Остановка у края

Настасья Карпинская, 2018

Любовь странная штука – она способна как подарить крылья, так и сломать пополам твой хребет. Одно главное правило я усвоил из ее урока: Чем слаще в начале, тем больше горечи в конце.История Дениса Лаврова до встречи с Ксенией.Можно читать как отдельное произведение.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Проснувшись, маленький мальчик слез с кроватки и потопал на кухню, потирая глазки кулачками.

— Мам, мама, я проснулся, — но в ответ ему была тишина. — Мам, ты где? — проверив ещё две комнаты и так не найдя матери, малыш был готов заплакать. Но он помнил, что мама злилась каждый раз, когда видела его слёзы. Поэтому лишь шмыгнув носом, попытался открыть входную дверь. Наверное, мама была во дворе или в огороде. Но дверь не поддавалась, она была закрыта. Он остался один в доме. Страх сковал маленькое тельце так сильно, что он только и мог, сидеть на пороге сжавшись в комок, прижавшись к косяку. Мальчик не любил оставаться один, ему было страшно. Казалось, вот-вот сам по себе откроется шкаф, или кто-то страшный посмотрит в окно. Горячие слёзы текли из детских глаз. Он мужественно растирал их своими крохотными ладошками. Старая кошка Муська, мурлыча, подошла к ребёнку и потерлась своей мордой о его коленку, утешая его на свой кошачий лад. Мальчик обнял кошку, прижав её своими ручонками к груди. Так и просидел с ней на пороге, пока за окном уже не стало смеркаться. В животе урчало, очень хотелось кушать. Спустил кошку на пол. Превозмогая страх, мальчонка прошёл на кухню. На столе ничего съестного не было, а до хлебницы без стула не достать. Подтащив старую тяжёлую табуретку, он влез на неё и, открыв хлебницу, достал подсохшую корочку хлеба. А вдруг мама просто пошла за хлебом и заболталась с тётей Верой…

Вот так, сидя на старой скрипучей табуретке и грызя, как маленький мышонок, засохшую корочку хлеба, мальчонка витал в своих детских мыслях, пока не услышал поворот ключа в дверной скважине. Увидав на пороге отца, он соскочил с табуретки и бросился ему на шею.

— Папа, папочка, — слёзы снова наполнили его глаза.

— Привет, мужик! — отец поднял его и прижал к себе. — А где мама? Ты почему один?

— Я не знаю. Проснулся, а никого нет, и дверь закрыта. Пап, я кушать хочу. Очень.

— Сейчас, Денис, дай мне раздеться, — отец снял свои сапоги, рабочую куртку и прошёл на кухню. Хлопнув холодильником, выругался. — Сынок, яичницу будем кушать?

— Да, — радостно закричал мальчик.

— Сгоняешь в курятник за яйцами?

— Конечно, я сейчас, — мальчонка, наспех надев сандалии, бросился во двор к загону с курицами, прихватив глубокую железную тарелку. Отпихнув наглых птиц, вытащил из гнезда целых шесть яиц. Аккуратно положив их в тарелку, понес отцу.

— Пап, я принес, — отец сидел в зале за столом, держа в руках какой-то листок. Мальчик не знал, что там было написано, но по тому, как нахмурился отец, видно, что там что-то нехорошее.

— Поставь на стол тарелку, — отец достал из серванта бутылку водки и, налив себе стопку, выпил, не закусывая. Выдохнув, сразу выпил вторую. — Ну что, мужик, пошли ужин готовить? — обратился он к сыну.

Спустя двадцать минут они сидели с отцом на кухне и ужинали.

— Пап, а когда мама придёт? — отец отчего-то нахмурился.

— Мы теперь вдвоём, Дениска, жить будем. Уехала мама. Будешь со мной жить?

— Буду, — ответил мальчик, не до конца понимая смысл папиных слов. Почему вдвоем? А как же мама? Она же приедет? Мама же не может вот так уехать навсегда? Но видя грозный взгляд отца, спрашивать не стал. Отец переоделся в домашние трико и, включив старенький черно-белый телевизор, стал убирать со стола. — Пап, можно я в машинку поиграю?

— Конечно. А ты чего спрашиваешь?

— Мама не разрешала. Говорила, шумно сильно. Достанешь? Она наверху, — отец достал со шкафа железный самосвал и протянул ему.

— Играй на здоровье.

Уже поздно вечером вдоволь наигравшись, мальчонка заснул у отца на руках под работающий телевизор. Мужчина, подняв сына, отнёс его в кроватку, снял штанишки и укрыл одеялом, поцеловав в бархатную детскую щечку.

Часы показывали полночь, когда мужчина вышел во двор и закурил. Потом с рыком выбросил в сторону сигарету, взял топор и стал колоть берёзовые чурки. До тех пор, пока не выдохся. Благо, заказал полный самосвал дров. Было на чём срываться. Сука! Алчная сука! Всю душу вытрясла! Как крыса сбежала! Даже в глаза сказать смелости не хватило. Ребенка дома закрыла голодного! Тварь! Хорошо, что сегодня суббота. Сокращённый день на заводе, пришёл пораньше…