Предсказательница. Повесть о возвращении к себе настоящему

Натали Ку

После горьких потерь и жестоких разочарований кажется, что жизнь никогда не будет прежней и того, кем ты был прежде, уже не существует. Но дорога к себе настоящему никогда не бывает закрыта. Не всегда лечит время, но лечат люди. А еще соленое море и цветущие гортензии, черный кот и письма из прошлого… И когда невыносимая боль сменяется светлой грустью, ты начинаешь верить маленькой предсказательнице, что многое у вас еще будет хорошо. И возвращаешься к себе тому, о котором давным-давно забыл.

Глава 5

Впервые я увидела эту девочку, когда на улице шел дождь. Привычное явление в декабре для бывшей Восточной Пруссии. Капли так монотонно и одновременно сильно стучали по стеклу, что я даже не заметила, как кто-то вошел внутрь. Лишь Мефистофель вдруг соскочил с колен и прыгнул на стеллаж. Вскоре я услышала тонкий девчачий голосок.

— Кошка, не надо на меня прыгать. Я этого не люблю.

Я поспешила встать и прийти на помощь, только кому: моему коту или незнакомке? Это был вопрос.

Девочка была в желтом стареньком пальто, из-под шерстяной шапки непонятного цвета выбивались спутанные рыжие волосы. Довольно сложно было определить ее возраст, где-то от восьми до одиннадцати. Она была среднего роста и очень худая.

— Уберите свою кошку, — сказала девочка немного испуганно, однако было видно, что пыталась держаться храбро и не показать своего испуга.

— Это кот. Он ничего тебе не сделает, Мефистофель вполне безобиден, — поспешила я ее успокоить.

Словно в опровержение моих слов, кот начал шипеть со своей высоты.

Девочка вопросительно посмотрела на меня.

— Странно, первый раз слышу, как он шипит.

— Не слышали, что кошки видят гораздо больше людей? — девочка задала неожиданный вопрос.

— Ты думаешь, он что-то увидел? — полюбопытствовала я.

— Или кого-то.

— Но тут кроме нас никого нет.

Девочка промолчала. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась.

— Мефистофель, пошли, — позвала я кота, но тот уже уютно устроился на верхней полке стеллажа и свернулся калачиком.

— Не бойся, он тебя не тронет.

— Вообще-то кошки меня раньше любили, — задумчиво ответила девочка.

Громкая трель телефонного звонка заставила меня прервать наш разговор. Когда я вернулась, девочки уже не было. Она ушла так же тихо, как и зашла. До окончания рабочего дня меня не покидало странное ощущение, словно что-то было не так. Легкое беспокойство и тревога. Неужели это связано с той девочкой? И, только засыпая, вдруг поняла. В моем магазине не было детских книг, дети сюда никогда не заходили. Что же она делала в моем магазине? Может, ей нужна была помощь, а она побоялась попросить?

На какое-то время я забыла о маленькой посетительнице. Библиотека, потом магазин выжимали из меня все силы. Я еле доползала до кровати и почти ничего больше не делала. Давно я не работала полный рабочий день, так меня надолго не хватит. Но это проклятое завещание! Неужели нельзя было просто оставить наследство, без всяких условий? Ладно бы еще магазин давал прибыль, а он скоро будет убыточным, тогда что, платить налоги из своей зарплаты библиотекаря? Обычные мысли. Надо продержаться еще чуть больше девяти месяцев. Сумею ли? Иногда я так думала, когда сильно уставала, но все же, по большей части, испытывала благодарность к отцу, который оставил мне все это. Из-за своей занятости я могла часто не возвращаться к тому, что болело до сих пор.

В библиотеке тоже не все шло гладко. Посетителей было немного, и если сначала я читала, то потом начала уставать от постоянного чтения. Мне стало казаться, что убиваю время, потому что больше в библиотеке было делать абсолютно нечего, особенно после того, как я переставила все книги, протерла пыль, пересадила комнатные цветы и расставила формуляры в идеальной последовательности.

