Сделано в аду

Настя Армстронг, 2016

Какой девчонке не захочется вступить в отношения с кумиром? Калифорнийская школьница Айви заводит роман с уэльским рок-идолом Джонзи Уорлоу, но действительность оказывается далёкой от сказки. Сможет ли юная поклонница справиться с тайной незаконной любви, извечными побегами из дома, и главное – с опасной темнотой, обитающей в британском певце?.. Содержит нецензурную брань.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сделано в аду предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← 1. Любовник девственницы

3. Личный досмотр →

Так или иначе

Так или иначе я завоюю тебя, я выиграю тебя, я заполучу тебя. Так или иначе, я тебя увижу, я тебя встречу.

Айви сумела уснуть лишь после того, как провела почти час, лежа в кровати глядя в экран телефона. Сначала она не могла перестать улыбаться, смотря на твит Джонзи, говоривший: «Спасибо, ЛА^⁴! Вы были фантастичны сегодня!», — и понимая, что это было написано при ней. Затем поклонница прочитала все ретвиты вокалиста — Уорлоу очень любил собирать комплименты — и занялась выкладыванием фото и видео в Инстаграм.

«Спасибо за незабываемый вечер!» — подписала она под снимком, который изображал Джонзи пускающим фонтан воды изо рта, что являлось одним из фирменных приемов фронтмена Hellmade. Айви отметила Уорлоу на фотографии, активно игнорируя мысль, что сделала это лишь из-за слабой надежды на его внимание.

Остаток времени группи провела за чтением ленты в Твиттере, смотря по большей части на значок личных сообщений, с которым ничего не происходило. Социальная сеть являлась единственным способом связи, позволяющим поклоннице и кумиру общаться тет-а-тет на расстоянии, но Уорлоу отнюдь не спешил писать. Она ожидала подобного, но обновлять ленту не переставала, хоть и установила звуковые оповещения для новых сообщений. Наконец поддавшись одолевающей усталости, девчонка отпустила телефон и напоследок отругала себя за глупость и наивность. Разве Айви не понимала, на что идет? Вымотанная до жжения в глазах, она провалилась в сон, где оставалась с Джонзи в номере «505» до самого пробуждения.

Время перевалило за полдень. Жаркое солнце палило уютные зеленые улицы Карслейк Хайтс, одного из множества однотипных провинциальных городков в округе Лос-Анджелес. Сонная суббота выдалась для обитателей Причард Стрит тихой и ленивой. Люди скрывались от жары, попивая содовую со льдом у бассейнов на задних дворах или прячась дома под спасительными кондиционерами.

Когда бьющие в окно Айви солнечные лучи стали проникать в зазоры между жалюзи и щекотать лицо, она нехотя открыла глаза, лишь чтобы вновь устремить взгляд на экран телефона. Множество новых лайков в Инстаграме, что обычно так тешили самолюбие Айви, оказались проигнорированными, и группи опять запустила приложение Твиттера. Ничего. Прошлая ночь начинала чудиться выдумкой, фантазией, не оставившей после себя ничего материального. Чтобы отогнать это жуткое ощущение, Айви открыла фотографию, которую отослала Дженни из ванной в отеле. В груди тут же расползлось приятное тепло, словно донесшееся до поклонницы из самого номера «505». Улыбнувшись, Айви бодро выбралась из кровати, чтобы побаловать себя кое-чем поинтереснее.

Девчонка дернулась к большому зеленому креслу, на котором перед сном оставила одежду, но тут же замерла на месте, не увидев на сидении ничего, кроме прошлого номера Alternative Press^⁵. Айви сглотнула возникшее неприятное ощущение. Она вдруг осознала, насколько сильно успела соскучиться по запаху Джонзи за эти часы. Куда же делась пропитавшаяся Dark Obsession футболка, которую она вчера носила?

Не переодеваясь из любимых спальных шортов и майки темно-синего цвета, Айви поспешила из комнаты вниз по лестнице на первый этаж, где Одри, ее мама, готовила ланч. Ее светлые волосы были забраны в аккуратный хвост, а поверх домашнего платья висел фартук. Любовь Одри к порядку и красоте отражалась во всем: идеально чистой кухне, французском маникюре и ухоженном лице. Женщина то и дело собирала комплименты, что выглядит скорее как старшая сестра Айви, нежели мама.

