Хранительница

Надежда Чубарова, 2022

Соня уже думала, что опасность позади, да и жизнь, кажется, наладилась, но вдруг стало происходить что-то странное. Разве могла она подумать, что встретится со своей прародительницей? А всему виной предсказание: "Две ведьмы одного рода, но из разных времен…"Разве такое может быть?1 книга – "Софья и волшебный медальон"2 книга – "Хранительница"3 книга – "Королева Тьмы"4 книга – "Пророчество"

Иногда сложно поверить, что происходящее — не игра твоего воображения,

потому что такое не может случиться с тобой.

Часть 2. Хранительница

Обычные будни обычной ведьмы

Соня открыла дверь и зашла в кабинет, все еще слегка пахнущий краской после ремонта. Похоже, что все ребята уже пришли, некоторые сидели на своих местах, другие бродили по кабинету, все были отдохнувшие и радостные, улыбались и делились впечатлениями от прошедших летних каникул. Соня оглядела класс, и, радуясь, что на нее никто не обращает внимания, молча пошла к своему месту. Первый ряд от окна, вторая парта. «Вон и Настя уже пришла» — с улыбкой подумала Соня. Гулкий шум от разговоров одноклассников, не видевшихся целое лето, вдруг на некоторое время стих, а потом послышались отдельные фразы:

— Кто это?

— Новенькая?

— Вроде Сонька Травина…

— Муха, что ли?

— Да, кажется…

— Да ну, не может быть! А где ее очки?..

— Смотри, она на ее место идет, значит, это — Сонька.

Соню не смущал этот шепот, она не опускала голову, происходящее даже развлекало ее. Забавно же, когда тебя не узнают твои же одноклассники! Вот было бы здорово, если б они в течение всего года ее не узнавали. Получилось бы, что она начала новую жизнь, без прошлого. Следом за ней зашли Шахина и Семенова, они важно проследовали к своей парте, изредка бросая косые взгляды в сторону Сони и кривя губы в презрительных усмешках. «Хорошо, что хоть молчат», — подумала Соня. Она подошла к своему месту и поздоровалась с сосредоточенно рывшейся в сумке Настей.

— О, Соня, привет! — ответила Настя, бросив быстрый взгляд на Соню, и уже хотела снова погрузиться в недра своей сумки, но тут же оторопело посмотрела на нее снова, будто не узнав, удивленно приподняла брови, и с улыбкой добавила, рассматривая подругу: — Классно выглядишь!

— Эээ… спасибо, — неуверенно улыбнулась Соня, еще пока не привыкшая к комплиментам.

Между девочками повисла неловкая пауза. Настя удивленно разглядывала соседку по парте, пытаясь высмотреть в ней прежние черты, а Соня от смущения разом растеряла все мысли, все, о чем она хотела рассказать. Молчание нарушила Тамара Петровна. Улыбающаяся и нарядная, она зашла в кабинет с букетом в руках, встала у доски, засунула цветы подмышку и захлопала своими маленькими ладошками, чтоб привлечь внимание:

— Ребята! — Она подождала, пока все повернутся к ней. — Сейчас все встаем и выходим на улицу, строимся на линейку! Портфели можно оставить здесь! Быстренько, быстренько! — Тамара Петровна закивала залакированной челкой и замахала свободной рукой в направлении выхода.

Все, грохоча стульями, встали и вышли из кабинета.

Так начался новый учебный год. Каким он будет? Какие сюрпризы — приятные и не очень — он принесет?

***

«7 сентября.

Дорогой Дневник! Ну, что, сегодняшний день прошел замечательно! С Настей опять наговориться не могли, все перемены болтали, потом еще, когда домой вместе шли. Мы с ней с первого сентября все болтаем и болтаем. Она с родителями ездила на море, рассказывала, как там здорово, а я ей про свои каникулы рассказывала. Ну, не все, конечно. Хотя очень хотелось.

Почти все ребята стали на удивление какими-то дружелюбными. Подходят, спрашивают разное. И даже никто надо мной не смеется. Вот только Шахина и Семенова как-то странно поглядывают. Похоже, у них сегодня оказалось здорово подпорчено настроение. Правда, не знаю, кто его подпортил. Нет, вру! Я догадываюсь, что это они из-за меня злятся. Им ведь теперь придраться не к чему: нищей замухрышкой меня называть теперь не имеет смысла, все равно никто не поверит и не засмеется, одеваемся мы в одинаковые формы, так что им и не повыпендриваться, а учусь я лучше их. Зимин какой-то странный, ни разу за все эти дни не назвал меня Мухой, а все только Соня, да Соня, даже по фамилии не обращается. Уж он-то никогда раньше не упускал возможности меня подразнить. Неужели поумнел?

Погода сегодня замечательная! Солнечно, тепло, и небо такое голубое-голубое, даже не верится, что уже наступила осень. Если бы не одиночные желтые листья… Я уже скучаю по Кукушкино… по Маргарите Тихоновне… по Ваньке… Не могу дождаться, когда уже наступит следующее лето, хотя предыдущее только-только закончилось…

Я потихоньку изучаю книгу, которую мне дала Маргарита Тихоновна, прочитала уже про уход за волосами, там про разные травы написано. Странно все-таки…никогда бы раньше не подумала, что волосы — это так важно…»

Соня задумалась, подперев щеку и глядя на шариковую ручку, которую она держала в руке. Потом перевела взгляд на стену напротив. Давно уже ей не давал покоя маленький уголок обоев, отошедший от стены под самым потолком. Он был как раз напротив того места, где Соня обычно делала уроки, и взгляд каждый раз так и примагничивался к нему. Соня, прищурив один глаз, прицелилась авторучкой в торчащий уголок обоев, прямо как заправский стрелок соединяет в одну линию прицел, мушку и мишень. Оказывается, это очень трудно сделать, но, если как следует сосредоточиться и дышать очень ровно и медленно, то… Соня от старания даже высунула кончик языка. Когда выдуманная линия показалась ей четкой, почти осязаемой, она слегка отодвинула ручку, мысленно потянув уголок на себя. Он шевельнулся и послушно потянулся за ручкой, отрываясь от стены еще больше. Соня быстро улыбнулась краешком губ и снова сосредоточилась на невидимой линии. Теперь она повела ручку в обратную сторону, от себя, и уголок, как приклеенный, прижался к стене. Для надежности она сделала движение, как будто поставила точку. Уголок уже больше не топорщился. Довольная собой, Соня открыла зажмуренный глаз и, наклонив голову набок, полюбовалась своей работой.

— Соня, ты что делаешь? — спросила Наташа, заглянув в комнату.

— Уроки, — вздрогнув от неожиданности, ответила Соня, спешно накрыла дневник учебником и сосредоточенно уставилась в него, делая вид, что читает, затем, не поднимая глаз от учебника, спросила: — А что?

— Тебя мама зовет.

Соня подняла голову, недоверчиво посмотрела на сестру, и после небольшой паузы крикнула, чтоб слышала мама на кухне:

— Мам! Ты меня зовешь?

— Зову, — отозвалась мама.

— Вот ведь, не верит еще, — усмехнулась Наташка.

Соня нехотя встала, взяла со стола несколько учебников, как бы ненароком всунув между ними дневник, затолкала их кое-как в портфель и вышла на кухню. По пути она бросила беглый взгляд на то место, где еще недавно топорщился уголок обоев, и улыбнулась, видя, что теперь он крепко держится, а с краю виднеется едва заметное углубление в виде маленькой точки.

— Соня, сбегай, пожалуйста, в магазин за хлебом.

— А Наташка чего?

— Наташа мне помогает ужин готовить, — ответила мама, не поворачиваясь и не отрываясь от кастрюли. Наташа молча ухмыльнулась.

— Ну, я же уроки делаю… — Соня испробовала последнюю причину не идти в магазин.

— А ты быстренько. Одна нога здесь, другая — там. Ты дольше споришь, а время-то идет.

Дальше спорить и ныть было бессмысленно, Соня пошла собираться.

У подъезда на лавочке, как обычно, сидела тетя Клава, окруженная кошками. Соня поздоровалась с тетей Клавой, и та радостно улыбнулась в ответ, как будто уже давно здесь сидела в ожидании Сони, и вот, наконец, она появилась:

— Здравствуй, здравствуй… Как ты выросла-то за лето, прямо и не узнать малышку Сонечку! — с удивлением воскликнула тетя Клава.

— Да, мне в последнее время это часто говорят. Девочки в двенадцать лет быстро растут, — улыбнулась Соня и уже сделала шаг, чтоб идти дальше, но тетя Клава опять ее остановила:

— Гулять пошла? — поинтересовалась она.

— Да… — коротко ответила Соня, чтоб не задерживаться, а то вопросов у тети Клавы, истосковавшейся по общению, может быть даже слишком много.

Едва Соня отошла от скамейки, как вдруг большой черный ворон громко каркнул где-то на верхушке дерева, шумно расправил крылья и улетел.

— Фу, какая гадкая птица! Испугала мою Мурочку!.. — запричитала тетя Клава, гладя пятнистую кошку, в панике запрыгнувшую к ней на колени.

Соня на секунду остановилась, задрав голову, посмотрела вслед улетающему ворону, и тут же выбросив его из головы, пошла дальше. В жизни есть куда более важные вещи, чем какая-то птица. Например, урок физкультуры. Осенью опять нужно будет сдавать зачеты по легкой атлетике, все эти прыжки в высоту и метание мяча… У Сони сразу портилось настроение, как только она об этом думала. А скоро уже нужно будет прыгать и бегать. «Эх, вот бы мне такого робота-близнеца, как в фильме про Электроника, чтоб он, точнее, она — Соня номер два — за меня на физру ходила…» — мечтала по пути Соня. Ей вообще нравилось мечтать, когда она была одна, и ее никто не отвлекал. Это же так здорово — представлять себя в разных ситуациях, где ты непременно становишься победителем. Или героем. Скромным, конечно же, а не таким выпендристым, как Шахина с Семеновой. Да и какие они герои? Так, просто школьные знаменитости, и то, благодаря своим богатым родителям, а не собственным заслугам. А сами по себе эти две — так, антигерои какие-то, — рассуждала Соня.

Когда Соня вернулась с покупками домой, тети Клавы на лавочке уже не было. Видимо, ее кошки очень сильно испугались ту черную птицу, и тетя Клава увела их в дом.

