Неловкая поступь смерти

Наталия Антонова, 2022

Что может быть лучше «Уютного детектива», в котором дружба троих друзей-сыщиков помогает распутать даже самое сложное дело. Конец жаркого лета, детективы Мирослава и Морис наслаждаются теплом, дачей и оперой, но вскоре им предстоит прийти на выручку своему другу следователю Шуре Наполеонову, зашедшему в тупик с очередным делом. В собственной квартире умирает женщина, оставив после себя немалое наследство. Главным подозреваемым становится ее приемный сын – невнимательный равнодушный мот, привыкший жить за ее счет. Проблема в том, что у него есть алиби. Но так ли уж оно бесспорно? К тому же, оказывается, было оставлено особое завещание… Однако у всех опрашиваемых есть алиби и нет мотива, и начинает казаться, что убийца неуловим. Мирослава и Морис решают помочь пролить свет на эту темную историю…

Глава 6

— Слушай, Любава, мы сегодня с тобой идём в клуб, — сказал Дмитрий Любаве Залеской.

— В клуб? — удивилась она. — Ты меня приглашаешь?

— Можно сказать и так, — усмехнулся он. — Только Василиса Никитична наказывала с деньгами быть поаккуратнее.

— Так это задание? — разочарованно протянула Любава.

— А тебе какая разница? — рассмеялся он.

Разница для Любавы была, и притом большая. Но говорить об этом Дмитрию она не стала. Поэтому подавила вздох, готовый вырваться из её груди, и улыбнулась.

— Если идти с тобой, то никакой разницы, — слукавила она.

— Ну вот и отлично, — подытожил он.

— А что мне надеть? — спросила Любава.

— Представления не имею. — Славин растерянно почесал указательным пальцем переносицу.

— Может быть, платье для коктейля? — решила поддразнить его девушка.

— Думаю, что так откровенно наряжаться не стоит, — произнёс он с сомнением.

Любава решила не мучить его и сказала:

— Ладно, я что-нибудь придумаю сама, чтобы было не вызывающе и со вкусом.

— Полностью полагаюсь на твой вкус, — облегчённо вырвалось у Дмитрия. — Сейчас разбегаемся, и я заеду за тобой часиков в девять.

— Идёт. Адрес ты мой знаешь.

Он кивнул.

Дмитрий, как и обещал, заехал за ней около девяти вечера, позвонил в дверь, услышал её шаги и спрятал за спину букет.

— Проходи, — проговорила она и провела его в ярко освещённую комнату, которая служила ей и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом.

Карие глаза Любавы сияли, распущенные волосы стекали на плечи и спину блестящими волнами. А когда она улыбнулась, то два ряда её белых зубов сверкнули, как влажный речной жемчуг.

— Какая ты красивая! — невольно вырвалось у Славина.

Она потупилась, пряча под ресницами счастливое сияние. И сами эти ресницы трепетали, как крылья живых бабочек.

«И как же я её не рассмотрел за многие месяцы совместной работы, — подумал Дмитрий. — Это, наверное, потому, что я никогда не видел её с распущенными волосами и вообще такой трепетной…» Ещё бы! На работе Любава вся была подобранной и строгой.

— Это тебе! — сказал он и протянул ей букет из местных садовых роз, которые всё ещё цвели на родительской даче.

— Ой! Какие красивые! — обрадовалась Любава и спросила: — Где ты такие взял?

— Мама вчера привезла с дачи, — честно признался он.

— А она не заругается? — испуганно спросила Любава.

— Нет, конечно, — рассмеялся он, — я её проинформировал, что беру цветы для своей обворожительной сослуживицы.

Любава была умной девушкой, поэтому всё расслышала правильно — про сослуживицу Дмитрий матери, конечно, сказал, а вот о том, что она обворожительная, не упомянул. И Любава улыбнулась своим мыслям.

— Ты чего смеёшься? — спросил Дмитрий.

— Ничего, просто розы я оставлю себе. — И она достала из шкафа широкую хрустальную вазу. Любава жила в съёмной квартире, поэтому и ваза была не её, а хозяйская.