— Ты решила проснуться до воскресенья? — шутливо прокомментировала Одри появление дочери.

— Привет, мам, — с сонной улыбкой отозвалась та, не выдавая взволнованного состояния. — День уборки–готовки–стирки?

— Да, как раз только что запустила твои вещи в стиральную машинку.

Айви зевнула, скрывая разочарование.

— Я заметила. Даже вчерашнее с кресла подобрала, а я ведь только один день поносила эти джинсы.

— О да, на рок-концерте, где они пропитались кучей других людей, очаровательно, — смешливо фыркнула мама, переворачивая мясо на сковородке. — Честное слово, футболка вообще собрала целый букет ароматов, хороших и не очень.

— Не знала, что ты все нюхаешь перед стиркой, — прыснула Айви, взяла печенюшку Oreo из шкафа и удалилась обратно в спальню, хрустя по пути.

Стоило девчонке скрыться из виду, ее лицо приобрело мученическое выражение. Надо было спрятать эту чертову футболку, ругала себя тоскующая поклонница. Желание вновь ощутить аромат Джонзи становилось навязчивым, превращаясь в острую нужду.

Оказавшись в своей комнате, Айви ничком повалилась на кровать, зарываясь лицом в одеяло и хныкая, прежде чем снова проверить Твиттер. Уорлоу, казалось, так и не появлялся онлайн с прошлой ночи. Досадливо закусив губу, Айви кинула телефоном в подушку и сердито встала с постели, чтобы направиться в ванную. Скучающая по идолу фанатка взяла с собой безразмерную футболку Hellmade, готовая до конца дня предаваться меланхолии, поскольку искать выход из нее виделось Айви занятием бесполезным. Следующий день не мог наступить достаточно быстро. Когда она вышла из ванной, с чистыми мокрыми волосами и благоухающая земляничной свежестью геля для душа, то обнаружила, что ее планам унывать не суждено сбыться. Стоило девчонке ступить в комнату, как дверь открылась, и на пороге возникла Одри.

— Мама, ты когда-нибудь научишься стучать? — возмутилась Айви.

— Ой! — выслушавшая тысячу пламенных речей дочери о важности личного пространства, Одри запоздало постучала по дверному косяку. — Извини. Я зашла сказать, что наготовила фахитас, и что съезжу в салон ненадолго.

— О, спасибо! — девчонка постаралась изобразить самое благодарное выражение лица, ведь мама уделила время долгожданного выходного приготовлению одного из любимых блюд Айви.

Выходного, к слову, и то неполного. Интерьер-салон являлся бизнесом Одри, ее главным детищем, которому она посвящала себя целиком, сколько Айви себя помнила.

— И да, — добавила Одри с улыбкой, — у тебя гости.

Мама Айви отступила, пропуская в комнату миловидную рыжую девчушку с голубыми глазами.

— Дженни, — в смехе Айви послышалось облегчение, ведь теперь подруга отвлечет ее от беспрерывного разглядывания экрана телефона.

— Ведите себя хорошо, — хохотнула Одри, прежде чем покинуть комнату и закрыть за собой дверь.

— Ну, здравствуйте, мадам! — Дженни разразилась заразным хихиканьем, и подростки кинулись радостно обниматься, в процессе упав на все еще не заправленную кровать.

— Ты живая? Ты в порядке? Не тронулась после всего умом? — смеялась рыжая, выпутываясь из рук Айви и укладываясь на бок.

Новоявленная группи уселась рядом, поджав под себя ноги и обнимая подушку, в которую сдавленно пропищала, прежде чем ответить:

— Честно говоря, я ни в чем не уверена.

Снаружи раздался звук поднимающейся двери гаража и последовавший за ним хруст гравия под шинами — это Одри оставляла дом в распоряжении девчонок, уезжая на работу.

— О да, о славься боженька, мне так нужно покурить! — воскликнула Айви, немедленно соскакивая с постели.

— Еще бы! — закатила глаза Дженни, открывая окно, а ее едва справляющаяся с переживаниями подруга принялась рыться в нижнем ящике прикроватной тумбочки, пока не нащупала пачку легких Мальборо. Не самый лучший тайник, но Айви достаточно извела маму нападками по поводу неприкосновенности личной территории, чтобы не опасаться обыска и разоблачения.

