Рулетики по-гавайски

Наталия Амбри

Страшная тетрадь под безобидным названием «Дневник фанатки Шуры Стайкиной» попадает в руки писательницы Ариадны Львовны. Фактически это разоблачение убийцы. К такому выводу Ариадна Львовна приходит после того, как на жизнь знакомой, передавшей ей дневник, совершается три покушения. Писательница понимает, что обладая этой тетрадью, теперь она становится мишенью для преступника.

© Наталия Амбри, 2019

ISBN 978-5-0050-5547-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

2003 год

Щедрое крымское солнце принялось одаривать всех своим теплом с самого утра, и вереницы отдыхающих потянулись узкими поселковыми улочками прямо к морю. И хотя береговая линия была скалистой, имелось множество тропок, которые вели к широкой полосе галечного пляжа.

Если не полениться и преодолеть пространство из огромных валунов, обойти небольшую скалу Ядвиги, омываемую с одной стороны морем, можно попасть на соседний пляж, где когда-то был старый причал. Здесь, поговаривают, в давние времена занимались своими темными делами контрабандисты. Тайно, под покровом ночи, они выгружали тюки с товаром и прятали где-то в прибрежных скалах, чтобы в подходящий момент забрать и, продав на рынке, получить хороший куш.

Узкая извилистая тропинка, которой из суеверия почти никто не пользуется, берет начало от старого причала, бежит вверх, прячась в прибрежных скалах, пересекает дорогу и взбирается прямо к графскому замку, точнее сказать, к бывшим его воротам. Сейчас они состоят лишь из двух башен, каждую из которых венчает поржавевший от времени орел. От башен тянется полуразрушенный каменный забор, ограждающий замок со старым заброшенным парком.

Были попытки приспособить строение под музей, но не хватило средств. После этого взялись за организацию детского дома, однако в связи с эпидемией гриппа эту затею перенесли на неопределенный срок и больше к ней не возвращались. Затем решили обустроить лагерь отдыха для детей, но фирма, спонсирующая строительные работы, внезапно «прогорела» и канула в Лету, а бизнесмен, пожелавший купить замок под виллу, попал в автокатастрофу и погиб.

Ходили слухи, что это дело рук старого графа Адамовского. Он мечтал оставить замок в наследство своей дочери — красавице Ядвиге, поэтому его призрак не пускал сюда никого чужого.

Много лет прошло с тех пор, имена и события обросли легендами, но в одну из них люди верят до сих пор…

***

Произошло это в полночь. На фоне полной луны, свет которой скользил по вздымающимся морским волнам, клочьями проносились черные тучи. Громады воды со всей силы ударяли о скалы, показывая всю мощь разбушевавшейся стихии.

Но что за дерзость?! В черноту моря, будто колючка, впился маленький желтый огонек, который медленно, но верно увеличивался в размерах. Затем, перестав расти, стал двигаться то вверх, то вниз, а временами исчезал во мраке.

Любой опытный моряк определил бы: там, вдали стал на якорь корабль.

Вдруг на берегу зажглось несколько ответных огней, и стало заметно, как две лодки, одна за другой, с трудом преодолевая огромные волны, причалили к берегу. Вскоре какие-то люди, как муравьи, сновали по берегу, нося из лодок контрабандный груз. Только один человек не спешил покидать лодку. Его лицо скрывал капюшон, надвинутый на глаза. Но вот сильный порыв ветра сорвал его с головы, и луна осветила лицо женщины. Она бережно прижимала к груди какой-то сверток. Один из контрабандистов, рослый и широкоплечий, подошел к лодке и, подхватив огромными руками женщину, понес к берегу. Затем две темные фигуры отделились от остальных и двинулись по тропе, уходящей в скалы. Их целью был замок, в котором светилось лишь одно маленькое оконце на первом этаже.

