Она что-то скрывает

Наталия Левитина

«Сотрудник отдела выплат гипнотизировал меня внимательным взглядом. Я его – возмущённо-заинтересованным. Всецело отдаться гневу мешала внешность собеседника. Трудно ненавидеть мужчину с таким лицом… Голубые глаза, тёмные волосы, гладко выбрит, а губы так красивы, что любовалась бы ими вечно, воображая всякие непристойные вещи… А ведь в данный момент я наверняка раздражала этого господина. Тогда как же он выглядит, когда улыбается? Сводит женщин с ума?..» Чудесный новенький джип Юли Бронниковой разбит, а страховку никто не спешит выплачивать, хотя все документы оформлены правильно! Более того, страховщик затеял целое детективное расследование: что-то выискивает, опрашивает неожиданных свидетелей, следит за Юлей, а вдобавок ворошит историю трагической гибели ее лучшей подруги! И в результате делает шокирующий вывод. Юля уже готова отказаться от денег, лишь бы её оставили в покое. Но похоже, и она сама чего-то недоговаривает… Ранее книга выходила под названием «Козырная дама».

Глава 7

Он просто хочет разобраться!

Сегодня мы с Лизой устроили девичник. Конечно, с нами был Ваня, но этот мужской элемент в нашей девчачьей компании пока можно вовсе не учитывать… Мы забрали ребёнка из садика и поехали в торгово-развлекательный комплекс «Бумеранг». Пока чадо резвилось в «обезьяннике», мы сидели в кафе рядом с детским вольером. Сквозь стекло было видно, как Ваня увлечённо ползал по трубам или кувыркался в бассейне с пластмассовыми шариками.

— Возьму, пожалуй, вот это. — Лиза заказала кофе и торт «Эстерхази».

Я поинтересовалась, чем закончился их визит к профессору.

— Может быть, просто надо подождать? Пройдёт пара месяцев, и Ваня начнёт говорить?

— Юля! Ему уже четыре года!

— Три с половиной, — поправила я.

— Нам и диагноз почти выставили.

— Да неужели? И какой?

— Аутизм, — голос Лизы дрогнул.

Я оглянулась в сторону «обезьянника». Ваня носился с автоматом, рядом так же резво скакал новый друг в поролоновом бронежилете. Мальчишки бегут направо, потом налево, а через секунду уже висят на трапеции, изображая группу захвата. Как им весело! Щёки у Вани красные, волосы прилипли к разгорячённому лбу… Да, несомненно, именно так себя и ведёт ребёнок, больной аутизмом!

— Не мог ведь профессор оставить вас без диагноза, — рассердилась я. — Это дало бы повод усомниться в его компетенции.

— Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

— Взялась бегать по врачам — приготовься обрастать диагнозами. Может, не стоило и начинать.

— Да, мы уже полгода только этим и занимаемся.

— Наверняка сдали миллион анализов и обследовали каждую клеточку организма.

— Это точно.

— И теперь врач, тем более с профессорским званием, должен вынести вердикт. Обязательно что-нибудь да напишет.

— Считаешь, я зря всё это затеяла?

— Ты, Лиза, видимо, относишься к категории нервных мамочек. Они всё знают, много читают, перелопачивают медицинские сайты. И таскают детёныша по врачам в поисках всевозможных отклонений.

— Юля, но мы действительно с отклонениями! Ты разве не видишь?

— Не вижу, — я пожала плечами. — Отличный, весёлый ребёнок. Конечно, в три с половиной года можно было бы говорить получше, но в принципе так тоже нормально…

Я подумала о Мишутке, Евином сыне. Так как мы живём в одном подъезде, сей юный джентльмен является частым гостем в моей квартире. Михаилу тоже три с половиной. Мы с ним уже выучили столицы всех стран мира. Я проверяю по карте, так как сама удержать в памяти сотню названий не в состоянии, а ему — раз плюнуть. К тому же он виртуозно управляется с деепричастиями и вводными оборотами и даже использует союз «ибо»: «Юля, насколько ты знаешь, я не планировал есть этот творог! Ибо он совершенно отвратителен!»

