Привокзальный мальчик

Нао Хольм

Только на пути Лиды к лекарству от всех болезней возникли два препятствия. Во-первых, в Гардарики её арестовали, а во-вторых, в волшебной стране никто не говорит на русском…Так в эту историю был втянут второй главный герой – Олаф, молодой учитель, владеющий сотней иностранных языков. Беднягу попросили переводить за демоном и помочь Лиде вернуться домой.

Глава 6: Птичий вокзал или загадки становятся еще загадочнее

«Куплю комаров. Дохлые — 1 белая жемчужина. Живые — 2 белых жемчужины. Цирюльня №1, Ятреб».

(Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 13 июля 5008 года.)

Лида тихо сидела на платформе. Казалось, уже целую вечность она ждала неизвестно чего. За спиной загорался огнями маленький вокзал с зеленым палисадником. И вокруг не было ни одного даже самого захудалого жилого домишки — голое поле, а может и степь. Лида не знала, чем отличается степь от поля, хотя точно помнила, что проходила эту тему по географии еще в 6 классе. Вдалеке она разглядела лесную опушку и предположила, что там начинается тот самый лес, о котором упоминал Чайка, заключая с ней договор.

«Идти к лесу далеко и не интересно… Но ничего, я справлюсь», — подумала Лида.

— А ты не из робкого десятка! — похвалил Чайка. Он вышел из здания вокзала, плотно притворив за собой дверь. — Предупредила бы, что уже здесь. Давно ждешь?

— Нет, — соврала она. — Я правда хотела внутри посидеть. Даже дверь подергала. Было заперто.

Лида подошла к Чайке. Он устроился на лавочке в тени сирени из палисадника и перебирал в руке желтые бумажные листы. Бумажки имели плачевный вид: кто-то их смял и разорвал, а после разгладил и склеил. Причем склеил, как попало. Чайка погрузился в чтение. Лида поначалу пыталась разобрать, что там написано, но отвлеклась на голоса, доносившиеся со стороны вокзала.

— Мне кажется, или внутри кто-то есть? — она решила нарушить молчание.

— Ну конечно! Там сегодня собрание, а я терпеть не могу эти привокзальные посиделки, — пояснил Чайка, не отрываясь от текста.

— Может быть, чего-нибудь съедим? — не унималась Лида. — Я ужасно хочу есть… Ты мог бы раздобриться и принести мне чаю с пирожком? Тебе это нечего не стоит, я знаю.

Чайка с видом гостеприимного хозяина направился в кафе. Когда дверь открылась, на мгновенье, голоса стали очень громкими и четкими, но стоило ей захлопнуться за Клобуком, как слова заглохли. Лида смело перешагнула ограду палисадника, и, встав на цыпочки, заглянула на этот раз в распахнутое окно. Она разглядела множество черных силуэтов, плавающих в белом тумане.

— И что ты там высматриваешь? — усмехнулся Чайка. Он вернулся с пузатым самоваром и поставил его прямо на землю. Положив под него шишки и еловые иголки, стал раздувать огонек.

— А вода уже внутри?

— Внутри.

— Как думаешь, если иголки засунуть прям в самовар, а воду залить в трубу, она закипит быстрее?

Чайка расхохотался.

— Ты слышал, она хочет налить воды в трубу!

Пузатый самовар запыхтел, точно в ответ. Казалось, он весело хохочет вместе с Чайкой. А Клобук хохотал так, что берет с его головы свалился. Он подхватил его одной рукой, другой щелкнул пальцами, и пламя под самоваром занялось. Запахло хвоей и шишками.

— На вот, тебе блюдце, нальешь в него чаю.

— Я хотела бы обсудить сегодняшнее происшествие в комнате со всеми… теми людьми, — решалась на серьезный разговор Лида, а Чайка шумно втянул воздух, давая понять, что ему не нравится эта тема. — Ты был с ними очень груб, даже зол.

— Ну, — Чайка нервно закачал ногой.

— И я не уверенна, что это было правильно, вот! Ростих сказал, что они всего лишь хотели попросить тебя о помощи.

— Ха, помощь! — Чайка зло смотрел на листки. Содержимое текста ему не нравилось. — Просить они могут что угодно и у кого угодно… В Гардарики вечно чего-то выклянчивают!

— Ты злишься на них, потому что на тебя накричали?

— Может быть да, а может быть нет, — Чайка скорчил кислую физиономию. — Наливай, самовар закипел! — одернул он Лиду.

Она налила в блюдце янтарного ароматного чая и стала дуть, раздуваясь сама, как самовар.

— А у тебя не найдется пирожков, рогаликов или может таких штучек… ну они как сушки, только не сушки, тоже круглые. Но побольше и мягкие, с золотистой корочкой. Есть такие?

Чайка молча извлек из воздуха веревку с нанизанными на нее бубликами и протянул Лиде.

— О-о-о… — изумилась она и с жадностью откусила сразу от двух бубликов.

— Я пошел, — вдруг встал Чайка.

