Сказки темного города. Крылья

Наталиса Ларий, 2021

Если коварная судьба не думает о твоем счастье, если взаимовыручка в клане – пустой звук, а на твоих руках оковы обещания, нужно ли думать в таком случае о репутации? Вряд ли. Да только выдержит ли сияние внутреннего мира ту подноготную темной стороны ядовитого статуса куртизанки, когда голубые глаза мужчины, взирающего на тебя, начинают поднимать в глубине души волну чувств, которые испытывать к нему нельзя? Приведет ли падение к счастью? И насколько коварна одна лишь фраза, брошенная маленькой предсказательницей, тогда, когда ступаешь в пропасть, в надежде обрести нечто, что вернет сияние им… В оформлении обложки использованы фото с сайта depositphotos.

Глава 3

— Это делать запрещено, но для тебя я сделаю исключение, — проговорила Ливия, протягивая мне небольшую железную коробочку.

Открыв ее, я увидела маленькие шарики желтого цвета.

— Что это? — спросила я.

— Прессованная пыльца одного редкого цветка. Мне ее привозит издалека одна ведьма.

— Зачем она?

— Чтоб не забеременеть, — ответила Ливия. — Одна частичка в день и тебя такое минует.

— А почему это запрещено? — спросила я, рассматривая невиданное зелье, о котором раньше слышала от Ниски.

— Ты сама знаешь, что эльфы этого клана считают страшным грехом действия против природы. Женщина должна рожать столько, сколько будет дано высшей силой. Считается, если женщина ложится в постель и принимает нечто такое, что не дает ей понести после близости, то этим она наносит урон мужской силе. Связано это, скорее всего с тем, что эльфы не такие уже и плодовитые. Казалось бы, при чем здесь мои девочки, но меня сразу предупредили насчет этого. В общем это их дурь, и я не хочу вдаваться в это, — она раздраженно махнула рукой.

— Так, а если возникнет вопрос, почему я не беременею, — пожала я плечами.

— Да мало ли что с тобой не так! Может ты вообще не можешь забеременеть от эльфа. Разные сущности и прочее. Предки не разрешают или еще что там, — она подмигнула мне. — Но другим девочкам об этом, — она кивнула на коробочку, — знать нельзя. У них свои условия, у тебя свои. Поняла?

Я молча кивнула и запрятала зелье в декольте.

— Ну что, девочка моя, — Ливия довольно улыбнулась и положила мне на плечи руки. — Готова к сегодняшнему вечеру?

— Не знаю, — опустила я глаза. — Две недели пролетели так быстро.

— Ну, за эти две недели ты многому научилась. По крайней мере уже не выглядишь гусенком недоростком, который стоял тогда у меня здесь в кабинете в жутком платье и со смешной прической на голове. Теперь передо мной молоденькая утонченная красавица, которая сможет конкурировать с любой из знатных эльфиек, — она приподняла мое лицо за подбородок и еще раз окинула придирчиво взглядом нанесенный макияж.

— Да уж, конкурировать, — хмыкнула я раздраженно, — разве что в постели.

— А нам в постели и надо, — усмехнулась Ливия, поправив локон моих волос у лица. — Постель, девочка моя, самое коварное место в жизни мужчины. Именно через постель умная женщина знает, как влиять на мужчину. Но повторюсь…умная, — она прищурила глаза. — Мало быть красивой куклой. Нужно еще уметь завлечь мужчину тем, что будет не заменимо, когда его страсть станет угасать к тебе. А быть идеальной любовницей, хорошей собеседницей, другом, уметь в нужный момент промолчать или наоборот показать зубки, не каждая девушка умеет. Поэтому я особое внимание уделяю отбору и обучению красавиц тому, чтобы они умели не только ноги раздвигать, но еще и мозгами шевелить, дабы не пополнять ряды шлюх из подворотен, когда придет время и я отпущу их отсюда.

— Интересная вы такая, — я окинула взглядом Ливию. — Вроде бы жестокая, а порой в вас есть такое что-то…

Женщина усмехнулась.

— На одной жестокости далеко не уедешь. Порой нужно знать, где и сострадание проявить.

— Да уж, сострадание, — хмыкнула я, вспомнив кошмар двухнедельной давности, когда я в тюрьме оказалась.

— В твоем случае это как раз сострадание и было, — строго проговорила она. — Я тогда просто на место тебя поставила, дабы ты уяснила, кто из нас двоих здесь балом правит. И если бы захотела, то ты бы за пару мелких монет здесь ублажала всех, как и остальные, поскольку, побывав за теми стенами раз, ты уже бы не отмылась после того места и была бы у меня крепко зажата в кулаке.

— А почему тогда так не сделали? — прищурила я глаза. — Почему согласились на то, чтобы отдавать мне двадцать золотых?

Ливия помолчала, затем присела на край стола и проговорила:

— Ты добрая девочка, Арья. В такое время тяжелое ты не оставила двух малышей, хотя сама еще практически ребенок. Ты на порог ко мне пришла не в поисках денег, защиты, как остальные, или еще чего. Ты ради них на такой путь ступила, а это много о чем говорит и заслуживает уважения. Поэтому, двадцать золотых, я думаю, найдут правильное применение в твоих руках. Пусть таким образом, не минуя своей выгоды, — она повела бровью, — но я тоже сделаю свой вклад в помощь кому-то. Авось там зачтется, — усмехнулась она, кивнув наверх головой. — А теперь пойдем, покажу тебе твою комнату.

С этими словами мы вышли из кабинета и направились на третий этаж, где из девочек никто не жил, поскольку это была территория Ливии. Открыв дверь в дальнем конце коридора, она пропустила меня внутрь. Переступив порог, я удивленно повернулась к женщине.

