Путешественники во времени

Натали Новелл, 2019

Это приключенческое фэнтези о детях Карла Дефорестеля. Джин и Софокл Дефорестели – близнецы, которые унаследовали дар от своего отца – путешественника во времени. Они могут перемещаться в прошлые столетия, чтобы побеседовать с любимыми писателями или сразиться на дуэли. Отчаянный парень Йен Натэйр начинает охоту на близнецов, чтобы добыть волшебные кристаллы, дарующие сверхспособности. В погоне за камнями они оказываются в параллельном мире со своими новыми друзьями и врагами, где их ждут не менее захватывающие приключения.

Глава 3. Непредвиденные обстоятельства.

Джин проснулась в полдень. Солнечные лучи били в её окно, она забыла задёрнуть шторы. Умывшись холодной водой, она спустилась на кухню, чтобы выпить апельсинного сока. В доме царила тишина. Видимо, Софокл, куда-то отлучился. Наверное, в магазин, — подумала девушка, — в их холодильнике было довольно пусто.

Софокл вернулся через несколько часов, Джин сидела перед телевизором и смотрела мультики. Брат принёс с собой черничное мороженое с кусочками сушёной дыни, клубники и молочного шоколада. Он сделал, это специально, чтобы у сестрёнки поднялось настроение, и она смогла выслушать его как можно спокойнее.

— Я записал нас на подготовительные лекции в колледж.

Джин так смеялась, что даже не услышала, что сказал брат. Черничное мороженое исчезало во рту девушки ложка за ложкой. По-моему я переусердствовал с отвлечением внимания, — подумал про себя Софокл.

— Джин, отвлекись на минутку.

Девушка была занята.

— Джин! — Софокл взял пульт и поставил на паузу. Девушка замерла.

— Что? Что такое? Верни всё обратно!

Софокл встал перед широкой плазмой, но едва ли заслонил эту махину.

— Я сказал, что записал нас в колледж. На подготовительные лекции… Занятия начнутся с завтрашнего дня.

Джин посмотрела на него с недоумением:

— Колледж? Но зачем? Зачем нам это?

— Я думаю, нам обоим учёба пойдёт на пользу. Пора бы уже завести новых друзей, посмотреть, чем живут наши сверстники.

— Я знаю, чем они живут. Секс, наркотики, рок-н-ролл в разных ипостасях. Да и к тому же, я думала в колледж ходят для того, чтобы получить знания, а потом применить их в нужной профессии и заработать денег. А денег у нас с тобой, благодаря нашему отцу, хватит на несколько жизней вперёд.

Девушка начала требовать пульт обратно.

— Я настаиваю на этом Джин. Мы с тобой должны выйти из своей зоны комфорта, попытаться сблизиться с обычными людьми.

— Хорошо, я согласна. Я посмотрю на сколько нас с тобой хватит. А теперь, будь добр, нажми на play.

Софокл вздохнул и вернул девушке пульт. Не такой реакции он ожидал, но тем не менее она согласилась. Завтра у них начнётся студенческая жизнь, как у обычных современных подростков.

После просмотра мультфильма об инопланетянах, Софокл потащил Джин по магазинам. Они уже давно не были в людных местах, тем более в торговых центрах, потому что обзаводились вещами у частных портных или приобретали вещи в прошлых столетиях. Поэтому их гардеробные были забиты разнообразными нарядами, где-то причудливыми, где-то очень изысканными для современного общества. Близнецы потратили достаточно денег, потому что их отец Карл позаботился о том, чтобы они ни в чём не нуждались. К концу дня у Джин разболелась голова из-за большого скопления людей.

Они вернулись домой уставшие, но довольные после солидного шоппинга. Софокл ушёл в свою комнату переодеться и принять ванну. Джин оставила свои покупки на белом пуфике, приняла душ и одела ночную рубашку. Накинув на себя длинное пальто до пола, она сделала несколько оборотов вокруг своей оси и направилась в прошлое, повидаться с одним очень важным для неё человеком. В таком виде девочка могла появиться только перед дорогим Оскаром. Джин застала его у себя в кабинете, сидящим в широком кресле, и смотрящим на потрескивающие поленья в камине. Его длинные чёрные волосы красиво обрамляли его широкое одухотворённое лицо. Это был человек, умевший внимательно слушать, хранить секреты и давать дельные советы, самый настоящий друг.

— Джин, это ты? Я очень рад тебе сегодня. Мы так давно не виделись.

Джин слегка улыбнулась, хотя в глубине души ей хотелось плакать. Она робко взяла маленькую подушку и села у камина, прямо возле огня. Девочка смотрела на горящие поленья и слушала их тресканье. Казалось, она тянула время, чтобы не озвучивать свои опасения и не начинать разговор, который ведёт в неизвестное. Но Оскар за долгие вечера проведённые вместе уже знал, что душе её не спокойно и догадывался о причинах её волнений.

