Ведьмы. Лабиринты памяти

Настасья Бецонис, 2018

Что общего у потомственной ведьмы и медсестры из провинциального городка?На что готова пойти женщина ради своей любви и ещё не рождённого малыша?Какие тайны скрывает старый дом у залива?Все ли средства хороши для достижения цели?Ответы на эти и другие вопросы вы найдете в книге «Ведьмы. Лабиринты памяти»

Часть 1.

Глава 1.1

10.03.1986

Утро было промозглым и хмурым. Серые тучи угрожающе нависли над поселком, размышляя, выпасть на землю мокрым весенним снегопадом или ненадолго разойтись, уступив место бледным невесомым солнечным лучам. В комнате было тихо. У высокого окна, с нарядными белыми шторами, стояла молодая девушка, облаченная в белый пушистый банный халат. Аккуратно подведенные голубые глаза недовольно смотрели на улицу, изучая ломаные линии голых ветвей деревьев, грязные мартовские сугробы и разбитую машинами глубокую дорожную колею. Темные волосы девушки были накручены на крупные бигуди, причиняя неприятные ощущения. Люмена осторожно почесала затылок, высвобождая несколько тонких волосков. Сразу стало легче. Она улыбнулась и, едва шевеля губами, произнесла несколько слов, после чего провела рукой по лицу, ото лба до подбородка и тихонько подула на ладонь. Туча нехотя поползла прочь. Стало светлее. Люмена услышала, как открывается дверь и обернулась, чтобы поприветствовать мать:

— Доброе утро, мам! — улыбнулась девушка.

— Привет, ребенок. Давно не спишь? — Оглядев дочь, Ира прошла к шкафу, и сняла с дверцы висевшее там светлое платье цвета слоновой кости.

Это был подлинный шедевр швейного мастерства. Тяжелый шелк с набивным узором красиво переливался на свету, прямой лиф без декора был строг, но вместе с тем создавал ощущение невинности и удивительной нежности, по талии шла тонкая полоска пояса, широкая юбка пышным колоколом красиво опускалась до пола, низ платья был обшит золотистым кружевом. На соседних плечиках покоилась пара белых перчаток длиной до локтя, а также чулки с широкими кружевными резинками, по задней части каждого чулка шла тонкая линия шва. Полагалось, что эту пикантную деталь увидит только жених, когда станет мужем. Ира поднесла наряд дочери.

— Красота какая, — похвалила Люмена, проводя рукой по кружеву резинки.

— Твоя тётя Аварития постаралась на славу! — ответила мать, — Представить не могу, где она откопала эту ткань, — Ира рассматривала причудливый рисунок, осторожно поворачивая ткань на свету.

— Это весьма в её духе, — согласилась Люмена, — Тётя своего не упустит. Одни чулки чего стоят! Вот Андриус удивится!

— Точнее, с ума сойдет от восторга! Он так тебя любит! Давай собираться? — Ира отложила наряд на кресло и подвела дочь к широкому трюмо, стоявшему напротив шкафа, — Давай, я тебя причешу, — Женщина зажгла в комнате верхний свет и начала осторожно высвобождать волосы Люмены от бигуди.

— Хорошо, что не стали парикмахера приглашать, — улыбнулась Люмена, наслаждаясь прикосновениями материнских рук, — Мне никак не забыть, что с нашей Аваритией на прошлый Новый Год чуть не сделали.

Модный парикмахер тогда превратил густые пышные волосы сестры в прилизанное нечто, сбоку украшенное серебряной розой. Против розы Аварития ничего не имела, но остальное…Пришлось срочно исправлять ситуацию подручными средствами. Ира улыбнулась, вспомнив, этот забавный случай.

Сегодня Ира была одета в платье бронзового цвета длиной до колена, подчеркивающее стройную фигуру, глубокий вырез открывал длинную шею и нежное декольте. Светлые волосы были уложены в высокую замысловатую прическу. На ногах перед выходом из дома должны появиться бархатные лодочки темно оливкового цвета на устрашающе тонкой шпильке. Считалось не совсем правильным сочетать эти цвета в наряде, но Ира, как и другие женщины семейства Литорайте предпочитала сама устанавливать правила. Редко что могло поколебать её уверенность в себе. Она ловко подхватывала кудрявые пряди дочери, умелыми движениями убирая их от лица наверх.

Люмена задумчиво молчала. Ещё полгода назад, она даже не знала Андриуса, а сегодня день её свадьбы. Кажется, только вчера они впервые встретились во время празднования Дня Всех Святых. Такие сборища не приветствовались в институте, но кто и когда мог запретить студентам веселиться? На эту вечеринку девушку затащила двоюродная сестра — Морба, или Марина, как они звали её чаще всего. Девушкам пришлось довольно долго ехать на машине и много раз сверяться с картой, прежде, чем они попали в нужное место. Это была небольшая поляна возле залива, огороженная густо растущими елями и соснами. В воздухе вкусно пахло хвоей и морем. В центре поляны горело несколько костров. Сбоку были установлены лотки с едой. Возле открытого багажника небольшого грузовичка стояли парень и девушка, они наливали желающим напитки, в основном красное вино неизвестного происхождения. Людей было довольно много, но создавалось впечатление, что все друг с другом давно знакомы. Звучала музыка, то и дело раздавался громкий девичий смех. Марина сразу ушла искать мужа, который тоже был здесь. Эта сладкая парочка могла танцевать до изнеможения, что с удовольствием и проделывала всякий раз, когда появлялась возможность. Люмена попросила себе стаканчик вина и устроилась на поваленном бревне старого дуба неподалеку от крайнего костра. Она любила наблюдать за пляшущими язычками пламени. В этом танце первобытной стихии можно было найти ответы на любые вопросы, если всматриваться достаточно долго. Людей пугает огонь, ведь по прошествии многих веков эволюции, они так и не научились ему противостоять. Конечно, теперь есть и печи, и двигатели, и многие другие достижения науки и техники, но люди по-прежнему бессильны перед ежегодными лесными пожарами, сжирающими огромные пространства, их повергают в ужас сообщения о проснувшихся вулканах, облизывающих землю языками раскаленной лавы. От этого можно только бежать без оглядки, в спешке похватав самое необходимое.

Откуда-то сбоку вынырнул очень высокий стройный парень в джинсах и кожаной куртке. Из-под куртки виднелась белоснежная майка, а на ногах у подошедшего красовались модные кеды на белой подошве.

— Чего скучаешь? — голос был низкий, густой и обволакивал как смола.

— Просто осматриваюсь, — Люмена приняла независимый вид, незаметно приглядываясь к парню.

У него было необыкновенно гармоничное лицо: темные, коротко стриженые волосы, темные глаза под ровно очерченными густыми бровями — мечта каждой модницы, аккуратный нос, полные крупные губы. Картинка, а не парень! Между тем, идеальность каждой отдельной черты не создавали ощущения искусственности, но только добавляли очарования. Очень длинные руки и ноги, что не удивительно для человека такого высокого роста, но уверенность и ловкость, с которой он управлялся с этими конечностями, говорили о том, что спорт этому парню не чужд.

— Я — Андриус — представился парень. Он уселся рядом, заметив, что Люмене приходится высоко запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Люмена, — представилась девушка, протягивая для рукопожатия ладошку, которую предварительно на всякий случай вытерла об джинсы. Она была очень довольна, что по совету сестры надела новый голубой свитер, который очень шел к её волосам и подчеркивал цвет глаз, хотя в сумерках это вряд ли было заметно. Волосы лучше бы расплести, конечно, балетный пучок хорош для леса, но не для флирта с симпатичным парнем.

— Да я знаю, — вдруг кивнул он, — Вы с Маришкой приехали.

Люмена вопросительно подняла левую бровь, одновременно делая глоток вина, а собеседник пояснил, что приехал с Эдгаром — мужем Морбы, а теперь пришел за Люменой, чтобы позвать к остальным.

Они ещё немного посидели, болтая о том о сем, вспоминая смешные случаи из студенческой жизни, и зачем-то обсуждая планы на будущее. Люмена заметила, что Андриус осторожно пытается выяснить, есть ли у неё кавалер, и словно случайно, проговорилась, что никем не увлечена всерьез, хотя и не страдает от недостатка поклонников. Такой ответ Андриусу явно понравился, он заметно расслабился и заулыбался.

Откуда-то звучали песни известного зарубежного певца. Все самозабвенно изображали зомби и оборотней, повторяя движения, заученные по записям с выступлений артиста. А ведь совсем скоро эти дикари станут высококлассными специалистами, гордостью и опорой отечественной промышленности и медицины. Солировали, конечно же, Маришка с мужем. В этом было что-то захватывающе-бунтарское: заграничная музыка, танцы, ночь, древний языческий праздник. Люмена не выдержала и рассмеялась, отставляя в сторону пустой стаканчик и поднимаясь на ноги. Андриус молча взял девушку за руку и повел к танцующим. Она не сопротивлялась, потому что тоже очень любила и танцевать, и петь. Андриус оказался великолепным танцором, он ловко подхватывал и отпускал Люмену, уверенно вел её в танце, ни разу не сбившись со сложного ритма, при этом успевал корчить уморительные рожи и сам над ними заразительно смеялся. Праздник прошел в теплой дружеской обстановке. Они много танцевали, потом сидели на бревнах и играли в «крокодила»: водящий должен был без слов изобразить животное, предмет или природное явление, а остальные пытались угадать, что же это. Молния в исполнении Анриуса была бесподобна, все смеялись до слез и специально делали вид, что не понимают, о чем речь, хоть на самом деле давно уже догадались. Под утро Андриус вызвался проводить Люмену домой и, конечно, поцеловал на прощение.

