Взломать Зону. Новый рассвет

Наиль Выборнов, 2015

После провала операции по расширению Чернобыльской Зоны Отчуждения, «Дети Черной Луны», или попросту Черные, идут ва-банк. Новое поле боя – солнечная Бразилия. Правила прежние – никаких правил. Информация, ранее бывшая слухами, подтвердилась: на месте катастрофы в Рио-де-Жанейро возникла аномальная Зона, как две капли воды похожая на чернобыльскую. Мутанты, аномалии и артефакты – прилагаются. Артур Орлов, в прошлом – авторитетный преступник, сейчас – старающийся покончить с прошлым беглец. Он делает свой маленький бизнес по контрабанде артефактов из бразильской Зоны, но его жизнь круто меняется, когда в нее вмешиваются таинственный хакер, называющий себя Софтом, и зловещая группировка «Новый Рассвет». Обыденная транспортировка аномального груза заканчивается убийством политика и безумной гонкой на выживание с финишем внутри периметра Рио-Зоны. Орлову предстоит выжить на смертельной территории, добыть доказательства своей невиновности и вернуться за Периметр. А из помощников – лишь беглый раб да беспринципный наемник.

Глава 5

Вырезка из доклада международной неправительственной организации «На страже человеческих прав» о гуманитарной ситуации в Бразильской Аномальной Зоне

…Каждый месяц в Рио-де-Жанейро пропадает более сотни человек. Некоторые отправляются на плантации через границу с Колумбией, некоторые превращаются в товар на черном рынке по продаже человеческих органов, а некоторые отправляются в Зону Особого Контроля.

Мы не говорим о рабах, трудящихся на подпольных фабриках по производству местных дешевых наркотиков, или о сексуальном рабстве, в которое попадает множество молодых женщин. Есть гораздо более острые ситуации с нарушением прав человека.

Люди, ненужные своему правительству, жители местных трущоб, именуемых фавелами, эксплуатируются своими же соседями, сбивающимися в банды. Против своей воли они вывозятся в Зону Особого Контроля, где используются в качестве живых миноискателей.

Чтобы пройти в самые опасные места Рио-Зоны, необходимо разрядить аномалии, преграждающие проход, а полностью они разряжаются только при взаимодействии с крупными живыми объектами. Именно для этого используется большинство переправленных в Рио-Зону рабов.

Кроме того, некоторые артефакты можно получить только «скормив» человека аномалии, порождающей их. Вполне естественно, что рабов используют таким образом, тем более, что цены артефактов на черном рынке гораздо выше, чем цена человеческой жизни в этом диком первобытном месте.

Ситуация с работорговлей стала критической, и требует немедленного вмешательства властей.

* * *

— Уф, черт подери! — Я с жадностью присосался к фляге. В таких замесах участвовать мне давненько не приходилось. Да еще когда за несколько часов до этого трупом лежал. Но ничего, нормально. Не постарел, значит. Что-то помню, что-то умею.

Айвэн с интересом смотрел на меня, потягивая воду из трубки гидратора.

— Перевозчик, говоришь? Курьер? Ничего себе перевозчик. Сколько ты их там сложил? Пять? Шесть?

— Не считал, — честно ответил я.

— Ничего не хочешь мне рассказать, а, мотострелок? — наемник саркастично ухмыльнулся.

— А что я должен тебе рассказывать? — Откинувшись на стенку глубокой канавы, в которой мы сидели, я прикинулся валенком, делая вид, что внимательно осматриваю свое оружие.

— Ну, к примеру, чего ты там накосячил на самом деле, что из-за тебя ораву сталкеров положили.

— Положили, думаешь? — поинтересовался я у наемника.

— Уверен. Слышишь? Тишина.

Действительно, звуков выстрелов из лагеря больше не было, хотя еще минут десять назад стрельба доносилась беспрестанно. Или бойцы в черных комбинезонах добили оставшихся сталкеров, или наоборот, народ скооперировался и смог разогнать супостатов. В последнем я, если честно, сомневался.

