Подводные камни культуры. Непереводимое в переводе

Наталия Михайловна Терешина, 2016

Непереводимое в переводе через юмор. Культурный шок в действии. Автор приводит реальные примеры из переводческой практики. Показана разница культур, менталитетов и быта, а также разные выходы из неожиданных ситуаций. Возможность увидеть себя через парадоксальное мышление носителей английского языка. И, как результат, умение найти нужный эквивалент при переводе. Иллюстрации Михаила Гомзикова.

В купе

Я стояла на перроне вокзала, ожидая поезда. Это было много лет назад, когда я только начинала работать в объединении и на этот раз встречала Дэвида Сейера, главного инженера фирмы СUMMINS, который приезжал из Москвы в комбинат «Апатит», г. Кировск Мурманской области, для переборки двигателя на Центральном руднике. Поезд немного задерживался.

Когда, наконец, Дэвид вышел из вагона, меня удивило, что он выглядит не совсем обычно — не слишком довольным и даже не очень приветливым, несмотря на всю «английскую» политкорректность и я подумала вначале, что причина в том, что поезд опоздал. Это был второй визит Дэвида в Россию, и уезжал он вполне довольным и даже, я бы сказала, растроганным отношением к нему русских во время его первого визита.

Мы обменялись улыбками, обычными, этикетными» фразами — «Оh, that’s fine», (хотя я чувствовала, что прямо совсем не «файн») и молча направились к машине.

И тут Дэвида «прорвало».

— Вы можете себе представить, что я ехал в купе не один — там были еще три женщины! — начал он, старясь сдерживаться.

Я недоуменно посмотрела на него. В то время купить билет в купе было практически невозможно, и даже для иностранцев не всегда была бронь на СВ. Поэтому я ответила:

— Ну, конечно, это не СВ, я очень сожалею, примите наши извинения по поводу причиненного вам неудобства, но ведь купе — это тоже замечательно!

Он посмотрел на меня с отчаянием.

— Как, Вы не понимаете?! Меня никто не предупредил об этом! Моя репутация! Моя работа! Моя жена! Я должен буду рассказать об этом!

И пока я пыталась понять «масштаб катастрофы», он продолжал:

— К тому же эти женщины не обращали на меня никакого внимания! Они даже не поздоровались со мной! Они все время что-то ели и непрестанно болтали! Это было просто невыносимо! Я решил, что оставаться в купе на ночь с женщинами невозможно, я вышел в коридор, где и простоял целую ночь (!), но никто опять не обратил на меня никакого внимания — ни проводник, ни эти женщины, никого это не беспокоило, и как же я был зол! Как я был зол! — повторил он, буквально на глазах превращаясь в рассерженного «русского» или даже, может быть, в крайне возмущенного итальянца.

— И как, вы думаете, я провел вторую ночь? — спросил Дэвид, сделав паузу. Вы не поверите — я снова был всю ночь в коридоре (!) и всю ночь смеялся, потому что мне просто никто не поверит!

Такое бесцеремонное вторжение внешнего мира в их частную жизнь совершенно невозможно перенести англичанину, с их ощущением собственной значимости. I (Я) в центре алфавита, в центре Вселенной; с ощущением собственной исключительности — «We happy few» (!). Или — «The British more or less invented much of the modern world» — с ощущением своего «исторического» превосходства — зарождение цивилизации — наша заслуга!») (!); с их обостренным чувством собственного достоинства и понятием чести (Their most prized possession is a sense of honour!).

— Теперь Вы понимаете, что мне пришлось пережить?! — продолжал он. А как вообще Вы относитесь к тому, что в купе могут быть незнакомые мужчины и вас об этом не предупредят?

Я посмотрела на него — он выглядел очень усталым.

— Наверное, я не удивлюсь этому, хотя это, конечно, не очень комфортно, — неуверенно ответила я.

Мы направлялись в гостиницу и я думала о том, что англичане гораздо тяжелее переносят нарушение их «privacy» — их безусловной «частной собственности» на физическое и эмоциональное пространство. Они категорически восстают против постоянного «вмешательства» внешнего мира в их частную жизни — «That’s the trouble with the outside world — it keeps on intruding on domestic place! (J.Paxman)». Это — конфликт между английским «островным» мышлением и «континентальным»! Это — их неприкосновенность! Поэтому, их «front garden» — садик перед домом — место демонстрации их социального статуса, работа, но никогда не отдых — отдыхают они только в укромном месте за домом — «back garden» — обычно это очень уютный сад, усаженный цветами, удивительно красивый, просто райский уголок.

— Думаю, теперь Вы меня понимаете, — сказал Дэвид. А кстати, как насчет гостиницы? Вы можете проводить меня в номер и закрыть за собой дверь? Как в купе? Это не будет вызовом?

— Наверное, можно отнестись к этому по-разному, хотя правильнее будет все обсудить на нейтральной территории, — ответила я.

Конец ознакомительного фрагмента.