Мужчина и женщина подошли к воротам. Видимо, в замке их ожидали, потому что хлопнула входная дверь, и на пороге кто-то появился. Это была старая служанка. Когда она подошла к мужчине, он вытянул вперед руку, что-то ей показывая. В это время луна очистилась от туч. Ее слабый свет разлился над замком и маленькой крупицей застыл в белой жемчужине, лежащей на мозолистой ладони незнакомца.

Увидев знак, служанка жестом показала, чтобы следовали за ней. Она привела мужчину и женщину в огромную залу с большим камином, в котором весело горел огонь.

Женщина осторожно положила на диван свою ношу и сняла плащ.

— Это опасно, Ядвига, — озираясь на окна, пробасил сопровождающий.

— Я дома, — тихо, но твердо проговорила женщина и обратилась к служанке, — где он?

— У себя.

— Оставайся здесь, — приказала Ядвига мужчине.

Она неторопливо поднималась по каменной лестнице. Ее красивое обветренное лицо было взволнованно, а сердце билось, как сумасшедшее. Сейчас она чувствовала себя провинившимся ребенком перед встречей с суровым родителем. Жилистой рукой Ядвига толкнула дверь и вошла в комнату. К ней спиной стоял мужчина среднего роста, коренастый в длинном халате из зеленого атласа, рукава и ворот которого были отделаны собольим мехом. Его толстую шею охватывало белоснежное кружево сорочки.

Ядвига от волнения не могла вымолвить ни слова. И чтобы хоть как-то угомонить сердце, положила руку на грудь. Она подошла к мужчине вплотную и остановилась, часто дыша. Наконец, уняв дрожь, тихо произнесла:

— Сигизмунд…

Граф медленно повернулся. В его темно-зеленых глазах стояли слезы, но губы были плотно сжаты.

— Сигизмунд… — повторила Ядвига, касаясь пальцами висков Адамовского, — боже мой, они совсем седые.

Ее губы задрожали и, уже не сдерживая рыданий, она упала ему на грудь.

Он судорожно, словно боясь, что Ядвига исчезнет, обнял ее.

— Яся, — шептал граф, торопливо гладя волосы жены белой изнеженной рукой, унизанной кольцами и перстнями.

Ядвига поймала руку и, поливая ее слезами, стала целовать. Затем она загадочно улыбнулась и выскочила из комнаты. Женщина возвратилась быстро, неся на руках ребенка, который, почувствовав тепло, потихоньку кряхтел.

— Это твоя дочь, Сигизмунд, — нежно сказала Ядвига, — я привезла ее тебе, потому что не могу взять с собой.

— А я думал, что ты вернулась ко мне, — грустно посмотрел на жену граф.

— Нет, Сигизмунд, замок не для меня. Море, постоянный риск, вечное движение — это мое… Одно лишь незыблемо для меня — любовь к тебе.

Девочка заплакала. Граф взял ее на руки и поцеловал.

— Малютка похожа на тебя, — улыбнулся он.

— О нет! — воскликнула Ядвига, — я бы этого не хотела.

— И все же это так, она тоже будет носить имя Ядвига. В знак моей любви к тебе.

— Твоя любовь меня душит.

— Я мщу тебе, — улыбнулся граф.

Ядвига решительно направилась к двери, бросив на ходу сухое «прощай». Однако у порога она остановилась и тихо проговорила: «Я вернусь».

Старая служанка проводила ночных визитеров до ворот, а затем еще долго смотрела им вслед ненавидящим взглядом. Конечно же, она узнала свою бывшую госпожу, которая бросила мужа и в мужском одеянии мотается по морю на своем корабле, занимаясь самым настоящим разбоем. И почему граф верит ее словам о любви к нему?! Все за глаза смеются над ним, зная, каким увеселениям предается его женушка. Верно говорила гадалка, что кровь разбойничьего рода рано или поздно заявит о себе. Как ее только земля носит?!

Вдруг со стороны дома раздался плач ребенка.

«Что это? — прислушалась служанка, — неужели такие звуки издает бушующее внизу море?»

Вновь послышались те же самые звуки.

«Плачет ребенок», — уже не сомневалась служанка и поспешила в дом.

