Жизнь глазами бродячей собаки

Наталия Порывай

Эта книга о собаках, о которых не принято говорить. У них нет ни дома, ни семьи, они никому не нужны. Их воспитала или пригрела улица, где они пытаются просто выжить. Выжить те недолгие пару-тройку лет, что им отведены тяжелой жизнью.Книга раскрывает причины появления бездомных собак, помогаячитателю взглянуть вглубь проблемы. Для того чтобы избежать. Ведь даже домашняя собака в любой момент может стать бездомной, и не важно, как сильно ее при этом любят.Основано на реальных событиях.

1 часть. Потеряшки

История 1. Чара

Глава 1. Приветствие

Привет, читатель!

Меня зовут Чара, я расскажу историю своей (и не только) жизни, проведя тебя сквозь всю книгу так, чтобы ты остановился в своем ежедневном беге и смог заметить на улице нас, бездомных и бродячих собак, которые нуждаются в твоем внимании и помощи. Не думай, что ты не можешь нам помочь, это не правда. Помощь бывает разной, и об этом мы поговорим в конце книги, когда ты будешь к этому готов. А сейчас я начну рассказывать свои истории о собаках, которые по разным причинам оказались на улице и получили статус «бродяжек». Истории грустные, где-то даже трагичные, но они все правдивые. И если тебе будет больно об этом читать, просто сделай паузу и позволь себе поплакать. Поплакать за нас так, как не умеем мы сами. Мы заслуживаем этих слез, ведь мы те, кто любит тебя, человека, больше жизни. Мы — собаки.

Глава 2. Дворчарка

Моя история начинается задолго до моего рождения.

Я собака не очень редкой породы — дворчарка.

Мама моя была немецкой овчаркой, гордо вышагивающей возле левой ноги своего хозяина, послушно следуя за ним в любом направлении. У нее и мысли не было свернуть не туда или хоть на шаг отстать от своего человека, но в какой-то момент природа взяла свое, и она сбежала.

Папа мой был джентльмен дворовых кровей, точнее обычный уличный бродяжка, который удачно выиграл собачью свадьбу и спарился с моей мамой.

Так мама забеременела, о чем ее хозяин узнал не сразу, а только через 1,5 месяца, когда живот приобрел довольно округлые формы. Ничего не оставалось, как дожидаться рождения нежеланных щенков и что-то с ними делать.

Утопить нас, четверых родившихся дворчарок, хозяин не смог, рука дрогнула, а вот выбросить сил хватило. На второй неделе жизни он погрузил нас в картонную коробку и отвез в другой уголок города, где вместе с коробкой выбросил в мусорный бак.

Чем руководствовался этот больной человек, а он, несомненно, был болен душой, раз совершил такой поступок. Если он хотел нас убить, то зачем позволял мамке выкармливать нас две недели? А если хотел, чтобы нас подобрали, то зачем выбросил в мусорный контейнер, где спастись было меньше всего шансов? В общем, чем он руководствовался, было не понятно.

Бедная наша мама, которая вынашивала, готовилась к родам, а потом жестко была лишена самого дорогого для любого животного — потомства. На это способны только люди. И люди эти больные.

Мне повезло больше остальных, ведь в коробке я находилась в серединке и меньше всего замерзла к тому моменту, когда на наш писк среагировала девушка, нашедшая нас и желающая спасти. Она хотела отогреть всех, толкая нас под теплую куртку, но мои сестрички и братик не могли выкарабкаться из тянувших их к себе лап смерти — так сильно они замерзли, а ведь на улице тогда было минус 25. Мне повезло случайно, но не случайно я обрела новый дом и хозяйку, которая имела настоящую душу, заслужившую мою безграничную любовь.

Я выкарабкалась, чтобы жить. Выкарабкалась, чтобы любить и научить любить ее — мою хозяйку, моего человека.

Глава 3. Чара и…

Звали ее… Если честно, я так и не поняла, как?

Кто-то в семье называл ее Лысая, странно, ведь лысой она не была; кто-то Ася, а кто-то и вовсе Эй-ты. И на все это она окликалась, хоть и чувствовалось, что не совсем хотела.

Меня Она назвала Чарой, то ли из-за моих овЧарских кровей, то ли из-за оЧарования, которым я обладала, я не знаю. Но Чара мне нравилось, так же, как и Чарка, как звали меня все остальные.

Говоря о своем благородном происхождении, хочу заметить, что стать у меня была очень даже немецкая, и даже одно ухо стояло как у истинной овчарки. Второе, правда, подкачало, но оно напоминало мне об отце, каким бы он не был. А вот цвет, цвет был овчарским — чепраком.

Глава 4. Боль и страдания

Мне суждено было стать собакой очень ранимого и раненного человека.

В чем, спросите, разница?

Ранимый, этот тот, который очень сильно воспринимал любую обиду и боль, а раненный, тот которого все время били. И не важно, кто бил, жизнь или больные душой люди. Такие же больные, как выбросили меня умирать.

Мою хозяйку били ее же родные. Били братья, била мать, и, думаю, бил бы отец, если бы он был. А мне не оставалось ничего другого, как подползать к ней после каждого избиения и лизать лицо и руки, показывая, что я всегда рядом, я с ней и на ее стороне.

Мне было не важно, сильная ли она или слабая, не важно, какой она породы и происхождения, не важно, как ее звать. Даже неважно было, что она плохо меня кормила, ведь она сама голодала. Важно было только то, что она мой любимый человек, и я готова была пройти с ней сквозь огонь и воду, сквозь жару и холод, сквозь голод и изобилие. Только бы с ней.

Но Она была настолько изранена, что не умела выстраивать защиты, ровно так же как не умела и переживать. Она не плакала, не кричала, не сопротивлялась опасности. Она просто ее принимала. Принимала, не пытаясь сражаться или бежать. И даже ступором, в который впадают звери, это нельзя было назвать. Просто — безысходность, безнадежность и пустота.

Глава 5. Избиения

Эта пустота не могла не отразиться на мне.

Во-первых, эмоционально Она была чаще всего отстранена, и я не могла пробить эту стену довольно долго. А во-вторых, всю ту боль, что ей причиняли, она потом причиняла мне… Это поведение свойственно и нам, собакам, но у вас, людей, оно более жестоко проявляется.

Она подзывала меня, будучи в сильном напряжении и злости, а я, чувствуя этот гормональный всплеск, не желала подходить. И тогда Она злилась еще больше, требуя немедленного подхода. И я подходила…

Подходила по дуге¹, не напрямую, а как и положено собаке, желающей показать, что она не несет опасность и не желает воевать. Я замедляла движения, замирала в пару метрах от хозяйки и начинала нюхать землю, все так же демонстрируя спокойствие и нежелание вступать в конфликт. Апогеем подхода всегда были прижатые уши и низко виляющий хвост. Но почему-то мою оппонентку это наоборот выбешивало, и она наносила мне пинок под зад, заставляя снова отбежать.

И тут же был подзыв к себе, и я, не желая нарваться на агрессию, повторяла знаки примирения снова. Но натыкалась на агрессию.

Что? Что я делала и «говорила» не так? Меня не понимали!

Самое ужасное для любого живого существа, что для нас, собак, что для вас, людей, это бояться того, от кого должен получать любовь и защиту.

Так я боялась своей хозяйки, которая должна была нести роль вожака, следить, чтобы мои потребности удовлетворялись, защищать меня ото всех. И она, по правде говоря, все это делала. Защищала ото всех, только не могла защитить от себя.

Так моя хозяйка боялась своей матери и старших братьев, которые тоже должны были стоять за нее стеной, но эта стена оказалась разбитой настолько, что падающие камни больно били ее. Это и было причиной ее ранимости, это и стало причиной нанесения ран мне.