Да, это Миша. Он — на другой границе нормы. Мы с ним встретились, когда ему был годик, — Ева купила квартиру в нашем доме. Но ведь все дети разные, и каждый ребёнок развивается по собственному графику, заложенному природой…

— Вот! — подхватилась Лиза. — Ты сама признаёшь, что мы капитально отстаём.

— Я этого не говорила!

— Ему три с половиной года, а он едва десять слов говорит.

— У тебя плохо с математикой, красавица моя! Я, между прочим, насчитала пятьдесят!

— Да?

Мы с Лизой начали загибать пальцы, вспоминая используемые Ваней слова. Действительно, пятьдесят слов набрали. Лиза оживилась, задышала взволнованно: какой-никакой, а прогресс!

— Уже полсотни, вот видишь! — сказала я. — Отстань от ребёнка. Дай ему время. Не подгоняй под общий стандарт. Прекрати таскать пацана по врачам. Он через месяц начнёт тараторить как диктор службы новостей, и вы с мужем не будете знать, куда деваться от его болтовни.

— Даже не верится, что мы доживём до такого счастья, — мечтательно произнесла Лиза. — Как бы я хотела! О-о…

Я посмотрела на неё с сочувствием. Да, легко советовать, у меня же нет детей. И страх за ребёнка, за маленькое сладкое существо, вверенное тебе Богом, страх безумный и разрушительный, мне ещё не знаком. Кто знает, возможно, я и сама, когда обзаведусь потомством, начну метаться по врачам, как ненормальная, и буду паниковать из-за ничтожного чиха.

Подъезжая к дому, я присмотрела отличное местечко для парковки — между задней стеной магазина и заборчиком, огораживающим детскую площадку. Заборчик полностью скрылся под пластами утрамбованного снега, стена магазина до самой крыши подпиралась гигантским серым, с чёрными вкраплениями сугробом.

Джип Евгении уже стоял там, рядом — чей-то «мерс», и между автомобилями чудесным образом сохранилось свободное пространство.

Быстрее, быстрее!

Пока никто не занял!

Пришлось развернуться, задним ходом объехать магазин сбоку, лавируя между крыльцом для приёма товара и двумя автомобилями, припаркованными параллельно стене, и затем втиснуться между джипом Евгении и «мерсом».

Ах, как ровненько!

Да, меня хлебом не корми, дай ровненько припарковать машину. Прямо какая-то болезнь… Но я это осознаю и постоянно сражаюсь с моим мелочным перфекционизмом: нет никакой необходимости надевать стринги и бюстгальтер, идеально совпадающие по цвету; вовсе не обязательно останавливаться на светофоре строго у стоп-линии; мир не погибнет, если я сделаю опечатку в электронном письме… Привычка добиваться идеала в мелочах отдаёт неврозом. Особенно если в решении более масштабных вопросов ты часто терпишь поражение.

…Я осторожно открыла дверь — до сверкающего бока Жениной машины оставалось всего ничего. Еле протиснулась. Вылезла и сразу увидела у подъезда… Егора.

Сердце неприятно ёкнуло.

Почему? Что случилось?

Я что-то сделала не так?

— Юля, добрый день! — помахал рукой Егор и тут же отправился в путь по сугробам, огибая снежную военную крепость, построенную ребятнёй.

— Здрасьте, — неуверенно пробормотала я.

— Надо же, как вы ловко сюда вписались, Юля, — сказал Егор, проверяя расстояние между бортами моей и соседних машин. — Да ещё и задним ходом. Браво! Вы настоящий ас.

— Что вы! Сама понять не могу, как так вышло, — промямлила я. — Совершенно случайно. Но спасибо за комплимент. А как вы тут очутились?

— Возникла необходимость задать вам ещё несколько вопросов. И я решил сделать это тет-а-тет.

— А-а… Понятно. Тогда задавайте быстро, потому что у меня ещё дела, ехать надо.

— Не хотелось бы спешить.

Я развела руками. И увидела Евгению, она шла из магазина.

— Привет! Наконец-то, — сказала подруга. — Почему опаздываешь? Я тут партизаню, не знаю, куда деваться. Ещё не хватало на бывшего напороться.

— Почему бы тебе на него не напороться, — усмехнулась я. — Всадила бы ему нож в сердце: выглядишь отлично, одета шикарно, да ещё и на роскошном джипе.