На следующий день они встретились снова, а потом ещё раз и ещё. Им был легко вместе. Не было обычного для других пар периода узнавания и «притирки», не было серьезных ссор и недопонимания. Люмена и Андриус разом вросли друг в друга, как будто так и было кем-то задумано. Всего через пару месяцев после знакомства они решили пожениться.

***

Девушка улыбнулась, словно впервые увидев себя в зеркале.

— Ну что, надумалась? — весело спросила мать, с улыбкой глядя на дочь.

— Ага, я тут, — ответила Люмена и развернулась в кресле. Ира подала чулки, которые девушка осторожно натянула сначала на правую, а затем на левую ногу. Её тетка Аварития — Рита — работала директором магазина дамского белья и могла достать что угодно, взамен на тончайшие кружевные трусики или бюстик ручной работы, но злоупотреблять её возможностями не стоило. С родственниками прижимистая Рита была ненамного щедрее.

Из прихожей послышался шорох и через пару мгновений в комнату вплыла высоченная дама с всклокоченной копной рыжих волос, вьющихся мелким бесом. Неописуемой красоты брючный костюм павлиньего окраса плотно обтягивал солидные телеса, мощное декольте украшало ожерелье из сапфиров, оправленных в золото, в ушах болтались такие же серьги, оттягивая мочки. Мало кто знал, что драгоценности не были подделкой. В руках Аварития несла большой сверток:

— Привет девчонки! — она прошла до окна и широко раздвинула шторы, затем щелкнула выключателем, — Белый день, нечего свет жечь, — Люмена и Ира понимающе улыбнулись. Девушка встала, чтобы обнять родственницу.

Аварития отстранилась и внимательно осмотрела девушку с головы до ног:

— Чулочки нацепила уже? Бесстыжая, — Аварития сокрушенно покачала головой, и тут же оглушительно захохотала, — Будешь у нас при полном параде Люмена Джуозасовна! — С этими словами она жестом фокусника достала из свертка короткий песцовый полушубок из белого меха, — На-ка! — она протянула вещь девушке, но тут же отдернула, — Подожди, давай платье сначала.

При помощи матери и тетки Люмена осторожно облачилась в свадебный наряд. Платье сидело великолепно, юбка опускалась широким колоколом, закрывая короткие сапожки с острыми носками. Каштановые кудри нежно опускались на плечи. Шею девушки украшала тонкая цепочка с небольшим золотым кулоном, в ушах скромно поблескивали золотые капельки. Белые перчатки придавали наряду особенный царственный вид. Поверх этого великолепия девушка накинула белоснежный полушубок.

— Мам, а перчатки снимать на регистрации? — Люмена заметно разволновалась

— Да, Ацедия сказала, что приведет малышку Лету, она принесет кольца и подержит твои перчатки, — Ира поправила небольшую диадему, поддерживающую прическу дочери, и отступила на шаг назад, любуясь полученным результатом, — Ты красавица, дочка!

— Ну что, на выход? — пророкотала Аварития.

Женщины гуськом направились в прихожую. Возглавляла процессию Люмена, за ней, то и дело запуская пальцы в прическу, следовала Аварития, Ира чинно замыкала процессию.

Девушка взялась за ручку двери, собираясь распахнуть, но озадаченно замерла на пороге. Заперто.

Глава 1.2.

Люмена обернулась к ожидающим родственницам:

— А кто дверь-то захлопнул?

Загадочно улыбаясь Аварития подала сложенный альбомный листок, сложенный вчетверо. Девушка нетерпеливо развернула послание:

«Ключ лежит недалеко, отыскать его легко! Ты, невеста, не зевай, а подсказки собирай! Первый шаг — совсем легко, выпей в кухне молоко»

Такие разминки для ума очень нравились всем членам семьи. Подхватив подол платья Люмена кинулась к холодильнику. На полках плотным строем располагались салатницы, поверх них тарелки с нарезками и другие плоские миски. Вчера в квартире был шумный девичник, после которого осталось много угощений. Внимательно оглядев запасы, Люмена заметила в самом углу на стенке кем-то заботливо оставленный стаканчик молока. Вчера его не было, да и кто хранит молоко в стакане? Бутылки же есть! Девушка достала стаканчик и внимательно осмотрела со всех сторон, на дне был кем-то тщательно приклеен квадратный кусочек картонки. Поверхность его была неровной, Люмена догадалась, что с другой стороны была надпись, но, чтобы увидеть её было необходимо осушить стакан, синий картон был плотным и непрозрачным.

— Мам, молочка хочешь? — предложила Люмена подошедшей Ире, но та ожидаемо отказалась, хитро подмигнув дочери.

Люмена глубоко вздохнула и залпом выпила всё молоко, к счастью, это был один из любимых её напитков. В нетерпении заглянула внутрь: на дне стакана была нарисована пирамидка и рядом кораблик. Судя по качеству небольшой картинки, постаралась скорее всего одна из сестер.

Ира и Аварития тоже с любопытством разглядывали дно стакана, вид у обеих был озадаченный.

— Вы знаете отгадки? — спросила Люмена, подозрительно оглядывая родственниц.

В ответ женщины покачали головой. Ира почесала затылок, поправляя прическу и переступила с ноги на ногу

— Я знала, что будет игра с поиском, но только дверь захлопнула, — наконец призналась Аварития, — Когда я пришла, ключа уже не было.

Они ещё раз внимательно изучили рисунок. Ира попробовала оторвать картонку от стакана, но быстро сдалась, не хотела портить маникюр. Аварития достала откуда-то листок бумаги и ручку и пристроилась за краешек стола, — приготовилась записывать варианты решения следующей задачки. Они весело подшучивали друг над другом, перебирая версию за версией, Люмена сняла перчатки и осторожно ходила по квартире, стараясь не задевать широкой юбкой мебель, и внимательно оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть подсказку. Из радиоприемника тихонько мурлыкала песня. Внезапно Аварития вскочила на ноги и прибавила звук:

«Учкудук, три колодца, защити, защити нас от солнца…»

— Ага! — хором воскликнули женщины, — Корабли пустыни! Верблюжка!

Они наперегонки пробежали в спальню. Кровать была застелена красивым пледом светло коричневого цвета. Его привез Марк из какой-то заграничной поездки и подарил Люмене на прошедший День Рождения. Девушка в нетерпении откинула покрывало, на подушке лежала красивая открытка, в ней чьей-то уверенной рукой витиеватыми буквами было начертано: «Ключ от дома спрятан твой, в темном месте под водой, соберись-ка, поспешай, и любимого встречай»

— Я не поняла, если мы сами не выйдем, опоздаем на регистрацию что ли? — рассмеялась Люмена, как всегда она по-настоящему увлеклась игрой, несмотря на то, что боялась просидеть взаперти. Новая загадка была очень интересной, хотя и очень сложной.

К её огорчению, быстро справиться с загадкой не удалось. Женщины бесцельно блуждали из комнаты в комнату, заглядывая во все темные углы. Воды там не было, мокрые участки напротив были хорошо освещены. Люмена стала раздражаться, что часто бывало с ней, когда не удавалось выйти из сложной ситуации сразу и с блеском.

С улицы раздался сигнал подъехавшего автомобиля. Люмена выскочила на балкон. Из небольшой красненькой машинки вылез Эдгар. Он обежал машинку вокруг и открыл пассажирскую дверь заднего сиденья. Оттуда показалась бесконечная женская ножка, обутая в черную туфельку на устрашающей шпильке. Через мгновение рядом с первой ножкой появилась и вторая, а затем из салона автомобиля, опираясь на руку мужа неторопливо вытекла вся Морба. Она любила эффектные появления и не упускала возможности поиграть на публику. Девушка была одета в облегающее черное платье из струящегося шелка, по подолу отделанное черным же лебяжьим пухом. Тонкие бретельки делали наряд отдаленно напоминающим ночную сорочку, только меховое манто небрежно накинутое на плечи позволяло девушке выглядеть прилично. Темные блестящие волосы свободно опускались ей на спину. В отличие от неё Эдгар, который тоже носил длинные волосы сегодня заплел аккуратную косу и даже перевязал кончик тонкой черной лентой. Получилось очень стильно. На нем был строгий черный костюм с атласным блестящим жилетом. Эта пара как всегда произвела впечатление своим появлением.

Но Люмена смотрела не на них. Она с любовью пожирала глазами Андриуса, показавшегося из машины вслед за её сестрой. Жених смотрелся сногсшибательно в костюме-тройке светлого бежевого цвета, нежно — оливковый жилет подчеркивал цвет глаз. Темные волосы Андриуса были скорее всего аккуратно подстрижены накануне, но на лоб уже упал непокорный локон, доставлявший мужчине много огорчений. По крайней мере Андриус так говорил, но делать другую стрижку он почему-то отказывался, предпочитая время от времени откидывать со лба челку красивым киношным жестом.

Компания зашла в подъезд весело о чем-то переговариваясь. Люмена перебежала в прихожую, за ней подтянулись мать и тетка. Они услышали, как по лестнице протопали шаги, после чего в замке завозился ключ.

— Слава Богу! — воскликнула Люмена, бросаясь навстречу мужу.

— Думала, я не приду? — пошутил Андриус, целуя её в губы.

