И любовь к тебе придёт. Вторая часть дилогии «Колдовской плод»

Натали Синегорская

Приключения Мирохарды и ее спутников продолжаются! Чтобы получить доступ к Блуждающей Пещере, им предстоит пройти испытания в Ордене на звание Привратника, найти все ключи и саму Пещеру. Иначе государство Данетия обречено на гибель. Сумеют ли отважные искатели справиться с трудностями? Найдет ли Мира любовь? Читайте вторую часть дилогии «Колдовской плод».

Глава 7. Рассказ Даша Меднеля

«Наибольшая эффективность

наблюдается при боязни потерять.

Например, при боязни потерять жизнь»

Из мудрых мыслей Улии после ночи,

проведенной в пещере с медведем

— Мира, — позвал меня Даш. — Можно тебя на минуточку?

Вообще-то я намеревалась пойти к Прелату и узнать, где нас расселят — если расселят вообще. Скитаться по долине и просить еду, даже если тебе никто не откажет, не хотелось. Пусть предоставят хотя бы каменную келью, аналогичную той, в которой я ночевала. Все-таки я была человеком городским и предпочитала определенность, крышу над головой и горячий ужин. Неопределенность в нашем положении равносильна неприкаянности, ночевке на улице и голодному желудку.

— Если только на минуточку, — сказала я прохладно, не спеша уйти из объятий Гвейнарда.

— На минуточку или на две.

Он в пику мне притянул Ариенну и обнял ее за талию. Нахалка вытаращила глаза, но ничего не сказала. Видимо, тоже начала мерзнуть в легком платьице.

Если он хочет обнять одновременно двух девиц, то пусть на роль второй возьмет Аквинтию. Ей точно понравится.

— Помнишь, я обещал рассказать тебе одну историю? Так вот. Думаю, сейчас самое время.

— Рассказывай, — я чуть кивнула.

— Здесь? При всех? — притворно изумился Даш, глядя почему-то на Гвейна.

— Твоя история суперсекретна?

— Да в принципе нет… Хорошо, если у других есть желание послушать…

Желание нашлось у всех. Мы расселись на камнях, образовав тесный круг. И Даш принялся рассказывать, обращаясь лишь ко мне, словно кроме нас двоих тут никого не было.

***

Впервые я увидел его, когда сидел на Большой Кошке — огромном круглом камне. Камень знаешь почему так назывался? Потому что похож на спящего кота, свернувшегося клубочком. Вообще-то я ждал Маша и Легу, своих друзей. На Большую Кошку могли забираться только мы трое. А мой маленький братишка Катик не мог. Потому что забраться на Кошку можно было только хорошо разогнавшись. Катик же вообще бегать не мог. Он был хромой от рождения. Он все время таскался за нами и ныл, что мы с ним не играем. Мира, знаю, я буду выглядеть в твоих глазах негодным мальчишкой, жестоким и гадким, но в детстве ты спокойно предаешь близких, причем по десять раз на дню, не думая, что поступаешь плохо. Просто… С друзьями мне было интересно, а брат надоедал дома, да так, что я сломя голову убегал с утра пораньше на Кошку и ждал, когда придут Маш и Лега. Спокойно поговорить мы могли только на Кошке, когда Катик прекращал ныть внизу и уходил домой.

Так вот, я сидел на Большой Кошке и ждал друзей. Как сейчас помню: солнце уже вышло из-за скалы и принялось жарить макушку. Я глядел на тропинку, ведущую из нашей деревни, но почему-то просмотрел того человека и увидел только когда он возник прямо под Кошкой.

На нем был длинный дорожный плащ.

И он глядел на меня. Внимательно так оглядел.

От его взгляда мне стало не по себе. Захотелось, чтобы он поскорее ушел.

Но он не ушел. Наоборот, поднялся в воздух и уже через мгновение стоял рядом со мной на Кошке.

Ты уже догадалась, правда? Конечно, это был маг.

Я огляделся: не видно ли где-нибудь безмагов. Патрули, если помнишь, имели такое нехорошее качество: внезапно появляться, если рядом колдуют. Но никого не было, ни патруля, ни просто безмага.

— Здесь нельзя… э-э-э… стоять, — сказал я магу.

