Привокзальный мальчик

Нао Хольм

Только на пути Лиды к лекарству от всех болезней возникли два препятствия. Во-первых, в Гардарики её арестовали, а во-вторых, в волшебной стране никто не говорит на русском…Так в эту историю был втянут второй главный герой – Олаф, молодой учитель, владеющий сотней иностранных языков. Беднягу попросили переводить за демоном и помочь Лиде вернуться домой.

Глава 4: Как попасть в выдуманную историю или сумка нашлась

«Уважаемые читатели, часовой мастер на острове Рогервик ЗАКРЫЛСЯ. Просьба не стучать в окно — его там больше НЕТ!»

(Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 7 июля 5008 года.)

Когда Лида вернулась домой, ей пришлось выслушать длинную и гневную тираду от Димы. И все это время рыдал Андрей, всхлипывая и повторяя, что он думал, будто Лида уже не вернется.

— Пока тебя не было, я места себе не находил, — ворчал Дима, стоя на пороге комнаты, когда Лида и Андрей уже лежали в своих постелях, — не поступай так больше! Андрея ты жутко расстроила. Надеюсь, ты усвоила все, что я тебе сегодня говорил. И пока не купим новый телефон, ты должна быть дома к моему возвращению. Все ясно?

— Ну еще бы, — отозвалась Лида.

Дима щелкнул свет и прикрыл за собой дверь, не пожелав детям спокойной ночи, так он был рассержен. Андрей быстро заснул, как обычно с ним бывало, а Лида все думала, лежа в постели, почему вечер выдался таким бестолковым. С Димой она была полностью согласна и подумала сонно:

«Сдается мне, лучше больше не слушать этого сумасшедшего парня! Все потому, что нужно было идти домой и всегда делать так, как Дима говорит».

С такими мыслями Лида заснула. Сначала ей снились льдинки на реке. Льдинки повернулись, покружились и навсегда пропали в омуте течения, утягивая её за собой. Лида и не сообразила, как освободилась от водного плена и как очутилась посреди свалки вещей под лестницей.

Она долго привыкала к тусклому оранжевому свету, а когда привыкла, разглядела, куда попала. Это было совсем крохотное кафе: бар и четыре круглых столика с коваными ножками. На второй этаж вела деревянная лестница, под которой скопилась такая груда дребедени, что заведение можно было легко принять за лавку старьевщика или кладбище забытых вещей.

Среди прочего, здесь пылились грозди хрустальных браслетов, фигурки чаек в золоте, букеты бумажных и восковых цветов, подушки с красными петухами и медные подсвечники. Но были здесь и вещи колдовского толка, так Лида решила, бросив на них беглый взгляд.

Она выбралась из-под лестницы, стараясь ничего случайно не раздавить, протиснулась мимо столов с поднятыми стульями и дернула входную дверь. Та не открывалась. Девочка проверила вход в подсобку и окна — все наглухо заперто. Тогда, сняв со стола стулья, она устроилась за столиком у заколоченного окна. Вокруг витал навязчивый и вкусный аромат кофе.

«И в баре никого. Интересно, есть тут кто? — подумала Лида, с тоской глядя на пустой бар. — Сейчас хорошо бы выпить чашечку чего-нибудь бодрящего».

Но, кажется, кафе было закрыто, вокруг царила тишина, и летала пыль. Тускло мерцали керосиновые лампы. Немного освоившись, Лида решила позвонить в золотой колокольчик на баре.

Дзынь. Дзи-и-инь…

— Что будешь пить? — тут же спросил бесплотный голос.

— А что у вас есть? — глядя под потолок, отозвалась Лида.

И тут, к ее изумлению, в дверном проеме, которого мгновение назад не было и в помине — Лида готова была в этом поклясться — появился человек. Это был тот самый мальчишка с длинными стрелками бровей и красными ресницами. На голову он нацепил бархатный берет с длинным пером и, встав за стойку, подал листок с меню. Глядя на Лиду, он деловито завязал шнурком белоснежные рукава-воланы.

— Ты преследуешь меня? — спросила Лида недоверчиво.

