Душа Темного мага

Наталия Дементьева

Жизнь Ланы текла своим чередом, пока, проснувшись рано утром, девушка не обнаружила себя в чужом теле и в совершенно другом мире.Темный маг Киллиан Тэйн преследовал свои цели, женившись на иномирянке, но, пройдя с ней серьезные испытания, вступив в противоборство с грозными врагами, он приложит все усилия, чтобы помочь Лане вернуться домой.Хватит ли у них сил, любви и мужества, чтобы спасти друг друга?

Глава 2

Проснувшись, первым, что ощутила Лана, была головная боль. Не сильная, но весьма неприятная. Сквозь закрытые веки пробивался яркий солнечный свет, значит, уже день. Сколько же она спала?

Поразмыслив, она поняла, что не помнит, как добралась до дома. Это все от выпитого алкоголя. «Кошмар, надеюсь, отец не видел меня в таком состоянии», — пронеслась мысль.

В горле пересохло, в висках пульсировало, но подушка была такая мягкая, что Лане не хотелось куда-то вставать, даже за стаканом воды. Как же хорошо, что сегодня выходной и не нужно идти на работу.

— Ммм, — сладко потянулась девушка.

Внезапно дверь в комнату резко распахнулась, с громким стуком ударившись о стену. Лана тут же распахнула глаза.

— Госпожа! Вы проснулись!

К ней на всех парах спешила молодая девушка, одетая в черное платье.

— Ты кто? — озадаченно спросила Лана, не сводя глаз с незнакомки.

— О нет, вы потеряли память? — ее глаза расширились, обе руки она прижала к лицу, выражая крайнюю степень ужаса.

— Что?

Тут Лана, наконец, оторвалась от девушки и переключила внимание на комнату, которая была ей совершенно незнакома. Они находились в огромной спальне, внутри которой могла бы поместиться половина родительского дома. Панорамные окна от пола до потолка, светлые стены, шикарный балдахин над кроватью. Лана провела рукой по мягкому покрывалу, которым была укрыта. Каково же было ее удивление, когда вместо своей родной конечности она увидела тонкое запястье с изящными длинными пальцами и ухоженными ногтями. Кожа была на пару оттенков светлее, почти прозрачная, и сквозь нее проглядывался узор вен.

Рот приоткрылся от удивления. Лана вытянула обе руки перед собой, поочередно разглядывая каждую.

— Госпожа?.. — неуверенно пролепетала девушка, про которую она уже успела забыть.

От вкрадчивого, тихого голоса Лана вздрогнула всем телом, будто от удара.

— Это же я, Оллин. Ваша личная горничная, — ответила та на заданный ранее вопрос.

— А я кто?

— Вы — леди Цинария, дочь графа. Мне следует предупредить врача о том, что вы проснулись.

Она поклонилась и поспешила выйти из комнаты.

— Что здесь происходит? — прошептала Лана, глядя вслед убегающей горничной.

Еще раз внимательно осмотрела комнату и нашла то, что нужно — зеркало в полный рост в толстой позолоченной раме. Встав с кровати, медленно направилась к нему. Ого, она точно стала выше, чем раньше.

Подойдя к зеркалу, Лана поняла, что пора. Пора сделать то, чего раньше она никогда не делала, а именно, громко, долго и истерично завопить от страха.

— Ааа!

На вопли тут же прибежали несколько девушек в униформах, и замерли в дверях, не зная, что предпринять дальше.

Между тем, вдоволь наоравшись, Лана успокоилась. Наверное, это все сон, ночной кошмар. Иначе, как объяснить то, что в отражении был совершенно другой человек? Пепельные волосы, длиной почти до талии, огромные ярко-голубые глаза, маленький, чуть вздернутый носик, пухлые губы. В зеркале отражалось лицо настоящего ангела. (Судя по тонкой фигурке и выпирающим ключицам, часто сидящего на диетах).

Девушка покрутилась перед зеркалом. Подол длинной ночной сорочки запутался вокруг ног.

— Расступитесь! — послышался строгий мужской голос.

Обернувшись, Лана увидела пожилого мужчину в строгом костюме, расталкивающего на своем пути горничных, столпившихся в проходе.

— Все, немедленно покиньте покои, — велел он.

Девушки послушно вышли из комнаты, прикрыв дверь.

— Цинария, почему ты не в постели? — тут же кинулся к ней незнакомец.

Его тон с приказного и жесткого сменился на успокаивающий и добрый.