Слишком серьезные ребята нагрянули. Нашу локальную победу можно списать только на эффект неожиданности, достаточный запас гранат и огонь в упор с двух стволов, но уж никак на недостаточную квалификацию противника.

— Так что ты мне скажешь? — Наемник смотрел на меня пытливым взглядом.

— Ничего не скажу. Я тебе все рассказал в коттедже. Знаю не больше твоего. По ходу, я влез в какую-то крутую игру, раз меня и здесь достали. Думаю, это те же ребятки, что да Силва замочили. Концы рубят.

— Не слишком ли круто для одного свидетеля? Как по мне, проще было бы снайпера заслать с твоим описанием. Или подождать, пока ты в Зоне сам скопытишься.

— Не знаю я. Ничего не знаю. Понимаю только, что теперь мне нужно как можно глубже в Зону. Пытаться затеряться среди людей мне больше не стоит. Народу здесь до хрена, но, как показала практика, тех, кто работает на «Рассвет» — тоже хватает.

— «Новый Рассвет», — мрачно поправил наемник. — Как ты с ними умудрился зацепиться?

— Да хоть новый, хоть со старыми дырками — мне фиолетово. Без понятия, чего на меня эти упыри взъелись. — Я покачал головой. — Теперь думаю, что знаю человека одного оттуда. С остальными… Ну не задалось как-то знакомство, как ты мог заметить.

— Что за человек? — поинтересовался Андрей. — Посредник тот, что подставил тебя?

— Ага.

— Ты так и не рассказал толком, что за тип. Если он давно работает — я его знать должен.

— Да, может, и знаешь, фигура заметная. Немец один. — Я мрачно усмехнулся и назвал имя человека, во второй раз разрушившего мою жизнь. — Гюнтер. Ганс. Слышал?

— Слышал. — Мой проводник странно усмехнулся в ответ. — Много чего слышал. Ладно. С этим понятно. Примем за рабочую версию. Правда, не стыкуется с тем фактом, что они тебя копам сдали. Зачем это делать? Ведь сейчас, как понимаю, они стараются, чтобы ты в полицию не попал.

— А может и не Гюнтер виноват. Может, я где-то сам прокололся, когда типа того подвозил.

— Слушай, а ты мне мозги, часом, не делаешь? — Наемник подозрительно посмотрел на меня. — Может сам да Силву приголубил, а мне тут звезду в лапти обуваешь? Бабло у тебя с собой, опять же. Откуда дровишки?

— А даже если и так, тебе-то что? Совесть замучает?

Он хмыкнул.

— Не. Совесть не замучает. Просто сумма вырастет. Мне вот интересно, а сколько «Рассвет» за тебя даст?

Меня аж передернуло от услышанного. Хотя, чего я ожидал, от наемника-то?

— Девять грамм тебе «Рассвет» даст. Думаю, не надо уточнять, что не бриллиантов?

— Да я шучу. — Наемник продемонстрировал подобие улыбки. — Но в каждой шутке, как ты знаешь… Цена-то и правда растет. Тащить тебя в Зону — это не до лагеря довести. Ты ж сам понимаешь.

Я вздохнул.

— Понимаю. Сколько?

— Ну, пока удвоим сумму, а там видно будет. Мало ли, куда тебя еще вляпаться угораздит.

— Сука ты, — беззлобно выругался я. — Сердца у тебя нет. Пользуешься тем, что земляк в сложную ситуацию попал, и обдираешь его, как липку.

— Не мы такие. Жизнь такая. — В тон мне Айвэн ответил цитатой из какого-то забытого фильма.

— Угу, — я невесело кивнул. Наемник же, в отличие от меня, всем своим видом демонстрировал превосходное настроение. Еще бы. Я бы на его месте тоже радовался.

Айвэн проверил оружие, сменил магазин и подтянул ремни на рюкзаке.

— Ну, вот и порешали. Пойдем, что ли?

