Ради Любви

Нара Андреева, 2014

Любовь. Она творит чудеса и заставляет совершать безрассудные поступки, великие подвиги, а порой становится причиной кровопролитных раздоров. Она многогранна и непредсказуема, но каждая её грань прекрасна по-своему. Она не слушает голоса разума, сметает все на своем пути. Ради неё можно спуститься в Ад, заставить прогнуться мир и впустить в себя Темную богиню. Ради неё можно пойти наперекор всему и всем, чтобы однажды сказать: Я просто тебя люблю.От автора: Третья книга из серии «Другой мир». Действие романа происходит параллельно второй книге и является прямым продолжением первой книги.

Глава 3

Сохранять спокойствие и держать лицо Джейн удалось лишь в присутствии лорда Стайлса.

Едва за ними закрылась дверь подземной библиотеки, колени девушки подогнулись, она сползла по створке на мраморный пол, свернулась в компактный клубочек, и её плечи затряслись от беззвучных рыданий.

Хаммон молча стоял рядом, глядя на скорчившуюся у его ног Джейн и ничего не предпринимал.

Несмотря на то, что дорога была каждая минута, следовало все же учитывать, что нефилимы тем и ценны, что ангелы они только наполовину. Человеческие сердце и душу этого создания никто не отменял. А конкретно этому созданию, между прочим, было всего ничего лет от роду. Ну, а кто там наше сердце и душа в данном случае?! Вот именно!

Поэтому демон спокойно стоял, давая девочке выплакаться. Но, когда слезы уже грозили перерасти в безмолвную истерику он решил, что пришла пора прекратить все это. Он наклонился и поднял её на руки, прижимая к себе, как ребенка. Джейн обвила руками его шею и, уткнувшись залитым слезами лицом куда-то в ключицу, завыла тихо и отчаянно. Хаммон с девушкой на руках прошел к креслу и, сев в него, шепотом, но так, чтобы его слова дошли до сознания Джейн, заговорил тщательно подбирая слова:

— Послушай меня, девочка. Да, Тайгер сейчас в Аду, и это частично твоя вина, что он ушел туда раньше положенного срока, но это не повод впадать в истерику и опускать руки. Чем дольше, ты будешь сидеть и лить слезы, тем сложнее будет отыскать его.

Поэтому тебе нужно набраться мужества и сделать первый шаг в долгом пути. Ты — нефилим! Существо, рожденное с душой человека и силой ангела! Ты способна играть на одном поле со Светоносным, имя которому Самаэль, верховным Владыкой всех Падших, с которым тебе, вполне вероятно, придется столкнуться лицом к лицу. И если свидания с ним будет не избежать, нам нужно заставить его считаться с тобой! Ты и только ты, можешь принести спасение Тайгеру и вернуть его обратно!

Хаммон прекрасно понимал, что ведет себя нечестно. По сути вины Джейн в произошедшем не было. Но он был одержим желанием спасти своего потомка. И ради этого он готов был на все, даже на ложь такому чистому созданию как Джейн.

Видимо, его расчет был верным — Джейн услышала, потому что постепенно поток слез начал иссякать, и теперь она лишь тихо всхлипывала. Когда девушка почти успокоилась, Хаммон поднялся и, усадив её в кресло, протянул появившуюся у него в руках чашку с горячим, пахнущим мятой и лимоном настоем.

— Выпей, это поможет тебе восстановить силы. Я сейчас приду.

Хаммон вернулся минут через пять, держа в руке небольшой пожелтевший от времени свиток.

Джейн взяла рулончик, который на ощупь был тоньше рисовой бумаги, и развернула его. Сначала ей показалось, что он совершенно пуст, но постепенно на тончайшем листочке стали проявляться незнакомые символы.

— Это написано рукою Метатрона со слов моего Отца. В те времена, когда он еще был писарем Отца. Но и он, как многие из нас, поверил Самаэлю и стал проклятым. В разгар битвы Метатрон был ранен и, умирая у меня на руках, отдал мне этот свиток, взяв с меня клятву, что Светоносный его никогда не увидит.

