Карт-Бланш для Синей Бороды

Ната Лакомка, 2020

Граф де Конмор, по прозвищу Синяя Борода, в очередной раз овдовел и снова решил жениться, а в поисках невесты приехал в наш город. Кто же станет той счастливицей (или той несчастной), которую он выберет? Ведь сам король дал графу карт-бланш на выбор будущей жены, и отказаться от брака совершенно невозможно…

Глава 7

К приезду графа де Конмора возле нашего дома собралось полгорода. Госпожа Сплеторе что-то рассказывала своим подругам, и даже сквозь стекла окон был слышен её противный высокий голос. Несколько раз она повторила имя Констанцы. Я стояла у окна спальни, глядя на улицу в щелочку между шторами. Мы опустили занавеси, потому что стоило кому-нибудь из нас появиться в окне, как сбегались десятки зевак и таращились, только что не показывая пальцами.

— Бланш! — позвала меня матушка, и я поспешила спуститься.

В гостиной всё было вычищено и вымыто до блеска, и у меня до сих пор горели руки от едкого мыла, и ныла спина, потому что именно мне пришлось приводить в порядок дом к приезду знатного гостя. Зато подсвечники так и сверкали, словно были из настоящего золота. Оглядев комнату, я осталась довольна результатом, но матушка не дала мне полюбоваться вдосталь.

— Твоей сестре опять плохо! Принеси из моей комнаты нюхательные соли!

Констанца полулежала на диване, прикладывая ко лбу руку и постанывая. Анна сидела рядышком в кресле, но никому и в голову не пришло отправить за нюхательными солями её.

Мне пришлось бежать наверх, отыскивать флаконы, а когда я спустилась, Констанца уже чинно сидела на диванчике, сложив руки на коленях, а рядом с ней примостилась Анна, улыбаясь нежно и скромно. Матушка стояла за ними — очень спокойная и строгая, а в кресле сидел граф де Конмор. При моем появлении он встал и поклонился, а я чуть не забыла поклониться в ответ.

— Нюхательная соль? — спросил граф, указывая на два флакона, которые я держала. — Вы нездоровы?

— Нет, благодарю, — ответила я резче, чем следовало, — моё здоровье не доставляет мне беспокойства.

— Я попросила Бланш позаботиться об этом, — пояснила матушка и добавила многозначительно, — кто знает, вдруг кому-то понадобится помощь.

— Весьма предусмотрительно, — сказал граф. — Но не будем долго тянуть. Вы прекрасно понимаете, для чего я прибыл сюда, поэтому…

Констанца пискнула, и граф посмотрел на нее.

— Продолжайте, милорд, — попросила его матушка, незаметно щипая Констанцу за шею. — Если честно, я понятия не имею, что могло привести столь важного господина в наш скромный дом.

— Я хочу жениться, — сказал граф де Конмор без обиняков. — Жениться на вашей дочери, леди Авердин.

Констанца повалилась на Анну без чувств.

Несколько минут мы хлопотали, пытаясь привести ее в сознание. Нюхательные соли не помогли, хотя воняли они так, что могли бы поднять и мёртвого, и я сильно подозревала, что моя сестрица просто изображает обморок. Матушка причитала, умоляя Констанцу прийти в себя, Анна испуганно повизгивала и все время рассыпала соль из флакона, который я сунула ей в руку. Сама я массировала ладони Констанцы, как учил меня когда-то доктор, лечивший папу.

Граф остался в стороне от нашей суеты и не проявил никакого участия к несчастной Констанце, но когда ему надоело ждать, сказал, повысив голос:

— Пока вы помогаете леди Констанце, я прошу разрешения поговорить с леди Бланш наедине.

Матушка перестала причитать, Анна уронила флакон на пол. Раздался жалобный звон стекла, и Констанца открыла глаза, уставившись на меня в немом изумленье.

— Вы хотите поговорить с Бланш? — спросила матушка, запинаясь на каждом слове.

Что касается меня, то моё сердце провалилось в пятки, и я не нашла сил даже оглянуться на графа.

— Вы против? — спросил граф с преувеличенной вежливостью.

— Конечно же нет, вы можете поговорить с ней здесь, — сказала матушка, подхватывая моих старших сестер под руки и выпроваживая в прихожую, — мы подождем снаружи.

Едва за ними закрылась дверь, как из прихожей послышались недовольные возгласы, стук и шорох. Чей-то спокойный голос перекрыл все шумы, а потом стало тихо.

— Что там происходит? — спросила я тревожно.

— Пепе у дверей, чтобы нас никто не подслушал, — сказал граф, вольготнее устраиваясь в кресле. — Пепе — мой слуга. Он очень предан мне, так что можем побеседовать спокойно. Прости, но я не верю, что твоя почтенная матушка и твои милые сёстры откажутся погреть ушки возле двери. Присядь, — великодушно предложил он, указывая на диванчик, на котором только что сидели мои сестры.

Я села, мельком подумав, что будь де Конмор хоть трижды граф, распоряжаться в нашем доме ему никто права не давал. А его мгновенный переход от учтивого «вы» при свидетелях и пренебрежительного «ты» наедине был и вовсе оскорбителен. Но недовольные мысли я до времени оставила при себе.

— Предлагаю тебе стать моей женой, Бланш.

Он сделал паузу, явно ожидая моего ответа, но я молчала, разглядывая кристаллики соли и осколки стекла, покрывающие ковер. Я столько трудилась, отчищая его снегом.