Дмитрий за это время успел рассмотреть вечернее платье Любавы. Оно было длинным, до щиколотки, с правой стороны разрез до бедра. При ходьбе в нём мелькала её стройная ножка в колготках телесного цвета. Туфли под крокодиловую кожу, с пряжкой, на небольшом каблуке. На шее цепочка с кулоном, в котором зелёный камень. Серёжки и браслет тоже с зелёными самоцветами. Славин предположил, что это селениты. Может быть, подарок родителей. О том, что их подарил Любаве поклонник, он почему-то думать не хотел.

— Ну что, пойдём? — спросила она.

— Да, да, конечно, — ответил он быстрее, чем ему хотелось бы. В прихожей он помог набросить ей лёгкий плащ под цвет кофе со сливками. Любава закрыла дверь, и они спустились вниз. Возле подъезда стояла «Лада Гранта» цвета «Белое облако».

Дмитрий купил эту машину совсем недавно, продав перед этим прежний свой автомобиль «Ладу Калину».

На зарплату полицейского даже неженатому лейтенанту сложно менять машины. Но он благодаря своему художественному образованию в свободное время подрабатывал в галерее отца, составляя каталоги, готовя выставки и выполняя другие работы. Правда, об этом своём заработке он особо не распространялся.

В «Кармелиту» они прибыли в половине десятого. В клубе уже было много народу. Но, заплатив за вход, они попали в него без особых препятствий. Охранник смерил взглядом Славина, который не вызвал у него подозрений, и, задержав взгляд на Любаве, спросил:

— Вы в первый раз?

— Да, — ответил Дмитрий, — но, если понравится, станем постоянными посетителями. — Его добродушная улыбка обманула бдительного охранника.

«Врёт, как дышит», — восхитилась напарником Любава и в свою очередь одарила охранника лучезарной улыбкой, от которой он окончательно расслабился.

— Проходите, будьте как дома.

Дмитрий тем временем подумал, что если бы он был хозяином клуба, то непременно завёл бы швейцара с осанкой генерала и облачил его в форму с галунами.

Плащ Любавы они оставили в гардеробе и прошли в зал. Носы оперативников тотчас учуяли в смеси парфюма, спиртного, пота и прочего едва уловимый запах «травки».

Оперативники выбрали свободный столик недалеко от бара. Заказали коктейли. Потом им принесли меню, и галантный Славин передал его Любаве. Она посмотрела на чудные названия и завитушки и передвинула меню обратно Славину.

— Дима, я в этом ничего не понимаю. А ты?

— Догадываюсь, — улыбнулся он и заказал несколько блюд, после чего шепнул Любаве: — Кухня у них явно не бюджетная.

— А нам хватит денег? — испуганно спросила она.

Он в ответ сделал ей жест рукой, обозначающий — не бойся, всё под контролем.

Улыбающийся официант расставил на их столе вазочки, тарелки, какие-то мисочки и прочее. Любава смотрела на всё это с интересом и ориентировалась по запаху, так как в приглушённом и к тому же постоянно меняющем цвет освещении было трудно понять, какой цвет имеют блюда. На одной из своих тарелок она разглядела мясо и золотистую горку картофеля, которая вдруг стала розовой, а потом зелёной.

Заметив, что девушка вздрогнула, Дмитрий прошептал ей:

— Не бойся, ешь, это отбивные из телятины и обычная картошка. Но сначала попробуй вот это, — он пододвинул ей небольшую вазочку.

— Что это? — спросила она шёпотом. Хотя могла бы и не утруждаться, громкая музыка всё равно заглушала все голоса, и их никто не мог слышать.

— Коктейль из морепродуктов.

— Ты уверен, что это можно есть? — спросила она подозрительно.

— Конечно, — он подмигнул ей, — уверен, что тебе понравится.

