В Мышином Королевстве

Настасья Чигирина, 2023

Когда на линейке объявляют конкурс новогодних постановок, Бажена понимает – это её шанс. Она всю жизнь мечтала стать театральным режиссёром, и никто не заслуживает этого больше. Но свою кандидатуру на участие также выдвигает холодный и нелюдимый Феликс. На кону стоит рекомендательное письмо, с которым будет в разы проще поступить в вуз. Она – самоуверенная выскочка, одержимая мечтой. Он – отпрыск влиятельной театральной династии. Оба жаждут победы, и оба… «не соответствуют формату». Именно так звучит ответ организаторов конкурса, когда герои отправляют им свои сценарии. Теперь, чтобы получить хотя бы шанс на победу, Бажене и Феликсу остаётся только одно – объединиться и поставить «Щелкунчика и Мышиного короля» Эрнста Гофмана. Вдвоём. В качестве сорежиссёров. Новоиспечённым напарникам предстоит слишком много: не ссориться хотя бы день, подготовить новый сценарий, совладать со своенравными актёрами и… вспомнить, что такое «новогодняя сказка».

Глава 10

А «Щелкунчика и Мышиного Короля» Бажена прочитала еще в детстве. После балета. В качестве сувенира на память папа прикупил ей книжку, и ее — в семь-то лет! — Бажена осилила всего за четыре дня. И перечитывала каждый декабрь.

Такую историю только в декабре и читать. Она начинается в канун Рождества, когда семейство Штальбаумов готовится к празднику, а дети — Мари и Фриц — гадают, что же подарит крестный. Советник суда, господин Дроссельмейер, каждое Рождество приносит крестникам самые замысловатые игрушки.

Бажена вспоминала и, пока никто не видит, кружилась по коридору.

Елка, чарующие огоньки. Все, конечно, разбирают подарки — платья для Луизы, старшей сестры, солдатики для Фрица, прекрасная кукла Клара для Мари… Но уродливый щелкун никого не интересует. Кому нужно приспособление для колки ореховых скорлупок? Оказалось, Мари. Ей Щелкунчик показался очень милым. И она забрала его к себе.

Вспоминала и представляла, как это будет смотреться на сцене. Ярко, красочно, живо… И, если уж теткам в оргкомитете так важны правильные посылы, тут есть подходящий — не суди книгу по обложке.

А ночью случилось чудо. Все игрушки ожили и подняли свои крохотные штыки на битву с Мышиным Королем — жуткой семиглавой тварью с целой армией голодных грызунов. Солдатиками командовал сам Щелкунчик. Но мышей набежало так много, что их было просто невозможно одолеть, и тогда Мари швырнула в Короля своей туфелькой. Щелкунчик был спасен.

Пф, всего лишь туфелька. Их бы кочергой какой-нибудь…

От ночного побоища у Мари осталась рана на руке. Ее рассказу никто не верил, а крестный явно чего-то недоговаривал. Пока крестница лежала в постели, ей и Фрицу он рассказал длинную сказку о твердом орехе. Да-да. «Щелкунчик», как матрешка, хранит в себе сказку в сказке.

В одном далеком королевстве у Короля и Королевы родилась дочь — прекрасная принцесса Пирлипат. В честь этого Король устроил великий пир, но мыши, подданные королевы Мышильды, съели все сало для колбас. Для них расставили множество ловушек, клеток и мышеловок, но… никто не учел, что Мышильда умеет колдовать. И от ее колдовства милашка-Пирлипат превратилась в чудовище с огромной головой и ртом от уха до уха.

Чтобы снять проклятье, нужен чистый душой юноша и орех Кракатук. После долгих поисков придворный часовщик, Дроссельмейер, нашел все это у своего брата, и ко двору вместе с Кракатуком прибыл его племянник, Дроссельмейер-младший. Проклятье пропало. Пирлипат снова стала красавицей, но сам парень превратился в деревянную куклу, обреченную вечно щелкать орехи. Теперь, чтобы расколдовать себя, ему нужно победить единственного сына Мышильды, Мышиного Короля, и влюбить в себя прекрасную девушку.

Это будет лучший спектакль!

А ночью к Мари заявился Мышиный Король. Он угрожал загрызть Щелкунчика, если девочка не отдаст сладости. И она согласилась. Следующей ночью она отдала пряничные фигурки, книги, платья… Но мыши только свирепели. Может, они бы съели и саму Мари, если бы не Щелкунчик. В одну прекрасную ночь он пришел к ней с окровавленной саблей, свечой и семью коронами. Вдвоем они перенеслись в Кукольное Королевство с Марципановым замком и Апельсиновым ручьем.