Все на свете имеет свое начала и свой конец. Все на свете имеет свою причину. Я собака, и не могла судить свою хозяйку, просто потому, что не знала, что это такое — суд. Но если бы даже знала, то не стала бы этого делать, ведь суд — удел слабых. Слабых духом, а не силой. Мой же дух был сильным, и я пыталась исцелить слабый дух моего человека. Пыталась, насколько это возможно для собаки.

Глава 6. Виновность

Не могу сказать, что всю мою недолгую собачью жизнь я подвергалась насилию. Вовсе нет.

В раннем детстве, когда я была щенком, меня и пальцем не трогали, мной просто умилялись, как Она, так и все ее душевно больное семейство. А с момента, когда я достигла своего роста, то есть внешне выглядела как взрослая собака, но в душе оставалась еще щенком, моя жизнь кардинально изменилась.

Но и здесь не всегда мне перепадало. Да и после каждого такого раза Она чувствовала свою вину, которая совсем не понятна нам, собакам. Во-первых, для того, чтобы любить не нужно совершать что-то плохое, а во-вторых, вы, люди, часто приписываете нам свои чувства, но их нет.

К примеру, Она срывалась на мне после очередного собственного провала, а потом подзывала к себе, чтобы загладить ту самую вину. Я, снова замедляясь, поджимая уши и хвост шла к ней, и все это выглядело для вас, людей, как виновность. Но в чем я была виновата? В том, что попала под ее горячую руку? Или в том, что мои знаки примирения совпадают с вашими представлениями о виновности?

Прижатые уши или опущенный, зажатый между ног хвост, это не виновность, это демонстрация покорного поведения, отсутствия агрессии. Собака пытается казаться меньше, для чего еще и на лапах приспускается, говоря, я маленькая и безобидная, я не несу тебе угрозу. Напротив же, агрессивная собака сделает все, чтобы казаться больше, поэтому она задирает уши, хвост и даже шерсть на ее спине встает дыбом. Она всем своим телом как бы говорит, берегись, я огромная и я тебя «побью».

Но вы же, люди, видите в этом что-то свое!

Вот только, увы, наш язык о другом. И я постараюсь рассказать вам о нем наиболее подробно и понятно, чтобы в будущем вы могли избежать ошибок, которые приводят к плачевным последствиям и оставляют нас в скитаниях по улицам.

Глава 7. Потеря

Как, спрашивается, можно потеряться собаке, которая ни на шаг не отходит от хозяина? А я вам сейчас расскажу!

Обычно, мы с хозяйкой гуляли недалеко от дома, на специальной площадке, и иногда ходили на пруд тоже неподалеку. А тут Она решила взять меня с собой в какой-то парк.

Конечно, радости моей не было предела, ведь все новое и так интересно пахло. Сама Она была чем-то расстроена, поэтому погружена в собственные мысли. Наверное, и в парк приехала, чтобы отвлечься.

И тут я, впервые вывезенная куда-то дальше дома, погруженная в дикую природу леса, где куча мышек в траве и кузнечиков, где по деревьям прыгали белки, а по воздуху летали бабочки и стрекозы.

Я просто погналась за белкой, переключилась на бабочку, а потом на запах мыши в высокой траве. Подняла голову, а хозяйки-то нет!

Меня одолела паника, ведь я раньше никогда не была в подобных ситуациях, да и далеко от дома тоже не была. Куда бежать? Где искать?

В итоге, стресс сыграл против меня. Вместо того, чтобы оставаться на месте и ждать, пока меня найдут, я начинала панически бежать, ища сама. А бежала, как потом оказалось совсем не в ту сторону.

Бежала долго со всех лап и скоро оказалась по другую сторону леса, где начинался какой-то поселок. Вот это поворот! Поселка-то я и не ожидала. Но делать нечего, пришлось бежать и искать там.

Ох, и страху я там натерпелась! Куча дворовых собак рвались на цепях в желании вырваться и порвать чужака на клочки. Какие-то собаки были отпущены и просто просовывали злобные пасти под заборы, а кто-то даже бегал по улице, и этот кто-то точно уже не потерялся, как я.

В общем, из поселка гнали меня на той же скорости, что я туда прибежала.

И снова лес, и снова какой-то поселок.

Но сколько бы я не бежала город перед моим взором не появлялся. А все потому, что бежала я совершенно не пользуясь носом, который в самом начале смог бы помочь хотя бы определить направление, в котором ушла хозяйка. Но мы, не обученные ремеслу следопыта, совершенно не пользуемся этим природным индикатором, который так легко бы взял след с давностью менее часа. Это было бы проще простого. Проще, для того, кто умеет, но я не умела, а потому бежала, ориентируясь лишь на зрение, которое так меня подвело.

Глава 8. Бродяжка

И вот я была на улице уже не первый день, и мне можно было смело присвоить статус «бродяжки», ведь даже достигнув города, я не нашла ни своей хозяйки, ни былого дома, скитаясь по улицам и помойкам в поисках пропитания, скитаясь по подвалам в поисках ночлежки.

Я и была теперь обычной уличной бродяжкой, которых в этом городе оказалось очень много. И каждая из нас боролась за выживание одним путем — клыками добывая пищу и защищая кров.

Если вы хоть немного представляете, как живет стая волков, то стая собак живет в более агрессивной среде. Агрессивной как со стороны окружающей среды, так и самих собак в стае. Среда волка это более крупные хищники, от которых необходимо защищаться и прятать добычу и травоядные или мелкие хищники, которые являются этой добычей. Среда собак это еще и просто жестокие люди, каждый из которых норовит кинуть камень или палку, прогнать или просто крикнуть в сторону стаи. А добычи у стаи почти нет, ведь охотиться в городских стенах почти не на кого. И все это делает стаю более агрессивной и злобной. Не ради возмездия, а ради того, чтобы просто выжить.

Я еще не примкнула к бродячей стае, но уже такую искала, понимая, что в одиночку выжить практически невозможно. Если ты и найдешь себе пропитание, то самостоятельно отбиться от другой стаи ты не сможешь. И тогда сотни зубов и клыков просто растерзают твою плоть, посягнувшую на их территорию.

Любая собака хочет жить. Любая собака пытается выжить.

Я засыпала, надеясь, что скоро обрету свою стаю. Обрету так, как обретали другие собаки, с которыми я встречалась по жизни. Обрету, чтобы быть частью ее и вместе с ней бороться за выживание.

И пока я спала, мне снился сон…

Советы кинолога

Никто не знает, как, потерявшись, поведет себя та или иная собака. Помимо воспитания и насыщения повседневной среды на собаку оказывают влияния врожденные качества. Одна может сесть на месте и начать выть, призывая своего хозяина; вторая будет бегать туда-сюда, далеко не отбегая от места потери, но пытаясь искать; а третья побежит сломя голову куда попало, что и произошло с Чарой из-за ее неопытности и стресса.

Чтобы избежать подобной ситуации необходимо не упускать собаку из виду, а еще лучше не спускать с поводка, гуляя на длинном.

Немало важным будет насыщать окружающую среду собаки различными раздражителями, водя ее часто гулять различными маршрутами, играя с ней дома в развивающие игры, чтобы ее мозг развивался и в случае опасности мог более разумно реагировать.

Так же не лишним будет адресник, закрепленный на шее собаки. Даже, если собака убежит, у вас будет шанс найти ее!

Адресник вешается на отдельный ошейник или специальный шнурок, который в случае, если собака вывернется из основного ошейника, останется на собаке.

История 2. Филипп

Глава 1. Потерялся из-за страха

Он не был породистым русским спаниелем с родословной, но был типичным русским спаниелем без подтверждающих бумаг. Отлично сложенный экстерьер, длинные висячие уши, как и положено, достающие до мочки носа и шоколадный окрас. Его вес и рост тоже были в стандарте, хоть завтра на выставку и можно было бы начать с нулевой родословной.

Нулевая родословная, это та, что присваивается первой собаке, если эксперты на выставке сочтут ее подходящей под стандарт породы. Эта собака, так сказать, станет первой в своем новом роде.