— Ну, ладно, — протянула она задумчиво и зачерпнула ложкой содержимое из вазочки, потом добавила: — Если отравлюсь, будешь мне в больницу носить передачки или цветы на могилку. — Но увидев, что он тоже принялся за коктейль, вздохнула: — Видать, некому будет ходить к нам.

— Ну что ты, — пошутил он, — а как же наши отзывчивые товарищи?!

— О! — вырвалось у Любавы, когда содержимое ложки оказалось у неё во рту. — Вкусно.

— А я что говорил!

Мясо, картошка, экзотический салат и пирожки с дичью ей тоже понравились.

— Пойдём потанцуем, — предложил Славин.

— Какой там потанцуем, — шутливо проворчала она, — я сейчас лопну! И зачем ты столько заказал?

— Опять я виноват? — сделал вид, что обиделся он.

— Нет, ты, конечно, не виноват, — быстро отреагировала она, — просто мне не нужно было столько есть. А в то же время, — грустно вздохнула Любава, — когда мы ещё попадём в такой шикарный клуб.

— Тебе это заведение кажется шикарным? — хмыкнул Славин.

— А разве нет? — спросила она, подумав про себя: «Не у всех же папы владельцы галерей».

Славин, догадавшись о чём она думает, успокаивающе проговорил:

— Не переживай, я не завсегдатай ночных клубов. Времени свободного у меня столько же, сколько у тебя. Денег чуточку больше, но я предпочитаю тратить их на более полезные вещи.

— Извини, — она залилась краской, ей стало стыдно за свои мысли.

— Тебе не за что извиняться. Так мы пойдём танцевать?

— Пойдём.

Сначала им пришлось двигаться в быстром ритме, а потом заиграла медленная музыка, и руки Любавы взлетели на плечи Дмитрия, а его руки с явным удовольствием обхватили её талию.

Любава заметила, что Славин, кружа её, делает большие круги, а глаза его скользят не только по лицам танцующих, но и пытаются разглядеть тех, кто остался сидеть за столиками.

— Кажется, здесь нет того, с кем мы хотели бы познакомиться, — шепнул он Любаве.

— И Селиванова нет, — прошептала она в ответ, держа в памяти изображение Аркадия, которое им дали рассмотреть перед тем, как отправить на задание.

— То, что Селиванова нет, это объяснимо.

— Да?

— Он боится нарваться на своего кредитора или его подручных.

Музыка кончилась, и он повёл её к столику.

— Ты пока посиди, а я пойду закажу выпивку в баре.

— Может, не надо? — спросила она опасливо.

— Надо, милая, надо, — улыбнулся он и провёл успокаивающим движением по её руке.

Люба, сидя на своём месте, пыталась разглядеть, много ли пьёт Дмитрий. Но он сделал пару глотков и о чём-то беседовал с барменом.

Дмитрий тем временем говорил:

— Слушай, друг, как бы мне перетереть с Гордеем?

— С каким Гордеем? — сделал бармен вид, что удивлён.

— Да, с Дацуком.

— Денег занять хочешь?

— Нет, отдать.

— Вот как? — удивился бармен и произнёс подозрительно: — Да вроде тебя здесь никто и не видел.

— Это точно, — легко согласился Славин, — я здесь в первый раз.

— Тогда…

— Кореш меня попросил поговорить с Гордеем и отдать часть долга.

— Что за кореш?

— Аркаша Селиванов.

— А, этот прохиндей, — скривился бармен.

— Бери выше! — Славин поднял указательный палец к потолку. — Богатый наследник.

— Ага, — оскалился бармен, — он тут всем трепался про это. Только в кармане у него дырка.

— А ты разве не слышал, что его мать преставилась и теперь Аркаша богат, как Крёз!

— Какой ещё Крёз? — подозрительно спросил бармен.

Дмитрий понял, что допустил ошибку, не та здесь аудитория, чтобы упоминать Крёза, и он быстро исправился:

— Типа родственника Рокфеллера.

— А, — успокоился бармен, — а ты не врёшь?

— Насчёт Рокфеллера? — сделал вид, что озадачился, Славин.