***

Сегодня после уроков Соня особенно торопилась домой, ведь следующая глава после ухода за волосами была посвящена заговорам и заклинаниям. Простеньким, конечно, но для начала Соне нужно было научиться чему-то простому. Она пришла домой и прямо с порога позвала:

— Мам! Мама, ты дома?.. — Соня постояла несколько секунд, прислушиваясь к тишине, — Папа?.. Наташа?.. Похоже, никого нет…

— Мрр? — Туська, быстро перебирая лапками, выбежала из комнаты на Сонин голос, и начала тереться об ее ноги.

— Туська, ты одна, что ли? Оставили бедную одну… — жалостливым тоном сказала Соня и погладила мурлыкающую кошку. Затем торопливо скинула туфли, забежала в комнату и, не переодеваясь, сразу схватила книгу, которую подарила ей Маргарита Тихоновна. Разложив книгу на столе, она быстро пролистала несколько страниц, нашла нужную, и только после этого присела на краешек стула и прочитала вслух:

— «Чтоб зажечь огонь, настоящей ведьме не нужны спички. Ей даже не нужны заклинания, потому что настоящая ведьма зажигает огонь силой мысли и силой взгляда. Для опыта возьмите свечу…»

Соня, нахмурив брови, попыталась вспомнить, где у них лежат свечи, и есть ли они вообще. Потом не спеша встала, с задумчивым видом оглядела комнату. «Ну где же тут искать, если я даже не знаю, есть ли у нас вообще эти свечи?»

Вытянув вперед правую руку, Соня закрыла глаза и, словно прислушиваясь, стала медленно водить рукой в воздухе. Почувствовав какое-то тепло и покалывание в ладони, она, не открывая глаз, сделала несколько шагов и вышла из комнаты, при этом ни разу не наткнувшись на предметы. Так, ведомая чутьем, Соня зашла на кухню, подошла к шкафу, открыла дверцу и взяла в руки картонную коробку. Только тогда она открыла глаза и заглянула в нее.

— Ого! А вот и свечки! А я ничего такая, молодец! — ухмыльнулась она, возвращаясь в комнату. — Интересно, что я еще умею?.. Так… «Поставьте свечу в подсвечнике на ровную поверхность…» Хм… еще и подсвечник искать… — Соня подумала немного, быстро сбегала на кухню и вернулась со стаканом в руке. — Ты у нас сегодня будешь подсвечником! Туська, иди смотреть, как я огонь буду зажигать!

Соня похлопала себя по коленям, Туська пружинисто оттолкнулась и прыгнула. Гладя кошку, Соня глазами нашла нужное место в книге и продолжила:

— Ммм… «… на ровную поверхность на расстоянии примерно тридцати сантиметров…» Так-так… — Соня подвигала стакан, прищурившись, вымеряя расстояние. — Ага, примерно, тридцать… «…Расслабьтесь, не думайте о том, что с вами происходило в течение дня. Спокойно смотрите на ту точку на свече, где предполагаете вызвать огонь, то есть на фитиль…».

Поставив локти на стол и подперев руками голову, Соня сосредоточенно уставилась на фитиль свечки. Она очень старалась, но ни выпучивание глаз, ни нахмуривание бровей, ни даже грозное кивание головой, как будто она хотела ткнуть эту непослушную свечку носом, не помогало.

— Да уж… — вздохнула Соня, — а это не так легко, оказывается… Тушить и зажигать свет в доме напротив гораздо проще. Так… «…спокойно… где… вызвать огонь… на фитиль…» так… «Мысленно проведите линию от своих глаз до фитиля, как будто вас связывает невидимая нить. Спокойно смотрите на отмеченную точку. Плавный щелчок! Все, огонь зажжен! Постепенно отодвигайте свечу все дальше и дальше, и тренируйтесь зажигать огонь на более далеких расстояниях». Ого! В книге все так легко!.. А где взять щелчок? Кто должен щелкнуть-то? И чем? — спросила она у Туське, но та только лениво жмурилась, притворяясь спящей, и мурлыкала. — Таак… «…силой мысли и силой взгляда…» Глазами, что ли, щелкать? Ох, я никогда сама не разберусь в этом…

Задумавшись, Соня грустно смотрела на свечу и машинально гладила Туську, урчащую у нее на коленях. Незаметно для себя она так сосредоточилась на фитиле, что все остальное будто расплылось и стало сплошным мутным пятном. Остались только Соня и фитиль свечи. Тихий щелчок, не в реальности, а где-то в мыслях словно кто-то воображаемый нажал кнопку выключателя, и на фитиле вспыхнул огонь. Слабое пламя дрожало, но не затухало. Оно росло, набирало силу, и теперь уже было обычным пламенем, совсем не отличающимся от огня, зажженного спичкой. Соня радостно улыбнулась:

— Туська! Ты видела это? — Соня потрепала кошку, разбудив ее. Туська подняла голову, но тут же опять свернулась в клубок и замурлыкала. — Эх, Туська!.. Все проспала…

Соня задумчиво улыбалась и смотрела на пламя. Растаявший воск прозрачными каплями стекал по свече, тут же мгновенно белел и застывал. Соня, задумавшись, машинально собирала пальцами размягченный воск и скатывала его в шарик. Вдруг во входной двери забрякали ключи. Соня резко дунула на пламя, затушив свечу. «Вот бы еще научиться тушить огонь взглядом» — подумала она, улыбнувшись, и быстро встала. Туська, не ожидавшая подвоха, грузно шмякнулась на пол, издав недовольное «Мрр?». Соня схватила стакан со свечой и бегом отнесла его на кухню. Едва она захлопнула дверцу шкафа, куда в спешке спрятала свечу, как дверь открылась, и в прихожую зашла Наташа.

— Чем это у нас воняет? — Водя носом, Наташа с подозрением посмотрела на Соню, которая с невозмутимым видом споласкивала стакан. — Как будто расплавленной пластмассой.

— Не знаю… я не чувствую… — ответила Соня, стараясь придать своим словам убедительные нотки, — может, с улицы в форточку запах занесло?

— Да?.. — Наташа зашла в комнату, а Соня, стоя на кухне, притихла и зажмурилась в ожидании новых вопросов, ведь в комнате запах был еще сильнее. Наташа снова показалась на пороге кухни и строго посмотрела на Соню: — Сонь, ты точно ничего не жгла?

— Точно, — ответила Соня, — я, что, похожа на больную? Дома разве можно костер разводить?

Похоже, что Наташу убедили слова Сони. Она для порядка еще раз строго посмотрела на сестру и смягчилась:

— Наверное, и правда, на улице листву жгут…

Соня отвернулась к окну, будто увидела там что-то очень важное, а на самом деле ей едва удалось скрыть улыбку и не выдать себя.

***

Осень на то она и осень, чтоб становилось все холоднее и холоднее. Деревья уже стояли голые, птицы клиньями пролетели куда-то в сторону юга. На улице холод и слякоть, дождь и ветер.

— Что-то ты сегодня плохо выглядишь… — нахмурив брови, сказала мама, когда Соня утром, едва проснувшись, зашла на кухню, — у тебя, случайно нет температуры?

Она подошла к дочери, которая с вялым видом облокотилась на стенку, и прикоснулась губами к ее лбу:

— Горячий… — подтвердила мама, — что болит?

Соня пожала плечами. Она в целом чувствовала себя как-то разбито, а что конкретно болит, понять не могла.

— Ну, ладно, посиди сегодня дома, — сказала мама, — я позвоню Тамаре Петровне, предупрежу, что ты приболела. Сейчас лекарство дам.

Соня выпила сладкую микстуру и поплелась обратно в постель, в душе ликуя, потому что, чего уж тут таить, для любого ребенка не пойти в школу, да еще с официальным разрешением мамы — это праздник. Она забралась в кровать, уютно закуталась в одеяло и улыбнулась в предвкушении продолжения сна. Но сон больше не приходил, он оборвался, как это обычно бывает, на самом интересном месте, и не хотел продолжаться. Соня полежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. Нет, похоже, сон пропал безвозвратно…

Наташа уже ушла в школу, мама приготовила обед и тоже ушла по каким-то своим делам, Соня осталась одна. Оказывается, это не так-то и весело — болеть одной в пустой квартире. Соня лежала, глядя в потолок и думая о разной ерунде, не заостряя внимание ни на одной из появляющихся мыслей. Лекарство уже подействовало, и ей стало значительно легче, но встать с постели означало, что она не болеет и зря не пошла в школу, поэтому Соня упорно вылеживала. Окинув взглядом комнату, она остановилась на стопке книг, лежащих на шкафу — больше в маленькой квартирке хранить их было негде. Соня сразу заметила среди прочих книг свою любимую, в зеленой обложке. Но, чтоб ее достать, нужно забраться на стул, да еще и как следует подтянуться.

«Ага, а вдруг неожиданно придет мама, а я тут по шкафам прыгаю? Ничего себе, больная!..» — рассуждала Соня. Но книжку-то очень хотелось… А то совсем скучно просто так лежать.

И тут Соню осенило! Ведьма она или нет, в конце-то концов! Как там она делала, когда спасала Ваньку в старом заброшенном доме? Соня протянула руки в сторону книги и растопырила пальцы. Одной рукой она словно удерживая невидимую связь, а другой зазывно поманила книгу к себе. Та будто вздрогнула и стала медленно выползать, расталкивая другие книги, зажимающие ее с обеих сторон. Выбравшись из книжного ряда, она чуть не свалилась со шкафа вниз. Соня ойкнула от неожиданности, но вовремя среагировала, удержала ее в воздухе движением рук и сосредоточенно потащила к своей кровати. От усердия она прикусила кончик языка и даже старалась не дышать, чтоб ненароком не нарушить действие магии. Книга, неуклюже покачиваясь, медленно дрейфовала по комнате, и, наконец, добралась до Сониных рук. Только тогда девочка с облегчением выдохнула, как будто совершив огромную, тяжелую работу.

— Классно… — сказала она с улыбкой. — Все-таки весело быть ведьмой! Можно, лежа на кровати, достать любую книжку… Еще бы посуда мылась по щелчку пальцев…

Когда мама пришла домой, Соня читала в постели. В комнате было тихо и спокойно, и ни у кого не возникло вопроса, как она достала книгу.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросила мама и потрогала Сонин лоб.