И наш красавчик подходил по всем параметрам, кроме одного — психика. Вот тут его в детстве пошатнуло так, что он не прошел бы ни одного теста на это сложное устройство мозга. И речь даже не шла о выстреле, которого русский спаниель тоже не должен был бояться, он ведь охотник! Речь шла об элементарном осмотре зубов. Нет, он бы не проявил агрессии, как это делают многие более страшные породы. Он бы испугался так, что завизжал во всеуслышание, будто его убивают.

Поэтому родословная ему не светила, и охотничьи испытания тоже. А он мог бы похвастаться отличным нюхом, выискивая уток в камышах. Мог бы принести подстреленную утку, вот только выстрел бы не пережил.

Как так получилось, что охотничий пес боялся всего? Пусть он не имел отличной родословной, но родители его были спаниели, и они прекрасно охотились и не боялись ни выстрелов, ни людей. Почему же их щенок, обладая хорошей наследственностью, оказался таким пугливым?

Все было банально печально. Когда наш красавчик был любознательным парнишкой, он поймал своими лапами петарду, брошенную глупыми мальчишками прямо в собаку. У него сработал охотничий инстинкт, и он тут же набросился на что-то маленькое, упавшее ему прямо к лапам. И тут раздался взрыв. Маленький, но громкий и болезненный, ударив как ток по подушечкам лап. Невозможно передать словами, как малец тогда напугался. Он с громким визгом, поджав хвост и ноги, кинулся бежать к своему хозяину, у которого и жил то совсем ничего — несколько месяцев. И тот должен был защитить питомца, но он лишь грубо оттолкнул его ногой:

— Нашел чего бояться! Ты же охотничья собака!

Малышу негде было искать защиты, мамки давно уже рядом не было, а человеческий вожак решил не исполнять своей роли и просто бросить члена стаи на произвол судьбы. А судьба эта была довольно жестока.

Подрастая без должной защиты и поддержки, наш красавчик превращался в большого труса. Но это не было только из-за той страшной петарды, которую он навсегда запомнил и по запаху и по звуку. Проблема еще была в том, что теперь, когда щенок чего-то пугался, хозяин начинал бить его, злясь, что приобрел бракованную собаку, с которой теперь охота была обречена на провал.

И собака учила, что любой шум — это боль, причиненная человеком. Любая неизвестность — это боль причиненная вожаком. Даже когда-то любимые игрушки у него вызывали страх, который заканчивался болью. Хозяин бил его поводком, если тот не хотел идти куда-то. Хозяин бил его палкой или игрушкой, если он отказывался принести их. Хозяин пинал его ногой, если он просто боялся.

И в один момент красавчик, услышав, пугающий звук, рванул поводок так, что карабин не выдержал и сломался.

Так он оказался свободным от того, кто жестко с ним обращался. Но эта свобода его пугала еще больше, чем агрессивный хозяин. Он совсем не хотел от него убегать, его единственным желанием было — бежать и спасаться от страшного звука. И он бежал. Долго бежал, без оглядки. Пока не понял, что ему ничего не угрожает. Ничего, кроме пугающего одиночества.

Глава 2. Кошмарные скитания

Одиночество сильно пугало красавчика, ведь он не был самостоятельным псом. Он не знал, где и как добывать пищу, ведь она всегда предоставлялась ему человеком. Он не знал, где можно укрыться от ненастья, а главное, от пугающего мира. И он не знал, каким людям можно доверять, если вообще можно.

Он бродил по улицам в поисках укрытия, но везде его что-то пугало. То огромный грузовик проносился, гремя чем-то в кузове. То какие-то странные люди шумели так, что лапы сами несли от туда. То территория уже была занята какими-нибудь собаками.

Красавчик поскуливал, когда проходил мимо людей, желая вступить с ними в контакт, но не решался, когда они обращали на него внимания. Он боялся, что его снова будут бить или того хуже, бросят в него чем-нибудь, как это делал хозяин.

Несколько дней скитался некогда красивый пес и стал уже не таким, как прежде. Дождь не промочил его шкуры, но намочил шерсть, к которой липла грязь. Заросли травы, по которой он порой пробирался или в которой спал, наградили его репейниками, и кажется, уже стали покусывать блохи. И даже помойки, в которых он теперь активно рылся в поисках пищи, оставили на нем свой отпечаток.

Мог ли он вернуться домой, используя свой природный нюх охотника? Ведь бывали случаи, когда собаки находили свое жилище за далекие километры. Но красавчик не мог, ведь он и не гулял никогда дальше привычного двора. А когда убегал, был так напуган, что не замечал направления, да и бежал так быстро и долго, что оказался очень далеко.

Как теперь искать свой дом, да и нужно ли его искать? Не каждая собака потерявшись хочет вернуться домой. Да, каждая будет скучать по своему хозяину, каким бы он не был, но вернуться захочет не каждая. Собака в состоянии сопоставить: он рядом — меня бьют, я одна — побоев нет. Это типичная раскладка рефлекторной дуги. Так у животных вырабатываются команды: я сделала это — похвалили — буду повторять; я сделала это — отругали — больше не буду это делать.

Да, для выработки рефлекса необходимо многократное повторение, но в некоторых случаях, когда в ситуацию включается сильное нервное потрясение, рефлекс закрепляется моментально. Так было с петардой, так стало с хозяином — он оказался не нужен.

Глава 3. Новый дом

Красавчик не хотел возвращаться к старому хозяину, но к людям его тянуло. Тянуло, несмотря на страхи. Ведь он был подружейной собакой и очень нуждался во внимании и компании. Ему хотелось прибиться к какому-нибудь человеку, но страх не давал подойти ближе, чем на два метра.

И он бы и дальше так скитался, если бы не сильный голод, заставляющий пойти на то, что так пугало — на сближение с человеком.

Эта пожилая женщина, к которой он отважился подойти, ласково его позвала и кинула кусочек колбаски. А потом еще один кусочек и еще один. Она бросала ему маленькими кусками, которые падали все ближе и ближе к ней, а потом села на корточки и протянула очередной кусок на ладони. Сказать, что он долго собирался духом, чтобы подойти и взять этот кусок, ничего не сказать. Минут двадцать наш красавчик делал шаг на встречу женщине, а потом пятился, поджав хвост назад. Потом снова пытался подойти и пятился назад. Она продолжала держать вытянутую руку и подбадривающее произносить:

— Возьми, не бойся. Я тебя не обижу.

Из всего набора произносимых слов, красавчик понял лишь «возьми». Это слово он знал, а потому так хотел подойти, но боялся. Боялся руки, которая в любой момент могла ударить. И он поскуливал от желания и неуверенности.

Нужно отдать должное той женщине. Она ни на минуту не прекратила своих действий и ждала подхода напуганной собаки столько, сколько он собирался. И он подошел. Сначала понюхал кончик ладони, отскочил на шаг, а потом вернулся и быстро стянул лакомый кусочек. В руке женщины тут же появился новый, который пес теперь взял намного быстрее. А потом появился еще один кусочек. И так они появлялись до тех пор, пока женщина не сказала:

— Все! Больше нету! Но если ты пойдешь со мной, я накормлю тебя.

И она произвела несколько жестов рукой, призывающих пойти следом.

Странно это, но красавчик пошел за ней, и больше не из желания поесть, а из желания быть с человеком. Эта женщина ему показалась безопасной, хоть страх близкого подхода еще оставался.

Так пес обрел своего человека, с которым и остался. Там же он обрел новую кличку, на которую радостно откликался. Он приобрел семью, где его любили и принимали со всеми его страхами. Никто его не бил, не ругал, а наоборот, пытался спрятать от опасности. А это было самое важное.

Глава 4. Филипп!

Красавчика теперь звали Чарли!