Мальчик поправил высокий старомодный, галстук, придававший его фигуре хищный вид и, с достоинством английского лорда, произнес:

— Так что будешь заказывать?

— Все, что есть в меню, мне нельзя, — грустно откликнулась Лида.

— Заказывай, здесь все не взаправду, — утешил ее мальчишка.

Лида задумалась:

— Тогда мне кофе-глясе… большую кружку…

— И?

— С сахаром!

— Смелее!

— И еще большое тирамису.

Бармен хитро прищурился, лукавое выражение лица ужасно ему шло.

— И на тирамису помадку с горкой, и дольку апельсина.

— Будет исполнено!

Лида только-только вернулась за выбранный ранее столик, а мальчик всего через минуту поставил перед ней готовый заказ.

Втянув кофе из серебряной трубочки, она зажмурилась — таким ароматным был напиток. Лида даже засопела от удовольствия.

— Вкусно? — рассмеялся мальчик.

— Да, очень вкусно! — Лида спрятала глаза. — Ты смеешься надо мной?

— Нисколько.

— Я просто никогда не пробовала кофе и не ела ничего настолько сладкого. Мне ведь из-за болезни многое нельзя.

Шумно втянув порцию кофе, Лида оглядела помещение еще раз.

— Ты здесь давно работаешь?

— Нет, — отмахнулся он, — я здесь провожу время. А к тебе, если на чистоту, у меня есть дело.

— Какие у нас с тобой могут быть дела, и как ты сюда попал, кстати!? Двери заперты, — запаниковала Лида. — Ты, вообще, кто такой?

— Что ж, — он замялся. — Всё хорошее заканчивается слишком быстро. Я, признаться, немного дурачил тебя. У Клобуков так не принято.

— У кого?

— Я Клобук. Обычно мы сразу признаемся, кто мы и зачем пожаловали. Но ты с чего-то взяла, будто я настоящий мальчик, и я не счел нужным развеивать твои заблуждения, — он откинулся на спинку стула и стал помахивать беретом из стороны в сторону. — Грубо говоря, я пристроил свою скитальческую особу подле тебя и нашел, что у тебя свои понятия об удобствах.

— То есть?

— Очень тесно в галерее!

— Так тем чудищем в маске был ты? — чуть не подавилась Лида.

— Ну, да, — кивнул мальчик, отводя взгляд. — В гостях у тебя я решил не задерживаться и привел нас сюда. В мое окружение. Это привокзальное кафе. Я предпочитаю этот заброшенный бар, — он развел руками. — Всё лучше, чем селиться в людских головах и сортировать там мысли. В головах, знаешь ли, ужасный бардак.

— Если ты пояснишь, возможно, я что-то пойму, — Лида с удовольствием жевала тирамиссу, опасаясь, что может проснуться в любой момент, и, поэтому торопилась доесть десерт и заказать еще сладкого.

— Как тебя зовут? — вспомнила она давно назревший вопрос и облизала ложку.

— Можешь называть меня Чайка.

— Это прозвище? Если так, то оно больше подойдет девушке, и возможно даже не слишком серьезной. Какой-нибудь легкомысленной, — припечатала его Лида.

— Я совсем не легкомысленный, — протянул Чайка, — тем не менее, меня все знают под этим именем.

— Хорошо, — кивнула Лида. — Меня зовут Лидия.

Он умильно улыбнулся:

— Я и так знаю.

— Чего ты так улыбаешься?

— Да как объяснить? Странно беседовать с тобой, когда ты совсем ничего не знаешь о Клобуках. Даже представляешься, так просто: «Привет, я Лидия!» — он рассмеялся, кажется, ему было от души весело.

— Хочешь сказать, я неправильно знакомлюсь?

— Нет, — продолжал хохотать Чайка. — Совсем нет.

— У тебя здесь очень душно. Немного дневного света пойдет этому погребу на пользу, — решила сменить тему Лида.

— Солнце — главный враг здешних посетителей. От него выгорают платья, обои, подушки и другой пыльный, чудовищный хлам, — Чайка указал в сторону кладбища забытых вещей. — Солнцу проникнуть сюда труднее, чем обычной девочке вроде тебя.

