Творец времени

Надя Лазарева (2024)

Студентка Ава обожает книги, папу и бабушку. И считает себя вполне счастливой. Еще бы о любви не только читать, а испытать ее в реальности! Но шансов на это немного: все время она посвящает учебе, а из парней на филфаке внимания заслуживает только один. Таинственный новичок-красавчик по имени Ярослав. Но куда совершенно обычной Аве до него! Лучше уж писать курсовую, чем мечтать о невозможном.Но однажды Ярослав обращается к ней с просьбой, содержания которой она не разобрала, поскольку отвлеклась на его глаза и губы. С этой просьбы все и начнется…

Глава 5

Ава с облегчением открыла дверь в квартиру. Здесь ее точно не будут мучать всякие такие мысли! Приятно запахло домом: папиным парфюмом и кофе, который бабушка пила почти постоянно, несмотря на запреты врача. Ава аккуратно поставила рюкзак и прокричала, разматывая шарф и снимая ботинки:

— Бабушка, я дома!

— Ава? А почему так рано, что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Просто настроения нет. Решила вот помочь тебе с ужином.

— Ты давай тогда сначала переоденься и вымой руки. Пообедаешь, а там примемся за готовку.

Бабушка отложила книгу, которую читала и поднялась из кресла навстречу Аве. Даже дома она не позволяла себе ни малейшей небрежности. Идеально прокрашенные волосы, укладка, макияж, маникюр — это было для Маргариты Петровны базовыми составляющими внешнего вида. Она носила роскошные, из натурального шелка, блузки, обожала жемчуг, и категорически не принимала современную моду.

— Красота — оружие, Ава. И чтобы оно не заржавело, использовать его нужно постоянно. И любить себя нужно! Если любишь, вот эти твои безразмерные кофты точно не станешь носить!

— Бабушка, но это же удобно!

— Удобно? Ты говоришь чудовищные вещи, Ава! Мы не знали бы признанных икон стиля, если бы они думали об удобстве! К вершинам мира шагают на шпильках, а не ковыляют в кедах. Это закон жизни, а не мои причуды.

— Ну тогда я пацифистка и мне не нужно оружие, — улыбалась Ава.

— Дорогая моя, — улыбалась в ответ бабушка. — Оружие оружию рознь. Кто знает, сколько войн выиграла алая помада, а не ракеты.

Споров таких было не счесть! Но жить друг другу они не мешали — шелка, духи и украшения оставались фаворитами бабушки, Ава покупала очередные джинсы и толстовки. Обе были счастливы и всем довольны.

В эту квартиру их семья перебралась всего пару лет назад, а до этого жили очень необычно: они с бабушкой в одной квартире, папа в другой. Мама Авы умерла. Ава ее совсем плохо помнила, ей тогда было около пяти.

После смерти мамы бабушка занималась Авой, а папа — бизнесом. Его компания продавала строительные материалы. Он постоянно ездил в командировки, допоздна задерживался на встречах, и как-то все согласились, что лучше ему жить отдельно. Вернее, в своей квартире он только ночевал, а все свободное время проводил с ними.

Ава росла, рос и бизнес. За год до окончания школы, папа купил квартиру в тихом переулке на Петроградской стороне. Она была просто огромная! Каждому теперь полагалась своя спальня и личный санузел. Помимо этого имелись еще гостевая спальня и общий туалет, папин кабинет, столовая, кладовые. Год как раз ушел на ремонт, и сразу после вступительных экзаменов они стали жить втроем.

Вот тогда и вошли в традицию ужины после папиного возвращения из командировки. От обычных они отличались меню — бабушка непременно придумывала что-то новое или экзотическое, — и несколькими сменами десертов. Да, после ужина они долго ели сладкое и болтали обо всем подряд, как старшеклассницы. Папа рассказывал, как прошла командировка. Особенно интересными были рассказы, если он успевал не только встретиться с клиентами, но и посмотреть достопримечательности. Ава делилась историями из школьной, а затем студенческой жизни. Бабушка отвечала за мировые и городские новости, особенно из области культуры. Им было весело и интересно вместе, несмотря на разницу в возрасте и несхожесть интересов. Перед подачей десертов папа начинал раздачу подарков. В этот момент ужин превращался в подобие Нового года, а папа — в Деда Мороза.

— Что сегодня на ужин? — Ава сменила толстовку на просторную футболку с логотипом папиной фирмы и собрала волосы в аккуратный пучок.

— Бычьи хвосты! — торжественно хлопнула в ладоши Маргарита Петровна.

— Да ладно?

— Шучу, конечно. Нашла необычный рецепт, не то запеканка, не то не пойми что. Зато просто! Сейчас выложим слоями мясо и овощи и поставим томиться, к приходу отца все будет готово. Давай, режь кабачки и баклажаны.

— Бабушка, я хотела спросить…

— Раз хотела, спрашивай, дорогая, — бабушка ловко шинковала лук, жемчуг в кольцах переливался под ярким светом ламп.

— Почему мы никогда не говорим о маме? Как она умерла? Почему?

