Герои не всегда побеждают

Натали Тумко

Легко ли быть героем? А спасать героев – это легко? Но приходится. Работа такая… Когда Устинья приняла предложение странного существа, похожего на огромную откормленную таксу, девушке и в голову не могло прийти, что все так завертится…

Глава 1

НЕ СВЯЗЫВАЙТЕСЬ С ШИКАПУКОМ!

Было бы весьма кстати, если бы кто-то навел порядок в моих снах или хоть как-нибудь урезонил буйное воображение. Нет, обычно мы с воображением ладим. Но сегодня оно совсем выбилось из рук! Представьте, возвращаюсь домой, разуваюсь, прохожу в комнату и замираю на пороге: на письменном столе среди книг, тетрадок и альбомов для рисования вразвалочку расположилось существо, похожее на гибрид колобка и спаниеля. Большая голова, незаметно переходящая в туловище, напоминала ежика — тот же остренький носик, глазки-пуговки и голый упитанный животик. Только вместо колючек на спине — мех рыжеватого цвета. Две ножки, две ручки и два длиннющих плоских уха, свисающих по бокам и лежащих на столе.

Только не надо уверять, что это соседская такса заскочила передать привет от Петровны и пригласить на чай с пирогами. Таксы не имеют обыкновения так нагло рассиживаться на заднице, опираясь одной рукой о стол, а другой деловито перелистывая «Космополитен».

Безобразие на этом не заканчивалось. Странное существо заметило меня, почесало за ухом, открыло рот и проговорило грубым голосом:

— И чего ждешь? Собирай вещи и пойдем.

— Куда? — изумленно спросила я, удивляясь не вопросу, а скорее тому факту, что плод моего воображения еще и разговаривает.

— Куда-куда, — проворчал незнакомец, — Величество спасать. Двенадцать принцесс пытались, ты тринадцатая. Тебе положено справиться!

— Но я не принцесса, — возразила я, решив, что он просто попал не по адресу. Однако от гостя не так легко было избавиться.

— А то я не знаю! — крякнул он. — Вот она мне будет тут рассказывать! Ну уж, что есть, и тому рады по уши! — он с досады плюнул на тетрадку, тетрадка вспыхнула зеленым пламенем и исчезла. — Это ж надо, меня, Шикапука Восьмого, послать к простолюдинке за помощью, как какого-нибудь последнего узкокуса.

Шикапук явно тяготился своей миссией.

— Мистер э-э. Шикапук, — стоило немалых усилий сдержать улыбку — имечко еще то, — я только что вернулась с работы. Я устала и голодна. Не могли бы вы сразу перейти к делу вместо того, чтобы ныть и сжигать мои тетрадки. Кстати. Если вы еще что-нибудь спалите, я возьму тебя за шкирку и выкину в форточку.

— О! С характером, — иронично заметил он, ничуть не испугавшись. Он перекинул ногу за ногу и взглянул на меня с интересом. — А что, может, это и вариант, — сказал он сам себе, — тринадцатые, они все немного. того. Не кипятись, золотце. Выслушай просьбу, а там.

Плод воображения оказался хамом, что избавило меня от необходимости соблюдать законы гостеприимства. Я сняла с плеча сумку, преспокойно прошла на кухню и принялась готовить себе ужин. За спиной послышался смачный шмяк — гость спрыгнул со стола и последовал за мной, волоча уши по полу.

Пока он рассказывал, я разогрела себе порцию драников и вскипятила чай.

— Несколько дней назад у нас во дворце состоялся бал. Я, разумеется, был в числе приглашенных.

— Разумеется.

— Поэтому мог наблюдать события своими глазами. Посредь бала нашего принца на танец пригласила одна миловидная особа, но до конца они не дотанцевали. Уж не знаю, чем он там ее обидел. Может, брякнул что не то или на ногу наступил, но вдруг эта красотка издает страшный вопль и оборачивается, кем бы вы думали! — злой волшебницей, которая у нас в государстве проездом. Если откровенно, злой она не была. Но волшебницы — есть волшебницы. В сердцах чего-нибудь натворят, а распутывать кому? В общем, не успели мы опомниться, как на месте принца образовалась пустота, а эта ведьма на весь зал возвестила, что, мол, находится он сейчас недалеко, на востоке, а спасти его может только девушка, которая должна преодолеть Лес Огорчений, Озеро Иллюзий и Почти Неприступные горы (не переживай, в горах — дорога, так что это не препятствие, а легкая прогулка). Там, на этих горах, стоит башня, на двери висят ключи, один из них — открывает темницу. Но — какой? Выбрать можно только раз. Предыдущие не догадались. Ключей всего восемь. Осталось три.

— Ты говорил, что до меня было двенадцать принцесс.

— Дошло только пять. Тут еще одна деталь: с собой нельзя брать ни свиту, ни стражу, ни армию, иначе Лес просто не откроется. Можно взять лишь одного слугу или спутника. Для большинства принцесс — это проблема неразрешимая. Вопросы есть? — спросил Шикапук, утаскивая с тарелки последний драник. В микроволновке разогревалась еще партия, так что я не стала возражать.

— Есть. Почему из всех возможных уродцев послали именно тебя?

— Все Шикапуки до седьмого колена были посланниками королей, — сказал он таким тоном, что стало понятно — королям несказанно повезло. — У нас есть одно исключительное качество — мы умеем убеждать.

— Что-то не заметила, — усмехнулась я.

— Я еще не начинал, — он значительно помолчал, после чего заговорил вкрадчиво и глядя мне прямо в глаза:

Девушка милая,

Тайны мне выдай,

Сон твой любимый,

Мечты и обиды.

Все поплыло, как во сне.

Микроволновка щелкнула выключателем. Это привело меня в чувство.

— Ах ты, телепат паршивый! — я схватила Шикапука за шкирку и понесла к окошку.

— Эй, дамочка! Вы себе что позволяете!

