Сборник рассказов «Сюрприз доктора Багирова» – это чудесная возможность узнать о жизни современной женщины, о научных открытиях, достижениях, исследованиях, о путешествиях в дальние страны, и, конечно, о любви…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сюрприз доктора Багирова предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
ХАЛАТ С ЧУЖОГО ПЛЕЧА
Мои родители переехали из Алма-Аты в Калугу на постоянное место жительства, а меня, студентку медицинского института они не спрашивали, хочу я туда ехать или нет, просто поставили перед фактом и перевезли как мягкую игрушку. Инициатором переезда была, конечно, моя мама. Она думала, что я не знаю настоящую причину переезда! А настоящей причиной была женщина, которую мама в яростном приступе ревности называла «пухлоглазая с грэса». Мама устраивала папе «разбор полётов», потом много дней наш дом заливала, словно чернильная клякса, тягостная атмосфера: родители не разговаривали друг с другом, папа приходил с работы очень поздно… Мне было невыносимо тяжело всё это видеть и слышать!
Итак, меня усадили в самолёт, и мы полетели в Москву.
Время в полёте от Алма-Аты до Москвы тогда составляло четыре часа пять минут. Все эти четыре часа я так горько плакала, что стюардессы уже и не знали что делать! Тогда моя мама, сделав губы трубочкой, подняла вверх указательный палец и торжественно произнесла:
— Наташа! Мы же на Красную Площадь сходим!
Я ещё сильней расплакалась: она отняла у меня мой добрый и понятный мир, мой дом, мою любимую комнату, мой двор, моих друзей! А на другую чашу весов она положила разовый визит на Красную Площадь???!!
Столько лет прошло, а я до сих пор скитаюсь по жизни без дома и друзей…
Я безгранично намучилась и настрадалась за эти годы скитаний в чужих краях и, в конце концов, поняла, что для того, чтобы остановить этот беспредел, мне нужен мощный противовес! Им могли бы быть дети, внуки или верный и любящий муж, ну-у… или… лучше всего какое-нибудь, только моё собственное достижение в жизни: например, получение мною международного диплома в Королевском Институте испанского языка имени Сервантеса в Москве, или публикация моего сборника рассказов известным издательством, или и то и другое! Тогда все мои страдания и скитания уравновесились бы и, наконец-то, ко мне возвратилась радость жизни…
Вернусь в то непростое, трагическое для меня время: к несчастью, в Калуге не было медицинского института, поэтому меня определили в Калинин (Тверь). Он производил впечатление холодного каменного мешка, где с неба вечно сыпалась какая-то «крупа», дома угрюмо теснились вдоль узких тротуаров, деревьев, практически, не было, по улицам носился свирепый ветер, прохожие бежали с вздыбленными волосами и на робкие вопросы приезжих остервенело что-то рявкали в ответ. Кроме Волги в Калинине была ещё река Тьмака и речка Вонючка — по меткому определению местных жителей. Питьевая вода в Калинине оказалась вонючая-привонючая!!! По-другому сказать невозможно, именно вонючая, потому что воняла (не пахла, а воняла!) тухлыми яйцами! В Калинине во всех квартирах на кранах были установлены так называемые «роднички», а в них — активированный уголь. Сначала вода пропускалась через эти «роднички» с углём, и только после этого люди могли её пить, но всё-равно, даже после «родничков» она невыносимо противно приванивала сероводородом! В Алма-Ате никогда не существовало никаких родничков! Вода в Алма-Ате всегда была очень вкусной, как и многое другое: мороженое, шашлыки, яблоки («золотое превосходное», «апорт»), манты! В Калинине всего этого не было. По выходным дням жители Калинина ездили на электричках (если не было собственной машины) в Москву за продуктами, в основном за колбасой, и не только калининцы, а и все остальные граждане из подмосковных городов, в том числе и калужане.
Возвращались в Калугу тоже на электричках, народу было тьма — тьмущая!
Электричка тихо подъезжала к перрону, двери раскрывались и толпа с сумками, сетками и рюкзаками устремлялась внутрь. Кто не успел ворваться в двери, просачивался сквозь узкие щели в окнах, падал лицом вниз сразу на два сиденья, словно распятый великомученник, и вопил дурным голосом на весь вагон:
— За-анято!!!