Тут Лана заметила в его руках небольшой чемоданчик. Похоже, он и есть тот доктор, за которым пошла Оллин.

Ощутив мягкое прикосновение к своему плечу, она еще больше засомневалась в том, что спит.

— Тебе нужно прилечь, — девушку подвели к кровати.

— Доктор, я не знаю, что тут происходит, но я не та, за кого вы меня принимаете, — голос немного охрип от крика, но Лана попыталась придать ему уверенности.

Вместо ответа мужчина лишь тепло улыбнулся и потянулся к ее запястью. Проверил пульс, взглянул на реакцию зрачков, попросил выполнить ряд нехитрых движений.

— Что ж, — начал он по окончании всех манипуляций, — могу с уверенностью сказать, что тебе очень повезло. Яд черного морозника смертелен в девяти случаях из десяти. И все же тебе удалось выжить и полностью восстановить и двигательные функции и речь. Однако, как я вижу, все еще наблюдается помутнение сознания.

Тут дверь тихонько приоткрылась, в комнату вошла Оллин, но никто не обратил внимания на появление девушки.

— Что значит яд? Меня что, хотели отравить?

— Да, — мрачно кивнул доктор.

В комнате воцарилась тишина. Лана не сводила взгляда со своих мелко подрагивающих ладоней.

— Цинария, что последнее ты помнишь? — спросил доктор. — Возможно, мы сможем понять, кто желает тебе зла.

— Я ничего не помню, — покачала головой в ответ. — Но вы не понимаете, я — не Цинария. Меня зовут Лана. Понятия не имею, как я тут очутилась, это все похоже на какой-то розыгрыш.

— Бедная девочка, — поджал губы мужчина. — Не волнуйся, твоя память скоро вернется, и разум вновь станет чист. А сейчас тебе следует соблюдать постельный режим и хорошо питаться. С твоим отцом я сам поговорю, и служанок предупрежу.

Судя по состраданию, отразившемуся на лице доктора, Лана поняла, что обладательница этого тела была в дружеских с ним отношениях. Однако, даже он не поверил ее словам, решив, что это лишь следствие отравления ядом.

Когда мужчина вышел из комнаты, девушка бессильно повалилась на подушки.

— Оллин, закрой, пожалуйста, дверь, — попросила она.

Девушка тут же выполнила просьбу и нерешительно остановилась посередине комнаты.

— Присаживайся, — Лана указала на мягкое кресло, стоявшее около кровати, — нам предстоит долгий разговор.

— Хорошо.

— Итак, с чего бы начать, — протянула она задумчиво.

Горничная неловко заерзала в кресле.

— Первым делом, не могла бы ты впредь обращаться ко мне по имени и не отвешивать поклоны при каждом случае?

— Если вам так будет удобно, гос… Цинария, — откликнулась девушка.

— Ах да, и еще, зови меня Лана.

— Но почему? Ведь ваше настоящее имя звучит по-другому, — поинтересовалась Оллин.

Лана отвела взгляд от горничной. Стоит ли ей настаивать на своем и продолжать убеждать окружающих в том, что она из другого мира? Получается, прошлая хозяйка умерла и сейчас перед Оллин находится совершенно незнакомый человек. Судя по всему, она барышня нерешительная, а может и вовсе, боязливая. Не стоит пугать ее лишний раз. Кроме того, вряд ли в историю Ланы хоть кто-то поверит, ведь она сама не может понять до конца, что происходит.

— Так как вследствие отравления я частично потеряла память, сейчас для меня многое в новинку. Это имя — Цинария — кажется мне каким-то странным и неподходящим. Поэтому, считай это моей прихотью, — нелепое объяснение тяжело сходило с языка.

Однако, Оллин беспрекословно приняла ее слова, не высказав сомнений.

— Так значит, я — графская дочь? — спросила первое, что пришло в голову. Если так, то, стало быть, Лана попала в Средневековье.

— Да, верно, и вы единственный ребенок в семье.

— А что стало с моей матерью?

— Погибла при родах, — коротко ответила Оллин.

Лана вздохнула. Ей было известно, каково это, расти без матери.

— А какие у меня отношения с отцом? — спросила Лана.

Насторожилась, когда плечи Оллин поникли. Она нервно закусила губу и произнесла:

— Весьма натянутые.

— Почему?

— Извините, не могу знать точно, — забеспокоилась служанка.