— Кормилицу, найди кормилицу! — распорядился граф, едва увидев на пороге верную прислугу.

— Как зовут дитя? — хмуро спросила женщина.

— Ядвига.

***

Девочка росла тихой и ласковой. Лучших учителей выписал граф из-за границы обучать ее языкам и манерам.

Подругами маленькой Ядвиги были дочери знатных особ, а в шестнадцать лет она была помолвлена с прекрасным юношей из родовитого семейства.

Но однажды на одном из балов, которые граф часто устраивал в замке, он заметил странный взгляд дочери, полный необъяснимой тоски. Этого взгляда граф боялся больше всего на свете.

Сигизмунд вышел на террасу и открыл крышку медальона, с которым он никогда не расставался. Там был портрет его жены.

«Боже мой!» — ужаснулся он, мать и дочь были похожи друг на друга, как две капли воды. Значит, взгляд дочери предвещает то, о чем он подумал: она скоро его покинет, предавшись той же пагубной страсти, которой была одержима ее мать.

Плакать и рвать на себе волосы было бесполезно. Графу ничего не оставалось, как ждать рокового мгновения. Вот и представилась возможность на себе проверить слова Данте: «Стрела, которой ждешь, ленивей ранит».

Однажды отец с дочерью гуляли по берегу моря. Девушка украдкой бросала взгляды на парусник, стоящий на якоре невдалеке.

— Красиво, — произнес граф.

— Да, очень, — согласилась девушка и добавила, — поэтому я уплыву на нем вместе с матерью. Прощай отец!

Ядвига приготовилась к уговорам отца и сделала неприступным лицо. Но ничего подобного не случилось.

Старый граф побледнел и тихо сказал:

— Я не держу тебя дочь, потому что очень люблю.

Девушка с рыданиями бросилась на шею отцу.

— Я и замок будем тебя ждать, — произнес на прощание граф, подумав: «Если ожидаемая стрела ранит так больно, кто же в состоянии пережить боль той, которую не ждешь?!»

***

Разбои, прекратившиеся после внезапного исчезновения графини, вновь возобновились. Но на местах преступлений находили уже не черную перчатку с белой жемчужиной — знак самой графини Ядвиги, а белую перчатку с черной жемчужиной. Это был знак дочери графини.

Слезы и проклятия оставались в тех местах, где побывало разбойничье судно Ядвиги-младшей. Казалось, не было такой силы, которая могла бы остановить ее. Но однажды…

На заре, когда на небе мало-помалу стали исчезать звезды, и только Аврора по-прежнему светила ярко, от берега отчалила лодка, принадлежащая контрабандистам. Запрятав в тайниках прибрежных скал награбленное добро, они возвращались на корабль, ставший на якорь в одной из бухт.

Берег казался безлюдным. Но вот из-за огромного камня появилась девушка, совершенно нагая, и, осторожно ступая по камням, направилась к воде. Это была Ядвига. Отпустив свою команду, она решила искупаться у родных берегов. Чуть позже за ней должны были прислать лодку.

Девушка вошла в прохладную воду и поплыла, любуясь краешком солнца, поднимающегося над темным горизонтом. Она уже плыла к берегу, когда светило взошло полностью.

И тут Ядвига обнаружила, что на берегу она не одна. На огромном валуне сидел юноша, красивый, как бог, и смотрел вдаль, на солнце, совершенно не обращая внимания на присутствие девушки. Такое поведение незнакомца ужасно возмутило ее и в то же время разбудило интерес к нему. Ядвига оделась и подошла к юноше.

— Ты кто?

— Аполлон, — гордо ответил он.

— Что ты любишь больше всего?

— Море, — был ответ.

— Смог бы полюбить меня?

— Нет!

Слова юноши разозлили Ядвигу.

«Ничего, сейчас ты будешь просить моей руки», — подумала девушка.

— Пойдем со мной, я покажу тебе мое приданое.