— Что здесь написано? Я не понимаю ни слова!

— Это Заклятие Хаоса. Одно из самых страшных и древних заклинаний. Им можно уничтожить всё! Превратить Землю, Небеса и Ад в Ничто. В ту самую пустоту, из которой они когда-то были созданы. Но прочесть это заклинание способен только нефилим, заплатив за это своей жизнью. Да и то, лишь тогда, когда ничего другого не останется. Когда рушатся миры, сохранить собственную жизнь посреди Хаоса проблематично. Об этой особенности Нефилимов мы узнали лишь в Небесной тюрьме. Когда один из Престолов Отца произнес нам Волю Божью, а Кезеф — небесный палач, готовился её исполнить.

Возможно, нам и не придется идти на столь радикальные меры, как угроза заклинания Хаоса. При условии, если Тайгер находится в пределах моей досягаемости. Но было бы глупо исключать и то, что он в лапах Самаэля. Поэтому, когда мы спустимся вниз, от тебя потребуется лишь одно — полное послушание и подчинение моим приказам. Никаких"не хочу","не буду","если"и"может быть"! На первых порах ты вообще будешь под заклятием невидимости. Иначе Адромеллех — страж Адских врат, нас просто не пропустит. Я сниму с тебя заклятие лишь тогда, когда буду на сто процентов уверен, что мы нашли Тайгера. Ты согласна?

Джейн утвердительно кивнула.

Вот так и начался их поход в глубины Ада, имевший целью спасти лишь одну единственную душу, ту самую, что была для Нефилима дороже целого мира со всеми его обитателями! Облик чешуйчатого монстра, в которого превратился Хаммон прежде, чем перенести её к Адским вратам, не произвел на Джейн особого впечатления. Она безропотно позволила ему раздеть себя и намазать отвратительной вонючей мазью, похожей на болотную тину, чтобы демоны не учуяли её запах. Но, когда волшебное зелье подсохло, запах куда-то улетучился, и кожа Джейн приобрела едва уловимое мерцанием. Потом демон легко подхватил её на руки, окружая чарами невидимости, и они в одно мгновение оказались у входа в царство Тьмы.

Едва Хаммон успел появиться возле огромных ворот, сотканных из плотного мрака и всполохов адского пламени, и опустить Джейн на землю, они бесшумно распахнулись. Навстречу ему вышел страж Адских врат Адромеллех.

Джейн с трудом удалось подавить вздох восхищения, ибо выглядел демон, совсем не так, как описывал Хаммон.

Вид Стража впечатлял: почти одного роста с даэвой, атлетически сложенный, с красивой, гладкой смуглой кожей. Багрово-красная атласная рубашка без рукавов открывала мощные бицепсы. Узкие кожаные штаны были заправлены в высокие ботфорты. Черные волосы с красными прядями свободно падали на плечи и струились вдоль спины до самой талии. Черные глаза без белков смотрели на Хаммона с оттенком легкого изумления.

— Баа! — протянул Адромеллех, с усмешкой, — вы только гляньте! Кого это занесло в наше захолустье. Изуэль, брат мой, ты ли это? Что, надоело торчать в этой вонючей помойке, да? Надолго к нам? Или так, чуть-чуть побыть?

— Вообще-то, меня с некоторых пор зовут Хаммон, если ты забыл, — даэва был удивлен обликом Адромеллеха, едва ли не больше Джейн. А что это ты разгуливаешь тут в таком виде? Разве Отец не обратил нас всех в монстров?

— Отец пусть командует у себя на Небесах. Здесь, царство Самаэля. Вот, если бы ты чаще навещал нас, то знал бы, что Светоносный еще две тысячи лет назад воссоздал для всех наш прежний облик и под страхом развоплощения запретил обращаться. Но ты ведь у нас на особом положении, правда? Тебе наши законы не писаны. Для тебя Правитель, я думаю, сделает исключение. Так зачем пожаловал?

— Пару месяцев назад через Врата должен был пройти мой наследник. Последний из моего рода. Я пришел, чтобы найти его.