— Что ж, ничего страшного. Разберемся, — заключила Лана.

Хоть ее голос и звучал уверенно, внутри она чувствовала нарастающую панику. Ей не хотелось разбираться с проблемными отношениями отцов и детей. Лана вообще не должна здесь находиться, она хотела домой!

— Каков был мой обычный распорядок дня? — полюбопытствовала девушка.

— Обычно вы просыпались довольно поздно, затем умывались. Далее прислуга помогала вам одеться, после — трапезничали. Иногда выходили прогуляться в саду, обновляли свой гардероб, занимались вышивкой.

Лана все ждала продолжения, но Оллин смотрела на нее большими карими глазами и молчала.

— И это все? — подняла брови в удивлении. — А как же учеба или работа?

— Ну что вы, — замахала руками горничная и улыбнулась. — Какая же работа может быть у дочери графа? А что касается обучения, то вы никогда не питали страсти ни к языкам, ни к точным наукам. Хотя ваш отец и нанимал разных учителей, вы желали приобрести лишь самые необходимые знания.

Лана открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла, не зная, что сказать. «Цинария, дорогая, неужели тебе не было скучно так жить?» Она помотала головой. Хватит разговаривать с несуществующей девушкой, так и до раздвоения личности недалеко.

— Ну что ж, может, мне еще что-то стоит узнать? — Лана потерла виски, и зажмурилась, стараясь отогнать надоевшую головную боль.

Оллин задумалась на минуту.

— Пожалуй, только то, что через неделю у вас свадьба, — улыбнулась она.

— Что, прости? — Лана подняла взгляд на горничную.

— Да, свадьба, — спокойно подтвердила та.

— С кем? Как? Подожди, я не готова, я не хочу! — раздался в ответ отчаянный крик.

Щелкнула ручка запертой двери. Кто-то пытался войти.

— Госпожа, у вас что-то случилось? — послышался голос по ту сторону.

Одна из горничных, видимо, услышала шум.

— Нет, все хорошо!

«Все совсем не хорошо!»

— Мне нужно срочно поговорить с отцом по поводу этой свадьбы, — выпалила Лана.

— Но вы еще слишком слабы, — попыталась остановить ее Оллин, но безуспешно.

Опровергая эти слова, Лана стрелой бросилась к огромному платяному шкафу. Резко распахнув обе дверцы, тут же отшатнулась назад. Шкаф был забит под завязку. От пестрых цветов, блесток, кружев и бисера заболели глаза.

— Оллин, мне нужна твоя помощь, — жалобно позвала она.

— Что пожелаете одеть сегодня? — с готовностью уточнила горничная, решительно направляясь к комоду.

Открыв верхний ящик, девушка стала доставать оттуда бесчисленное множество различных частей старомодного женского гардероба, название которых Лана даже не знала. «О нет», — простонала мысленно.

— Достань, пожалуйста, самое простое платье из тех, которые у меня есть.

В ответ Оллин метнула на нее недоверчивый взгляд, но все же послушалась и стала перебирать вешалки.

— Что?

— Извините, просто я удивилась, — пробормотала она. — Вы всегда предпочитали одеваться эффектно.

В ответ Лана лишь пожала плечами.

Вскоре Оллин выбрала то, что посчитала нужным и повернулась к Лане. Посмотрев на длинное сиреневое платье из струящегося шелка, тело покрылось мурашками. В прошлой жизни такое было ей точно не по карману. Видно, что вещь была очень качественная и дорогая, несмотря на минимальное количество вышивки и украшений.

Пока Лана разглядывала платье, Оллин разложила нижние юбки, корсет и черт знает, что еще, на кровати.

— Я не хочу это все одевать, — запротестовала девушка и даже сделала шаг назад.

— Но ведь надо, — непонимающе ответила горничная.

— Пожалуйста, только не корсет.

Поколебавшись, помощница заметила:

— Возможно, мы сможем объяснить ваш неподобающий внешний вид слабостью после отравления.

— Да! — тут же воскликнула Лана и улыбнулась. — Оллин, ты чудо.

Девушка отвернулась, засмущавшись.

Вскоре после того, как Лану нарядили и помогли расчесать непривычно длинные, светлые кудри, они направились к графу. Тот в данный момент должен был находиться в гостиной.

По пути девушка разглядывала интерьер роскошного поместья, в котором жила Цинария.

