Ведьмина тетрадь

Наталия Барсук

Как создавать могущественные артефакты? Как подружиться с драконом? Что делать, если вы попали в сказку? А в прошлое? И как научиться летать на метле? Ответы на эти и другие вопросы в историях из ведьминой тетради.

Клятва на крови

Максим неподвижно сидел на кухне, глядя в распахнутое окно. Курил любимые сигареты своего друга, которого похоронил сегодня. Окурки уже не помещались в пепельницу и сыпались из неё на стол, как из рога изобилия. Пил водку прямо из горла. Боль утраты словно пульсировала в его теле вместе с кровью. Старинные часы били полночь. Их звон напоминал о времени и о том, что для Никиты оно прекратило свой неумолимый бег. Больше всего на свете он хотел, чтобы сейчас Никита постучал в открытую входную дверь и произнёс слова, которые доводили буквально до бешенства в ещё совсем недавнем прошлом: «Тук-тук-тук, можно?». Сейчас он был готов отдать жизнь только за то, чтобы хотя бы ещё один раз услышать эти слова. Его сердце сжалось, и новая волна боли обрушилась на его тело. Схватив нож он сильно и резко полосонул себя по руке в надежде, что физическая боль хотя бы ненадолго затмит боль утраты. Это не помогло. Он подскочил к окну и что было сил прокричал:

— Как ты мог уйти?! Ты забыл?!

«Пусть мы с тобою не родня, но клятва крови навсегда связала нас. Отныне братья мы с тобою. И эту красную луну берём в свидетели и сёстры». Это была их детская клятва. Одиннадцать лет назад они порезали себе пятки и поклялись, что будут всегда братьями и всегда вместе идти одной дорогой, буквально «по пятам». Красную луну в ту ночь они приняли как знак.

Ветер резко поменялся и унёс туман воспоминаний вместе с последней листвой. Полная луна была алого цвета, как тогда. Она скорбно светила сквозь тонкие ветви верхушек уже совершенно голых деревьев. Ему казалось, что их названная сестра разделяет его скорбь. Его кровь текла по подоконнику и под окном быстро образовывалась лужа. Он услышал знакомый свист. Моментально он рухнул животом на подоконник и посмотрел вниз. Перед подъездом стоял Никита и докуривал. Он стоял в небольшой луже крови. К горлу подкатил комок, Максим хотел закричать. Однако вместо крика наружу вырвались два литра водки, которые он выпил за этот вечер.

— Тук-тук-тук, можно? — донеслось из подъезда. Это был его голос, голос Никиты. Он хотел бежать. Рывок, и он рухнул на пол. Ноги по непонятным причинам отказали. Максим на локтях пополз в прихожую. За порогом действительно стоял Никита. Он громко рассмеялся. Его хохот зловещим эхом прокатился по подъезду.

— Ну, так я войду, чи нет? — его фирменная полуулыбка заставила Максима плакать. — Вот так ты встречаешь брата? Сначала чуть не заблевал всего, а теперь в дом не зовёшь, — почему-то по спине прошёл холод. Максим снова попытался встать и снова безуспешно.

— Конечно, конечно, Ник. Заходи, брат. Почему ты вообще спрашиваешь? Это же наш общий дом, — перешагнув порог Никита заулыбался и, расправив плечи, с довольной улыбкой сказал:

— Уже да, — с этими словами он подошёл, взял Максима подмышку, словно игрушку, и понёс на кухню. Раньше Никита даже мешок сахара поднимал с трудом. Усадив на диван старого друга, Никита огляделся и саркастично посмотрел на пепельницу:

— Так ты же всегда говорил, что я курю бабские сигареты? А сам? Подсел, стало быть?

— Ник, так ты живой! — Никита усмехнулся, многозначительно покачал головой и сказал:

— Ну, почти…

Максим, не обращая внимания на его слова, продолжал тарахтеть без умолку:

— Ты себе не представляешь, что я пережил. Мне звонили из морга. Я не верил, даже когда увидел тебя, ну, то бишь того, его, другого. Вы с ним одно лицо, даже шрам на пятке, — на этом моменте Максим на секунду замолчал, Никита продолжал улыбаться. Постепенно, мгновение за мгновением, до него начало доходить.

— А что значит «почти»?

— Почти значит почти. Мне тоже нелегко. Было невыносимо слушать, как ты колотился в крышку гроба и кричал: «Вернись». Я вернулся.