Он вывернулся, расцепил мои пальцы и шлепнулся на пол.

— Нервы-то, нервы! А главное — что тут такого? Обычное дело в нашей практике. Как иначе прикажешь узнать твое заветное желание?

— Спросить мог!

— Нет, — он категорично помотал головой. — Вы, девицы, чего хотите, сами толком не знаете. Сегодня одно желание, завтра — другое. А я должен такое предложить, чтобы наверняка!

— Надо же, — скривилась я, — какие благие намерения. Еще так сделаешь — уши на затылке завяжу.

— Ладно, ладно. Без грубостей, — с достоинством сказал он, отодвигаясь подальше. — Больше и не понадобится. Все с тобой ясно.

— Вот как! И что же ты предложишь? Рыцаря на коне? Деньги? Красоту?

Шикапук коварно усмехнулся.

— Э, нет. Тебя таким не купишь. Я мог бы сыграть на твоей совести, молить о помощи, описывать страдания бедного парня и все такое… Это бы сработало. Но я не хочу повторяться. Я уже испытывал этот прием на прошлой неделе. Значит, придется оплатить твой труд. Материальные награды — не для нас, мы — гордые и не хотим привыкать к роскоши. Что глупо. Посмотрим-ка дальше, что ты из себя представляешь: ты не любишь приключения, но жаждешь перемен; устаешь от одиночества, но бурные компании — тоже не по тебе; домоседка, но мечтаешь о дороге… что ж, — он понизил голос почти до шепота, — я научу тебя путешествовать между мирами. Ты сможешь узнавать иные законы, иных существ. Не вмешиваться, но наблюдать. Каждый день сможет принести тебе открытие, или нет, если тебе этого не хочется. Ты будешь управлять своими мечтами… Я дарю настоящий подарок: оказываясь в ином мире, ты сможешь говорить на языке собеседника и понимать любую речь. Заранее предчувствовать, куда попадешь — в толпу, в лес, на дно морское…

Я перевела дыхание.

— Ты не колобок, а какой-то змей-искуситель.

Шикапук самодовольно усмехнулся.

Собиралась я недолго. Из походного снаряжения был у меня наскоро упакованный рюкзак, а из одежды — неизменные джинсы и ветровка. Поход планировался, если верить Шикапуку, дня на три, едой пришлось тоже запастись. Пока я копалась, он инструктировал меня относительно нового дара:

— Правило номер один: никогда и ничего не приносить с собой из других миров. Помнить о равновесии и прочей ерунде. Правило номер два: путешествовать только на трезвую голову. Пояснять надо?

— Излишне.

— Правило номер три: никогда не обманывай мир.

— Как это?

— Никак не обманывай. Миры умеют общаться. В одном отличишься — в другие не пустят. Миры, они как воздушные шарики, такие же обидчивые. Кстати, шарики. Представь себе пену: много-много шариков: там, где они соприкасаются друг с другом, есть места переходов. Ты научишься ими пользоваться. Но имей в виду: трудно попасть строго в желаемое место. Скорее всего, ты окажешься где-то рядом. Есть области, которые совсем не поддаются таким, как мы. Как бы не целился — всегда попадаешь чуть сбоку или чуть позади. Там уж дело за ногами. И, конечно, полно миров, в которые ты проникнуть совсем не сможешь. Но до таких, я думаю, ты и не доберешься — далековато. Еще момент… так, на всякий случай. Тебе доступны лишь те места, что равнозначны твоему миру по длине годового и дневного циклов. Этому есть причина… Что, уже готова? — перебил он сам себя. — Тогда не будем отвлекаться на мелочи. Сейчас протяни мне руку, совершим договор и отправляемся.

Ручка Шикапука ухватила мой палец.

— Повторяй за мной. Заключаю договор в полном согласии с законами своего общества и своей совестью… спасения принца… взамен на возможность скользить между мирами…

Я повторяла нехитрый договор, который был мне понятен и с которым я совершенно соглашалась. Признаться, я ждала подвоха — Шикапук не производил впечатления порядочного субъекта. Однако текст закончился, а ничего сомнительного я так и не услышала. Шикапук внимательно дослушал все, что я повторяла, кивнул и деловито сообщил:

— Сделка заключена. Начнем осуществление!

На это я не успела ничего сказать. Вдруг откуда-то налетели вихри. Ладонь Шикапука, еще сжимающая мой палец, неожиданно стала тяжелой, более материальной, чем все, что было вокруг. Мир раздвоился. Потом — растроился. Потом размножился до невероятных масштабов, и все оказалось нереальным — цвета, звуки, запахи. Я поняла, что стоит сделать шаг — и вернуться назад будет сложно, но тут же забыла об этом… Тысячи солнц заиграли в небе, тысячи лун появились среди звезд. Но все они были разными, и места, где светили эти звезды и луны, тоже не походили друг на друга, и я вдруг поняла, что могу отличать их…

Шикапук сделал шаг, и все пропало. Был день. Мы стояли посреди дороги, выложенной розовой галькой. Впереди виднелся лесок, по бокам расстилались поля, а где-то на горизонте виднелись горы. Я обернулась. Вдалеке возвышался замок, по окрестным сопочкам разместились деревеньки.

— Вот мы и на месте, — радостно возвестил Шикапук.

— Действительно, — пробормотала я. Потом я отцепила от себя Шикапука, который еще продолжал держаться за мой палец, и снова огляделась. Он понял.

— Не сомневайся, все настоящее!

— Н-да. Признаться, ждала гадости.

Он обрадовался еще больше.

— Есть! Есть гадость! Если не справишься с заданием, останешься здесь на веки вечные!