— Хотя бы проветривайте!

— О-о-о, здесь никогда не проветривают! Если солнца местные бояться, то сквозняки ненавидят. Стоит открыть окно и конец! Что не скажешь — все ветром сдует. Так что не только этот погреб, но и воздух здесь можно назвать историческим.

— Ты сказал, что не хочешь оставаться у меня в голове, почему? — Лида с шумом втянула трубочкой кофейную пенку со дня стакана.

— Кроме всего вышеперечисленного, мне не хочется приводить к тебе в голову тех, кто может за мной приглядывать, — перестал веселиться Чайка, с видом, будто Лида спрашивает самые очевидные вещи на свете.

Она закатила глаза в ответ на потуги мальчишки строить из себя «значительное лицо».

— Совсем не обязательно наводить такой таинственный вид и говорить загадочные фразы! В реальной жизни мы с тобой никому не нужны и всем на всех наплевать, — заявила Лида и, глянув в меню, спросила. — Я могу заказать все, что захочу?

— Да.

— Тогда можно мне еще кофе, и чизкейк, и еще большой кусок сметанного торта и блинчики с виноградным вареньем?

Чайка извлек из-под барной стойки, как из волшебной котомки, все лакомства и выставил их перед Лидой. Пока она поглощала блины, Чайка взял стакан и, облокотившись на стойку, стал его неспешно полировать салфеткой:

— Напомню, что я тут по делу. Так вот, расклад у нас такой: я хочу помочь тебе завладеть лекарством от всех болезней. Ведь этого ты хочешь больше всего?

— А ты можешь? Лекарства не существует, так сказала доктор.

— Что она понимает? — пропел Чайка, тени от керосиновой лампы мягко ложились на его лицо и руки. — Я могу обещать тебе лекарство. Верь мне.

Кажется, намеренья у Чайки были самые добрые, однако Лида насторожилась:

— Здорово звучит! Мягко стелешь.

— Но, в обмен я попрошу сущую безделицу. Проведешь меня через лес?

— Через лес? — Лида положила на пустую тарелку вилку. — Звучит безобидно.

— Так и есть, — подтвердил Чайка.

— Однако я тебе не верю. Лекарства не существует! А через лес лучше меня проведет любой егерь.

— Заключим пари? — Чайка затолкал салфетку в стакан и подбросил вверх. Стакан исчез. — Если завтра ты найдешь свою сумку, то отправишься за лекарством.

Он протянул руку.

— Хорошо. Посмотрим, на что ты способен, — весело ответила Лида и пожала руку, на сто процентов уверенная, что сумки Клобуку ни за что не найти.

Чайка размашисто разбил ладони.

— Все это взаправду? Или во сне? — улыбнулась Лида.

— Ну, это скорее сон, чем жизнь. Не всегда же бодрствовать! Да и не всем это дано, — подмигнул Чайка, и загадочно добавил. — Нужно большое горе или внезапное вдохновение, чтобы пробудить твой солнечный край.

***

«Пей таблетки и дуй в больницу. Зарецкая И. А. звонила, сказала, тебе надо быть к обеду» — записку с таким нехитрым посланием Дима оставил на зеркале. Попивая утреннюю чашку кипяченой воды, на чай у Лиды была аллергия, она неспешно засобиралась в больницу. Дима был на работе, Андрей в детском саду и девочка осталась предоставленная сама себе, такое с ней бывало нечасто. Прибывая в одиночестве, Лиде всегда казалось, что живет она скучновато. Позевывая, она стягивала халат, когда услышала:

— Одевайся скорее! — знакомый и бесплотный голос взбодрил ее, точно Лида вылила себе ведро воды на голову. — Да, это я, Чайка! Перестань дрожать.

— Я схожу сума…

Лида проковыляла в ванную — ноги ужасно болели, ведь ей давно не приходилось так много ходить как вчера, к тому же она умудрилась до волдыря натереть большой палец на ноге. Умывшись, она натянула джинсы и футболку.