Вообще-то, я хотел сказать — колдовать, но испугался, вдруг он превратит меня в лягушку. Или в мышь. Очень, знаешь ли, не хотелось квакать и скакать по дорожке, рискуя быть раздавленным, когда друзья играют в догони-отними или прятушки.

Он рассмеялся. Спросил:

— Почему?

— Это наш камень, — ответил я. — Мой, Маша и Леги.

— А теперь будет и мой.

Он сказал это так просто и весело, что наверняка бы мне понравился, если бы не был магом. Не знаю, как у вас, в городе, а в нашей деревне в те времена, когда колдовство было запрещено, мы боялись магов до дрожи, а имена Улии, Инеи и других первомагов даже не произносили. Теи не менее, знали историю открытия магического порошка могуллия, шепотом рассказывая друг другу перед сном легенды тысячелетней давности.

— Все равно, — сказал я и решился. — Все равно тут нельзя летать.

— Извини, — ответил он. — Иначе мне было сюда не забраться.

Он отвернул полу плаща, и я увидел его изувеченную ногу.

— Это вас… кто? Безмаги? — с ужасом спросил я тихо.

Он кивнул.

— И вы все равно колдуете? После такого?

— Очень редко, — он вздохнул. — Но сейчас особый случай. Мне очень нужно с тобой поговорить.

Я снова испугался. Чего он от меня хочет? Чтобы я помог ему колдовать? Нет, конечно, мы все об этом мечтали. Но попасть в руки безмагов, чтобы мне вот так же изуродовали ногу… Нет уж, спасибо.

— О чем? — спросил я.

— Тебя как зовут?

— Даш, — сказал я осторожно, — Даш Меднель.

— Послушай, Даш, ты можешь забраться вот на эту скалу?

Забраться на скалу? Да мы тут почти каждый день лазали, конечно, если не было дождя — тогда камни становились скользкими, и можно было сорваться и упасть.

— Могу, — ответил я, не понимая, к чему он клонит.

— А в пещеру залезть можешь?

— Какую еще пещеру? — недоуменно спросил я. — Тут нет никаких пещер.

— Ошибаешься. Посмотри наверх, во-о-он рядом с тем кустиком.

На скале рос только один кустик, на уступе недалеко от вершины. Мы нередко отдыхали на этом уступе перед последним броском. Я ухмыльнулся. Нет там никакой пещеры.

— А ты все-таки посмотри.

Ну что за упрямый дядька! Я поднял голову, и уже открыл рот, чтобы сказать, мол, нет там ничего, да так с открытым ртом и остался.

Возле кустика чернел узкий вход.

Взобрался я довольно быстро. Можно сказать, взлетел как птица.

Вот и уступ с кустиком.

Но никакого входа в пещеру тут не было!

Но я же сам видел его снизу!

Провел ладонями по скале. Ни одной, даже маленькой щелочки!

Я с досадой плюнул и стал спускаться. Маг наверняка посмеялся надо мной.

Но зачем?

Он стоял все там же, на Кошке. Даже не сел. Я подумал, ему, наверное, трудно садиться из-за больной ноги.

Но теперь мне не было его жалко.

— Нет там ничего! — закричал я. — Никакой пещеры. Зачем вы обманываете?

Я взбежал на Кошку и сел. Я был очень сердит.

— Я сделал ошибку, — сказал он виновато. — Прости меня, Даш. Надо было сразу тебе его дать.

— Кого — его?

Тут он снова откинул полу плаща и вытащил из-за пояса кинжал. Положил его у моих ног.

Я взглянул и долго молча смотрел на него, не мог отвести взгляда.

Кинжал был серебристый и ярко сверкал на солнце. На рукояти извивалась юркая ящерка.

— Он магический? — наконец спросил я.

— Да, — сказал он. — Именно он привел меня к тебе. Он открывает вход в пещеру. Ты не согласишься подняться на скалу еще раз, но уже с кинжалом?

— Ну уж нет! — закричал я. — Больше вы меня не проведете! Сами взбирайтесь на скалу!