— Но это же…слишком! — указала я на огромную комнату, больше похожую на гостиную, шикарно обставленную по последнему веянию эльфийской моды, поскольку именно они любили зеленый цвет в интерьере и обилие деревянной отделки.

— Почему слишком? — усмехнулась женщина и открыла дверь в смежную комнату, бывшую спальней. — Не могу же я поселить самую лучшую девочку со всеми остальными? Да и, кроме того, к тебе будут ходить такие мужчины, что боюсь даже эта обстановка покажется им деревенским жилищем.

Я удивленно посмотрела на нее и сказала:

— Вы так уверенно об этом говорите. А если я не буду иметь такого успеха, на который вы рассчитываете? Я не самая красивая девочка из ваших. Мэрил, та, которую вы тогда тоже привезли сюда, на порядок красивее меня. Ей бы как раз впору жить здесь.

— Мэрил…Мэрил такая же, как все остальные, — усмехнулась Ливия. — А из тебя я делаю особенную куртизанку. Не шлюху. А именно искусную любовницу. Умеющую читать и много знающую, — она провела рукой по веренице книг на огромном стеллаже около стены, — играть в карты, — прошлась ладонью по круглому столу, накрытому зеленым бархатом, — слушать и говорить, — щелкнула пальцем по красивым мягким белым креслам у камина. — Я хочу поймать в эту ловушку очень и очень богатых мышек, — она окинула взглядом комнату, — поэтому мне нужна особая атмосфера здесь. И если брать во внимание внешность, — она подошла ко мне и щелкнула по носу, — то мало быть красивой. Я тебе уже об этом говорила. Мэрил правда красавица. Но в ней нет того, что есть в тебе — жажды жизни, которая просто полыхает в твоих глазах, цепкого ума, несмотря на то, что ты еще совсем зеленая, желания не сдаваться и какой-то только тебе присущей детской непосредственности и чистоты. Не всем мужчинам ты по нраву будешь здесь, поскольку многие любят именно злачную сторону этого заведения, но стоящий мужчина, с принципами, с ценностями, с желанием видеть перед собой интересную особу, а не красивую пустышку, выберет именно тебя, Арья. Такого рода мужчины и в любовницах желают видеть нечто большее, чем просто длинные ноги и большую грудь, — подмигнула она мне. — И платят таким женщинам на порядок больше всегда.

— А среди эльфов есть такие мужчины? — скривилась я, поскольку до сих пор видела лишь грубых и неотесанных мужланов в военной форме.

— Ребенок, — засмеялась Ливия, — такие мужчины есть везде, и среди эльфов в частности. Просто ты не видела еще тех, чьи сапоги и не ступали-то по тем тропам, по которым ходим мы, простые смертные фэйри.

Я прошлась по комнатам, заглянула в ванную и, присев в кресло у камина, спросила у наблюдающей за мной Ливии:

— А сегодня? Как мне себя вести? Есть что-то такое…особенное? — едва сдерживая тревогу в голосе спросила я.

— Сегодня нет, — она присела напротив меня. — Сегодня будь самой собой и не более того. Опытный мужчина все понимает и от невинной девушки ждать чего-то…особенного не будет.

— Как вы думаете, кто это будет? — теребя трясущимися руками платок спросила я.

Ливия увидела, что меня начинает колотить дрожь, и положила мне на ладони свою руку.

— Я не приглашала на аукцион жестоких посетителей моего заведения. Не переживай так. Я же все понимаю. А те, кто будет присутствовать на нем — все очень хорошие мужчины. А так…кто больше заплатит, с тем и пойдешь, — пожала она плечами.

— Никогда не думала, что у меня такая судьба будет, — хрипло проговорила я, переведя взгляд на полыхающий в камине огонь.

— Да, мы многое не знаем о ней, злодейке, — так же грустно проговорила и Ливия. — Но в любой ситуации что нужно делать? — спросила она у меня уже более бодрым голосом.

— Держать ровно спину, подбородок гордо приподнятым и настойчиво идти вперед, — проговорила я зазубренную фразу, которую сто раз слышала от Ливии.

— Умница. А теперь отдохни немного, через пару часов все съезжаться будут. Наденешь то зеленое платье, которое подшивает горничная сейчас. Она принесет тебе его скоро. И волосы просто распусти, не собирай их в прическу. На шею пару капель масла розы и не более того. А теперь я пойду, мне нужно еще Мэрил подготовить…хотя, что ее готовить, она сама кого хочешь подготовит, — пробурчала Ливия, и я засмеялась.

Едва только дверь за Ливией закрылась, я встала и, стянув с себя платье, рухнула в кровать. Уставившись на изящную лепнину потолка, пролежала так добрый час, поскольку спать…да какой там сон, когда просто убийственные мысли переворачивают все вверх дном в твоей голове. Промаявшись в тревожном полудреме до того момента, как послышались шаги горничной, принесшей мое платье, я сползла с кровати и поплелась в ванную. Смыв с себя усталость и нанеся на шею розовое масло, высушила полотенцем волосы и вернулась в комнату.

— Помогу вам одеться, — проговорила горничная, протягивая мне пару красивых чулок и симпатичное белое белье.

Я молча кивнула и натянула на себя атрибуты соблазнения, которым такое важное значение придавала Ливия. Затем надела платье, и пока горничная зашнуровывала корсет, спросила у нее:

— Уже кто-то приехал? Не знаешь?

— Да, — улыбнулась девушка. — Мэрдок, Рондаль, Линсард, Айрон, Анхель, Лавиус, и еще кто-то уже после того, как я к вам поднялась сюда.