Одри обожала убираться. Вернувшись поздно вечером с работы, она могла счесть вытирание пыли расслабляющим занятием. Мама Айви проводила полную уборку дома каждую неделю и следила, чтобы все находилось «на месте». Не трогала женщина только комнату своей дочки, оставляя себе последнюю радость — забирать оттуда грязную одежду. Пришлось смириться, что в обители маленькой художницы бессменно царил изящный бедлам. Здесь стопка из книг представляла собой идеальную подставку для пустой кружки из-под кофе, а от раскиданных набросков и рисунков у Одри мелькало в глазах. Разномастные эскизы, нарисованные черной ручкой на выдранных из тетрадей для сочинений страницах, перемешивались с карандашными фантазиями на листах A4. Они лежали на полу рядом с ватманами с работами в процессе, висели на стенах, прикрепленные на разноцветные кнопки, терялись за большим зеленым креслом и под письменным столом. На последнем сгрудились брошенные и отвергнутые папки со школьными материалами, усыпанные конфетными фантиками и похороненные под коробкой из-под пиццы, что явно демонстрировало приоритеты Айви.

Девчонки по очереди вылезли в окно и расселись на крыше. Перед ними раскинулся привычный вид на объятый уютной тенью деревьев задний двор с небольшим бассейном — пейзаж, что эти две юные нарушительницы запретов уже год созерцали, когда выдавалась возможность спокойно сидеть и курить.

Айви, кое-как скрывая нервозную торопливость, достала сигарету и прикурила, чтобы передать пачку и зажигалку подруге.

— Рассказывай, — звенящим от нетерпения голосом велела Дженни.

И Айви рассказала. Она говорила взахлеб, не давая ни одной детали ускользнуть из повествования, и прерываясь, лишь чтобы затянуться и дать Джен возможность издать серию эмоциональных писков. Извечная восторженность рыжей радовала Айви, что от собственного рассказа чувствовала возвращение эйфории, переживая случившееся заново. Группи нуждалась в любимой подруге как никогда.

Дженни вдыхала панк в Карслейк Хайтс, город высокого среднего класса и отфильтрованного процветания, пусть и виделась Айви чересчур поверхностной. Дженни влюблялась в музыкантов из различных групп, меняя предмет воздыханий с частотой раз в месяц и вытряхивая по этому поводу из Айви саму душу. Также рыжая любила злиться, что модные девчонки носят футболки с принтами групп, о которых не ведают. В то же время, она то и дело красовалась в майке Misfits, чьи песни слышала разве что в машине у отца, любившего радио-станцию старого рока. Что поделать, если футболка смотрится так круто? Дженни относилась к тем, кто покупает виниловые пластинки, не имея проигрывателя, а книжки — чтобы выложить их фото в Инстаграм, но «не успеть» прочитать. В то же время, она оставалась очаровательно непослушной и по-бунтарски честной. Рыжая любила прийти в Академию Карслейк Хайтс в той самой майке Misfits, делая вид, что правило носить форму для нее не писано. В лучшей частной школе округа мало кто оказывался наказанным чаще, чем Дженни. В большинстве случаев она получала за фразы на уроках вроде: «Предубеждение не позволяло Дарси вовремя признаться Элизабет, что он ее хочет, а гордость Элизабет — что она готова дать ему».

— А что? — пожимала плечами возмутительница спокойствия. — Я просто называю вещи своими именами.

Но главным плюсом Дженни оставалась ее исключительная любовь к Hellmade. Она не становилась меньше с годами, в отличии других увлечений рыжей, пусть и выражалась совсем иначе, чем у группи Джонзи Уорлоу.

— Черт, Айвс, — восхищенно выдохнула Джен, — вы с Джонзи — мой новый OTП^⁶.

Айви неровно рассмеялась, все еще потрясенная заново пережитыми в процессе рассказа эмоциями.

— Прости, что разрушила для тебя сказку о тайной любви Джонзи к Фредди.

Фредди отвечал за ритм-гитару в Hellmade.

— Ну, знаешь ли, — подначила Дженни, — может, Уорлоу с твоей помощью просто отвлекался от глубоких переживаний о Фредди?

— Френзи навсегда, — фыркнула Айви, закатывая глаза. — Вот тебе и новый сюжет для шедевра фанфикшена.

Джен тихонько хихикнула, чуть толкнув подругу плечом:

— Не бесись.