— Уже немного лучше, — вялым, страдальческим голосом произнесла Соня, чтоб показать, что она не зря сидит дома, а реально болеет.

— Да, похоже, температура спала… Ну и отлично! Как же я не люблю, когда вы болеете!..

— Да?.. — удивилась Соня. — А я, наоборот, люблю болеть.

Мама усмехнулась и пошла на кухню ставить чайник.

***

Больше температура у Сони не повышалась, так что причин, чтоб прогуливать уроки, не находилось. Это очень ее расстраивало, потому что приближался день сдачи зачетов по физкультуре. Если при игре в баскетбол еще можно было побегать в толпе, притворившись, что активно следишь за действием и переживаешь за победу команды, а на самом деле просто ловко уворачиваешься от мяча, чтоб он не попал тебе в голову, то тут такое не прокатит. Тут индивидуальный зачет, все внимание физрука только тебе. Тут уже ни за кого не спрячешься и не сделаешь вид. Надежды на то, что учитель физкультуры Сергей Сергеевич заболеет, не было, потому что он никогда не болел. Вообще! Ни разу! На то, что он забудет про зачет, тоже рассчитывать не приходилось. Поэтому Соня мысленно настраивалась на мучения и, как итог, на очередной позор. Ну, не спортсменка она!

…Робко зайдя в спортзал, Соня тут же нарвалась на усмешку Семеновой:

— Ну, что, Муха, покажешь нам свой фирменный полет? Сергей Сергеич сказал, что сегодня будут прыжки в длину. Вот снова посмеемся-то!

Соня молча вздохнула. В прошлом году, когда она барахталась в песке, над ней смеялся весь класс. Но, с другой стороны, в прошлом году ей здорово мешали очки, а сейчас их не было. И все равно Соня сильно волновалась. Когда настало время выходить на улицу, она старательно пропускала всех вперед, надеясь на какое-нибудь чудо, которое отменит урок физкультуры.

Увидев Сергея Сергеевича, как всегда, румяного и улыбающегося, Соня поняла, что чуда не произошло. Встав в самый конец очереди, она с ужасом смотрела, как прыгают ее одноклассники, и пыталась убедить себя хотя бы не сбежать с урока. «Ведь это же так просто — разбежаться и прыгнуть. А потом главное — при приземлении не поставить назад руки, — думала Соня. — Да какое там — руки! Это уже будут такие мелочи, если удастся прыгнуть хотя бы на троечку. Это чуть больше двух метров. Минута позора — и я свободна!», — мысленно уговаривала она себя.

Вот уже и Настя прыгнула, и Шахина с Семеновой, и остальные девочки. Настала очередь Сони. Она долго раскачивалась на месте, настраиваясь на прыжок.

— Ну? — начал терять терпение Сергей Сергеевич.

— Давай, Муха, расправь крылья! — закричала Семенова, вызвав хохот одноклассников.

— Да отстаньте вы от нее! — возмутилась Настя. — Дайте человеку сосредоточиться!

— А смысл-то какой? — хмыкнула Шахина. — Все равно сейчас носом в песок воткнется. Давай, Муха, нечего время тянуть! Быстренько зарылась в песок, и все свободны!

Соня вздохнула, резко выдохнула и решительно побежала. Разбег, раз, два, три, оттолкнуться и… Вдруг стало невероятно легко… Будто она — перышко, будто кто-то невидимый поднял ее и понес. Это было похоже на те ощущения, которые она испытала в заброшенной покосившейся избушке, когда пыталась спасти Ивана. Наверное, волнение снова пробудило эту ее способность. Или накопленная колдовская сила предков все чаще давала о себе знать? Соня приземлилась, конечно же, совсем забыв, что руки нужно выставлять вперед, и уперлась ими сзади. По этой точке Сергей Сергеевич и измерил результат:

— Три шестьдесят пять! — с удивлением и восторгом произнес он. — А могло быть еще больше.

— Она заступила за черту! — возмутилась Шахина. — Я видела!

— Это не считается! Она не могла так прыгнуть! Это же Муха! — поддержала подругу Семенова.

Соня молча ухмыльнулась, а про себя подумала: «Могла, еще как могла. Просто вы пока не знаете, на что я способна». Она и сама удивилась своему прыжку, но не сомневалась, что это пока только цветочки, а ягодки будут впереди.

***

Соня никогда не любила зиму. То ли дело лето: тепло, можно купаться и загорать, можно уехать в деревню и забыть о существовании некоторых не очень приятных людей, можно много еще чего. А зимой? Одни неприятности! Во-первых, холодно. Так холодно, что не можешь придумать, что бы еще такого на себя надеть, чтоб при этом не выглядеть, как кочан капусты. Во-вторых, слишком короткие дни, за которые совершенно ничего не успеваешь: только придешь из школы, как уже темнеет, и нужно ложиться спать. В-третьих, эта сама школа… Вот уж неприятность из неприятностей! Сама школа еще куда ни шло, можно было бы стерпеть, но некоторые одноклассники… а, точнее, одноклассницы — их стерпеть могут разве что бесчувственные камни. А в-четвертых, холодно. Да-да, зимой так холодно, что это можно повторить дважды.

Но сегодня Соня, несмотря на всю нелюбовь к зиме, не спешила после школы заходить в дом. Она задержалась возле подъезда, невольно залюбовавшись заснеженным двором. Людей не было, и никто не успел примять свежевыпавший снег. Он ровным пушистым слоем покрывал дорожку, качели, и, словно ватными мотками, укутывал ветки деревьев. Пушистые снежинки плавно падали с неба. Сначала одинокие, такие робкие, они легко кружились, опускаясь на землю. Затем снежинок стало больше, они на лету сцеплялись между собой и лохматыми комьями оседали вокруг. Соня подняла руку, и на ее рукав тут же уселась целая стая крупных снежинок, будто они только этого и ждали. Девочка сняла варежки и подставила горячие ладони небу. Снежинки падали на них и таяли, превращаясь в капельки воды.

— Красота! — невольно воскликнула Соня. Она, задрав голову, раскинула руки, словно желая обнять все эти летучие звездочки. Снег падал ей на лицо и тут же таял, а она счастливо улыбалась.

Руки замерзли, и Соня подышала на них, растирая, пытаясь согреть. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение под ногами. Соня присмотрелась, но все было спокойно. Она снова принялась растирать озябшие пальцы, и опять ей почудилось какое-то шевеление. Не переставая растирать одну ладошку о другую, Соня с удивлением увидела, что пушистый снег у ее ног шевелится. Она замерла — и снежинки затаились, она потерла ладони — и снег словно ожил.

— Они настолько легкие, что я могу управлять ими! — воскликнула Соня, ошарашенная своей догадкой.

Она подняла перед собой руки ладонями вниз и замерла так, сосредоточившись на снежинках под ногами. Через секунду пушистые снежные комки зашевелились и плавно двинулись вверх, к Сониным ладоням. Они словно ошиблись направлением и падали в обратную сторону. Соня, улыбаясь, водила руками из стороны в сторону, и снежинки, как послушные разумные существа, следовали за ней. Направо, налево, направо, налево, — Соня пританцовывала, кружилась, заводя своим танцем все больше снежинок. А они, словно ручные, покорно принимали правила ее игры.

Вдруг дверь в подъезде громко хлопнула — это из дома вышел какой-то мужчина. Соня смутилась, словно ее застукали за преступлением. Подумать только, она так увлеклась, что потеряла осторожность. Ей даже в голову не пришло, что кто-нибудь может увидеть, как она балуется со снежинками. Опустив взгляд и пряча улыбку, Соня юркнула в медленно закрывающуюся дверь подъезда и поспешила к себе.

Новая квартира и неожиданные новости

Наступила весна. В первые ее дни зима еще изо всех сил цепляется за деревья и дома, засыпает улицы снегом, не желая уходить. Собрав последние силы, зима напрягается и выдает несколько морозных дней, но эти ее мартовские попытки и снова утвердиться в природе вызывают только жалость. В это время зиму уже никто не воспринимает всерьез, все относятся к ней со снисхождением и с нетерпением ждут прихода тепла.

Наташа и Соня сидели в комнате за общим столом у окна и делали уроки. Это было обычным делом, они не спорили из-за тесноты, из-за того, что их учебники лежат вперемешку, потому что так было всегда, и им просто не с чем было сравнивать. Вдруг в комнату заглянула мама:

— Ну, что, девчонки, все идем на кухню, собираем семейный совет, папа хочет что-то рассказать, — весело сказала она, еле сдерживая радость.

— Что-то хорошее? — уточнила Наташа, хотя и так было понятно, что новость явно не грустная.

Девочки отложили учебники и торопливо вышли на кухню, им не терпелось поскорее узнать, что же такое хочет рассказать папа. Они уселись за обеденный стол и притихли, как на уроке. Папа сначала хотел потянуть время, чтоб накалить обстановку и поиграть на нервах, как это бывает в фильмах, и даже заготовил речь, чтоб подойти к новости издалека, но сам же не выдержал и выпалил:

— Мы купили квартиру!

— Ого! Здорово! — воскликнула Соня.

— Да, мы долго выбирали, а эта нам очень понравилась, — улыбаясь, сказал папа.

— И ничего нам даже не сказали! Втихаря выбирали! — возмутилась Наташа.

— Мы же не знали, что все это так быстро получится, некоторые годами подбирают жилье, — оправдывалась мама.

— Но мы же тоже хотим посмотреть, где будем жить! — не унималась Наташа.

— Так в чем проблема-то? Собирайтесь, поедем! — сказал папа.

— Туську! Туську нужно взять с собой! — воскликнула Соня. — Она же тоже хочет посмотреть, где будет жить!

— Конечно, — согласился папа, — и Туську возьмем!

Девочки побежали одеваться.

Дорога до их нового дома была не очень долгая, он находился всего в двух кварталах от их прежнего жилья. Большая уютная квартира располагалась в новом, недавно построенном доме. Для каждой из девочек тут было по отдельной комнате. То есть не просто по отдельной кровати, а по целой комнате! Туська важно ходила по дому, все обнюхивая и знакомясь со своим новым жильем. Да, здесь было, где ей побродить.