— Возьми с собой побольше лекарства, — посоветовал Чайка.

— Зачем? Я выпила таблетку… — прошептала Лида. Она чувствовала в себе потребность отвечать на зов, хотя это было сущим безумием. Всякий раз, когда Чайка начинал вещать, по спине у Лиды пробегали мурашки.

— Мы же договорились, что ты будешь делать, как я сказал, и тогда мы вернем сумку. Выходи из дома. Быстрее!

— Было не так, — поправила она голос, сунув в карман ветровки гремящую баночку с таблетками, и застегнула замки на карманах, — я стану прислушиваться к твоим словам после того, как ты вернешь мне сумку, а не до. И вообще, я начинаю думать, что ты — побочный эффект нового лечения.

— Живей!

— Ладно! — разозлилась Лида и пошла обуваться.

— Надо сесть на маршрут №7 и прибыть к порту. Только садись не на первый, а на третий по счету автобус.

— И зачем тогда спешить?!

Но, Лида против воли уже спешила. Утро выдалось зябким. Втянув шею в плечи, горожане, как пингвины, топтались под козырьком остановки. Опустившись на корточки, и, притворившись, что затягивает шнурки, Лида процедила сквозь зубы:

— Около порта нехороший район. Да и на проезд мне хватит только в одну строну. Мне нужно успеть в больницу, помнишь?

— Говорить вслух не обязательно! — услышала она бесплотный ответ. — Я отлично вижу все твои мысли.

— Что, все-все?! — выпучила глаза Лида, краснея. Чайка только рассмеялся.

Когда она плюхнулась на сидение в конце салона общественного пазика №7, Чайка материализовался из ниоткуда и сел рядом. Лида дико покосилась на него. А мальчик, как ни в чем небывало, крутил в руках берет и мурлыкал под нос песенку:

«Свирепо Авсень кидался на Мор.

Клыками рвал, когтями колол.

Но Мор прицельно по сердцу бьёт… ммм…

И воду Страдник пенил хвостом,

Глотая соль оскаленным ртом.

Но нрав Холеры хитрее был,

И яд её воду травил… ммм…»

«Кончено. Сошла с ума! К слуховым галлюцинациям теперь и визуальные. Не смогли мои слабенькие нервы жить без Киры…»

Чайка продолжал мурлыкать себе под нос:

«Заразу били три долгих дня,

И сколько было вокруг огня!.. ммм…»

При этом он руками выстукивая ритм на коленке.

Когда автобус въехал в портовый район, Лида заметила очередную несуразицу: по улицам шествовали женщины все с холщовыми мешками и мужчины в высоких сапожищах, и это в июле!

В стекле отразилось лицо Чайки, напряженное и озадаченное. Шествие странных людей тоже его удивило.

— Вылезай скорее, — с придыханием произнес он, — меняем маршрут. Кричи, чего сидишь? Требуй остановку!

От неожиданности Лида подпрыгнула и крикнула во все горло:

— Стойте! — пассажиры обернулись на нее. — Остановите автобус, сейчас же!

От неожиданности водитель вздрогнул, но спорить к счастью не стал. Со скрежетом автобус затормозил. Лида спешно выскочила из салона. Чайка уже был снаружи.

— Нельзя бежать к перекрестку, потеряем время! — проинструктировал он.

Нельзя, так нельзя. Лида побежала через дорогу. Загудели машины, заскрипели тормоза, а Лида уже мчалась к переулку, куда ушли странные люди. В какой-то момент она остановилась, держась за бок, тяжело дыша:

— Больше не могу, у-у-уф, куда мне бежать?

Чайка появился опять из ниоткуда и, заложив руки за спину, стал ходить вдоль ограды возле неизвестного Лиде здания. У серых ворот стояли два охранника, изображая грозных часовых. А может, они таковыми и были. У одного за спиной в сером чехле торчала длинная палка.

Лида подумалось, что в переулке подозрительно ничем не пахнет, но осмыслить это она не успела. В небо с шумом поднялась стая чаек. А Чайка невозмутимо ходил и внимательно разглядывал часовых. Раз прошел, два, три.