Я так и не вписалась в коллектив, все держались вполне благожелательно, но на очень большой дистанции. Но мне никто и не нужен был. Возможно, эту воображаемую дистанцию создавала я сама. Создавала везде, где появлялась. Даже с Евгенией Васильевной общалась по необходимости, хотя она постоянно звала меня к себе, предлагая познакомить со своей дочкой, чтобы мне было не так одиноко. Дочка жила в областном центре, но каждые выходные они всей семьей приезжали в гости к моей соседке. Я пока не верила людям и не знала, станет ли когда-нибудь иначе. Другие мне были не нужны. Мне себя вполне хватало. Себя я точно не обману, не предам и не оставлю. Но все же одиночество иногда давило. Можно ли выжить в одиночку? Или именно в одиночку все и выживают?

Здешняя погода и вовсе могла довести до депрессии кого угодно. Хотя я считала, что до депрессии мне уже далеко, но вот отчаяние временами накрывало, хорошо, что не задерживалось. Один Мефистофель был со мной. Как бы я жила без него?

Трель дверного колокольчика, когда девочка пришла в магазин во второй раз, я услышала отлично. Однако что-то меня остановило выйти ей навстречу и поприветствовать. Вместо этого я сделала вид, что ее не заметила, но как только она скрылась за книжными полками, я тихо встала и начала следить за ней. Делать это было несложно, потому что девочка кроме книг ничего вокруг не замечала, даже про кота словно забыла, потому что совсем не оглядывалась по сторонам. Правда, и Мефистофель в этот раз вел себя спокойно, продолжал спать за кассовым прилавком.

Что же она искала? Ее взгляд так и бегал по корешкам, она прикасалась пальцами к книгам, что-то шептала, а потом шла дальше. Доставала одну книгу, потом другую, открывала случайным образом, опять что-то шептала. Эта девочка была похожа на ненормальную.

— Что ты ищешь? Здесь нет детских книг, — громко произнесла я.

Девочка вздрогнула и повернулась ко мне. В ее взгляде было столько злости, что у меня перехватило дыхание.

Она промолчала и снова начала судорожно листать первые попавшиеся ей книги. Мне стало страшно.

— Как тебя зовут? — в этот раз я произнесла слова значительно мягче, даже ласково.

Она снова ничего не ответила.

— Что ты ищешь? Может, если бы ты сказала, я помогла бы тебе.

— Вряд ли, — наконец я услышала ее голос.

— И все же? — продолжила я. Надо было как-то установить с ней контакт, тем более если она не в себе.

— Я ищу себе будущее. Будущее на сегодняшний день. Но пока не нашла подходящего, — она с вызовом посмотрела на меня, и мне показалось, что это я начала сходить с ума, а не эта девочка, которая несла какой-то бред.

— Вы можете мне не мешать? Это очень важно, — она посмотрела на меня почти умоляюще, но я также заметила в ее взгляде вызов.

— Это что, игра такая? Вы придумали ее с подружками? — начала догадываться я.

— Если бы, — вздохнула она, словно старый, уставший от жизни человек. — Нет, игрой здесь и не пахнет. Это просто моя реальность, но скоро… — она замолчала, словно спохватываясь, что и так сболтнула много лишнего. Однако прозвучало как-то театрально.

Она снова перестала меня замечать. Я вернулась к себе за кассу, очень надеясь, что это все-таки игра, девочка сейчас найдет то, что ей нужно и уйдет. Однако через минут двадцать она подошла к моему прилавку и пристально посмотрела на мои волосы.

— Они у вас свои? — задала она странный вопрос.

— Не поняла.

— Волосы свои такого цвета, вы их не красите?

— Нет, — ошеломленно ответила я.

— Можно потрогать? — спросила она.

Быстрей бы она уже ушла, эта странная девочка. Мне не нравилось, когда прикасаются к моим волосам, и пока я думала, как ей вежливо отказать, она больно дернула меня за выбившуюся из-за уха прядь и кротко, глядя на меня, произнесла:

— Простите, я не хотела.

Мне было больно, шокированная, я глядела на девочку. В ее руке оказалось несколько моих белокурых волос.

— Ты в своем уме?! — задала я глупый вопрос.

Она, беспрерывно извиняясь, попятилась к двери и буквально выскочила за порог. С моими волосами в руках. Ну за что мне все это? Никто меня не предупреждал, что поблизости магазина живут такие сумасшедшие! Что она выкинет в следующий раз? А у меня даже охраны не было. Я вообще одна.