— Тут так много места, — с восторгом воскликнула Наташа, — даже не верится, что мы будем здесь жить…

— Да… и хорошо, что недалеко от вашей школы. Мы с папой столько разных вариантов рассмотрели, пока попалась именно эта квартира, — сказала мама, — не хотелось бы школу-то менять.

— Да, это хорошо. У нас ведь друзья там учатся, — сказала Наташа. — К тому же, у меня выпускной класс, не хочется перемен посреди учебного года…

Соня промолчала; из друзей у нее была одна Настя с которой она бы при любых обстоятельствах дружила. Ведь другая школа — эта не другая планета, в конце концов. Но то, что школу менять не придется, ее все же порадовало, ведь неизвестно, какие «Шахины» и «Семеновы» могут оказаться в новой. Уж лучше терпеть тех, с которыми она была знакома с первого класса, и знала, чего от них можно ожидать.

Девочки знакомились с квартирой. Это такое интересное чувство, когда ходишь по пустому, незнакомому помещению и знаешь, что совсем скоро ты будешь здесь жить, и оно уже не будет таким чужим. Вдыхаешь незнакомый запах, путаешься в расположении комнат, и изо всех сил стараешься запомнить эти ощущения, потому что они приятные. Это как ожидание праздника или чего-то необыкновенного, что может изменить всю жизнь. А вот в какую сторону она изменится — это великая тайна.

— Чур, это будет моя комната! — воскликнула Соня, встала в проходе и, растопырив руки, загородила его своим телом. Ей одного взгляда оказалось достаточно, чтоб понять, что это ее комната, и только здесь ей будет хорошо.

— Ну-ка, дай посмотреть, — Наташа попыталась отодвинуть сестру и протиснуться в дверь.

— Только учти, что я первая ее увидела, — чувствуя, что удержать Наташу не удастся, Соня нехотя отодвинулась.

— Фи!.. Ничего особенного… Ладно, так и быть, бери ее себе, — Наташа с важным видом пошла смотреть остальные комнаты.

— «Так и быть», — тихо передразнила Соня, — как будто я у нее разрешения спрашивала…

Она зашла в комнату, огляделась и улыбнулась. Да, это была ее комната. Небольшая, самая маленькая из всех, но светлая и уютная. Соня подошла к окну и выглянула во двор. Высоко, седьмой этаж все-таки. Соня прижалась лбом к стеклу и сосредоточенно рассматривала двор, по которому ей скоро придется каждый день ходить. Вдруг, будто черная туча, откуда-то сверху стремительно налетел ворон и, стукнувшись в стекло, уселся на подоконник. Соня от неожиданности вздрогнула, инстинктивно прижала руки к груди и отшатнулась. От испуга перехватило дыхание, и сердце готово было выскочить. Ворон за стеклом, казалось, пристально рассматривал комнату и Соню, потом он каркнул и так же неожиданно улетел.

«Уфф!.. Ужас какой!» — содрогнувшись, подумала Соня, и вышла из комнаты.

— Ну, как? Понравилась квартира? — улыбаясь, спросил папа.

— Конечно! — воскликнула Наташа. — Как такие хоромы могут не понравиться?

— Значит, можно переезжать.

— Как? Уже?.. — в один голос удивились девочки.

— А чего тянуть? Квартира наша. Правда, мебели у нас слишком мало, чтоб обставить все комнаты, но со временем купим и мебель. Ведь главное — чтоб было куда ставить, правда?

С папой, конечно же, все согласились. Новая большая квартира — это была давняя мечта всего семейства Травиных, и наконец-то она осуществилась.

***

Сборы не заняли много времени. Когда девочки пришли из школы, родители уже почти все собрали и упаковали, оставалось лишь немного им помочь. Последними из старой квартиры выходили мама и Соня.

— Ну, кажется, все, — мама оглядела комнату, — пойдем.

— Мама, подожди немного, — воскликнула Соня, вспомнив, что ее дневник так и лежит в тайнике в ванной, — я кое-что забыла!

— Ну, тогда закроешь сама, — мама протянула ей ключи и вышла.

Вот удивились бы новые жильцы, случайно наткнувшись на ее тайник. Соня торопливо забежала в ванную, достала из вентиляции тетрадь и опять зашла в пустую комнату. Она присела на корточки, облокотившись на стену, раскрыла тетрадь на коленях и быстро записала:

«3 марта.

Дорогой Дневник, у меня шикарная новость! Сегодня мы переезжаем в новую квартиру! Вещи сложены в коробки, все готово к переезду, а мебель уже увезли. Немного грустно расставаться с нашей маленькой квартиркой, все же я прожила здесь всю свою жизнь, целых двенадцать лет, но чувствую, что на новом месте будет очень хорошо. Нужно всегда настраиваться на лучшее».

Соня дописала последнее слово, встала, прижав тетрадь к груди, и оглядела комнату. Без мебели и занавесок на окнах она казалась значительно больше, но все равно по сравнению с комнатами в новой квартире была очень маленькой. А эти обои они всей семьей клеили два года назад. Долго ходили по магазинам, выбирая, чтоб обои были недорогие, но красивые. А где-то здесь наверху топорщился отклеенный уголок… сейчас, без мебели трудно сориентироваться… О, вот он! Соня улыбнулась ему, как давнему знакомому, и подошла к окну. Она до мелочей знала пейзаж за окном и даже с закрытыми глазами смогла бы сказать, сколько там деревьев, лавочек и всего прочего. Неужели понадобится двенадцать лет, чтоб новая квартира стала ей такой же родной?..

— Ну, чего? Ты остаешься? — спросила Наташа, открыв дверь и строго посмотрев на Соню. Ее голос в пустой комнате звучал гулко и непривычно, отчего казался слишком уж командирским, и спорить с ним совсем не хотелось.

— Иду, иду уже, — Соня медленно вышла из комнаты, проводя ладонью по стене, как бы прощаясь.

У подъезда их встретила тетя Клава. Как всегда, вокруг нее крутились кошки.

— Ну, что, переезжаете? — с грустью в голосе спросила она.

— Да, — улыбнулась мама.

— А кто будет в вашей квартире жить?

— Не знаю, — ответила мама с улыбкой, — но очень надеюсь, что вам попадутся хорошие соседи.

— Ой, Машенька, боюсь, что таких, как вы уже не будет.

— Ну, что вы! Будут, обязательно будут!..

— Вы хоть не забывайте, навещайте, приходите ко мне в гости, — грустно улыбаясь, сказала тетя Клава.

— Обязательно придем! — пообещала мама.

Травины уехали, а тетя Клава еще долго с тоской, будто провожала родных людей, смотрела вслед удаляющейся машине.

***

Вот она — новая квартира! Даже не верится!.. Соня с мечтательной улыбкой бродила по своей еще пока пустой комнате.

— А куда мы зеркало поставим? — услышала Соня мамин голос, гулко звучащий из глубины пустой квартиры. — Вроде бы и выбросить жалко, все-таки старинная вещь… А если в комнату новую мебель купим, то оно совсем не впишется…

— А чего его жалеть-то, такое старое?.. — ответил папа. — Вон, у него и рама местами обкололась уже. Никакой красоты…

— Не надо выбрасывать! — Соня торопливо выбежала из своей комнаты и поспешила на голоса родителей. — Я его к себе в комнату заберу!

— Сонь, ну зачем тебе такая рухлядь? Купим новое.

— Не хочу новое! Хочу это! — Соня для убедительности обняла зеркало. Вдруг она почувствовала, как от него повеяло какой-то энергией. Это было не тепло и не холод, а нечто иное, мягко обволакивающее, словно мед, и манящее. Будто оно обнимало ее в ответ. Соня с удивлением взглянула на зеркало, но кроме своего отражения ничего там не увидела.

— Хорошо. Хочешь, так бери, — согласилась мама.

Так старое напольное зеркало на резных опорах первым поселилось в пока еще пустой Сониной комнате.

— А на чем она будет спать? — спросила Наташа, кивнув в сторону Сони. — Кровать же мне поставили.

— Сегодняшнюю ночь переночуете вместе, — ответила мама.

— Ну, мааам, — недовольно заныла Наташка, — опять вместе?

— А где я тебе сейчас вторую кровать возьму? Сегодня — вместе, а завтра пойдем в магазин смотреть мебель, — твердо сказала мама.

Наташка покосилась на Соню, но промолчала. А Соня не спорила. Ей, конечно, тоже хотелось свою отдельную комнату и свою собственную кровать, но и спать в одной кровати со старшей сестрой для нее было не в тягость. Особенно раньше, когда Соня была еще совсем маленькая, а Наташка не такая взрослая и важная, и каждый вечер рассказывала младшей сестре сказки.

Старой мебели оказалось катастрофически мало, она будто расползлась по новой квартире и затерялась на ее просторах. В Наташину комнату поставили их с Соней кровать и письменный стол, в спальню родителей — кровать и шкаф, который некогда разделял их прежнюю комнату на две половины. В зале оказалась тумбочка с телевизором, а Сониной комнате досталось лишь зеркало.

Вечером, когда девочки собирались лечь спать, мама заглянула к ним в комнату и, таинственно улыбнувшись, сказала:

— Не забудьте сказать перед сном: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте».

— Да, знаем, знаем, — улыбнулась Соня и подмигнула Наташке. Но Наташа упорно делала вид, что не понимает, о чем речь.

— А хорошо все-таки, что мы еще сегодня вместе спим, — сказала Соня, когда все уже легли спать.

— Почему? — сонным голосом спросила Наташа.

— Не так скучно… Вот с кем я буду перед сном болтать, если в комнате буду одна?

— Так зачем тебе ночью-то болтать?.. Спать нужно, а не болтать, — Наташка протяжно зевнула, прикрыв рот рукой, — давай завтра поговорим, а?

— Да ладно… спи, не мучайся… — великодушно разрешила Соня.

Наташа уже давно спала, а Соня все лежала и смотрела в темноту. Сон не шел к ней, мысли толкались в голове, но ни одна не задерживалась.