— Да нет! — махнул на него полотенцем, которым протирал бокалы бармен. — Насчёт того, что его мамаша ласты склеила.

— Такими вещами не шутят, — укоризненно покачал головой Славин.

— Эх мало ты жизни повидал, — не согласился бармен, — тут и не этим шутят. Ну да ладно, я вижу, ты парень правдивый. Вон видишь, спиной сюда, за третьим столиком, мужик сидит?

— Вижу.

— Это Толян Горелый. Дружок Гордея. Иди к нему, он тебя с Дацуком сведёт, — и через паузу добавил: — Если сочтёт нужным.

— Спасибо, друг.

— Не за что, — краем рта усмехнулся бармен.

А Дмитрий покачивающейся походкой направился к указанному столику.

Толян Горелый встретил его ещё более подозрительно, чем бармен. Долго выпытывал, кто он Аркаше и чего это он его снарядил гонцом, а не пришёл сам.

— Я ему дальняя родня, — втолковывал Славин недоверчивому бандиту, — можно сказать, седьмая вода на киселе.

— А точнее, — не отставал Толян.

— Точнее, семиюродный брат по материнской линии.

— Иди ты! — сказал Горелый.

— Куда?

— Никуда, а зачем.

— Зачем?

— За деньгами.

— Видишь ли, мать Аркаши только что скончалась. Ему надо в права вступить. И придётся полгода подождать.

— Дацук ждать не может! — Толян хлопнул ребром ладони по столу.

— Ага, не может, — усмехнулся Дмитрий. — А что же он может?

— Покрошит Аркашу, как редиску, меленько и маслица добавит. — Горелый захохотал.

— Понял, — сказал Славил и стал подниматься со стула, на котором удобно устроился.

— Чего ты понял? — рявкнул Толян.

— Что Дацук от денег отказывается и жаждет только одного.

— Чего?

— Как я понял с твоих слов, крови.

— Сядь!

— Сядет Гордей с подельниками после того, как покрошит Аркадия.

— А ты чего предлагаешь? — более спокойным голосом спросил Горелый.

— Я предлагаю поговорить с Гордеем и прийти, как говорилось на заре перестройки, к консенсусу.

— Ага, — хмыкнул Толян, — развалить наше дело грозишь?

— Ты, Горелый, понял меня превратно.

Толян хотел возмутиться такой фамильярностью, но Славин не дал ему рот открыть:

— Кстати, а почему Горелый?

— Не твоего ума дело!

— А всё-таки, — дружелюбно улыбнулся Дмитрий.

— Горел я, понял!

— В танке?

— В каком ещё танке?!

— На службе в армии.

— Дурак я в твою армию ходить! В машине горел! Еле откачали.

— Хорошая у нас медицина.

— Ничего, сгодится.

— Так что мне Аркадию сказать?

— Что он слизняк! И раздавить его сапогом Дацуку ничего не стоит!

— Но он делать этого не станет из-за коммерческих соображений, — продолжил за Толяна Дмитрий.

— Значит, так, ты думаешь, я лопух?

— В мыслях такого не было, — заверил бандита Славин.

— Ну-ну. Иди к своему столику и не рыпайся. Я поговорю с кем надо и подойду к тебе. Не вздумай смыться! Мы тебя и твою девку враз вычислим.

— Не сомневаюсь в твоих способностях.

Горелый внимательно посмотрел на лицо Славина. И даже при переливающемся свете не нашёл на нём даже следов издевательства или хотя бы иронии.

— Иди, — сказал он.

— Уже иду, — спокойно ответил оперативник. Он повернулся к бандиту спиной. Но затылком чувствовал его сверлящий взгляд.

Вернувшись, он коротко рассказал обо всём Любаве.

— Они вызнают, на какой мы приехали машине, и всё, — она прикрыла рот ладонью.

— Это не моя машина, — улыбнулся Дмитрий.

— Как не твоя?! — изумилась Любава. — Ты же на работу каждый день на ней приезжаешь.