— Ты прав, есть резон справиться. Но мне все равно кажется, что задание несколько проще, чем вознаграждение…

— На самом деле, все немного не так, как ты думаешь: чтобы доставить тебя сюда, я обязан был наделить тебя такими способностями. Видишь ли, требуются огромные усилия, чтобы тащить за собой кого-то, легче научить этого «кого-то» двигаться самостоятельно. Нужно было лишь убедить тебя, что именно это — твое заветное желание. Ты облегчила мою задачу — теперь мне не придется забирать это умение назад, а значит, с меня снимается ответственность за доставку тебя обратно, раз ты теперь сама все умеешь. А воспользоваться им прежде, чем выполнишь задание, ты не сможешь. Договор есть договор!

— Подожди!..

— Наконец-то я могу отдохнуть! Какое счастье, что в мире еще находятся доверчивые души.

— Гадов тоже хватает. Хочешь сказать, что бросаешь меня? Я даже не знаю, куда идти!

— Прямо, радость моя, прямо. Мы у самой границы Леса Огорчений, вон он, сразу за этой рощицей. А мне с тобой не зачем, тут и без меня попутчики найдутся. Здесь слоняется масса народу, только и ждут, в какую бы неприятность попасть…

— Подожди, последний вопрос. Почему — я?

— Следовало с этого начинать, — Шикапук с наслаждением скрестил руки на животике. — Родители волновались, как бы их сынок не женился на первой встречной. Сначала посылались достойные принцессы, а когда красавицы с приданым закончились, возник вопрос: где бы найти такую дурочку, чтобы не претендовала на полкоролевства и прилагающегося к нему мужа. У нас таких не нашлось. Ты оказалась поблизости и подходила по всем требованиям! К тому же, тебе заплатили, ты не можешь теперь просить иную награду.

— А о принце вы подумали?

— Лимит вопросов исчерпан! Адью!

И он сиганул по дороге в замок, пользуясь для этого всеми четырьмя конечностями. Только уши замелькали.

Я поправила тяжелый рюкзак и неторопливо зашагала в сторону рощицы.

Злиться на Шикапука не имело смысла. Сам того не зная, он действительно наградил меня ценным подарком, пусть для него самого этот подарок и был весьма сомнителен. Меня смущали грядущие события, но безмятежность, пригретая летним солнышком и витающая в воздухе вместе с ароматом трав, усыпила мою бдительность. Никто не встречался мне на пути, никто не нападал и не предлагал свою помощь. Я зашла в рощицу. Розовая дорожка стала уже, но все еще вела меня в нужном направлении. Вскоре она перестала быть прямой, запетляла среди деревьев и кустарника.

Я зашла за очередной куст и второй раз за день замерла на месте. Веселье закончилось. Поперек тропинки гордо возлежала огромная черная пантера. При моем появлении она подняла голову и не мигая уставилась на меня. Бежать не имело смысла.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, ничего не предпринимая. Наконец, я решила, что что-то все же надо делать, потому что зверь может проголодаться и сам проявит инициативу в наших отношениях.

Я плавно отодвинула ногу в сторону и произнесла жалостливым голосом:

— Не ешь меня. Я совершенно невкусная.

— Как это, должно быть, грустно, — заметила пантера хорошо поставленным мужским голосом, — осознавать, что что-то в тебе несовершенно. Если вас это утешит, могу сказать, что по вашему внешнему виду никак нельзя догадаться об этом вашем э-э. недостатке.

— С-спасибо, — промямлила я, не делая резких движений.

Пантер между тем грациозно поднялся на ноги и произнес:

— Позвольте представиться: Лен. Из породы крэгов. В этом краю, вероятно, не слышали о крэгах, иначе, вы сразу успокоились бы и поняли, что я не причиню вреда.

— Вы. вы вегетарианец?

— Отчего же? — возразил Лен. — Но могу заверить, что не имею привычки обедать собеседниками. Согласитесь, это отдает дурными манерами. Так что ваши волнения напрасны. К тому же моя хозяйка вряд ли одобрила бы людоедство. Она, в некотором роде, альтруистка, человеколюбка.

— Хозяйка?

— Конечно. Крэги нуждаются в хозяине, это у нас от природы. Позвольте узнать, куда вы направляетесь? Если, конечно, это не секрет.

— Не секрет. Иду спасать принца.

— О, как романтично! Должно быть, вы знакомы с детства и давно влюблены друг в друга, и вот однажды…

— Совсем нет, простите, что перебила. Мы с ним не знакомы. Я взялась выполнить эту работу за определенную награду, но получу ее только в случае успеха. Сейчас мне кажется, что я поторопилась, дав согласие.

— Нет, нет! Я так не думаю! Если вы спросите мое мнение. Это благородно и необходимо — выручать других. Поверьте, я знаю, что говорю. Будь у нас больше времени для общенья, я рассказал бы вам много интересных историй о спасениях и о героях… Моя хозяйка только этим и занимается, и без всякой награды, спешу заметить. Правда, она — фея, но я надеюсь, это останется между нами, Маркиза не любит болтать на этот счет. Маркиза — это имя моей хозяйки. Сейчас мы временно не вместе, так что у меня, в некотором смысле, отпуск… Но вы, наверное, торопитесь, очень невежливо задерживать вас своей болтовней.

— Ничего, я рада отдохнуть. В моем мире сейчас вечер, я попала сюда сразу после работы… А, вы здесь живете?

— Нет, что вы, я прибыл на турнир. Он состоится через пять дней вон… там, — он махнул головой в сторону, откуда я пришла. Должно быть, имел в виду замок. — Не помню, как называется это место. К сожалению, боюсь, мои надежды попасть туда — тщетны.

— Почему?

— Ваше удивление мне льстит, но вспомните, как вы испугались еще несколько минут назад. Что же говорить о местных жителях! Меня отловят, как какое-нибудь неразумное животное, и посадят в клетку. Или еще хуже — снимут шкуру и сошьют из нее… не знаю, плащ, мантию, подушку на худой конец. Нет-нет, и не уговаривайте. Моя глупость должна быть наказана. Стоило подумать, прежде чем в таком облике проникать в этот мир, я же знал заранее, что здесь запрещено меняться. Вы понимаете, мир нельзя обманывать. И если уж пришел сюда, как пантера, будь добр — держись до конца.