— Веди, — только и оставалось ответить мне…

Мы выбрались из убежища и медленно, часто озираясь, двинулись по направлению к центру Зоны. Вокруг высились деревья, на вид ничем неотличимые от тех, что росли в «нормальной», не аномальной части Рио-де-Жанейро. Хотя мои познания в ботанике были скудны.

Природа воспринималась и использовалась мной как сейфовая ячейка. Место, куда можно спрятать то, что лучше не видеть посторонним. А вот сами люди мне были интересны. Правда, не как личности с яркими индивидуальностями, а чуть по-другому.

— А что это за человек-то? Борис? — Мне вспомнился усатый сталкер у костра. — Язык знает, но по выговору не наш. С Балкан?

— С них самых, — протянул наемник, подбирая с дорожки очередную горсть мелкого щебня. — Серб.

— Понятно. — Это вполне соответствовало моим гипотезам о его происхождении. — Так и думал, если честно. И как его сюда занесло?

— Да кто его знает. — Камни дробью простучали по стволам деревьев, и наемник снова двинулся вперед — видимо, ничего не распознал. — Вообще мужик странный, но доверять ему можно. Забыть он решил все, что до Зоны было. По слухам, за полтора года, что он здесь, ни разу не выбирался на Большую землю. Так и кружит от одного лагеря к другому, живет тем, что удается найти.

— Ну, думаю, он тут не один такой, — заметил я, двигаясь следом и стараясь ступать в те же самые места, куда и наемник.

— Ну да. Чем дома-то занимался? — вдруг спросил Айвэн.

— Бизнесом. — Я пожал плечами, будто это слово все объясняло. — Не всегда честным, и не всегда легальным. Хотя у нас там все, что не связано с оружием или наркотиками, легально. Сам знаешь.

— В этом ты прав… — протянул он, по широкой дуге обходя чем-то не понравившееся ему место. И вдруг без перехода продолжил: — Ну а Борис, насколько я знаю, ветеран.

— Косовская? — попытался угадать я.

— И не только.

— Ого. Даже так? — я вскинул брови.

— Ну да. Потому тут и торчит теперь.

— Что там произошло-то такое, что он здесь отсиживается? Десять лет же прошло.

— А кто его знает? — на секунду повернувшись в мою сторону, наемник вытер лоб рукавом и пожал плечами. — Я не спрашивал.

Некоторое время мы шли молча. Потом мне пришла в голову мысль, которую я тут же решил озвучить.

— Айвэн! — я тихо позвал наемника. — Ответь мне на вопрос один, пожалуйста.

— Спрашивай, — не оборачиваясь, проговорил наемник.

— Слушай, а как ты, такой практичный, мне артефакт этот отдал. Как его… «Прикосновение матери». Он же, небось, побольше, чем сто штук стоит, раз на ноги поднимает на раз? Сколько народа выложило бы все, что имело, за чудесное спасение?

Андрей хмыкнул.

— Стоил бы. Если бы не некоторые нюансы. Во-первых — и это, пожалуй, самое главное — он работает только в Зоне. Два шага за Периметр — и все. А во-вторых… Он лечить может только физические повреждения. Разрывы, переломы, пулевые. Если кто за Периметром по тяжелой попадет — то все равно добраться в Зону не успеет, чтобы артефактом воспользоваться. А легкие ранения и так лечатся.

— Да, но как быть с теми, кто здесь, в Зоне? Они-то точно не откажутся от такой штуки?

— Конечно не откажутся. Артефакт редкий. Вот только большинство тех, кто в Зоне — его себе позволить не могут. А кто может — вроде Рикарду того же, земля ему пухом, — у того уже есть. Вот и получается, что проще себе оставить. Смекаешь?

— Ага. А тут ты нашел, как его в дело пристроить. Выгодные инвестиции типа, да?

— Типа.