В этот момент у соседки по лестничной клетке запел ручной петух. Максим отвлёкся и посмотрел в сторону. Через секунду он повернулся к другу со словами:

— Помнишь, мы всегда хотели убить этого петуха? — но Никита словно растворился в воздухе. Перед глазами всё поплыло.

Когда Максим очнулся, над горизонтом показалась алая полоса. Это был закат. Парень решил пойти в спальню и полежать ещё чуть-чуть. Ужасно болели бока. Он подошёл к зеркалу и поднял майку. Вокруг пояса был огромный синяк. Войдя в спальню, он подошёл к окну и открыл его. Ледяной ветер ударил в лицо дыханием зимы. Небо было пасмурное, серое тучи скрыли луну. Это был дурной знак. Давным-давно они решили, что пока видно луну, с ними ничего плохого не произойдёт. С малых лет и до сих пор они повторяли как заклинание: «Нас защитит луна». Он был растерян. «Может это был всего лишь сон?» — мелькнуло в его голове. Но Никита был слишком реален, как и синяки, которые остались после «переноса» на кухню. Старинные часы пробили полночь. Сейчас он чувствовал присутствие. Никита был одним из тех людей, рядом с которыми чувствуешь силу, подавляющую силу. Сейчас чувство было тоже сильное, но пугающее, парализующее. С каждым мгновением он чувствовал присутствие более явно. За его спиной по комнате гулял странный сквозняк. Иногда ему казалось, что его касаются чьи-то тонкие пальцы. Иногда он чувствовал дыхание. Слышал шёпот. Нечто подавляющее и зловещее находилось за его спиной. Он не хотел даже думать о том, что все двери и окна были закрыты и сквозняк невозможен. По позвоночнику бежал ледяной пот. Каждую секунду он жалел, что закрыл окно. Выброситься из него и размазаться по асфальту лучше, чем стоять в оцепенении, бояться вдохнуть и дрожать. Сейчас боль утраты затмевал страх, животный страх за свою жизнь. Неожиданно всё прекратилось, над горизонтом показалась алая полоса. Наконец-то он расслабился и глубоко вдохнул. На мгновение вроде бы что-то защекотало его левую ногу. Он без чувств рухнул на пол.

Максим очнулся, лёжа на полу возле окна. С дикой жаждой и с жутким запахом. Исходящим то ли от его штанов, которые уже успели высохнуть, то ли от подмышек, которые всю ночь не переставали потеть. Факт оставался фактом. Он вслух задал риторический вопрос: «Как за одну ночь я — взрослый, самодостаточный, мужчина — превратился в потнючего ссыкуна?» Тут некогда любимые старинные часы начали монотонно отсчитывать удары, напоминая о том, что возможно сегодня будет хуже, чем вчера. Он вскочил на ноги и открыл окно. Вторую ночь не было луны. За окном шёл снег, первый снег. Впервые в жизни он не мог насладиться этим моментом. Последний удар часов повествовал о том, что наступила ночь. Парень чувствовал, как что-то приближается. Он чувствовал взгляд. Мелькнула мысль, что в любой момент оцепенение и страх не позволят ему даже глубоко вздохнуть, не говоря о том, чтобы пошевелиться. Он опёрся обеими руками на подоконник и перепрыгнул его, словно это был заборчик детской площадки. Ему показалось, что полёт длился безумно долго. Хотя реально — пара секунд, и он уже лежит мордой в снегу. На секунду стало легче. Вторая секунда принесла ужасную мысль о том, что это пугающее нечто могло последовать за ним. Он попытался встать, но в этот момент боль обрушилась на его измученное тело. Каждая попытка повернуться отзывалась немыслимой болью во всём теле.

— Хорошо, что болят ноги, хотя бы позвоночник не сломан.

Он решил просто ждать. Или жуткой расправы от тонких холодных рук Нечто или прохожего. Прошло какое-то время, а жуткой расправы всё нет и нет. Он немного успокоился, хотя и начал замерзать. Его невероятно клонило в сон, учитывая, что он проснулся максимум час назад, это было очень нелогично.

— Какая нелепая смерть. Замёрзнуть насмерть в обоссаных штанах, — сказал он с сожалением и закрыл глаза.