— Еле добрались! — доложил Эдгар, появляясь из-за спины друга.

Морба впорхнула следом, поцеловала теток в щеки и уже поправляла перед зеркалом помаду. В не слишком просторной прихожей было тесно, и вся компания переместилась обратно в комнату.

Андриус рассказал, что и для него родственники заставили пройти ряд испытаний, прежде, чем отпустили к невесте. Это не было похоже на обычный выкуп, скорее на загадки, подобные которым решала и Люмена. Ему пришлось добежать до ближайшего магазина, где его ждало послание, спрятанное среди бутылок с вином. Все бутылки смотрелись одинаково, а смешливая продавщица не разрешала оторвать этикетку, пока за вино не рассчитаются.

— Теперь у нас этим вином весь багажник завален, — вставил комментарий Эдгар.

Со следующим заданием справились быстро — нашли скучающую в кафе Маришку. Больше всего времени отняло последнее испытание. Следуя подсказке, они пришли на детскую площадку. В стороне от песочниц на столе был установлен странный агрегат, состоящий из большого кувшина с длинным узким горлышком и широким основанием, сбоку в кувшине было проделано отверстие наподобие половинки воронки. Заглянув внутрь Морба сообщила, что на дне скорее всего и есть ключ. Его краешек виднелся из-за стоявшей под наклоном пробки. Рядом стояла канистра с водой, но её заметили далеко не сразу. Все по очереди пытались запустить пальцы в узкое горлышко и в отверстие сбоку, сооружали подобие крючка из подручных материалов, наконец трясли злополучный кувшин. Всё было тщетно. Почти отчаявшись наконец-то заметили подсказку — на столе мелом, кто-то заботливо нарисовал стрелочку, указывающую на оставленную воду. Поругав себя за тугоумие стали осторожно лить воду в кувшие. Пробка поползла вверх, но вскоре вода начала потихоньку выливаться из бокового отверстия. Андриус чертыхнулся, но способ пробовали ещё несколько раз, пока не стало ясно, что скоро кончится и вода.

— Жалко, что у вас пробки нет, — посетовал проходивший мимо местный алкоголик Витя, уже несколько минут внимательно наблюдавший за странным экспериментом.

На него посмотрели дикими глазами, после чего Эдгар принялся затыкать боковое отверстие кувшина носовым платком, крепко прижимая ладони. Дело пошло на лад и вскоре на ладони у Андриуса уже блестел мокрый желтенький ключ. Помощник Витя получил в подарок бутылку отличного красного вина за идею.

Напоследок чуть не уехали за невестой на дачу, но быстро опомнились и развернули машину.

Люмена и Ира от души посмеялись над этим рассказом, в то время как Аварития продолжала прикидывать, сколько же денег ушло на вино, и нельзя ли отказаться от части заказанного в ресторане, но потом махнула рукой. Праздник всё-таки!

Женщины взглянули напоследок в зеркало, и все направились к автомобилям, припаркованным около подъезда. Ира и Андриус поехали с Эдгаром, Морба и Люмена с Аваритией, тоже прибывшей на машине. Почему-то считалось, что невеста и жених не должны прибывать в загс вместе.

Гости уже поджидали на ступенях красивого зала для регистрации. Церемония прошла быстро, как просили молодые. Слова, сказанные сотрудницей загса, лучились добротой и сердечностью.

— Профессионал, — тихонько прошептала Аварития, смахивая набежавшую слезу.

Свадьба прошла весело и легко. Несмотря на то, что пригласили только родственников, было очень людно, ведь и у жениха, и у невесты были большие семьи. Специально приглашенный фотограф сделал множество снимков, пообещав, что они будут готовы не позже, чем через месяц. За отдельную плату в ателье, где он работал можно было заказать красивый альбом. Было не принято делать много фотографий, но Люмене уж очень хотелось запечатлеть этот счастливый день, и Андриус не мог отказать любимой.

После регистрации приехали в ресторан. Молодых и их родственников ждал нарядно украшенный зал. Вопреки моде накрыли несколько небольших столиков вместо одного, за котором сидели бы все. Столы ломились от яств, повара постарались на славу, угодив каждому из приглашенных. Хрустящие салаты радовали свежестью, лоснились колбасные и сырные нарезки, источали божественный аромат соленья. Позже предложили закуски посерьезнее: сложные салаты с мясом и курицей, жульены в кругленьких кокотницах и запеченные овощи. Из напитков на этот раз предпочли колючее ледяное шампанское и разные вина, мужчины тянули ароматный миндальный коньяк и ослабляли ремни, в ожидании горячих блюд.

Играла музыка. Велась оживленная беседа. Гости шумно хвалили будущую хозяйку, не забывая так же сказать доброе слово и о её старших родственников, на плечи которых вне всякого сомнения и легли основные хлопоты по подготовке торжества.

Во время первого танца молодых, Ира и мать Андриуса — Анна, не сговариваясь незаметно взялись за руки. Они не могли сдержать слез, наблюдая за кружащейся в вальсе парой, и поддерживали друг друга, словно говоря о том, что это не ребенок уходит из семьи, а наоборот, дерево прирастает новыми ветвям, от которых вскоре вырастут свежие побеги. Это был единственный трогательный момент вечера. Все собрались повеселиться и с азартом исполняли задуманное, чему Люмена и Анлриус были очень рады.

Приглашенный ведущий направлял праздник как опытный гондольер свою нарядную лодку. Молодые попросили его обойтись без конкурсов и криков «Горько!», и он выполнил все пожелания. Вместо конкурсов гости пели песни, одно за другим следовали поздравления. Стихийно организовался конкурс на лучшего танцора, который, к удивлению, выиграл новоиспеченный свекор Люмены — Томас, исполнявший такие сложные па, что остальные диву давались.

На столе, установленном в отдалении от других росла гора подарков. Был бесспорный плюс в тесном родственном торжестве: Аварития не поленилась заранее составить список необходимого молодым, а затем планомерно обошла всех приглашенных и каждому поручила приобрести ту или иную вещь. Но не обошлось и без сюрпризов: Отец жениха под аплодисменты достал из кармана ключи от новенькой машины — подарка жениху и невесте.

Вечер плавно подходил к концу. Торжественно вынесли праздничный торт: трёхъярусное шоколадное произведение искусства, украшенное фигурками жениха и невесты, сделанными из марципана. Каждый из приглашенных получил свой кусочек угощения, заботливо отрезанный ручкой Люмены

Жених выглядел расслабленным и довольным. В его глазах, то и дело обращавшихся к невесте ясно читалась искренняя любовь и желание. Андриус считал часы, оставшиеся до момента, когда можно будет уединиться с невестой.

Глава 1.3.

Наконец за молодыми хлопнула дверь дорогого номера гостиницы, специально снятого для этой ночи. Люмена удивленно приподняла брови, заметив диковинную планировку. Дверь находилась по центру. Само пространство номера было поделено на две части широкой перегородкой, высотой около метра. Сверху стояло три цветочных горшка с какими-то невиданными растениями, напоминающими экзотические пальмы. Дойдя до противоположной стены можно было увидеть три низенькие ступеньки, которые вели за перегородку, где вольготно раскинулось необъятное поле кровати. Вместо классического парчового покрывала брачное ложе застелили белым меховым одеялом, разбросав поверх несколько белых же подушек. Люмена даже зажмурилась от удовольствия, представив, как хорошо им в Андриусом будет на такой перине.

Вторая половина комнаты была оборудована под зону гостиной. В дальнем углу хмурился темным экраном маленький телевизор, украшенный сверху двурогой антенной на светлой подставке. У стены примостился низкий разлапистый диванчик. На низком столике в центре в ведерке со льдом остывала бутылка красного вина. Люмена не любила шампанское и никогда его не пила, если была возможность выбрать что-то другое. Рядом с ведерком было блюдо с сырной нарезкой, украшенное орешками и круглой плошечкой с медом.

— Устала? — раздался в тишине голос мужа, — Хочешь вина? — Андриус подцепил со столика орешек, обмакнул в мёд и весело захрустел, поглядывая на жену.

Люмена молча покачала головой, снимая одну за другой перчатки и складывая их на столик у зеркала в прихожей. Она прошла в комнату, посмотрела на мужа, улыбнулась и сказала всего одно слово:

— Потом.

Она стояла перед ним гордо выпрямившись. Пальцы Люмены казалось только дотронулись до ряда крючков на спине, но одеяние было расстегнуто. Груди, едва прикрытые белым кружевом, мелькнули перед Андриусом, и она отвернулась. Потом мучительно медленно сползло на пол шелковое платье, открывая спину и совершенные бедра.

— Может быть сначала поцелуешь меня, муженек? — Обернувшись через плечо спросила Люмена хитро улыбаясь. Она выступила из пены ткани и кружев будто новорожденная богиня.

Андриус восхищенно смотрел на жену, словно видел впервые. Волосы, всё еще уложенные в прическу спускались на обнаженные плечи крупными кольцами. Маленькая упругая грудь дерзко выглядывала из кружев бюстгальтера, плоский живот легонько подрагивал от волнения, стройные бедра и длинные ноги, затянутые тонким нейлоном, казалось действительно принадлежали неземному существу, туфельки на высоких каблуках добавляли пикантности образу

— С ума сойти, — только и смог произнести Андриус, — Я тебе помогу.