Айви улыбнулась, запуская руку в еще влажные после душа волосы. Взгляд карих глаз наткнулся на белку, копошащуюся на дереве, и сосредоточился на ней, а девчонка произнесла нарочито безразличным тоном:

— Да как знать, может, отвлекался. На что ему еще связываться с каким-то подростком?

— О-о-о… — протянула Дженни и отмахнулась, словно Айви была ипохондриком, затянувшим старую песню о своей несуществующей смертельной болезни.

— Что? — нахмурилась группи, отвлекаясь от созерцания занятий белки и переводя взгляд на подругу.

— Ничего нового, ты как всегда глупенькая, — уверенно заявила та. — Во-первых, ты вполне тянешь по внешности и на восемнадцать…

— При нужном освещении и с тонной макияжа, — буркнула Айви.

–… А во-вторых, связался он, потому что ты красивая девчонка. С твоими скулами и улыбкой а-ля Джулия Робертс, но круче, только в молодежных сериалах да для журналов сниматься. А про нос я вообще молчу. Это самый прямой и классный нос из всех, что я видела, — продолжала вещать Джен.

— Ты и в своих сочинительствах также героинь описываешь? — рассмеялась группи, у которой от комплиментов немного покраснел кончик вышеупомянутого носа и впрямь очень правильной формы.

— Каких еще героинь? Обижаешь, — хохотнула Дженни. — Я же слэшер^⁷. Да и ты была бы Мэри-Сью^⁸ с такими описаниями. Хотя нет, для этого звания ты слишком тощая, и груди у тебя не наблюдается, как таковой.

— Знаешь, Джен, — иронично хмыкнула Айви, смотря на подругу, как на местную душевнобольную, которую никто не воспринимает всерьез, — иногда мне кажется, что мы с тобой говорим на разных языках.

Айви аккуратно поднялась на ноги и забралась обратно в свою комнату. Дженни последовала за ней, и девчонки по традиции упаковали окурки в конфетные фантики, что валялись на письменном столе маленькой художницы. После эти «сладости» отправились в мусорную корзину под столом, припорошенные смятыми старыми эскизами, чтобы никогда не оказаться найденными Одри.

Немного успокоившаяся после курева и честного разговора, тоскующая поклонница вновь проверила телефон. Она хотела было разочарованно простонать, потому что Джонзи не подавал признаков жизни в Твиттере, но не успела. Ее сердце забилось, словно девчонка переусердствовала с кофеином, как с ней порой случалось.

«hellmade_official нравится ваше фото» — сообщало оповещение из Инстаграма.

Айви молчала, уставившись в телефон и почти не моргая. Ладони мгновенно вспотели. Дженни посмотрела на подругу, и на ее лице тут же проявилось любопытство — одноразовая любовница Уорлоу выглядела так, словно у нее вот-вот случится сердечный криз. К обыкновенно белым щекам прилила кровь, а губы приоткрылись в коротком слабом вздохе.

— Что там? — потребовала рыжая.

— Они поставили мне лайк в Инстаграме, — кое-как оторвав взгляд от экрана, Айви протянула айфон Дженни.

Та широко разинула рот, увидев заветный лайк собственными глазами, а затем поспешно посмотрела на подругу и со смехом предупредила:

— Так, только в обморок не падай, ладно?

Айви рассмеялась, смущаясь своей реакции. В конце концов, наверное, это даже ничего не значит. Джонзи мог оставлять отметку «Нравится» под каждым фото с концерта, а то и вовсе выбирать их в случайном порядке. Это точно также мог делать Фредди или кто угодно из группы. Айви уселась на кровать и потерла лицо ладонями, глубоко вздыхая. Она хотела успокоиться. Группи не нравилось напоминать себе банальную девчонку, убивающуюся по субъекту противоположного пола. Ах, когда же он напишет, почему же он не пишет!.. Самая старая история в книге ненужных романтических переживаний.

— Ты в порядке? — обеспокоилась Джен.

— Нет. Я чувствую себя очень тупой, — Айви вскочила на ноги и принялась расхаживать по весьма ограниченному пространству на полу, не заваленному рисунками, — как какой-то дурацкий маленький ребенок, который хочет все сразу, не отвлекаясь на сраную логику.

Она сказала так, потому что вспомнила себя в шесть лет. Родители развелись, и Эван, отец Айви, переехал в родную Монтану.

— Ты уже большая девочка, ты поймешь, — говорили мама и папа.