— Тебе опять не спится? — спросил он непринуждённо.

Джин улыбнулась.

— Мне не спится каждую ночь. Я просто не могу уснуть, когда все спят.

— По-моему для человека твоего возраста это не нормально. Или в вашем времени все подростки ночью не спят.

— Нет, не все… только те, у кого есть обязательства, ложатся рано, и так же рано встают, — она сделала небольшую паузу. — Скоро и мы с Софоклом к ним присоединимся. Он записал нас на подготовительные курсы в университет.

— Я думал, вы не ходили в школу.

— Не ходили. Мы занимались на дому и сдавали экзамены, когда были к ним готовы.

— Может социализация пойдёт вам на пользу, — уголок рта поэта пополз вверх. — Хотя кого я обманываю, пребывание в обществе людей, которые тебя не в силах понять, очень быстро наскучивает и утомляет.

— Это была идея Софокла. Он говорит учёба поможет построить наше будущее.

— А ты что думаешь по этому поводу, Джин? — он смотрел на неё созерцая…

— Я думаю, социализация вгонит меня в депрессию.

Поэт рассмеялся.

— Я думаю, ты права, но попробовать стоит. Никто ведь не знает, что ждёт нас впереди. Мы можем лишь догадываться, но в любой момент всё может измениться…

— Не может… — Джин покачала головой, смотря в никуда, а потом вдруг повернулась к Оскару и выпалила на одном дыхании.

— Он убьёт тебя! Он уже убивает тебя!

Оскар прикрыл глаза и облизнул свои губы, на его лице было выражение сладкой горечи…

— Это ничего… — шёпотом проговорил он. — Я всё равно умру когда-нибудь, так почему же не принять эту чашу из рук любимого человека.

— Это так неправильно, — только и сумела выдавить из себя Джин.

— Неправильно жить по законам общества и морали, но при этом чувствовать себя никем, вечно бояться и жить озираясь по сторонам, переживая из-за того, что подумают о тебе люди. Это неправильно.

— Не все могут жить так, как ты, для этого нужно иметь смелость.

— Смелость? А может быть равнодушие… — Оскар посмотрел в глаза Джин. Его карие очи сияли грустью и отчаянием, и в то же время в них теплилась жизнь и надежда.

— Что-что а писатели не могут быть равнодушными, что бы они про себя не говорили. Особенно грусть заставляет писать.

— Ты очень хорошая девочка, Джин. Пообещай мне кое-что…

— Только если это что-то, что я в силах исполнить.

Оскар сжал её ладони в свои.

— Не каждому это под силу, но ты постарайся сохранить всё то хорошее, что есть внутри тебя.

— А что во мне есть такого хорошего?

Оскар тепло улыбнулся.

— Много чего… ты просто ещё не знаешь, и в силу своей скромности и воспитания, вероятно никогда не будешь считать себя достаточно хорошим человеком, заслуживающим всех благ этого мира.

Настала пора рассмеяться Джин.

— Оскар, прекрати…

— Нет, Джин, вероятно, это наша последняя встреча и я хочу, чтобы ты знала, что хороших людей не так уж и много на этой Земле. И так было во все времена, а хороших и достаточно храбрых людей, днём с огнём не сыщешь. Поэтому ты должна беречь себя. Пообещай мне, что будешь благоразумна, и тогда я буду меньше переживать за тебя и твой путь.

— Там, где ты окажешься, нет места памяти и переживаниям.

— Тем более избавь меня от этих мук ещё на Земле.

Джин обидчиво отвернулась.

— Избавлю, если ты послушаешь меня и уедешь далеко-далеко отсюда, туда, где тебя не схватят жандармы.

Оскар обнял девочку.

— Ты ведь знаешь, что я никуда не поеду.

— Тогда ты не имеешь права просить у меня беречь себя, если сам подставляешься пол заключение и смерть.

— Такова жизнь, Джин. Есть вещи, которые нельзя миновать, даже если ты уедешь от своих проблем за тысячу земель, они всё равно настигнут тебя, возможно, даже с ещё большей силой… А я не хочу всю оставшуюся жизнь, жить в страхе, скрываясь от правосудия и людей, пускай, они ко мне несправедливы, в первую очередь я буду скрываться от самого себя, а это не честно и не правильно. Твоя жизнь кончается там, где ты отрекаешься от самого себя, от своих принципов, от людей, которых ты любишь всем сердцем. Я хочу, чтобы ты помнила об этом… но даже если ты оступишься, знай, я не буду тебя осуждать. Ты всегда будешь моей музой и видением из снов.

— Я не муза и не видение.

— Я знаю, Джин, я знаю, но когда ты исчезаешь, моему воображению начинает казаться, что я тебя придумал…

— Это свойство человеческой психики, подвергать сомнению то, что ты видел, спустя какое-то время. Но я настоящая, Оскар, жаль, что ты не слушаешь меня.

