Стопроцентная блондинка

Наталия Левитина, 2008

В жизни Насти Платоновой были все ингредиенты счастья: любимый мужчина, статусная работа, лучшие курорты и море шопинга, но все неожиданно рухнуло… Возлюбленный бросил ее ради корыстной рыжей стервы, с работы тут же уволили, и Настя осталась одна в маленькой квартире на окраине. Сердце ее разрывалось от несчастной любви, а душа требовала продолжения яркой жизни, на которую теперь не было средств. Но нет худа без добра – Настя встречает одноклассницу Машу Здоровякину, счастливую мать четверых детей, которая помогает ей устроиться экономкой к известному художнику. Поселившись в его лесном коттедже, Настя влюбляется в загадочного и экстравагантного мужчину, но… Друг Маши, частный детектив, выясняет, что две девушки, в свое время жившие в доме живописца, погибли при загадочных обстоятельствах.

Глава 7

Денежный вопрос

К концу года финансовые проблемы встали перед Настей в полный рост. Она не привыкла экономить и поэтому быстро растратила свой Стабилизационный Фонд — деньги, выплаченные Бердягиным при увольнении. Все постоянно кончалось: машина требовала бензина, Настин организм — привычных продуктов и услуг.

Она всегда пила на завтрак свежевыжатый грейпфрутовый сок. Выяснилось, что грейпфруты стоят немало! Крем Estee Lauder по семьдесят долларов за баночку подходил к концу, а пользоваться менее дорогими препаратами Настя считала издевательством над лицом. Журналы для прогрессивных девочек — «Шейп», «Вог», «Эль» — требовали ежемесячных трат. Закончился абонемент в фитнес-клуб, а новый она так и не купила.

Настя начала изыскивать дополнительные источники средств. Она решила избавиться от лишнего тряпья, тем более что в модельном агентстве ей раскрыли глаза на истинную ценность ее гардероба — в нем все утратило актуальность.

Конечно утратило! Ведь по идее сейчас бы Насте отправиться в Европу на грандиозные рождественские распродажи. Два года назад она так и сделала и вернулась домой с чемоданами, туго набитыми кашемиром и шифоном. Платонов, правда, долго хватал воздух ртом, когда узнал, сколько она истратила…

Парижские магазины растаяли в туманной дымке. Настя заполнила купоны в газету «Из рук в руки» и стала ждать, когда к ней выстроится очередь. Не тут-то было! Городские модницы почему-то игнорировали возможность обогатить закрома воплощенным гламуром. Загадочный факт — никто не рвался приобрести норковую шубу с капюшоном. Настя недоумевала. Она запросила ничтожную сумму — ей самой эта шуба когда-то обошлась гораздо дороже!

Не нашлось покупателей и для остальных вещей. Например, яркий топ, купленный за триста долларов, Настя была готова уступить за полцены.

— Что вы! — возмутилась одна из потенциальных покупательниц. — С какой стати?

— Это дизайнерская вещь. Видите, лейбл.

— Да такие этикетки продаются в любом швейном отделе! Купи и присобачь куда угодно. Хоть к заднице пришей и наслаждайся — дизайнерская, мол, у меня задница!

Настя вырвала драгоценный топ из рук хамки.

— Точно такой же на рынке стоит от силы тысячу, — заметила обидчица. — Рублей, а не долларов! Ну хорошо, пятьдесят баксов отстегну. Согласна?..

Настя попыталась продать стенку. Жуткий монстр, купленный Платоновым, очевидно, впопыхах, занимал половину комнаты. Сооружение из ДСП страшно раздражало Анастасию. Она умела рисовать, разбиралась в живописи (почти искусствовед все-таки!) и поэтому считала себя профессионалом в смежных областях — в частности, в интерьерном дизайне. Она приглядела в магазине более легкую, современную конструкцию (25 тысяч рублей).

За стенку предложили три тысячи.

— Но она ведь абсолютно новая! — возмутилась Анастасия.

— Сейчас — да. А когда довезем, из нее половина шурупов повылетает. Это же дрова, а не мебель. Соглашайтесь…

— А я с чем останусь? С тремя тысячами?

…Итак, все, с чем Платонов выпустил в одиночное плавание подругу, было невозможно превратить в деньги. Ах да, у Насти еще оставался автомобиль и немного драгоценностей. Но потерять средство передвижения Настя не согласилась бы ни за что на свете. А за любимые украшения — даже если б она и решила с ними расстаться — она не выручила бы и четверти их стоимости.

Настя в растерянности осмысливала свое финансовое положение и начинала тихо паниковать. Пришлось пересмотреть некоторые принципы. Свежевыжатый грейпфрутовый сок был сначала заменен на пакетированный, затем вовсе устранен из меню. Глянцевые журналы привычно манили яркими обложками сквозь витрины киосков, но и от них пришлось отказаться.

