Привокзальный мальчик

Нао Хольм

Только на пути Лиды к лекарству от всех болезней возникли два препятствия. Во-первых, в Гардарики её арестовали, а во-вторых, в волшебной стране никто не говорит на русском…Так в эту историю был втянут второй главный герой – Олаф, молодой учитель, владеющий сотней иностранных языков. Беднягу попросили переводить за демоном и помочь Лиде вернуться домой.

Глава 7: В которой Олаф испытывает свое терпение

«Внимание, на время проведения ярмарки крупных Вахми на территории острова Рогервик просим туристов не мусорить. Штрафа нет, но побьют больно. Подпись: Страж первого ранга Кристофер МакАллин».

(Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 18 июля 5008 года.)

В полудреме Лида опустила ноги на деревянный пол. Одеяло медленно сползло и упало. Да и ладно. В комнате было жарко и душно. Лида по привычке сладко зевнула и хотела позвать Андрея, но вспомнила, что не дома. Впервые за пятнадцать лет она проснулась в чужом доме!

Она застыла в луче света. Мимо проплывали пылинки, а за окном виднелся чужой, но такой прекрасный и сказочный город. Лиде вдруг показалось, что она на самом деле не просыпалась.

«Нет, нет… — в панике она глянула на наручные часы. Они стояли. — Не-е-ет, проснись, проснись!»

Лида хлопнула себя ладошками по щекам и слегка ущипнула за руку. Ничего не изменилось. Девочка стала мерить шагами маленькую комнату, куда ее поселили. Кроме кровати здесь поместилось трюмо, табурет на резных ножках и низенький комод. Она провела рукой по старинной мебели, распахнула окно и прижала руку к сердцу — зрелище так зачаровало ее, что на миг остановилось дыхание. Из её высокой башни хорошо был виден тот самый пляж, которым она любовалась на чудесной картине в Третьяковской галерее. Морская гладь пенилась и бурлила белыми барашками.

— В последний раз, когда я здесь бывал, погода стояла совсем другая. Доброе утро, — сказал Чайка.

Лида задумчиво кивнула и с любопытством потрогала железный колпак, стоявший на табурете.

— Не трогай, — шепнул Чайка, потом помолчал и добавил. — Три судна уже снялись с якоря, поэтому мне пора.

Но Лида слушала его в пол уха. Она решила, что под колпаком может быть завтрак и приподняла его. В глаза сразу ударил яркий свет. Зажмурившись, она отпрянула. Это был точно не завтрак! Под колпаком прятался белый кристалл, сияющий как полночная звезда.

«Вместо лампы», — предположила Лида, поглядев на потолок. Люстры там не было, да и выключателей на стенах тоже.

— Чайка, ты где? — Клобук ничего не ответил. — Скажи хотя бы, который час?

Лида постучала пальцем по корпусу часов. Они, кажется, сломались, экран потух. Чувствовала она себя хорошо, как бывало у нее по утрам, но незнание ответа на вопрос, когда принимать таблетки, очень ее встревожил.

«И как долго я здесь пробуду? — спросила она себя. — И где это самое „здесь“?»

Лида убедилась, что вреда в незнакомой стране ей не причинят, но вот время… Время может ее убить.

Таблетки скоро закончатся, а без них она долго не протянет.

«Надо было узнать у Чайки про лекарство, что он обещал. Он, верно, думает, я очень глупая, потому что не задала главные вопросы сразу. Было бы здорово, если бы он перестал считать меня тупицей!» — рассуждала Лида, заглядывая в комод.

Там она нашла сандалии, перчатки-сеточки и, к своему немалому удивлению, в украшенной кружевами коробке черное платье, расшитое жемчугом. К платью прилагалась нижняя зеленая сорочка, корсет и даже чулки. Не раздумывая, Лида скинула ночную рубашку, и, решив не мучиться с корсетом (она собственно и понятия не имела, как его завязать), просто надела приятные на ощупь и буквально невесомые платья. Судя по теплому ветру за окном, денек обещал быть жарким. Лида не очень понимала, как можно ходить в жару сразу в двух платьях, но решила не обижать гостеприимных хозяев замка. Тем более, что одежды словно на нее и шили!

