Армянские притчи

Народное творчество

Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью. Столь же поучительна притча о «Нищем и повелителе города». Однако армянские притчи не дают готовых императивов вроде буддийских притч, не покушаются они и на решение глобальных, общечеловеческих проблем. Они занимают вполне обособленную нишу в мировой литературе, будучи одновременно и басней, и сказкой, и поучительным анекдотом .

Глухие

У одного глухого крестьянина пропали козы. После долгих поисков он встретил на поле землепашца, который также был глухим. Крестьянин с помощью рук и мимики стал разговаривать с землепашцем.

Добрый день, братец, — начал крестьянин, — не видал ли ты моих коз?

Здравствуй, здравствуй, — ответил землепашец.

Спасибо, сыновья мои живы-здоровы.

Семеро было их, а у одной рог разбит.

А что мне делать? — движением головы ответил землепашец. — Волы мои очень устали сегодня, — он показал вокруг рукой: — Больше этого не мог вспахать.

Много ли времени прошло с тех пор, когда ты видел, как мои козы паслись?

А этот участок, что рядом, вспахал вчера.

Не знаешь, в какую сторону пошли?

О каком участке ты спрашиваешь? О том, что рядом с кизиловым деревом? Этот участок вспахал вчера. А завтра, — он показал рукой, — буду пахать в-о-о-н тот участок, что виднеется.

Да-а-а? В ту сторону пошли? Благодарю, братец, если там, где ты указал, найду своих коз, то даю тебе слово, что ту, с разбитым рогом, подарю тебе, — сказал крестьянин и ушел.

К счастью крестьянина, козы были там, куда указал землепашец. Крестьянин обрадовался, пригнал своих коз и, подойдя к землепашцу и взяв за ухо козу с разбитым рогом, воскликнул:

Я хозяин своего слова, бери, братец; эту козу, ты достоин ее.

Эх! Что ты говоришь? — испуганно ответил землепашец: — Почему именно я разбил рог этой козы?

Смотри-ка на него, он еще спрашивает почему. Ничего не знаю. Я обещал отдать тебе эту козу.

Поверь, что я не разбивал ей рога.

Ничего не поделаешь, я обещал эту козу, возьми ее.

Послушай, божий человек, — рассердился землепашец. — Я сказал, что не я разбил.

Ты хоть тысячу раз говори, но, раз я обещал эту козу с разбитым рогом, а ты не веришь, давай пойдем к танутэру, пусть он нас рассудит. Пойдем, чего ты стоишь?

К счастью, на этот раз они поняли друг друга. Забрав козу с разбитым рогом, они пошли к танутэру. Но пришли к нему в тот момент, когда танутэр, поссорившись с женой, выходил из своего дома. Крестьянин длинно ли, коротко ли рассказывал свое, а землепашец — свое. Танутэр, расстроенный ссорой с женой, крикнул:

— Что вы говорите? Что? Приведите мне не только эту козу, а даже все семь коз, все равно я со своей женой не буду мириться.