— Хаммон, ты серьезно? Ты пришел сюда за своим последним наследником? — изумился страж. — Зачем?

— Это не твоего ума дело, Мел, — нахмурился он. — Твоя забота охранять Врата, а не задавать глупые вопросы. Так ты впустишь меня, или мне тут придется стоять до скончания времен?

— Конечно-конечно, Хаммон, — поспешно ответил демон, — только я скажу тебе одно: через Врата проходят души усопших. Души твоего наследника здесь не было. Уж я бы заметил.

— Как это, не было?

— Так это. Не было и все. Если хочешь, могу книгу учета показать. С некоторых пор у нас тут все строго записывается.

— Тогда где же она? — недоуменно спросил Хаммон.

— Без понятия, — пожал широкими плечами Адромеллех. — Вообще-то, возможны два варианта. Либо она случайно провалилась в Чистилище, что крайне прискорбно. Либо…

— Либо, что?

— Либо, когда твой наследник попал сюда, он был жив.

Джейн, прятавшаяся за спиной Хаммона, беззвучно охнула.

Страж втянул воздух, будто принюхиваясь.

— А что это от тебя так странно пахнет? — поинтересовался Адромеллех. — Мне кажется, я уже когда-то чуял подобный запах.

— Мел, — спокойно ответил Хаммон, — скажи мне, как от меня может пахнуть, если я только пришел из мира людей? Земным воздухом от меня пахнет, вот чем.

— Ааа.

— И, вообще, не отвлекайся. Если предположить, что мой потомок попал сюда живым, где он может сейчас быть?

— Ну, на этот счет я бы не стал обольщаться. Я имею в виду, что он живой до сих пор. Хотя… кто его знает. А где искать? Да где угодно! Ад большой, сам знаешь. И хоть сейчас больше порядка, чем в твою бытность здесь, неразберихи все равно хватает. Каждый тянет одеяло на себя. Я бы посоветовал тебе для начала наведаться к Аластару. Оттуда и до Чистилища ближе, заодно и к Кетехелю заглянешь. Уж если ни там, ни там твоего мальчика не будет, начнешь поиски в других секторах.

— Спасибо, Мел. И, пожалуйста, не говори Самаэлю, что видел меня.

— Как скажешь. Но один маленький совет на прощание. Если ты здесь инкогнито, прими приличный облик. Иначе, первый же встреченный тобою демон настучит начальству, что ты шляешься по Преисподней. Потому что ты — единственный, кто до сих пор в личине Падшего.

— Но, если я вновь стану Изуэлем, Светоносный мгновенно узнает об этом.

— Хаммон, ты меня удивляешь! Ты же только что с земли. Наверняка, там достаточно симпатичных мордашек, которые можно скопировать по памяти.

— Ах да! Что-то я туго соображаю.

— Бывает, — Адромеллех дружески похлопал его по плечу, — может, перенервничал. Потеря последнего потомка и всё такое. Ну, мне пора. Как приведёшь себя в порядок, ступай до первого поворота и направо. Вход во владения Ала там.

Адромеллех исчез, а Хаммон, выждав время, обратился в довольно симпатичного шатена с длинными волосами, собранными в высокий хвост, одетого в тёмные брюки, плотно облегающие его ноги, но не стесняющие движений, и чёрную шелковую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Большие синие глаза хмуро смотрели из-под соболиных бровей. Чёрные массивные ботинки на толстой ребристой подошве выглядели внушительно.

Новый облик Хаммона Джейн понравился, о чём она не преминула сообщить ему. Даэва в ответ лишь усмехнулся.

— Хаммон, — спросила Джейн, когда они уже шли по дороге в сторону, куда указал Страж, — почему ты сказал демону, что прошли месяцы. Ведь прошла всего лишь пара дней.

— Видишь ли, Джейн, — задумчиво ответил даэва, — здесь, внизу, время течёт по-другому. Происходит искажение реальности. Когда на земле проходит день, здесь проходит месяц. А земной месяц равен году, год — десятилетию. И, если для нас с тобой прошло всего два дня, для Адромеллеха дни превратились в месяцы. В людском мире есть такой термин"завихрение времени". Именно это в Аду и происходит. Поэтому нам нужно поторопиться.