Он шагнул к жене и протянул руку в её лицу. Нежно погладил. Она покраснела и прижалась щекой к его ладони. Андриус обнял жену и нежно прижался губами к её рту, найдя язык, осторожно ласкал его своим, а затем спускаясь ниже к длинной стройной шее. Уверенные пальцы расстегнули миниатюрные застежки лифчика, одна рука крепко сжала талию, другая нашла крепкую грудь и принялась ее ласкать, рот потянулся к твердым бутонам ее сосков. Он завладел ее губами и целовал до тех пор, пока она протестующе не дернулась. В ответ он, словно драгоценность, взял ее на руки и понес к кровати. Люмена нетерпеливо отбросила в сторону его смятый галстук, потом дрожащими от страсти руками сняла с мужа рубашку. Вместе освободили Андриуса от ставших тесными брюк.

Меховое покрывало ласково окутало их тела, погружая в свою мягкую колыбель. Свет от небольшого настенного бра создавал причудливые тени, окрашивая их сплетенные тела золотом.

Андриус встал на колени около девушки, медленно один за другим стянул чулки, взял правую стопу и принялся целовать — каждый палец в отдельности, затем губы двинулись вверх по ноге, лодыжка, икра, ямка под коленом, бедро. И опять вниз, но уже по левой ноге. Ее тело, как неизведанная земля, и он каждый раз стремится открыть каждый ее уголок. Как гибка ее талия! Он провел щекой по ее изгибу и почувствовал шелковистость кожи.

— Я люблю тебя, Андриус, — внезапно произнесла Люмена, глядя мужу прямо в глаза и поцеловала твердые губы. — Я люблю тебя. — И снова поцеловала мужа, прижалась к нему. Не устояв, он нагнулся и взял губами ее соски словно диковинное лакомство, потом спустился к ямке пупка, а она рванулась к нему всем телом. Но он двигался все ниже и ниже, к самому заветному месту, освобождая жену от остатков ненужной одежды. Она вскрикнула от удовольствия, почувствовав его язык, пальцами впилась в его черные волосы, а он продолжал сладостно и невыносимо мучить ее, и Люмена удивлялась, что еще не рассыпалась на тысячу кусочков — так велико было на этот раз ее возбуждение. Они уже были близки, но этот раз был особенным. Андриус с великой нежностью поцеловал внутреннюю часть ее бедер, лег сверху и овладел женой. Вскрикнув от наслаждения, она обвила его ногами, подлаживаясь к ритму мужа. Люмена была наверху блаженства. Андриус переполнял ее всю, добираясь до самых глубин, потом почти покидал ее тело, и все повторялось снова. На какой‑то миг Люмена решила, что ее плоть разорвется, но тело раздалось и приняло его внутрь, жадно и неистово. Она впилась в его спину ногтями, но он перехватил ее руки и прижал за головой.

Он испытывал такое же наслаждение, но наконец, обессилев, оставил ее. Несколько мгновений Андриус не мог говорить и только смотрел на жену.

— Я хочу ребенка, Андриус.

Он улыбнулся ей в темноте. Ее слова служили еще одним доказательством любви.

— Значит, придется постараться как следует.

Искусно и медленно он вновь вошел в нее, не отрывая взгляда от прекрасных голубых глаз, и в них, точно в зеркале, видел все, что она чувствовала: отступал — и ее глаза растерянно молили о любви, проникал глубже — и видел в них наслаждение. Когда же она попросила о сладостном освобождении, он несколько раз содрогнулся, точно под ударами волн, разбивающихся о берег. По тому, как согласно двигалось ее тело, как она впивалась ногтями в его спину, как запросила о пощаде и с готовностью приняла его семя, Андриус понял, что жена принадлежит лишь ему одному. Отныне и навеки.

Вскоре Люмена задремала. Мужчина встал, надел заботливо приготовленный кем-то халат и вышел в соседнюю комнату, которая служила гостиной. Он налил себе чаю в большую черную кружку и едва слышно включил маленький телевизор, стоявший в углу. Передавали ночной выпуск новостей:

«…это появление кометы Галлея может стать самым незрелищным за всю историю наблюдений. Во время прохождения перигелия Земля и комета Галлея были по разные стороны от Солнца, что не позволило наблюдать комету в период наибольшей яркости, когда размер её хвоста был максимален. Кроме того, из-за возросшего со времени последнего появления светового загрязнения вследствие урбанизации большинство населения вообще не смогло наблюдать комету. Комета Галлея — единственная короткопериодическая комета, хорошо видимая невооружённым глазом. Начиная с древнейших наблюдений, зафиксированных в исторических источникахКитая и Вавилона, было отмечено по меньшей мере 30 появлений кометы. В Средние века появление кометы вызвало страх в Европе. Согласно «Нюрнбергской хронике» Шеделя эта «хвостатая звезда» была ответственна за продолжавшиеся в течение трёх месяцев непрерывные ливни, погубившие урожай, сопровождавшиеся сильными молниями, убившими множество людей и скота. И в наши дни существует множество суеверий…»

Андриус усмехнулся и выключил телевизор. Он был инженером ядерщиком и не верил в приметы или магические свойства комет. Все его близкие здоровы, семья живет в достатке, будущее рисуется спокойным и безмятежным. В спальне его ждет женщина, которую он любит больше жизни. Через год у них, возможно, родится ребенок. Андриус допил чай, поставил кружку на столик и осторожно нырнул в постель к Люмене.

За окном стало совсем тепло. Пошел первый в том году дождь.

***

Аварития быстро взошла на крыльцо, складывая большой черный зонт, укрывавший её от дождя. Дверь открылась за секунду до того, как палец её коснулся звонка.

— Заходи, — быстро проговорила Ира, — Супербия уже здесь.

— Ацедия? — спросила Аварития, пристраивая жакет на вешалку в холле.

— Наша мадам не придет, — Ира прошла в комнату, — сказала, что придет, когда что-то будет ясно.

— Ну-ну, — Аварития шла за сестрой, выключая по дороге свет. Даже в моменты сильного волнения она оставалась собой.

В комнате их поджидала третья сестра — Супербия. Загорелая и очень худая, она, казалось не имела возраста. Ей можно было дать и двадцать пять и пятьдесят. Короткий черный ежик открывал аккуратные ушки. Её глаза взирали на мир огромными серыми ртутными озерами. Супербия уверенной рукой переписывала на поверхность круглого столика знаки, сверяясь с мятым обрывком тетрадного листа. Убедившись, что больше знаков нет, она подняла глаза на сестер:

— Готово. Но если вам интересно моё мнение — писанина совершенно лишняя, мы и так отлично справимся.

— Не интересно — отрезала Ира, — мы теряем время.

Женщины уселись вокруг столика и взялись за руки. Комната наполнилась слаженным звуками их голосов. Слова произносились так быстро, что нельзя было разобрать ни слова. Рукам стало горячо, но останавливаться было нельзя. По щекам женщин текли слезы. За окном шел стеной нескончаемый ливень, смывая зимнюю грязь. Где-то во многих километрах от Земли неслась сквозь пространство огромная комета, поглощая солнечный свет.

Люмена открыла глаза. Она неосознанным движением положила руку на плоский горячий живот, переворачиваясь на спину и до утра не сомкнула глаз, мечтая о маленькой девочке с длинными косами и большими зелеными глазами. О своей будущей дочери.

Глава 1.4.

Прошел месяц. Люмена и Андриус провели его путешествуя по городам на своей новой машине. Они заранее определили примерный маршрут, но часто отклонялись от него, чтобы подробно изучить какой-нибудь интересный поселок или посетить дом с привидениями. Андриуса забавляло серьезное отношение жены к мистике и сверхъестественным явлениям, но для хорошего настроения Люмены он был готов на всё. Последней точкой маршрута назначили Киев. Люмена предлагала проехать до Бухареста, но отпуск, который Андриусу выделили на работе подходил к концу и следовало возвращаться.

После полудня въехали на территорию Украины. Стояла непривычная жара. В воздухе лениво колебались частички пыли, поднятой с дорог. Сонный маленький городок был тих и гостеприимен. Неподалеку слышался шум речки. Андриус предложил остановиться на отдых, а утром двинуться в путь. Из маленькой уютной гостиницы, где они без труда сняли номер, позвонили родным.

— Ну как вы там, молодежь? — басил в трубку отец Андриуса? — Не поубивали друг друга? А то матушки волнуются. — На заднем плане слышался женский смех, Люмене показалось, что она слышит голос бабушки Беллы.

— Андрей, где вы остановились, я запишу? — уточнил отец. Андриус назвал место, — Отлично! Слушай, я тебе дам телефон своего коллеги очень хорошего. Они там какое-то испытание на АЭС проводят в том районе. Позвони ему, пусть тебя пригласят тоже.

— Пап, неудобно, — вяло сопротивлялся Андриус, идея провести вечер за экспериментами с друзьями отца его совсем не прельщала, — я не занимался этим вопросом, буду глазами хлопать…

— Удобно-удобно, я с ним уже говорил, — признался отец, — Можешь и супруге показать какой ты важный начальник в каске и халате белом.

— Ладно, давай телефон, — согласился Андриус, — спорить с отцом было бесполезно. Андриус записал продиктованный номер на листочке из блокнота, заботливо подсунутого Люменой.

В трубке раздался громкий шорох и какая-то возня.

— Люмена, зайка! — послышался голос бабушки Беллумы. Люмена взяла у мужа трубку.

— Привет, бабушка.

— Люмена, уезжайте оттуда! — Беллума была не на шутку взволнована.