А вот сандалии оказались немного великоваты. Лида затянула ремешки потуже, пригладила расческой курчавые волосы и взяла со стола бумажку с красивым рисунком: большой трехрукавной спиралью с каллиграфическими завитками и точечками. Она решила, что это пропуск и положила записку в карман-сумочку, кокетливо пристроченную к поясу платья. Вот, вроде бы, и всё. Спохватившись уже на пороге комнаты, Лида вернулась и заправила кровать. Ей не хотелось прослыть неряхой. Затем она высунула голову в коридор. К ее комнате пристроили охранника, человека в черном сюртуке с красными галунами. Что конвойный стоит в коридоре по ее душу, Лида не сразу сообразила. Но когда охранник красноречиво преградил ей путь, многое прояснилось.

— Простите, а могу я увидеться с Ростихом Никишовым. Он сказал, чтобы я обращалась к нему.

Голос ее затихал по мере того, как Лида убеждалась, что конвойный ее не понимает. Тем не менее, имя Ростиха было охраннику знакомо.

Он пригласил Лиду следовать за собой. Вместе они прошли два перекрёстка из анфилад и лестниц, где туда-сюда беспрерывно сновали люди, одетые в одинаковые костюмы, но разного цвета: зеленые, синие, бежевые… Лица некоторых были спрятаны под узорчатыми масками. Снующие перемешивались в цветной поток, которому не было конца.

Конвойный с кислой миной постучал в комнату под номером «3.69» в самом конце западного крыла. Покачал головой, глядя на Лиду снизу-вверх, и побрел назад. Вся его фигура говорила о том, что застать Ростиха на месте он и не рассчитывал. Снизу, где-то в недрах замка, послышался звон колокола. Дождавшись, когда он стихнет, Лида трижды настойчиво постучала.

Затем по привычке дернула ручку, и дверь поддалась!

Лида оказалась в маленькой светлой комнатушке с видом на город. Здесь стоял знакомый табурет с колпаком, комод, а на заправленной кровати под зеленым сюртуком спал Ростих. Лида узнала его по светлой гриве длинных взлохмаченных волос. Стало неловко. Она постучала по стенке комода чуть громче — для приличия.

Ростих зашевелился.

— Кхем, кхем!

Тут мальчик неловко перевернулся, и, увидев Лиду, сразу вскочил с кровати.

— Давно ты здесь? — хрипло спросил он, нервно застегивая жилет.

— Я стучала, честно. Три раза.

— Не извиняйся, меня здесь даже не должно быть.

Ростих заплел волосы в косу, завязал лентой и выглянул в окно.

— Ого, чуть все на свете не проспал! — воскликнул он. — Спасибо, что разбудила.

— А который час? — пискнула Лида.

— Ммм… около девяти утра, — Ростих смерил ее взглядом.

— Что не так? — Лида пригладила юбки. — Это платье было в комоде. Нельзя было его надевать? Но джинсы и кроссовки пропали.

— Да нет, пропусти меня, ты стоишь прямо на входе. Мне нужно убраться отсюда, пока не пришел Лурье.

— Это тот, который вчера был в черном галстуке и со шрамом на губе? — Лида побежала за торопливо шагающим Ростихом.

— Да, это он.

— А почему он тебя ищет? У тебя проблемы после вчерашнего, кхм, чаепития?

— На самом деле причина не в этом, — говорил Ростих, широко шагая. Лида едва-едва поспевала за ним. — Я не ночевал дома, — пристыжено объяснил он. — Еще и проспал! Нужно было вернуться около шести утра, чтобы не вызывать подозрений.

Ростих и Лида быстро прошли жилое крыло и оказались на лестнице, где пришлось сбавить ход. Служащих здесь в разы прибавилось. Они спешили, весело переговариваясь и смеясь. Но Ростих продолжал упрямо протискиваться вниз по лестнице, несмотря на то, что там было еще теснее и, кажется, совсем не продохнуть. Двери в кабинеты распахнуты. Вокруг стоял хохот. Лиде пришлось с силой проталкиваться, чтобы поспеть за Ростихом.

— Лурье твой родственник? — перекричала она хохот.

— Ни в коем случае, то есть ни в коем поколении… Господин хороший, позвольте пройти, — Ростих отодвинул с дороги охранника Лиды, который не пропускал девочку дальше.

— Ростих, подожди! А я могу пойти с тобой? Ты же домой?

Ростих обернулся и уставился на нее.

— Что ты на меня все утро таращишься?

— Ой, извини. Но ты не можешь пойти со мной.

— Почему? Я не знаю, что делать. Скажи к кому обратиться? Этот господин, — Лида с опаской посмотрела на строгого конвойного. — Меня преследует. Кстати вот, что было у меня в комнате, я ничего не понимаю. Это пропуск?