— Хм… — задумалась подруга. — А что? В принципе ты права.

Евгения, моя бывшая соседка, обитает за городом в коттеджном посёлке — с детьми и вторым мужем (Генрих Николаевич — начальник Никиты, владелец «Юниа-Транса»). Первый муж живёт по соседству со мной, вместе с барышней, на которую он променял Евгению и двух отпрысков.

Мексиканский сериал.

— Познакомься, Женя, это Егор, сотрудник страховой компании «Атлант».

— Очень приятно. Моя машина у вас застрахована, — подруга указала пальцем на джип. По зеркальным бокам автомобиля, ослепительно вспыхивая, растекалось солнце.

— Не вздумай его расколошматить, денег от «Атланта» не дождёшься, — язвительно предупредила я Женю.

— Юля, ну зачем вы так? — укоризненно посмотрел на меня Егор.

— Что, серьёзно? — заволновалась Женя. — Вы ненадёжная компания?

— Юля пошутила. Клиенты в целом нами довольны. Но машину, конечно, разбивать не следует.

— Багажник открой, — сказала мне Женя. — Я памперсы перекину. Да и поеду уже. Иначе детишки дом подожгут.

— Позвольте, я помогу, — Егор безапелляционно оттеснил подругу от её машины и вытащил из джипа две огромные сумки, набитые упаковками подгузников. Он погрузил добычу в «Жигули». В моём багажнике, кроме того, уже лежало несколько коробок с молочной смесью.

Евгения одними глазами просемафорила за спиной Егора: «А он ничего!», потом быстро поцеловала меня в щёку и полезла за руль.

— Обязательно надо встретиться, спокойно посидеть, поговорить, — сказала она.

— Мы обязательно встретимся, спокойно посидим, поговорим. Вот только когда?

— Ой, не знаю.

— У меня тоже дел невпроворот.

— Егор, задавайте ваши вопросы, и я помчалась. Мне надо отвезти всё это богатство в детскую больницу.

— Похоже, без грузчика вам не обойтись. Поехали вместе?

Неплохая идея!

У меня начинало ломить плечи и локти при мысли о том, как потащу сумки и коробки на третий этаж больницы. Уже переправила туда тонну груза! Но ничего, эпопея близка к завершению.

По дороге рассказала Егору о брошенных малышах и проблемах, связанных с их перемещением из больницы в детдом.

— Юля, почему вы этим занимаетесь?

— Должен ведь кто-то этим заниматься.

Ловко увернувшись от очередной маршрутки (какие они всё-таки бешеные!), вспомнила, как заливала Егору о маленьком водительском стаже и неспособности справиться с машиной.

Надо бы ехать помедленнее.

И хорошо бы пару раз заглохнуть.

Впрочем, притормозить следовало из соображений элементарной безопасности. Дороги этой зимой находились в чудовищном состоянии. Снегопады и неспособность городских служб справиться с непредвиденной напастью (кто же знал, что зимой вдруг выпадет снег?) превратили проезжую часть в арену ледовых побоищ. Машину вертело из стороны в сторону, колотило в глубокой колее, трясло на ледяных «гребёнках», украшавших каждый перекрёсток. За двадцать минут поездки мы увидели четыре ДТП. Но сами, как ни странно, добрались до цели невредимыми.

Егор в четыре захода переправил гуманитарный груз в отделение. Он оттеснил меня от багажника и забрал из рук последнюю коробку с питанием.

— Юля, отставить! Вы сами чуть больше этой коробки весите! Ну-ка, дайте сюда.

Его помощь была кстати, меня переполняла благодарность…

— В больнице, наверное, пускают молочную смесь и памперсы налево, — поджала губы Виктория Анатольевна (ведущая рубрики «Садовый Участок»), когда я собирала в редакции пожертвования в пользу отказных малюток. — Торгуют ими. А ты, Юля, бегаешь тут, деньги из нас трясёшь.

— Ладно вам, — миролюбиво ответила я. — Не хотите — не сдавайте. Я же не заставляю. Я думаю, никто этими памперсами не торгует. Должна же у людей быть совесть?

— Ты слишком доверчива, — покачала головой Виктория Анатольевна.

Конец ознакомительного фрагмента.