Айви не понимала, но чувствовала, что большой девочкой быть обязана, и потому просто соглашалась. Три следующих года она каждое лето ездила к отцу, строя детские планы вновь свести родителей вместе. Однажды ей даже удалось устроить так, чтобы Эван встретил Рождество в Калифорнии, и оно вышло замечательным, словно их семья снова стала настоящей. Но на следующее утро отец улетел обратно в Биллингс, будто ничего не случилось. В одиннадцать лет большая девочка Айви поняла: чего бы ей ни хотелось, родители больше не любят друг друга. Она решила, что пора смириться с этим, как и с тем, что звонки от Эвана становятся все реже и короче. Он любит дочку, просто ему некогда. Некоторые вещи невозможно исправить, их нужно принять.

То же и с людьми.

— Ой, понеслась душа в рай. Ладно, выключай истерику, — легкомысленно отмахнулась Дженни, — у меня от тебя голова кружится.

— Пошли есть, — пожала плечами Айви.

Девчонки спустились на первый этаж в столовую. Дженни взяла пару банок Доктора Пеппера из холодильника и уселась за кухонную барную стойку, пока Айви ставила в микроволновку фахитас.

— Итак, — рыжая сорвала колечко с металлической банки с характерным шипящим звуком, — завтра мы едем в Сан-Диего?

— Таков план, — кивнула группи, доставая из шкафа пакет с тортильями и выкладывая лепешки на отдельную тарелку.

— План — молчать в тряпочку? «Ночуем друг у друга»?

— Да, почему бы и нет? — без раздумий ответила Айви. — Мама проверять не станет, и с Гэри никогда не было проблем.

Гэри, отец Джен, от которого ей достались пронзительно голубые глаза и вызывающая доверие улыбка, всегда казался Айви по-настоящему «своим». При нем позволялось материться и распространяться о глупости школьных учителей, а главное, Гэри говорил, что Hellmade — неплохая группа. Рыжая все время жаловалась на излишнюю отцовскую строгость, но Айви не представляла, о чем подруга ведет речь.

Как и Одри, Гэри не задавал лишних вопросов по поводу ночевок, и девчонкам удавалось без труда скрывать свои похождения. Айви и Дженни и впрямь оставались друг у друга по несколько раз на неделе, и когда приходила пора, никто не препятствовал побегам маленьких бунтарок. Годом ранее они уже срывались на концерты в Сакраменто и Сан-Диего, где здорово провели время. Купленные поддельные удостоверения решали многие проблемы, пока родители спали спокойно, думая, что их драгоценные чада находятся в паре кварталов, а не в сотнях миль.

Микроволновка запищала, возвещая о готовности ланча. Айви разложила ароматную говядину с овощами по тарелкам и поставила их на барную стойку, усаживаясь рядом с Дженни.

— Нам нужно снять мотель, — сказала Айви, накладывая фахитас в пшеничную лепешку.

— Мне нужно снять мотель, — заговорщически усмехнулась Джен, открывая для подруги вторую банку Доктора Пеппера.

Айви закатила глаза. Рыжая однозначно слишком много времени проводила за чтением и написанием фанфикшена.

— Мне бы твою уверенность!

— Не переживай, если Джонзи предпочтет этой ночью остаться с Фредди, я поделюсь с тобой постельным местом, — хихикнула Дженни, хрустя овощами.

— Иногда мне кажется, что тебя надо к фанаткам One Direction, ты бы отлично вписалась, — прыснула Айви и отпила газировки. — Я заеду за тобой завтра утром в восемь.

Подруги переглянулись и улыбнулись друг другу. Что бы ни готовил им грядущий день, они точно запомнят это навсегда.

Карслейк Хайтс укутался в темноту теплого вечера, зажигая желтый свет в окнах однотипных семейных домиков на Причард Стрит. Стрекот сверчков перемешался со звуками газонных поливалок, каждый день орошающих траву засушливого калифорнийского городка. Тишину нарушала лишь песня, что доносилась из открытого окна, выходящего на один из задних дворов.

