Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона

Натали Смит, 2022

Древнее неписаное правило было нарушено, новая Яга стала носительницей сразу двух Даров. Но по силам ли ей эта ноша? Сможет ли она держать баланс, когда темная сторона выглядит так привлекательно? И как сохранить в себе человечность, если главы Корпорации играют грязно, а компаньон вернулся в мир живых не тем, что прежде? Испытание воли и духа – во второй части трилогии «Блог Бабы Яги. Темная сторона»

Глава 4

Снежные бабочки

— Тихон, что-нибудь узнал?

Я нависла над малышом-летописцем в ожидании ответа на вопрос: та ли это была Василиса, что в сказке обитает? Да, отправила своего соглядатая на разведку. Шпионские страсти, конечно. А что поделать, если с тобой играют, можно и перевербовать.

— Узнал. — Осведомитель деловито поправил манжеты на чистенькой рубашке и прокашлялся. — Василиса Прекрасная вместе с отцом числятся спящими агентами.

— Это как?

— Это значит, что они стоят за кулисами сцены и ждут своего выхода. Время не пришло, — пояснил Тихон.

— Насколько яу помню, там матушка была очень сильная колдунья, раз смогла такую куколку сделать. По сказке она умерла, а на самом деле? — лениво протянул Бальтазар.

— Я не искал такие записи, — признался летописец. — Не просите сейчас идти — и так чуть не выдал себя, отираясь полдня в картотеке. Отец девочки работает в филиале ООО «Лукоморье», маленькой строительной фирме. Пока это все. Василисе надо повзрослеть, прежде чем сказка повторится.

— Сколько винтиков у машины, — задумчиво сказал Изумруд и окинул нас всех неприязненным взглядом. — Один сломается — другим заменят, и все будет работать как часы.

Конечно, он опять про Ядвигу.

— Ты не один горюешь, кот. Я потеряла подругу.

Стараюсь говорить с ним как можно спокойнее, не хватало снова спровоцировать скандал. Он злится на нее, на самом-то деле, что ушла, не попрощавшись, получается, бросила его. Но ей не выскажешь, остаюсь я во всем виновата. Со мной предшественница тоже не простилась, но я знала, что это конец, когда она отдала свой последний дар. В тот момент пелена безумия упала с моих глаз, время остановилось посреди битвы, я четко видела ее лицо, легкую теплую улыбку с налетом грусти… Она что-то шептала — не помню точно, древние, как мир, слова из глубины своего существа. Я не могла шевельнуться, не могла ей помешать.

Это был ее выбор.

— Изя, хорош, — угрожающе протянул Бальтазар.

Коты зашипели друг на друга, Тихон на всякий случай отошел подальше. Но Изумруд не стал продолжать, он знает, что слабее.

* * *

Сегодня прогуливалась в компании Маркуса.

Присматриваюсь, изучаю человека. У меня мало знакомых в обычном мире, в Лукоморье — не намного больше, и крайне любопытно, что представляет из себя колдовской мир вне сказки. Ночь Бельтайна не в счет, я тогда ни понять толком ничего не успела, ни познакомиться. Мне казалось, что я там лишняя. Месяцы с момента приема на работу пронеслись бешеным галопом, синдром самозванца не успел пропасть. Каждое утро просыпаюсь с мыслью, что все нереально, будто попала в этот мир по ошибке и в любой момент меня разоблачат. Вот он — колдун иностранный, ответ на вопрос «есть ли жизнь на Марсе», то есть в других странах. Сколько таких еще ходит по миру? Может, не каждая гадалка — шарлатанка, не каждый экстрасенс обманывает доверчивые души, а целители и правда лечат наложением рук.

Бальтазар меня одну не пустил, молча шел рядом, а Супчик прятался на плече под волосами.

— Яга. С тобой, — сказал он перед выходом, и я не стала возражать.

— Жаль, что я здесь маленький, — проворчал кот. Он предпочитал свою крупную форму.

Мои любимые охранники.

Маркус вел ненавязчивую беседу, шумно прихлебывал пиво и, кажется, совершенно не старался мне понравиться. Думаю, велика вероятность, что и меня изучают. Слово за слово, и оказалось, что у него даже вполне человеческая профессия имеется — автомеханик.

— Люблю механизмы, — улыбнулся он. — Собрать своими руками и увидеть, как оно оживает, работает, — это доставляет мне такое же удовольствие, как нанесение татуировок.

Я что-то отвечала, между делом пытаясь понять, сколько же ему лет. Знаете, такие люди без возраста — на первый взгляд не скажешь, сколько, да и на второй засомневаешься. На самом деле не важно, конечно, спрашивать не стану. Мне самой больше пятисот полагается, если главы корпорации от меня не избавятся раньше. Не представляю, как жить так долго: не надоест ли, не стану ли равнодушным наблюдателем, пресытившимся вообще всем в жизни, и в погоне за ощущениями не переступлю ли черту, как старый Кощей. Думаю, это от человека зависит. Ядвига была нормальной, а какой стану я? Учитывая два совершенно полярных дара во мне — произойти может все что угодно.