Новые хозяева, а их было двое — та женщина и ее муж, отмыли и вычесали когда-то уличного пса, вернув его прежний облик. А психологическая обстановка в доме преобразила его еще больше. Он расцвел, почувствовав себя в безопасности.

Хозяева любили подолгу гулять, ходя по разным улочкам города, и брали с собой Чарли. Это положительно сказывалась на его физическом и психическом развитии. Он много бегал, изучал разные запахи и маршруты, и привыкал к окружающей обстановке, которая уже так не пугала. Он узнал, что люди могут быть добрыми, и это не только его хозяева, но и встречаемые на улице незнакомцы, которые подзывали его и гладили. Он иногда зажимался от протянутой к нему руки, но потом успокаивался, когда она опускалась на голову и производила поглаживания, которые он безумно любил.

Вот только его счастливой жизни не суждено было долго продлиться.

Сначала заболел хозяин, которого он выделял в стае, как вожака, а потому нуждался в нем больше, что проявлялось сильной привязанностью. Болезнь принесла с собой окончание прогулок, а потом и вовсе забрала хозяина.

Чарли стал выть, выражая свою тоску по нему, но и на этом его беды не закончились. Хозяйка тоже заболела и теперь не могла с ним полноценно гулять, а поэтому решила отдать его в добрые руки. Именно так начиналось объявление, которое она подала в газету. А дальше описывался озорной красавчик, который нуждался в новом владельце.

И владелец быстро нашелся. Им оказалась молодая девушка, искавшая именно такого друга. На первой встрече — знакомстве они сразу понравились друг другу, и хозяйка была спокойна, что пристраивала Чарли в хорошие руки. А руки, действительно, были хорошие.

Наташа, так звали новую владелицу Чарли и обладательницу хороших рук, училась в колледже на кинолога и очень хотела завести большую собаку, так как маленьких считала бесполезными. Но из-за отсутствия в квартире места она изучила справочник пород и поняла, что есть не такие большие, но очень даже хорошие собаки, коим и оказался русский спаниель. А тут еще объявление в газете о поиске новых хозяев в связи с болезнью владельца. Судьба, казалось, сама толкала Чарли в хорошие руки Наташи. И он был совсем не против, ведь с первых минут она затискала его так, что он забыл даже напугаться.

В общем, Чарли был определен в новую семью, и там ему решили сменить кличку, которая по мнению новой хозяйки совсем не подходила такому красавцу. Чарли было как-то банально, всех спаниелей в округе звали Чарли. А здесь нужно было что-то особенное.

Наташа стала перебирать разные клички вслух, следя за реакцией тогда еще Чарлика. Она хотела, чтобы он сам выбрал свою кличку, а потому ждала хоть какого-то знака. И он среагировал, когда она произнесла «Филипп».

Чарли повернул на нее голову и приподнял уши. Да, эта кличка его тронула. И она теперь была его.

Глава 5. Сглаживание страхов

Новый дом и новая семья были найдены, кличка подобрана, теперь оставалось самое сложное — пройти обучение, ведь он был собакой будущего кинолога, а значит, должен был знать какие не какие команды. А еще что-то нужно было делать с его страхами.

Наташа долго изучала литературу, общалась со специалистами, но все разводили руками и твердили одно — его страхи не убрать.

Да, все говорило о том, что напуганный в детстве пес на всю жизнь останется пугливым. Можно было попробовать снизить стресс медикаментозно, и она попробовала. Можно было начать приучать к пугающим раздражителям, и она пробовала, но тут ей не хватало опыта. Точнее, опыта у нее и вовсе не было. Филипп не был ее первой собакой, но он был первым, с кем она начала заниматься. И все неуклюжие шаги в мир большой кинологии они совершали маленькими шагами, иногда спотыкаясь о неуверенность и некомпетентность.

Но ведь она искренне желала ему помочь избавиться от страхов, а не оттачивала на бедном псе свои навыки.

Спустя полгода жизни с ней Филипп стал бегать за палкой, которая всегда у него вызывала бурный восторг. Теперь он пусть и не сразу, сначала взвизгнув от замаха, но мог проявить свой охотничий инстинкт, носясь по высокой траве в поисках куда-то упавшей палки. Он наблюдал за ней в полете, он терял ее из виду и начинал искать, используя не только зрение, но и нюх. Его охотничий длинный нос наконец-то работал!

Как она добилась таких успехов? Хотелось бы сказать — легко, да легко не было.

Сначала она посадила Фила (так его сокращенно все звали) на фармакологию. Давала ему какие-то успокоительные таблетки, а потом добавила что-то для мозга. Все это выписывал ветврач, а потому сомневаться в пользе не приходилось.

С таблеток Фил стал поспокойнее реагировать на пугающие его раздражители, и тут она стала водить его на площадку, где собирались собачники со своими псами. В их числе была и я с хозяйкой.

Наташа приходила на площадку и сидела в стороне, держа Фила на поводке. Они наблюдали за играющими собаками, которые носились за бросаемыми им игрушками и палками. Фил инстинктивно рвался к ним, чтобы перехватить брошенный предмет, желая бежать, искать, добывать. Но Наташа держала его, не давая изо дня в день утолить потребность в игре.

Потом она стала брать палку, которой играли с другой собакой и приносить ее Филу. Он рвался на поводке, желая получить долгожданную игрушку, но как только она собиралась кинуть, зажимался и взвизгивал, будто его этой палкой ударили. Он и правда чувствовал этот удар, который так хорошо отпечатал в памяти его первый владелец. Казалось, вот эта палка снова бьет по спине, а поводок не дает возможности избежать удара.

Наташа быстро поняла, чего боялся Фил и стала кидать палку без замаха, чуть ли не катая ее по земле. Таких действий он не боялся и радостно носился за предложенной добычей. Вскоре палка была привязана на веревку и Фил, как кошка, бросался на нее.

Так хозяйка показала ему другую сторону игры, когда палка — это всего лишь добыча, которую необходимо догнать и схватить. Никакой агрессии в ответ не будет, и собаке всегда предоставлен выбор, охотиться или нет.

И Филипп втянулся. Таблетки снизили стресс, Наташа внушала безопасность, а палка больше не била.

Но пару раз из десяти бросков он все же взвизгивал. Сказывалась старая привычка, от которой не удалось избавиться полностью. А еще остался страх взрывов и похожей на них грозы. Этот шум так же сильно вселял в Филиппа страх, заставляя каждый раз прятаться под ковер в гостиной или забиваться под ванную. И еще долго после наступления тишины, он не мог покинуть своего убежища. Тут не работали ни таблетки, ни лакомства с игрушками, никакие положительные примеры других собак.

А если пугающие звуки настигали во время прогулки, Филипп в панике стремился убежать в любом возможном направлении. Ничего не поделать, так устроены все животные, во время опасности, гормоны сообщают телу, что нужно либо бежать, либо нападать. Вот только нападать было не на кого, да и дело это в выживание последнее, ведь нужно тратить немало сил на борьбу. Поэтому лучшим решением было — бежать. И он пытался. Если бы не поводок, то ищите его снова.

Глава 6. Снова потерялся

Знаете, почему многие собаки теряются? Из-за беспечности их хозяев!

Да, если бы это были не собаки, а люди, да еще и взрослые, можно было бы говорить об их ответственности. Мол, сам убежал за течной сукой или погнался за кошкой, все сам!

Вот только собаки, это вечные дети, которые требуют постоянно вашего внимания. И Фил требовал. И Наташа его давала в полном объеме. Но человеческие семьи так устроены, что каждый поступает так, как ему хочется и не воспринимает никакие аргументы против этого.

Такой была мама Наташи, которая иногда, когда дочь задерживалась на учебе или куда-то уезжала, гуляла с Филиппом. И гуляла она всегда без поводка. И даже это не было самым страшным. Ведь она могла выпустить его вообще одного, особенно, когда он унюхает очередную течную суку и постоянно просится гулять. Она потом так и оправдывалась:

— Он сам просился!

