Ставка на тебя

Настя Орлова, 2023

Проигравшись в рулетку, Денис Лебедев готов на все, чтобы вернуть долг влиятельному и беспринципному владельцу казино Стасу Крестовскому. Даже пожертвовать своим браком с очаровательной художницей Александрой, которой теперь предстоит принять самое сложное решение в своей жизни – спасти мужа или попытаться спасти себя.

Глава 3

— Я хочу поговорить с мужем, — резко дергаю плечами, скидывая брендовый пиджак на землю и, не дожидаясь реакции Стаса Крестовского, возвращаюсь в казино. Мне невыносимо здесь находиться, поэтому я судорожно ищу глазами Дениса, чтобы поскорее уйти. Куда? Теперь даже не знаю.

Мужа в игровом зале нет. Скорее всего, он снова в кабинете хозяина. Хозяин… Подавляю рвущуюся наружу горькую усмешку. Это все нервы. И страх. И пока еще неясное ощущение свершившейся в этом роскошном казино катастрофы. Но, в самом деле, разве можно проиграть живого человека? Мы же не в Средневековье! Мне бы просто забрать отсюда Дениса и вернуться с ним домой. А там мы что-нибудь придумаем. Зная мужа, не удивлюсь, если у него уже есть какой-то план.

На нетвердых ногах двигаюсь к кабинету, в котором полчаса назад Стас Крестовский выдвинул свое дикое условие. Остановившись перед лакированной дверью с замысловатыми узорами медлю — наверное, просто боюсь зайти внутрь и услышать подтверждение собственным тревогам. Осторожно касаюсь позолоченной ручки и, нервно сглотнув собравшуюся во рту слюну, вхожу в роскошный кабинет, пропитанный сигаретным дымом и дорогим парфюмом.

Денис здесь. Сидит на кожаном диване и задумчиво вертит в руке пустой стакан из под виски.

— Дэн, — срывающимся голосом зову супруга ласковым именем, которое обычно храню для особых случаев.

Он не реагирует. Продолжает изучать стакан, погруженный в собственные мрачные мысли.

— Денис, давай уйдем. Хватит.

Внезапно муж с грохотом ставит стакан на стеклянный стол, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Откинувшись на спинку дивана, прикрывает глаза. Впервые за вечер у меня создается ощущение, что он не хочет на меня смотреть, не хочет, чтобы я находилась рядом. Я подхожу к Денису и трясу его за плечо в надежде получить хоть какую-нибудь реакцию, вынудить открыть глаза, поговорить, но добиваюсь лишь грязного ругательства, которое легко срывается с его губ.

— Пожалуйста, милый…

Присаживаюсь рядом, обвиваю руками его плечи. Муж, наконец, открывает глаза, только в его остекленевшем взгляде такая пустота, что мне становится по-настоящему страшно.

— Ты должна остаться здесь, — невнятно бормочет он.

— Не должна, — возражаю я, чувствуя как на спине выступает липкая испарина. — Я поеду домой вместе с тобой.

— Не поедешь, — муж поднимается с дивана и, слегка пошатываясь, направляется к окну. — Нельзя.

— Что значит нельзя? — мое дыхание учащается, а пульс достигает критической отметки.

— Это не шутки, Саша! — рявкает Денис, не оборачиваясь. — Включи голову!

— Нет, — в отчаянии шепчу я.

— Через десять дней сможешь вернуться домой, — продолжает он бесцветным голосом. — Крестовский тебя не обидит. Он мне пообещал.

Шокировано смотрю на мужа, отказываясь верить тому, что он говорит. Хватаюсь за голову, судорожно пытаясь найти выход, но куда бы я ни сунулась — повсюду тупик.

— Думаю, тебе не нужно объяснять, что такое долги перед казино и какими способами их выбивают, — бросает Денис мрачно.

Скрещиваю пальцы на затылке, нервно покачиваясь из стороны в сторону. Холодок пробегает по коже от мысли, как может закончиться для нас этот вечер. Перед глазами вспыхивают картины одна страшнее другой, но я все же пытаюсь сохранить связь с реальностью. Как можно делать ставку на человека? Это не просто неправильно. Это должно быть противозаконно!

— Я не понимаю, — обнимаю себя за плечи в попытке собраться с силами. — Это розыгрыш?