— Ужас какой, — пробурчала я себе под нос.

— Хорошо было бы, если бы вас граф Айрон купил. Он больше всего мне из всех них нравится. Воспитанный, умный, сдержанный и платит всегда хорошо, лично девочкам дополнительно, — прошептала она тихо мне и подмигнула. — Только мадам Ливии об этом не обязательно знать. Она не любит, когда лишние деньги идут мимо нее. Может и отругать за такое. Но вы фаворитка здесь, может вас это и не касается.

Горничная трещала и трещала, расчесывая мои волосы и брызгая на них солнечной водой, а мое настроение с каждым ее словом падало все больше и больше, а к тому времени, как нужно было спускаться вниз, я была уже в таком состоянии, что мне бы за двери да домой, а не на выставку перед мужчинами. Выйдя из комнаты, я тихонько подошла к лестнице и прислушалась. В главном зале звучала музыка и слышались мужские голоса.

— Ну крылья-то под накидку спрячьте, — послышался сзади шепот горничной.

— Да отстань ты, — прошипела я и начала спускаться по лестнице.

Внизу меня уже ждала Ливия, которая что-то обсуждала с Мэрил. Окинув ее взглядом, я улыбнулась, поскольку эта карманница была невесть как хороша в своем голубом платье и перекинутой через плечо копной рыжих волос. Завидев меня, Мэрил подмигнула.

— Ну что, готова? — прошептала она мне на ухо. — Жаль, что мне нельзя на аукцион. Потасканный товар не подлежит такой торжественной демонстрации. Так ведь, мадам Ливия? — обратилась она к ней, чем вызвала на ее лице бесконечно возмущенное выражение, поскольку Мэрил хоть и была красивой, но своим темпераментом доводила Ливию до белого каления.

— Веди себя сдержаннее, девочка моя, — назидательным тоном проговорила она. — А то мне так всех клиентов распугаешь.

— Кого распугаю, этих что ли? — Мэрил приоткрыла дверь и кивнула на сидевших за столами эльфов. — Да они пока кобыл сегодня не объездят, черта с два отсюда уйдут. Будьте спокойны. И мне вон тот нравится, светловолосый, который у камина с бокалом в руках стоит. Можно мне его? — с насмешкой спросила она у Ливии, и я уже не понимала, то ли она и правда такая и есть, то ли просто издевалась над бильвизой.

— Этот рыжих не любит, — отчеканила Ливия.

— Не любит, — фыркнула Мэрил. — Меня полюбит. Спорим на золотой, — она протянула ей руку.

— О…моя голова вижу намается с тобой, — простонала та в ответ. — Зачем я тебя забирала? Ты бы и на рудниках не пропала. Это ж надо такое чудо уличное попало ко мне. И как я тебя не разглядела тогда, — Ливия недовольно окинула взглядом Мэрил.

— Да ладно вам. Я просто актриса непревзойденная. Кого хочешь вам могу сыграть, — она кротко опустила глаза и склонила голову.

— Ну это да. Есть в тебе дар такой великий, — усмехнулась Ливия.

— А наместник будет? — задала вопрос Мэрил.

— И все-то ты хочешь знать, — Ливия изучающе посмотрела на девушку.

— А почему нет? Вы думаете я здесь у вас с прицелом на долгое нахождение? Ну нет уж. Хочу найти себе тепленькое крылышко, под которым спрячусь единолично и надолго, — пожала она плечами. — И чем больше на этом крылышке будет золотых перышек, тем лучше.

— И ты на наместника нацелилась что ли? — хмыкнула Ливия.

— А почему бы и нет? — прищурила глаза Мэрил.

— Действительно, почему бы и нет, — задумчиво проговорила Ливия и повернулась к девушке. — Ты думай сначала, а потом уже делай, коль такая умная, как я погляжу. У наместника да, крылышки все сплошь золотые, да края уж больно острые. Гляди, как бы не зарезал ненароком. Дуреха ты молодая, — сухо бросила Ливия.

— Не зарежет, — уверенно проговорила Мэрил. — Я часто наблюдала за ним, когда он на площадь главную выходил да с фэйри общался. Такой мужчина не может быть плохим, — она мечтательно прикрыла глаза.

— Не может…ну-ну, — хмыкнула Ливия. — Будет сегодня твой наместник. Позже только. Да только еще раз предупреждаю, что не на ту бы ты птичку да глаз свой положила. Забрать может и заберет отсюда, если понравишься, да только горя ты потом не оберешься.

— Вы специально так говорите, чтобы все здесь в вашем борделе прозябали и никуда не смели уходить, — отчеканила Мэрил.

— Думай что хочешь, — презрительно усмехнулась Ливия. — Но я тебя предупредила. Иди пока к девчонкам, — кивнула она Мэрил на смежную с залом маленькую комнатку, откуда доносилось веселое щебетание девушек, ждущих, пока Ливия закончит аукцион. — Потом выйдешь уже со всеми сюда. И жди своего наместника, красавица ты моя бесстрашная.

Мэрил подобрала подол платья и просто поступью королевы поплыла к девушкам. Ливия же проследила за ней и проговорила строго, обращаясь ко мне:

— Такие, как она — первые гибнут от рук эльфов. Слишком уверенная в себе. Уже крылья обломали, теперь осталось еще и головы лишиться. Красивая девка, но пустая. Не бери с нее пример. Ярко горит, да быстро погаснет такая. Тише, покладистее, мягче надо быть. Эльфы не фэйри, помни это, — она окинула меня взглядом, в котором просто бешено клокотало предупреждение. — А теперь пойдем, хватит уже им слушать пение нашей сирены.