— Я понял. Лида, тебе сюда, — указал он на забор.

«Как же я туда попаду? Эти двое ни за что меня не пропустят».

— Пропустят. Тебе нужно пройти с черного хода. Это он и есть.

— А куда ведет этот двор?

— В порт.

Лида хотела уточнить, зачем ей в порт? Она уже к этому времени отдышалась, и в голове перестали противно стучать молоточки. Тут-то она поняла, что Чайка несет вздор. До порта они не доехали, а здесь никакого порта нет, и отродясь не было, ни пассажирского, ни торгового. Вообще никакого!

— Эй, девчонка!

Часовой одной рукой потянулся за палкой (очевидно привычным жестом), а другой поманил Лиду к себе.

Она осторожно, но без особой опаски подошла к охраннику. Не станет ведь он похищать ее на глазах у прохожих?!

— Ты от Вещевоза?

— Э-э-э…Я?

— Ну? — встрял в разговор второй и прищурился.

— Говори: «браво, браво…» — мысленно подсказал Чайка и стал диктовать слова. Лида, еще не понимая, что происходит, стала, заикаясь, повторять за ним совершенно неподходящие к месту фразы.

— Браво, браво… Здесь у вас живописное местечко… А, запросы огромные! Вы поможете мне организовать несколько похо-до-дов в город. Сварганим спектакль и в оконцове… В оконцове? — не выдержала Лида и спросила про себя, покосившись на Чайку, тихонько стоявшего в сторонке, «что это за слово такое?» — … кхм, в оконцове, под моим руководством, мы разыграем ваши пуговицы…

— Угрожать не надо. Пуговицы! Ха… Мы не из пугливых.

Часовой палкой толкнул товарища и тот скривившись протянул:

— Иди за мной!

Лида пошла, но глазами следила за Чайкой, ища поддержки. Тот шел рядом с часовыми и деловито рассматривал свои ногти. На Лиду не оборачивался. Иногда часовой внимательно смотрел по сторонам, но мальчика в упор не видел. Это Лиду повеселило.

Девочку привели к огромному ангару, где, коротко поклонившись, часовой оставил ее у входа.

— Видел? — гордо выпрямившись, похвасталась Лида. — Он мне поклонился!

— Да, уж конечно. Они, дураки, поверили, что тебя послал Вещевоз. Только не загордись… — Он хлопнул себя полбу, — точно ты же не знаешь кто такой Вещевоз. В общем, просто стой здесь. Сейчас пройдет сторож, и можно будет сходить за сумкой.

— Зачем они забрали мою сумку?

— Они ее не брали! Лида, за кого ты принимаешь этих господ? Они скупщики, а не воры. Сумку забрал воришка, вытащил телефон, деньги и потом выбросил ее в канал. Дальше она запуталась в сетях… Подожди еще минуту…

В большом дворе было пусто, как и в самом ангаре, солнце нещадно пекло Лиде голову. Она почувствовала, что проголодалась. Изредка только мелькала фигура сторожа в какой-то длинной вытянутой кофте. Ждать пришлось долго. Все это время Чайка ходил по ангару и рассматривал составленные в дальнем углу бочки.

— Лида, будь так добра, глянь, нет ли в крайней бочке коробок, — отозвался Чайка и уклончиво добавил, — может свитков?

Лида оглядела двор, никого не было. Тогда она вошла в тень ангара и с большим трудом откупорила бочку. Большая деревянная крышка насквозь провоняла рыбой. Переборов отвращение, Лида заглянула внутрь. Но вместо тухлой рыбы, которую она ожидала увидеть, на дне покоились скрученные в веники сухие травы.

— Никаких бумажек, — произнесла она, пошарив на дне бочки рукой, где лежали только деревянные таблички.

Чайка закусил губу, топнул в сердцах и вышел из ангара:

— Дураки! Они не знали наверняка…

— Кто не знал?

— Да, эти сторожилы! Ну сторожилы, Лида соображай, мы встретили их тогда в переулке, — крикнул он со двора. — Возьми деревяшку, пригодится. Хоть, чем-то эти лентяи были нам полезны.