«Я так долго лежу, наверное, уже ночь прошла, и утро наступило…» — подумала она и тихонько встала с постели, чтоб посмотреть на часы. На цыпочках дошла до письменного стола, на котором лежал ее телефон, посмотрела на нем время, недоумевающе опустила руку с телефоном, а потом снова поднесла его к глазам, подумав, что ей показалось. Да, времени, в самом деле, было всего половина первого ночи, и утро даже не думало наступать. Соня положила телефон обратно на стол и, тихонько ступая босыми ногами по теплому, гладкому полу, прошла мимо спящей сестры, вышла из комнаты и направилась в свою, пока еще пустую. Ее комната находилась как раз напротив Наташиной, поэтому туда легко было попасть даже в темноте. Соня на ощупь нашла круглую дверную ручку и медленно потянула ее на себя. Дверь предательски скрипнула и еще плотнее закрылась. Соня зажмурилась и замерла, втянув голову в плечи. Через мгновение она снова попробовала открыть дверь, теперь уже толкнув от себя. Та опять уныло заскрипела и, поддавшись, чуть приоткрылась. В это мгновение Туська, вынырнув откуда-то из темноты, важно прошла мимо Сони, едва коснувшись ее ноги и, неслышно ступая мягкими лапами, спокойно юркнула в приоткрытую дверь. Соня следом за ней протиснулась в узкий проем. В комнате оказалось неожиданно светло. Соня даже не сразу поняла, почему, но, взглянув в окно, увидела яркий круг луны. Вот в чем дело! Наташины окна выходили на другую сторону, и луна в них не заглядывала. В комнате не было даже штор, и лунный свет беспрепятственно лился, освещая потолок, пол, стены и единственный предмет интерьера — зеркало. Оно выглядело очень таинственно. Возможно, виновата в этом была ночь, а может, дело было в том, что, кроме него, в комнате ничего больше не было. Соня, словно загипнотизированная, подошла к манящей зеркальной поверхности, и, глядя на свое отражение, осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к холодному стеклу. Постояв так некоторое время, она отвернулась и, подойдя к окну, посмотрела во двор, освещенный луной и фонарями. Соня задумчиво смотрела на заснеженную улицу, и даже не подозревала, что за ее спиной в большом напольном зеркале уже не отражалась пустая комната. Теперь в нем возникло обставленное старинной мебелью незнакомое помещение. В нем был стол, сколоченный из толстых грубых досок, рядом, у стены — такая же дощатая скамья, маленькое окно с мутным стеклом, очаг с красными углями, от которых так и веяло жаром.

— Да, это моя комната!.. — прошептала Соня, приподнявшись на подоконнике, глядя в окно и улыбаясь.

Она повернулась и пошла к выходу. Проходя мимо зеркала, в котором вновь было нормальное, обычное отражение, Соня мельком окинула себя взглядом, провела рукой по волосам, и снова, стараясь не шуметь, протиснулась в полуоткрытую дверь. Потом Соня потихоньку переползла через сестру, стараясь не разбудить ее, и легла у стенки, слушая ровное дыхание спящей Наташи. Уже в полудреме, будто вспомнив что-то важное, Соня прошептала: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте…»

***

— Ну и кошмары мне сегодня снились… Один страшнее другого… Чудища какие-то мохнатые… — Соня сидела на кровати, подперев руками голову. Взъерошенные волосы топорщились в разные стороны, придавая облику Сони еще более страдальческий вид.

— Жениха, что ли, вызывала? — засмеялась Наташа. — Вот он и пришел к невесте!

— Никого я не вызывала! Вот еще ерундой заниматься… — ответила Соня, а сама задумалась и от воспоминаний даже передернула плечами.

Да ну, глупости все это про жениха! Не работает это колдовство, хоть она и ведьма. Да и что это за заклинание такое? Так, баловство, ерунда какая-то. В памяти всплывали страшные картинки: то огромное рогатое чудовище гонится за ней и вот-вот догонит, то зловеще хохочет старуха-ведьма, то парень без лица словно завис в воздухе. Картинки настойчиво пробивались сквозь смутные воспоминания и навязчиво маячили перед глазами. Разве кто-то из них может оказаться женихом? Какие-то сцены из ужастика…

— Ты в школу сегодня собираешься? — Наташа прервала размышления сестры. — Или так и будешь мечтать?

Соня вбежала в класс со звонком, всего за несколько секунд до учительницы. Быстро достала из сумки учебник, бросила его на стол, и следом за ней в кабинет зашла Татьяна Александровна. Начался урок.

— Ну, как, переехали? — шепотом спросила Настя, не успев поговорить на перемене.

— Ага, — улыбнулась Соня, — правда, у нас мебели жутко не хватает. Опять пришлось спать с Наташкой на одной кровати.

— Ну, это ничего. Потихоньку все купите.

— Да, мама сказала, что сегодня пойдем по магазинам, присмотрим что-нибудь.

— Так!.. Травина и Кузнецова, звонок не для вас прозвенел? Ничего, что урок начался? Я вам, вообще-то, не мешаю разговаривать? — Татьяна Александровна строго посмотрела на девочек поверх очков.

Соня и Настя виновато улыбнулись и затихли.

Когда Соня вернулась домой, там была только мама. Она наводила порядок на кухне, раскладывала по местам посуду, продукты и всякую утварь из коробок, стоящих египетской пирамидой посреди кухни.

— Соня, помоги мне разобрать эти коробки, — сказала мама, мальком взглянув на младшую дочь. — Так… что тут у нас? Посуда… Уберем лишнюю повыше…

Соня принялась помогать. Она доставала из коробки посуду и подавала маме, которая, стоя на стуле, убирала ее в верхний ящик шкафа. Вдруг, подавая очередную стопку тарелок, Соня коснулась маминой руки и удивленно замерла. Какое-то странное чувство возникло у нее от этого прикосновения.

— Ты чего? — спросила мама, поставив тарелки и повернувшись за новой партией, но Соня стояла с пустыми руками и странно смотрела на нее.

— Ничего… — смутилась она и отвела глаза.

— Все? Закончилась посуда? — удивилась мама.

— Нет, — спохватилась Соня и принялась суетливо рыться в коробке.

Потом Соня еще несколько раз нарочно прикасалась к маминой руке, прислушиваясь к своим чувствам, и пытаясь понять, что ее так потрясло. Но, как она ни старалась, ей так и не удалось до конца в этом разобраться.

— Мам?..

— Да?

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. А почему ты спрашиваешь? — удивилась мама.

— Да так… — Соня кротко улыбнулась и отвела взгляд, чтоб случайно не выдать себя.

«Дневник, ты ведь знаешь, что в последнее время у меня появляются какие-то странные ощущения, когда я касаюсь людей. Хорошо, что не всегда, а то, боюсь, что я бы свихнулась от такого наплыва видений. В общем, сегодня я видела что-то непонятное… Я даже не знаю, что подумать… Было такое ощущение, будто у мамы два сердца… или это было эхо… Хоть бы это было не опасно…

Мы сегодня купили мне кровать! Обычная такая кровать, но я очень рада, потому что она моя, и мне не нужно будет ее с кем-нибудь делить. А еще купили шкаф в Наташкину комнату. Мама сказала, что остальное купим позже»

***

Часто бывает так, что силы потустороннего мира подают сигналы, а человек не понимает их. Он чувствует какое-то необъяснимое волнение, но связывает его с магнитными бурями, вспышками на солнце, с изменением погоды… люди редко понимают истинную суть этих сигналов и прислушиваются к ним.

С самого утра у Сони было ощущение, что сегодня непременно что-то произойдет, что-то такое, что станет началом новой истории ее ведьминской жизни. А, может, история уже началась, и Соня, увлекшись переездом, нечаянно пропустила этот момент? В любом случае, сегодня утром она явно почувствовала тревогу, волнение и еще что-то, пока необъяснимое.

Учебный день прошел, как обычно, если не считать, что Настя сегодня не пришла, и Соня одна сидела за партой. Скучно без подруги… Соня уже привыкла, что ей теперь есть, с кем делиться радостью и горем, и обсуждать любые новости.

Прозвенел звонок с последнего урока, Соня убирала учебник в сумку, не обращая внимания на то, что творится вокруг, и вдруг ее окликнул Зимин:

— Соня…

Она подняла на него вопросительный взгляд. Зимин стоял возле Сониной парты и явно стеснялся. Это выглядело очень забавно: хулиган Зимин, который, казалось, не боится ничего и никого, и даже позволяет себе спорить с учителями, вдруг смущенно краснеет и заикается, глядя на Соню. Еще и назвал ее по имени! Не Муха, не Травина, даже не Сонька, а Соня.

— Чего тебе, Денис? — спросила Соня, стараясь быть вежливой и не думать о том, как он в прошлом году обижал ее.

— Соня, можно проводить тебя домой? — робко спросил Денис.

Соня округлила глаза и удивленно приподняла брови. Такого от Зимина она не ожидала. Пожалуй, такого от него никто не ожидал, потому что проходившая мимо Семенова, случайно услышав его вопрос, застыла и удивленно открыла рот. А Соня постаралась взять себя в руки и, поглядывая краем глаза за реакцией Семеновой, ответила:

— Можно.

Похоже, Зимин сам не ожидал, что Соня согласится, потому что как-то вдруг засиял и встрепенулся. Семенова перевела взгляд на Соню, получив дополнительную порцию удивления. И торопливо побежала догонять Шахину, чтоб поделиться с ней свежей новостью.

« Ну, что ж, пусть порадуются люди», — подумала Соня, мысленно улыбнувшись. Она поднялась и взяла сумку, чтоб закинуть ее на плечо, но Зимин, сосредоточенно насупив брови, молча взял ее сумку и бережно понес к гардеробу. Там он терпеливо подождал, пока Соня наденет пальто, и они вышли из школы.

— Только, знаешь, я ведь далеко живу, — предупредила Соня.

— Да, я слышал, что вы переехали, — ответил Зимин, — вот я и провожу, чтоб на тебя никто не напал.

— Ты что? — засмеялась Соня. — Кто на меня может напасть?

— Ну… мало ли?.. — замялся Денис. — Вдруг маньяки какие-нибудь…

— В нашем городе не водятся маньяки! — со снисходительной улыбкой ответила Соня. — Когда ты в последний раз про маньяков слышал?

— Ну… — задумчиво потянул Денис.

— Вот то-то же! Потому что их у нас нет.

— Всегда что-то бывает в первый раз, — не унимался Зимин.

— Ага, и сразу я им понадоблюсь, этим маньякам, — хихикнула Соня.

— Конечно! — утвердительно ответил Денис и тихо добавил: — Ты же красивая, а они на красивых нападают.