— Что же мне делать вечером?! — горевала Настя. — Что читать?

Днем она рыскала по городу в поисках работы, но зимние вечера были тоскливы и мучительно одиноки. Звать в гости старых знакомых Настя не хотела — все ее подруги являлись женами Мишиных партнеров и наверняка уже подружились с новой возлюбленной Михаила. Смотреть бесконечные сериалы по телевизору или леденящие кровь сводки новостей тоже было противно.

Настя достала из коробки кипу прошлогодних дамских журналов. И тут выяснила, что утратила способность радостно внимать их мудрым советам («Приготовьте для партнера настой из молока верблюдицы и плодов фейхоа. Это значительно усилит его потенцию»… «Приглядитесь, куда направлены носки его ботинок. Если на вас — будьте уверены: он к вам неравнодушен!»).

— Странно, а раньше я млела от восторга и предвкушения, когда брала в руки новенький номер. Не понимаю, что произошло. Половина статей — бред, остальные — детский лепет. И из номера в номер одно и то же — оргазм, дресс-код, романтические свидания.

— Очевидно, Платонов основательно врезал тебе по мозгам, если в твоей голове произошли такие серьезные тектонические сдвиги, — предположила Мария. — У тебя болит душа и все чувства обострены. И от этой боли ты стала старше и взрослее.

— Но что же мне читать?

— Почитай «Анну Каренину», — предложила Маша.

— Ты серьезно?

— Можно вслух.

–?!!

— Думаю, тебе понравится. Мне очень понравилось.

— Как это ты нашла время для «Анны Карениной»?

— Илья зачитал мне пару страниц. Вернее, абзацев. Классно!

— Илья читает «Анну Каренину»?!! — изумилась Настя.

— А что ты так удивляешься?

— Не представляю себе майора милиции, который по вечерам читает Толстого.

— Зря. А что, по-твоему, читают по вечерам майоры?

— Ну… — задумалась Настя. — А! Этикетку «Горячей кружки «Магги»! По слогам.

— Так вот, моя дорогая. Майор Илья Здоровякин по вечерам, в редкие минуты затишья, берет с полки «Анну Каренину». А твоя голова забита бредом из глянцевых журналов! И очень даже хорошо, что теперь у тебя нет возможности скупать их тоннами!

В голосе Марии звучала обида. Принижение образовательного уровня и интеллекта ее мужа оскорбило программистку.

— Да ладно. Не нервничай. Молоко пропадет, — улыбнулась Настя.

— Ладно, оставим в покое «Анну Каренину». Возьми Марину Цветаеву. Как раз тебе под настроение: «О, вопль женщин всех времен: / «Мой милый, что тебе я сделала?!»

— У нее прямо так и написано?! — У Насти загорелись глаза.

— Так и написано. «Жить приучил в самом огне,/ Сам бросил в степь заледенелую!/ Вот что ты, милый, сделал мне!/ Мой милый, что тебе — я сделала?». Гениально, правда?

Марина Цветаева попала в самую точку. Та же трагическая мелодия звучала сейчас и в сердце Анастасии.

— Держи! — Мария вложила книгу в руку подруги. — Постарайся не измазать повидлом, если будешь одновременно жевать круассан.

— Круассаны у нас ешь только ты. Я к ним и не прикасаюсь, — парировала Настя и прижала к груди томик стихов…

Итак, она поставила крест на многих привычках.

Многодолларовый крем (отказ от него, безусловно, влек за собой отмирание эпидермиса и даже псориаз) был заменен дешевой продукцией неизвестной российской фирмы.

— Наковыряй там из баночки, — махнула Маша рукой в сторону ванной. — Свекровь принесла. Хорошая штука.

Через неделю, разглядывая в зеркале румяные щеки, ничуть не пострадавшие, а даже посвежевшие, Настя впервые подумала, что год за годом она тратила огромные деньги, мягко говоря, нерационально.

На вишневую «нексию», раньше вонзавшую в ее самолюбие металлический прут, она теперь смотрела с нежностью. Машина работала исправно, не ломалась, не капризничала, заводилась в мороз…

Усмиряя желания, отказываясь от привычного, Настя вдруг почувствовала, как ее захватывает новый всплеск обиды. Она начала оценивать и взвешивать «богатства», которыми теперь владела, и сравнивать их с тем, что осталось у неверного сожителя.

У Платонова осталось немало.

1. Огромная квартира в центре города с шикарной мебелью и паркетом.

2. Летний загородный коттедж (два этажа, бассейн, фруктовый сад).

3. Новенький «лендкрузер».

4. Счета в банках (городских и европейских, Настя не знала точно).

5. Много чего еще!!!

Когда Платонов предложил ей жить вместе, она продала однокомнатную квартиру, оставленную родителями. Настя была уверена — свадьба не за горизонтом, и поэтому не цеплялась за частную собственность. Она в клюве принесла вырученные деньги милому другу. И Михаил вложил средства в бизнес.

