Лицевая-изнаночная

Наталия Анатольевна Гарипова, 2020

Нина счастливо прожила с мужем 40 лет, но женщина овдовела и теперь ей кажется, что жизнь потеряла смысл. Она спасается тем, что вяжет, а еще ведет бесконечные мысленные разговоры со своим ушедшим супругом. Все изменяется, когда младшая сестра берется устроить личную жизнь Нины. Каково это, в довольно зрелом возрасте вдруг оказаться в роли "невесты"? Совершит ли Нина предательство по отношению к супругу, если вновь начнет искать пару?

2.

В гостях у Веры и Анатолия собрались четверо сослуживцев мужа. Повод был не то, чтобы очень значимый, но в коллективе было принято отмечать профессиональный праздник — День морского и речного флота. Пришли те, кто работал с ним в одной ремонтной бригаде, двое были с женами, двое — нет.

Нина опоздала, поэтому Вера торопливо представила всем сестру и усадила ее рядом с собой за стол. Праздник только начался, все чинно жевали салаты. Когда хозяйка начала в ответ знакомить ее с гостями, народ из вежливости отложил вилки. Вера начала с двух неженатых товарищей.

— Это Андрей Красильников, — махнула сестра в сторону грузного мужчины с небольшими залысинами, — что ты грибы не берешь? Угощайся, сами собирали, — без паузы обратилась к нему Вера.

«Ой, слава богу, что он не Семёныч», — выдохнула Нина. Этот Андрей ей стразу не понравился, он так жадно жевал, как будто его полгода не кормили.

— А это Сергей Семенович, — старший механик. Вера широко улыбнулась и повернулась к противоположной стороне стола.

— Можно Семёныч, меня все так называют, — гость привстал и даже, показалось Нине, как будто чуть поклонился.

На 65 лет он совсем не выглядел, был подтянут и моложав. Все впечатление, пожалуй, портили лишь его старомодные очки.

Вера решила, что его нужно представить щедрее, поэтому продолжила:

— Семёныч — известный рыбак. Его катер пустым с рыбалки никогда не возвращается.

Младшая сестра многозначительно повернулась к Нине и сделала большие глаза, дескать, «ты видишь, у него даже свой катер есть, а не какая-то там лодка резиновая».

— О! — только и смогла выговорить Нина.

— А вы какую рыбу любите? — спросил ее Семёныч.

— Я, если честно, не очень люблю речную рыбу, в ней слишком много костей. Но, если выбирать только из нее, мне нравится жареный лещ, — призналась Нина и тут же вспомнила, как замечательно было уплетать свежего, недавно выловленного леща вместе с Игорем. Он не только сам ловил рыбу, но еще и мастерски умел ее жарить — с хрустящей корочкой. На ее лицо набежала легкая тень, что тут же заметила сестра, но совсем не понял Сергей Семёнович.

— Рыбалка на леща — отличное дело! — радостно сообщил он. — Если знаешь места, то можно выловить просто огромные экземпляры.

— А помнишь, как в прошлом году мы на леща ходили? Два дня пропадали, — поддержал его хозяин вечерники и муж Веры — Анатолий. Кстати, именно он был инициатором этого знакомства. Ему очень хотелось, чтобы его друг, наконец, встретил спутницу жизни. Во-первых, логично рассуждал он, если Нина и Семёныч будут вместе, то у них сколотиться отличная компания, а компании Толик обожал. Они долгие годы дружили семьями, когда был жив Игорь, и свояк хотел вернуть это беззаботное время. А сослуживец и один из лучших друзей как нельзя лучше устраивал его на месте будущего зятя. Во-вторых, ему было искренне жаль Нину, она на глазах чахла последние пять лет.

— Надо в этом году повторить. А что если нам поехать всей компанией? — Семёныч обвел приглашающим взглядом всех, кто был за столом, и на несколько секунд задержал его на Нине.

— Конечно, поедем, — с энтузиазмом ответила за всех Вера.

— Ой, ребята, что-то вы с этой рыбалкой увлеклись, — не переставая жевать, вставил Андрей Красильников. — Я вот, например, не любитель.

— А вы? — обратился Семёныч к Нине.

— У меня муж был заядлый рыбак, но с ним на рыбалку я ни разу не ездила, не было такого желания, — призналась она. Настроение куда-то улетучилось. «Игорь, прости меня», — про себя взмолилась Нина.

— Мне Толик говорил, что ваш муж был прекрасным рыбаком, — ответил Сергей Семёнович.

«Ага, значит, ты тоже пришел сюда только из-за этих нелепых смотрин», — мелькнуло у Нины. В слух же сказала:

— Да, они с Анатолием всегда вместе ездили.

Разговор за столом лился, не переставая. Гости уже давно перешли от чинных салатов к веселому горячему. Хоть Нина и впала в свое обычное тоскливое настроение, она все же подметила, что Семёныч, действительно, не пьет. Только в самом начале предложил тост за дам, сверкнув глазами в ее сторону, и выпил единственную рюмку.

— Нинок, помоги мне с тарелками. Давай чай накрывать, — в какой-то момент обратилась к ней Вера. Сестры засуетились около стола, а потом исчезли на кухне.

— Ну как? — был первый вопрос Веры — Что скажешь?

— Не знаю, нет у меня никакого настроения, — честно призналась Нина. — Знаешь, как разговор про рыбалку зашел, у меня все в груди оборвалось, так стыдно стало перед Игорем.