За разговорами мы покинули оживленные улочки и попали в нетуристическую часть города. Здесь даже воздух другой: в ветре не чувствуется влаги, только экзотические ароматы фруктов и цветов. Людей вокруг почти нет, эдакий спальный район поздним вечером, по сторонам дороги стоят маленькие уютные домики местных жителей, горят немногочисленные фонари, превращая путь в чередующиеся пятна света и темноты.

— Ягуся, я пробегусь, — сказал кот и умчался, задрав хвост, в сторону перекрестка, наперерез случайному прохожему. Человек от неожиданности шарахнулся в сторону, шикнув на кота. Мы с Маркусом остановились в тени, наблюдая. Исчадие развлекался на свой манер в непонятной игре, где имеется черный кот, перекресток и человек. Очевидно, прохожий оказался крайне суеверным, поскольку решил кота обойти, свернув влево на другую дорогу. Не тут-то было: мой компаньон кинулся туда же, перебежал дорогу туда-обратно и сел посередине пути. Человек остановился, оглянулся, выругался и быстро пошел направо. Кот, конечно же, оказался быстрее. Несчастный прохожий застыл, растерянно озираясь. Путь оставался только назад.

— Странный твой кот, — сказал колдун. — Что он затеял?

— Не знаю, — честно ответила я.

Иногда он делает странные вещи, не удивлюсь, если окажется из серии «я всю жизнь об этом мечтал».

Супчик слетел с моего плеча и приземлился рядом с Бальтазаром. Человек издал невнятный звук и попятился в ту сторону, куда изначально собирался идти. Кот великодушно не стал преследовать. Вдали слышались затихающие возмущенные реплики. Я бы на месте этого человека запульнула в кота ботинком.

— Смешно, — пискнул мыш и взлетел, отправляясь на охоту, а кот остался на месте, довольно щурясь.

— Посмотри, Янина, — Маркус указал на него рукой. — Ничего не замечаешь?

Колдун так смешно выговаривает мое имя: вместо «Янина» получается «Джьянина». Исчадие сидел в свете фонаря, кот как кот, ничего необычного.

— Нет.

— Бальтазар, если ты закончил развлекаться, мы идем обратно. Ты с нами? — спросил Маркус.

— Конечно, ты же не думаешь, что яу хозяуйку оставлю с тобой наедине? — ответил компаньон и лениво направился к нам.

— Посмотри на его тень, — тихо сказал Маркус.

В свете фонаря я отчетливо видела тень кота сбоку от него. И еще одну — в несколько раз больше, которая тянулась следом. Это что за?..

— Странно, — согласилась, а руки похолодели.

— Как я и говорил — он кого-то привел с той стороны. Если нужна будет помощь, скажи, попробую узнать, что с твоим фамильяром.

Кивнула, настроение испортилось. Маркус все понял, обратно шли молча. Мое внимание привлекли музыка и люди, всполохи огня и аплодисменты — представление фаерщиков в самом разгаре. Люблю огонь, остановились посмотреть. Исчадие сел рядом, постучал хвостом по моей ноге, заглянул в лицо, промяукал:

— Что случилось, Ягуся? Он обидел тебяу? Хочешь, яу его съем?

Я покачала головой. Маркус бросил на нас быстрый взгляд, но промолчал. Хорошо, что колдун по-кошачьи не понимает и не знает, что этот котик и правда может съесть, хоть и не в этом мире. Бальтазар, мой Бальтазар…

— Вот еще что: как справитесь с проблемой, приходи на сеанс, набью оберег от одержимости, — тихо сказал Маркус пару минут спустя. — Чтобы больше не повторилось.

Мы смотрели, как вращающиеся пои рисуют в воздухе огненные узоры, как смельчаки выпускают огонь изо рта, и мне казалось, что ответ где-то рядом, но я не могу разобрать слов в тихом шепоте ветра. Только гипнотический танец огня и равномерный гул цепей, разрезающих воздух. На это можно смотреть и смотреть, не замечая, как проходит вечность.

* * *

Пользуясь тем, что коты днем никуда не хотят, я отправилась на пляж, чтобы в тени под пальмой спокойно поговорить с Тохой.

— Ян, ну что за дела? Че раньше не позвонила? — завелся друг, когда услышал рассказ про чужую тень и странные разговоры во сне.

— А чем тут поможешь?

— У меня есть Братан, — с неким оттенком гордости ответил парень.

— Кто у тебя есть?

— Монстр мой подкроватный, я ему имя дал, те нравится? Пусть послушает, че там Исчадие бормочет, может, он разберет, — бодро отозвался Тоха. На заднем фоне послышался голос Бастет, строго поправляющей «че» на «что». — Мэл Би привет передает.

— Взаимно. — Привет, как же! Скорее когтистой лапой подзатыльник она передаст, за неправильное произношение. — Братан… Ну ничего вроде звучит, не Мурзиком же его звать.

— Короче, как вернешься, дуй к нам, будем решать проблему. Мы с Баст сейчас тему перетрем, позвоним тебе, если мысли будут. — Глюк немного помолчал. — А я это… снова вижу тени животных и призраков. С тех пор как в Питер приехал, не было, уже отвык. Может, неспроста это, Ян?