— Да мы ночку побудем всего и поедем, — Люмена пожала плечами и удивленно подняла брови в сторону мужа, — Тем более у Андрея дела, ты же слышала.

— Ты можешь сделать как я говорю или нет? — Беллума снова перешла на крик, — Нечего вам там делать, а мужу твоему и подавно!

В телефоне что-то хрустело и шуршало, голос в трубке стих, а затем вовсе пропал.

— Сорвалось что-то, — проговорила Люмена, — наши все оказывается у вас на даче.

— А бабушка что? — спросил Андриус, забирая из рук жены рубку и осторожно пристраивая на аппарат.

— Да ну её, — отмахнулась Люмена, — опять надумала что-то. Возьмешь вещи из машины?

— Да, иди в номер, — Андриус направился к стеклянным дверям, — Я потом ещё мужику этому позвоню, про которого папа говорил.

Люмена кивнула мужу, подхватила с журнального столика, стоявшего в гостиничном холле, свою сумочку и пошла к лестнице.

Номер повышенной комфортности был скромным, но уютным. У стены справа, занимая почти всё свободное пространство, стояли две кровати, сдвинутые вместе. По бокам располагались две небольшие тумбочки из темного лакированного дерева. Слева, напротив кровати, стоял журнальный столик на четырех тонких ножках, украшенный нарядной белой салфеткой. Сверху чинно стоял телефон для связи с администратором. В дальнем от входа углу располагалось низкое кресло со слегка потертой обивкой. Ковер на полу отсутствовал. Зеленые плотные шторы, сделанные из того же материала, что и покрывало на кровати, были задвинуты и в комнату почти не проникал солнечный свет. Люмена открыла узенькую дверку справа, за которой обнаружился совсем не новый, но чистый санузел. Видимо наличие персонального унитаза и определяло уровень комфортности и шика. Девушка усмехнулась, прошла через комнату и широким жестом распахнула шторы. Открылся выход на маленький балкон с древними шаткими перильцами. Люмена открыла дверь.

— Ну чего там? — Раздался из-за спины голос мужа.

— Сейчас узнаем, — Люмена сделала шаг на балкон, старые доски возмущенно заскрипели.

— Не убейся только — предупредил Андриус, затем скорчил недовольное лицо и пошутил, — А то потом возиться ещё с тобой, хоронить. А у нас денег нет.

— Что я слышу от человека с двумя почками? — в тон мужу ответила Люмена. Она потрогала шишки разлапистой сосны, протянувшей к балкону свои ветви, и зачем-то понюхала липкие пальцы.

Внизу среди деревьев терялась ленточка тротуара. Люмена удивилась, как рано в этот раз всё заросло травой, с другой стороны, они забрались далеко на юг, климат здесь гораздо комфортнее, чем в их родной болотистой местности.

Девушка зашла в номер. После солнечного балкона комната казалась тёмной и мрачной, вокруг занавесок заплясали мелкие частички пыли.

— Короче я сегодня вечером уйду на пару часов, — сообщил Андриус, усаживаясь на край кровати и снимая носки. Он собрал тёмные комочки и хотел убрать в боковой карман дорожной сумки.

— Андрей… — тихо начала жена, она стояла возле балконной двери, прислонившись спиной к стеклянной двери.

Андриус тяжело вздохнул и направился к раковине. Люмена терпеть не могла грязные вещи. Ношеные носки полагалось стирать и сушить, прежде чем положить обратно в сумку.

— Я позвонил этому папиному другу, он сказал, что меня ждёт, — проговорил Андриус из ванной.

— А меня? — спросила Люмена, — она подошла к зеркалу, стянула с волос тканевую резинку, до этого державшую косу и теперь расчесывала длинные пряди уверенными размеренными движениями.

— А тебя нет, — строго ответил муж, Люмена слышала, как в ванной мерно льется вода.

— Ты говорил, что там всё безопасно, — возразила девушка.

— Да, энергия атома самая экологически чистая, — Андриус вышел из ванной, размахивая по кругу мокрыми носками, которые он осторожно приладил на балконные перила, — Но и самая малоизученная, поэтому сиди дома, как примерная жена. Тем более, юным девушкам, которые возможно готовятся к важному событию в жизни, не место на атомной станции.

— Как ты догадался? — вспыхнула Люмена, — И вообще, слишком рано говорить наверняка.

— Ну, — протянул Андриус, — Ты такая противная в последнее время, бьешь меня, — Он хохоча увернулся от подушки, метко направленной женой ему в голову, после чего молнией метнулся к Люмене и поймал её в охапку, прижимая спиной к себе и накрывая ладонями маленькие груди, — А ещё стало немного побольше тут! Впрочем, возможно, кто-то много ест, — Теперь захохотали уже оба.

Люмена немного поспорила с мужем для вида, но потом смирилась. Она не очень хорошо чувствовала себя и была рада отдохнуть. Супруги прогулялись до речки, на широких берегах которой вольготно раскинулись ивы. Под ногами гнулась нежная апрельская трава. То тут, то там выглядывали желтые точки мать-и-мачехи. Свежий ветерок ласково охлаждал щеки. Андриус ловко схватил Люмену в охапку и сильно раскружил. Девушка притворно завизжала от страха.

— Пусти меня! Андрей, поставь, а то мне плохо будет, — Кричала Люмена, заливаясь счастливым смехом.

— Скажи мне? — попросил Андриус, становясь серьезным и осторожно опуская жену на землю.

— Я люблю тебя, ты — мой самый-самый! — Люмена обняла мужа за шею, принуждая того наклониться и поцеловала горячую кожу за ухом.

— И я тебя, малорослик! — ласково ответил Андриус, целуя жену в ответ.

Они еще немного прогулялись. В маленьком кафе на площади, куда супруги зашли перекусить, они снова начали дурачиться и чуть не опрокинули шаткий круглый столик. Толстая повариха на них ругалась, но не сильно, потому что видела, что молодые и счастливые. Она вспоминала, как и сама была юной и стройной и как муж, тогда ещё жених, покупал ей мороженое и кормил с ложечки. На донышке простой металлической вазочки на длинной ножке всегда оставалось немного и хотелось облизать, но было стыдно, потому что не прилично.

— Андрей, смотри какие зайки, — вдруг воскликнула девушка, указывая рукой куда-то в угол.

Она вскочила на ноги и быстро подбежала к большой коробке, стоявшей возле стены. В коробке что-то ворчало, сопело и шевелилось. Андриус направился к жене. На подстилке из старых одеял копошились два крошечных меховых комочка. Котятам было не больше месяца от роду. Один был рыжий, а другой угольно черный. Глазки уже открылись, но пока совершенно мутные, странно большие головы с треугольными ушками, кругленькие животики и трогательные короткие хвостики. Прелесть.

— Не трогай, кошке не понравится, — предупредил молодой человек.

— Я не буду, не буду, — отмахнулась Люмена, наклоняясь над коробкой. Она зажала ладони между коленок, словно сама себя удерживала от того, чтобы не потрогать котят.

— Ребята, хотите котика? — вдруг предложила повариха, появляясь возле девушки, — Мне их на той неделе кто-то под дверь подбросил, изверги, — Женщина вытирала руки краем белого передника и смотрела почему-то с надеждой.

— Почему изверги? — спросила Люмена, глядя на возню пушистых комочков.

— Кто ж таких маленьких у кошки отбирает? Они только — только сами лакать начали. Сообразительные.–хвалила котят женщина.

— А с другими делами как? — спросил вдруг Андриус, отодвигая край коробки и дотрагиваясь до пушистой спинки ближайшего малыша.

— Всё на отлично! — продолжала рекламировать питомцев повариха, — Если что я вам с собой дам тряпку, на которую они ходили, постелите в лоток на первое время, и без перехода добавила, — Едят совсем не много, даже можно сказать мало.

— Ну уж кота-то мы сможем как-нибудь прокормить, — задумчиво проговорил Андриус и посмотрел на замершую Люмену, — Как думаешь?

Девушка взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею:

— Мы, правда возьмем котеночка? — приплясывала она от радости, — Прямо сейчас и заберем?

— Выбирай, — согласился муж.

— Только вот что, — вдруг остановила их повариха, — Я рыжую себе приметила. Вроде девочка, а мне крысоловка на дачу нужна. Черного хотите?

Люмена и Андриус заверили женщину, что именно черного котенка они и хотят. Андриус осторожно поднял малыша. Котенок спокойно умещался на его большой ладони, даже крошечный нос и подушечки лапочек были черными. Андриус ловко разжал новому приобретению пасть и заглянул на зубки. Мелочь, конечно. Молодой человек приподнял котенка и заглянул под хвост. Однозначно, кот. Об этом он и сообщил замершей рядом Люмене. Она заверила мужа, что кот гораздо лучше кошки, тем более черный.

— Он пушистый будет, — давала последние наставления повариха, — И большой.

Молодые люди поблагодарили женщину и направились в гостиницу. Приданное малыша состояло из грязной тряпицы, небольшой бутылочки молока и блюдца, которое пришлось купить, потому что даром его повариха не отдавала. Не густо. Люмена надела куртку и осторожно положила котенка за пазуху. Предстояло ещё решить вопрос с размещением питомца в гостинице.

Андриус купил в лотке несколько пирожков, на случай, если Люмена проголодается пока его не будет, после чего они вернулись в гостиницу. Андриус быстро принял душ и отправился на встречу. Люмена немного понаблюдала за котенком, выдумывая варианты клички, а затем устроившись в кресле с книгой не заметила, как задремала.