— Моя машина в гараже. А эту подобрали специально. Она числится в угоне.

— Но ведь точь-в-точь! — не переставала удивляться Залеская.

— Ты забыла, где мы работаем?

— Нет, но…

— Нам нужен Дацук.

Тут к их столику подошёл Горелый. Он с вожделением смотрел на Любаву, потом повернулся к Дмитрию и сказал:

— Сейчас ты, — он ткнул в Славина пальцем, — и твоя девка поедете с нами!

— Куда?

— Меньше знаешь, крепче спишь, — хмыкнул Горелый. — Ну пошли, что ли.

— Пошли, — спокойно отозвался Славин.

Их усадили в машину и завязали глаза.

— А я уже думал, что бандитские боевики отошли в прошлое.

— Заткнись, — лениво посоветовал Толян.

Через полчаса они выехали за город, сначала ехали по асфальтированной дороге, потом по грунтовой. Примерно через час машина остановилась, и их вытолкали из салона. Скрипнули ворота, поддерживая пленников под локти, их провели по какой-то дорожке, завели в здание и подняли наверх на лифте.

Когда им развязали глаза, они оказались в комнате с опущенными портьерами. За столом сидел грузный, но не старый мужчина.

— Садитесь, — предложил он им.

— Вы Гордей Дацук? — спросил Дмитрий.

— Допустим.

— Я не понимаю, зачем нас сюда привезли, разве не проще было договориться на месте?

— Оно, может, конечно, и проще… Но…

— Что «но»?

— Мы проверили. Мать Аркаши и впрямь скончалась. Вас мы отпустим, как только Аркаша отпишет своё наследство в нашу пользу.

— Вы идиот? — спросил Дмитрий. — В права наследства надо ещё вступить.

Любава вся напряглась.

— У нас всё продумано, — заявил Дацук.

— Ну-ну, — усмехнулся Славин.

И тут за окном что-то произошло. Гордей обернулся, но портьеры мешали разглядеть произошедшее. Он поднялся. И в это время Славин схватил стул и запустил в люстру.

— Ложись, — крикнул он Любаве. На них посыпался град осколков.

Дацук стал стрелять под стол. Но Дмитрий успел засунуть Любаву в шкаф, а сам вжался в проём, потом переместился к окну и юркнул за одну из портьер. Когда Гордей тоже кинулся к окну, Славин нанёс ему несколько ударов.

Бандит попытался выстрелить, оперативник перехватил его руку и изо всей силы стал сгибать её, борьба шла с переменным успехом, за несколько мгновений из оружия бандита вылетело несколько пуль. И тут кто-то треснул Дацука гранёным графином по голове, истекая кровью, Дацук рухнул к ногам оперативника.

— Я, кажется, его убила, — всхлипнула Любава.

«Нашла о ком жалеть», — хотел сказать Дмитрий, но не успел. Вылетела взломанная дверь. Славин схватил с пола оружие. Но это были свои.

Дмитрий облегчённо вздохнул и опустился на первый попавшийся стул. Любава наклонилась над ним и стала вытирать кровь.

— Это не моя, — сказал он.

— А, — и тут Любава вспомнила, — мой плащ остался в «Кармелите».

Дмитрий захохотал во всё горло.

— Ничего смешного, — обиделась девушка, — я его купила совсем недавно. — Но мгновение спустя она тоже рассмеялась.

— Эту весёлую пару в управление, — кивнул на них один из спасителей, — а то Василиса Никитична беспокоится, да поаккуратнее.

Уже в машине Любава спросила:

— Как же они нас нашли?

— Я же сказал тебе, что всё под контролем, — он осторожно пригладил растрепавшиеся волосы девушки. — И ещё для надёжности я прицепил жучок и себе, и тебе.

— А мне когда? — удивилась она.

— Во время танца.

— А я-то думала, что ты гладишь меня, потому что я тебе нравлюсь, — разочарованно протянула она, тщательно пряча улыбку.

— Нравишься, очень, — и он снова погладил её волосы, которые уже не нуждались в приглаживании.