Соня с сомнением покосилась на него и уже было хотела спросить, а не он ли, случайно, в прошлом году смеялся над ней и называл замухрышкой, но передумала и промолчала. К слову сказать, Соня в последнее время и сама подумывала о маньяках, но старалась гнать от себя подобные мысли. И все же ей не давало покоя ощущение, что за ней все время кто-то следит. Соня постоянно ощущала на себе чей-то взгляд…

А с Зиминым оказалось весело болтать. Несмотря на то, что он был хулиган и двоечник, но шутил здорово, Соня почти всю дорогу смеялась и даже не заметила, как они дошли до ее дома.

— Ну, вот мы и пришли… — сказала Соня, улыбнувшись.

— Да… Как-то быстро… — ответил Денис и протянул Соне ее сумку.

— Ну, ладно… до завтра… — Соня взяла сумку и сделала шаг в сторону подъезда.

— Пока… — нехотя сказал Денис.

Вечером, перед сном Соня разложила свой дневник на подоконнике и вывела посередине строчки:

«4 апреля.

Дорогой Дневник…»

И задумалась, глядя в окно. Подперев рукой подбородок, она смотрела вниз на двор, освещенный светом фонарей. Снег уже таял, становился темным, проседал от своей сырой тяжести. Соня задумчиво смотрела на темные грязные пятна и не знала, что написать дальше. Потом она посмотрела вдаль, увидела в конце улицы одинокую темную фигуру и написала:

«Сегодня у меня опять было странное чувство, что за мной кто-то шел. Я будто видела краем глаза, будто чувствовала кожей, но когда я оборачивалась, никого не было… Может, я напридумывала себе все это?.. Эх, вот была бы тут Маргарита Тихоновна, она бы подсказала. А то наговорила мне про разные темные силы, которые якобы за мной охотятся, вот теперь они и мерещатся мне на каждом шагу…»

Соня быстро оглянулась на тихий скрип двери. В комнату заглянула мама и, таинственно улыбаясь, позвала:

— Соня, есть разговор… Выйдешь на минутку?

— Да, мам, сейчас.

Она закрыла тетрадь, какую-то секунду сомневалась, нужно ли ее прятать, но потом просто сдвинула ее в угол подоконника и вышла следом за мамой. Все уже собрались на кухне и ждали только Соню. Она уселась на свободный стул и с любопытством уставилась на родителей. Те как-то странно улыбались, переглядывались и заметно волновались. Соня вопросительно посмотрела на Наташу, молча, одними глазами спрашивая, что случилось. Наташа так же молча пожала плечами, и глазами ответила: «Не знаю». Неловкая пауза несколько затянулась, и Наташа решила ее нарушить:

— Что за семейный совет? Мы что-то натворили?

— Нет, ну почему сразу натворили? — удивилась мама и улыбнулась какой-то робкой улыбкой. — Просто… ммм… мы с папой хотели что-то вам сказать…

Девочки переглянулись и в ожидании посмотрели на маму, но та мялась, подбирая слова, и никак не решалась сказать это «что-то».

— Ну, и чего ты молчишь? — не выдержал папа. — Взяла, сказала, и все!

— Так как? — мама беспомощно развела руками и засмущалась еще больше.

— Как, как, — передразнил папа, — в общем… эээ… ммм… в общем, у вас скоро будет братик!

От удивления девочки застыли с раскрытыми ртами. Новость была, и правда, неожиданная.

— Ну, с чего ты решил, что братик? — Мама удивленно приподняла бровь. — Может, будет сестричка. Это же еще пока не известно.

— Братик, братик! Я точно знаю! — уверенно сказал папа, поставив точку в споре.

До девочек постепенно дошел смысл услышанного, и Соня воскликнула:

— Так это же здорово! — Она подскочила к маме и обняла ее.

— Правда? — Казалось, что мама даже удивилась этим ее словам.

— Ну, конечно! — подтвердила Наташа. — Малыш — это так классно! А мальчик или девочка — это же неважно.

— Вот видишь? — спросил папа, стараясь напустить на себя строгость. — Я же тебе говорил, что у нас замечательные дочки, а ты не знала, как им рассказать.

— И все-таки я волнуюсь… все же возраст… — все еще нерешительным тоном сказала мама.

— Ты что? Какой возраст? — воскликнули девочки. — Ты у нас еще молодая!

Мама облегченно вздохнула и сразу успокоилась.

В своей комнате, уже совсем с другим настроением Соня дописала в тетради:

« Как же мне нравятся хорошие новости! Теперь понятно, что я почувствовала, когда дотронулась тогда до маминой руки. Это новая жизнь! Какое интересное, ни с чем несравнимое чувство! Получается, что я раньше всех об этом узнала? Вот здорово!»

Таинственная незнакомка

Соня как ни в чем не бывало, зашла в кабинет, не ожидая подвоха.

— Что, Муха, кавалера себе нашла? — вдруг крикнула на весь класс Семенова и подмигнула Шахиной. Они захохотали.

Соня остановилась и удивленно посмотрела на них, что происходит.

— Ну, что смотришь? Знаем мы про ваши тайные встречи с Зиминым.

— Ах, вот оно что! — усмехнулась Соня.

— Да, и скоро вся школа об этом узнает, — угрожающим тоном объявила Шахина и с презрением хмыкнула: — Жених и невеста!

Соня, улыбаясь, прошла на свое место. Настя уже сидела за партой и непонимающе смотрела то на Соню, то на ее обидчиц, в любой момент готовая вступиться за подругу. Но, похоже, происходящее Соню только веселило. Ей было очень смешно видеть, как лица Шахиной и Семеновой перекашиваются от злости. Они-то думали, что Соня расплачется или, хотя бы, потупив взгляд, тихо сядет на свое место и будет делать вид, что ее здесь нет. Но Соня улыбалась и не прятала глаза.

— А ты-то, Зимин, совсем ослеп? — не унималась Шахина, она повернулась к Денису, который сидел сразу за ними, на последней парте. — Посмотри, это же Муха! Ты что, не видишь? Это замухрышка, и она никогда не изменится!

Зимин, все это время сидевший молча, опустив голову, вдруг встал.

— Зря вы так… — тихо сказал он, сгреб в кучу свои учебники и сумку, и ушел со своей последней парты на первую, к Сашке Кошкину, который сидел перед Соней.

Шахина уже было открыла рот, чтоб сказать очередную гадость, но ее перебил звонок, и Маринка так и осталась стоять с открытым ртом, безмолвно сверля злым взглядом спину Сони.

— Ну, что? Я предупреждала вас, что у нас сегодня будет контрольная работа? — Мария Сергеевна, войдя в класс, оглядела ребят с таким видом, будто она заранее чувствовала, что никто с контрольной не справится. — Итак, убираем с парт учебники и тетради, оставляем только ручки и карандаши, сейчас я выдам вам задания и листочки, на которых вы будете эти задания выполнять.

По классу раздалось недовольное ворчание.

— Да-да, — злорадно улыбнулась Мария Сергеевна, чувствуя, что некоторых она прямо зажала в угол этой своей выдумкой, — у каждого будет свое индивидуальное задание! Так что некоторые, — она выделила голосом слово «некоторые» и выразительно посмотрела по очереди на несколько человек, — не будем показывать пальцем, не смогут списать работу у товарищей! Незачем было пересаживаться, Зимин, — Мария Сергеевна многозначительно посмотрела на Дениса, который подсел рядом с Сашкой Кошкиным за первую парту. — Я, конечно, понимаю, что Саша соображает в математике, но тут он тебе не поможет.

— А я тут и сидел, — Зимин состроил честные глаза и сполз пониже, чтоб не выделяться своим огромным ростом на фоне мелкого Кошкина.

— Ага, сидел он тут! — ехидно улыбнулась Шахина. — И вовсе он не из-за контрольной пересел!

Она сделала паузу и многозначительно посмотрела на Соню, ожидая ее реакции. Соня резко повернулась и прищурила глаза, пристально посмотрев на Шахину. Та, довольная, что ей удалось-таки поддеть Соню, собралась следующей фразой довести ее до слез, но Соня, вспомнив, чему она научилась из книжки Маргариты Тихоновны, не отрывая взгляда с губ Шахиной, быстро собрала пальцы в щепотку и крепко сжала.

— Он из-за… эээ… ммм… аа… эээ… ммм…, — сказала Маринка, довольная собой. Она, похоже, сама и не поняла, что проблеяла всю свою речь.

Все ребята засмеялись над этим «эканьем», а Шахина подумала, что смеются над ее новостью, и улыбнулась, горделиво задрав нос.

— Мне не важно, из-за чего пересел Зимин. Давай, давай, быстренько на свое место, — Мария Сергеевна величественным жестом указала на последнюю парту.

— Ну, Мааарья Сергевнааа, — театрально захныкал Зимин.

— Денис! Мы на тебя будем смотреть или контрольную решать? Ты учти, время идет. — И добавила, обращаясь к классу: — Кто не успеет дописать, скажете «спасибо» Денису Зимину!

Все возмущенно загалдели, и Денис был вынужден уйти на свое место. Мария Сергеевна, довольная собой, раздала листочки и задания контрольной. Ребята еще пошумели немного, читая задания, и постепенно шум стих. Все сосредоточенно склонились над своими листочками.

Прошло уже почти пол-урока, как вдруг в тишине Соня услышала громкий шепот:

— Софи!!

И, как эхо, многократно повторилось:

— Софи, Софи, Софи…

Соня подняла голову и оглядела класс. Но все ребята усердно писали задание, сосредоточенно уткнувшись в свои листочки. Настя, сидевшая рядом, неотрывно строчила что-то ровным почерком, склонившись над тетрадным листочком. Лишь только Денис Зимин не писал, он сидел, изогнувшись, подперев голову рукой, и рассматривал плакаты на стене. Но Соня сразу вычеркнула его из списка подозреваемых, хотя бы потому, что он не мог назвать ее Софи, так, с ударением на «О», ее называла только Маргарита Тихоновна. Соня уже было подумала, что ей показалось, успокоилась и вновь склонилась над заданием, как вдруг снова послышался громкий шепот:

— Помоги мне!!

— Помоги мне, помоги мне, помоги мне… — отозвалось эхо.