Она проснулась ночью, Андриуса не было в номере. Голова раскалывалась от резкой пульсирующей боли. Люмена застонала, выпрямляя затекшую спину. Внезапно тело скрутил рвотный позыв. Люмена еле-еле успела добежать до ванной, зажимая ладонью рот. Девушку вырвало. Перед глазами колебалось серое марево, из которого то и дело выныривали детали окружающего мира. Полотенце на сушителе. Желтая плитка на полу. Пыль в углу. Из желудка поднялась очередная липкая волна и девушка вновь склонилась над унитазом, одной рукой придерживая волосы, а другой опираясь на стульчак. Захотелось пить. Выкинув из стаканчика зубные щетки, Люмена налила из-под крана воды и залпом выпила, и тут же закашлялась, вода фонтаном вылилась назад. Девушка высморкалась в обрывок серой туалетной бумаги и заметила следы крови. Горло горело металлическим огнем.

Тихонько застонав, Люмена вернулась в комнату. Ноги сильно дрожали. Она без сил опустилась на кровать и свернулась калачиком, натянув на себя покрывало. «Андрюша, что случилось? Где же ты? — мысленно разговаривала с мужем Люмена, — возвращайся скорее, мне так плохо….». Была уже половина третьего ночи. Раньше муж никогда не уходил так надолго, не предупредив её. Вариант позднего банкета исключался по той же причине. Если бы коллеги пригласили его куда-то после эксперимента, Андриус обязательно позвал бы и жену. Люмена решила позвонить администратору и узнать, может быть муж приходил, пока она спала, но телефон в номере не работал. Девушка медленно поднялась с постели, немного посидела, ожидая, пока комната прекратит плясать перед глазами, и направилась к дверям. Равнодушно заглянула в зеркало. Люмена не переодевалась после прогулки и сейчас была одета в синие джинсы и голубую клетчатую рубашку. «Удобно и не марко, — подумала она, — можно выходить, только волосы растрепались, надо прибрать, а то там люди всё-таки в холле». Люмена стянула тряпичную резинку и несколько раз провела щеткой по спутанным прядям, удивившись, выпавшим волоскам. «Надо будет кальция попить, — пронеслось в угасающем мозгу». Люмена упала на пол, потеряв сознание.

Глава 1.5.

— Ты можешь ехать быстрее? — Ира была сама не своя.

— Могу, — прогудела Аварития, левой рукой пытаясь нащупать гнездо ремня безопасности — Но тогда первый же постовой нас остановит и станет задавать дурацкие вопросы. Выберемся на трассу и поедем нормально.

Ира откинулась на спинку сиденья и прикрыла правой рукой усталые от бессонной ночи глаза.

— Как ты? — Спросила Аварития, бросив быстрый взгляд на сестру.

— Как я? Как мать, которая везет домой единственного ребенка, и которая не знает, придет её дочь в сознание или нет, — С губ Иры слетел тяжкий вздох, — А потом придется найти слова, чтобы сказать ей, что она осталась вдовой, побыв женой всего месяц.

Словно в ответ на её слова в отдалении раздался оглушительный раскат грома.

Аварития замолчала, напряженно глядя на дорогу. Она любила быструю езду, но сейчас следовало быть предельно осторожной. На заднем сидении, неловко подвернув ноги, лежала её племянница.

Забрать Люмену из гостиницы удалось только после большого скандала. Дежурная по этажу настаивала, что девушке необходим врач и нужно вызвать скорую. Выполняя наставление своей матери — Беллумы, Ира и Аварития категорически отказывались от какой-либо помощи. Они быстро собрали вещи Люмены и Андриуса и двинулись к выходу, потеснив стоявшую на пороге дежурную по этажу. Ира подхватила увесистые сумки, а Аварития осторожно подняла на руки племянницу.

Внезапно Ира замерла на пороге. Из-за занавески неловко выпал комочек черного меха. Раздалось жалобное пищание. Котенок вопросительно уставился на женщину, неловко переступая крохотными лапками по полу.

— Это ещё что? — удивилась Ира и оглянулась по сторонам, словно рядом был кто-то способный дать ответ.

— Мне тяжело вообще-то, — напомнила Аварития, Люмена кулем видела на её руках, — Бери лохматика в сумку и пойдем, потом разберемся. Мало ли где они его откопали.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Ира подхватила котенка и посадила поверх самой большой сумки.

— Нести тебя в руках не могу, — пояснила она зверьку, — Держись, малыш, мы уезжаем.

С этими словами они вышли из номера. По странно затихшему коридору прогрохотали шаги.

— Я милицию вызову! — заорала из глубины холла администратор. Женщина сидела за письменным столом напротив лестницы, свет настольной лампы страшно и нелепо освещал её подбородок и острые скулы. Валик строгой прически трясся от возмущения.

— И психиатричку себе вызови! — не осталась в долгу вспыльчивая Ира, спускаясь на первый этаж и рысью пересекая пространство до выхода.

Тяжелая пружина гостиничной двери громко хлопнула за их спиной.

Люмена чувствовала, что её поднимают и куда-то несут. Где-то на границе сознания слышался негромкий разговор, но слов было не разобрать. Её уложили на что-то мягкое, но очень неудобное. Что-то хлопнуло у головы и под ногами. Заурчал двигатель. Темная машина осторожно сползла с пятачка стоянки у гостиницы. Обочина и деревья вокруг были покрыты странным белым налетом, в отдалении слышался визг сирены. На улице не было ни одного человека

Машина выехала на широкую дорогу и увеличила скорость. Вокруг стремительно темнело. Словно по взмаху невидимой волшебной палочки на небо наползли тяжелые ртутно-серые тучи. Крупные, мощные капли дождя тяжело застучали по крыше. Мимо промчалась милицейская машина. Ира и Аварития проводили её подозрительными взглядами.

— Надо подальше отъехать, — сказала Аварития. — Сколько времени?

— Почти три, — ответила Ира.

— Черт, — тихонько ругнулась Аварития и осторожно остановилась на обочине. Ира выскочила из машины за мгновение до остановки. Ветер подхватил полу короткого темного плаща, кидая в женщину пригоршни холодных капель. Под ногами противно зачавкало, тонкие каблучки щегольских ботильонов вязли в придорожной грязи. Ира поправила воротник, закрываясь от буйства стихии. Когда Аварития подошла к ней, Ира уже осторожно доставала из небольшой сумки старый термос и маленький флакон из непрозрачного стекла. Аварития забрала и то и другое из дрожащих рук сестры.

— Так, залезай в салон к Люмене, возьми голову на колени, а я тебе буду подавать, — она осторожно открутила крышку, — Фу, ужас какой!

Термос был заполнен отвратительной жижей бурого цвета. Завоняло чем-то горько-кислым. Ира злобно зыркнула на сестру, но ничего не сказала. Она пошла к дочери, села рядом, обняв Люмену за голову и плечи. Аварития залезла на водительское сиденье, и повернулась назад:

— На держи, — она отдала сестре крышку термоса до краёв заполненную мерзким варевом, — мама сказала поить каждые три часа этим, и через раз из маленькой.

— Почему она не приходит в себя? — беспокоилась Ира, осторожно вливая дочери в рот питьё. Люмена кривилась, но всё же сделала несколько глотков, не открывая глаз

— Очень большая нагрузка на организм, — Аварития внимательно следила за действиями сестры, — А она ведь беременная. Мама сказала, что она будет спать всю дорогу.

— Будем надеяться, что всё обойдется, — сказала Ира, протягивая руку за другой бутылочкой, которую уже держала наготове Аварития.

— Обойдется, — ответила она, — Люмена сильная девочка, а её малышка и подавно. Зелья нашей матушки и не с такими бедами справлялись. Аварития поставила термос в подставку между сиденьями и снова обернулась к сестре:

— Ты пересаживаться будешь или там поедешь?

— Да, иду, пусть посвободнее лежит. Хоть воздуха немного будет. — Она перешла на пассажирское сиденье рядом с водителем.

— Смотри, а блохастик тоже держится, — Аварития она кивнула в сторону котенка, уютно свернувшегося клубочком внутри небольшой корзинки, валявшейся в багажнике со времен походов за ягодами. — Боец. Надо ветеринару показать будет. — Корзинку переставили в салон, под переднее пассажирское сиденье, чтобы следить и за малышом тоже. Он, словно понимая, что сейчас не до него, всю дорогу или спал, или тихонько сидел, внимательно глядя по сторонам и часто дыша

Мерно загудел мотор. Темная неприметная машина стремительно полетела на север. Ветер яростно трепал деревья, пролетавшие за окном, стремительно наполнялись лужи, отскакивающие от асфальта капли дождя распадались острыми льдистыми осколками. Потребовалось ещё четыре таких же остановки прежде, чем женщины добрались до родного города. Люмена то и дело надсадно кашляла, пуская мутные слюни. Ира вытирала лицо дочери разноцветными хлопковыми салфетками, которые дала им в дорогу Белла и тихонько плакала, думая, что никто не замечает. Как и накануне всю дорогу за рулем была Аварития. Лучший водитель в семье, она выжала из машины невозможное, преодолев за семнадцать часов путь, обычно занимавший больше суток.

Глава 1.6.

Добирающий последние минутки утреннего сна дом, встретил их рассеянным светом дежурного фонаря. Так родители, поджидая взрослых детей после вечеринки, ложатся вздремнуть, но всё равно вскакивают от каждого шороха и на всякий случай оставляют на кухне или в прихожей свет. Они до боли в ушах вслушиваются в окружающую тишину, иногда подходят к бледнеющим утренним окнам, чтобы посмотреть, не показалось ли где-нибудь драгоценное чадо.