Едва Изуэль скрылся за поворотом, из небольшой пещерки, скрытой за огромным валуном, находившимся рядом с Вратами, и служившей блокпостом, вышел Адский Владыка.

— Ну? — коротко спросил он, откинув за плечо мешавшуюся белоснежную прядь.

— Всё прошло так, как Вы и сказали, мой Повелитель, — склонившись в три погибели, подобострастно залебезил Страж.

— Он ничего не заподозрил?

— Нет, мой Повелитель. Но он был очень взволнован, и сразу же прошел туда, куда я указал.

— Ты предупредил Аластара?

— Да, мой Повелитель! Я сделал всё, что вы приказали.

Самаэль, удовлетворенно кивнув, исчез.

Мир по другую сторону Врат оказался совсем не таким, как представляла его Джейн.

Больше всего это походило на бесконечное подземелье, своды которого уходили ввысь, теряясь в непроглядном мраке. Ядовитые испарения клубились в обжигающем воздухе, со стен стекала чёрная слизь, а из бездны, разверзшейся у ног, вздымались столбы кроваво-красного пламени. Лишь узкая лента дороги, убегавшая куда-то вниз, казалась единственным нормальным явлением в этом мире огня и пепла. Но и она терялась в сизой дымке, кишевшей смутными тенями, не похожими ни на духов, ни на демонов.

В груди Джейн поселился тугой узел тоски и горечи, но боль потери, которая первые месяцы их скитаний позволяла даже дышать с трудом, не то, что двигаться или думать, постепенно ослабила свои ледяные тиски…

Это уже не была прежняя Джейн — милая наивная девочка, с лучистыми васильковыми глазами и очаровательной улыбкой. Она словно бы застыла, укрывшись от окружавшей её кошмарной действительности за высокой стеной ослепительного света.

Если бы она до сих пор оставалась обычной смертной девушкой, неизвестно чем бы вообще закончилось это убийственное путешествие по Преисподней. В особенности, когда они зашли во владения Аластара. Картины, предстающие перед глазами день за днем, месяц за месяцем, находились за пределами того, что способен вынести человеческий разум. Они разрушали мозг, замораживали кровь в жилах и останавливали сердце.

Здесь никто не собирался щадить грешные души. Зачем? Ведь в геенну огненную души, не затронутые тленом порока, низвергались крайне редко, да и то по чистой случайности. Бледными искрами в бескрайней мгле и смраде преисподней сияли такие души, но быстро меркли, ибо подобные казусы происходили настолько редко, что для всех адских тварей было делом чести, втоптать в грязь всё светлое, смутить, заставить отречься, толкнуть к предательству.

Наместник Самаэля — Аластар, оказался высоким платиновым блондином, с ангельским лицом и леденящей душу улыбкой, от одного взгляда на которого хотелось немедленно сбежать и спрятаться понадёжней.

Светлые волосы Аластара резко контрастировали с чёрной, обтягивающей его торс рубашкой.

Великий инквизитор встретил Хаммона весьма радушно и даже несколько подобострастно, что весьма удивило Джейн и нисколько не смутило самого даэву. Это было настолько странно, что она взяла себе на заметку — обязательно спросить у Хаммона, с какой стати местная элита так лебезит перед скромным даэвой. То, что и Аластар, и Адромеллех явно нерядовые демоны, было видно невооруженным взглядом.

Подозрительно поводив носом и принюхавшись, Аластар так же, как и Страж Врат, задал Хаммону вопрос относительно весьма странного запаха исходящего от него, после которого у невидимой Джейн от страха забилось сердце, но получил такой же ответ, что и Адромеллех.

Успокоенный демон любезно проводил Хаммона в свои апартаменты, усадил в мягкое кресло, обтянутое, как подозревала Джейн, человеческой кожей, предложил вина и отдохнуть с дороги. Хаммон вино принял, но от отдыха отказался.