— Ава, ну о чем тут говорить. Ты была маленькой и просто не помнишь. Мама болела, так бывает. Подай мельницу с перцем, пожалуйста.

— А чем болела?

— У нее внезапно обнаружили заболевание сердечной системы, но подробностей я уже не помню, — замялась бабушка.

— Вот никогда не поверю! Ты образованная женщина, не из глухой деревни. Однако же ты не помнишь точную причину смерти твоей дочери? Почему вы мне ничего не рассказываете? А если это, к примеру, наследственное? Разве я не должна знать и проходить регулярные чекапы?

— Ава, что ты мне сегодня рвешь сердце своими вопросами? С утра приставала со сказками, сейчас требуешь изложить подробности, о которых я не хочу вспоминать. Жизнь невозможно повернуть назад! Понимаешь? Ее нет, Ава, какая разница почему? — бабушка вдруг побледнела и покачнулась, выронив нож.

— Все в порядке? — встревожилась Ава.

— Налей мне, пожалуйста, воды. Что-то дышать нечем.

Бабушка неуверенно села на стул, внучка налила ей воды и открыла окно. Но лучше не стало — щеки Маргариты Петровны не порозовели, а дыхание осталось прерывистым. Тогда Ава написала папе взволнованное сообщение. Тот призвал к спокойствию, попросил вызывать врача и пообещал приехать поскорее.

Ава только успела дорезать овощи и поставить форму в духовку, когда из прихожей донеслись голоса: папа и семейный доктор встретились в лифте. Бабушку уложили на диване в столовой, темная обивка подчеркнула бледность лица. Врач измерил давление, пульс, осмотрел пациентку и заявил:

— Маргарита Петровна, голубушка, мне не нравится ваше сердце!

— Иосиф Александрович, так я вам его и не навязываю!

— Шутите? Но в этот раз не до шуток. Александр Николаевич, — развернулся врач к папе, — здесь требуется обследование. Немедленное обследование, слышите!

— Да, слышу. Завтра утром мы можем это сделать? Я потом уезжаю на конференцию и меня не будет в городе несколько дней.

— Не можете, должны! — потряс пальцем седовласый Иосиф Александрович. — Жду вас завтра с утра, натощак. Сегодня покой и спать ложимся пораньше.

Хотя никакого конкретного диагноза не прозвучало, ужин все равно прошел в напряженной атмосфере. Разговоры были тише обычного, никто не шутил, до подарков и десерта время тянулось печально и бесконечно.

— Если вы собираетесь приступить к десерту с тем же скорбным видом, с которым ковыряли запеканку, я лучше прямо сейчас отправлюсь спать! — не выдержала бабушка.

Они посмотрели друг на друга по очереди и рассмеялись. Ну и лица у них, действительно! Напряжение ослабло, то ли из бабушкиной тирады, то ли из-за того, что наступило время подарков и сладкого. В этот раз папа преподнес бабушке роскошный шелковый платок, которые она коллекционировала, после чего глаза ее чуть заблестели. А Аве — тяжелый блокнот в кожаном переплете, перьевую ручку и изящную серебряную чернильницу.

— Вот, можешь завести дневник, или написать роман.

— Папа, спасибо! Но вряд ли я буду писать роман, да еще чернилами. Я это все сберегу, это так красиво. Правда, бабушка?

— Да, очень красиво! Рядом с такой красотой должен стоять шикарный флакон духов, серебряная пудреница и шкатулка с украшениями. А писать в этом блокноте следует о любви! Непременно о любви!

— Какие вы романтичные, дамы! Предлагаю сегодня сократить программу вечера. Ужинов таких у нас впереди еще много, а завтра придется заняться делами. Вы помните, Маргарита Петровна, что анализы сдавать натощак? Я из солидарности с вами завтракать не буду, заедем по дороге обратно в какое-нибудь кафе.

— Я помню, помню. Ава, справишься утром сама? Только умоляю, не обманывай меня, и правда поешь.

— Я поем, обязательно поем! А вам желаю удачи! Напишите мне потом, хорошо?

Вечер, который начинался горестно и тягостно, внезапно стал таким душевным, что они еще несколько раз порывались отправиться по кроватям, но снова находилась важная тема для разговора. Первым сдался папа:

— Все, я в кабинет, проверить почту, и спать. Спокойной ночи, дамы! Не засиживайтесь!

Ава вздохнула, убрала в холодильник остатки ужина, смахнула крошки со скатерти. Они погасили свет в столовой и медленно пошли по коридору. У бабушкиной комнаты Ава притормозила и смущенно спросила:

— Ты не злишься на меня?

— За что? — удивилась Маргарита Петровна.

— Ну я устроила этот допрос про маму, тебе же стало нехорошо после этого.

— Не выдумывай! Просто стечение обстоятельств. Уверена, что завтра еще получу нагоняй от твоего отца, потому что прокатаемся мы зря, вот увидишь! Все со мной в порядке.

— Тогда спокойной ночи! И еще раз удачи завтра.

— Спокойной ночи, Ава! Свари себе яйцо! Будь хорошей девочкой, — бабушка поцеловала ее в щеку и закрыла дверь в свою спальню.