На крыльцо выбежал здоровенный мужик в джинсах и короткой коричневой куртке из-под которой торчала красная футболка. Не по сезону загорелая лысина мужика была украшена черными кудряшками, кокетливо торчащими над ушами. Муж Аваритии — Марк, выглядел бы забавно, если бы не цепкий взгляд черных глаз и сжатые в тонкую линию губы. Мужчина в несколько прыжков преодолел расстояние до подъехавшей машины и открыл пассажирскую дверь.

— Дайте я посмотрю! — скомандовал он Ире и Аваритии, пытавшимся производить в салоне какие-то странные действия, они бестолково толкались и копошились, раскачивая автомобиль.

Марк вытащил Люмену из машины и отнес в дом, взволнованная Ира направилась следом. Аварития достала из багажника вещи и сложила на крыльцо. Кто-нибудь потом разберет. Последней она принесла в дом корзинку с котенком, который с интересом оглядывался вокруг, но спрыгнуть на землю не пытался. Женщина поставила корзину в углу гостиной. Стоит подождать пока котенок выйдет сам, чтобы не боялся.

— Приехали, — торжественно сообщила ему Аварития. Она нежно почесала мохнатое ушко и не удержалась от колкости, — Мех у тебя из ушей как у Марка.

Зверек благодарно боднул головой протянутую руку, потом о чем-то подумал и лизнул, после чего, видимо, решил, что нежностей достаточно. Он широко зевнул и стал сворачиваться клубочком — приготовился уснуть.

Подошла Беллума. Она многозначительно хмыкнула, но ничего не сказала.

— Почему он всё время спит? — спросила Аварития, кивая в сторону котенка.

— Маленький совсем, — начала перечислять Беллума, — Устал, боится, приболел.

— Он не умрет? Мы его у Люмены нашли.

— Если ещё не умер, то вряд ли, — успокоила дочь Беллума и предложила, — Идем к нашим?

Ира сидела на кухне, напряженно ожидая, что скажет Марк, проводивший первичный осмотр Люмены.

— Ну что? — спросила Ира, когда он появился на пороге комнаты.

— Ну спит, что? — передразнил её Марк.

В этой семье часто разговаривали друг с другом так, словно вот-вот собирались разодраться, спорили до хрипоты, но никогда всерьез не ругались.

— Ир, я психиатр, — Марк отвернулся к плите и налил кипятка в большую черную кружку, — Что мог посмотрел, — Как проснется, будем наблюдать, я с ней поговорю.

Ира тяжело вздохнула, опускаясь на стул.

— Где Анна и Томас?

— Уехали где-то с час назад, — Марк размешивал в кофе сахар, — Томасу только утром позвонили. Мы спали, — Ложка с мерным стуком задевала края кружки, громко тикали часы.

— Успокойся, — Аварития подошла к мужу, забрала из его рук кофе и отпила пару глотков. Затем вернула кружку и поставила на огонь чайник, — Где все?

— А здесь все, спят только, — Марк поставил кружку с кофе за спину и теперь стоял возле разделочного стола скрестив на груди могучие руки, покрытые плотным черным ворсом, — Нет Ацедии и нашей Гули, они с мелкими в городе остались. Я считаю, что надо всё-таки врача вызвать.

— Бабушка не велела, — подняла на Марка совершенно больные глаза Аварития.

Беллума, стоявшая прислонившись к дверному косяку молча кивнула, подтверждая слова дочери.

— Наша-ваша бабушка такого никогда не видела, — повысил голос Марк, — Что она будет делать? Вином Люмену поить и стихи читать? Короче, я звоню Слепко, пусть заедет, хуже не будет.

Беллума сердито поджала губы и засопела. Слова зятя сложно было опровергнуть. Внезапно из соседней комнаты послышался удивленный голос:

— Мам?

Через мгновение на пороге кухни показалась заспанная Люмена, в недоумении озиравшаяся вокруг:

— Что произошло? — возбужденно спросила она, — Почему я дома? Где Андрей?

Ира подошла к дочери и взяла её за руки, после чего быстро проговорила:

— Ребенок, там на станции, где был твой муж, что-то пошло не так при испытаниях. Случилась авария и был пожар, — Ира чувствовала, как пальцы дочери стальными кольцами сжимаются вокруг её ладоней, — Андриус погиб.

— Это точно? — Люмена напряженно вглядывалась в лица родных.

— Да, зайка, — ответил племяннице Марк, — Его родители поехали забрать тело домой.

Люмена беззвучно заплакала. Не укладывалось в голове, что её мужа кто-то может называть словом «тело». Девушка всхлипнула и бросилась в объятья матери. Ира тихонько качала дочку, ласково шепча той на ушко слова, которые сегодня не могли ни унять, ни уменьшить чудовищную боль. Эта боль растекалась свинцовой плитой от горла вниз к животу, мешая дышать. Всё это казалось дурным сном, ведь совсем недавно они с Андриусом гуляли по набережной и строили планы на будущее. А теперь всё разрушилось. Люмена глубоко вздохнула и прикусила нижнюю губу, сдерживая слезы.

— Люмена, как ты себя чувствуешь? — спросил Марк. Он так и стоял с кружкой в руках, не делая ни глотка.

— Ничего, — сухо бросила девушка и добавила, — Я не умру, если ты об этом.

Марк в ответ удрученно кивнул головой, после чего вернулся к начатому разговору.

— Нужно вызвать врача, — напомнил он почему-то с вызовом.

— Зачем? — Люмена неопределенно пожала плечами, она переводила взгляд с предмета на предмет, ни на чем определенном не останавливаясь. Щеки ввалились, волосы мятыми паклями свисали по обе стороны от лица, пальцы то и дело сжимались, будто пряли невидимую нить.Смотреть на неё было жутко.

— В твоём положении нельзя рисковать, — Марк выразительным взглядом обвел жену и свояченицу. — И полагаться только на мнение только одного специалиста.

— Хорошо, пусть будет врач, — не стала спорить Люмена, — хуже не будет.

Девушка медленно вернулась в комнату. Там она опустилась в своё любимое кресло-качалку, и, укрывшись лежащей в ней шалью принялась раскачиваться, бездумно глядя вперед.Ира хотела пойти к дочери, но так и не нашла в себе сил переступить порог комнаты.

Терапевт Лариса Максимовна Слепко приехала в течение часа. Проведя осмотр и выслушав сбивчивый рассказ Иры и Люмены о произошедшем, она велела девушке срочно ехать в больницу.

Глава 1.7.

В поликлинику Люмена поехала в компании бабушки. Им пришлось взять такси, потому что древний мерседес Беллы в очередной раз был в ремонте, а Люмена была в таком состоянии, что не смогла бы сесть за руль ни за какие коврижки. Девушка равнодушно наблюдала как лучи утреннего солнца отражаются в зеркалах заднего вида. Странно, Люмене совсем не хотелось плакать, казалось, что всё случившееся — плохой сон или сюжет дешевого бульварного романчика, который так любит бабушка. Хотелось проснуться и увидеть мужа, обнять его, услышать какую-нибудь из его шуток, не всегда уместных, но неизменно забавных. Люмена тихонько хихикнула, вспомнив одну из них, но тут же расстроенно умолкла, заметив встревоженный взгляд бабушки. Повисло тяжелое липкое молчание и остальной путь прошел в тишине, иногда разбавляемой сигналами машин и другими звуками улицы, доносившимся через окно.

В поликлинике, несмотря на ранний час, было людно. Люмена смиренно пристроилась в конец широкой очереди в регистратуру, где в двух окошках медсестры неторопливо выдавали карточки, то и дело покрикивая на пациентов, явно мешавших им заниматься чем-то более важным и нужным. Время от времени они косились в сторону, где у окна в углу был накрыт стол: по середине зеленой клеенчатой скатерти в потертый голубой цветочек стоял нарядный белый чайник в красный горошек, слева располагалась глубокая тарелка с булочками и песочными кольцами, сверху кто-то заботливо поместил толстый рогалик с маком, а справа от чайника стояла высокая банка с каким-то темным вареньем. Варенья было много — больше половины, значит и чаепитие предстояло долгое и степенное. А тут эти больные!

— Ну? — поторопила Люмену одна из медсестер.

— Мне карточку дайте пожалуйста, — вежливо попросила девушка.

— Да ясно, что не хлеба. Фамилия? — медсестра скривила фиолетовые губы.

— Литорайте, — ответила Люмена, бросив короткий взгляд в сторону. Бабушка Белла стояла в отдалении и что-то увлеченно читала на большом плакате возле лестницы.

— Девушка, что вы бубните? Не можете говорить, так вам к сурдологу, не надо тут мычать мне, — медсестра тяжко вздохнула и, растягивая слова, презрительно процедила: Фамилия, адрес.

— Да-да, извините. — Люмена назвала требуемое и снова обернулась

— К кому идем? — поинтересовалась напоследок любезная дама.

— В женскую консультацию, — ответила девушка, забирая тонкую тетрадочку и делая торопливый шаг назад.

— Оно и видно, — пронеслось вслед.

Люмена позвала бабушку, и они вместе пошли к лестнице. Нужный кабинет находился на третьем этаже, но лифтом люди почти не пользовались, так как боялись застрять в древней, припадочно дрожащей и фыркающей кабине.