Потом Мари пришлось вернуться. Ей снова никто не поверил, но намного позже к ней пришел юный господин Дроссельмейер. И она стала его невестой. И теперь вдвоем они царствуют в Марципановом замке…

Бажена знала, как поставить это интересно. Она даже начеркала наброски декораций. Знала, что поставить вместо Чайковского — не все же сцены из оригинальной сказки есть в балете. Все уже было продумано.

Только у Феликса был совсем другой взгляд.

В библиотеке, затхлой и старой, он чувствовал себя королем. Сидел, собрав рядом с собой целые стопки книг, и внимательно изучал одну из них.

— Ты опоздала, — буркнул он, на секунду подняв глаза.

— Ой, да ладно, на пару минут… — Бажена присела за стол. — А библиотекарша где?

— Вышла. И доверила библиотеку мне.

— Ты еще и с библиотекаршей дружишь.

— В отличие от некоторых мне не очень нравится изолироваться от общества в туалете. А тут даже есть что почитать.

— Ближе к делу.

— Ты читала оригинальную повесть?

— Ты не поверишь. Читала.

— Ты права, действительно не поверю. Итак, сколько главных героев у нас будет?

— Мари, Щелкунчик, Мышиный Король, Фриц, Луиза — ну, которая сестра Мари…

— Двенадцать.

— Что?

— Нам понадобится двенадцать актеров, не считая массовки и Луизы, которая совершенно не нужна по сюжету.

— Тогда зачем ты меня об этом спрашиваешь?

— Я проверял твое утверждение. Если бы ты смотрела мультик или балет, ты бы знать не знала никакой Луизы.

— Ты за кого меня считаешь?

— Пожалуй, это я оставлю при…

— Куда это делась твоя вежливость, а? Раньше ты назвал меня колхозницей — и все, извиняешься с подарком наперевес. А сейчас что? Эдички наслушался?

— Раньше нам с тобой не приходилось делить место режиссера. И заметь, я никогда не называл тебя колхозницей. Я лишь сказал, что от моих друзей не несет колхозом.

— Так, ладно. Давай просто составим план сценария и разойдемся, хорошо?

— Ладно, твои предложения.

— Я предлагаю классическую трехактную структуру.

Феликс кивнул на доску, и Бажена, взяв маркер, принялась выводить план. Выглядеть старалась как можно серьезней — в конце концов, наблюдает сам Витовский, — хотя от мысли, что эту схему она высмотрела в «Смешариках», подступила глуповатая усмешка.

С размашистым почерком пришлось повозиться. Получилось тринадцать пунктов — со всеми важными для сюжета точками. Феликс за всем наблюдал. С интересом, как слушал на уроке, но без насмешки. Кажется, он до сих пор не мог отойти от решения оргкомитета.

— Ну как? — спросила Бажена, закрыв маркер.

— Структурированно. Но у меня есть несколько вопросов.

— Валяй.

Судя по взгляду, сначала он хотел съязвить, но сдержался. У Бажены даже появилась надежда, что с напарником как-то удастся договориться.

— Почему «Мари никто не верит» — это отдельный пункт? — поинтересовался Феликс. — И почему это препятствие?

— Мари обращается за помощью к родным, но ей не верят. Это еще какое препятствие!

«Пап, Марьяна сосалась с моим парнем!»

Слезы душат, и говорить получается с трудом. Но от взгляда папы становится еще хуже.

«Что за бред, Бажен? Марьяна бы никогда так не поступила».

— Далее, — монотонно продолжал Феликс. — В книге Щелкунчик убивает Мышиного Короля «за кадром». Как с этим будет у нас?

— Все покажем на сцене. Это ж и так понятно.

— По-моему, в твоем плане… недостает психологии. Нет, это хорошо, правда, но до уровня конкурса… не тянет, что ли?

— А что тянет? Твоя писанина, которая в возрастной рейтинг не попадает?

— Бажена, давай воздержимся от оскорблений… Я думаю, стоит попробовать другой вариант.

— Ты придираешься на пустом месте!

— Я просто хочу, чтобы все было в самом лучшем виде. Почему в «кульминации первого акта» у нас настоящее сражение, а в «катастрофе» — просто погрызенные игрушки? Напряжение к этому моменту должно нарасти. Может быть, попробуем концепцию мономифа Джозефа Кэмпбелла?

Нашел что вспомнить.

— Ты про «Путь героя»? — удивилась Бажена. — Герой слышит Зов, спускается в Неизведанное…

— Да, почему бы нет?

— Ну, я объясню, почему. Потому что это, блин, история про путешествие, а в «Щелкунчике» Мари полкниги валяется в постели!

— Мы даже не попробовали.

— Если бы это предложила я, ты бы сказал, что это полный бред. Ты просто не хочешь верить, что у меня могут быть хорошие идеи. И ради того, чтобы потешить свое самолюбие, ты готов испортить всю постановку.