Айви сидела в большом зеленом кресле, увлеченная рисованием и подпеванием ее любимому альбому Hellmade. Она усердно выводила на бумаге черты Джонзи Уорлоу, главного персонажа ее творений, и из-под черной гелевой ручки все четче проступало знакомое красивое лицо. Юная художница наконец добралась до одной из любимых деталей в изображении валлийца, прорисовывая длинные дуги его темных бровей с острым изгибом над внешними уголками глаз. Айви откровенно наслаждалась процессом, крайне довольная собой: до этого ей вновь удалось правильно передать форму носа Джонзи. Прямая спинка перетекала в чуть приподнятый аккуратный кончик, который раньше выходил то слишком острым, то чересчур вздернутым, и близкая к завершению работа могла выдержать сравнение с фотографией Уорлоу.

— Когда все окажется позади, ты будешь петь со мной! — воодушевленно проголосила Айви вместе с Hellmade.

Ей вдруг подумалось, что ее голос и вокал Джонзи гармонично звучат вместе. Группи не обладала певческими талантами, давая волю своему тоненькому сопрано, только когда никто не мог ее слышать, но попадала в каждую ноту, ведь любимые песни давно вжились в подкорку сознания. На фоне глубокого сильного голоса Уорлоу ее слабое пение казалось тенью — незаметной, неосязаемой, но беспрерывно следующей за ним шаг в шаг, строка за строкой.

Айви находила это крайне символичным.

Она доделывала последние штрихи, когда в момент между треками вдруг замерла и прислушалась. Захрустел гравий подъездной дорожки — Одри возвращалась домой. Айви убавила громкость музыки, положила рисунок на пол рядом с креслом и поспешила встретить маму.

— Привет, — вымученно улыбнулась Одри, когда дочь застала ее в гостиной снимающей туфли на ходу.

— День стирки и уборки не очень удался? — маленькая художница пыталась прозвучать не слишком жалостливо, с сочувствием смотря на медлительные от усталости движения мамы.

— Не очень! — та покрутила головой, хрустя затекшими шейными позвонками. — Все, завтра полдня проторчу в спа-салоне, и никто меня оттуда не вытащит.

У Айви на сердце потеплело — ей нравилось, когда мама баловала себя. Затем девочка беспечно соврала:

— А мы завтра на хайкинг с утречка пораньше поедем. Думаю, потом останусь у Дженни.

— Хорошо.

Одри подошла к дочери и влажно чмокнула ее в щеку. Айви не любила подобные мамины нежности, но не сопротивлялась и не выказала неприязни. Она каждую секунду ощущала бессознательный стыд, что Одри обеспечивает ей комфортную жизнь, где ни в чем нет отказа, но дочка не умеет быть никем, кроме себя самой. Не может притворяться, что ее волнуют занятия в школе, не может хоть в чем-то походить на кузину Роузи, которая получила грант от Калифорнийского Университета. Не может перестать врать, чтобы облегчить себе доступ к любимым прихотям, не может хотеть «нормальных» вещей. Айви чувствовала, что Одри нелегко принимать своего ребенка «не от мира сего», но она из большой материнской любви смирялась с личностью дочери. Все, что та могла сделать в ответ — суметь в нужный момент сказать то, что Одри хочет слышать, соврать так, чтобы ей спалось как можно спокойнее, и дать поцеловать себя в щеку.

Айви щелкнула застежкой на мешковатом рюкзаке из потрескавшегося черного кожзаменителя. Внутри находились зарядка для телефона, расческа, кошелек и потрепанный скетчбук, который художница везде носила с собой на случай неотложного вдохновения. Косметичку, зубную щетку и пасту она положит завтра перед отъездом, а ничего более всего на одну ночь не понадобится. Девочка задумалась, покусывая губы, и посмотрела на свое отражение в зеркале, разглядывая синие спальные шорты и майку. Пожалуй, их тоже стоит упаковать с утра, никто ведь не знает, уготовано ли Айви спать в постели Джонзи или печально возиться под боком у Дженни в тесном номере «Дэйз Инн»^⁹.

Группи вздохнула поглубже, пытаясь унять волнительный трепет сердца.

Айви старалась сохранять внешнее спокойствие, повторяя про себя, что пустые переживания никуда не приведут, и лучше приготовиться принять реальность. Айви — лишь одна из тысяч. Джонзи может не вспомнить, кто она такая, и отказаться ее замечать, но никто не отнимет радости побега в Сан-Диего и эйфорию от концерта любимой группы.

— Так что успокойся, — тихо велела Айви своему отражению.

Она выключила свет в комнате и юркнула под одеяло. Выставив будильник на семь утра, Айви повернулась на бок, но не успела закрыть глаза, как телефон пропиликал оповещением из Твиттера.