Она взяла Аполлона за руку и повела только ей знакомыми тропами, в только ей знакомые пещеры. Кто-нибудь другой здесь давно бы заблудился, но только не Ядвига. С горящим факелом она переходила из пещеры в пещеру, ведя за собой красавца. Наконец, они пришли. Ядвига зажгла еще несколько факелов, висящих на стенах, и своды пещеры вдруг засияли от золота и бриллиантов, которые давно не вмещались в огромные сундуки. Девушка переходила от сундука к сундуку, следя за выражением лица юноши. Но ни один мускул не дрогнул на красивом лице. Вдруг, подойдя к очередному сундуку, находящемуся в нише, девушка вскрикнула. Она увидела мать, лежащую лицом на драгоценностях, растопырив руки, будто пытаясь забрать все добро с собой в царство мрачного Аида. Графиня вернулась, но не к мужу, а к сокровищам, награбленным разбоями. Возле них она осталась навсегда. У нее в спине торчала стрела, поразившая ее на смерть, а рядом стояло серебряное блюдце с черной перчаткой, на которой ослепительно сияла белая жемчужина.

— Мама! — крикнула девушка и с ужасом заметила, как рядом с серебряным блюдцем появилась белая перчатка с черной жемчужиной.

Ядвига обернулась и застыла от ужаса. Прямо ей в сердце была направлена стрела, а холодный взгляд Аполлона не оставлял никакой надежды на пощаду. Девушка не успела произнести ни слова, а вопрос, появившийся в ее глазах, так и остался без ответа.

Огромная любовь графа не изменила черную природу обеих женщин, но простой кусок железа прекратил ее существование.

— Аполлон, пора, — раздался голос графа позади слуги, — взрывай пещеру.

Земля вздрогнула. Вход в пещеру завалило камнями, а на его месте появилась сплошная стена. Дорогу на причал перегородила образовавшаяся после взрыва скала, которую назвали «Скала Ядвиги». Поговаривают, что скала является превращенной в камень дочерью графа.

По сей день вездесущая детвора находит в скалах возле старого причала то золотую монету, то серьгу, а то надбитую амфору или истлевший кусок шелковой ткани с замысловатым рисунком.

Отдыхающих здесь почти не бывает из-за огромных подводных камней и дна, заросшего водорослями. Разве что забредет сюда в поисках тишины редкий абориген, чаще всего мужчина, или не знающие этой легенды приезжие. Местных женщин возле старого причала вы никогда не встретите, потому что они до сих пор верят в то, что призрак старого графа иногда спускается по каменной тропинке между скалами и зовет жену и дочь. А тот, кто его увидит, обязательно утонет.

***

Полный отчаяния крик отдыхающие услышали не сразу, потому что он тонул в шуме волн и веселых голосах ребятни. Он раздался четче, когда из-за одного из валунов показалась девушка. Она шла со стороны старого причала, пробираясь через камни. Девушка была в купальнике. Капли воды, стекающие с длинных мокрых волос, говорили о том, что она только что вышла из воды.

— Помогите! Старый граф! Старый граф! — слабеющим голосом кричала она, оглядываясь назад и дрожащей рукой показывая в сторону причала. — Ира! Моя сестра! Она утонула… Помогите!

Несколько мужчин бросились туда, куда указывала девушка. Они долго ныряли, и вот, наконец, один из них крикнул:

— Нашел!

Девушку положили на камни, но делать искусственное дыхание было уже поздно.

Около утонувшей на камне сидела ее сестра. Плечи девушки вздрагивали от сдерживаемых рыданий. К ней подошла женщина и участливо предложила отвести домой.

— Я пойду с ней! — вдруг раздался звонкий голос, принадлежащий невзрачной девушке с веснушчатым лицом, — я ее подруга.

Затем она подошла к плачущей девушке, погладила ее по голове и сказала:

— Тина, пойдем домой.

— Как ты здесь оказалась, Шура? — всхлипывая, спросила Тина.

— Да жарко стало. Смотрю в окно, а там вы с Иркой в сторону моря топаете. Вот, думаю, заразы, меня не позвали. А могли бы. Ведь Ирка завтра в Симферополь уезжает… должна была ехать. Вот и пошла сама.