На этот раз мысли о странной девочке не покидали меня несколько дней. Я даже забыла про то, что ко мне снова должен зайти Денис, бухгалтер моего папы, который тоже мне достался по наследству, как и кот. Я вздрагивала при каждом звуке дверного колокольчика и ждала ту странную девочку, а она все не приходила и не приходила. Вскоре я стала похожей на неврастеничку, готовую кричать от каждого шороха.

Посетителей у меня было немного. Всего пару человек в день, поэтому идея существования этого магазина показалась мне с самого начала сомнительной. Кому нужен книжный магазин, а уж особенно не в сезон? Тем более, когда большинство людей перешли на электронные книги и интернет? Магазин привлекали только сумасшедшие, вроде той маленькой посетительницы. Прошло четыре дня после ее визита. Я все еще ждала и боялась. Девочки не было. Зато пришел Денис.

— Вижу, Мефистофель вас принял за свою? — спросил он, когда я наливала нам чай.

— Вроде как. Он мне кажется достаточно простодушным. Скажите, а он часто шипит?

— Шипит? Почему вы спрашиваете? Мефистофель на вас шипел?

— Не на меня, на девочку, которая зашла в магазин.

— На девочку? — удивился Денис.

— Чему вы удивляетесь? Тому, что на девочку или на то, что вообще шипел?

— Вообще не слышал, чтобы этот кот шипел, но я бывал здесь не так часто, при мне он обычно всегда спал, — Денис почесал кота за ухом и вновь повернулся ко мне. — Девочка? Она приходила с кем-то из взрослых?

— В том-то и дело, что нет. Одна, совершенно одна. Она искала себе будущее.

— Что? — Денис посмотрел на меня с интересом и удивлением.

Я поняла, что совершенно бессмысленно сейчас говорить о той девочке, тем более человеку, с которым виделась третий раз в жизни.

— Детские игры. Вот хотела спросить, вы не знаете, часто сюда дети заходят?

— Не знаю. Но книги здесь только для взрослых, тем более в это время большинство посетителей возраста Александра Павловича, если только с внуками могут зайти.

— И ни про какую девочку лет десяти вы не слышали? — я не могла успокоиться.

— Нет. А что это была за девочка и в какую игру она играла?

— Сама не знаю.

После ухода Дениса я чувствовала себя не только испуганной, но и дурой. Испуганная дура. Испугалась десятилетней девочки, пусть и сумасшедшей. Все, не буду больше думать про нее. Есть дела поважнее. Например, что придумать, чтобы поднять продажи в этом дурацком магазине. Пока сюда заходили только пара пенсионеров в день. И то больше поболтать. Книги никто не приносил, почти и не покупал. Хорошо хоть Денису платить не нужно, за кассой стояла я сама, убирала в магазине тоже. Но ведь оставались всякие отчисления, которые надо платить, даже если прибыли не было.

Странная девочка появилась в среду. У меня внутри все напряглось, когда я увидела, как она входит в магазин в своем грязном желтом пальто, которое, видимо, никогда не отдавали в химчистку. Чего мне сегодня ждать от нее? В этот раз она направилась прямиком ко мне.

— Меня зовут Эльза, — сказала она и протянула свою ручонку с обглоданными ногтями, на которой тем не менее были следы, судя по всему, дорогого лака.

Еще я заметила, что ее ботинки тоже как-то не сочетаются с замызганным пальто. Они явно были новые и дорогие.

— Елизавета Александровна.

Я слегка пожала ей руку и поспешила отпустить, пока она еще чего-нибудь не учудила. Странно, в этот раз она была настроена вроде благожелательно и выглядела вполне нормальным ребенком. Может, я все сильно преувеличила? Сижу тут одна в магазине и медленно схожу с ума.

— Я принесла свою кошку Фрею, — сказала девочка и полезла в рюкзак.

«Не показалось», — подумала я. Начинается.

К счастью, кошка оказалась ненастоящей. Тряпичной из цветных лоскутков. Было видно, что она самодельная, кое-где торчали нитки и виднелись грубые швы.

— Ты сама ее сделала?

— Почти. Хочу вам подарить.