— Эй, признайся сейчас же, ты втянул меня в авантюру?! — выбежала она из ангара и потребовала, — выведи меня отсюда! Эй, Чайка!

В следующую секунду негодование Лиды сменилось ужасом. Прямо посередине двора из воздуха материализовался низенький человек в длинном черном плаще с опушкой. Волосы у него были длинные, а губу пересекал белый шрам. Спустя минуту появились еще трое в таких же одеждах. Они молча направились к застывшей от изумления девочке.

«Пропала! Я пропала! Сейчас схватят и никогда не выпустят… Нужно было делать, как Дима говорит, и ехать в больницу. Далась мне эта сумка!» — запаниковала Лида и хнычущим голосом пролепетала:

— Простите, я заблудилась. Произошло какое-то недоразумение.

Неизвестные сняли пальто, и, смахнув пот со лбов, сказали друг другу несколько фраз на непонятном языке с присвистом и мяукающей интонацией. Казалось, они не говорят, а поют, не разделяя слова, точно вода течет.

Один из пришельцев указал на амбар и жестом пригласил Лиду пройти за ним.

— Я бы конечно с удовольствием, — начала она, — но мне надо домой. Я очень спе…

Тут неожиданно выскочил Чайка и спрятав ладонь в рукав зажал ей рот.

— Попали! В самое гнездо, — проговорил он ехидно.

«Чего?!» — про себя спросила Лида.

— Надо выкручиваться. Молчи, пока Лурье не понял, что ты не говоришь на языке Гардарики! Цы-ыц! — шелестел Чайка. — Они думают, ты в связке с контрабандистами. Я обманул часовых, чтобы пробраться в ангар. А охранники сразу настучали в Патестатум. Стоило этого ждать! — Четверка недобро покосилась на замершую Лиду. Чайка продолжал шелестеть. — Они будут выпытывать, где Вещевоз, его ищут всем миром. Пока все идет гладко.

Лида отступила назад.

— Замри, ради всего святого! Думаешь, они выпустят тебя так просто? Нет же, — с жутким ударением на «нет» шепнул Чайка и растворился.

Лида почувствовала, что готова разрыдаться. Эта компания произвела на нее зловещие впечатление. Незнакомцы приблизились к ней и разом засыпали вопросами, которых Лида не могла понять. Особо усердствовал человек с длинным шрамом на губе.

Как клюквенный соус к «десерту» из узкого прохода между складов выскочили две маленькие собачонки, и, как это бывает с маленькими собачками, стали истошно лаять на Лиду. Собаки щерили желтые зубы, а потом, видимо решив внести основательную лепту в этот театр абсурда, запрокинув головы, завыли, прямо как волки.

Иностранцы, увидев воющих собак, почему-то страшно испугались, смертельно побледнели и все как один замолчали на полуслове. Со стороны оживленной улицы послышались свист и щелчки. Следом прозвучал нечеловеческий вопль. И в нем было столько животного ужаса и отчаяния, что Лида вздрогнула.

— Теперь пора! — спокойно скомандовал Чайка. — За мной.

Лида рванула за Клобуком. Они бежали очень и очень быстро, петляя между гаражами, серыми стенами зданий, между контейнеров. Вместе перелезли через забор, и выбежали к побережью с крутым обрывом. Бежать было больше некуда. Ребята махнули обратно и забились в щель между гаражей.

— Нас не преследуют, — сказал Чайка, выглянув украдкой за угол.

— Что здесь происходит? — гневно спросила Лида. — Ты видел, они появились из ниоткуда! Почему эти люди испугались собак? Глаза стали бешенные, стеклянные. Это собаки их напугали, я уверена!

— Да хватит разговаривать со мной вслух! — фыркнул Чайка. — Просто думай. Я все слышу.

Мимо гаража кто-то прошел, на мгновенье загородив свет в проеме. Лида вздрогнул.

— Не трясись. Это просто грузчики, — прошелестел Чайка. — Что там на твоем билете?