Через какое-то время двери закрывались, электричка, тихо завывая, плавно «набирала» ход. Все места были заняты, народ сидел и стоял плотной стеной, некоторые даже только на одной ноге, потому что вторую некуда было поставить. Позже все успокаивались, раскрывали сумки, доставали еду и электричка пропитывалась колбасно-огуречным духом, а у меня, как у Павловской собаки, срабатывал рефлекс и выделялась предательская слюна голодной студентки…
Место никогда не уступали, даже если их «мускулюс глютеус максимус» онемели и потеряли всякую чувствительность…
Итак, родители привезли меня в Калинин и определили в медицинский институт, на четвёртый курс лечебного факультета. У нас было много разных предметов, в том числе кибернетика и высшая математика. На ней мы извлекали разные квадратные корни. Может быть, это слишком высоко для моего воображения, но я до сих пор не понимаю, зачем врачу квадратные корни? Лучше было бы для всех (студентов, пациентов), если в программу обучения включили бы больше медицинских предметов: анатомию, физиологию, а также медсестринскую практику (много-много часов или даже месяцев!), то есть элементарно научили бы студентов делать уколы!!!
А то корни!!! Квадратные!!!
Была у нас и судебная медицина. Занятия проходили в прозекторской одной из калининских больниц, которая находилась на краю города. Жила я на квартире у медсестры Елизаветы Павловны, к которой меня определила (опять и снова!!!) моя мама! Надо сказать, что Елизавета Павловна свои медсестринские обязанности выполняла очень даже неплохо, но, вероятно, моя мама не знала, что она много курила, любила выпить, и это ещё мягко сказано! Она была пьяницей, но на работе не пила, у неё хватало разума и силы воли не пить спиртное на работе, но зато дома она «отрывалась» по полной программе! Да ещё приглашала своего племянника, такого же пьяницу, как и она сама! Они усаживались на кухне, и начинался «концерт»: они орали разные песни, безбожно фальшивя, (для меня этот ор был, как в песне Высоцкого, словно «иголкой по стеклу», ведь я в детстве окончила музыкальную школу по классу фортепиано, и, по словам моей учительницы по специальности и аккомпанементу Аллы Николаевны, у меня был отличный музыкальный слух), а эти вопли (будто «певцов» ущемили дверью!) вызывали у меня одновременно бесконечную жалость, отвращение и страх. Я вынуждена была закрываться в ванной и там учить свои медицинские науки…
Потом мне становилось душно, так как вентиляция не работала, но я боялась выходить, так как там, за дверью ванной комнаты находились два безобразно пьяных человека! Они в таком жутком состоянии опьянения могли сделать со мной всё что угодно, я их боялась до судорог душевных!
Кроме пьянства была ещё у Елизаветы Павловны привычка включать на ночь радио. Для меня это был кошмар, потому что я не могла заснуть и мучилась до тех пор, пока Елизавета Павловна не засыпала. Потом я прокрадывалась к радио и выключала его! Какое это было блаженство, я мгновенно засыпала! И даже не слышала её раскатистого храпа! Но в пять утра трамваи начинали громыхать всеми своими составными частями, потому что под окном, возле которого я спала в комнате, находилось трамвайное кольцо, где трамваи разворачивались, а в шесть часов на меня обрушивался многоголосый гимн Советского Союза! Видимо, Елизавета Павловна просыпалась ночью и снова включала радио…
Ну, а мама моя жила с папой в Калуге, в своей собственной, благоустроенной, уютной трёхкомнатной квартире! Никто там не храпел, не пьянствовал, не вопил дурным голосом!