И ведь сам. Вот только мама никак не могла взять в голову, что у пса просто инстинкт взрывался от запаха той самой суки, но идти на поводу у собачьих инстинктов, это далеко не разумно для человека.

Пару таких самовольных выгулов закончились плачевно. Один раз Фила потрепал более крупный пес, тоже охотившийся за этой самкой. А другой раз красавчик наелся какой-то дряни на помойке, и его стало рвать. Как оказалось, у собаки развился гастрит еще в пору бродяжничества, когда в пищу шло все, что находилось съестного на помойках.

И сколько Наташа не воспитывала маму, что за животным необходимо следить и выгуливать только на поводке, та не поддавалась.

Филипп в очередной раз был выпущен на самостоятельную прогулку по первому зову. Он сразу же отправился к соседнему дому, где жила интересующая его сука. Вот он подбежал и принюхался у ее подъезда и почуял свежий запах своей избранницы.

Мы, собаки, очень хорошо различаем не только различные запахи, которые у нас не смешиваются, но и чувствуем направление движения объекта по усилению или ослабеванию запахового следа.

Фил почувствовал, что этот след выходил из подъезда и вел в сторону остановки, куда он и направился, тщательно вынюхивая все по пути. Вот тут она остановилась, сделала метку, приманивая кобелей, а вот тут перекрыла чужую метку. Дальше след вилял ровно до автобусной остановки, где обрывался на дороге.

Фил много раз ездил с Наташей на автобусах, а потому без страха и с полной уверенностью, что след продолжится там, шагнул в подъехавший к остановке транспорт. И хоть запаха в нем не обнаружилось, двери уже закрыли, и наш красавчик отправился в путешествие.

Вышел он на случайной остановке, завидев какую-то собаку из открывшихся дверей. Кинулся к ней, познакомился и побежал дальше искать знакомый след. Он тогда еще не понял, что потерялся и дом остался далеко, им руководил только инстинкт размножения, закрывающий все иные потребности, в том числе и в безопасности. Об этом должен был побеспокоиться владелец, но одного не оказалось рядом, а второй проявил беспечность. И вот Филипп снова потерялся.

Глава 7. Новая семья

В этот раз красавчик так не переживал, ведь у него не осталось такого страха перед людьми, и он всегда мог за кем-то увязаться.

Этим он и занимался весь следующий день, тащась следом то за одним, то за другим не случайно выбранным человеком. А выбирал он тех, кто был чем-то похож на его хозяйку, выбирал женщин, они всегда оказывались добрее и легче проявляли сострадание к таким красивым собачьим глазкам. И был еще один критерий, знакомый каждой побывавшей на улице собаке — внимание. Если человек заметил тебя, то больше вероятности, что он проявит к тебе сострадание и покормит, нежели тот, кто проходит мимо, будто тебя не существует. А потом остается только бежать следом в надежде, что тебя заберут с собой.

Так Фил и поступал, выбрав нужного человека и провожая его до подъезда. Один, второй скрылись за дверями, а третий обернулся и позвал к себе.

Это была женщина, конечно же, женщина. Средних лет, одинокая среди людей, но душа компании среди животных. Таких легко было распознать в толпе по запаху — на одежде всегда присутствовал запах разных собак и даже кошек.

И кошки были! Дома у этой женщины жили аж две кошки, которые полноправно правили там, а тут он — такой себе на уме привлекательный парнишка. Он и с кошками, как с другой животной группой, был хорошо знаком, вот только встреченные экземпляры, казалось не были знакомы с собакой. Уж как-то дико они на него зашипели, но отступили при его приближении, запрыгнув одна на подоконник, другая на шкаф. И оттуда каждая следила за напугавшим их животным, продолжая шипеть и даже издавать какие-то неприятные кошачьи крики.

Но Фил был не из пугливых, когда дело касалось кошек, поэтому активно изучал новую квартиру, в которой было что изучить. Вот тут негостеприимные хозяева недавно лежали, а вот тут стояла их миска с кормом, из которой он тут же съел все содержимое и пошел дальше. Вот тут место женщины, там пахло ей сильнее всего, а вот тут кошачий лоток, из которого Фил тоже моментально съел экскременты. Что поделать, мы, собаки, такие. Можем и сами наложить, и сами скушать. Тем более, когда в нашем рационе не хватает витаминов и микроэлементов, то приходится добывать их в чужом рационе таким неприятным для вас, людей, способом.

Дом был изучен, начальный контакт с кошками положен — Фил лаем приглашал их познакомиться, но они выбрали сидеть повыше, доверительные отношения с хозяйкой установлены, это произошло еще на улице. Теперь, соблюдя все необходимые для собаки ритуалы, Фил готов был поспать. И пока лежанки для него не было, он с легкостью улегся под столом, имитирующим собачью будку или даже логово. Сытно, тепло, безопасно, большего и не надо. Да, где-то внутри всплывали воспоминания о Наташе, но ее не было, а жизнь продолжалась.

Глава 8. Найти, чтобы потерять

Гуляя, я неоднократно встречала Наташу, но Филиппа больше с ней не было. Другую собаку она пока не заводила, надеясь, все еще надеясь, найти своего ушастого красавца. И это невероятно, но она его нашла! Спустя месяц по такому же объявлению, как и в первый раз. Только сейчас он не отдавался в добрые руки, а искал прежних владельцев.

Наташа тут же поехала его забирать! Оказалось, что он уехал на автобусе в другой конец города, а там его подобрала какая-то женщина. И так как пес выглядел домашним, она решила поискать владельца, подав объявление в газету.

Филипп был очень рад Наташе, прыгал и скулил и даже слегка кусался от эмоционального перевозбуждения. Она надела на него ошейник с поводком и повезла домой, на том же автобусе, что он когда-то приехал.

А дома ничего не изменилось. Все та же квартира, та же семья и даже соседи в лице меня и еще одного пса так же радостно встречали во время прогулки.

Но самое печальное, не изменилась и мама Наташи. Этот урок ничему ее не научил, и в очередную такую прогулку, когда она все же вышла с псом, но не взяла с собой поводок, произошло страшное событие, которое можно было предугадать.

На улице стояла зима, и подходил любимый людьми, но не собаками, праздник — Новый год. Обычно в эту пору мальчишки более активно развлекаются петардами и прочими пиротехническими штуками.

Петарда с громким звуком приземлилась не так и близко, от того места, где Филипп вынюхивал в сугробе след от чего-то вкусненького. Если бы он гулял с Наташей, то побоялся бы так активно изучать этот запах, зная ее негативное отношение к подбиранию. Но он гулял с ее мамой, а она не обращала никакого внимания на то, чем пес занимался. Пусть хоть все найденное съест, ей-то что? И вот когда он активно принюхивался, раздался взрыв. Громкое эхо прокатилось по закрытому домами двору, будто бомба упала на землю. Фил моментально рванул с места в сторону своего подъезда, но дверь в него была закрыта, а двор накрыла новая волна взрыва — мальчишки кинули еще одну петарду.

Собаке ничего не оставалось, как побежать в другую сторону, ища возможность спрятаться от опасности, которая так неожиданно настигла. И он бежал. Бежал так быстро, как мог. Ускорения ему придала еще одна петарда, прозвучавшая уже в другом дворе, мимо которого он пробегал. Это было безумно страшно и не было понятно, где можно укрыться от неведомого зверя? Он везде настигал, не оставляя возможности избежать столкновения.

Где в это время была мама и почему она не помогла? А она не сразу увидела, что собака убежала, ведь разговоры с соседками так приятно увлекали. И кто же мог подумать, что в этот момент ее собака так нуждалась в помощи и защите? Подумать могла бы Наташа, но ее рядом не оказалось. И все это сыграло роковую ошибку — Филипп снова пропал, но теперь навсегда.