— Что-нибудь скажешь? — спросил граф, выждав пару минут, и продолжил будничным тоном: — Мы обвенчаемся в конце недели, у тебя будет время приготовиться. Если хочешь пышную церемонию — устроим публичное венчание, но я бы предпочел сделать всё при близких и паре свидетелей.

— В конце недели? Вы быстрый, — сказала я, уже не сдерживая злости. — Вы уверены, что я не откажу вам?

— Уверен.

— Откуда же такая уверенность, милорд? Вы считаете себя неотразимым?

Вместо ответа он поднялся из кресла и подошёл ко мне вплотную, так что наши колени почти соприкоснулись. Невольно я вжалась в спинку дивана, стараясь хоть так установить расстояние между нами. Граф усмехнулся, когда я подняла на него глаза, и перевел взгляд на мои губы.

— Целоваться я неплохо умею, — сказал он. — Ты ведь убедилась в этом.

Кровь бросилась мне в лицо, и я вцепилась в собственные колени, мечтая сбежать. Но граф преграждал мне путь, да и бежать было некуда. Куда можно сбежать из мышеловки, если рядом находится кот?

— Мне показалось, тебе понравились мои поцелуи. Разве нет? — он отошел к окну, а я смогла перевести дыхание, и сразу же вскочила. — Не бойся, Бланш, — успокоил меня граф, — твоей чести ничто не угрожает. Дело не в поцелуях. Видишь ли, его величество дал мне карт-бланш на выбор невесты. У меня есть королевская грамота, заверенная печатью, остается только вписать имя невесты. И я решил, что впишу твоё.

— Моё?

— Да, — он упер левый кулак в бедро, откинув полу камзола.

На поясе висел тяжелый бархатный кошель с вышитой золотом монограммой. Демонстрация этого кошелька, пусть даже случайная, показалась мне оскорбительной, и я саркастически засмеялась:

— И правда, зачем красота и обходительность, если остается только вписать имя невесты в брачное разрешение! Но вы просчитались, граф. Невеста, как оказывается, умеет говорить и предполагает, что её воля свободна, поэтому если вы впишете имя Бланш Авердин, вам придется ехать к королю за новым разрешением.

— Ты мне отказываешь? — он поднял брови.

— Для вас это будет страшным ударом, но вы переживете.

— Ты удивительно милосердна.

— Церковь учит милосердию, милорд. Вы знали об этом?

Снаружи опять послышались голоса — матушка о чем-то спрашивала, а ей отвечал незнакомый мужской голос.

— Пепе на страже, — сказал граф, кивая на дверь.

— Моя матушка тоже, — ответила я ледяным тоном.

— Что относительно моего предложения?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Есть хотя бы какие-то причины? — казалось, мой отказ прошел мимо его слуха. Он уже решил всё за меня, и теперь забавлялся, наблюдая, как я пытаюсь изобразить леди, обладающую свободной волей.

— Вы производите впечатление разумного человека, — сказала я, сцепив руки за спиной, чтобы призвать себя к выдержке и здравомыслию.

— Таким и являюсь, — сказал граф.

— Тогда должны понимать, что я не могу принять ваше предложение.

— Почему же?

— Потому что мои старшие сёстры ещё не замужем.

— Тебя останавливает только это?

— Не только, — ответила я после секундного колебания. — Но это одна из причин отказа.

— Что скажешь, если в воскресенье, за час до нашего венчания, твои сестры будут выданы замуж, и за каждой я дам приданое в шестьдесят золотых?

Шестьдесят! У меня потемнело в глазах — о такой удаче наша семья и мечтать не могла!

— Шестьдесят золотых приданого, да ещё дом за городом, — продолжал искушать граф. — Например, тот самый, в котором вы жили, будучи детьми.

Вернуть отцовский дом! Как много это будет значить для мамы…

— Вы хотите меня купить? — спросила я.

— Хочу, — признал он. — А почему — это уже второй вопрос.

— Это мой вопрос, — перебила я его. — Почему вы выбрали именно меня? В этом городе много девушек, которые подойдут вам гораздо больше. Леди Алария открыто выказала вам симпатию.

— Леди Алария… — повторил он и еле заметно поморщился, словно я сказала что-то неприятное.

— И даже моя старшая сестра — она красивее, чем я, вы выделили её на балу. Все уверены, что вы приехали в наш дом просить именно её руки.

— Ты бы хотела мне в жены свою сестру? — спросил он.

— Нет! — помимо воли ответила я.

— Так в чем же дело? Я выбрал вовсе не её, а тебя.

— Я требую объяснений.

— И не сомневался, что ты их потребуешь. Поэтому выслушай меня очень внимательно, а потом дай ответ. Присядь, так будет удобнее.

Он положил руку мне на плечо, принуждая сесть, и я послушно опустилась обратно на диван. Что он сейчас поведает мне? Что влюбился с первого взгляда? Разве такое бывает?

— Ты мне подходишь, Бланш. Ты умна, рассудительна, знакома с трудностями, но никогда не унывала. Я убедился, что ты умеешь хранить секреты, что ты умеешь владеть своими чувствами…

— Можно подумать, вы следили за мной от колыбели, — сказала я.

— Я хорошо разбираюсь в людях, — заверил он. — И, признаться, порасспросил о тебе и твоей семье. А ещё видел, что ты даже не переменилась в лице, когда я назвал твою сестру королевой бала.

Конец ознакомительного фрагмента.