— Я не могу, — помолчав, сказал он грустно. — Немногие люди могут войти в Блуждающую. Ты — один из них, из Привратников

Я не верил ни одному его слову. Мыслимо ли, чтобы Блуждающая пещера, в которой святой Улия нашел волшебный порошок, находилась здесь? Ерунда! Еще бОольшая ерунда — что я Привратник. Не может быть, чтобы простой мальчишка…

Тут я посмотрел на мага. А вдруг он не врет? Может, и правда, я могу? Никто не знает, кому именно открывается Блуждающая.

А он, выходит, знает?

— Откуда вы знаете? — спросил я с подозрением.

— Я же говорю, — терпеливо ответил он. — Меня привел кинжал.

Ну, точно врет.

— Знаете, что. Забирайте свой кинжал и уходите. Пока безмаги не появились.

— Я уйду, — сказал он. — Но кинжал забирать не стану. Он теперь твой. Надеюсь, ты все-таки ее откроешь. Я хотел достать немного порошка. Он очень нужен нашей общине.

Маг снова поднялся в воздух и медленно спланировал вниз.

Я подумал — а хорошо бы Катик так умел. Тогда бы он не стал убиваться из-за своей хромоты. На самом деле я очень любил братишку и жалел его. И даже играл с ним, когда Маш и Лега были заняты своими делами.

Потом я снова посмотрел на кинжал.

— Что ж, — сказал я ему. — Раз ты теперь мой, иди сюда.

Вот Маш с Легой удивятся, когда я им его покажу!

Я осторожно взялся за рукоятку с ящеркой.

Тут он дернулся, и я от неожиданности разжал руку. Кинжал звякнул о Кошку и скатился вниз, на землю.

— Эй! — сказал я. — Ты куда?

Пришлось спрыгивать с Кошки и искать в траве.

Теперь я взял его крепко и решил не выпускать, сколько бы он не дергался.

Он, наверное, понял и несколько мгновений вел себя тихо. А потом внезапно потянул меня в сторону.

Я сделал несколько неуверенных шагов туда, куда он меня тащил.

— Даш, ты куда?

Это Маш с Легой наконец-то явились.

Что я мог ответить, если и сам не знал, куда?

Вообще-то, я думал, он поведет меня наверх, на уступ с кустиком. Но мы с ним бежали вдоль скалы. Все дальше и дальше от Кошки.

Я бежал довольно долго и уже начал бояться, что не вернусь домой до вечера. Мы обогнули скалу — а она была довольно длинная — и теперь бежали с другой стороны. Наконец он остановился и уперся острым концом в едва заметную трещину.

И что дальше?

Я огляделся.

Вот же…

Я стоял недалеко от треугольной башни, где, по слухам, давным-давно жил колдун-отступник. Нет, не безмаг, и не просто маг, а колдун, творящий темные делишки. Потом он исчез, и никто не знал, куда. Помер, наверное.

Мы, дети, боялись подходить к башне — говорили, она действует на людей очень плохо. Если подойти совсем близко, потом тебя начнут преследовать всякие несчастья. Не знаю, почему безмаги до сих пор ее не разрушили. Наверное, сами боялись.

Кинжал подрагивал, и я вдруг понял, что надо делать. Воткнул его в трещину по самую рукоять. А потом провел сверху вниз. Лезвие разрезало камень, как масло.

Трещина раздалась вширь, и вот уже передо мной зиял вход в пещеру.

Вообще-то входить было жуть как страшно. А вдруг трещина за моей спиной вновь закроется? И я навсегда останусь замурованным? А вдруг это вовсе не Блуждающая, а какая-нибудь хитроумная ловушка?

Но кинжал вновь потянул за собой, и мысли, а с ними и страх, куда-то делись. Голова стала пустой. Я шагнул в темноту.

Темный коридор был узок, но, к счастью, непродолжителен. И вскоре я стоял в ослепительно сияющем зале с высоким потолком.

У меня аж дух захватило. Так вот она какая, пещера Святого Улии! Свет идет со всех сторон, будто внутри, в полупрозрачном камне, сияют множество огоньков. Я потрогал стену, провел по ней рукой. На ладони остался светящийся след.

Я опустился на камень и тихо сидел, не желая двигаться. Мне было так хорошо! Не хотелось ни есть, ни пить, ничего не болело, прошла усталость. Кажется, я даже задремал.

Потом услышал какой-то странный звук и встрепенулся. Поднялся на ноги.