Он очнулся от того, что кто-то мацал его задницу. Через мгновение он услышал разговор на изуродованном русском языке:

— Слышь, Вася, а этот жмурик был чёткий пацанчик. Такого и оприходовать в кайф, если грамотно, — в голове Максима крутилась одна мысль: можно ждать чего угодно. Просто гопники или сидевшие. Если сидевшие, как пить дать могут «опустить», выражаясь их языком.

— У фраера лопатник что надо. И бабла до хрена.

«Всё-таки сидевшие. О чём я думаю?»

— Эй вы, ребзя. Я ещё живой, рано вы меня приходовать собрались. Руки с моей задницы убери, поганый некрофил, — только сказав это он смекнул, что на самом деле они грабили труп. После того, как труп восстал из мёртвых, мародёры сперва дёрнулись, но успокоились, когда до них дошло, что он не может шевелиться. Ещё чуть погодя, когда они оба выяснили, что не знают, кто такие некрофилы, прозвучала фраза, которая заставила забеспокоиться:

— Я ща мобильну. Вася, если что, я отвечаю, ты попутаешь, — мужик позвонил, и ему рассказали, что да как.

— Вася, ты попал. Ты кого трупоё… м назвал? Придётся наказать, — с этими словами они начали стягивать с Максима штаны. В данный момент он жалел о том, что не разбился насмерть, ну или, на худой конец, не сломал позвоночник. Аккурат тогда, когда один из них начал пристраиваться, Максим заорал что было сил:

— СПАСИТЕ!!! ПОМОГИТЕ!!! НАСИЛУЮТ!!! Где скины, когда насилуют русского человека?

— Гнида, слезай с парня, — он услышал незнакомый голос. Далее были странные звуки, словесная перебранка, и голоса стихли. Он услышал хруст снега. Незнакомец и по совместительству спаситель натянул на него штаны.

— Ты можешь встать?

— Я пытался, но не смог, — парень поднял его и, повесив себе на плечи, потащил в соседний двор.

— Я их обязательно найду, — злобно прошипел Максим.

— Зачем? Посмотреть в их глаза? А может, я зря вмешался? — усмехнулся незнакомец.

— Если бы не ты, то я не знаю, что бы было, — выпалил Максим. Парень снова усмехнулся:

— Не знаешь? Ладно, уговорил, красноречивый. Сейчас я подробно тебе расскажу, — незнакомец снова усмехнулся. Максим не мог понять, почему он сначала спас его, а теперь издевается.

— Я, конечно, понимаю, что сильно обязан тебе, но, может, хватит шутить?

Незнакомец покачал головой и ответил:

— Ты откуда такой наглый? Я спас твою задницу, вместе с ней и твою репутацию. Можно сказать, что я защитил твою честь. Опять же, тащу тебя подальше от места преступления. А у тебя одни бредовые идеи. Дай хотя бы постебусь над тобой. Хоть какая-то радость.

Тут Максим понял, что говорит не о том. Стало стыдно. Он решил познакомиться и попытаться как-то исправить своё поведение.

— Меня зовут Максим.

— Ксин.

— Что, прости? — Максим подумал, что неправильно расслышал.

— Меня зовут Ксин, — сказал странный спаситель.

— Искренне сочувствую, — скорбным голосом сказал Максим. Парень разозлился.

— Да это я тебе сочувствую, это же тебя чуть не поимели, — сказав это он усадил Максима на лавочку и наконец-то вызвал скорую помощь. После звонка воцарилось неловкое молчание. Максим нарушил его.

— Изначально я выпал из окна, а потом… — Ксин перебил его:

— Предполагается, что мне это интересно?

— А разве нет? — удивился Максим.

— Максим, мы не друзья. Я заметил тебя и отбил, потому что ты очень громко и смешно звал на помощь. После слов «насилуют русского человека» проснулся патриотизм. Тем не менее, я не намерен тратить остаток ночи на то, чтобы выслушать историю твоей жизни.

Послышалась сирена скорой помощи. Ксин встал и пошёл в противоположную сторону. Не успел Максим опомниться, а Ксина уже поглотила темнота.

В больнице выяснилось, что всё не так печально, как могло бы быть. Сильный ушиб мягких тканей, сильное сотрясение мозга, трещина предплечья и, естественно, воспаление лёгких. Его поместили в пустую палату, если не считать одного старика лет восьмидесяти. Для травматологического отделения зимой это просто нонсенс.

Конец ознакомительного фрагмента.