Лен горестно вздохнул, снова лег на тропинку, но уже не поперек, а с краешку и положил голову на лапы. Мне стало его жаль.

— Лен, если у вас нет особых планов на эти пять дней, мы могли бы сходить, спасти принца, а потом посетить турнир вместе. Со мной все подумают, что вы — дрессированная пантера, и никто не станет сажать вас в клетку.

— Как мило с вашей стороны! — он резво поднялся вновь на ноги. — Сам я не решился предложить свое общество… Осмелюсь посоветовать: положите ваши вещи мне на спину. Вам станет легче идти, а для меня это — пустяковая ноша. Крэги намного сильнее, чем кажутся с первого взгляда. Кстати, не сочтите за грубость, как вас зовут?

— Тина. Устинья, если полностью, но сокращенное имя мне больше нравится.

— Очень приятно, Тина. Надеюсь, вы не пожалеете о нашей встрече.

Мне нравилась компания Лена. Его хозяйка обладала большими познаниями в самых различных областях, в том числе и в поэзии, и он читал стихи, те, что слышал от нее, хотя многое в этих стихах не понимал.

Незаметно веселая рощица сменилась угрюмым холодным лесом. Исчезли птицы, тропинка едва угадывалась, все чаще ее преграждали куски глины, камни и обломанные ветки. Сам лес был необычный. Казалось, что все деревья разом попытались взлететь и уже вырвались корнями из земли, но что-то отвлекло их, и они так и замерли на полпути — не улетев и не сев обратно. Корни тянулись от стволов вниз, к земле, уходили в чернозем и исчезали где-то в глубине. В целом это производило тягостное впечатление. Что, однако, совершенно не сказывалось на моем спутнике.

— Обычно я молчалив, — говорил Лен, вышагивая рядом. — Но некоторые миры чрезвычайно располагают к беседам. Моя хозяйка иногда разговаривает вслух. Я научился у нее обходиться без собеседника. Хотя, надо признать, в обществе она совсем немногословна, она чаще слушает, это, я полагаю, происходит от некоторого недоверия к людям. Ваши истории немножко похожи — она тоже покинула свой мир, чтобы помочь человеку — это была женщина, заключенная в кристалл. Василине тогда было лишь четырнадцать лет…

— Василине? Ты же говорил, что твою хозяйку зовут Маркиза?

— Сейчас — да. Но в детстве у нее было другое имя. Она и теперь им пользуется, когда попадает к себе домой. Жаль, мне с ней нельзя. Я так скучаю без нее…

— Надолго она… э-э уехала?

— Она вернется только к сезону. Видите ли, в Междумирье, откуда я имел честь прибыть, время делится на сезон и межсезонье. В сезон происходят события. И хорошие и плохие, разные. В межсезонье от этих событий отдыхают. Маркиза не живет там, только появляется на время, чтобы что-то исправить, кому-то помочь… А потом вновь исчезает. Тоскливо скитаться в одиночестве по местам, где мы были вдвоем. Обычно тогда я впадаю в спячку, но на этот раз решил…

— Тихо! — насторожилась я. — Что это за звук?

Шепот, который сначала казался мне шорохами листвы, вдруг выделился из общего фона и стали различимы слова:

— Утешь нас, утешь нас…

— О, это — плакальщицы, — ничуть не удивившись просветил меня Лен. — Ходят обычно по трое, пристают к прохожим, спрашивая совета. Скорее всего, это — начало испытаний, потому что дамочки — вполне реальное препятствие. Они настоящие.

— Что значит — «настоящие»?

— Значит, не призраки, не духи. Обычные женщины, завлеченные магией и зацикленные на какой-то одной идее. Скоро мы их увидим… Да, вон они и сами!

Плакальщиц действительно было три. Каждая из них производила впечатление безутешной вдовы, хотя я подозревала, что их трагедии куда мельче. Иначе принцессы, которые проходили до меня, никогда не справились бы с заданием.

Плакальщицы были одеты в длинные платья, аккуратные, богато украшенные, но тем не менее производившие впечатление залежалого тряпья — от них слишком тянуло плесенью. Женщин это не смущало. Они висели в воздухе в десяти сантиметрах над землей и смотрели на меня неприятными тоскливыми глазами.

— Утешь меня, — заговорила первая плакальщица. — Завтра двадцатый день моего рождения. Соберутся мои подруги, они все уже замужем, а я — нет. Они будут посмеиваться надо мной, старой девой. Что мне делать? Как справиться с печалью?

— Что ж, есть несколько вариантов решения. Во-первых, можно найти сегодня кого-нибудь и быстренько выйти замуж. Во-вторых, можно не отмечать дня рождения, гнать в шею всех этих нахлебников. В-третьих, можно сделать загадочный вид, будто кто-то у тебя есть, причем — не чета их муженькам, но особо не раскрываться, а то поймают на вранье. Кстати, мне ведь тоже двадцать. Но старой девой я себя почему-то не чувствую… Наслаждаюсь преимуществом свободной жизни. Расскажи им, как весело ты проводишь время, пусть завидуют. Поверь, любую ситуацию можно обернуть в свою сторону, надо только постараться.

Плакальщица едва видно улыбнулась, размышляя над моими словами. Что-то из сказанного мной пришлось ей по вкусу, и она засияла от счастья.

Следующей заговорила плакальщица, что стояла справа.

— Я уронила в озеро золотой венец. Озеро бездонно, венца мне не достать. Завтра приедет мой суженый, спросит, где венец? Что мне делать, как поправить горе?

— Спросит, скажешь — уронила в озеро. Захочет — пусть проверяет. Или без венца он на тебе не женится?

— Но он расстроится, это — его подарок…

— Он должен радоваться, что ты не потонула вместе со своим венцом. А посмеет ворчать — гони этого эгоиста в шею. Другого найдешь. Мне бы ваши заботы.

