Монашка и дракон

Ната Лакомка, 2020

Он забрал меня, потому что ему стало скучно. Он захотел меня в качестве развлечения, потому что игра – единственное, что будоражит ему кровь. Он – захватчик, иноплеменник, дракон. А я – всего лишь воспитанница монастыря, но и у меня есть свои тайны, а поэтому играть мы будем по моим правилам.

Глава 10. Сказка на ночь

— Не знаю, что ты нашел в ней забавного, — Дилан поднимался по лестнице, придерживаясь рукой за стену — сегодня было выпито слишком много, и теперь не только голова кружилась, но и ноги ступали не твердо. — Да, не лишена миловидности, но тощая и жалит, как оса. Меня бесит, когда она открывает рот. Как она посмела сказать… — он икнул, — побей свой хвост? Ты не думаешь, что она может быть подослана мятежниками? Только отвернись — перережет тебе глотку…

— С каких это пор ты стал бояться людей? — пошутил Гидеон, поддерживая брата.

— Я?! Бояться?! — так и вскинулся он.

— Вот и я их не боюсь. А тем более — эту девчонку, которая и муху раздавить не сможет.

— Не ошибся бы ты на ее счет, — покачал головой Дилан.

— Сейчас заходим в комнату, а она там с арбалетом и алебардой наперевес, — усмехнувшись сказал Гидеон, останавливаясь перед дверями своей спальни.

— Постой! Она у тебя там, что ли? — Дилан круто развернулся, освободившись от поддержки братниной руки.

— Велел ей перестелить постель и развлечь нас с тобой, — тихо засмеялся Гидеон. — Надеюсь, когда зайду, увижу ее без платка и в ночной рубашке — пугливую, трепещущую, как лань…

— Ты же говорил, она тебе не нравится! — возмутился Дилан. — Сущее пугало!

— Тише, — Гидеон приложил к губам палец. — Зато это будет смешно.

— Все развлекаешься, — Дилан не мог успокоиться.

— Это мое право, — заметил Гидеон спокойно и толкнул двери.

Его ожидало разочарование. Монашка не пожелала прыгнуть в постель, как он на то рассчитывал, и даже не озаботилась одеться поприятнее. Дракон с некоторым изумлением осматривал ее новый наряд. Новый! Коричневое платье — ничем не лучше монашеской хламиды, белый платок, который она намотала на голову и шею, тщательно спрятав пряди волос, а сверху еще набросила головное покрывало — тоже коричневое.

Она устроилась в его кресле, поставив локти на стол, и читала книгу, но при появлении мужчин вскочила, едва не опрокинув свечу.

— Святые небеса, — нарочито изумился Гидеон. — Мне думалось, я зашел к себе в спальню, а попал прямиком в молельню. Мне следует испросить у вас благословения, матушка-настоятельница?

Дилан громко фыркнул за его спиной.

— Я просил развлечь меня и брата, — продолжал Гидеон, легонько отодвигая девушку в сторону и усаживаясь в кресло, в котором только что сидела она, — а ты решила читать молитвы до рассвета? Не пойдет, милашка. Молитвы — не то, что нас с братом интересует.

— Время позднее, я пойду, — сказал Дилан, не скрывая неприязни.

— Оставайся, — сказал Гидеон, и брат послушно замер, — ты же все равно не сможешь уснуть, — он обернулся к девушке и доверительно рассказал: — Когда он пьет, то потом не может спать, как только ложится на подушку — голова кружится.

— Зачем об этом? — сказал Дилан сквозь зубы.

— Она все равно узнает, — отмахнулся Гидеон, — она же такая умная! Жаль только, что весь ум ушел в молитвы, — он глянул в книгу, которую монашка читала перед его приходом, и удивленно присвистнул. — Ты уверена, что не ошиблась? Это не молитвослов. Дилан, ты посмотри, что она читала тут без меня.

Книга была о жизни двух великанов — весельчаках, бабниках и пьяницах, которые попадали в забавные и страшные приключения, демонстрируя наплевательское отношение к королям и церкви. Как раз была раскрыта страница, где младший великан в компании таких же беспутных кутил-друзей прибыл на отдаленный остров, чтобы спросить у волшебной бутылки совета насчет женитьбы.

— Она взяла твою вещь без разрешения, — сказал Дилан. — Это ли не наглость?

— Наглость, — согласился Гидеон, — но я не в обиде. Так что насчет развлечений, Виенн? Обычно мы с братом играем в карты. Может, составишь нам компанию?

Он с удовольствием смотрел, как нежное лицо девушки заливает румянец. Нет, Дилан был не прав, говоря, что девица выглядит так себе. Не красавица из легенд, конечно, но мила. А глаза… В этот самый момент девушка посмотрела прямо на него, и Гидеон снова ощутил прохладу и силу морских волн. Люди думают, что море синее, но это не так. Оно зеленое. Зеленое, как толстое бутылочное стекло. Как изумруд. Как глаза вот у этой монашки.

Когда погружаешься в его глубины и смотришь сквозь толщу воды на солнце — море зеленое. И когда начинается буря, и со дна поднимается песок — оно тоже зеленое. Мятежное. Как могло получиться, что женщина с такими глазами похоронила себя в монастыре? Она рассказывала жалостливую сказку про отсутствие приданого, но Гидеон был уверен, что это ложь. Женщина с такими глазами не нуждалась в приданом. И никогда не смирилась бы со скучной монастырской жизнью по приказу родителей.