Что касается Елизаветы Павловны, несмотря на её пьянки-гулянки с племянником по вечерам в рабочие дни и в выходные, она была одинока как Петух на картине Карлсона «Очень одинокий Петух»…
В один хмурый осенний день я, как обычно, села в трамвай, и он повёз меня на занятие по «судебке», в прозекторскую на край города. В основном, приходилось ездить на трамваях. Калининские трамваи выкрашены в холодные серо-голубые цвета. Тусклые старые дома, свинцовое небо, неукротимый ветер и трамваи в ледяных тонах — всё это замораживало мою и без того судорожно сжатую душу, сердце тревожно замирало и возникало чувство: что-то должно произойти! И произошло. Я вышла замуж. По профессии и сути муж мой был пилотом. Вторым. Он мыслил заоблачными категориями, земные проблемы с трудом «пристёгивались» к его высокому воображению. Он хотел всю жизнь прожить на автопилоте, потягивая кофеёк. Когда я была беременна, муж называл меня «Кругляшок», так как всё у меня стало круглым: щёки, глаза, живот. Величина живота не соответствовала сроку. Позже выяснилось, что во мне жили два маленьких человека вместо одного! На седьмом месяце в калужском родильном доме я произвела на свет двух крошечных девочек. Они издавали слабые звуки, напоминающие мяуканье. Руки у них были нежные, брови тонкие, вместо носа по две дырочки, а два рта, словно две алые розы. Их положили на поднос как восточные сладости и унесли от меня по длинному, тёмному коридору. Больше я их никогда не видела. Потом мне объясняли, что малышки были нежизнеспособными, я снова переспрашивала:
— Как это?
И врач устало и обречённо повторяла всё сначала.
Последующие дни я помнила плохо. Я жила как ёжик в тумане из одноименного мультфильма. Меня привезли домой. Вокруг был всё тот же мир, и надо было как-то жить в нём. Июль выплеснулся на землю холодными дождями. К началу сессии я вернулась в Калинин. Мы сдавали гигиену, атеизм и терапию. Я не могла учить, разговаривать, есть, спать. Я видела моих девочек, их нежные руки, слышала их слабый плач, смотрела вслед подносу, уносившему по тёмному коридору два крошечных тельца, два моих родных существа. Как я могла жить дальше?! Ведь я их не похоронила по — человечески! Я не знала, что с ними произошло на самом деле! Я убеждала и уговаривала себя переключиться на учёбу, надо было сдать экзамены, ведь я училась в медицинском институте! Я была очень ответственной и не могла подвести своего папу, который боготворил медицину и мечтал сотворить из меня врача. Я вернулась из своих воспоминаний в неумолимую окружающую действительность: в прозекторской вещи моих однокурсников висели на своих местах, значит, группа была уже на занятии в полном составе. Артур как всегда приставал к Маринке:
— Марыночка, отдайся!
— Отвали Аракинян, сессию сдам и отдамся!
Интересно, что в прозекторской работали, в основном, женщины. Они беспрерывно курили, чтобы подавить трупную вонь, бойко обсуждали новости, задавали друг другу вопросы:
— Ира, ты положила что-нибудь в череп?
В прозекторской невозможно было появиться с накрашенными глазами, так как вонь разъедала глаза и тушь стекала по щекам траурными потоками, но зато можно было вылечить насморк, потому что вонь «продирала» нос насквозь. На занятии вскрывали труп «зэка». Он выпил слишком много «чефира» и отравился. Процесс вскрытия трупа — мерзопакостная процедура. Вскрывать труп начинали по белой линии живота от лобка до подбородка. Добравшись до лица, откидывали его как ненужную тряпочку, и невольно тянуло на философские размышления о человеке в общем и в целом, и о его лице в частности… Каждый студент нашей группы получил индивидуальное задание, надо было составить акт и отдать его на проверку преподавателю. Мне досталось сердце. Я держала его в руках. Когда-то оно билось в человеческой груди, а я должна была посмотреть, накопились ли в нём холестериновые отложения, составить акт и получить оценку.
Мне было двадцать лет!!! В тот момент я плохо понимала, что происходит???!! Что я делаю????!!!
Зачем я здесь?????!!!!
Я стояла с сердцем в руках, меня сотрясал неукротимый озноб…
Профессор смотрел на меня и был похож на гремучую змею в момент встречи с колокольчиком:
— Деушка, перестаньте трястись!
Я закрыла глаза и с горячей благодарностью вспомнила, что есть на свете такой город Алма-Ата, весь залитый солнечным светом, с арыками, фонтанами и розами, которые ещё цвели в октябре…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сюрприз доктора Багирова предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других