— Выслушай меня, — заявила третья раздраженным тоном. Эту на испуг не возьмешь. Мне пришла в голову забавная мысль. Не дожидаясь, пока она произнесет свою жалобу, я спросила:

— Кто из нас красивее: я или ты?

Плакальщица окинула меня чуть брезгливым взглядом и ответила:

— Конечно, я. Стоило унижаться и задавать такие вопросы?

— Не считаю это унижением. Обычная констатация факта. Ты, такая красавица, стоишь тут, хлюпаешь носом и спрашиваешь совета у меня, недостойной. И кто из нас унижается?

Раздражение девицы сменилось гневом. Меня это устраивало. Я продолжала:

— Благородная кровь ищет помощи у простолюдинки! Что ж, послушаем, что там у тебя стряслось? Порвала туфельку? Главный осел королевства разболтал государственную тайну в курятнике?

Плакальщица выдохнула вслух возмущенный хрип (то ли не хватило ее на большее, то ли нехороших слов она не знала) и вихрем, схватив за руки своих подруг, понеслась в чащу, забрав с собой запах плесени и тоску.

И это ваши испытания?

— Ловко вы их, — восхитился Лен. — Маркиза таких просто колотит. Терпеть не может плакальщиц.

— А что, можно драться?

— Конечно. Главное, убрать их с пути.

— Поздно сказал.

— Я думал, вы знаете.

— Лен, еще сегодня утром я была уверена, что самое странное существо на свете — это жираф, а говорящая пантера встречается только в мультфильме про Маугли. Мне не приходилось спасать принцев, я никогда не видела такие деревья и с плакальщицами тоже не сталкивалась. Впрочем, нет. Нытиков как раз я навидалась…

— Для новичка вы хорошо держитесь.

— Спасибо. Это от усталости. У нас сейчас два часа ночи, я валюсь с ног.

— Почему бы не лечь поспать?

— Здесь?!

— Этот лес закончится не скоро, но никаких препятствий в нем больше не будет. Он создан специально для плакальщиц, а с ними мы уже встретились. Так что можете устраиваться поудобнее и спокойно отдыхать. Будь мы в моей привычной среде обитания, я мог бы стать, например, удобным матрацем, а так могу предложить лишь теплый бок. Я знаю, люди не любят спать на голой земле, но можно насобирать листьев…

— Спасибо, у меня с собой спальник. Надеюсь, дикие звери тут не водятся? Ты не в счет.

Лен замер на миг, прислушиваясь, потом покачал головой:

— Опасаться пока нечего. Ложитесь без сомнений. Я буду охранять ваш сон. Правда, вы не моя хозяйка, но мне приятно немного позаботиться о вас. По-дружески…

Он говорил еще о чем-то, но этого я уже не запомнила.

К обеду второго дня мы достигли следующего испытания.

Озеро Иллюзий было похоже на большую глубокую лужу. В мутной воде дна не было видно, но почему-то не возникало сомнений, что брода нам не найти.

— Лодки нет, — сказала я. — И обогнуть его не получится. Ты что-нибудь знаешь о таких озерах?

— С ними шутить не стоит, — ответил Лен. — Тут я вам не помощник. У крэгов не бывает иллюзий, поэтому я не знаю, как с ними бороться. Но я буду рядом. Один совет могу дать: само озеро — тоже иллюзия, в него можно войти и пройти по дну. Вода станет водой, только если какая-то из иллюзий окажется сильнее вас. Но не волнуйтесь, я успею вытащить вас на поверхность, если такое случиться. Наверное, поэтому принцессам и нужны были спутники…

— Наверное…

Итак, вода — это не вода. Надо только свыкнуться с этой мыслью. Признаться, я трусила. Войти с головой в водоем неизвестной глубины было не слишком привлекательно, особенно для человека, не умеющего плавать. Я закрыла глаза. В конце концов, все мы ТАМ будем. И сделала первый шаг.

Лен был где-то рядом, я чувствовала его присутствие. Вскоре двигаться стало тяжело, на пути то дело попадались какие-то коряги, валуны и прочие препятствия. Пришло время взглянуть на то, что под ногами. Я открыла глаза. Коряг не было. Лена и озера — тоже. Вместо этого я стояла посреди сокровищницы в огромном зале с каменными сводами. Всюду виднелись барханы золотых монет, ящики, инкрустированные драгоценными камнями, жемчуг в ожерельях и без, зеркала в красивых серебряных и золотых оправах, дорогие одежды…

Царь Соломон, увидев все это, удавился бы над своими жалкими грошами.

— Теперь ты богата, — раздался голос, похожий на шипение змеи (что в сложившейся ситуации было вполне уместно), — ты — всесильна. Тебе покорятся все страны, все королевства. Протяни руку, возьми символ власти — изумрудный жезл, и все это станет твоим. Посмотри, как прекрасны наряды, что хранятся здесь. Они ждут свою госпожу…

В тот же миг огромное зеркало вынырнуло из монеточного бархана и стало передо мной. Я отразилась в нем, но одетая в дорогую, украшенную жемчугом и алмазами одежду. Мои волосы были красиво убраны, а на голове блестела бриллиантовая диадема. Надо признать, смотрелась я неплохо. Да что там «неплохо» — красавица! Неожиданно я поняла, что верю всему, что слышу и вижу. Я забыла про испытания, про иллюзии… помнила лишь о том, что обещала оказать помощь.

— Заманчивое предложение, — сказала я змеиному голосу, — но у меня есть одно срочное дельце…

— Сейчас или никогда! — непреклонно заявил голос. — Думаешь, каждый день тебе будут предлагать несметные сокровища?

— Думаю, нет, — согласилась я. — Но парень без меня погибнет. — Память вернулась в полном объеме.

— Возьми жезл, — сказал искуситель, — и прикажи своим слугам освободить его.