Соня с тревогой закрутила головой в поиске источника звука, но никто из ребят так и не оторвался от контрольной. Может, это Шахина и Семенова устроили для себя очередное развлечение? Но девочки, как и остальные, усердно решали задания, не обращая на нее внимания. Соня растерянно покачала головой, называя себя сумасшедшей, и нечаянно глянула в по окно. Снаружи, на школьном дворе, стояла одинокая темная фигура. Соня присмотрелась. Это была девочка примерно ее лет, в какой-то странной дубленке, из-под которой виднелся подол длинного платья. На голове у нее был повязан платок. Соня с удивлением рассматривала ее наряд: «Какая странная девочка… как можно ходить по талому снегу в такой длинной юбке? Неудобно ведь, грязно… И эта дубленка, или как она называется, платок… Как будто из старого фильма». Вид этой девочки даже отвлек Соню от странного голоса. А девочка, не шевелясь, стояла и смотрела на окна школы. Вдруг их взгляды встретились, девочка подалась всем телом вперед, будто хотела пройти сквозь стену в здание, она едва шевельнула губами, и до Сони, с некоторым опозданием, долетело:

— Софи! Помоги мне!..

Соня ошарашено оглянулась на одноклассников. Неужели никто, кроме нее, ничего не слышит? Но все продолжали сосредоточенно решать контрольную. Соня вновь посмотрела в окно, но странной девочки там уже не было… Ни на том месте, ни где-нибудь поблизости…

— Травина! Соня! — от резкого оклика учительницы Соня даже вздрогнула. — А тебя наша контрольная не касается? Или ты уже все сделала?

Соня склонила голову над тетрадным листком, делая вид, что думает над заданием, а сама искоса поглядывала в окно, но одинокой фигуры странно одетой девочки там больше не появилось.

«Странно все это… — подумала Соня, — голоса… девочка какая-то непонятная… Вот бы у Маргариты Тихоновны спросить, что все это значит… Что мне сейчас делать-то? Нужно поговорить с этой девочкой или, наоборот, избегать ее? Может, это какая-то ловушка?..»

Соня кое-как дописала контрольную, а на перемене спросила Настю:

— Ты ничего необычного на уроке не слышала?

— Что ты имеешь в виду? — Настя удивленно посмотрела на подругу.

— Ну… голоса какие-нибудь… — осторожно произнесла Соня.

— Ты что, перезанималась, что ли? Я никаких голосов не слышала. Ты как себя чувствуешь? Может, в медпункт?

— Нет, все нормально. Я, наверное, и правда, переутомилась просто. Конечно, контроши чуть ли не каждый день.

— А что за голоса-то? — заинтересовалась Настя.

— Да так, не бери в голову. Просто показалось…

Соня с трудом отсидела уроки. На дальнейшие вопросы Насти о самочувствии она отвечала как-то односложно, а иногда и вообще невпопад, потому что никак не могла перестать думать о той девочке, которая просила у нее помощи. Соня на сто процентов была уверена, что девочка ей не привиделось, но не знала, можно ли рассказывать об этом подруге.

По дороге домой Соня тоже была не особенно разговорчива. Настя болтала без умолку, а Соня шла молча и как будто не слушала ее, а думала о чем-то своем. И вдруг, подняв глаза, увидела в нескольких шагах от себя ту самую девочку в странном одеянии. Сейчас Соня разглядела ее уже гораздо лучше. Даже заметила, что у незнакомки были черные волосы, длинными прядями выбившиеся из-под платка. Такой одежды Соня вообще никогда не видела. Разве что в фильмах или на картинах. Неказистая, немодная и явно с чужого плеча, но, похоже, девочку это вовсе не заботило. «Бездомная, что ли?.. Как будто из древности явилась… Не жарко ей в дубленке-то?..» — мгновенно пролетело в голове Сони. Загадочная девочка стояла на углу здания, смотрела прямо на Соню и будто ждала, когда та подойдет поближе. У нее было очень грустное и задумчивое выражение лица, она выглядела уставшей, а еще Соня отметила, что она кого-то очень сильно напоминает. Вот только — кого?..

Соня схватила Настю за руку, прервав ее рассказ и сильно напугав своим резким движением.

— Смотри, смотри! Ты видишь?

— Что?.. — растерянно спросила Настя, оглядываясь по сторонам.

— Вон та девочка ходила сегодня вокруг школы! — воскликнула Соня радостным тоном, будто разоблачила шпиона.

— Какая?

— Вон та, возле дома стоит!.. — Тут Соня увидела, что возле дома никого нет, и растерянно пробормотала: — Такая, в длинном платье… в платке…

— Соня, тебе, и правда, нужно отдохнуть… — сказала Настя, сочувственно глядя на подругу.

Соня молча посмотрела на Настю, потом покрутила головой в надежде снова увидеть странную девочку, потом опять уставилась на Настю, и ничего не сказала, согласившись, что отдохнуть нужно.

…В своей комнате Соня достала дневник, забралась с ногами на кровать и, склонившись над тетрадкой, записала:

«15 апреля. Дорогой Дневник! Но я же не сошла с ума! Я же реально видела ту девочку в длинном платье, и реально слышала всю эту ерунду на уроке… Кого же она мне напоминает? Где я могла ее видеть?.. Никак не выходит из головы… Может, она в фильме каком-нибудь снималась? Или похожа на какую-то актрису?..»

Соня подняла глаза от тетради и уставилась на свое отражение в зеркале. Несколько секунд она рассматривала себя: задумчивое выражение лица, непослушная прядь волос, выбившаяся из косы… Вдруг совершенно нереальная мысль словно пронзила ее мозг, и Соня от изумления даже открыла рот. Она поняла, кого ей напомнила незнакомка…

***

Постепенно комната Сони, впрочем, как и все остальные, обрастала мебелью. Здесь уже не было так пусто, и голос не отражался эхом от голых стен. Комната с каждым днем становилась все уютнее. Но самое лучшее место в ней занимало старинное напольное зеркало. В последнее время Соня часто задумывалась, почему именно сейчас она вдруг начала чувствовать какое-то необъяснимое притяжение к этому предмету. Ведь это зеркало стояло в их доме очень давно, она видела его с тех пор, как была еще совсем маленькой.

— Мам, а откуда у нас это зеркало? — спросила Соня утром, когда мама заплетала ей косу.

— Это? — мама кивнула на старое зеркало. — Это бабушкино, из Кукушкино привезли. Бабушка незадолго перед своей смертью очень просила, чтоб я его взяла. Я сначала отказывалась, говорила, что оно тяжелое, что такую махину и везти-то неудобно, да и старое оно, сейчас вон какие зеркала продаются, в какой хочешь раме. А тут, посмотри, рама вся потертая… Я не спорю, возможно, когда-то оно было очень красивое, но сейчас… Сейчас такие в домах не ставят, разве что в музеях… А бабушка тогда так сильно разволновалась, я подумала, что ей станет плохо, вот и согласилась. Видела бы ты, как мы его волокли!.. Не один раз хотела по дороге его выбросить, но каждый раз что-то останавливало, вот и дотащили.

— Хорошо, что дотащили, — задумчиво произнесла Соня, — оно мне очень нравится.

— Да? Похоже, только тебе одной, — ухмыльнулась мама. — Ну, считай, что это тебе подарок от бабушки.

— Спасибо… Мам, а мы этим летом поедем в Кукушкино?

— Пока не знаю, как получится…

— В смысле? — заволновалась Соня. — Ты же говорила, что мы теперь каждое лето туда будем ездить, как на дачу.

— Ну, ты сама подумай, как Наташа поедет, если у нее почти весь июнь экзамены, потом выпускной, потом нужно поступать. У нее все лето распланировано, ей никуда не уехать.

— А мне-то уехать! — в отчаянии воскликнула Соня. — Я же не сдаю экзамены и никуда не поступаю. Что мне делать здесь в пыльном городе все лето?

— Папа работает, ему тоже не уехать…

— Ну и давай тогда вдвоем поедем, — предложила Соня.

— Не знаю пока… Впереди еще целый месяц, даже больше, за это время все, что угодно, может произойти… Но в июне точно не получится: экзамены же, да и выпускной. Как я Наташу оставлю? С поступлением опять же. Может, в августе получится. Хотя бы, на пару недель.

Соня вздохнула: «Ох уж эти Наташкины экзамены! Все планы портят! Мне так этот ее выпускной и даром не нужен! Остается просто ждать и надеяться…»

В школе все было, как обычно, никаких странностей, если не считать того, что Зимин снова оказывал Соне знаки внимания и предлагал проводить ее домой после уроков. Соня в этот раз уже не удивилась, но от предложения отказалась, стараясь вложить в свой отказ всю вежливость и воспитанность, какую привили ей родители:

— Извини, Денис, но мы с Настей идем по делам.

— А с вами можно?

— Ну… эээ… — Соня на ходу придумывала весомую причину, по которой с ними ни в коем случае нельзя никому идти, — дело в том, что у нас секретные дела… ммм… девчоночьи. Тебе это будет неинтересно.

— А вдруг на вас кто-нибудь нападет? Я буду вас охранять! — сделал еще одну попытку Зимин.

— Нет, Денис, в том месте никто ни на кого не нападает, — улыбнулась Соня, и добавила, давая понять, что разговор окончен: — Нам с Настей нужно побыть вдвоем. Спасибо за предложение. Как-нибудь в другой раз.

Девочки договорились пойти к Соне в гости, и прошли уже половину дороги, как вдруг вдалеке Соня заметила уже знакомый силуэт в дубленке, из-под которой виднелось длинное платье. Девочка стояла возле тротуара и смотрела в сторону Сони и Насти.

— Похоже, Зимин-то втюрился! — весело щебетала Настя.

— В кого?.. — отстраненно спросила Соня, вглядываясь вдаль.

— В тебя, конечно!

— Ты что? — Соня словно очнулась и удивленно посмотрела на Настю. — Я его с первого класса знаю. Он никогда ни в кого не влюбляется. Он хулиган и забияка, над всеми насмехается и всегда придумывает какие-нибудь гадости. И меня он не просто так собрался провожать, наверняка уже придумал что-нибудь, чтоб потом весь класс смеялся. Уж, поверь мне, я его знаю. Но меня так просто не подловишь!

Соня снова посмотрела вдаль, туда, где только что стояла девочка, но ее уже там не было.

— Что ей нужно?.. — тихо пробормотала Соня.