Ливия распахнула дверь, и девушка на сцене прекратила играть на фортепиано и петь. Она встала со стула и, сделав реверанс, быстро зашла за кулисы. Место за фортепиано занял музыкант и стал играть какую-то тихую мелодию, под звуки которой мы с Ливией поднялись на сцену. В зале наступила тишина и мне казалось, что бешеное биение моего сердца слышит каждый из находящихся в зале мужчин.

— Господа, — мелодичным голосом прощебетала Ливия. — Как и обещала, у меня сегодня особенный подарок для кого-то из вас.

— Пока не вижу ничего особенного, — стальным голосом сказал какой-то из мужчин, но я не знала, кто это был, поскольку стояла ни жива, ни мертва и, не поднимая глаз, смотрела на паркетную доску, которой был выложен пол.

— О, граф Фэл, поверьте мне, такого сюрприза вы точно не ожидаете, — ответила Ливия и стащила с моих плеч накидку. — Давай девочка, покажи красоту свою, — прошептала она и я расправила свои крылья.

В зале воцарилась тиши, потом пробежал шепот, и я подняла взгляд, увидев около десятка пар глаз, устремленных на меня. Такого стыда и ужаса я еще не испытывала никогда, как в этот момент, стоя, как мне казалось, не на сцене, а на эшафоте. Сотни раз прокручивала это мгновение в голове, но то все было в теории, а в действительности же… поняла, что переоценила стойкость своей нервной системы и меня просто выворачивало всю изнутри, настолько мне было страшно, горько и обидно за то, что жизнь вывела меня на такой путь.

— Ливия, это шутка такая? — спросил тот эльф, который понравился Мэрил.

— Отчего же шутка, — усмехнулась она и провела по моим крыльям ладонью, от чего они вмиг засверкали. — Перед вами невинная фэйри, не лишившаяся своей сущности.

— И что заставило ее выйти сюда? — не унимался мужчина. — Взрослые крылатые на такое не идут, а здесь совсем молоденькая девчонка.

— У каждого свои причины, ваша светлость, — улыбнулась Ливия.

— Пусть она сама скажет, — эльф поставил бокал на каминную полку и подошел ближе. — Как тебя зовут? — обратился он ко мне.

— Арья, ваша светлость, — спокойно, насколько это было возможно, ответила я.

— Ну так как, Арья. Что тебя, свободную, привело сюда на этот аукцион? — он пристально смотрел на меня своими ярко-голубыми глазами.

— Это личное. Я не обязана открывать вам то, чем живу, — проговорила я.

Мужчина повел бровью и снова обратился к Ливии:

— А ты сказала ей, как низко она падет в глазах фэйри после того, как станет известно, что она по доброй воле здесь наших ублажает? Ты же ее не от рудников спасаешь, это на бескрылых шлюх фэйри сквозь пальцы смотрят. Все понимают, что чем гибнуть там, то лучше уж под этой крышей вытанцовывать. А эта, — он кивнул на меня, — ее же травить начнут свои же.

— Айрон, да что ты со своим благородством лезешь вечно, — недовольно проговорил один из мужчин. — Она фэйри, не все ли равно, что с ней будет.

— Я не с тобой разговариваю, Лавиус, — эльф жестко оборвал речь друга и, посмотрев на меня, спросил, — знаешь ты о том, о чем я только что сказал?

— Знаю, — кивнула я в ответ.

— И все равно идешь на такое. Почему? — строго спросил мужчина.

— Почему… — прошептала я тихо и, глядя в голубые глаза, ответила, — потому, что мне нужно выжить любой ценой. Любой. Даже ценой своей репутации.

Я сказала только о том, что нужно выжить мне, поскольку не хотела произносить, что я не одна, нас трое и на мне лежит ответственность еще за две маленькие жизни, и что мне к черту не нужна эта репутация, пока не сплю по ночам, думая о том, что не сегодня-завтра Марго вышвырнет меня с Ниской и Фили на улицу, и вот тогда уж я точно лишусь и крыльев, и оставлю на погибель девочку и мальчика.

— Ясно, — в глазах эльфа было столько разочарования, что мне даже стало не по себе от этого.

Он вернулся к камину и, взявшись за бокал, еще раз пристально окинул меня взглядом. «Айрон, это о нем говорила горничная. Понятно теперь, почему», — пронеслось у меня в голове.

— Ну, господа, начнем? — прощебетала Ливия. — Делайте ставки, кто хочет заполучить сегодня эту красавицу и открыть для нее дверь в мир чувственных наслаждений.

Эльфы начали озвучивать цифры, а я в ужасе переводила взгляд с одного на другого, пытаясь предугадать, кто же из них станет моим кошмаром на эту ночь. Один из них назвал какую-то баснословную цифру, и все замолчали.

— Пусть снимет платье, — спокойно проговорил другой. — Хочу понять, стоит ли перебивать такую цену, назначенную Мэрдоком.

Я неуверенно посмотрела на Ливию. Она тотчас же подошла ко мне и тихонько прошептала на ухо:

— Это в порядке вещей. Не обращай внимание.

С этими словами она расшнуровала мой наряд и спустя мгновение он упал к моим ногам, оставив стоять в корсете, белье и чулках. Эльф удовлетворенно хмыкнул и поднял ставку, которую перебил спокойно взирающий на все это другой мужчина, сидевший с ним рядом. Сумма оказалась на порядок выше и остальные только недовольно переглянулись.

— Тридцать золотых — раз, тридцать золотых два, тридцать золотых…

Не успела Ливия закончить свою довольную речь, как двери в зал распахнулись и в комнату вошел высокий статный эльф с двумя сопровождающими, в котором я узнала наместника, того, кто тогда швырнул мне золотую монету и так благосклонно освободил от посягательства дозорных.