— Я тебя проиграл, — выплевывает он грубо, словно хочет сорвать розовые очки, которые я отчаянно не желаю снимать. — Ты проведешь с Крестовским десять дней. Иначе…

На несколько секунд в кабинете повисает напряженная тишина. Я жадно хватаю ртом воздух и смотрю на Дениса. Сейчас передо мной совсем не тот человек, за которого я два года назад вышла замуж. Этот чужак, готовый уложить меня под незнакомого мужчину ради своей пагубной страсти, мне решительно незнаком. Здравый смысл подсказывает, что я должна делать, но сердце отчаянно сопротивляется, пытаясь хоть как-то оправдать поступок мужа.

— Мне жаль, Саша. Мне правда жаль.

— Жаль? Тебе жаль? — цежу сквозь зубы, пораженно глядя на осунувшееся лицо мужа. — Я с ним не останусь!

— Останешься.

Одно единственное слово, произнесенное человеком у двери, производит на меня эффект разорвавшейся бомбы. Инстинктивно вся сжимаюсь, как от удара, ощущаю, как от лица отливает кровь, а в груди распирает до такой степени, что становится трудно дышать.

Как Крестовский появился здесь? Когда? Что успел услышать?

Наши взгляды встречаются. В его я читаю стальную непреклонность и абсолютную уверенность в себе. И вдруг с ужасом понимаю, что мне нечего этому противопоставить. В любой другой ситуации, с любым другим человеком я бы бесстрашно выдержала подобный взгляд, а сейчас теряюсь — Крестовский внушает мне леденящий душу страх, и быть в долгу у него равносильно неоправданному риску потерять все и оказаться на улице. Даже не знаю, что из этого лучше.

— И что он будет со мной делать? — язвительно спрашиваю я переводя взгляд на супруга и намеренно игнорируя хозяина казино.

— Все, что посчитаю нужным, — спокойно отвечает Крестовский. — Денис, ты свободен!

Муж, наконец, поворачивается к нам лицом, на котором вместо грусти и вины за содеянное отражается неконтролируемая жажда сделать очередную ставку. Я наивно ждала от него попытки исправить ситуацию, но вижу лишь то, как отчаянно он борется с желанием выпросить у Крестовского еще одну игру, попытаться отыграться, глубже увязнуть в долгах, и внутри меня что-то обрывается. Я знаю что это — тонкая ниточка надежды, которая связывала воедино мои мечты о заботливом муже, счастливой семье и теплых уютных вечерах в компании детей, которых, несмотря на регулярные попытки, у нас все еще нет. Наверное, уже и не будет.

В помещении не холодно, но мои руки стремительно покрываются гусиной кожей. В ушах шумит. Адреналин заставляет сердце учащенно биться, разгоняя по телу кровь. А в голове лишь одна спасительная мысль вертится: что если я сейчас встану и уйду? Наплюю на Дениса точно также, как он наплевал на меня? Пусть он сам решает свои вопросы с Крестовским. Меня это вообще не должно касаться, я же совершенно ничего не сделала. Ничего не должна. Ни с кем ни о чем не договаривалась и не обещала.

Осторожно поднимаюсь на ноги, ощущая как во мне крепнет неясная уверенность. Дрожащими пальцами поправляю платье. Прижимаю к себе сумочку.

— Ты должна остаться, — произносит Денис испуганно, словно он смог прочитать мои мысли и понял, насколько я близка к тому, чтобы оставить его самостоятельно выпутываться из ситуации, в которую он нас загнал. — Ты должна, Саша.

В этот миг я ощущаю на себе взгляды двух пар глаз. Умоляющих — моего мужа. Задумчивых — Стаса Крестовского.

— Если выйдете за эту дверь, обратной дороги не будет, — произносит последний спокойно, словно мы обсуждаем прогноз погоды, а не мою свободу. — Вашему мужу достанутся лишь последствия вашего выбора. Последствия неутешительные.

Эти слова — как ведро холодной воды. Не хочу показывать свой страх, но я действительно боюсь. Какой бы выбор я ни сделала — мне с этим жить. Как? Я не знаю.

Мир, который я так долго и тщательно строила, стремительно рушится под тяжестью разворачивающихся с моим участием событий. И ужас, стальными клещами сковавший сердце, заставляет меня в полной мере осознать безвыходность своего положения.

— Я остаюсь, — шепчу я, едва ворочая языком.

— Саша… — как сквозь туман различаю облегченный вздох Дениса.

— Передумать я уже не позволю, — звучит в ушах голос Крестовского.

Все происходит словно во сне. Чтобы убедиться, что это реальность, я даже сжимаю кулаки, до боли впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней. Больно. На коже остаются отметины в виде полумесяцев, но даже это не помогает мне принять действительность такой, какая она есть. Не могу поверить. Все еще не могу. Каких-то четыре часа назад я занималась домашними делами в квартире и моей главной проблемой было пятно, которое нужно вывести с любимой футболки, а теперь я сижу на кожаном диване в приватной комнате роскошного казино, проигранная в рулетку любимым мужем, и ожидаю, когда чужой мужчина решит мою судьбу.