Изумрудный жезл лежал на столике из слоновой кости. До жезла было два шага.

— Будь все так просто, первая же принцесса справилась бы с заданием и стала бы править всем миром. Спасибо за предложение, но я дала слово и не отступлюсь от него.

Зеркало исчезло, и жезл, и столик, и золотые горы. Я стояла на дне морском, то есть — озерном, впереди виднелся силуэт черной пантеры, ожидающей меня, сидя на валуне.

Вдруг меня оторвало от земли неизвестной силой. Я взлетела.

— Нравится? — спросил тот же голос, только теперь он не шипел, а говорил по-дружески, вкрадчиво. — Ты научишься летать. Ты всегда об этом мечтала, правда? Теперь — сможешь.

— А взамен?

— Ничего. Тебе ничего не придется делать взамен.

— То есть — не придется никого выручать? Старая песня. Шикапук и тот врал лучше. Верните меня обратно, откуда взяли, и показывайте, что там у вас еще в меню. Или отвяжитесь!

— Грубиянка, — обиделся голос и сумбурно, без вдохновения, попытался соблазнить меня тихим семейным счастьем, всеобщей популярностью и способностью завоевывать сердца всех, кто мне приглянется.

Из озера я не вышла — меня выплюнули за недостойное поведение. То есть за то, что я высмеяла все, что мне предлагали, хотя, если честно, кое-что мне приглянулось, и при иных обстоятельствах… Да что об этом! И поделом им: готовили испытания для принцесс, и испытывайте, кого собирались. Я-то причем? Манеры их, видите ли, не устраивают.

Следом за озером располагались Почти Неприступные Горы, как назвал их Шикапук. Неприступными они вовсе не были: наверх, по самому краю скалы, шла узкая тропинка, до самой башни. В некоторых местах тропинка обрывалась, и нужно было перепрыгивать метровую пустоту над стометровой бездной. Тем, кто боится высоты, тут делать нечего. А Шикапук обещал легкую прогулку.

— Хорошо, что я с вами, — сказал Лен. — Мне высота не страшна, я пойду первым. А вы — держитесь за мой хвост.

— Лен, ты удивительное существо. Знаешь об этом?

— Да, мне Маркиза говорила. Идем?

— Идем, — решилась я.

Мы шли по краю, осторожно продвигаясь вперед. Я старалась не смотреть вниз. Лен с кошачьей грациозностью шествовал передо мной, показывая, куда наступать, и я четко пыталась повторить движения его задних лап.

— Лен, если не сложно, расскажи что-нибудь, отвлеки меня от действительности.

— С радостью. О чем бы вы хотели услышать?

— На твой выбор. Расскажи, как твоя хозяйка стала феей?

— О, это долгая история. Когда я рассказываю ее сам себе, уходит дня четыре. Но я могу рассказать вам короткие истории из наших путешествий, например, про короля-крэга или о приключениях в Стране Освобожденных Джинов, что находится рядом с Обителью Фей. Или о поющих головах… нет, это, пожалуй, не стоит, на ночь глядя.

— Хотелось бы мне попасть в твой мир.

— Не советую. Для людей в нем есть одно неудобство: каждый, кто попадает туда, забывает обо всем, что было с ним раньше. Приходится начинать жизнь сначала, а это не для всех удобно. Разумеется, беспамятство не касается джинов, фей и крэгов.

Лен стал рассказывать о временах, когда сам был еще совсем маленьким и жил во дворе у семьи фермеров, на дереве. Фермеры не любили его, не хотели быть его хозяевами, и от этого Лен очень страдал. Но однажды…

Солнце садилось. Я пожалела, что мы начали этот путь сегодня, стоило подождать до утра. Тени становились длиннее, каждый камешек казался острым выступом, а тропинка все не кончалась. Дважды мы перепрыгивали через обрыв, каждый раз я мысленно прощалась с жизнью. И думала: увижу Шикапука — оттаскаю за уши, поганца. Эта мысль согревала меня и заставляла двигаться дальше.

— Осталось совсем немного, — прервал свой рассказ Лен. Я взглянула наверх — вершина рядом. Еще десять минут — и мы на месте.

Скала заканчивалась плоским участком, на котором располагалась башня. Она не была похожа на то, что я видела раньше (хотя я мало чего видела). Столб, сложенный из грубых каменных плит, оканчивался огромной рогатиной, напоминающей рога антилопы. Между этими рогами висела толстая золотая паутина, и я поняла, что не хочу познакомиться с паучком, который ее сплел. Но, может быть, колдунья не создавала эту башню, а взяла уже готовую из другой истории и перенесла сюда, не заботясь о том, что паутина не совсем соответствует данному сюжету? Дверь тоже, видимо, создавалась впопыхах: она была сколочена из грубых досок, в доски были вбиты золотые (или похожие на золотые) гвозди, на трех из них висели одинаковые изящные ключики.

— Стоит подождать утра, — сказал Лен. — Осталось выбрать ключ, а это лучше делать на свежую голову.

— Согласна. Но согласится ли с нами принц?

Высота башни достигала примерно двадцати метров. Почти на самом верху светилось в надвигающихся сумерках оконце, больше похожее на выбоину. Принц ждал долго. Если я ошибусь, неизвестно, сколько еще ему придется ждать.

— Может быть, ночью мне приснится правильный ответ? — сказала я и стала устраиваться на ночлег.

Итак, наступило утро третьего дня. Я проснулась рано, продолжая размышлять о том, как спасти принца и не застрять в этом мире на веки вечные. Ключ мне не отгадать. Может, конечно, повезет, шанс один из трех — лучше, чем у той, что пришла сюда первой, но принцессы не рисковали так, как я, им всего лишь пришлось вернуться домой, а в моем варианте — это как раз и проблема.