— Господи, только не он, — хрипло прошептала стоявшая рядом Ливия.

Я посмотрела на нее и увидела, как она побледнела.

— Ливия, Ливия, — эльф швырнул свои перчатки сопровождающему и сел за стол, — почему я узнаю через десятые руки, что ты сегодня выставляешь на торги шлюху с крыльями? А мне даже приглашение не было отправлено на столь знаменательное событие, — спокойно проговорил он и отпил вино из стоявшего на столе бокала.

— Ваше высочество, вы никогда особо не проявляли интереса к такого рода аукционам, — осторожно проговорила Ливия, подойдя ко мне и приобняв меня за плечи.

— Не проявлял, — пожал плечами эльф, скользя взглядом по мне. — Но крылатая…это другое. Какая последняя цена за нее?

— Тридцать золотых, — хриплым голосом проговорила Ливия, и я ощутила, как ее пальцы, сжимающие мои плечи, задрожали.

— Черт, тридцать золотых за девку, — усмехнулся он. — Это кто же дал столько? — он окинул взглядом наблюдавших за происходящим мужчин.

— Я дал, — спокойно ответил тот, кому принадлежала ставка.

— Линсард, ты же только недавно женился. Неужели твоя жена настолько никчемна в постели, что ты готов платить тридцать золотых за это чудо? — с насмешкой проговорил эльф, кивнув на меня.

— У всех свои слабости, ваше высочество, — уклончиво ответил мужчина на такую реплику.

Я же брезгливо посмотрела на него, поскольку не задумывалась, что каждый из них ведь и правда мог состоять в браке и чего стоило их бедным женам молча созерцать на то, что они вечера проводят здесь, тратя такие баснословные деньги на падших фэйри.

— Гляди как посмотрела на тебя, услыхав про жену, — не унимался наместник, снова обратившись к эльфу. — Девка с гонором и принципами, скорее всего.

Проговорив это, он встал и направился к нам. Остановившись возле сцены, он кивнул и сухо бросил мне:

— Спустись.

Я на негнущихся ногах сошла по ступенькам и встала напротив него. Запрокинув голову, поскольку эльф был на порядок выше меня, посмотрела в его лазурные глаза.

— Расправь крылья, — скомандовал он и я подчинилась.

Прищурив глаза, он осторожно провел рукой по прозрачному полотну моих крыльев, и они отозвались на это касание сиянием.

— Черт, даже касаться приятно, когда ты разрешаешь, — хрипло прошептал он. — Пятьдесят золотых, Ливия. Торг окончен. Я беру эту девку на ночь. Отведи ее в мою комнату.

Ливия быстро спустилась и, встав со мной рядом, проговорила тихо:

— Та комната…ваше высочество. У девочки есть своя комната. Очень красивая. Вам понравится.

— Ты что-то не поняла? — он перевел на нее спокойный взгляд, но что-то в его глазах было такое зловещее, что даже мне стало не по себе. — Отведи девку туда, куда я сказал.

В этот момент к нам подошел Айрон и сдержанно проговорил:

— Фард, девчонка ни с кем не была еще. Не нужно…

— Я у тебя спрашивать должен насчет того, что мне делать с шлюхой фэйри? — прищурил он глаза.

— Это неправильно, — сухо бросил эльф ему в ответ. — Она еще молодая слишком. Ты ей жизнь сломаешь так.

— Я сломаю? — удивленно спросил он. — Она сама ее себе сломала, едва только порог этого заведения переступила.

Я слушала это все в каком-то немом ступоре, вообще не понимая, о чем они все говорят, поскольку не представляла себе, что тот, кто тогда жизнь мне спас, может что-то сделать мне ужасное.

— Арья, пойдем, — Ливия взяла меня под руку и повела к выходу.

Уже когда мы оказались на втором этаж, я выдернула руку и спросила:

— Что он имел ввиду? И почему ты вся трясешься и в глаза мне не смотришь? Что он со мной сделает?

Ливия повернулась ко мне и виновато проговорила:

— Я бы все сделала, чтобы ты только не с ним провела эту ночь. Но он наместник, я не могу ему отказать…и ты не можешь. Что бы не происходило, знай, пятьдесят золотых — твои. Ты многое сможешь купить на эти деньги, Арья. И домик снимешь хороший. Может даже на школу Фили хватит. За год целый заплатишь. А я найду, через кого сделать ему разрешение на учебу. Обещаю тебе.

— Ливия, ты слышишь, что говоришь? Что со мной сделает этот мужчина? — меня начала поколачивать нервная дрожь от понимания того, во что я вляпалась. — Я же могу отказаться!

— Не можешь! — выкрикнула отчаянно Ливия. — Не можешь…ему не можешь отказать. Он и бесплатно может тебя забрать, и ты не имеешь права сказать ему «нет», — тихо добавила она. — Может и обойдется, Арья.

— Ливия, он бить будет меня? — задала я вопрос. — Что ты молчишь!? — заорала я, видя, как женщина отвела глаза.

— А ты боишься боли? — с первого этажа послышался голос и Фард, тяжело ступая своими сапогами по каменным ступеням, двинулся к нам.

— Ваше высочество, — проговорила Ливия. — Я вас очень прошу…

— Иди к своим пташкам, Ливия, — процедил он сквозь зубы и крепко ухватил меня на предплечье. — Чтоб ты не переживала за эту девчонку, скажу, что избивать ее не стану. Довольна? — он прищурил глаза, и Ливия облегченно вздохнула.

Понимая, что дороги назад нет, ведь против наместника никто здесь не пойдет, я выдавила из себя улыбку и проговорила, обращаясь к Ливии:

— Идите, там еще Мэрил нужно пристроить. Я справлюсь.