— Я тебя не видела.

— А… а… я была на соседнем пляже, потом услышала крик и со всеми прибежала сюда. А дорого стоит контрактное обучение?

— Да.

— Наверное, тетя Клава долго копила.

— Слушай, ты…

— Все, все, молчу. Пошли, что ли.

Девушки медленно побрели вверх по каменистой тропинке.

Еще издали они увидели, стоящую возле калитки, тетю Клаву, мать Иры. Та сразу же накинулась на девочек, мол, Ире завтра рано вставать, а вещи еще не собраны. И вообще, она чувствовала, что дочь не стоит пускать на море.

— Но где же она?! — удивилась тетя Клава.

В это время, в доме раздался телефонный звонок. Женщина поспешила к аппарату.

Через раскрытое окно девочки слышали каждое слово.

— Алло? Да… Что-о-о?! — тетя Клава долго тянула букву «о», затем послышался глухой удар.

Девочки бросились в дом. Мать Ирины лежала на полу без сознания. Видно, по телефону ей сообщили о смерти дочери.

— Шурка, звони Аркадию Петровичу, быстро, а я побуду с ней.

Аркадий Петрович работал врачом в местной больнице и жил на этой же улице.

Уже через несколько минут он с саквояжем сидел возле тети Клавы.

— Она сейчас будет спать, — тихо проговорил врач, — я сделал укол. Безусловно, сильное потрясение, поэтому возьми, Тина, рецепт. Я выписал снотворное.

Девушка наскребла, сколько могла денег, а Шура побежала в аптеку, пообещав доложить, если не хватит.

Сразу после похорон дочери тетя Клава попала в больницу.

Тина осталась в доме за хозяйку. Она старалась не оставаться с дядей наедине, потому что тот был постоянно подшофе и без всякого стыда предлагал ей заняться с ним любовью. Из-за этого девушка не приходила домой, оставаясь ночевать у подруги.

***

Жизнь в поселке шла своим чередом и казалась незыблемой в своем постоянстве. Менялись разве что отдыхающие. Они-то и создавали впечатление движения. Ради них устраивались концерты и праздники, выставки и соревнования. Конкурс красоты также занял свое место в индустрии развлечений. Почти на каждом перекрестке афиши огромными красными буквами кричали о предстоящем конкурсе красоты в поселковом Доме культуры.

Организатором был местный предприниматель Константин Ходунцев. Именно от него Тина и услышала о предстоящем конкурсе еще весной, но думала, что Костик, как всегда, врет. Однако, увидев, что приготовления идут полным ходом, Тина призадумалась. Если она примет в нем участие, ей вновь придется решать извечный вопрос: где раздобыть деньги? Ну что ж, займет у дяди Жоры. Конечно, Тина и сама могла бы взять деньги из тайника тети Клавы, ведь Иры уже нет, а деньги за год обучения в престижном вузе остались. Вероятнее всего, сумма уменьшилась: дядя Жора использовал часть денег на похороны дочери. Ничего, для поселкового конкурса хватит, а вот для поступления в престижное агентство мод, которое находится в городе — нет. Ей необходимо сделать портфолио у настоящих профессионалов, приобрести одежду в модном бутике, снять квартиру, короче — продержаться некоторое время. А там, если повезет, какое-нибудь зарубежное агентство заинтересуется ею, и… прощайте родные края.

А сейчас надо действовать.

Придя вечером домой, дядя Жора очень удивился, увидев на столе бутылку шампанского, два бокала и свечи.

— Что это? — спросил он, вошедшую в комнату девушку.

— Я согласна, — произнесла Тина и протянула бутылку дяде, чтобы тот ее откупорил.

Дядя Жора, сбитый с толку, долго возился и, разлив половину содержимого на пол, в конце концов, наполнил бокалы.

— Ты, это… чего? — осторожно поинтересовался дядя, передавая девушке бокал.

Тина села за стол и, сделав глоток, тихо, но твердо сказала:

— Мне нужны деньги для участия в конкурсе красоты.