Джин крепко сжала поэта в своих объятиях.

— Я боюсь потерять тебя. Я боюсь, что люди причинят тебе боль.

— Мы все теряем друг друга физически, но не духовно… мы остаёмся в памяти друг друга.

Джин заплакала. Слова Оскара запали ей в душу.

Они стояли так долго, пока Оскар не отправил девочку домой. Рано или поздно со всеми приходится прощаться. И даже путешественники во времени испытывают расставание на себе, возможно даже, в тысячу раз сильнее и чаще.

— Прощай, Оскар… я всегда буду тебя любить.

— Прощай, Джин… прощай… — по его щеке скатилась слеза. — Ты всегда будешь моей музой из волшебных снов.

Джин с трудом отцепилась от Оскара. Она бросила на него последний прощальный взгляд, и сделав несколько оборотов вокруг своей оси, растворилась в воздухе. Девочка унесла с собой десять лет задушевных разговоров у потрескивающего камина. Эти моменты навсегда останутся в её памяти.

Приземлившись в своей комнате, девушка скинула плащ, мокрый от снега. По пути домой она посетила заснеженные хребты Анд. Она переоделась в джинсы и футболку, но ей нужен был горячий чай или кофе, чтобы согреться. Буквально в шаге от двери она замерла, её рука так и осталась лежать на дверной ручке. По её спине пробежала дрожь, потому что из-за двери доносились посторонние голоса. Джин осторожно сделала шаг назад, и крутанувшись, оказалась в комнате Софокла. Брат стоял возле двери и тоже прислушивался к постороннему шуму в доме. Дом был старый, половицы скрипели. Софокл медленно отошёл от двери. Он обернулся, Джин приложила палец ко рту.

— Слава Богу, ты вернулась, я уж думал они схватили тебя.

Софокл обнял Джин и вместе они переместились в прошлое, прежде чем несколько пар рук успели их схватить.

Софокл перенёс их в поле, усыпанное полевыми цветами. Больше полутора часа в прошлом им оставаться было нельзя. Софокл начнёт забывать, кто он и откуда пришёл. Спустя час после небольшой передышки на открытой местности, брат с сестрой перенеслись обратно, в двадцать первый век и тихонько сели в неприметном кафе. Они заказали пару чашек кофе и сэндвичи, чтобы перекусить и подумать, куда двигаться дальше. Они понятия не имели, кто пробрался в их дом и зачем. За все десять лет такого никогда не происходило. Им нужна была чья-то помощь или совет, но в силу того, что им приходилось скрывать свой дар, у них было не так много вариантов, куда им можно было пойти. На ум им пришёл только один человек, давний друг их отца, независимый журналист Константин.

Горячий латте обжёг розовые губы Софокла. Он поморщился и произнёс.

— Что если он не помнит нас, он видел нас лишь однажды, когда мы были детьми. Отец всегда держал нас ото всех на расстоянии.

— В целях нашей же безопасности, — сказала Джин. — Отец говорил, что на людей с экстраординарными способностями, всегда ведётся охота.

— Да, но почему же мы тогда жили припеваючи все эти 10 лет?

— Незадолго до исчезновения нашего отца, он ставил защиту на наш дом. Возможно, действие её кончилось или кто-то пробил наш щит.

— Защиту? Откуда тебе это известно?

— Он говорил мне об этом. Энергетическая защита на определённое место, но тогда я восприняла это, просто, как небылицу.

— Интересно, может Константин знает, кто проник в наш дом. Они ведь с Карлом даже вместе учились в одном университете.

— Да… — протянула Джин. — Но меня не покидает, какое-то нехорошее предчувствие.

— Если честно, меня тоже, но домой нам пока возвращаться нельзя. Спросим у Константина, что он знает об охотниках на путешественников во времени, а если что-нибудь случится, снова прыгнем в прошлое. Выбора у нас не остаётся.

Джин утвердительно кивнула. Они доели сэндвичи, расплатились по счёту и сели в припаркованное на улице такси. Дом Константина находился за городом. Они направились прямиком к нему. Машина остановилась возле дома номер шестнадцать. Софокл и Джин осмотрелись по сторонам и быстро позвонили в дверь. Через несколько минут за дверью послышались шаркающие шаги. Дверь перед ними отворилась и перед ними предстал Константин в зелёном, полосатом халате и мягких домашних тапочках.

— Кто вы такие? — спросил он холодно, а потом странно прищурился… — Хотя погодите, вы мне напоминаете одного человека из моего прошлого.

— Мы дети Карла Дефорестеля, — отчеканил Софокл. — Мы помним, что когда-то вы были друзьями. Мы можем с вами кое о чём поговорить?

Константин немного помедлил, но потом раскрыл дверь и впустил ребят внутрь.