Эльф едва слышно хмыкнул, услышав это. Ливия же кивнула и, печально посмотрев на меня, спустилась по ступенькам вниз. Повернувшись к мужчине, я спросила, кивнув на череду дверей в коридоре:

— Какая из них ваша?

Эльф подвел меня к одной из них и пропустил вперед, заперев затем на ключ дверь изнутри. Окинув взглядом комнату, я почувствовала, как от увиденного у меня по спине мурашки поползли.

В затемненном помещении, оклеенном красными обоями, черным ковром посередине и огромной кроватью, накрытой кроваво-красным одеялом, было просто огромное количество всякой дряни…для пыток я бы сказала, но коль тут была не пыточная камера, я даже не могла подобрать названия ко всякого рода цепям, плетям, розгам, каким-то ошейникам с шипами изнутри и еще невесть всякого дрянного добра. Переведя взгляд на кровать, поняла, что к ней, скорее всего, по обыкновению привязывали кого-то, поскольку у изголовья были пристегнуты цепи с наручниками. Оглядевшись, поняла, что попала в самый ужасный кошмар этого заведения и мне было страшно даже думать, кто же из девочек проводил так время с этим дьяволом, который стоял, прислонившись к дверному косяку и явно получал удовольствие, наблюдаю за тем, как я пытаюсь совладать со своим страхом.

— Зачем вам это все? — решила спросить я прямо у эльфа.

— Нравится, — пожал он плечами и подошел ко мне.

— Нравится причинять боль? — непонимающе посмотрела я ему в глаза.

— И боль тоже, — ответил он, дотронувшись до моих крыльев.

— Почему? — не унималась я.

— Я тебя не для разговоров сюда привел, — жестко проговорил он, медленно потянув завязку моего корсета.

— Вы такой сильный, высокий, красивый, — непонимающе посмотрела я на действительно красивого мужчину, — почему такому, как вы, нужно делать больно женщине, чтобы получить удовольствие?

— Не женщине, — усмехнулся он. — А фэйри.

— То есть я не женщина? — у меня по спине побежали мурашки, когда он резко рванул корсет и отшвырнул его на пол.

— Нет, фэйри не женщины. Вы твари, — спокойно проговорил он.

— Твари…Кто она была? — тихо спросила я, пристально глядя на мужчину.

— Кто?

— Женщина-фэйри, за поступок которой буду сейчас расплачиваться я, — мой голос дрогнул.

Фард удивленно посмотрел на меня и сел на кровать, протянув мне ноги для того, чтобы я сняла с него сапоги. Я опустилась на колени и стала стаскивать длинные черные сапоги с острющими шпорами. Эльф молчал, лишь наблюдая за мной, и я вновь спросила:

— Ну так кто она?

— С чего ты взяла, что был кто-то, за кого ты якобы расплачиваться будешь? — задал он встречный вопрос.

— А что еще может быть такого, за что такой мужчина, как вы, так ненавидит женщин нашего вида, — пожала я плечами и отодвинула в сторону сапоги.

Поднявшись на ноги, я подошла к эльфу и встала перед ним, всеми силами пытаясь сдерживаясь, чтобы не прикрыть свою обнаженную грудь, поскольку мне было ужасно стыдно стоять перед ним в таком виде.

— Меня никогда об этом никто не спрашивал, — он прищурил глаза и протянув руку больно схватил за бедро.

— А я спрашиваю, — осторожно положила руки на его широкие плечи. — Мне интересно, за какую такую вашу боль вы меня сейчас привяжете к кровати и, возможно, начнете хлестать или плетью, или розгами.

Я стояла рядом с этим мужчиной и ощущала себя просто тростинкой, которую он мог сломать одними только пальцами. Его голубые глаза скользили по моему лицу, шее, груди, животу…Он словно раздумывал над чем-то. Затем в какой-то момент рванул на мне белье и разорвал его на части, оставив стоять теперь уже совершенно голой. Меня внутри всю трясло, но вида я не подавала.

— Что она сделала? — тихо прошептала я, изучающе наблюдая за ним и пытаясь вспомнить все, что говорила мне насчет таких ситуаций Ливия, которая предупреждала, что столкнуться я могу невесть с какими потаенными уголками мужской сущности.

Голубые его глаза в какой-то момент стали иссиня-черными, и он хрипло проговорил:

— Я ни с кем об этом не говорил никогда.

— Никому не скажу, — я склонилась к нему и прислонилась своим лбом к его, чисто интуитивно понимая, что нужно делать в этой ситуации, и помня рассказы Ливии насчет того, что из себя представляли эльфы.

— Она сына моего убила. Нашего сына. Задавила подушкой и исчезла, оставив записку, что поделом мне, эльфу, испытать такую боль. Потом я только узнал, что эта девка специально столько месяцев была рядом, чтобы отомстить таким образом мне за то, что я во время одного из походов ее мужчину взял в плен и он так и умер в тюрьме. Ребенка своего же удушила за мужчину. Подле меня была столько времени подлая фэйри, а я ничего не знал о ней. Если бы знал, я бы сделал все, чтобы предотвратить это. Черт, да я бы ни за что не связался с ней. А так…малыша убила. Ну что, фэйри, веская это причина для того, чтобы стегать вас плетью?

В его глазах было столько же боли, сколько и ненависти, и я поняла, что жутких последствий мне, скорее всего, не избежать. Поразмыслив, я произнесла:

— Ее боль стала причиной вашей, — пожала я плечами. — Если вам так становится легче переживать потерю, то да, веская причина. Хотя вряд ли вам легче от этого. Только в чем виноваты мы, те, кто испытывает на себе ваше отчаяние, которое вряд ли утихает в тот момент, когда женщина-фэйри кричит от боли, умоляя вас не делать ей больно. С чего начнете со мной? Привяжете или может ошейник наденете? — дрогнувшим голосом задала вопрос.