— Но у меня нет денег, ты же знаешь, дела идут плохо, — выпалил дядя и одним махом выпил бокал шампанского.

— Возьмите у тети.

— Но это деньги… Ирины.

— Ей они уже не понадобятся.

— А если это… Клавка хватится?

— Что-нибудь придумаете, тем более часть денег я постараюсь вернуть после конкурса.

Тина нетерпеливо заерзала на стуле.

В это мгновение сквозняком открыло двери в спальню хозяина дома. Дядя Жора увидел разостланную кровать и повсюду зажженные свечи.

«Вроде, девчонка не врет», — подумал он.

— Договорились, — решительно заявил дядя, залпом допив оставшееся в бутылке шампанское прямо из горла. — Ну! — многозначительно посмотрел дядя сначала в сторону спальни, а затем на Тину.

— Сначала деньги!

— Н-е-ет! — хитро улыбнулся дядя Жора.

— Вдруг там недостаточная сумма.

— Добро! — немного подумав, согласился дядя Жора и направился в комнату умершей дочери.

Тина с нетерпением ждала его возвращения.

— Тебе, это… все нужны?.. — замялся дядя, взвешивая на ладони кулек с деньгами.

— Да, — резко сказала девушка и ловко выхватила кулек.

Тина торопливо пересчитала купюры.

— Маловато, — задумчиво проговорила она, в уме разбросав их на «кучки».

Часть денег шла на взятку Ходунцеву, чтобы похлопотал за титул «Королева красоты», часть на платья, на… Да, она рассчитывала на большую сумму.

— Ну, а когда это? — напомнил о себе дядя.

— Что? А-а!.. Идите в кровать, — по-деловому скомандовала девушка, — я сейчас… мне надо… позвонить подруге.

Конечно, Тина никуда звонить не собиралась, она тянула время.

Вскоре недовольное кряхтение дяди сменилось сочным храпом.

Уж Тина не пожалела снотворного. Впервые за все годы проживания в этом доме девушка мысленно благодарила тетю Клаву за полезное лекарство. А с дядей она как-нибудь разберется.

Тина зашла к себе в комнату, включила свет и задернула шторы. Она делала все это автоматически, потому что ее мысли вертелись вокруг конкурса. Так, если Ходунцев не врет, то кроме титула «Королева красоты» победительница получит крупное денежное вознаграждение. Хорошо бы получить эти деньги. Она бы расплатилась с дядей, а остальную сумму отложила бы для оплаты учебы в модельном агентстве. Тина глубоко вздохнула. Она взяла будильник и поставила на семь часов утра. Ей предстояла последняя сцена в пьесе «Дядя Жора».

Проснулась Тина рано. Посмотрев на часы, она увидела, что до семи осталось еще пять минут. Она отключила будильник.

Накинув халат, девушка первым делом заглянула в спальню. Дядя спал без задних ног.

Тина достала из холодильника бутылку водки, полулитровую банку соленых огурцов и нарезку колбасы. Все это она принесла в спальню и поставила на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. Затем взяла будильник и поднесла к уху дяди. На ужасный трезвон дядя лишь поморщился и с трудом разжал веки.

— Горим? — недовольно спросил дядя Жора, потягиваясь.

— Нет. Мне нужно идти, — ответила девушка.

— А ты, а мы…?

— Да-да все было превосходно. Мы квиты. А деньги я отдам после конкурса.

Дядя нахмурился. Это не предвещало ничего хорошего.

— Вас ждет завтрак, — кивнула девушка в сторону тумбочки.

Увидев водку, дядя подобрел.

Тина все точно рассчитала. Теперь ей всецело можно было сосредоточиться на подготовке к конкурсу. Сначала она отдаст деньги Костику за «содействие» или, говоря простым языком, взятку. Затем купит спортивный костюм, купальник, деловой костюм и вечернее платье. И худеть, худеть и худеть!

***

На следующий день Тина встала очень рано. Сев на кровати, она протянула руку и погладила сумочку, в которой лежали деньги, деньги на конкурс красоты.

