Тень другой женщины

Наталия Антонова, 2021

Голубоглазой блондинке Софье повезло не только с внешностью: впервые явившись на кастинг, она покорила директора модельного агентства, который тут же взял ее в жены. Теперь Софья, выросшая в бедной многодетной семье, живет в роскоши, дразня своим благополучием старых подруг. Одна из них и посоветовала ей посетить модный дорогой салон красоты, из которого Софья уже не вышла: прямо во время сеанса массажа ее убили. Кто, почему, зачем? Ответы на эти вопросы отыщут следователь Шура Наполеонов и частный детектив Мирослава Волгина.

Глава 4

Оперативная группа, прибывшая на место преступления, была встречена всё тем же старшим менеджером, а выражаясь по-русски — заместителем хозяйки салона. Звали второе лицо салона Павел Антонович Силаев. Саму хозяйку Алевтину Самойловну Горшкову врачи «Скорой» тем временем отпаивали сердечными каплями. А Алевтина Самойловна хваталась то за сердце, то за голову и ежеминутно стонала.

Стоны Горшковой страшно действовали на нервы Леночке Корольковой, но сделать замечание начальнице она не осмеливалась, только кусала губы и молила про себя небеса, чтобы полиция поскорее приступила к расследованию.

Следователь Александр Наполеонов тем временем задержался снаружи. Он увидел сидящую в витрине салона «Шамаханскую царицу» и мысленно плюнул: «Век маркетинговых технологий! Чтоб их разнесло и шмякнуло». И с гордостью подумал о подруге детства — частном детективе Мирославе Волгиной. Вот уж на кого никакие приёмчики не действуют. Невольно Наполеонов вспомнил, как однажды ещё в студенческие годы один гастролёр на спор взялся загипнотизировать никак не реагирующую на него студентку юрфака Мирославу Волгину. Дело тогда закончилось плачевно. Для гипнотизёра, разумеется. Он так старался, что от натуги бухнулся в обморок. Пришлось вызывать ему «Скорую». А студент Долгоносиков, который и затеял всю эту авантюру с гипнозом на спор, не постеснялся отправиться к мэтру в больницу и содрать с него проспоренную сумму. Деньги тогда прокутили в маленьком ресторанчике. Правда, Мирослава категорически отказалась гулять на халявные деньги. Из-за солидарности с сестрой в ресторанчик не пошёл её двоюродный брат Виктор, ну и он, Шура Наполеонов, их общий друг, конечно, тоже остался без маленького праздника. А жаль! Говорят, славная получилась пирушка. Гипнотизёр же, оправившись от потрясения, сразу после выписки из больницы укатил из их города и больше уже никогда не посещал его с гастролями.

Наконец Наполеонов подошёл к двери и, задумавшись, собрался толкнуть её, но она сама открылась перед ним, без всякого «Сим-сим, откройся».

Первым в холл, где собрался почти весь персонал, влетел Валерьян Легкоступов.

— Где? — спросил он.

— Что где? — тихо пискнула Леночка Королькова, глядя на Валерьяна широко раскрытыми глазами. Ей показалось, что она никогда не видела таких молодых и красивых сотрудников полиции. Леночка по неопытности приняла Валерьяна за следователя и теперь мысленно таяла, представляя, как он будет допрашивать её.

— Где труп, спрашиваю? — повторил Легкоступов с нажимом.

— Там, — махнула куда-то неопределённо рукой Горшкова.

Валерьян недоумённо перевёл взгляд с Леночки на Алевтину Самойловну. На помощь ему пришла Ева Гордеевна Монина, которая после укола пришла в себя:

— Идёмте, я вам покажу. — И она направилась в сторону своего кабинета.

Не успел Легкоступов приступить к работе, как в помещение ввалилась вся оперативная группа во главе с Наполеоновым. Сообщение, что именно он и является следователем, огорчило Елену Королькову, и разочарование было так явно написано на её лице, что один из оперативников не удержался и громко фыркнул. Наполеонов бросил на него сердитый взгляд и поспешил на звуки щёлкающего фотоаппарата. Легкоступов к этому времени уже развернулся вовсю.

— Достаточно, достаточно! — замахал руками Наполеонов.