Можно ли войти в башню как-то иначе? Лежа на своем спальнике, я разглядывала странное окно наверху. Добираться до него далековато… Спору нет, это возможно. По стене вскарабкаться — даже скалолазание изучать не обязательно. Плиты уложены неровно, много зазоров и щелей. Нож у меня есть. Хорошо бы иметь два, но тут уже не до роскоши. Я мысленно представила траекторию пути: сначала — сюда, потом правую ногу — на вот этот уступчик, рукой держимся тут… Реально. Только если что-то пойдет не так и я свалюсь… обязательно об этом думать?

Возвращение обратно меня не волновало. Я принесла с собой веревку, точнее — парашютную стропу, которая была лучше веревки во всех отношениях: тоньше, легче, крепче, а, главное, ее было много.

Еще вариант — крикнуть принцу, чтобы выглянул, и забросить веревку к нему. Он прикрепит ее и сам спустится. Нет, не выйдет. На такую высоту я ничего не заброшу. Только рассмешу окружающих. Придется карабкаться.

Я достала из рюкзака что-то съедобное и в размышлениях сжевала. Лен сидел рядом, но смотрел в другую сторону — любовался на восход. Вообще, похоже, он был романтиком.

— Пойду, — сказала я крэгу.

— Вы уже решили, какой ключ?

— Да. Тот, что в правом верхнем углу. Но это не имеет значения, потому что снимать я его не буду. Если что… передавай привет хозяйке и не поминай меня лихом.

Я полезла наверх.

С учетом отсутствия тренировок и страховки я справилась неплохо. Если принять во внимание, что я не свалилась и не свернула себе шею. В остальном же дело продвигалось медленнее, чем я думала — снизу плиты казались удобнее, чем на самом деле, и приходилось проверять каждый шаг, прежде чем решаться на него. Дело того стоило. Второй попытки могло не быть.

Наконец я добралась до окна и убедилась, что это действительно не окно, а дыра в стене. Я перекинула ноги через «подоконник» и прыгнула внутрь.

Это была камера на одного узника. Из мебели ему выделили только стул, на котором лежал ломоть хлеба и стоял прозрачный сосуд с водой. Царский пир!

Паренек, лет восемнадцати, приятный, хорошо сложенный и на вид неглупый, вскочил мне навстречу, но тут же растерянно замер: он ждал другую. У него были темные вьющиеся волосы и измученный взгляд — следствие долгого ожидания. И все же он не был рад спасению.

— Привет, — сказала я, чтобы что-то сказать.

— Да… Конечно, — пробормотал он.

Внизу послышалась возня. Чем там Лен занимается в мое отсутствие? Чечетку отбивает на радостях? Я постаралась не обращать на шум внимание, своих забот хватало: веревка не хотела привязываться к уступу. Наконец, мне удалось создать приличный узел.

— Ты готов к освобождению?

— Через окно? — удивился он. — Я думал, для этого существуют двери.

— А. Там ключи нужно отгадывать, не хотела рисковать. Тебе — не все равно?

Принцу было все равно. Он просидел в башне почти две недели на хлебе, воде и тревожных ожиданиях — тут станешь терпимее ко многим вещам.

Мы спустились друг за другом, что заняло намного меньше времени, чем забраться наверх. Только мы оказались на земле — принц издал странный возглас.

— Бегите, спасительница! — крикнул он, нагибаясь и поднимая с земли камень. — Я задержу его!

Я обернулась: было от чего вздрогнуть, и не только. В молчании, без рыков или ругани, Лен боролся с огромным пауком. Они катались по земле, пытаясь челюстями ухватить соперника за горло или куда повезет. Здорово придумано: той, что спасет принца — не уйти отсюда живой. Не знаю, какая участь ждала самого принца, может, планировалось, что он должен спасать спасительницу, но — как? Без оружия и опыта — слабо верилось в его победу.

— Кого ты собрался закидывать камнями? — спросила я.

— Того, кто останется в живых, — сказал принц совершенно серьезно. — Бегите, чего же вы ждете?

— Я жду, пока мой друг, по имени Лен, победит охраняющего тебя паука. К тому же, ты когда-нибудь пробовал бегать по краю пропасти? Мы сюда два часа поднимались.

Вдруг раздался хруст — Лен прокусил врага. Еще какое-то время монстр подергивался, но видно было, что он — не жилец. Меня передернуло от отвращения. Если бы не крэг — мною сегодня бы отобедали.

Лен подтащил паука к краю скалы и бросил в пропасть. Потом лег у обрыва и перевел дыхание. Досталось же ему… Я подошла, присела рядом и погладила друга по голове. Он зажмурился от удовольствия.

— Спасибо, Лен. Ты настоящий герой.

— Что вы, что вы, — скромно возразил крэг. — Но было трудно удержаться, чтобы не вырастить себе еще пару вспомогательных лап.

— Оно разговаривает! — от изумления принц выронил из рук камень.

— Тина, я вижу, ты все-таки спасла его?

— Похоже на то. Что теперь с ним делать, не представляю?

Принц смутился, отвел глаза, будто вспомнив что-то важное, потом вдруг опустился на одно колено и торжественно произнес:

— Согласно обстоятельствам, я должен просить у вас вашей руки и сердца.

— Спасибочки, нет уж! Мне они и самой нужны.

Паренек изумленно поднял голову и впервые за все время внимательно на меня посмотрел.

— Но… но зачем тогда вы спасали меня? — он оглядел мою одежду, заметил рюкзак, джинсы… — Кто вы?

Я вздохнула.

— Каждый день задаю себе этот вопрос, и еще ни разу сама с собой не согласилась. Одно могу сказать: замуж пока не собираюсь. А значит, я — не твоя невеста. Можешь бежать домой и признаваться в любви своей зазнобе. Почему-то мне кажется — есть такая?

Его запылавшие щеки были лучшим ответом.

— Смотрите-ка, — сказал Лен. — Что-то происходит с воздухом.