— Что? Зачем? Не надо, — попыталась я отказаться от подарка.

— Это за прошлый раз.

— Ничего страшного, я на тебя не сержусь, — не хотела я брать эту кошку.

— Не бойтесь, она без блох, — сказала девочка и тихонько засмеялась, видимо, довольная своей шуткой.

Мне же было не до смеха. Ну почему эта девчонка так привязалась к моему магазину?

— Возьмите, не то я обижусь.

— Ладно, — согласилась я. Еще неизвестно, как она себя ведет, когда обижается. — Возьму, будет Мефистофелю игрушка.

— Нет, это вам, — девочка произнесла это с большим нажимом. — Потом дочке своей подарите.

— Вера уже большая, она не играет в такие игрушки, — ответила я и тут же насторожилась. — Что? Откуда ты знаешь, что у меня есть дочка?

— Я много чего знаю, но я не про эту дочку. Про другую.

— Какую другую? У меня нет другой дочки.

— Значит, будет. Молодая еще. Кстати, вы не дадите мне свою расческу? Волосы причесать надо.

— У меня нет здесь расчески, она в сумке, а сумка дома, — и зачем я указала в сторону второго этажа?

— Сходите, я пока здесь присмотрю за магазином.

— У тебя что нет своей расчески?

— Она тоже дома, а я живу дальше, чем вы.

Не знаю, чем я думала, когда поднималась наверх за своей расческой. Только не головой, это точно. Скорее животом, в котором разрастался уже совсем не маленький комок страха. Всеми фибрами своей души я хотела избавиться от этой Эльзы или как там ее. Она меня очень нервировала. Я не знала, чего от нее ждать. А еще я ее очень боялась. Поскорей бы она от меня отстала. Наивно думать, будто расческа в этом поможет. Да хоть десять расчесок ей подарю — лишь бы она больше никогда не приходила в мой магазин. «Пока мой», следовало бы добавить.

Хорошо хоть у меня хватило ума закрыть кассу, но все равно было тревожно оставлять девочку одну в магазине. От нее можно ждать чего угодно. А вдруг она подожжет магазин или что-нибудь сделает моему коту? Или порвет все книги? Нет, все просто не успеет. Украдет чего-нибудь? Но кроме книг, больше красть нечего. Много она не унесет. И все же я попыталась вернуться как можно быстрее.

Девочка стояла около Мефистофеля и чего-то ему говорила. На первый взгляд, во время моего отсутствия ничего страшного в магазине не произошло. Я протянула Эльзе расческу.

Она ей понравилась, я прочитала это в глазах девочки.

— Если хочешь, бери.

— Правда, можно? — обрадовалась Эльза. — Она очень красивая и очень мне нужна.

— Слушай, Эльза, а тебя дома не хватятся?

— Бабушка на кладбище, а так никого дома нет.

Я чуть не охнула от ужаса. Что она такое говорит?

— Ты живешь одна?

— Почему одна? С бабушкой.

— Так ты же сказала, что она на кладбище.

— Да, она часто туда ходит, к вечеру возвращается.

Я снова мысленно обозвала себя дурой. Опять мне что-то мерещится. Вполне нормально, что пожилые люди ходят на кладбище.

Какое-то время мы молчали. Эльза рассматривала расческу, пыталась ею причесать Мефистофеля, который в этот раз вел себя по отношению к девочке вполне благожелательно.

— Будущее сегодня смотреть не будешь? — нарушила я тишину, когда она стала уже совсем невыносимой.

— Мне это уже не нужно. Я надеюсь, — сказала Эльза, потом посмотрела на настенные часы и словно спохватилась. — Мне действительно пора.

Неужели мне на самом деле показалось, что зашла ко мне одна девочка, а вышла совсем другая? Не было в глазах какой-то безнадеги и отчаяния, даже вся фигурка будто выправилась, и Эльза стала выше ростом.

— Еще раз простите, — сказала она, когда аккуратно открыла дверь так, что колокольчик не зазвенел. Мне показалось или я поймала самодовольную улыбку девочки, когда она обернулась перед самым выходом?

В окно я увидела, как она пустилась бегом, словно за ней гнались все демоны мира. Только на улице никого не было.