— На деревяшке? — Лида рассмотрела тонкую деревянную табличку, на ней был выжжен рисунок черно-белой рыбы. Деревяшка помещалась на ладони и точно вибрировала. — Тут рыба, на касатку похожа.

— Только похожа — на билете Страдник. Он приведет нас к условленному месту. Там собираются сторожилы Патестатума. Я с них спрошу за потерянное время.

Лида перевела глаза на Чайку. Тот расслабленно, точно подозрительные щелчки, которые эхо принесло со стороны складов, совсем его не беспокоили, прошел к сваленным у мола сеткам и остановился. Лида почувствовала, что он завет ее, но не пошла.

— Выходи, это просто прохожий, — позвал Чайка. — Забирай сумку. Никто тебя не тронет.

— Ты уверен, что мы в безопасности? — шепотом спросила Лида. — Там кто-то кричал на складе.

— Абсолютно уверен! А если уберемся отсюда в ближайшие тридцать минут, то будем в совершенной безопасности. Такая безопасность тебе и не снилась. — поторопил Чайка. — Давай, пошарь в сетях.

«Они ужасно воняют тухлятиной!» — Лида зажала пальцами нос.

— Ну извини, мы не в парфюмерном магазине, госпожа придира! — парировал Чайка.

Лида с отвращением запустила руку под слой перепутанной лески, и, нащупав метал своего брелока, погрузила в сети и вторую руку. Пришлось повозиться, чтобы распутать узлы и вытащить сумку целиком.

— Сегодня очень странный день. Все меняется так скоро, что даже я не поспеваю. Сразу понятно девятые лунные сутки… — начал вдруг нервничать Чайка и пустился в пространные рассуждения о влиянии чисел на события, а Лида, тем временем обшарила сумку.

Кошелек и телефон забрали, сумка ужасно воняла тухлой рыбой, но всё-таки это была она, самая настоящая ее сумка! И главное воры оставили таблетки. Лида сунула лекарства в карман, затем ради интереса порылась в сетях еще и нашла несколько выпотрошенных сумок и пустых кошельков.

— Чайка?

— Да.

— Как ты это сделал? Как ты узнал, где она?

— Хватит вопросов. Мы припозднились, опять нужно торопиться.

— Домой?

— Как же… — сухие щелчки прервали Чайку. — Трижды в Мор! Надень сумку на плечо.

— Фу-у, она воняет!

— Тогда выкидывай. Ты должна сломать табличку, вот так. Да, просто переломи пополам.

В гаражах что-то с грохотом рухнуло на землю. Или кто-то. Лида вздрогнула и выронила табличку. Ей давно пора было выпить лекарство. Наклонившись за деревяшкой, она почувствовала, что руки затряслись и уши заложило. Она схватила табличку и поняла, как куда-то падает, совсем как во сне. Лида крепко накрепко зажмурила глаза.

Она осталась стоять на коленках, но уже не на пирсе. Она это поняла, потому что второй рукой, в которой не было таблички, она почувствовала сырую траву. Каким-то чудом, она очутилась на газоне — за кустами сирени. Пошатываясь, Лида выбралась на тротуар.

— Пойдем, — шепнул Чайка, — чего доброго кто-нибудь решит, что тебе плохо.

— Но мне плохо! — в голове у Лиды гудело, а руки тряслись. — Я, кажется, с ума сошла.

— Так выпей таблетку, у тебя их полные карманы, — весело отозвался Чайка, прислонившись к борту набережной и глядя вниз, где внизу на пляже копошились птицы. Лиду обходили разряженные прохожие и лихо обруливали мамочки с колясками. Стоя в этом бесконечном потоке отдыхающих, Лида старалась понять — где она. Она ведь точно, как тот неприятный человек в черном плаще, появилась на набережной из воздуха, как по волшебству. Сохранять серьезное выражение лица удавалось с трудом, ей хотелось в голос хохотать.

«Чудеса, они как флажки на ленте, потянешь за один и появятся все остальные», — вспомнила она присказку сестры.

— Теперь ты мне веришь? — Чайка прищурился. — Мы вернули сумку и лекарства.

— Ооо, да! — протянула Лида вслух. — Я была на складах, а теперь на набережной. Как это возможно?