— С тобой, — он провел пальцами по моей шее. — Ты и так плакать сегодня будешь, если я не буду ласков с тобой. Куда тебе еще сегодня ошейник. Хрупкая такая, — он обхватил мою талию ладонями и его пальцы практически соединились вместе. Затем он пристально посмотрел на меня. — Подожди. Я вспомнил тебя. Это же ты тогда после захода солнца стояла у ворот, отбиваясь от моих дозорных. Я тебе еще монету кинул, — он недоуменно окинул меня взглядом.

— Да, я вас тоже запомнила. Та монета так мне помогла тогда, — улыбнулась я.

— А двое детей? Я тогда подумал, что ты их мать. Но раз ты здесь…, — он нахмурил брови.

— Эти дети не мои. Девочку подруга родила и умерла у меня на руках, а мальчик просто из моей деревни был. Все погибли, остались только мы, — грустно проговорила я.

— И ты поэтому здесь? Двоих детей в захваченной нами столице прокормить тяжело. Вы, фэйри, сейчас каждый сам по себе, помощи ждать неоткуда. Так ведь? Поэтому ты пошла на такое? — он осторожно погладил мои крылья.

Я лишь кивнула и опустила глаза. Эльф молчал пару минут, которые были для меня словно пытка, потом ласково погладил мое бедро, и я удивленно на него посмотрела.

— Хочешь я не трону тебя сегодня? Ливии скажешь, что деньги ты отработала.

Во взгляде мужчины что-то поменялось, и я осторожно задала вопрос:

— Почему?

— Я же тебя тогда от издевательства спас не ради того, чтобы самому потом боль причинять и на слезы твои смотреть. Обидеть тебя сейчас-значит унизить тот мой благородный поступок, поскольку я редко очень заступаюсь вот так за кого-то во время войны. Так что, можешь одеться и уйти к себе, — усмехнулся он. — Деньги я не заберу.

Я удивленно посмотрела на него, затем осторожно приблизилась к его губам и прошептала:

— А если я хочу, чтобы вы были первым. Только без всей этой чертовщины, — кивнула на лежавшую на кровати плеть. — Так можно?

— Зачем тебе это? — прищурил он глаза.

— Не знаю. Мне с вами просто не страшно, — проговорила я и легонько поцеловала его в щеку. — А кто будет другой, если не вы, я не знаю. Вы очень красивый мужчина. И я думаю потрясающий любовник в те моменты, когда не хотите видеть слезы женщины.

Не знаю почему, но я правда в этот момент хотела именно с ним провести первую ночь. Поскольку поняла, что если этого не произойдет, то черт его знает кого еще занесет в это злачное заведение Ливии и оставаться девственницей я точно не желала более здесь. Если здесь была такая комната, то где была гарантия, что еще один желающий потрепать мое тело не окажется страшнее, чем Фард. А в глазах этого эльфа пропало желание причинять боль мне, даже наоборот, поэтому я сделала ставку на мое предчувствие и очень надеялась, что оно меня не подведет.

— Тебе со мной не страшно, — усмехнулся эльф. — Ты первая фэйри, от которой я такое слышу.

— Рада, что и я в чем-то буду у вас первой, — я прищурила глаза и склонила голову набок.

— Раз так хочешь, почту за честь тогда, — проговорил он, осторожно проведя пальцами дорожку от шеи до живота.

Я же медленно дрожащими пальцами неумело расстегнула его фрак темно-зеленого цвета, сняв его и отбросив на пол. Затем стащила с него рубаху и брюки, периодически поглядывая на мужчину и помня слова Ливии о том, что многие из них очень любят, когда женщина их раздевает. Когда же мы стали обнаженными оба, я стыдливо опустила глаза под пристальным взглядом мужчины. Фард всего мгновение молча разглядывал меня, затем дернул к себе.

— Не передумала еще, фэйри? — хриплым голосом спросил он.

— Нет, — кивнула я.

Всего мгновение, и я оказалась под ним на кровати, растерянно наблюдая за тем, как он медленно склоняется надо мной. Меня все не покидало ощущение, что он в любой момент может передумать и взяться за одну из валявшихся в комнате плетей. Но нет. Склонившись, он ласково прильнул к моим губам, вызвав трепет во всем теле. Затем медленно перешел к шее, груди, животу и ниже, заставив удивленно выдохнуть, поскольку к такой ласке я не была готова. Затем он вернулся к моим губам, и я почувствовала, как он осторожно раздвигает мои ноги. Пройдясь сначала пальцами по потаенным уголкам моего тела и почувствовав, что я уже готова, он нежно овладел мной, закрыв глаза и издав глухой стон наслаждения. Я же наоборот рванулась и закричала от сильной боли, пронзившей меня.

— Какая же ты узкая, — довольно прорычал он, замерев на мгновение, давая мне прийти в себя.

— А вы такой огромный, — дрожащим голосом прошептала я, чувствуя сладко-болезненное давление внутри своего тела. — Больно очень, — напряглась я, едва только он попытался двинуться во мне.

— Расслабься, сейчас все пройдет, — прошептал он, поцеловав мою шею, и сделал страстный рывок, вызвав у меня стон. — Черт, я уже забыл, что это такое, когда в твоей постели крылатая фэйри. Ведьма летающая, — он завел мои руки за голову и, прижав их к подушке, медленно погрузился глубже, зарычав при этом.