Проводник замолчал, с шумом втянул в себя воздух, и остановился, подняв руку. Я послушно замер. Айвэн достал из кармана на бедре какую-то трубку, щелкнуло, и вот он уже держит длинный углепластиковый щуп. Нагнувшись и вытянув вперед руку, наемник поворошил кучу крупных желтых листьев. В ней оказался обгоревший труп. Наемник тронул останки щупом, и с одежды мертвеца поднялись тучки пепла, заставив меня поморщиться.

— «Мангал», — констатировал Айвэн. — Полностью разрядился. А вот кто беднягу листьями накрыл — вопрос. Не нравится мне это.

Я присел на корточки и прикоснулся к куче обгоревшего мяса. По определению если не времени смерти, то уж, по крайней мере, времени захоронения меня можно было считать экспертом. Сколько тел было закопано мной по безграничным лесам и болотам Ленобласти — не счесть.

— Свежий, — заметил я. — Тут кто-то есть неподалеку.

Наемник присел и медленно двинулся вперед на полусогнутых, жестом указав мне сделать то же самое. Я последовал его примеру. Проводник теперь шел, а точнее полз, ориентируясь только по детектору, встроенному в его очки.

Едва слышно перебравшись через гравийную дорожку, мы остановились в тени дерева, за которым начиналось открытое место — небольшая полянка, изрезанная такими же дорожками — для бегунов. По ним и впрямь сновали бегуны, только совсем другого рода.

Под пристальным наблюдением полудюжины вооруженных до зубов парней, два десятка человек разного пола, возраста и расы ползали на коленях по траве, что-то собирая. И судя по их внешнему виду, занимались они этим вовсе не добровольно.

Охранники явно местные, говорят на португальском. Татуировки на предплечьях, на ладонях, даже на лицах. Вооружены с бору по сосенке, но до зубов.

— Рабы… — протянул Андрей, и выражение лица его странно изменилось. — Их используют в качестве тральщиков. Видать, место здесь хорошее, урожайное. Если перед тем, как сдохнуть, раб хоть один артефакт найдет, то, считай, окупился. Труп тот, обгоревший, видимо, тоже один из рабов Был.

— В смысле «тральщиков»? — поинтересовался я.

— Сейчас увидишь.

Мы несколько минут наблюдали за тем, как люди ползали по земле. Охранники время от времени смеялись — видимо, перебрасывались шутками. Вдруг раздался треск, и один из рабов исчез в ослепительной вспышке зеленого света, а над землей расстелился красный туман. Невольники заголосили, охранники открыли огонь в воздух и по земле, принуждая их рассыпаться в стороны.

Те, что были задеты туманом, верещали сильнее остальных, а буквально через десяток секунд стали рассыпаться пеплом, развеиваясь по ветру…

Я сглотнул и отвернулся.

— Нет, дружище, — покачал головой наемник. — Это еще не самое интересное. Смотри-смотри.

Алый туман собрался в сферу, которая зависла в воздухе в нескольких сантиметрах над землей. Через секунду к этому месту уже подбежал один из охранников, раскрывая на ходу контейнер для артефактов и подводя его под сферу.

— Тысяч двадцать, — выдохнул Андрей. — Если продавать правильным людям, может даже тридцать. Причем, ясное дело не реалов. Все, что потеряли сегодня — окупилось, считай. Рабов-то они за сущие копейки берут…

Я поднял ствол и взял под прицел одного из охранников. С моей точки зрения, если по полной использовать эффект неожиданности, то бой двое на шестерых можно закончить нашей безоговорочной победой.

— Стой! — Наемник перехватил и увел ствол рукой в сторону. — Ты что творишь?

— Собираюсь освободить этих людей. Их тут скармливают аномалиям. Шестерых снимем на раз, даже опомниться не успеют.

— Ты думаешь, их тут шестеро? — Андрей усмехнулся. — Вокруг посмотри. На девять часов, верхушка дерева.

Я приподнял голову, посмотрел в указанном направлении и наткнулся взглядом на снайперскую позицию в густой листве.

— И это не все, — Айвэн покачал головой. — Таких позиций по парку минимум четыре. А еще патрули. Так что «местных» здесь десятка два, можешь поверить.