Вместе они пошли вдоль набережной. Солнце страшно пекло. Асфальт слегка плавился под кроссовками. На всю округу болтало радио. Все еще приходя в себя, Лида остановилась у фонтана, глядя, как большой тучей чайки взмыли в небо. Подул ветер, и брызги полетели ей в лицо. В голове прояснилось.

Пока Лида приходила себя, Чайка стянул сапоги, задрал штанины и стал шлепать голыми ступнями по мокрому бортику фонтана. Спустя минуту он вдруг лукаво спросил:

— Как думаешь, это волшебство?

— Не знаю. Наверное, да, если конечно я тебя не выдумала.

Дети в очередной раз спугнули чаек, и птицы, описав круг над гуляющими, стали громко кричать. Лида задумалась о возможности своего перемещения. Что если она сама сюда пришла и попросту забыла — как? Да может этого мальчишки в берете тоже нет, ведь никто кроме нее Чайку не видит. Тем временем птицы стали вопить так громко, что люди не могли их перекричать.

— Поверишь мне, если я скажу, что есть лекарства от всех болезней? Ты обещала помочь мне кое в чем, если согласишься, я помогу тебе с этим лекарством, — Чайка улыбнулся.

Лида опять рассмеялась, предчувствие волшебного приключения не отпускало ее.

— Конечно, я помню. Я точно не в себе…

Пробормотала она, глядя на группу мужчин в уличном кафе. Она моргнула и опешила: на их месте сидели пожилые женщины в вязанных беретах. Лида потерла глаза, и все снова переменилась. Вместо бабушек сидели несколько девушек с детьми.

— Чертовщина!

— Да нет, это сторожилы в масках, — отмахнулся Чайка, — они помогут нам.

— Жуткие типы! — прошептала Лида, стараясь не обращать внимания на метаморфозы. — Черт, они заметили, что я на них смотрю!

— Ты думала, будешь пялиться на сторожил весь день, а они не заметят? — Пробурчал Чайка скучающим тоном, но вдруг резко повернул голову в сторону мужчин-бабушек-мам. И, растянув рот в улыбке, пропел, — улыбайся, дорогуша, улыбайся… Он уже слышит меня и идет сюда. Наконец-то!

Лида отшатнулась от Чайки, его слова ее напугали. Позади нее был бортик фонтана, и Лида намочила спину. Чайки уже и след простыл, а птицы подняли крик такой жуткий, точно десятки старых автобусов разом заскрежетали ржавыми тормозами. Стаи птиц взмыли вверх, как единый организм. Небо почернело.

— Ай, — завопила Лида, когда одна из птиц камнем полетели прямо на нее. Вокруг началась страшная чехарда: кричали чайки, мамы и папы из соседних кафе. Лида, пытаясь отбиться от пернатых, которые царапались и лезли к самому лицу. Она уперлась коленями в бортик фонтана и закрыла голову руками.

Лида хотела бежать, но совсем ничего не видела. Птицы окружили ее со всех сторон. Точно кто-то посадил Лиду в стеклянную банку и стал сыпать сверху крупу. Сначала Лида увязла по щиколотку, но очень скоро живая птичья волна накрыла ее с головой.

«Какой ужас! — подумала она в сердцах. — Чайка, ты меня подставил!»

— Тише… — отозвался он эхом в ее голове. — Он уже бежит.

Тут кто-то, пробравшись через страшную черно-белую массу, потянул Лиду к себе. В следующую минуту, чаек сдул порыв ветра, такой сильный, что сбил с ног и саму Лиду. Она больно ударилась локтем о борт фонтана. В глазах запрыгали звездочки. Когда она сфокусировала взгляд, увидела перед собой, незнакомого парня в белой маске и с палкой в руке, напоминавшей посох. На конце посоха сиял рубин. Рядом с нежданным спасителем стояли мужчины из кафе, свои синие маски они сняли, держали в руках. Чайка был прав, это оказались самые простые люди.

— Чайка! — позвала испуганно Лида. — Чайка, что мне делать?

Но Чайка пропал.