Денис и Крестовский ушли уже довольно давно, оставив меня наедине с собственными черными мыслями. Что они там делают? Подписывают контракт, по которому я перехожу в собственность владельца казино на десять дней? Дикость.

Время тянется мучительно медленно. Поднимаюсь на ноги и, одернув платье, медленно иду в сторону двери, осторожно ступая по паркетному полу. Дергаю позолоченную ручку. Не заперто. Неужели, Крестовский настолько самоуверен, что даже не допускает мысли, что я могу одуматься и сбежать? Впрочем, бежать я не собираюсь, да и некуда. Пути отрезаны, мосты сожжены.

Прислоняюсь спиной к прохладной стене и жду. Злость и ярость постепенно уходят на второй план, уступая место эмоциональному опустошению.

— Мы уезжаем, Александра, — дверь распахивается и в кабинет входит Крестовский. Застывает на месте, не обнаружив меня на диване, и по его напряженной позе можно сделать вывод, что такой расклад ему, мягко говоря, не нравится.

— Решили, что я сбежала? — говорю сипло, не узнавая собственного голоса.

Мужчина поворачивается ко мне. Выступающие желваки на скулах, суровый взгляд, плотно сжатые губы — его лицо словно высечено из камня, а выражение ледяных глаз не сулит мне ничего хорошего.

— Поиграла? — окидывает меня оценивающим взглядом прищуренных глаз и делает несколько шагов навстречу, стремительно сокращая расстояние между нами, бесцеремонно вторгаясь в зону моего личного комфорта.

— И что теперь? — отвечаю вопросом на вопрос, едва ворочая языком от кипящих внутри эмоций.

— Теперь ты поедешь со мной, — говорит Крестовский с возмутительным спокойствием.

— Куда?

— Какая разница? Или предпочитаешь остаться здесь? — темная бровь вопросительно изгибается, а взгляд, словно нехотя, спускается с моего лица и скользит вниз по телу, вызывая в груди и внизу живота неконтролируемые вспышки дрожи.

Отрицательно качаю головой. Говорить не могу: в горле сухо, как в пустыне, язык будто прилип к гортани. Мое единственное оружие — глаза, и я с вызовом смотрю на Крестовского, словно действительно достаточно смелая, чтобы вступить с ним в противостояние, заранее обреченное на провал.

На губах мужчины появляется нечто отдаленно напоминающее улыбку. Что его развеселило? Моя бравада? Дерзость? А может быть, это жалость? Как у хищника, который смотрит, как в последний раз резвится его жертва.

Крестовский медленно заносит руку над моим лицом, отчего я вся сжимаюсь. Ожидаю чего угодно, но только не того, что происходит дальше: мужчина осторожно отводит с моего лица непослушную прядь волос, на мгновение касаясь кончиком пальца мочки моего уха. Сердце пропускает удар, когда дорогой парфюм с древесными нотами достигает моего носа и дразнит рецепторы обоняния. Пол под ногами шатается. В груди становится тесно. Господи, этот человек по-настоящему опасен!

Выдыхаю, только когда он отстраняется так же стремительно, как оказался рядом. Прикрываю глаза и жадно хватаю вернувшийся в помещение кислород.

— Поехали, Александра.

Крестовский выводит меня из помещения, вместе мы пересекаем шумный игровой зал, вестибюль и выходим во внутренний дворик, тот самый, который я рассматривала с террасы буквально час назад. Здесь, на мощенной брусчаткой дорожке, стоит единственная машина — роскошный черный седан представительского класса с тонированными стеклами.

Сделав знак водителю, чтобы тот оставался на водительском сидении, Крестовский сам открывает для меня дверь, терпеливо дожидаясь, пока я переборю волнение, которое обрушивается на меня с новой сокрушительной силой, и послушно скользну в салон.

С низким рокотом рванувшись с места, машина проносится через кованые ворота. Не в силах сдержать инстинктивный порыв, я оборачиваюсь, чтобы через заднее стекло посмотреть на удаляющийся силуэт казино. Интересно, Денис все еще там? Что, если он снова пойдет играть? Смогу ли я когда-нибудь забыть о том, что он сделал? Не смогу, отвечаю сама себе. Как бы все это ни закончилось, эта ночь и это место навсегда разделили мою жизнь на до и после. Прежней я уже не буду. Ничто не будет так, как раньше.