— Ты чего лезешь вперёд батьки в пекло? — недовольно пробасил эксперт Незовибатько.

— Вот именно, порядок соблюдать надо, — жизнерадостно поддержал коллег судмедэксперт Руслан Каримович Шахназаров и склонился над трупом.

— Кто успел, тот и поспел, — огрызнулся на них Легкоступов и тут же добавил успокаивающе: — Да ничего я тут не трогал, успокойтесь уже, пожалуйста.

— Зато натоптал, как жираф, — проворчал Наполеонов.

— При чём тут жираф? — обиделся фотограф.

— А ты посмотри на свои ноги!

— У жирафа не ноги длинные, а шея, господин зоолог, — не остался в долгу Валерьян.

Никто ему не ответил, все уже занимались делом.

— Ну что скажешь, Руслан Каримович? — спустя некоторое время спросил Наполеонов.

— Сейчас могу только сказать, что задушена она поясом и смерть наступила не позднее одного часа назад. Остальное, сам знаешь, после вскрытия.

Наполеонов махнул рукой и отправился опрашивать свидетелей. Легкоступов и Шахназаров уехали. В комнате, где было совершено убийство, остался только Незовибатько с помощником.

Павел Антонович любезно уступил следователю для работы свой кабинет, а сам остался сидеть со всеми в холле. Войдя в кабинет, Леночка растерянно огляделась, точно попала сюда впервые, потом покорно опустилась на стул, указанный следователем.

— Ваше имя, отчество, фамилия?

— Елена Олеговна Королькова, — тихо ответила девушка.

— Где работаете?

— Да в салоне же!

— Это понятно. Кем?

— На рецепции.

— Как давно вы здесь работаете?

— Третий год пошёл с февраля.

— Насколько я понимаю в делах вашей конторы, — он окинул взглядом кабинет, но Лена догадалась, что следователь имеет в виду весь их салон, — с клиентами первой общаетесь именно вы.

— Да, это так, — со вздохом согласилась Елена.

— Расскажите мне о визите убиенной клиентки.

— Да что рассказывать? — воскликнула Королькова и воздела руки к потолку. — Нечего рассказывать!

— И всё-таки, — мягко, но настойчиво проговорил следователь.

— Она пришла, сказала, что хочет привести себя в божеский вид к лету.

— В божеский вид? — удивлённо переспросил следователь. — Она вроде и так хорошо выглядит. — Он запнулся.

Много вы понимаете в женской красоте, говорил посланный ему исподлобья взгляд Корольковой. Вслух Елена сказала:

— Она хотела избавиться от целлюлита перед поездкой в Испанию.

— Это она вам сказала? — уточнил следователь.

— А то кто же ещё?

— Больше она ничего не хотела?

— Ну, вообще-то, — замялась Елена, — я рассказала ей обо всех предоставляемых услугах салона.

— Зачем?

— Затем! Мы всем клиентам об этом рассказываем, — быстро добавила Королькова.

«Знамо дело, — подумал про себя Наполеонов, — вам главное — заарканить какую-нибудь глупышку и высасывать деньги из кармана её мужа с мощностью хорошего пылесоса».

Угадав его мысли, Королькова пожала плечами:

— Это просто ознакомительная лекция, никто никого не неволит. Вот взять хотя бы Сафронкову. Она выбрала только массаж и обёртывания.

— А об остальном обещала подумать, — язвительно заметил следователь.

— Ну обещала, — не стала отрицать Королькова.

— Так, — следователь побарабанил по столу пальцами, — идём дальше, вы оформили её и послали.

Королькова удивлённо посмотрела на Наполеонова.

— Я имею в виду — к массажисту?

— Да, — кивнула девушка.

— Сафронкова, случайно, не говорила, кто ей рекомендовал ваш салон?

— Почему же случайно, — неожиданно для следователя обиделась Королькова — где ему было знать, что это входит в обязанности Елены. Она должна была по мере возможности узнавать, кто именно рекомендовал их салон новым клиентам. И она со своими обязанностями справлялась на отлично. По крайней мере, хозяйка салона Алевтина Самойловна была её работой довольна.