На залитом лучами солнца лестничном пролете между вторым и третьим этажами курили две молодые девушки. Одна в белом халате, скорее всего медсестра, а вторая беременная на большом сроке. Девушки что-то оживленно обсуждали, перегородив проход. Беллума презрительно покосилась на парочку и придержала край шарфика, словно боялась ненароком задеть кого-нибудь. Девушки смущенно отодвинулись в сторону, освобождая проход. Люмена с бабушкой прошли мимо них и, преодолев последний пролет и небольшой холл, оказались у нужной двери.

У кабинета сидела скучающая девушка в серых спортивных штанах. Розовая футболка туго обтягивала круглый живот. Она читала газету и слегка улыбалась каким-то своим мыслям.

— Посиди тут, — тихо скомандовала Белла и кивнула подбородком на банкетку у противоположной стены, а сама, постучавшись, решительно шагнула в кабинет.

— Что, залетела? — вдруг раздался сбоку участливый шепот. Люмена подняла глаза и увидела, что девушка в футболке сложила газету и была явно настроена на беседу.

— Нет, — удивленно ответила Люмена, — с чего вы взяли? Я замужем.

— Ну да, ну да. А я смотрю — молодая ты, — пожала плечами девушка, — С мамашей злобной пришла.

— Это бабушка, — поправила Люмена, доставая из сумки книгу.

— Один фиг — припечатала собеседница, вздохнула и рассеянно почесав живот продолжила:

— Хорошо тебе, ты семейная, — произнесла она, — А я одна вот мыкаюсь. Я из деревни приехала, хотела в институт поступать, провалилась. Решила на следующий год еще раз пробовать. Устроилась пока в общежитие вахтершей, чтобы и жильё было и ума набираться. Познакомилась с парнем. Красивый такой, важный. Аспирант. Тоже в общежитии жил. Думала сначала, что он во мне нашел такого? А что во мне не хорошего? И готовила ему и обстирывала и спать с ним сразу стала, не кобенилась. Что смотришь? Осуждаешь? — Девушка повысила голос, и вся подтянулась, словно хотела уже от кого-то защищаться.

— Нет, что вы? — ответила Люмена и улыбнулась, — Я и не думала. Обычное дело.

— Вот и я про то же, — продолжила девушка, — В деревне у нас не так. Мамаша моя орала как бешеная, когда узнала, что я с мужиком не расписанная живу. А что я сделаю? — обратилась она к Люмене, и тут же сама ответила, — Не силой же его женить.

— И что же случилось? — спросила Люмена. Она видела, что девушке хочется выговориться и дала той эту возможность.

— А случилось то, что я по совету мамаши своей забеременела. Думала пузом его в ЗАГС затолкаю. А фиг там был, бросил меня мой принц ощипанный. Быстренько вещички в чемоданчик побросал и был таков.

— Бедная вы! — посочувствовала Люмена, — И как же теперь?

— А чего бедная? — усмехнулась несостоявшаяся невеста, — Рожу вот и к нему с ребеночком и отправлюсь, пусть платит. А не захочет платить — подам в суд, — Она стала размеренно стучать себя по коленке, словно задавая словам какой-то ритм, — Все в общежитии видели, что он со мной жил, значит он — отец. А раз отец — пусть несет ответственность.

В этот момент открылась дверь кабинета, Беллума кивнула Люмене, чтобы та заходила внутрь, а сама она осталась ждать снаружи. Лицо бабушки было совершенно непроницаемым.

Врач оказалась пожилой женщиной в стильных треугольных очках. Пшеничного цвета волосы дамы были уложены в замысловатую прическу. В ушах покачивались крупные камни темного цвета, оправленные в золото. Люмена была готова заключить пари на то, что после окончания рабочего дня такие же камни украшают и толстенькие короткие пальчики доктора. Поправив на необъятной груди хрустящий белый халат врач приветливо улыбнулась:

— Заходи, девочка, рассказывай, как самочувствие?

— Хорошо моё самочувствие, — в тон ей ответила Люмена.

— Давай посмотрим, раз хорошо? — предложила врач, поднимаясь из-за стола и шагая к раковине в углу кабинета, — Проходи в смотровую за ширму, готовься, — распорядилась она, тщательно намыв руки, — Меня зовут Инна Валерьевна.

Она быстро провела осмотр, параллельно задавая необходимые вопросы и удовлетворенно кивая головой, получив ответы. Наконец Инна Валерьевна заулыбалась и сняла тонкие перчатки.

— Всё у нас как надо, всё у нас в ажуре! — сказала она, — Одевайся, проходи в кабинет.

Люмена почти закончила одеваться, когда услышала, что открылась дверь и кто-то вошел. До девушки донеслись обрывки тихого разговора:

— Ну что тут? — спрашивал неизвестный голос

— Да нормально всё, может обойдется? — ответила Инна Валерьевна так же шепотом

— У нас есть указания, надо их выполнять, — тяжело вздохнул голос, — давай тут не затягивай.

Люмена увидела, что мимо кабинета быстрым шагом прошла их терапевт Лариса Максимовна. Почти беззвучно закрылась дверь. Когда девушка зашла в кабинет, выражение лица Инны Валерьевны было строгим и отстраненным.

— Люмена Джоузасовна, — начала врач, потом сбилась и начала снова, — Люмена, ты понимаешь, что мы сейчас оказались в очень сложной ситуации?

— Что случилось? — напряглась девушка

— Ты почти пол суток провела в зоне сильного радиационного заражения, — Инна Валерьевна вздохнула и спрятала глаза, — Может позовем бабушку?

— Да, конечно, — согласилась Люмена. Она хотела выглянуть в коридор, но Белла уже появилась на пороге кабинета. Сегодня она была особенно хороша в брючном костюме серого цвета. Шею украшал длинный шарф цвета фиалок, тонкие каблучки стильных туфель негромко цокали в такт шагам. Белла чинно прошествовала к банкетке, обитой коричневой клеенкой, на которой сидела, зажав ладони коленями испуганная Люмена и осторожно пристроилась рядом.

— Так вот, — приободрилась врач, она зачем-то пригладила отвороты халата и переложила с места на место пару ручек, — Я пишу направление на прерывание беременности.

— Да вы что? — Закричала Люмена, — Вы же говорили, что всё хорошо, — Девушка вскочила на ноги, но бабушка схватила её за локоть и усадила назад, одновременно шикнув, чтобы сидела молча.

— Вы же говорили, что всё в порядке? — спросила Белла, поудобнее устраивая на коленках сумочку.

— Говорила, но у нас есть директива, — Нервничала доктор, — Мы должны её выполнять. Неизвестно, что там у вас может получиться?

— Где «там»? У кого «у нас»? — снова сорвалась Люмена, — У меня муж погиб! — Она заплакала, закрывая маленькой ладошкой рот и обессиленно прижалась к бабушкиному плечу

— А что я могу сделать? — Тоже повысила голос Инна Валерьевна, — Знаете, сколько у меня таких? Я что буду с каждой нянчиться? Молодая еще. Нарожаешь.

Люмена прерывисто вздохнула, набирая побольше воздуха для следующей тирады, но почувствовала, как бабушкина рука стальным кольцом сжимает её пальцы и затихла. В голове пронесся тихий, похожий на шелест листьев голос: «Алая-алая лента, на белых бумажных листах. Теряется как-то, и где-то найдется на чьих-то руках».

— Пишите, — сказала Белла вслух, она сидела, вытянувшись в струнку и сложив ножки рядышком, словно балерина.

Инна Валерьевна протянула руку к стопке бланков на краю стола и хотела взять верхний, как вдруг раздосадовано вскрикнула:

— Ой, ну надо же, порезалась! — Она затрясла ладонью с которой полились красные кровавые капли, — Все бланки заляпала, коза безрукая, — врач добавила несколько непечатных выражений и выскочила из кабинета, бросив на ходу, — Посидите, я за новыми схожу.

Белла сосчитала про себя до пятидесяти, после чего быстро поволокла внучку к выходу, цыкнув на неё, чтобы вела себя как ни в чем не бывало. Карточку она спрятала в сумку. Люмена вела себя молодцом — бодро шевелила ногами и не задавала лишних вопросов пока они не вышли за ограду клиники.

— Бабушка, а куда мы теперь? — спросила наконец девушка

— Надо куда, — отрезала та. — Аборт они придумали делать. Идиотки учёные, глаз нет, лишь бы резать да шить. Кружок кройки, а не больница, — Белла достала из сумочки плоский портсигар серебристого цвета, достала из него тоненькую коричневую сигаретку и со вкусом затянулась.

— Бабушка, ты же бросила! — возмутилась Люмена

— Угу, — ответила Белла, выпуская ровное колечко, — Бросишь тут с вами. На дачу поедем.

— К родителям Андрея? — спросила девушка.

— Нет, на нашу старую дачу. В родовое гнездо, так сказать, — улыбнулась Беллума, — Там и до людей не далеко если что, но и нет никого, пока не нужны. И море близко.

— Что мы там будем делать?

— Жить будем тихонечко, ребеночка ждать твоего, — теперь Беллума как будто разговаривала сама с собой. — Научу тебя кое-чему.

— Колдовать? — улыбнулась Люмена.

— Можно и так сказать, а то здоровая кобылица выросла, сама почти мать, а ни умения, ни выдержки. Только молнии взглядом разгонять и умеешь, — Беллума обняла внучку за плечи. — Нам предстоит большая работа.