Ростих глянул на рисунок.

— Пропуск?! — он хотел рассмеяться, но сдержался. — Мы в Гардарики так пишем, спиралями. В записке сказано, что за тобой в восемь зайдет Олаф Григер, и так же сказано, что он твой переводчик. Но, кажется, он опаздывает. Я слышал, за ним водится такой грешок.

— А я еще и сама ушла! Надо срочно вернуться, может быть, мы с Олафом успеем встретиться. Ой, Ростих, у меня как будто земля из-под ног уходит!

— Давай договоримся, — сочувственно вздохнул Ростих. — Если господин Григер сегодня не объяснит тебе всё, мне говорили он немного… немного эксцентричный, то я на днях выкрою время, и мы сходим пообедать в булочную через дорогу. Тогда я все объясню. Идет?

— Да.

Ростих хотел было уйти, но вспомнил о том, что он мальчик хорошо воспитанный и уважающий девочек.

— Спасибо, что разбудила. Это очень важно для меня, — поклонился он Лиде.

Потом снял с сюртука золотую брошь «РК» и протянул ей. На прощание он бросил через плечо:

— И не ешь в ресторане Патестатума! Держись там.

Она заколола брошью жабо под горлом и попросила конвойного вернуть ее назад в комнату. Эту не хитрую просьбу он понял интуитивно.

Олаф уже ждал ее, сидя на подоконнике. Жилет его блестел серебряными пуговицами, а белая рубашка светилась. Выглядел переводчик нарядно. На щеках у него играл румянец, и это было гораздо лучше вчерашней серой бледности. При первой встрече Олаф показался Лиде перепуганным до невозможности. Сейчас он был очень даже мил и приветлив. Толстые очки делали его голубые и без того круглые глаза, еще больше, от чего Олаф походил на доброго и пучеглазого лемура.

— Привет, — махнул он, во все глаза глядя на Лиду. — Шелка тебе очень к лицу, дорогая.

— Вот, ваша записка, Олаф. Я же могу вас так называть?

— Да. Это будет уместно, потому что меня так и зовут, — улыбнулся он и глянул на записку, которую Лида держала в руке.

— Черти… Прости, это моя вина, я написал записку на языке Гардарики. Вчера все смешалось в голове, и я забыл о том, что ты не знаешь язык.

Лида прошла к столу и облокотилась на него. Беготня по ступенькам ее утомила. Лифтов в Гардарики, видно, еще не придумали, а поселили бедняжку аж на восьмом этаже.

— Не пойму где нахожусь. Это параллельное измерение или что?

Олаф только слегка улыбнулся и заметил:

— Корсет ты не надевала…

— Представьте себе! Я не смогла бы его затянуть.

— Ничего страшного. Кстати, наряд тебе подарил РК.

— Кто?

— Родовой Круг.

— Они у вас главные? Типа президента?

— Они главные, но совсем иначе. Типа президента тут у нас Скипетр, и мы с тобой сидим типа в министерстве внутренних дел, в Патестатуме. А Родовой Круг у нас вроде официальной мафии. Смотрела фильмы про итальянских мафиози? Я как вижу эти булавки с золотыми буквами «РК», так сразу вспоминаю про Дона Карлионе. Криминальные разборки, хорошие манеры, ужасающие принципы… Только я этого не говорил! — Олаф нервно хихикнул.

— Тогда понятно, почему Ростих так спешил домой. Он сказал, что его будут ругать.

— Да, ругают в Круге — будь здоров. Хотя я про семью Ростиха знаю мало. Он же Никишов? Да, точно, Никишов. Это одна из правящих семей. Всего их в РК двадцать пять, хотя я смотрю тебе не очень интересно. Ты завтракала?

— Нет конечно. Я даже не умывалась.

— Вот значит как. Ну, тогда пошли скорее разберемся с этим и прогуляемся по городу. В Гардарики сегодня праздник, ты, наверное, заметила, какие все разряженные?

— А как вы попали ко мне в комнату? Тот человек запер дверь.

— Запер? — расхохотался Олаф. — О, дорогая, дверной засов вряд ли удержит меня. Вот смотри, я научу тебя, — переводчик медленно нарисовал пальцем на двери четыре руны и обвел их в круг. — Это универсальный ключ — не злоупотребляй им и не благодари.

Конец ознакомительного фрагмента.