— Так кто же рекомендовал Сафронковой ваш салон? — повторил следователь свой вопрос.

— Светлана Кочеткова.

— А отчество у Кочетковой есть?

— Геннадьевна она.

— Значит, Светлана Геннадьевна Кочеткова — ваша постоянная клиентка. Я вас правильно понял?

— Можно сказать и так, — задумчиво проговорила Елена.

— Почему можно сказать?

— Видите ли, если бы вы спросили меня об этом с полгодика назад, я бы назвала Кочеткову нашей постоянной клиенткой с натяжкой.

— Это ещё почему?

— Потому что раньше она ходила к нам хоть и регулярно, но редко. А в последнее время зачастила.

— Вы подозреваете, что у неё появился богатый спонсор или небедный постоянный любовник.

Королькова пожала плечами.

— Хотя это одно и то же, — вздохнул следователь.

— Не скажите, — не согласилась девушка.

Следователю было недосуг выяснять, в чём же, по её мнению, состоит различие, и он задал другой вопрос:

— А кем Кочеткова доводилась Сафронковой?

— Подругой, как она мне сама сказала.

— Что ещё вы могли бы сказать мне об убитой?

Елену невольно передёрнуло, и она торопливо ответила:

— Больше ничего.

— После того как она ушла к массажисту, вы её уже не видели?

— Нет.

— Вы не заходили в кабинет после случившегося?

— Нет.

— Кто вам сказал, что клиентку убили?

— Павел Антонович. А до этого все услышали, как Ева орала благим матом. Во всех кабинетах от её децибел чуть двери не повышибало.

— Вы не знаете, кто первым прибежал на крик Мониной?

— Там рядом кабинет татуажа. И кажется, Инна Витальевна на крик Евы первой прибежала. Потом примчался наш охранник Корней. А он уже доложился Павлу Антоновичу.

— Почему не Горшковой?

— Откуда мне знать, — пожала плечами девушка.

— Как фамилия Инны Витальевны и Корнея?

— Она Лагутина. А он Горячев.

— Хорошо, вы можете пока идти. И пригласите ко мне Лагутину, если она сидит в холле.

— Куда же она денется, — проворчала Королькова и скрылась за дверью.

Дверь вскоре снова открылась без стука.

— Можно? — спросил женский голос.

— Да, если вы мастер татуажа Лагутина Инна Витальевна.

— Она самая, но вам, надеюсь, татуаж не нужен, — попробовала пошутить женщина.

Но следователь на шутку не отреагировал, он окинул вошедшую быстрым взглядом с ног до головы и кивнул на стоящий напротив него стул.

— Садитесь, Инна Витальевна.

Она села и, с интересом разглядывая его, проговорила:

— Только я ведь ничего не знаю.

— Когда вы впервые увидели убитую?

— Я её вообще не видела.

— То есть?

— Не видела, и всё. Что же тут непонятного?

— Вы вошли в кабинет Мониной…

— Не вошла, а вбежала, — прервала Наполеонова Лагутина. — Ева так кричала!

— Хорошо, вбежали и не обратили внимания на труп?

— Я не всматривалась. Видела, что там кто-то лежит. Но не думала, что она неживая. Зато я увидела на полу Еву. Вот тогда у меня и промелькнула мысль, что её убили.

— Монину?

— Ну да.

— А потом?

— Сразу после меня вбежал Корней. Он тоже сначала кинулся к Еве. Стал приводить её в чувство. Вызвал «Скорую». И только тут заметил странную позу клиентки, а главное, то, что она никак не реагирует на переполох. Тут-то Корней и увидел.

— Что увидел?

— Что её шея стянута поясом. Вызвал полицию и доложил Павлу Антоновичу.

— А не наоборот?

— Может, и наоборот, — смутилась женщина.

— Дальше?

— Силаев всех выгнал из кабинета в холл, где уже собрались остальные сотрудники. Ну и к этому времени сначала приехала «Скорая», потом вы.

— Хорошо, Инна Витальевна, идите и пригласите Силаева.

Павел Антонович постучал в кабинет, как это и полагается интеллигенту уже неведомо в каком поколении, и, только когда следователь сказал «да-да», вошёл в собственный кабинет.