Нина устало поставила стопку грязных тарелок в раковину и облокотилась о стену:

— Не могу больше. Я домой пойду.

— Э нет, так не пойдет, — Вера обняла сестру. — Чай попьем и пойдешь.

— Этот Семёныч неплохой человек, я вижу, только не лежит душа, хоть убей, все время Игорь перед глазами, — голос у Нины начал дрожать.

— Ну что ты! Не надо! — Вера еще сильнее стиснула плечи сестры.

— Не буду, ты права! — Нина улыбнулась через силу. — Что я всем праздник портить буду? Да никогда!

При этом она решительно выпрямилась, чмокнула Веру в щеку и сказала:

— Где торт? Давай я порежу и вынесу.

Все пили чай и нахваливали хозяйку за десерт, а Нина думала:

«Вот дожила я до 60 лет, а так и не научилась поступать так, как удобно мне, всё на людей смотрю, как бы кого не обидеть. Вот не хочу я через силу улыбаться, но продолжаю все равно чай пить. Надо было уйти. Вера бы меня поняла, а на остальных наплевать».

Она машинально ковыряла торт.

— Что-то, Нина, вы невеселая вдруг стали, — обратился к ней Семёныч.

— Почему же? Все нормально, — на автомате ответила она и, словно, ударившись об угол, внутренне застонала от боли: «Вот опять эта моя бесхарактерность!»

Нина, обжигаясь, пила чай. И тут она осознала, что точно так же всегда вела себя и со своим Игорем. Все годы в браке она только и делала, что подстраивалась под него, всегда от крупных решений до мелочей. Когда-то ей очень хотелось поступить в институт пусть и заочно. Но Игорь сказал, что если она будет работать и учится, то забросит семью, то есть его и дочь. И Нина, повздыхав, согласилась. Игорь хотел дачу, и они ее купили, каждое лето проводили, стоя над грядками, а Нине хотелось к морю, где она была лишь однажды, в молодости. На ее несмелые попытки уговорить мужа поехать, он удивленно пожимал плечами: «А за огородом кто следить будет?» И она шла сажать рассаду.

Все называли ее мягкой, женственной и доброй.

«А по факту я просто очень удобный человек, со всем всегда соглашаюсь. Получается, и Игорь мной пользовался?» — этот неожиданно пришедший в голову вывод заставил Нину поперхнуться и вынырнуть из своих мыслей.

Она видела, что за столом остались одни женщины, мужчины пошли на балкон курить.

Гостьи обсуждали очередной развод Лолиты Милявской.

— Захотела — и развелась, как считает нужным, так и поступает, молодец! — говорила одна из сидевших за столом.

— Ничего хорошего, тоже мне, сильная женщина нашлась, развелась, когда узнала, что ей муж изменяет. Так любая дура может! А ты попробуй, верни благоверного, уведи его обратно в семью. Если сможешь, значит, ты на самом деле сильная женщина, — спорила другая гостья.

«А я какая? Сильная или вечная жертва своей бесхарактерности? Что значит, верни его в семью? Разве так волевые женщины поступают, как будто объедки с чужого стола подбирают?» — думала она.

Нина перегнулась через стол и обратилась к младшей сестре:

— Слушай, Верунь, я пойду, наверное. Уже поздно.

В этот момент с балкона начали подтягиваться мужчины.

— Нина, вы домой собираетесь? Давайте я вас провожу, — тут же отреагировал Семёныч.

— Хорошо, а то мне через парк возвращаться, а сейчас уже десятый час, — ответила она и тот час прислушалась к себе: действительно ли ей нужен провожатый или это она из вежливости? «Вроде и правда страшновато ночью ходить», — решила Нина.

В парке было темно, фонари горели через один, а кое-где и вовсе не горели. Нина боялась оступиться, поэтому была совсем не против, когда Семёныч взял ее под руку.

— Вот в нашей стране всегда так, хотим как лучше, а получается как всегда. Фонарей полно, но они не горят — разбили. Молодежь! — рассуждал Семёныч.

Нине всегда казались скучными разговоры «про политику». Но по привычке она поддакнула:

— Да, вы правы.

«Так всё же, я бесхарактерная?!» — мгновенно разозлилась она на себя. И, словно нырнув в холодную воду, добавила:

— А знаете, Сергей Семёнович, я сегодня для себя решила, что буду говорить только правду, — она легонько высвободила свой локоть из его руки. Например, я не люблю стариковского брюзжания, и мне все равно, кто разбил фонари, и почему они не горят, — произнесла она.

— По большому счету, мне тоже все равно, — вдруг поддержал ее Семёныч. — Это просто для беседы. А что интересно вам? Давайте поговорим о том, что интересно вам.

Нина молчала, оказалось, что на такой элементарный вопрос ответить очень сложно.

«Мне же не 20 лет, почему я не могу сказать, что интересно именно мне? Глупость какая-то. Неужели я как-то не так жила, что не могу ответить на этот элементарный вопрос?» — мелькнуло в голове.

— М-м-м… Расскажите про реку. Вы же в порту работаете, — наконец, проговорила она.

— А вам, действительно, интересно? Обычно женщинам не это нужно, — с сомнением в голосе произнес ее спутник.

— Надо же мне было что-то ответить на ваш вопрос, — устало отозвалась Нина.

Почти весь остаток пути до дома они шли молча. Семёныч пытался что-то рассказать о своих речных приключениях, но Нину занимал совсем другое. Она была в растерянности от того, что не понимала, как так получилось, что за 60 лет жизни ей так и не удалось понять себя.