Глава 9. Конец?

Больше красавчика никто не видел.

Не знаю, нашел ли он новый дом или в безумстве бега попал под машину и погиб страшной смертью от ранений и холода, просто не дождавшись внимания и помощи.

Столько собак ежегодно погибает под колесами автомобилей!

Одни из них бродяжки, вечно живущие на улице. Они попадают под колеса по глупости или так же из-за страха, перебегая дорогу на большой скорости и не оценивая обстановку.

Другие потеряшки, совершенно не знающие уличной жизни или настолько эмоционально возбужденные, что в поисках хозяина несутся на скорости, не видя ничего перед собой.

Третьи, могут быть домашними, недосмотренными владельцами. Кто-то заигрался и не увидел автомобиля, кто-то резко рванул к хозяину, который оказался по другую сторону дороги, а кто-то любитель побегать за машинами, будто это дичь, которую обязательно нужно изловить.

А, может, Фил нашел новую семью и даже снова ее потерял?

К сожалению, мы об этом никогда не узнаем, ведь он бесследно пропал из нашей жизни. Как Наташа его не искала, куда только не подавала объявления и какие только не читала, собаку это ей не вернуло.

Жив он был или погиб, оставался на улице или обрел новый дом, а может прибился к какой стае…

Улица многогранна и коварна, она может выкинуть любой вариант, даже который никто не предполагает. Она не прощает ошибок, но и не карает. Она просто есть в своей красе и опасностях. И только от живых существ зависит, как она их примет: с теплом и заботой, которые они ищут или так же беспечно, как они вмешиваются в ее обитель.

Улица пуста сама по себе, но так хорошо отражает все богатство нашего внутреннего мира.

Кого-то улица пугает, а кому-то она стала пристанищем. Для кого-то она бездушная машина, а кому-то безгранична в возможностях.

Кто-то в ней найдет семью, стаю и дом, а кто-то навсегда все потеряет.

Кто-то в ней обретет жизнь, а кто-то закончит смертью.

Каким «кто-то» был Филипп? Эта тайна останется там — в улице, поглотившей его из-за людской беспечности.

А нам предстоит двигаться дальше, ведь впереди еще много нерассказанных историй.

Советы кинолога

Любому разумному человеку должно быть понятно, что собака не должна гулять одна! На улице с ней может случиться что угодно. Ее может потрепать другая собака, она может подраться с кошкой, может наесться помоев и даже отравиться. Она может бесконтрольно спариваться, получая венерические заболевания. Да-да, у собак они тоже есть. И если вы, отпуская своего кобелька «для здоровья» думаете, что ему ничего не грозит, вы ошибаетесь. Распухший висячий половой член я не раз видела, а еще куча гноя, который вам потом предстоит вытирать.

Не существует вязок для здоровья! Для здоровья существует кастрация или стерилизация, все остальное глупости необразованных людей.

Можно ли было не потерять Филиппа? Конечно! Если водить его как положено на поводке. Если повесить на его шею адресник.

Еще хочу подчеркнуть, что таким пугливым собакам необходима помощь ветеринара, чтобы ослабить страх медикаментозно. И конечно, надежная амуниция, ведь любой испуг может спровоцировать резкий рывок, который не всякий карабин и застежка выдержат.

История 3. Жорик

Глава 1. Радость всей семьи

Этой малявке, умещавшейся на человеческой ладони в свои 3 месяца, была рада вся семья. Но больше всего рада была Маришка — любимая и единственная дочка десяти лет от роду, для которой и приобрели щенка йоркширского терьера.

Как и полагается, щенку сразу выбрали имя, назвав его Жора, или просто Жорик. Разве можно было не пользоваться уменьшительно ласкательной формой, когда речь шла о таком крошечном создании? Вообще не понятно, где и зачем зародилась эта порода собак, которая порой была меньше кошки. Да-да, стандарт этой породы говорит, что собака весом больше 3200 грамм уже переросток, не допускающийся к племенному разведению. А кошки, я вам скажу, весят от 3 до 8 килограмм. Так зачем нужны собаки таких размеров?

Нет, я не напрямую ставлю этот вопрос, ведь ответ на него хорошо известен. Данная порода была выведена в Английском графстве Йоркшир в конце XIX века крестьянами, которым было запрещено держать крупных собак. Маленькие терьеры сберегали дома и фермы от крыс и птиц, за что и ценились людьми. И только в наше время порода приобрела статус дамской сумочки или домашне-декоративной собачки, которую и выгуливать-то, якобы, не нужно. Вот только нрав терьера и инстинкт охотника у нее никуда не делись.

Так вот, Жорик, был истинным терьером, готовым встать на защиту своего дома от крыс уже в столь раннем возрасте. Правда, крыс в домах давно уже не водилось, за этим следили управляющие компании, санэпидстанции и прочие организации, поэтому, наверное, роль йоркшира в жизни людей постепенно сменилась на домашнего любимца.

И ведь его, правда, все очень любили.

Бабушка умилялась его прыткости и азарту. Мама с папой не могли равнодушно пройти мимо, когда он тащил огромную, несоразмерно ему, игрушку, играя с ним, а Маришка… Маришка обожала его и почти не выпускала из рук, когда была дома. Она не отлынивала от ухода, в котором Жорик нуждался, и с большим удовольствием совершала все требуемые процедуры, которых требовала эта порода: купала и чесала, выщипывала и чистила уши, промывала и обрабатывала глаза, даже когти научилась подстригать сама, не дожидаясь ежеквартального грумминга², на который Жорик попадал вне зависимости от домашнего ухода. А еще маленькая хозяйка много играла со своим питомцем, мало гуляла, боясь его заморозить и по чьей-то неграмотной подсказке, приучала его к хождению в туалет на пеленку, и, конечно же, разрешала ему спать на своей кровати.

В общем, не смотря на некоторые безграмотные действия людей, жизнь Жорика удалась на славу!

Глава 2. Как сыр в масле

Жорик, и в правду, как сыр в масле катался!

Его день начинался с потягивания на мягкой перине рядом с хозяйкой, которая так приятно поглаживала, подставленный для этого дела, животик. Она какое-то время тискала своего питомца, после чего они вместе вставали, и Жорик несся на постеленную в дальнем углу комнаты пеленку, где делал свои дела. Хозяйка тут же меняла испачканную пеленку на чистую, и от грязи не оставалось и следа. Дальше они дружной компанией выходили из комнаты, где Жорик несся на кухню, радостно виляя хвостом, встречающим его родителям и бабушке, которая уже несла ему миску с едой. Подкрепившись, Жорик просился на колени к пришедшей на завтрак хозяйке и там умудрялся отхватить какой-нибудь вкусный кусочек. С его милыми глазами это было не сложно, и он это хорошо выучил.

Затем были игры с хозяйкой, если это не был будний день, когда она уходила в школу. Тогда Жорик провожал ее с грустным видом, и тут же несся играть с бабушкиными тапками. Она хоть и ворчала, но все равно позволяла это делать, умиленно наблюдая за внучкиным подопечным. Родители в это время тоже уходили на людскую охоту, которая у вас зовется работой. А днем возвращалась Маришка, и Жорик с радостным лаем встречал ее у порога. Она его кормила, проводила необходимые по уходу процедуры и начинала играть, то бегая с ним по квартире, то просто бросая и отбирая у него игрушку.

Выходные дни отличались лишь наличием всей семьи дома или длинными прогулками в парке, куда брали и Жорика. Вот было радости побегать за белками. Жорик прям чувствовал, что именно это его предназначение. И не важно, что ни одной из них он так и не поймал, но ведь как ловил!

Вечером, уставший от насыщенного дня, Жорик с лап валился в такую любимую людскую кровать, где почти сразу же засыпал, мило посапывая. Была у него и собственная лежанка, где он время от времени прятал свои игрушки, но кровать… Кровать Маришки была намного роднее, ведь он спал рядом с ней, чувствовал ее приятный и успокаивающий запах. Кровать была намного важнее.