Она дерзила ему, хотя отчаянно боялась. Она заступилась за Нантиль, когда подумала, что он накажет ее на пиру прилюдно. Она пыталась обороняться. Он не выдержал и засмеялся в голос, вспомнив нож в руке Виенн.

Напуганная его внезапным смехом, девушка вздрогнула и отступила на полшага.

— Доставай карты, — велел ей Гидеон. — Они в крайнем левом ящике стола.

— Я не умею играть в карты, — сказала она.

— А, я и забыл. Карты — искушение от демонов! Тогда у нас проблема, — Гидеон забросил ногу на ногу, вольготно устроившись в кресле. — Развлекаться нечем. Значит, ты не выполнила мой приказ. Даже не знаю, что с тобой теперь делать… Обычно слуги пытаются мне угодить.

— Что ты с ней возишься, — прошипел Дилан.

Девушка бросила в сторону младшего брата быстрый взгляд и вдруг сказала:

— Могу предложить вам другое развлечение, милорд. Не менее интересное, чем карты.

— Предлагай, — заинтересовался Гидеон.

— Прошу простить, но когда я перестилала вашу постель, то нашла вот это под кроватью, — она прошла к полке и взяла оттуда доску, расчерченную темными и светлыми квадратами. — Это шахматы, милорд, — сказала она, положив доску на стол. — Может ли такое быть, что вам покажется интересной эта игра?

— Ты даже знаешь, как она называется? — дракон потер подбородок, разглядывая монашку Виенн прищурившись.

— Я даже немного знаю правила, — сказала она осторожно, явно скромничая.

— Судя по твоему хитрому личику, ты считаешь, что играешь очень хорошо, — заметил Гидеон. — Мой брат не слишком любит эту игру… потому что все время проигрывает.

— Не все время, — вставил раздраженно Дилан.

— В любом случае, если мы с тобой будем играть, он заскучает. Так что не подходит.

— Тогда могу предложить другое…

Гидеон следил за ней со все возрастающим интересом. Похоже, она хорошо подготовилась к его приходу, хотя он намекнул совсем о других развлечениях, надеясь смутить. Но она не смутилась.

— Продолжай, — сказал он. — Посмотрим, что еще придумала.

— Я нашла у вас лютню и настроила ее, — и она тут же вытащила из угла старинную лютню, о которой Гидеон давно позабыл. — Я не очень хорошо музицирую, но пару мелодий знаю. Могу развлечь вас музыкой, пока вы будете… играть в карты.

— Ты видишь, брат! — Гидеон повел в сторону хитрой девицы рукой. — И такое сокровище досталось мне всего за пятьсот золотых! Уверен, она еще покажет себя. Вдруг мы узнаем, что она умеет строить города посредством магии, как наша прародительница, или…

— Прошу простить, милорд, — перебила она его. — Я уже не раз слышала, что этот замок построила госпожа Мелюзина, чью комнату я сейчас занимаю, и хочу спросить, если это не покажется дерзостью…

Дилан недовольно засопел, но старшего дракона расспросы ничуть не рассердили.

— Что ты хотела спросить? — спросил он.

— У вашего замка явно не хватает северной башни, — сказала девица, и глаза ее так и заблестели — было видно, что она раздумывала над этим. — Как такое могло произойти? Замок совершенно неприступен, насколько я могу судить, но северная сторона оголена… Сегодня я проходила в той части замка и не увидела руин. Башня просто не была построена. Почему? Не хватило средств? Или в этом какой-то особый план?

По мере того, как она говорила, лица братьев принимали все более замкнутое выражение. Монашка, в конце концов, заметила это и замолчала, испуганно сгорбив плечи.

Раздался осторожный стук, и вошла Ингунда, неся кувшин.

— Я принесла разбавленное вино, милорд, — сказала она, смиренно останавливаясь у порога. — Завтра вас будет мучить жажда, вы слишком много выпили сегодня.

— Принесла — поставь и убирайся, — приказал Гидеон. — И скажи, чтобы не беспокоили нас.

— Да, я вижу, что вы очень заняты, милорд, — сказала первая конкубина, проходя к столу.

— Проваливай, проваливай! — поторопил ее Гидеон, потому что она заслонила от него девицу Виенн.

— Как прикажете, — чинно ответила Ингунда и удалилась.

— А ты что стоишь? — казал Гидеон монашке. — Подай карты, бери книгу, что читала — и читай вслух. Я тоже люблю эту историю, да перечитать времени не было.

Он пересел на постель, подсунув под локоть подушку, вторую подушку перебросил брату, который устроился в изножье кровати, и сдал карты, протянутые ему монашкой.

Краем глаза он видел, как она сняла нагар со свечи, пододвинула ее поближе и села в кресло, устроив книгу на коленях, и кротко спросила:

— Мне начать чтение с первой главы?

— Продолжай оттуда, где остановилась, — разрешил Гидеон.

Она мгновение промедлила, а потом начала читать, негромко, но с выражением:

— Подойдя еще ближе, мы установили, что к неумолчному звону колоколов примешивалось беспрерывное пение людей — по видимому, местных жителей…^[5]

Голос ее был приятен для слуха — мелодичный, нежный, и читала она легко, без запинки. Слушать ее было истинным наслаждением, но Гидеон с трудом подавил смешок. Милашка-монашка еще не поняла, какую книгу выбрала в качестве развлекательного чтения.

Примечания

5

Цитата из книги Ф.Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».