Iva. Тайный дневник подростка

Нана Павлова

Дневник подростка – это тайна.Никому его нельзя читать без разрешения! Ведь там самое сокровенное, самое честное. там и о любви, и о школе, и об отношениях родителей.Ладно, так и быть, прочитать разрешается небольшой кусочек из дневника девочки Евы! Это во многом собирательный образ, так что она не против!

© Нана Павлова, 2023

ISBN 978-5-0059-5486-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ева

Привет, меня зовут Ева. Ты можешь себе представить человека, который не любит своё имя? Так вот — это я! Может, ты тоже чувствуешь что-то подобное… Возможно, ты уже очень взрослый, но когда тебе было 13, ты тоже думал: «Ну почему все люди как люди, а я — Ева (нужное вставить)?»

У меня это началось давно, и не надо про переходный возраст, подростков, кризисы и всё такое! Всё со мной нормально. Я всегда, с самого можно сказать детства, не понимала, почему меня так назвали: я долго не отзывалась на своё имя, чего очень пугались мои мама и папа. Они даже посетили психологов и педиатров с этим вопросом. Ответы, конечно, были разные. Кто-то запугивал их версиями о том, что моя нервно-интеллектуальная система «созревает» неправильно. Кто-то по-доброму утешал, что «с ребёнком вашим всё отлично». Помнится, однажды родители были близки к разгадке:

Мне было четыре, и путь искания ответов привёл их к остеопату! Это оказался отличный мужичок лет 50-ти, у него были уже и дети, и внуки, и под «старость лет» он сменил профессию классической медицины на остеопата. В общем, он мне сразу понравился! Говорил он очень правильные вещи, но как я потом услышала впечатления родителей, несуразные. Ну то есть родители ничего не поняли. Ни фига не поняли! Именно так бы мне хотелось выразиться, но наше с ними воспитание, над которым мы вместе трудимся, не позволяет мне говорить «ни фига» и прочие грубости. Ведь я же девочка… Ну так вот: родители совершенно не вникли в то, что смог увидеть и понять тот мировой мужичок. Он им сказал: «А вы не думали, что вашей девочке просто не нравится её имя?»

Родители удивлённо посмотрели не него, пожав плечами, что нет, ведь так не бывает. Вот они, к примеру, Оля и Саша, и никогда у них не было такого, чтобы они хоть что-то думали про свои имена. «И у неё такого быть не может» — чуть-чуть испуганно пролепетала мама. Думаю, что именно от этого, тот чудесный доктор не стал их грузить ещё много чем, что он мог бы рассказать про меня и даже про них. Эх, а как жаль! Как же было бы интересно! А если бы мои родители ещё и смогли это понять…

Итак, вы уже догадались, что со временем мне всё же пришлось смириться с этим «названием». Я, естественно, не из слабачков, поэтому сдалась только под натиском новой идеи маминого любимого педиатра о том, что «может проверим её (то есть меня) на расстройства аутического спектра». Ладно, ладно, хватит, — решила я, и с тех пор я — Ева. Сейчас я расскажу вам, как я с этим живу. Ну, и не только это, разумеется. Интересного-то много! Я же очень наблюдательна, поэтому от меня не ускользнёт личная жизнь моих родителей, романтические фантазии моего двоюродного брата и многое другое! Правильно, кстати, говорила моя бабушка, что родителям не стоило ограничиваться лишь мной, а родить ещё детей. Тогда бы наверняка им жилось намного легче. А так я официально признана трудным ребёнком. Ну то есть как трудным — я послушна и вполне удобна, только постоянно вызываю у своих родителей панику. Панику непонимания! Мне даже смешно об этом рассказывать, но им точно не до смеха. Как мама любит говорить: «От слова совсем!» А-ха-ха… Просто им кажется, что я слишком скрытная, слишком странная, но когда я им объясняю, они переживают ещё больше. Потому что не понимают. Как не пытаются, не могут понять, о чём я им говорю. Ну, ради справедливости признаюсь, что папа делает успехи! Обратно пропорциональные маминым. У неё всё наоборот усложняется. От этого у них с папой проблемы… Но сейчас-то не об этом.

Эх, не могу остановиться… Тут недавно был такой прорыв: папа посоветовал маме отстать от меня, оставить в покое и даже «отвалить». На что она невероятно обиделась и даже плакала на кухне. Папа тогда как-то с силой сжал свои руки, пытаясь не сказать ничего больше. Я заметила как он… нет, не разозлился, расстроен. Хотя это, наверное, была такая смесь расстройства со злостью. От невозможности достучаться до мамы. Очень напоминает меня по отношению к ним, не так ли? Ну так вот, в тот раз папа просто молча ушёл на работу. А я пошла в школу как обычно. А вечером все пытались делать вид, что всё окей, хотя всем было неприятно. И мамин ужин есть никто не хотел. Но ели, чтобы её не расстроить ещё больше. Хотя отчего бы не сходить в нашу любимую пиццерию и делов-то! Но нет! Она же старалась! Она всё время старается, и это уже раздражает…

Может быть, можно так не стараться, если ты от этого не счастлив, а? Нормальный же вопрос, да? Но именно из-за таких вопросов я и кажусь им очень странной.