Со спокойным лицом девчонка взяла айфон.

Все в порядке. Ничего страшного, что руки немного дрожат.

Новых личных сообщений не обнаружилось, но Уорлоу наконец-то порадовал публику новым твитом. «Сан-Диего! Жду нашей встречи!» — писал певец.

— Я тоже очень жду, — прошептала поклонница светящемуся экрану, прежде чем щелкнуть кнопкой блокировки и положить телефон обратно на тумбочку.

Айви уснула с улыбкой на губах.

Шевроле вишневого цвета неспешно катился по сонной дугообразной Клиффорд Драйв. По узким тротуарам из гранитной плитки бродили зевающие любители собак, выгуливающие своих питомцев, и мельтешили сторонники здорового образа жизни, вышедшие на утреннюю пробежку. Обыкновенное воскресное утро в Карслейк Хайтс, и только одна его юная жительница ощущала всю судьбоносность дня, сидя за рулем того самого Шевроле.

Айви затормозила у дома Дженни, которая уже ожидала подругу на подъездной дорожке, облокотившись на массивный пикап отца. Рыжая сияла улыбкой и выстукивала ногами известный одной ей ритм, в своем нетерпении напоминая подрагивающую пружинку.

Джен бодро запрыгнула на пассажирское сидение и бросила сумку на заднее, рядом с рюкзаком Айви.

— Ну, здравствуй, миссис Джонзи Уорлоу!

— Тихо ты.

Пока Дженни пристегивалась, новоявленная группи спрятала крошечную улыбку. «Миссис Джонзи Уорлоу» — лучшее обращение, которое Айви доводилось слышать в свой адрес, пусть даже сказанное в шутку.

Айви перевела рычаг коробки передач на режим движения, и вскоре после ленивого дрейфа по просыпающейся Клиффорд Драйв автомобиль выехал на широкую Вэлли Авеню, ведущую к шоссе I-5. Здесь всегда кипела жизнь: круглосуточные фаст-фуд кафе вроде «Тако Белл» и «Карлз Джуниор» принимали посетителей днем и ночью, а большой парк соседствовал с торговой плазой, где можно было и забежать в банк, и помыть машину на автомойке, и зайти на почту. Заправки сменяли одна другую, и Айви решила подкормить бензобак, пока Дженни отправилась через дорогу в «7-Элевен»^¹⁰ за пончиками, кофе и хот-догами. Девчонки позавтракали в пробке на I-5 где-то посреди Лос-Анджелеса, болтая и смеясь какой-то ерунде, а как только движение стало свободным, опустили стекла и включили музыку погромче. Они подпевали во всю силу своих глоток, пока ветер трепал волосы, а стрелка спидометра догоняла отметку в восемьдесят миль в час.

В эти моменты Айви и Дженни были бесстыдно счастливы, как умеет быть счастлив человек только в свои шестнадцать лет.

— «Извините, ребята, в силу условий, определенных клубом, организация раздачи автографов сегодня невозможна. Спасибо вам за понимание!» — прочитала Айви твит с официального профиля Hellmade.

Девчонки сидели в машине и пили по третьей порции кофе за день. Первая была поглощена по дороге в Сан-Диего, вторая — в очереди на концерт, где поклонницы просидели восемь часов. Теперь же выступление Hellmade оказалось позади, и подругам предстояло продумать свои дальнейшие действия.

Как и на шоу в Лос-Анджелесе, Айви и Дженни повезло очутиться посредине первого ряда. В этот раз Джонзи словно не замечал людей, находящихся прямо перед ним. Его взгляд бродил по залу, но ни на секунду не зацепился за девчонку, которую Уорлоу лишил девственности всего ночь назад. Айви не верилось, что совсем недавно он делил с ней постель, а теперь стоял на сцене, вновь бесконечно недостижимый, и сжимал ладонями микрофонную стойку — теми самыми, что ласкали тело фанатки в номере «505». Она пела вместе с Уорлоу, разрываясь изнутри от звуков родных песен, единения с ними и экстаза, знакомого лишь поклонникам музыки. Но стоило последним аккордам отзвучать, а группе покинуть сцену, как волнение сомкнулось кольцом на горле маленькой художницы. Настала пора испытывать судьбу.