Так, она сейчас же отнесет часть из них, как договорились, Костику. Он обещал сделать ее победительницей конкурса, а там… Она получит кругленькую сумму и — в город, в модельное агентство. И не в простое какое-нибудь, а в элитное. Да, она добьется своей цели во что бы то ни стало!

По привычке Тина пошла на кухню, чтобы сделать бутерброд, но, бросив мимолетный взгляд в зеркало, решила, что она полная и отказалась от своей затеи.

Девушка выскочила на улицу, довольная тем, что удачно избежала встречи с дядей Жорой. Сейчас ее путь лежал во Дворец культуры.

Тина поднялась на второй этаж. Вот и дверь кабинета Костика. Она постучала. Тишина. Девушка уже собралась уходить, когда услышала приглушенный женский смех, доносившийся из кабинета. Тина распахнула дверь.

Смазливая девчонка мгновенно слетела с коленей Ходунцева и выскочила из комнаты.

— Костик, я принесла деньги, — сказала Тина.

— Молодчина. И все же многое будет зависеть и от тебя. Ты должна выложиться.

— Конечно, я постараюсь. А сейчас взгляни на это.

Тина протянула Ходунцеву свое портфолио. Открыв его, тот ужаснулся.

— Что это?! Несет провинцией, как навозом! А тебе нужно портфолио, соответствующее всем необходимым стандартам. Я сам подберу тебе настоящих профессионалов. Итак, нам нужен фотограф, стилист, визажист и парикмахер. Да с такими фотографиями не заметить тебя будет просто невозможно! Ты будешь снята в наиболее выгодных ракурсах, с разными make-up и прическами. Ведь портфолио — это… это своего рода трудовая книжка модели. Я об этом где-то слышал, а где не припомню.

— Но это же дорого! — испугалась Тина.

— Конечно, а кто тебе сказал, что это дешево. Модельный бизнес — это дорогое удовольствие, девочка. Но что ты запоешь, когда в один прекрасный день увидишь себя на обложке глянцевого журнала или в рекламном ролике?!

— Здорово! — восхитилась девушка.

— Как раз для этого и нужны денежки. Ты не думай, что это для меня.

— Ой, забыла, вот же они.

Тина протянула Ходунцеву сверток.

— А когда меня будут фотографировать?

— Ну, девочка, сейчас не обещаю, а вот после конкурса, думаю, и начнем.

На автобусной остановке Тину ждала верная Шурка. Они договорились вместе побегать по магазинам, чтобы подобрать платья, аксессуары к ним, купальник и всякие мелочи. Вечером у Тины тренажерный зал и репетиция во Дворце культуры, и так каждый день до самого конкурса.

***

Конкурс позади. Тина выложилась на сто процентов. За это — награда, титул «Королева красоты» поселка.

Шурка от восторга прыгает до потолка. Тина довольна подругой, потому что фанаты Тины Пискуновой были самыми организованными, а плакаты — самыми красочными. Но одна мысль не дает победительнице покоя. Нет денежного приза, который обещали спонсоры и Костик. У нее в руках букет красных роз, какие-то корзины с парфюмерией, пакеты и коробки, перевязанные разноцветными лентами. У других конкурсанток то же самое, разве что количество коробок поменьше, и букеты не такие пышные.

Когда Тина освободилась от фанаток и уединилась в раздевалке, она ожесточенно принялась срывать ленты и открывать коробки. Из них на пол падали комбинации, духи, наборы косметики, а также совсем ненужные безделушки. Тина искала деньги.

«Может, будут вручать отдельно?» — утешала себя девушка, а внутренний голос скептически отвечал: «Наивная дурочка, денег не будет!»

Тина в отчаянии заплакала. Ходунцев ее обманул. Провел, как первоклассницу. А ведь ее предупреждали, но она была ослеплена своей мечтой. Дура! Дура! Дура! Тина горько заплакала. Ее тело сотрясалось от рыданий. Она не сразу почувствовала прикосновение к плечу. Это была Шура.

