Ойстраха. Анна… Эмон.

— Эмон? Элис Эмон? Ты Элис Эмон?

— Да.

— Отлично, просто отлично!

— Я пойду?

— Нет, Элис Эмон, не пойдёшь, пока мы не выясним всё до самого конца.

— Мы выяснили, — смешалась Алиса.

В её голове никак не укладывалась новая реальность. Саша пришёл к ней, заходил, он искал её! Они всего лишь соседи, он не мог знать, что сварливая старушка по соседству — Анна Эмон, мало кто из не узких специалистов знал это имя, а в лицо тем более.

И Анна Эмон, её родная бабушка, не передала ей, что приходил Саша. Почему? За что? Разве она совершила преступление? Тогда Алисе шёл девятнадцатый год, она всего лишь влюбилась в красивого парня, это случается сплошь и рядом. Если бы мама Алисы не влюбилась в папу в двадцать один год — не было бы Алисы и Сёмки спустя десять лет. Если бы сама Анна Эмон не полюбила своего будущего мужа — не было бы мамы Алисы… Ведь это нормально! Нормально влюбляться, когда идёт девятнадцатый год!

Мир, как камешки калейдоскопа, высыпанные из цилиндра, сыпался к ногам Алисы, а она не могла оторвать взгляда от россыпи некогда ярких геометрически складных фигурок, и никак не могла составить новый узор. Не выходило.

— Девочка моя, маленькая, — прошептал Саша, нагнувшись к лицу Алисы. — Моя Элис… Моя Алиса Щербакова.

И это был самый неправильный, самый желанный поцелуй за всю сознательную жизнь Элис Эмон.