— Чего же вы стучите, Павел Антонович, кабинет-то ваш, — пряча улыбку в уголке рта, проговорил следователь.

— Пока вы в нём работаете, он ваш, — серьёзно ответил Силаев.

— Понятно, — неопределённо протянул Наполеонов и спросил: — Как вы узнали о ЧП, произошедшем в вашем салоне?

— Мне позвонил Корней Горячев, наш охранник, и отрапортовал.

— И вы поспешили на место происшествия?

— Конечно, — удивлённо ответил Силаев.

— Лично вы убитую не знали?

— Нет. Откуда же?

— Мало ли…

— Нет, я её не знал, — твёрдо заявил Силаев.

— И вы понятия не имеете, кто мог её убить?

— Не имею.

— Вы давно работаете в салоне?

— Уже одиннадцать лет.

— И всегда были замом Алевтины Самойловны?

— Не всегда, — задумчиво проговорил Силаев. — Много лет я преподавал на кафедре пединститута.

— И какой же предмет, разрешите полюбопытствовать?

— Историю, — тяжело вздохнул Силаев.

— Прежнее место работы оставили по материальным соображениям?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Просто раньше салон принадлежал Юрию Самойловичу Горшкову.

— Это муж нынешней хозяйки?

— Нет, старший брат. У Юры с Алей большая разница в возрасте. Как и у нас с ней. Юра был моим другом. А Аля росла у меня на глазах. — Павел Антонович снял очки, достал из кармана пиджака белоснежный платок и тщательно протёр стёкла, прежде чем снова водрузить очки на нос.

— Почему же салон не перешёл к наследникам прежнего владельца?

— Так Аля и есть наследница! — удивлённо воскликнул Силаев.

— А как же жена, дети вашего покойного друга?

— Какая жена и дети? У Юры никогда не было семьи. Вернее, Аля и была его семьёй.

— Понятно. Но это всё не объясняет, почему вы стали её замом.

— Так Аля меня попросила!

— Она не нашла никого другого?

— Никому другому она не доверяла. А я… Я уже говорил вам, что знал её с детства.

— Понятно. Павел Антонович, вы можете что-то ещё добавить по существу?

— По существу? — переспросил Силаев.

— Да, может, вам что-то известно о деталях убийства.

— Да помилуйте, откуда же? — Силаев всплеснул руками. — Вы полиция, вам и узнавать все детали.

— Что ж, спасибо за помощь. Позовите, пожалуйста, охранника Горячева.

— Сию минуту, — ответил Павел Антонович, поднялся со стула, неспешно подошёл к двери, осторожно открыл её и так же тихо, но уверенно закрыл.

Вскоре в коридоре послышался топот, потом в дверь громко постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули её. На пороге стоял высокий накачанный парень лет двадцати восьми.

— Вы меня звали? — спросил он и кивнул назад. — Павел Антонович сказал.

— Да, я просил вас зайти, — ответил Наполеонов, стараясь не улыбнуться. — Вы ведь Корней Владимирович Горячев?

— Ага.

— Присаживайтесь.

Устойчивый на вид стул ворчливо заскрипел, когда на него уселся Горячев.

— Расскажите мне, пожалуйста, о случившемся.

— Да тут и рассказывать нечего, — тяжело вздохнул Корней. — Слышу я, значит, кто-то орёт. Кто именно — сообразил не сразу. Ленка Королькова мне подсказала, что вопль несётся из кабинета Евы Мониной. Я и ломанулся туда. Захожу в кабинет. Там уже стоит Инна Витальевна, и Ева на полу лежит.

— А убитая?

— Её мы не сразу заметили. А как заметили, то я сразу вызвал полицию, то есть вас. — Горячев облизал губы.

— Вы, Корней, правильно поступили, — ободрил его следователь.

— Так у меня же инструкция, да и свои мозги имеются. — Он выразительно постучал пальцами по лбу.

— Когда вы увидели убитую в первый раз?

— Когда она входила в салон.

— А до этого вы с ней не встречались?

— Нет, она вообще не в моём вкусе.

Следователь удивлённо посмотрел на охранника, но ничего не сказал.