Он был прав. От того места, где мы стояли, полосой через пропасть и Озеро Иллюзий засверкали блестки, с каждой секундой становясь все гуще и материальнее. Перед нами из ничего вырастал мост. Это был не просто мост. Хрустальная дуга, похожая на гигантскую ледяную горку, переливалась в лучах утреннего солнца всеми цветами радуги. Внизу она оканчивалась длинным прямым участком и подступала к подножью Леса Огорчений.

— Нам предлагают скатиться вниз, — сказал Лен вслух то, что подумали мы все. — Я не против.

Он вдруг прыгнул на горку красивым длинным прыжком и заскользил вниз с резко нарастающей скоростью. Я с волнением следила за крэгом, но тот благополучно достиг земли и там, у подножья чудесного моста, рявкнул от радости совсем по-кошачьи.

— Теперь — моя очередь, — сказал принц. Он осторожно сел, придерживаясь руками за узкие перила, выдохнул, оттолкнулся и… только ветер засвистел! Парень восторженно проделал тот же путь и тоже остался невредим.

Я решилась не сразу. Меня пугали масштабы трамплина. Друзья внизу терпеливо ждали, пока я созрею, а я все медлила… Я уже села на горку, но руки никак не хотели отпускать перил. Все произошло само собой: мост стал исчезать. Он решил завершиться не так, как появился — то есть не растаял в воздухе, а загорелся за моей спиной.

Я завизжала и ринулась вниз. Огонь — за мной. Мост сгорал со скоростью бикфордового шнура, примерно с такой же скоростью летела и я. Осталось всего несколько метров, когда огонь, оказавшийся холодным и колючим, опередил меня, прошелестел внизу, и от моста ничего не осталось. По инерции я пролетела немного вперед и рухнула в воду недалеко от берега.

Надо ли напоминать, что плавать я не умею? Я стала захлебываться. Озеро, то ли из мести, то ли так положено, если проходить его в обратном направлении — оказалось обычным мокрым и глубоким озером. К тому же совершенно невкусным. Рюкзак стал невыносимо тяжелым и потянул меня вниз, а я все не могла от него освободиться…

Я наглоталась воды, но сознание потерять не успела: чьи-то руки схватили меня и потащили к берегу. Вещи утонули, и еда, и спальный мешок — все, что было в рюкзаке, но сейчас меня это не волновало. Принц помог мне выбраться (мальчишка оказался силен и плавал отлично), и меня стало тошнить мутной водой. Не слишком романтичное зрелище, какое счастье, что ни за кого из присутствующих замуж я все-таки не собираюсь.

— Как вы себя чувствуете?

Я не поняла, кто это спросил, но большой разницы не было.

— Так же, как выгляжу, — сообщила я, переводя дыхание.

— Ваша еда утонула, — сказал Лен. — Я, конечно, могу поймать какую-нибудь дичь, но вряд ли вы сможете есть ее сырой.

— Лен, меня только что стошнило. Неужели тебе хочется увидеть это еще раз?

— Не знаю, долго ли нам идти, — вмешался принц, — но у нас дома вам окажут достойный прием. Должен же я хоть как-то вас отблагодарить…

— Считай, что уже отблагодарил — не дал утонуть. И еще. Две вещи: первое, мы с Леном собирались посетить турнир в городе, что находится за этим лесом, и второе — Шикапук мне за все заплатил, я имею в виду твое спасение и все такое.

— Шикапук?! Я не знаю, что он вам обещал, но не берите у него ничего, откажитесь от сделки! Он обманет! Вы не знаете, какой это… язык не поворачивается сказать!

Принц так страстно встал на мою защиту, что я невольно посмотрела на него с уважением. Паренек вымок до нитки, был голоден и разочарован, но это не убавило в нем ни благородства, ни отваги. Он пытался защитить меня около башни, вытащил из воды и предупредил насчет коварства Шикапука. За полчаса знакомства — это немало. Тем более, если учесть, что никаких чувств, кроме, может, благодарности, он ко мне не испытывает.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Теос. Принц Теос. А вас — Тина, я слышал. А это — Лен. Только я все равно не могу понять, как это пантера разговаривает.

— О, для этого пришлось слегка изменить строение гортани, — пустился в объяснения крэг. — По правде говоря, я вообще не уверен, что все внутри меня соответствует…

— Лен, — перебила я. — Обоснуешь свою анатомию по дороге. Нам пора. Если к вечеру не дойдем до города — ночевать придется в лесу, а мне бы этого не хотелось.

И мы отправились в обратный путь.

— Большинство приключений, — рассуждал крэг, пока мы шли по лесу, — состоят вовсе не из событий, а из таких вот походов. Дороги, дороги и еще раз дороги. Сами испытания обычно незначительны и быстротечны, хотя и требуют от вас концентрации внимания и собранности. Но основная трудность — как до этих испытаний добраться. Нужно привыкать к этой мысли, если собираешься стать спасителем.

— Я не собираюсь никем становиться, — возразила я. — Конечно, надо помогать людям. Но за это тебя могут побить другие люди. Значит, не надо помогать людям.

— На самом деле вы так не думаете.

— Еще как думаю! Знаешь, что случилось за день до того, как я попала сюда? К нам в отдел забежал один тип и чуть не на коленях умолял занять денег на час — заплатить штраф, чтобы его машину не увезли на арестплощадку. Такую историю рассказал — слезы наворачиваются, как вспомню. Обещал завезти долг через час, максимум — два. Я его пожалела. Выручила. Отдала все, что было, причем сказала ему, что до получки — еще две недели и мне просто не на что будет жить. Думаешь, он вернулся? Ха! Я себя такой дурой почувствовала, до сих пор отойти не могу! А главное, случись такое снова, я опять сделала бы то же самое. Понимаешь? Вдруг человек и впрямь в беде? И ты думаешь, я хочу каждый день такое испытывать? Каждый вечер засыпать с мыслью, что сегодня спасла очередного негодяя, который сидит сейчас в тенечке и посмеивается над наивной простушкой?

Конец ознакомительного фрагмента.