Грех юности моей

Натали Вебер, 2014

Герои романа Натали Вебер узнаваемы. Это те, кого мы видим на улице, с кем вместе работаем, едем в транспорте, встречаемся.… И поэтому так увлекают перипетии их судеб, отношений, тревог и горестей, радостей и удач. Стремительно развивающиеся, встречающиеся и разбегающиеся сюжеты романа, любовные коллизии и становление героев, их трудные судьбы в трудные годы не оставят читателя равнодушным. Роман построен, во многом, по канонам любимых телесериалов, что делает его только более интересным и легко читаемым. Закрывая последнюю страницу, не хочешь расставаться с героями и ждешь продолжения. И оно, конечно же, последует в новых романах Натали Вебер.

Глава 6

— Вот и прошли твои проводы, — грустно вздохнула Мария Викторовна, тоскливо смотря на сына, сидевшего за пустым столом. — Уедешь завтра, и что я буду без тебя делать. Ой, сынок, тяжело мне без тебя будет. Хозяйство то у нас такое большое. Как я сама справляться буду?

— Палыч обещал тебе помогать, — тепло улыбнулся матери Андрей. — Вот только он что-то сегодня не пришёл. Ведь я его приглашал.

— Да я знала, что он не придёт. Не любит он на такие вечеринки ходить. Оно и понятно, — сочувственно произнесла Мария Викторовна, — с его-то лицом. Он чувствует, что люди боятся в его сторону и посмотреть.

— Вот и зря, — с обидой бросил Андрей. — Ничего в нём страшного нет.

Мария Викторовна несогласно покачала головой.

— Да не скажи. Такое лицо изуродованное. Я вот сама, как только увижу его, так мурашки по коже. Надо же, как его жизнь наказала. И что с ним, интересно, случилось? Наверное, авария какая-то. Столько лет в нашем селе живёт, а о нём никто ничего не знает. — Она вопросительно посмотрела на сына: — Может, он тебе что рассказывал? Вы же с ним каждый день общаетесь. Хотя мне совсем не нравится, что он тебя этому боксу учит. Этот мордобой ещё никого до хорошего не доводил.

— Это не мордобой, мать, — рассмеялся Андрей, — а спорт. Он меня настоящему боксу учит.

Мария Викторовна недовольно отмахнулась:

— Да какая разница. У меня сердце болит, когда ты на эти всякие соревнования ездишь. Каждый раз только и жду, что приедешь с разбитым лицом, или ещё что похуже…

— Но ведь до сих пор я только с призами приезжал, — гордо произнёс Андрей.

— Ах, что толку от этих призов. Ты из-за этого бокса и в школе толком не учился. Потому и работаешь простым трактористом. Будешь всю жизнь пахать и ничего не иметь. А учился бы хорошо, то, может быть, из тебя, что путёвое получилось, — пожурила сына Мария Викторовна. — Ох, сынок, без хорошего образования в этой жизни ничего не добиться. И я тебе ничего дать не могу. Ты уж прости меня, — прослезилась она, — что я у тебя такая вот неимущая.

— Мать, ну, что это на тебя нашло? Хватит тебе. Не начинай…

Мария Викторовна согласно кивнула:

— Да, да, сынок, прости меня за мою слабость. Ты меня за всё прости, — задумчиво произнесла она, — и чтобы не случилось, ты знай, что я тебя очень сильно люблю. У меня ведь кроме тебя никого нет. Отец твой умер, когда ты ещё совсем маленьким был. Бабушка твоя тоже нас оставила. Так что, если и ты меня ещё бросишь, то я совсем одна останусь.

— Ну, мать, — с досадой произнёс Андрей. — Ну, что ты начала. Отслужу и вернусь. — Он не любил, когда мать начинала плакаться. — Если тебе больше ничего помогать не надо, то я пойду с Палычем попрощаюсь.

— Да что тут помогать? — устало вздохнула Мария Викторовна, — всё уже убрано. Да и поздно уже. Я спать пойду. Иди к своему Палычу.

Андрей пожелал матери спокойной ночи и вышел на улицу. С наслаждением вдохнув свежего ночного воздуха, он поднял голову вверх и восхищённо ахнул:

— Какое небо звёздное! Красота-то какая!

Почувствовав лёгкое головокружение, он мечтательно прикрыл глаза:

— Ну, почему ты так далеко, Вера… — прошептал он, испытывая невыносимую тоску.

— Что, скучаешь? — неожиданно раздался тёплый голос Палыча, заставивший Андрея вздрогнуть.

— Ой, Палыч, — смущённо произнёс Андрей, — а я как раз к тебе собирался. Попрощаться хотел. А ты почему не пришёл?

— Да, — равнодушно отмахнулся Палыч, — зачем людям праздник портить. В моём присутствие люди ведут себя очень скованно. Им, с одной стороны, интересно на меня взглянуть, но, в тоже время, они боятся меня обидеть своим брезгливым взглядом. Я их очень даже хорошо понимаю. Я бы тоже не знал, как себя вести, если бы передо мной стояло такое страшилище.