Глава 3. Никакой дрессировки, это друг!

Жорик должен был быть самым счастливым в мире псом, но, увы, он им не стал. И не потому что его мало любили, нет, этого было предостаточно. А потому что людская любовь и собачьи потребности не всегда идут вместе.

С одной стороны, вам, людям, кажется, ну что нам собакам нужно, если у нас и так все есть? Но с другой, это «есть» нужно вам, а не нам. Но давайте разбираться.

Первое, что необходимо для любого социального существа, к коим относятся и собаки, и люди, это — правила жизни в обществе. Они необходимы, чтобы понимать друг друга, чтобы не нарушать границы других и защитить свои границы.

Все это у вас людей ребенок изучает в семье, детском саду, школе и других образовательных учреждениях. Все это собаки изучают на курсах по воспитанию и дрессировке.

Но проблема в том, что маленькие собаки и собаками-то не считаются, зачем их дрессировать?

Многие люди считают, что дрессировка, это как спорт — кто-то качает себе кубики пресса, а кому-то и так хорошо. Ведь собака, это друг, а не способ покрасоваться на соревнованиях.

Многие считают, что дрессировать необходимо крупных псов, мол, чтобы была возможность с ними справиться, если что. А маленькие, что? Его и так ногой задвинуть можно.

Многие считают, что дрессировать, это обязательно доминировать, подавлять животное. Но разве можно так с любимцем?

Вот только дрессировка, на самом деле, это игра для нас. Интересная игра, где мы научаемся взаимодействовать с вами, людьми, где выстраиваются наши и ваши границы и где дрессировщик и дрессируемый учатся языку друг друга.

Без дрессировки собака, как человек без возможности говорить на языке, на котором его понимают.

Без дрессировки собака, как человек не знающий, что можно, а что нельзя, отчего попадающий вечно в передряги.

Без дрессировки собака, как человек без дела, скучает и теряет смысл в жизни.

Без дрессировки мозг собаки не развивается.

Глава 4. Пеленки

Но мозг не развивается не только без дрессировки, но и без полноценного моциона³.

Да-да, именно во время прогулок мы укрепляем старые и вырабатываем новые нейронные связи, помогающие впоследствии решать несложные для вас, но сложные для нас, задачи. И если вам кажется, что судьба уже все решила за нас в лице владельца, то дальше вы поймете, что это совсем не так.

Жорик, хоть и рос в любви и ласке, но прогулок был лишен практически полностью. Иногда по праздникам или в редкие выходные его выводили на поводке в красивой шлейке на улицу, но это было так редко, что проще сказать — никогда.

А как же дела туалетные, спросите вы? Для этого у него дома были пеленки, к которым он был приучен с раннего детства. Не нужно терпеть, не нужно искать место, захотел — присел на пеленку. И никто чужой не обнаружит твой запах, а значит, никакой страшный зверь тебе не страшен. Чудесно!

И как только пеленка была запачкана, тут же сердобольные люди неслись ее менять на новую, чистую. Прекрасно!

Можно подумать, мечта любой собаки! В любое время опорожняешь кишечник или мочевой пузырь и тут же все чисто.

Но было в этом и нечто пугающее, а именно, отсутствие запахов. Нет, свои запахи Жорик чувствовал даже после смены пеленки, но чужие… Хотелось ведь взаимодействия и с другими псовыми, а его не было. Ни запахов, ни псовых, ни элементарных границ, которые как-то Жорик пытался установить, начав метить все углы в доме. Должен же был он показать, что вот тут и вон там — его ареал обитания. А иначе собаки не могут!

А где ареал обитания другой стаи, он так и не выяснил, ведь запахов попросту не было. Те редкие дни, что его выводили на улицу, он больше сидел на руках, опять же лишенный обонятельной информации.

Кругом была бездна.

Глава 5. Краса двора

Помимо пеленок, Жорик отличался от нормальных собак и уходом.

Да, он был очень красив, его шелковистая шерсть лоснилась по маленькому тельцу, лишенному даже подшерстка. А зачем он собаке, которая сидит дома? Лишняя проблема для владельцев в виде линьки и запаха. Что до тепла в холодные месяца, так его выводили в шерстяном свитерочке и даже иногда надевали носочки. Правда, носочки не для тепла, а больше для того, чтобы не запачкать лапы различными химикатами.

На голове Жорика всегда красовался элегантный хвостик, волос был ровно подстрижен, когти подточены, а кожа излучала непривычный для собаки цветочный аромат. Да, Жорика не просто мыли каждую неделю с шампунем, но и сбрызгивали кондиционером при расчесывании, а потом закрепляли духами.

Может быть, для вас, людей, это было верхом совершенства, но как мы, собаки, на это реагировали? Я, встретив пару раз в подъезде своего дома такое накрахмаленное чудо, чуть с ума не сошла, когда решила его обнюхать. Казалось даже оттуда пахнет розой или чем там еще? А ведь должно пахнуть естественными запахами, мочой, калом, гормонами. Никакой собачьей культуры! И как понять, кто перед тобой? Как реагировать на ЭТО существо, если ты не понимаешь, что от него ожидать? А этот резкий запах косметических средств, бьющий прям по носу, бррр.

Интересно, как сам Жорик переносил эти резкие не свойственные и не приятные собаке запахи? Кажется, после такого и нюх потерять не долго. И если вы думаете, что йоркширский терьер настолько уже декоративная собачка, что и нюхом вовсе не обладает, то вы сильно ошибаетесь. Да, йорк не пойдет по кровавому следу, да он не выследит дичь в камышах, но его нюха достаточно, чтобы разбираться в собачьих и человеческих запахах на коротких расстояниях. И ему тоже не очень приятно постоянно нюхать то, что вы на него брызгаете.

Бедный, бедный Жорик.

Глава 6. Новый год

Но все то, что было до этого в жизни Жорика, было ни чем, по сравнению с тем, что ему предстояло узнать.

Рожденный ранней весной и достигший девятимесячного возраста он и представить не мог, что такое настоящий людской праздник. Праздник с большим размахом и подготовкой.

Близился Новый год — страшный для многих собак праздник. Но Жорик неимоверно радовался его приближению, ведь дома воцарилась радостная атмосфера в преддверии чего-то волшебного.

Для Жорика волшебным сначала стала елка. Ее сосновый запах был настоящим, не искусственно-привычным флаконом.

Елку, как было принята у двуногих, водрузили в углу зала на специальную деревянную подставку, которую Жорику удалось даже немного погрызть, испытав радость новых запахов и ощущений. Ведь до этого грызть давали лишь тряпочные и резиновые игрушки. А тут дерево. Настоящее! С кучей запахов!

Потом волшебство пришло в виде наряжения елки. Вся семья собралась в зале, достали какие-то пыльные коробки, а от туда повалились игрушки. Каких только не было! И стеклянные шары, и бумажные гирлянды, и пластиковые фигурки, и дождик, и мишура и еще много чего интересного. Жорик хватал все, что видел, желая попробовать на зуб, а потом с этим радостно бегал от Маришки, которая принимала его игру в догонялки.

Но и на этом волшебство для маленькой собачки не заканчивалось. Впереди его ждали новогодне-застольные приготовления. О, это был праздник живота!

Бабушка резала оливье, подкидывая Жорику, выпрошенную колбаску.

Мама готовила индейку, и, несмотря на то, что блюдо должно было оставаться целым, Жорику перепал кусочек внутренности, ведь его глазам не возможно было противостоять.

А Маришка принесла со школы пакет со сладостями. Да, сладости нам, собакам, нельзя, но и вам, людям, они не на пользу, а вы едите. Так и мы их любим. Любил и Жорик, выпрашивая у Маришки конфетку за конфеткой. Жевательная ему, правда, не очень понравилась, она прилипала к небу и совсем не глоталась. А вот шоколадная хорошо зашла, да и по вкусу очень приглянулась.