— Ал, — он отпил глоток вина и поднял на хозяина вопрошающий взгляд, — я знаю, новости здесь быстро расходятся, и ты уже, вероятно, в курсе, кого я ищу?

— Вообще-то да, — согласно кивнул Аластар, кошмарно улыбнувшись, — но должен тебя разочаровать, твоего мальчика у меня нет. Ты мне не веришь?

Хаммон пожал плечами.

— Ну, если хочешь, можешь сам посмотреть, — оскорбился наместник Самаэля, — могу лично устроить тебе обзорную экскурсию по моим владениям.

— Не утруждайся. Достаточно будет кого-нибудь из твоих шестёрок. Кстати, ты не мог бы позвать сюда своего дружка Мерири?

— Зачем?

— У меня нет никакого желания тащиться к нему в Чистилище. Хочу спросить, может, Тайгер случайно провалился к нему.

— Нет проблем.

Через полчаса вызванный Кетехель Мерири — миловидный розовощекий толстячок, умудрившийся смотреть на сидевшего в кресле Хаммона снизу-вверх взглядом преданной собаки, клятвенно заверил, что его Наследника в Чистилище нет и не было. Иначе, он сам бы, лично, привел того за ручку и передал многоуважаемому Изуэлю. Ведь Мерири смеет надеяться, что он, в смысле Изуэль, не сомневается в его безграничной преданности.

От писклявого голоса толстячка и его готовности растечься лужицей у ног Хаммона Джейн слегка затошнило, и она ещё раз напомнила себе, обязательно узнать у своего друга, почему его присутствие в Аду вызывает у здешних обитателей столь странную реакцию?

Когда Мерири отправился восвояси, Хаммон заявил, что ему пора в путь.

Хлопнув в ладоши, Аластар вызвал демона Карнивана, приказав сопровождать даэву до границы вверенного ему сектора. Через несколько минут шустрый демон из новообращенных вел Хаммона и невидимую Джейн по жутким владениям Аластара, с увлечением рассказывая: каким наказаниям подвергаются грешники, по сколько раз на дню, попутно описывая устройства некоторых пыточных механизмов.

— Что здесь делает эта женщина? — вдруг спросил Хаммон, указывая на старушку, сидевшую на узкой скамеечке. — Она не тянет на грешницу.

— О, она продала душу, — оживился Карниван. — Ради того, чтобы её сын, весьма посредственный музыкант, стал мировой знаменитостью. А он, в благодарность, просто забыл о ней. Старушка умерла в больнице для бедняков, всеми покинутая, когда ей стукнуло восемьдесят, а любимый сыночек не нашел времени даже на то, чтобы похоронить мать достойно. Её прах покоится в общей могиле для безродных. Вот такие нравы царят у смертных. Кстати, сынок тоже здесь.

Хаммон сочувственно посмотрел на женщину.

— Нет, — предвосхищая его вопрос, сразу ответил Карниван, — мы не можем ей ничем помочь. Она заключила контракт и по его условиям продала душу на две тысячи лет. Так что, все это время ее душа является собственностью Светоносного. Таков закон.

Потом Карниван хотел показать Хаммону весьма симпатичную, по его словам, дыбу, собственного изобретения, но даэва наотрез отказался, не терпящим возражений тоном приказав двигаться вперед, и они пошли. Обжигающий ветер, несущий разъедающее удушливое зловоние, опалял дыхание, а от стонов, которые исходили от миллиардов терзаемых душ, невозможно было скрыться. И от осознания того, что где-то здесь, возможно, находится Тайгер, сердце Джейн сжималось в тугой узел, а к горлу подкатывал горький ком невыплаканных слез. Время убегало, утекало неумолимым песком из чаши песочных часов — месяцы на земле, годы в преисподней, а Хаммону всё никак не удавалось почувствовать в кромешной тьме даже слабого эха или отблеска живой души молодого мага. Раз за разом он вглядывался в тёмные глаза новообращенных — и ни одна из тысяч душ не была душой того, кто был им нужен…