Наконец, Оллин остановилась перед массивной дверью. Горничная ободряюще улыбнулась и отступила, пропуская Лану вперед. Не став долго тянуть, она постучалась и вошла.

Внутри большой, богато обставленной гостиной, напротив камина, в удобном кожаном кремле восседал незнакомый мужчина. Это был отец Цинарии. Бросив быстрый взгляд поверх книги, которую читал, он более никак не отреагировал на появление дочери.

— Приветствую тебя, отец, — повторила Лана заученную фразу, которую прокручивала в голове все это время.

Сделав неловкий реверанс, замерла в ожидании хоть какой-то реакции. Оллин предупредила, что находясь с отцом очень важно следовать всем правилам этикета. Тут же девушка заметила, что для нее это не составит труда, ведь Цинарию обучали этому с самого детства, и тело двигалось практически «на автомате». Да вот только прижизненных воспоминаний блондинки у Ланы не осталось.

Время шло, а отец все еще сохранял молчание. Девушка решила вновь подать голос:

— Доктор заходил к вам? Он сказал, что предупредит вас о том, что я очнулась.

— Да, он заходил, — скривил губы граф.

Внимательно посмотрев на его лицо, она тут же поняла, что вся красота Цинарии досталась ей от матери. У человека, сидевшего напротив, были редкие седые волосы, испещренный морщинами лоб, с проступающими в некоторых местах пигментными пятнами, колючий взгляд и тонкие губы. Отец Цинарии создавал впечатление человека унылого и вечно чем-то недовольного.

— Насчет моей свадьбы…, — протянула Лана.

Мужчина раздраженно махнул рукой.

— Состоится через две недели и ни днем позже. Я сделаю тебе поблажку, но лишь из-за того, что врач настаивал на перенесении срока. Через неделю приедет твой жених. На этом все, можешь идти.

Сказав это, граф вновь углубился в чтение книги.

Дальше все было как в тумане. Девушка не помнила, как вышла из гостиной и вернулась в свою комнату. Не помнила даже как разделась, вновь легла в кровать и заснула.

То ли от пережитых волнений, то ли от тревоги за будущее, ей приснился очень красочный и реалистичный сон.

Стоя в одном из многочисленных коридоров поместья она наблюдала за Цинарией, которая неспешно направлялась куда-то по своим делам. Дочь графа смотрела на пол прямо перед собой, отчего не сразу заметила, как из-за угла показался мужчина. Высокий, с короткими светлыми волосами, одетый с иголочки. Он протянул руки и, грубо схватив Цинарию за руки, притянул к себе.

— Эй, ты, что себе позволяешь! — возмущенно воскликнула Лана, до этого наблюдавшая со стороны, и попыталась помешать незнакомцу.

Однако руки прошли сквозь тело мужчины, и тот никак не отреагировал на ее действия.

— Что ты делаешь? — раздался взволнованный голос Цинарии.

Девушка, пытаясь вырваться из хватки, протестующе задергалась.

— Цина, это же я, — прошептал незнакомец. — Не дергайся и поприветствуй своего будущего мужа как следует.

«Значит, это и есть тот самый жених, с которым дочери графа было суждено сыграть свадьбу!», — догадалась Лана. Кажется, он тот еще негодяй.

— Нет! — прошипела Цинария.

Неожиданно, совсем недалеко скрипнула дверь. Лана увидела горничную, которая с охапкой белья направлялась в их сторону. Цинария замерла в руках мужчины, боясь пошевелиться и попросила:

— Немедленно отпусти меня.

Лана поймала себя на мысли, будто наблюдает за спектаклем на сцене театра. Однако следующий акт ей увидеть не пришлось. Мир вокруг стал расплывчатым, а когда картинка вновь стала четкой, она оказалась у себя в спальне.

Цинария была одна, сидела на кровати, сжимая в руках какой-то листок и задумчиво рассматривая его.

Лана подошла поближе, чтобы рассмотреть то, что там написано.

Графство Хейвуд, Темный лес. Киллиан Тэйн.

Девушка нахмурилась.

В дверь раздался громкий стук. Они обернулись одновременно, Цинария торопливо свернула записку и положила под стопку вещей в нижний ящик комода.

— Иду! — крикнула она.

Окружение вновь поплыло, Лана замерла в ожидании нового видения, но ничего не произошло. Это…

–… все?

Проснулась от звука собственного голоса. Оказывается, она разговаривала во сне.

Закрыла глаза, и блаженная темнота без каких-либо сновидений окутала разум.