— И что будем делать? — спросил я.

— Ничего, — наемник пожал плечами. — Просто пройдем мимо и все. Обычно они не трогают сталкеров. Но, думаю, в случае с тобой это не сработает — если тебя ищет «Новый Рассвет», эти парни уже в курсе. «Liga Principal» поддерживает контакт со всеми группировками.

— Думаешь, меня узнают?

— Да они могут и без всякой причины вальнуть, если перемкнет. Попытаемся пройти тихо. Медленно и тихо, понял?

Айвэн принялся отползать назад, потом встал. Я последовал его примеру и через секунду уперся лбом в ствол чьего-то оружия. Черт побери! Почему все так хотят меня пристрелить? Дома за всю жизнь в меня не стреляли столько раз, сколько за последние два дня здесь, в Бразилии.

Однако парень, державший оружие, не собирался спускать курок. По крайней мере пока.

— И что двое гринго здесь делают? — задумчиво спросил он по-португальски. Откуда он взялся? Мы даже не слышали, как шелохнулись кусты, из которых он, по всей видимости, вышел.

— Мы уже уходим, — на том же языке ответил ему наемник, подняв руки вверх, и добавил по-английски: — Просто шли мимо.

— Я так не думаю, гринго, — покачал головой бандит. У него был ужасный английский с тяжелым португальским акцентом. — Оружие на землю.

Он на секунду отвлекся на Андрея, что дало мне шанс сделать свой ход. Шагнув вперед, я нанес удар коленом в живот и тотчас еще один — в ничем не защищенный пах бандита. Вопреки ожиданию, он не захрипел, согнувшись, а громко закричал. Ни о какой маскировке теперь не могло идти и речи. Клапан кобуры расстегнулся, меньше чем за секунду рукоятка пистолета оказалась у меня в ладони, и я спустил курок, прострелив голову парня. Не давая ему упасть, подхватил тело, и резко развернулся в сторону поляны, прикрываясь мертвым бандитом, как щитом. Сделал я это, скорее, интуитивно, но, как оказалось, — не зря.

Хлопнул выстрел, и пуля, прилетевшая с одной из снайперских позиций, ударила в бок трупа. Или не прицелился толком, или листва сбила траекторию. В принципе, мне было без разницы, главное — в меня не попала. Эх, теперь бы свалить…

Прикрываясь мертвецом, я расстрелял обойму в направлении всполошившихся охранников, заставляя их залечь, чем дал Андрею возможность приготовиться к бою.

На поляне поднялся невообразимый гвалт, стражи открыли по нам огонь, а рабы, видимо, разобравшись, что перестрелка дает им возможность обрести свободу, рванули в стороны.

Я вернул пистолет в кобуру и, продолжая скрываться за трясущимся от пулевых попаданий телом, открыл огонь из автомата.

— Прячься, дурак! — заорал наемник, сжавшийся за толстым стволом дерева. — Тебя сейчас с дерева снимут!

Я поспешно бросил труп и рванул прочь, спрятавшись за ближайшим деревом.

— Что делаем дальше? — спросил я у наемника, высунувшись из укрытия, чтобы полить позицию бандитов очередной порцией свинца. — Идеи?

— Пробиваться будем, что еще! — проорал в ответ Андрей. — Или у тебя другое предложение? Погоню они не устроят — им рабов еще ловить, так что шанс у нас есть.

— Может, уйдем стороной?

— Не получится. Там места плохие. Пока будем валандаться — они нас как в тире снимут!

Кажется, я засек позицию одного из снайперов. Сменив магазин, я дал длинную очередь по кроне дерева, где мне почудилось движение. Кто-то вскрикнул, бликанув на солнце оптикой, на землю свалилась винтовка.

— Вот жеж мать твою! — я от души выругался. — Надо же вам было нас трогать!