— Ну, зачем ты так? — с обидой произнёс Андрей. — Никакое ты не страшилище

— Обгоревшая кожа с одной стороны лица, огромный шрам с другой стороны, — горько ухмыльнулся Палыч, — это, по-твоему, красота небесная?

— Ну, не красота, конечно, — виновато потупил свой взгляд Андрей, — просто к этому надо привыкнуть. Я вот, например, уже совсем этого не замечаю. Ты очень сильный человек. У нас в селе ни одного такого нет. Сколько ты за день километров пробегаешь, так можно только позавидовать твоей выносливости.

— Да чему тут завидовать, — с безразличием отмахнулся Палыч.

— Да не скажи, — не отступал Андрей. — Ты с твоими способностями мог бы чемпионом стать. Я вообще не понимаю, почему ты себя здесь заживо похоронил. Да ты ведь такой…

— Да ладно тебе, — приостановил его Палыч, — расхваливаешь тут меня.

— Но у тебя ведь и правда есть возможность вернуться в большой спорт. Я ведь все твои награды видел. Я-то знаю, что ты раньше известным боксёром был. Почему ты всё забросил? — разгорячённо произнёс Андрей.

— Поздно мне уже заново всё начинать, — равнодушно произнёс Палыч. — Не хочу я всего этого. Для меня сейчас важно из тебя чемпиона сделать. Я в тебя все свои знания вложил. И я в тебе уверен, Андрей. Ты только не забрасывай тренировки. Держи себя в форме. А когда отслужишь, то сразу в Москву. У меня есть там один должник, товарищ мой старый, вот он тебе и поможет пробиться в большой спорт. Я в тебя верю. Вот, на тебе письмо для него, — протянул он Андрею конверт с адресом. — Ты сразу к нему и езжай.

— Ну, я не знаю, — замялся Андрей. — А как Вера?

— А вот добьёшься чего-нибудь в жизни, станешь чемпионом, вот тогда и приедешь за своей Верой. Тогда ты ей хоть что-то сможешь дать. А так что? Оба нищие. Нет, сынок, ты не упускай свой шанс. Ты обязан стать настоящим боксёром, я в тебя столько сил вложил.

От слова «сынок» по всему телу Андрея прошла тёплая волна. Он действительно видел в Палыче отца, которого у него никогда не было. Он очень любил и уважал его.

— Наверное, ты прав, Палыч, — растроганно произнёс он. — Если я смогу пробиться в большом спорте, то Вера будет мной гордиться. Я смогу её обеспечить. Ведь о ней больше некому позаботиться. — Но мне так тяжело будет без неё. Тут не знаешь, как время службы выдержать.

— Ничего, выдержишь, — одобрительно похлопал его по плечу Палыч. — Ты ведь мой ученик. А значит сильный и выносливый. Всё у вас с Верой будет хорошо. Я вам этого от всей души желаю, — посмотрел он Андрею прямо в глаза. — Ты знай, что мне твоя судьба не безразлична. Очень ты мне за это время, что мы с тобой дружим, дорогим человеком стал. Привык я к тебе. И ты единственный человек, который смотришь мимо моего уродства. Так что, если что, то ты всегда можешь на меня положиться.

— Спасибо тебе, Палыч, — Андрей еле сдерживался, чтобы не прослезиться. Ему было стыдно показывать свою слабость. — Я буду всегда об этом помнить.

— Вот и хорошо. Тогда давай прощаться, — подал он ему руку.

Андрей пожал руку тренера. Потом не сдержался и крепко его обнял.

— О!.. — довольно произнёс Палыч, отстранившись от Андрея, — хватка у тебя крепкая. Молодец. Так держать! Ну, давай, не люблю долгие расставание, — сухо произнёс он.

Андрей никогда бы не догадался, что под этой сухостью скрывается боль. Палычу было очень тяжело отпускать Андрея. Он терял единственно родного ему человека. Теперь ему будет очень одиноко. Но он не имел права быть слабым. Он должен был показывать пример Андрею, оставаясь сильным и жёстким. — Пиши мне, хоть иногда. Завтра уже в военкомат? — голос Палыча оставался спокойным.

— Нет, завтра я еду к Вере, а потом уже в военкомат.

— А!.. — лукаво улыбнулся Палыч, — решил ещё раз с ней повидаться?

Андрей утвердительно кивнул головой:

— Ну, да, — смущённо улыбнулся он в ответ.

— Ну, тогда, приятной вам встречи.

— Вернее сказать, приятного расставания, — горько ухмыльнулся Андрей.

— Держись, солдат, — ободрительно произнёс Палыч. — У вас ещё вся жизнь впереди! Что для вас, молодых, пару лет расставания…

— Ну, не говори, — иронично бросил Андрей, — всего ничего…

— Разлука только укрепит вашу любовь. Ну, а если не выдержите, то значит, всё было ненастоящим. Так что, служи спокойно, Андрей. Давай, пойду я. Тебе перед дорогой отдохнуть ещё надо. А то поздно совсем. И не забывай писать. Я буду ждать.

Палыч ещё раз пожал руку Андрея, и уверенно зашагал прочь, явно ощущая на себе прощальный взгляд преданного ученика. А ученик с тоской смотрел ему вслед.