Такой вот для Жорика был этот праздник — Новый год. И хоть он еще не вошел в сам праздник, приготовления к нему его сильно захватывали.

Глава 7. Салют

И вот настал тот день, а точнее час «Икс», когда Новый год снежным вихрем ворвался в нашу жизнь под бой курантов, залпы шампанского и фейерверков.

Я со своей хозяйкой находилась тогда во дворе, чтобы прочувствовать всю атмосферу праздника, к которой меня заранее готовили на протяжении последнего месяца. Я знала эти звуки, хоть и в меньшей степени, видела эти огни и даже знакома была с запахом пороха. В общем, встречала Новый год во всеоружии. Но даже это не позволило моей хозяйке отстегнуть меня с поводка, который она так сильно сжимала в руке.

Многие собаки в тот момент бежали кто куда, лишь бы скрыться от накрывшего голову фейерверка и людских криков радости. Но казалось, укрыться было не где, везде был слышен этот кошмар.

Сколько в ту ночь псов потерялось из-за людской беспечности. Ну, зачем, зачем выводить собаку в Новогоднюю ночь, если она боится или не приучена к салютам? Зачем отпускать ее с поводка? Вроде люди существа разумные, а ведут себя порой так, будто нет.

Такими же не разумными оказались хозяева Жорика, взявшие его посмотреть этот красочный дворовый фейерверк. И ведь взяли, не надев даже привычного свитера, думая, что вышли ненадолго, и он не успеет замерзнуть. Взяли без поводка, ведь держали на руках, с которых деваться было некуда.

Но он делся. Как только раздался первый залп, и небо осветило зарево, Жорик рванул что есть силы с рук и побежал в неизвестном направлении. Ему было так страшно от увиденного и услышанного, что скорость была нереальной для такого маленького пса. Он бежал без оглядки, а в след ему раздавались один за другим новые залпы.

Маришка сразу же рванула за ним, но поскользнулась и упала. Ее эстафету перенял папа, окликая ничего не соображающего Жорика. Наивно было полагать, что испуганная собака остановится и вернется на оклик.

Бедный, бедный Жорик не знал, что в этих залпах не было ничего страшного, ведь ему никто этого не показал заранее. Не показал, не объяснил. Просто не захотел потратить своего времени, чтобы научить собаку не бояться. А зачем? Ведь это был маленький йоркширский терьер, которого и дрессировать-то не нужно, пусть диван украшает.

И вот диван остался без украшения.

Глава 8. Пронзительный холод

Жорик бежал без оглядки пока не оказался глубоко в лесу, где уже заканчивались людские тропы, без которых он в силу размеров не мог продвигаться. Кругом было темно, но главное, что было очень холодно.

Дом, в котором он жил находился в близи лесопарковой полосы, а потому даже маленькая собачка быстро достигла защитной тишины. Да, отдаленно слышались звуки фейерверков, но уже не так пугали, как сковывающий мороз.

Жорик огляделся вокруг и заскулил, а через минуту уже выл, призывая своих хозяев спасти его от холода. Но никто не откликался.

Ни Маришка, ни даже папа не сумели угнаться за испуганной собакой. Как бы они не старались, как бы не кричали ему в след, он скрылся в деревьях, где улежавшийся снег был утоптан сотнями тропинок, а свет оставался далеко позади.

Маришка полночи отказывалась идти домой, вытирая замерзающие на щеках слезы, и пытаясь докричаться до своего любимца, который где-то в глубине леса пытался докричаться до нее.

Но они не слышали друг друга.

Бедный, бедный Жорик. Он был обречен на страшную холодную смерть. И она не замедлила к нему явиться, не смотря на то, что он не дожил даже до своего первого дня рождения.

Бедный, бедный Жорик.

Глава 9. Поиски

Поиски продолжались полночи и на утро возобновились. К ним подключились и мы с хозяйкой, ведь каждый поисковик был на счету.

Все понимали, что Жорику с его шерстяным покровом не выжить холодной ночью на улице. Но все надеялись, что ему удалось к кому-нибудь прибиться или куда-нибудь забраться, как, например, кошке в подвал. В подвалах ведь было тепло.

Маришка продолжала плакать, бродя по улицам и окликая своего разыскиваемого друга, еще не зная, что больше никогда его не увидит. Она держала в замерзших руках стопку объявлений, которые клеила на каждом столбе, в надежде, что кто-то увидит и узнает Жорика, и подскажет ей, где он.

Искали Жорика и в лесу, который папа с мамой прошли вдоль и поперек. Не дошли только до того оврага, где по весне всплывут из-под талого снега кости маленькой собачки, которую так все любили. Любили настолько сильно, что убили своей любовью, желая избавить любимца от кажущихся людям ненавистных, но таких интересных для нас, собак, занятий. Занятий по дрессировке, чтобы развить мозг, который при необходимости укажет на решение. Занятий по приучению к свето-звуковым раздражителям, чтобы потом не пугаться того, что вы, люди, так любите. Эта любовь стоила дорого людям. Эта любовь стоила дорого Жорику. Она стоила ему жизни.

Советы кинолога

Не водите собак на салюты! НЕ ВОДИТЕ! Тем более без поводка!

Это для вас зрелищное представление, а для них это в лучшем случае ничего не стоящее зарево с неприятным шумом, а в худшем — жуткий ужас.

Да, собак можно и нужно приучать к свето-звуковым раздражителям, но не для того, чтобы потом водить их на подобные мероприятия, а чтобы они не паниковали случайно с этим столкнувшись.

И всегда помните, даже приученная к салютам собака может повести себя «неадекватно», потому что помимо залпов на улице много различных людей, один из которых может не понравится, вызвать страх, и этот страх собака может связать с салютом. Это один из примеров развития ситуации, а их может быть множество.

Почему теряют собак?

Сложно ответить на этот вопрос однозначно, но одно могу сказать точно, собак теряют по людской беспечности. Нет ничего проще того, чтобы сделать адресник и повесить на шею любимого питомца, чтобы в случае его пропажи, у него был шанс вернуться домой, но многие люди пренебрегают этим шагом. А остальное, это лишь причины, приводящие к потерям, некоторые из которых можно было бы избежать, а некоторые нет.

К примеру, можно ли предугадать, что собака потеряется из-за испуга, в то время, как она вроде и не боится ничего? Но она может погнаться за другой собакой, которая заинтересует ее настолько сильно, что она забудет о вас.

И, да, всегда можно предугадать страх у боязливых собак или плохое ориентирование у собак, которые ничему никогда не обучались, а потому их мозг просто не способен решать сложных задач в момент потери.

Тем не менее, давайте не будем заострять внимание, можно было предугадать или нельзя, а просто остановимся на том, что собакам очень плохо без вас, когда они теряются. Плохо на столько, что для некоторых жизнь заканчивается смертью. Поэтому, будьте бдительны, не упускайте нас из виду, будьте рядом. И если вы не делаете ничего, чтобы предотвратить потерю или чтобы мы сумели найти путь домой, так просто не спускайте нас с поводка там, где есть пути отхода. Берегите нас, ведь мы без вас не можем.

Примечания

1

Подход по дуге — один из сигналов примирения описанной Тюрид Ругас в книге «Диалог с собаками: сигналы примирения», язык тела собаки, которым она показывает свое доброе расположение при подходе, избегая социального конфликта.

2

Грумминг — профессиональный уход за внешним видом собак, выполняемый груммером. Включает в себя мытьё собаки с использованием специально подобранной косметики, сушку, укладку и стрижку у пород, предусматривающих это стандартом. Чаще всего применяется перед выставкой.

3

Моцион — полноценный выгул собаки на свежем воздухе, включающий длительную прогулку, игры, развивающие занятия или смену обстановки (маршрута).