Затем перевернулся на спину и усадил меня на себя верхом. Я испуганно посмотрела на него.

— Расправь крылья, хочу их видеть, — жестко бросил он мне, и я сделала, как он просил. — Незабываемое зрелище. И еще более незабываемое ощущение, — он приподнял меня за бедра и снова резкий толчок, который заставил побежать по моей коже череду мурашек.

Сжав ладонями мою небольшую грудь, он спустя пару минут снова перевернул меня на спину, закинув мои ноги себе на плечи.

— Чувствуй, девочка, учись любить, — прошептал он мне на ухо и ласково провел языком по моей шее.

Затем начала двигаться все быстрее наращивая темп, и я спустя пару минут просто не знала куда деть себя от ощущения приближения чего-то, что так хотело испытать мое тело под этим невероятным любовником. Эта сладкая мука длилась невесть сколько. Фард едва только чувствовал, что я достигаю пика, как замедлял темп и я начинала остывать. Делал он так несколько раз, а когда я протестующе взвыла в тот момент, когда он в который раз решил такое проделать, он довольно улыбнулся и всего парой глубоких толчков заставил меня потерять связь с реальностью, заставив расцарапав ему при этом всю спину. Когда же я пришла в себя, он снова перевернулся на спину и прохрипел возбужденно, словно не отдавая себе отчет в том, что говорил:

— Сделай так, чтобы у меня больше никогда не возникало желания делать больно.

Я растерянно посмотрела на него, затем расправила крылья и двинула бедрами, почувствовав ответный отклик тела мужчины. Затем наклонилась к нему и провела ласково языком по его губам, ощутив прерывистое дыхание на своем лице. В глазах Фарда было столько неутоленного желания, что я поняла, он причинял боль еще и потому, что после той фэйри не мог испытать того сладкого чувства в постели, которое можно испытать лишь с любимым. Именно об этом говорила мне Ливия, объясняя разницу между ночью, проведенной за деньги, и ночью, проведенной ради любви. Мужчины искали в этих стенах лишь удовлетворение для своей плоти. Но Фард искал нечто другое, скорее всего. И да, он злился на ту, которая забрала у него это ощущение эйфории от любви, при этом еще и так больно ранив его сердце. Он злился, а страдали наши женщины.

Упершись в его грудь, я приподнималась и опускалась на нем, глядя ему в глаза и загораясь во второй раз так же, как и он начинал гореть подо мной. В какой-то момент, когда почувствовала приближение наслаждения, то краем глаза увидела, как засияли мои крылья при этом, а Фард издал восхищенный стон. Затем волна удовольствия накрыла и меня, и его. Устало упав на грудь мужчине, я едва смогла уравновесить бешеное дыхание, чувствуя, как мое тело просто горит от всего пережитого. Немного погодя, приподнялась и посмотрела на эльфа.

— Так странно, мне Ливия говорила, что женщина-фэйри испытывает наслаждение в постели лишь со своим мужчиной. Но то, что было сейчас, это потрясающе. Я какая-то не такая фэйри, — усмехнулась я.

Фард ничего не ответил на это и лишь усмехнувшись повел бровью. Затем, когда я закуталась в покрывало и встала с постели, он проговорил:

— На что ты потратишь деньги? Я знаю, что Ливия обещала тебе, что все золотые монеты ты заберешь себе.

Я удивленно посмотрела на него и, усевшись на край кровати, спросила:

— Откуда вы это знаете?

— Я знаю все, что происходит в этом городе.

— Здесь значит доносчик есть, — повела я бровью, не особо радуясь такому выводу.

— Доносчики есть везде. Ну так как, на что потратишь деньги? Сумма немаленькая, — он изучающе скользил взглядом по моему лицу.

— Сниму домик в первую очередь, — улыбнулась я. — Найму няню для Ниски и Фили. И часть денег хочу отдать в пансион, где содержат малышей. Они гибнут там…так говорят. Молоко очень дорого стоит, и уж чем их там кормят…в общем хочу им помочь. И Ливия сказала, что можно будет отправить Фили учиться. Я слышала, что есть небольшая школа для малышей фэйри, ее содержит один из наших. Только стоит она очень дорого. Мне бы очень хотелось, чтобы он учился. Раньше ведь все ходили в школу, а теперь, когда все рухнуло за такой короткий промежуток времени…, — я не договорила и отвела взгляд.

Мужчина ничего не ответил на это, лишь встал с кровати и дотронувшись до моего подбородка ласково погладил его.

— Помоги мне одеться, — наконец сказал он и я поднесла ему одежду.

Когда он закончил натягивать на себя штаны, я помогла надеть ему рубаху и камзол. Застегивая пуговицы, я едва могла сдержать улыбку.

— Что смешного? — строго спросил эльф.

— Ваше высочество…Так вас называют…Вы принц? — поглядывая из-под опущенных ресниц спросила я.

— Герцог. Я сын брата нашего короля. А почему ты спрашиваешь?

— Да так…Просто странно видеть мужчину, который не умеет одеваться и раздеваться сам, — усмехнулась я, приклонив колени и подав ему сапоги.

— Почему не умею? — хмыкнул он.

— А почему я тогда вам помогаю?

— Потому, что ты фэйри, — спокойно проговорил он, прищурив глаза. — Наша женщина никогда не станет на колени перед мужчиной, чтобы стащить с него сапоги, ну или помочь надеть их. Это прерогатива шлюхи. Одеться я могу и сам, я военный человек. Но вот видеть, как ты ползаешь передо мной на коленях, или ранишь свои нежные пальцы о шпоры, пытаясь угодить мне — это отдельное удовольствие.

Конец ознакомительного фрагмента.