— Ничего, мы поедем за ними в отель, — воодушевленно сказала Дженни, что-то просматривая в своем телефоне. — Они остановились в «Бристоле», судя по фото с фан-аккаунта.

Айви распустила хвост, который заплетала на концерт, и принялась расчесывать волосы.

— Теперь он решит, что я ненормальная, еще и у отеля его поджидать.

— А ты и есть ненормальная, — со звонким смешком заявила рыжая. — Вылезай. Я поведу, а ты пока приводи себя в порядок.

С ледяными от нервов руками Айви послушно вышла из машины и уселась на пассажирское сидение. Пока Дженни, внимая командам GPS, вела авто до отеля «Бристоль», группи вытерла лицо ватным диском, а затем принялась орудовать тональным кремом на ходу. Занятие оказалось непростым, ведь рыжая всего с месяц назад получила права и любила круто повернуть или резко ударить по тормозам. К счастью, к тому моменту, когда впереди показалась нужная гостиница, Айви все же удалось привести себя в порядок. Рассматривая свое отражение, она подумала, что, быть может, и впрямь выглядит на восемнадцать лет.

— Иди, — Дженни принялась выпихивать Айви из Шевроле, когда они припарковались неподалеку, — вытряхивайся и не думай возвращаться!

— Но…

— Да не парься ты, — велела рыжая, — мне отсюда все видно будет. Если что, не брошу, не будь дурой. Так или иначе, все на мази!

— Извини, — Айви поморщилась, — у меня от нервозности мозги выключаются.

Она сделала глубокий вдох и выбралась из машины. Шагая ко входу в отель, девчонка чувствовала себя одинокой и глупой. Кроме нее никто не ждал Hellmade у “Бристоля”, словно безумный сталкер. Они являлись одной из ведущих рок-команд современности, но местная публика не преследовала их и им подобных в местах, где они спят, едят и вообще занимаются своими делами. Айви вспомнила, как днем ранее посоветовала Дженни перейти в армию поклонников One Direction, и подумала, что теперь им обеим там найдется место. Кто еще позволит себе так гоняться за кумиром?

Встав неподалеку от входа в отель, Айви спрятала взгляд в телефон и стала ждать. Она наблюдала, как Джонзи в Твиттере благодарит поклонников за отличное шоу и пополняет свою коллекцию ретвитов удачными фотографиями с прошедших концертов. Время шло. Девушка оглянулась и увидела, что Шевроле все еще стоит на месте. Она начинала чувствовать себя неловко, но решила, что зашла слишком далеко, чтобы сбегать.

К отелю подъехал внушительных размеров автобус с затонированными стеклами. Айви убрала телефон в карман, чувствуя, как сердце колотится в самые ребра. Она стояла чуть поодаль и не смела подойти ближе. Первыми из автобуса вышли Брайан и Джонни, барабанщик и басист, а следом за ними прошагали в отель гитаристы Кевин и Фредди. Кажется, они вовсе не заметили присутствия поклонницы, или подумали, что хрупкая блондинка здесь по своим делам. Певец шествовал последним, неся сумку с ноутбуком. В какой-то момент Джонзи повернул голову в сторону, где стояла Айви, и она могла поклясться, что на долю секунды их взгляды соприкоснулись. Однако Уорлоу пошел дальше, как ни в чем не бывало, и скрылся за стеклянными дверьми.

Автобус отъехал, и поклонница осталась одна. Она провела в оцепенении еще минут пять, а затем направилась обратно к Шевроле. Губы дрожали, и Айви не могла понять, то ли это происходило от пережитого волнения, то ли от не до конца осознанного желания расплакаться.

— Какого черта? — заорала Дженни, когда группи плюхнулась на сидение рядом.

— Да ничего необычного. Я так и знала, — заявила Айви, испытывая стыд за бушующие внутри эмоции, сотрясающие худое тело.

Дженни начала вопить о какой-то несуразице, начиная с того, что Джонзи не заметил, и заканчивая тем, что он наверняка «просто долбаный мудак». Айви едва слушала, варясь в собственных мыслях, пока не раздался сигнал телефона. Она судорожно вздохнула, посмотрев на экран.

— Что?! — потребовала Дженни.

И Айви показала ей окно Твиттера с личным сообщением от Джонзи Уорлоу.

— О боже, — только и смогла пискнуть рыжая.

3. Личный досмотр →

← 1. Любовник девственницы