— Надо подсчитать, какие дивиденды тебе полагаются, — желчно заявила Мария. — Ты продала квартиру. Получается, ты дала ему в долг! Нет, ты соучредитель его компании! Надо требовать проценты!

— Да, его бизнес процветает.

— Анастасия, не лапши! Тебе причитается! Пусть платит дивиденды! Он перед тобой в долгу! — жадно требовала Маша.

Настя уныло моргала. Она не ощущала в себе достаточной твердости отвоевывать свои деньги. Она привыкла тратить, а не зарабатывать. То, что Настя получала в «Люкс-Консалтинге», не стоило ей особого напряжения. И, не изведав вкуса денег, добытых истинным трудом, она не ценила их настолько, чтобы кидаться из-за них в драку.

Тем более Анастасия подозревала: теперь Платонов не даст ни копейки. В их союзе он играл роль мощного дуба, а она была гибкой лианой. Она всегда подчинялась его решениям. И если за это время Платонов не попытался улучшить ее материальное положение, значит, он полагает, что сделал для подруги достаточно. Купил ей квартиру…

— Квартира! — напомнила Настя. — Тогда я продала однокомнатную. А сейчас он мне ее вернул. Я в исходной точке пути.

— Значит, все достанется рыжеволосой стерве, — вздохнула Мария. Она считала себя обворованной. Словно сама корову проиграла. — Как жаль, что у вас был гражданский брак. Иначе мы бы потребовали раздела имущества. И бизнеса.

— Не знаю…

— Что ты не знаешь! Ты пять лет варила ему борщ, гладила рубашки, делала массаж. Мне даже страшно представить, какие еще безумства ты творила, чтобы угодить этому деспоту!

— Гладила носки, — кротко кивнула Настя.

— Носки?!! Гладила?!!

Маше стало плохо. Говоря про безумства, она имела в виду что-нибудь из области секса. Но полученная информация сразила Машу наповал. Гладила носки! О подобном извращении Мария слышала впервые.

— Подожди, подожди, — замахала она руками. — Я теряю сознание. Настя! Ну нельзя позволять так себя использовать!

— Он меня не использовал! Все, что я для него делала, я делала с удовольствием. И он для меня тоже делал многое…

Тут Анастасия кое о чем вспомнила:

— Слушай, а ведь он предлагал мне деньги.

— Когда?

— Когда привез в эту квартиру. Вот столько. — Настя показала большим и указательным пальцами толщину пачки.

— Долларов?

— Да, долларов.

— А почему не евро? Доллар-то падает! И что дальше? Где деньги?

— Я швырнула их ему обратно.

— Нет!

— Да! Ты подумай, я же была в шоке! А он словно пытался от меня откупиться!

— И?..

— Что «и»?

— Как их теперь вернуть?

— Никак, — поджала губы Настя. — Не пойду же я просить обратно эти деньги.

— А там, наверное, было много… Как ты думаешь, сколько?

— Не знаю, — дернула плечами Настя. — Сколько бы ни было, мне теперь все равно. Они мне не достанутся. Ну и пусть. Обойдусь…

…Весь декабрь, барахтаясь в сугробах, Настя искала работу. С помощью Марии она нарисовала резюме. Честно говоря, это было не резюме, а слезы хед-хантера. Ничто в Настиной характеристике не заставило бы работодателя алчно облизнуться.

О чем мечтает работодатель? Чтобы его сотрудники:

а) имели гарвардское образование;

б) владели компьютером на уровне продвинутого IT-специалиста из Силиконовой долины;

в) управляли личным автомобилем;

г) способны были поддержать тридцатиминутный диалог с Кондолизой Райс на ее родном языке;

д) согласились бы на пятнадцатичасовой рабочий день;

е) горячо благодарили бы, получая сто долларов в месяц.

И только в случае, если кандидат соответствует вышеперечисленным требованиям, он достоин вести делопроизводство в мебельном цехе или упаковывать пончики в одноразовую тару.

— С ума сойти, — возмущалась Настя. — Пусть у меня незаконченное высшее…

— Незаконченное? Скорее — едва начатое! — безжалостно поправила Мария.

–…но я ведь умная! И хочу работать! Мне нужны деньги!

Проблема заключалась в том, что фирмы, предлагавшие конкурентоспособную зарплату, вовсе не жаждали видеть умную блондинку в рядах персонала. Наверное, сказывался стереотип восприятия. Но перекрашивать волосы в темные тона, чтобы расстаться с образом «блондинки с бюстом», Настя категорически не желала.

— Картинная галерея «Фонтенуа», — прочитала в газете Мария. — Твой профиль. Ты без пяти минут искусствовед. Завтра же отправляешься туда. А вдруг?