Один из рабов, вместо того чтобы убегать, набросился на своего мучителя и принялся избивать его. Огромный негр раз за разом наносил удары пудовыми кулаками, потом схватил бандита обеими руками и принялся бить его головой о ствол дерева. Двое охранников перенесли свое внимание на него, вскидывая оружие.

Я снял их двумя короткими очередями, после чего нырнул обратно в укрытие, пережидая свинцовый дождь. Тем временем на поле становилось все интереснее: негр завладел оружием, и тоже открыл огонь по бандитам.

— Куда нам лучше двигаться? — прокричал я сталкеру. — Надо пробиваться вперед, или уже назад? Есть место, где нас прикроют?

— Есть небольшой лагерь дальше, — крикнул он в ответ. — Туда «местные» не сунутся, да и выдавать нас никто не станет.

— Как туда добраться? Если придется разделиться, на всякий случай.

— Если придется разделиться, то ты никуда не дойдешь, — отрезал он, и пояснил: — Аномалии. Хрен ты мимо ловушек пройдешь. Так что, давай, работаем. Если ты тут сдохнешь — я себе этого не прощу.

Не думаю, что он пекся обо мне. Скорее, о деньгах, которые должен получить по выходе из Зоны. Я выглянул и оценил обстановку. Негр исчез, а поляна была усеяна мертвыми телами. Рабы и их хозяева — вперемешку. Смерть всех уравнивает в правах.

— Давай, не спи! Видишь бетонную трубу? Пошел к ней, марш-марш! Четко по прямой! Я прикрываю!

Сменив магазин, я выбрался из укрытия и рванул к трубе. Дорого бы я сейчас дал за такие же, как у наемника, очки. Бежишь себе — а через секунду тело взрывается кровавым фаршем, брр…

Я залег за трубой, в которую тотчас ударило несколько пуль. Кажется, где-то мы с Андреем лоханулись в подсчетах. Бандитов тут гораздо больше.

Достав из подсумка гранату, я выдернул чеку и швырнул ее через трубу. И тут же где-то на краю сознания мелькнула мысль: что-то я сделал не так.

Что именно — я вспомнил, когда уже было поздно. Замедлитель на импортных гранатах действует дольше, чем на наших РГО и РГД.

Эта очевидная вещь пришла мне в голову в ту секунду, когда моя же граната стукнулась о землю рядом со мной. Твою мать!!!

Мир замер, как в особо пафосных моментах голливудских боевиков. Я бросился в сторону, пытаясь укрыться, как вдруг почувствовал сильный рывок. Отчетливо запахло аммиаком, на меня дыхнуло холодом. Кажется, все-таки вляпался…

Слева раздался рык, и от удара могучего тела меня просто вынесло из зоны воздействия аномалии. Тот самый раб, воспользовавшийся нашей атакой, чтобы свести счеты со своими мучителями, в длинном, безумном прыжке сшиб меня с ног, отбрасывая в сторону от неминуемой смерти.

Граната, наконец, разорвалась, но мы уже надежно схоронились за куском бетонного столба, врытого в землю. Осколки пробарабанили по камню, противно визжа над головой.

Переполненный злостью, я выкатился из укрытия и длинной очередью срезал урода, метнувшего обратно мою же гранату. Из кустов показался Айвэн. Вскинул ствол автомата, выстрелил, и с макушки дерева неподалеку от нас на землю рухнул еще один снайпер.

— Ты, как, живой, homie? — спросил отдышавшийся негр.

— Нормально, — ответил я, меняя магазин в автомате. Интересно, он сейчас тоже денег потребует за мое спасение? — Спасибо, друг. Не знаешь, сколько их там еще?

— Без понятия, — отрицательно покачал он головой. — Нас сюда с завязанными глазами привезли. Эй, друг… Ты сможешь меня отсюда вывести?

— Я — нет. Но у меня есть товарищ, который сможет. Правда, боюсь, что тебе это может оказаться не по карману. — Я с сомнением оглядел негра, одетого в драные лохмотья. Айвэн уже спешил на помощь, правда, он зачем-то натянул респиратор. На поляне стоял крепкий запах тола и крови.