А Феликс уже выводил новый план. Баженин, конечно, сфотографировал, отправив ей же, но мнение в положительную сторону не изменил. С первыми строчками «плана» сделал только хуже. Просто взял и другими словами написал то, что уже написала она!

— Вообще-то, по Кэмпбеллу герой отказывается от зова, — фыркнула Бажена. — А Мари Щелкунчик сразу понравился. Все, лажа.

— К тому, чтобы взять Щелкунчика, Мари подталкивает Дроссельмейер. Значит, Дроссельмейер будет выступать в качестве «сверхъестественной помощи»…

— Феликс, это идиотизм. На хрена расписывать вообще ненужные детали?!

— Чтобы у героев появилась глубина… Образ Дроссельмейера — один из ключевых, и многие считают, что в этом герое Гофман изобразил себя.

— Ты просто расписываешь то, что уже написала я!

— Тише, мы же в библиотеке…

Бажена не выдержала и схватила губку от доски. Швырнула. Хотела попасть по идиотской писанине, но нечаянно угодила Феликсу в руку. Он остановился. Накрыл маркер колпачком.

— И что это было? — Феликс стиснул зубы.

— Зачем ты все усложняешь?! Мы ставим просто детскую сказку! Это у тебя семейка театралов, которые реальной жизни вообще не видали никогда, а зрители росли в нормальных семьях!

Бажена не ожидала, что брошенная губка прилетит в ответ. Не ожидала и того, что вместе с ней Феликс швырнет еще и маркер — конечно, нарочно мимо, на стол, и все же до чего громко…

Ну уж нет! Решил показать зубы? Сейчас познакомишься с когтями!

Бажена схватила первое, что подвернулось под руку, — ластик. Мазать не собиралась, но Феликс увернулся, и прилетело в доску.

— Хабалка! — рявкнул он, схватив второй маркер.

— Индюшара! — ответила Бажена. — Ты думаешь только о себе!

Ей пришлось увернуться от второго маркера.

— Я думаю только о себе? — возмутился Феликс. — Ты здесь только потому, что Вероника обещала испортить тебе работу!

Бажена живо вернула маркер обратно — и прямо по руке.

— И что? Зато я к твоему мнению прислушиваюсь, а тебе на мое плевать!

— Мне плевать на твое мнение? Я дал тебе высказаться, а ты вместо того, чтобы меня дослушать, швырнула губкой. Очень вежливо?

От его залпа Бажена увернулась, но быстро поняла, что лучше бы просто приняла удар. Маркер угодил в уродскую вазу на тумбе. Эта ваза неуклюже покачнулась, повалилась набок…

И разлетелась вдребезги, рухнув на пол.

Осколки рассыпались во все стороны. Парочка даже попала Бажене на ноги, и тело обдало неприятным холодком. А шаг назад принес боль. Резкую, как разряд тока.

— Ай!

Феликс обогнул стол и подошел ближе. Бажена рухнула на стул. Она стащила туфлю и вздрогнула, обнаружив на стельке маленький осколочек. Закатился, гад. И еще так больно…

— Ты в порядке? — нерешительно спросил Феликс.

А ведь он действительно волновался. Стало неловко. Наверно, им обоим сейчас было неловко. Так скандалили, а теперь…

И вдруг — скрипнула дверь. На пороге стояла белая как простынь библиотекарша.

— Это что такое?! — возопила она. — Что вы здесь устроили?! Феликс?

— Мы случайно, — пробормотал Феликс. — Мы… сейчас все уберем…

— Так, фамилии, быстро.

— Витовский.

— Ульянова.

— Веник и совок у шкафа. Чтобы, когда я вернулась, этого всего не было.

Дверь хлопнула, но даже после этого они не сказали друг другу ни слова. Феликс молча принес те самые веник и совок, а Бажена, пока он подметал, этот совок придержала. Он собрал маркеры, она стерла недописанный план с доски. Когда вместе с библиотекаршей вбежала разгневанная завучка, помещение выглядело почти обычно, разве что атмосфера в нем царила напряженная.

— Что произошло? — прошипела она.

— Уронили вазу, — ответил Феликс, покосившись на напарницу. — Случайно.

— Школьники из соседнего кабинета слышали крики.

— Это кто-то слышал?! — испугалась Бажена. Поняв, что сказала лишнее, она тут же поспешила выкрутиться. — Ну да, мы поспорили… по…

— По творческим вопросам, — договорил за нее Феликс. — Не очень удачно подобрали место, кто-то задел тумбу, и… Прошу прощения, что так вышло.

Феликс сказал достаточно, чтобы версия звучала складно. Чтобы долго не возиться с объяснительной, пришлось подтвердить. На этом и разошлись. Молча.

И кто вообще решил, что общая цель может сплотить?