— Куда? Тебя ждут те люди на вокзале?

— Не-а, — протянул он и завернулся в черный плащ, стал похож на летучую мышь.

Лида уставилась на его мерцающие красные ресницы и непонимающе захлопала своими — белесыми.

— На вот, тебе, — он извлек шляпу из-под полов плаща и неумело нахлобучил Лиде на голову. — Она красивая, и еще держи фонарь.

— А как же ты, без фонаря?

Он потоптался на месте, глядя на Лиду, которая расселась и ощупывала полы шляпы.

— Посиди со мной еще немного, — жалобно попросила она.

Чайка вздохнул, как вздыхают няньки, выслушивая прихоть капризного ребенка.

— Ну, хорошо, — он опустился у фонаря.

Уже совсем стемнело, и на огонь слетелись ночные мотыльки. Было тихо-тихо, голоса смолкли, видимо посетители ушли из кафе. Друзья сидели под сиренью совсем одни на пустом перроне.

— А могу я тоже делать всякие чудеса? — вдруг спросила Лида и сунула руку в карман длинной юбки, которая казалась ей совсем чужой. Вывернула ткань, но к ее разочарованию и рука, и карман остались пустыми.

Чайка снова расхохотался:

— И чего ты хотела? Золота? Украшений? Или, может, конфет?

— Да нет же, — обиделась она. — Я хотела достать второе блюдце и напоить тебя чаем.

Лицо у Чайки вдруг окаменело.

— А вот этого не надо! Только я могу здесь сотворить п-предметы, — запнулся он и вдруг заложил руки за спину, будто испугался, что Лида сунет ему в руку что-нибудь, например, чашку чая.

— Да перестань ты дичиться! — резко сказала Лида, налила еще чаю и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Ночь была теплая и к запаху шишек примешивались запахи цветов с поля, залитого лунным светом. — Скажи-ка лучше, что там в листках. Про тебя, небось, написано?

— Терпеть не могу читать о себе.

— Не возражаешь, если я налью себе еще чаю? — спросила она.

— Пожалуйста.

— Можно задать тебе еще один вопрос?

— Может быть да, а может быть нет.

— Сколько тебе лет? — пододвинулась к Клобуку Лида.

— Разве это имеет значение? — поморщился Чайка.

— Всё всегда имеет значение! — многозначительно заявила Лида. — Где ты живешь?

Чайка с беспокойством взглянул на нее. А Лида, под его колючим взглядом, невольно растерялась. Ну что такого она спрашивала?!

— Что-то не припомню, чтобы у Клобуков бывали дома и возраст, — ответил Чайка.

— А кто твои родители? Или ты совсем один?

— Один? Нет. Да… Может да, а может и нет. Всё не так, как ты думаешь. И разговаривать со мной об этом ты не можешь. Вопросы весьма бестактные, — обиделся Чайка.

— Да ладно?! После того, как ты затащил меня в неведанную страну… Украл из дома! Ты вообще теперь обязан на мне жениться! — рассмеялась Лида, а Чайка нахмурился. — Или может ты боишься, что тебя подслушивают?

Лида давно заметила — временами Чайка замирает и щурится, будто на него враз нападает подозрительность.

— Скажи прямо, чего ты добиваешься? — снова прищурился он.

Лида опешила:

— Да я пошутила про женитьбу. Для начала мог бы объяснить мне, куда я попала, и что со мной будет?

— Нет времени! — отрезал он.

— Тогда скажи, почему ты разозлился на Ростиха?

— Мне захотелось его проучить.

— О!

— Еще вопросы?

— Почему ты не хочешь помогать тем господам?

— Помогать? — изумился Чайка и вскочил. — Да я на них так зол, что готов был растерзать!

— Мне кажется, ты специально их рассорил! — строго сказала Лида. — После твоих слов про обыски и Владивосток, все только кричали. Да, я заметила. И еще заметила, как ты обрадовался. Это была гнусная выходка. Я хочу знать, чем они тебе насолили, чтобы самой не сесть в лужу, ведь отпускать они меня не собираются, это ясно. Ну, так чем же?

— Прошу тебя, не будь такой настойчивой. Мне некогда отдыхать и тем более сидеть здесь с тобой.

— Хорошо, — согласилась Лила, — больше я не буду тебя беспокоить. Но и ты многого от меня не требуй!

Чайка слегка улыбнулся.

— Я буду рядом. Всегда и везде, — сказал он и начал таять. — Куда бы вы ни пошли с Григером, я буду там. Можешь меня не провожать.

Лида, пораженная тем, как Чайка вдруг потерял краски, протянула руку, и ее пальцы прошли сквозь едва уловимое, полупрозрачное лицо Клобука. Прежде, чем она приняла для себя происходящее, Чайка уже растворился в темноте. Она пошарила руками там, где мгновенье назад он сидел, и с трудом сглотнула комок, застрявший в горле.

«Сон. Это просто сон», — мысленно успокоила она себя.