— Тина! Что случилось?! Ты же стала королевой! Ты чего?!

— Скажи мне, скажи, зачем мне эта победа без денег?

— Не дали?!

— Ты угадала.

— Ничего, будешь заниматься в элитном модельном агентстве…

— Дурочка, — сквозь слезы произнесла Тина, — дурочка, неужели ты еще не поняла, что не будет никакого агентства, тем более элитного. Не будет! Этот мерзавец меня обманул, обманул!

И все-таки Тина нашла в себе силы успокоиться. Она решительно направилась в кабинет Ходунцева.

— Входи! Входи! Красавица! — с фальшивым добродушием воскликнул Костик, увидев на пороге дувушку.

— Где деньги? — сквозь зубы проговорила Тина.

— Деньги… деньги! А не будет никаких денег. Ты хочешь занимать первые места и еще за это получать деньги?! Крутая! Да если бы не я, ты вряд ли стала бы королевой красоты.

— Я старалась…

— Старалась она… Это не завод и не фабрика? Старалась… Деньги твои постарались!

— Агентства тоже не будет?

— Ну, пока… не будет, а там… там…

— Подонок!

— Ну-ну! Ты это… не очень!

Тина не могла говорить от возмущения. Она выскочила за дверь, еле сдерживая рыдания. Выбежав в маленький сквер, расположенный возле Дома культуры, Тина бросилась к лавочке и дала волю слезам.

— Тина! — вдруг совсем рядом раздался голос Шурки, — я тебя везде ищу. Ну, как?!

— Он меня обманул.

— Вот бессовестный!

— Что же теперь делать?! Я с титулом красавицы, но без будущего, здесь, в этой дыре. Нет, я этого так не оставлю. Я отомщу.

— Ой, Тина, а может, не надо? — испугалась Шура, глядя на искаженное злостью лицо подруги.

— Надо!

— Правильно! Отомсти и оставь ему «на память» свой знак. Помнишь, как это делала жена старого графа: белая жемчужина на черной перчатке. Красиво!

— А ты права! — вытирая рукой слезы, улыбнулась Тина. — Будет знак!

Запах ванили, заварного крема и печеного теста пробрался во все уголки дома и вырвался наружу.

Шура, подметавшая двор, почувствовала его и побежала на кухню посмотреть на булочки.

«Нет, еще рано, минут десять и — готово», — подумала она и захлопнула дверцу духовки.

В это время в окно постучали.

— Привет! — раздался веселый голос Тины. — Мать дома?

— Никого!

— Тогда я зайду.

Тина вошла в дом и, достав из сумки кипу местных газет, со злостью швырнула на стол.

— Что это?! — не поняла Шурка.

— Читай!

Шура взяла в руки первую попавшуюся газету и сразу наткнулась на объявление, напечатанное жирным шрифтом. В нем говорилось: «Ранее объявленный кастинг для участия в конкурсе „Девушка сентября“ переносится на неопределенное время. Следите за объявлениями в нашей газете».

— Здорово! — восхищенно посмотрела на подругу Шурка. — Это сделала ты?

Вместо ответа Тина развернула газету:

— Читай! Вот здесь.

«Вчера в больницу с тяжелым отравлением, — вслух прочитала Шура, — был доставлен Константин Ходунцев. Врачи самоотверженно боролись за его жизнь. Сейчас он находится в удовлетворительном состоянии. Что же послужило причиной отравления? Не тот ли кусок рулета, который нашли в целлофановом пакете прямо на столе в комнате Ходунцева?»

— Это ты?! — ужаснулась Шура.

— Конечно, нет! — многозначительно улыбнулась Тина.

Шурка все поняла. Да, это была Тина. Рулетики по-гавайски — свое любимое лакомство, она сделала визитной карточкой преступления.

— Что теперь будет? — испуганно спросила подругу Шура.

— Будем есть твои булочки с заварным кремом и… Так что там говорила тетя Дуся насчет работы в санатории «Морской прибой»?!