— За мной, быстро, — сквозь зубы приказал он, по широкой дуге огибая место, чуть не ставшее причиной моей смерти. — И ты тоже давай, если жить хочешь, — сказал он негру.

Я вскочил на ноги и рванул за наемником. Он вскинул автомат и дал короткую очередь, куда-то в направлении противника.

— Я не понимаю, что с тобой не так, Артур! — заорал он мне. — Почему везде, где появляешься ты, кровь льется рекой?

— Родовое проклятие, дружище, — на ходу попытался отшутиться я. — Или карма. Если знаешь шамана, который расколдует, очистит чакры и снимет проклятие — с меня пиво.

— Когда мы вылезем отсюда — я сам тебя вылечу. Средство есть одно верное. Звездюли называется. Очень быстро снимает любые про… — Айвэн не договорил. Откуда-то раздался выстрел, и наемник покатился в траву.

Мы с негром кинулись в разные стороны. Он укрылся за деревом, я предпочел просто вжаться поглубже в землю, опасаясь снова попасть в аномалию.

— Живой? — заорал я. — Андрей, живой, нет?

— Живой… — простонал тот откуда-то из кустов. — Броник спас. Снайпер, сука. Убери его!

— Минус двадцать, — крикнул я в ответ.

— Чего? Что ты несешь?

— Минус двадцать тысяч из твоего гонорара. Это, думается мне, более чем скромная сумма за спасение твоей задницы. Как считаешь?

— Ты охренел? Нашел время шутки шутить, блин!

— Да какие шутки? Я предельно серьезен.

Верхушку кустов, в которых валялся наемник, срезало пулей. Снайпер пристреливался. По нам с негром он попасть со своей позиции не мог. А вот по Айвэну — без проблем.

— Блин, давай уже! — снова заорал наемник.

— Я не услышал твоего согласия!

— Да, блин, да, согласен! Только телись давай быстрее!

— Не вопрос. Смотри, у меня есть свидетель! — В ответ донеслась нецензурная брань.

— Эй, парень, как тебя там? — обратился я к своему недавнему спасителю. — Мне помощь нужна. Готов?

— Я Шон, — ответил он. — Как будто у меня есть выбор. Что нужно? Отвлечь?

— Именно. Я вижу, в аномальной хрени ты шаришь, так что просто беги вперед от дерева к дереву, и попытайся не попасть под пули. Хорошо?

— Хорошо, homie, — он помотал головой. — Черт, поверить не могу, что соглашаюсь на это…

— Спорим, сниму ублюдка после первого его выстрела? — попытался я разрядить обстановку. — Если нет, то с меня пиво.

— Два пива. — Шон усмехнулся широкой улыбкой, в которой, правда, не хватало нескольких зубов. — Смотри, потом не отмазывайся.

Я откатился в сторону, привстал на колено за углом какого-то паркового сооружения, а негр вскочил и рванул в сторону ближайшего дерева. В несколько огромных прыжков преодолел расстояние до него и прислонился к шершавому стволу спиной. Было видно, что ему страшно, но, смахнув с лица пот, Шон кивнул мне и рванул дальше.

Раздался выстрел. Внушительную дульную вспышку было видно даже через листву. Э, да он близко совсем! Я тщательно прицелился и высадил несколько коротких очередей. Перезарядился, и, на всякий случай, выстрелил еще пару раз. Листва зашуршала, и с дерева головой вниз свесился зацепившийся в густой кроне труп снайпера.

— Эй, Шон! — заорал я. — С тебя два пива!

В ответ донеслась сплошная нецензурщина на английском вперемешку с португальским.

— Вот идиот, — донеслось по-русски из кустов рядом.

— Сам ты идиот! — обиделся я. — Двадцатку я себе вернул, так что не умничай!

Теперь на поляне ругались на трех языках. А я прислонился к дереву, и принялся истерично смеяться, выпуская напряжение двух сумасшедших последних дней.