Надо идти домой, сказал я себе, взять один камень, прийти домой и проверить, волшебный ли он. Как из камня приготовить порошок могуллий, я не знал, но, наверное, достаточно его просто раскрошить. Я представлял себе, как мы с Машем и Легой наколдуем себе всяких вкусностей, и еще лодку, чтобы плавать по озеру, и лошадь, чтобы ездить в город, и…

Звук повторился. То ли стон, то ли вздох. Я поднялся и вгляделся вглубь пещеры.

Человек, который шел прямо на меня, был худ и страшен. Глаза и щеки его ввалились, кожа обтянула торчащие скулы, нечесаные космы свисали ниже плеч.

— Выведи меня отсюда, — сказал он жутким хриплым голосом. — Выведи из этой проклятой пещеры, из этого склепа.

Голос шел будто из бочки. Я даже подумал — он глухой, что ли? У нас в деревне дядька Матрин так разговаривал после того, как потерял слух, когда уши зимой застудил.

Потом понял — да он же просто давным-давно ни с кем не разговаривал.

Человек протянул ко мне дрожащие костлявые руки.

Я отступил назад и упал, споткнувшись о камень, на котором сидел. Уже не сомневаясь, что передо мной тот самый маг-отступник, повернулся и бросился вон из пещеры.

Бежал я быстро, я вообще бегал быстрее всех ребят в деревне, и он вряд ли догнал бы меня, но я слышал позади настигающие шаги и тяжелое дыхание, поэтому все ускорял бег. Остановился я только возле Большой Кошки. Маш и Лега, конечно, не дождались и уже ушли.

Я отдышался, обернулся.

Конечно, никто за мной не гнался.

Потому что как только я выскочил из пещеры, щель за мной мгновенно затянулась.

Этого я, конечно, не видел, но почему-то готов был поклясться, что вход в пещеру закрыт, а злой колдун остался внутри.

Ничего, сказал я себе, не страшно. Возьму завтра ребят, и мы вместе сходим в пещеру. По дороге придумаем, как обмануть колдуна. Например, я буду его отвлекать, а Маш в это время насобирает камней…

Ведь кинжал же остался у меня.

И только тут понял, что его больше нет.

Я с недоумением разглядывал свои пустые руки. Похлопал себя по карманам, еще не веря, что кинжал потерян.

Но ведь я не выпускал его из руки! Я же не выпускал!

Я завыл в голос. Ударил ладонью по Большой Кошке. Завыл уже от боли в руке.

До самой темноты я бродил вокруг скалы, пытаясь разглядеть в траве кинжал. Его нигде не было.

Завтра, подумал я, завтра я вернусь и обязательно найду его.

Но вернуться и найти кинжал мне не удалось. Дома меня поджидали.

Бледная мать, открывшая дверь, глядела испуганными глазами. Сказала дрожащим голосом:

— Господа безмаги хотят поговорить с тобой, Даш.

Я кивнул. Я догадывался, о чем пойдет речь.

— Сейчас уже поздно, — сказал один безмаг. — Мы придем завтра утром. Не переживайте, госпожа Меднель, мы просто зададим ему несколько вопросов.

Я сомневался, что дело ограничиться несколькими вопросами. За общение с магами полагалось как минимум месяц тюрьмы.

Они ушли. Мать тихо заплакала. Из комнаты выглянул Катик:

— Ты видел живого мага, Даш? Правда? Ой, как бы я тоже хотел посмотреть! Ой, а почему у тебя рука светится?

Я взглянул на руку, ту, которой трогал стену в пещере.

Она действительно светилась.

— Пошли, Катик, — сказал я. — Расскажу тебе сказку на ночь.

— Лучше про мага расскажи, — сказал брат.

Он лег в кровать, а я сочинил целую историю про встречу с магом. Плел что-то про то, как он заставлял ветер менять направление, как одним движением бровей повалил дерево. И тому подобную ерунду.

А сам поглаживал светящейся ладонью его больную ногу. Когда Катик задремал, я оставил ногу в покое. Нет, ничего, кажется, не получилось, несмотря на то, что я мысленно обращался к Святому Улии, прося вылечить брата от хромоты.

Конец ознакомительного фрагмента.