Может, и неспроста, но я не чувствую, что должна прямо сейчас вернуться домой, разбираться можно и отсюда. Думаю навестить Ворлиана, он ведь спец по котам. Заодно узнать, есть ли необходимость варить Бальтазару зелье.

— Тоха, может, твой монстр просто послушает, если запишу?

— Ему контакт нужен. В детстве, когда страшный сон снился, я никогда его не досматривал благодаря Братану. Всегда просыпался, а его щупальца на мне были, типа обнимали, он сон забирал, и легко было. А в самых страшных даже слышал его голос, он пел успокаивающую песню. Может, он мне во сне передаст, что с Бальтазаром происходит, хотя я не пробовал такое раньше. — Друг снова замолчал, в динамике раздавался только звук лузганья семечек. Я тоже молчала.

Ноги утопали в мокром песке, теплые волны гладили кожу, подол длинного платья намок и потяжелел от влаги и налипших крупинок. Я всматривалась вдаль, где белели яхты и виднелись разноцветные паруса, до рези в глазах, не мигая. Песок поглотил ступни и принялся за лодыжки, а я все стояла, все смотрела и отдавала морю свою тревогу.

— Мы справимся, обязательно справимся, главное, что все живы, остальное поправимо, — сказала я и повесила трубку.

* * *

Вечером на семейном совете обсудили план по прояснению нынешней ситуации. Мой кот не знал, что у него две тени, не поверил, решили выйти посмотреть. В лучах закатного солнца тень была только одна.

— Было две, радость моя двухкомнатная, — стояла я на своем. — Буду контролировать.

Странности на странностях. Исчадие повертелся на месте, делая вид, что занят тенью, а на самом деле гонялся за своим хвостом. Судя по выражению морды, его ничто не беспокоило: курортная обстановка настраивает на несерьезный лад.

— Тихон, можешь передать директору Ворлиану, что мне поговорить с ним надо?

Летописец кивнул и исчез.

Спросила у компаньона по поводу развлечений на перекрестке. Почти угадала его мотивы.

— Так положено, нас в Академии учили: «У черного кота множество обязанностей, одна из них — пугать суеверных людей», — продекламировал он важным тоном, очевидно пародируя учителя. — При каждом удобном случае.

Ночью записывала абракадабру, которую несет во сне кот, на диктофон и буквами в блокнот. Все равно ничего не понятно. Сидела остаток ночи за книгами, все искала хоть что-то похожее на нашу ситуацию, нашла только упоминание одержимости. Книги из доставшейся мне библиотеки принадлежат Лукоморью, где Баба Яга не занимается сущностями и их изгнанием — не та специализация. На рассвете захлопнула последний тяжелый том с желтыми потрепанными страницами и металлическими уголками на обложке. За эти часы стало понятно только одно: когда заканчивается логика, начинаются ритуалы.

* * *

Спать не легла, отправилась гулять по еще пустому пляжу. Солнце только вставало, прохладный воздух заставлял ежиться, но я упорно шла сама не зная куда, как будто надо было идти. Холодный песок и холодная вода совершенно не взбодрили, и я села под пальмой, устало прислонившись к стволу. На секунду закрыла глаза, а когда открыла, очутилась в Лукоморье, под Дубом. Напротив меня сидела девушка с длинными темно-русыми косами, стелющимися по земле, и в сарафане, на котором распускались цветы. Подол на моих глазах обрастал бутонами, и они раскрывались. Вокруг кружились снежинки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся бабочками с прозрачными голубоватыми крылышками, они порхали, оставляя в воздухе крошечные кристаллы светящейся пыльцы. Какие красивые, подумала я, а потом увидела медуз, тоже в воздухе. Ну все, точно сплю, уснула под пальмой.

— Здравствуй, — улыбнулась девушка.

— Здравствуй, — ответила я.

И стало так просто, будто я всю жизнь ее знаю, словно подругу встретила. Не было неловкости в разговоре, не было сомнений, что тебя не поймут.

Мы долго сидели среди корней Дуба, она спрашивала, как я поживаю, что нового, а я рассказывала о жизни, о радостях и потерях, о друзьях, по кому скучаю, о чем беспокоюсь. С каждым словом становилось все легче, и мы уже смеялись над шутками, а вокруг летали снежные бабочки.

— Пора, — сказала девушка с косами, но я не огорчилась: была уверена, что мы встретимся снова.

— Когда? — спросила я.

— Когда будет нужно, — ответила она. Ее образ растворялся, последними исчезли лукавые мудрые глаза. Я точно ее знаю, я…

Я проснулась.

Пляж все так же пустынен, хотя мне казалось, что прошло несколько часов. Наши диалоги стирались в памяти, будто песчинки уносило ветром, даже ее образ нечеткий, но мне было хорошо. Сегодня произошло что-то прекрасное и произойдет снова, знаю. Какая-то легкость поселилась в душе, плечи расправились и захотелось лететь.