— Что? — переспросила Настя. — Ты что-то сказала?

— А?.. Нет, это я так… сама с собой… — смутилась Соня.

Девочки дошли до дома Сони, поднялись на седьмой этаж и зашли в квартиру.

— А у вас тут здорово! По сравнению с той квартирой, — Настя из прихожей огляделась, насколько ей позволял обзор.

— Тут даже и сравнивать нечего! — воскликнула Соня. — Проходи, я сейчас чайник поставлю.

Соня пошла на кухню, Настя последовала за ней.

— И кухня не маленькая.

— Видела бы ты кухню у нас в деревне! Вот там кухня так кухня! — ответила Соня, налила в чайник воду и включила его.

— А где твоя комната?

— Пойдем, покажу, — Соня махнула рукой, зовя за собой.

— Здорово! — Настя плюхнулась на кровать. — Уже всю мебель купили?

— Нет пока. Мне еще письменный стол нужен и полки для книг, пока уроки у Наташки в комнате делаю, а она свои вещи у меня в шкафу хранит. Много чего еще покупать нужно. В зал вообще ничего еще не купили. Там пусто. Только телевизор на тумбочке и шторы на окне. Ходим туда со своими стульями, как в кинотеатре сидим, смешно так.

— Ничего, и туда мебель купите, не все сразу.

— Да, родители сказали, что сначала нужно маленькие комнаты обставить, чтоб коробки с вещами разгрести, и чтоб было удобно спать и делать уроки. А потом уже будем придумывать, как сделать красоту в общей комнате. На все сразу денег не хватит.

Настя подошла к окну. Упершись руками в подоконник, она чуть приподнялась и взглянула вниз, во двор. Затем перевела взгляд на книги, которые стопкой стояли на подоконнике в углу.

— Ты колдовством, что ли, увлекаешься? — усмехнулась Настя, разглядывая книги, на самом верху было «Пособие для юной ведьмы», подаренное Маргаритой Тихоновной.

— Это так… — замялась Соня.

— Ну-ка, ну-ка, — Настя с любопытством полистала книгу и остановилась на содержании. — Хм… зажигаем огонь взглядом… как заставить замолчать… узнать будущее… как поднять предмет в воздух… заклинания… Ты ее читала?

— Да ну, какая-то старая книга. Неужели ты веришь во все это? Просто кому-то было нечего делать, вот и насочинял, а другие покупают, читают и думают, что умеют колдовать, — замялась Соня, взяла книгу и засунула ее пониже, между других книг.

— А мне все-таки кажется, что существует что-то такое необъяснимое. Зря ты думаешь, что чудес не бывает. У меня бабушка умела гадать на картах. Я даже не знаю, как она это делала… просто раскладывала их, и тут же рассказывала историю. Она говорила, что они сами ей подсказывают. Она, конечно, не была… как там у тебя написано? Ведьмой? Да… и огонь взглядом точно не умела зажигать, а то я бы знала об этом. Да и все остальное. Но на картах гадала, ага.

Соня слушала Настю, и так ей захотелось рассказать ей про свои способности, про то, что она верит в чудеса и, более того, чудеса происходят вокруг нее чуть ли ни каждый день. Но она помнила строгий запрет Маргариты Тихоновны, помнила, что молчать нужно не ради своего блага, а ради безопасности близких. Настя теперь тоже входила в их число, поэтому Соня через силу сдержалась и, чтоб случайно не проболтаться, сменила тему:

— Пойдем пить чай! Там, наверное, уже чайник выключился.

***

Соня проснулась среди ночи. Сон вдруг как рукой сняло. Она лежала, повернувшись к стене, смотрела в темноту и слушала тихое урчание холодильника на кухне за стенкой. Ночью в тишине этот звук казался необычно громким. Соня заворочалась и перевернулась на другой бок. Свет от луны прямоугольным пятном лежал на полу комнаты, повторяя форму окна. Соня перевела взгляд на окно… и вдруг в ужасе подскочила в постели! За окном была та самая девочка, которую Соня то и дело встречала на своем пути. На голове у нее был платок, из-под него выбилась длинная прядь черных волос и развевалась по ветру. Девочка смотрела прямо на Соню и будто хотела что-то сказать. Соня постаралась подавить в себе крик, сердце бешено заколотилось у нее в груди, и, чтоб хоть как-то совладать с собой, она старалась успокоить дыхание и дышать медленно и глубоко.

«Так, спокойно… как такое может быть? У нас же седьмой этаж! — лихорадочно думала Соня, теребя в руках край одеяла. Она снова посмотрела на светлый прямоугольник на полу. — От нее же нет тени, значит… что это может значить?.. Значит, все это мне просто кажется. Или я сплю, и мне все снится. Да, я точно сплю! А во сне можно делать все!»

Соня, все еще пытаясь справиться со страхом, осторожно свесила ноги с кровати и коснулась пола. Не сводя глаз со странной незнакомки, она встала и пошла в сторону окна. Проходя мимо зеркала, Соня краем глаза заметила в нем какое-то шевеление и повернула голову. В зеркале просто отражалась ее комната, все, как обычно. «Показалось, наверное…» — подумала Соня и вновь повернулась к окну, но таинственной девочки там уже не было. Соня стремительно кинулась к окну и, приподнявшись на подоконнике, посмотрела вниз. С облегчением выдохнув, потому что внизу тоже никого не оказалось, Соня покачала головой:

— Спать по ночам нужно! — тихо сказала она сама себе. — Так и свихнуться недолго…

Соня забралась в постель, чуть ли не с головой закуталась в одеяло и отвернулась к стенке. Потом, немного подумав, она резко повернулась, еще раз посмотрела на окно и, убедившись, что там действительно никого нет, спокойно уснула…

***

— Соня! Маме плохо! — послышался из кухни Наташин крик.

Соня, собиравшая школьную сумку, на долю секунды замерла, вникая в смысл слов сестры, бросила учебники и побежала на кухню. Мама, невероятно бледная, сидела на стуле возле стола, а Наташа, растерянная и взволнованная, стояла возле нее и махала полотенцем.

— Что делать-то? Скорую вызывать? — суетливо спросила Соня.

— Не надо скорую… — слабым голосом сказала мама, — это, наверное, давление понизилось… в моем положении такое бывает. Сейчас посижу немного, и все пройдет.

— Ты сиди, не вставай, — беспокоясь, сказала Наташа, — а еще лучше иди, полежи. Лежи, отдыхай, тебе же не нужно никуда идти.

— Да, я полежу немного… — мама встала, и, поддерживаемая девочками, ушла в свою комнату.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Соня.

— Да не переживайте вы так, — сказала мама, видя, как волнуются дочери, — сейчас немножко полежу, и все будет хорошо. Идите, собирайтесь в школу.

Девочки с сомнением посмотрели на маму, но она еще раз убедила их, что все нормально, что уже почти прошло, и она снова чувствует себя хорошо. Мама раньше никогда не болела, поэтому вполне понятно, что девочки очень испугались.

В школе все было, как обычно. После уроков Соня торопливо стала собирать сумку.

— Сонь, меня мама просила в магазин за хлебом после школы зайти, пойдем со мной? — спросила Настя.

— Нет, извини, я сегодня не могу. Мама себя плохо чувствует, нужно побыстрее домой идти. Прости меня… — Соня виновато подняла глаза на подругу, торопливо застегнула сумку, перекинула ее через плечо и, помахав Насте рукой, направилась к выходу. — Я побегу. Увидимся завтра!

— Ну, давай, пока…

Соня торопилась домой. Нехорошее предчувствие не покидало ее с самого утра. Вдруг вдалеке, среди толпы снующих туда-сюда людей она снова увидела уже знакомую фигурку в длинном одеянии. Соня попыталась разглядеть сквозь толпу, показалось ей или нет, но люди, идущие по своим делам, не давали ей сделать это. Тогда Соня ускорила шаг и почти бегом побежала в направлении темного силуэта.

— Что тебе от меня нужно?! — крикнула Соня, схватив незнакомку за рукав как раз в ту секунду, когда та отвернулась и хотела уйти. — Зачем ты за мной ходишь?

— А разве не ты сейчас за мной шла? — усмехнулась девочка.

— Если бы ты не преследовала меня уже несколько дней, я бы сейчас ни за что не побежала за тобой! — сердито воскликнула Соня. — Говори, чего тебе нужно?

— Давай отойдем в сторонку… — сказала девочка, уводя Соню за дом, вглубь двора. Соня оглянулась. Прохожие начали обращать на них внимание, поэтому она, не сопротивлялась, послушно пошла за незнакомкой.

Сейчас, при дневном свете и на таком близком расстоянии Соня хорошо рассмотрела странную девочку. Она была одного роста с Соней, и, похоже, одного возраста, но более худая. Это даже была не стройность, а именно худоба. Как будто от измождения, недоедания, каких-то трудностей или из-за болезни. Но даже эта ее худоба не скрывала того, что Соня с ней очень похожа, сильнее даже, чем с Наташкой. Будто и не Наташка ей сестра, а эта странная незнакомка. Соня шла следом за девочкой и разглядывала ее, не боясь, что та застигнет ее за этим занятием. У незнакомки были черные волосы, вероятно, длинные, судя по пряди, вечно выбивающейся из-под платка. На ней была надета длинная темная дубленка, больше похожая на тулуп, он был явно ей велик, как будто с чужого плеча. Из-под тулупа торчало платье из толстой клетчатой шерстяной ткани, украшенной вышивкой, а ниже выглядывала еще одна юбка белого цвета, и тоже с вышивкой. Незнакомка выглядела так, будто только что сошла со страниц какой-то сказки. Соня шла за незнакомкой, с интересом рассматривая ее. Вдруг та остановилась, да так резко, что Соня, не успев затормозить, нечаянно наткнулась на нее и спросила:

— Ну?

— Что понукаешь? — подняла бровь незнакомка. — Не на лошади, чай, едешь.

— Говори давай, кто ты такая, и чего тебе нужно? — строго спросила Соня.

— Меня зовут Найдана, и мне нужна твоя помощь.

— С чего это вдруг? — удивилась Соня.

— А с того, что если со мной что-то случится, то и тебя не будет! Связаны мы! Понимаешь?

Соня не ответила, потому что она совершенно ничего не понимала. Она недоверчиво смотрела на девочку с непривычным именем «Найдана» и пыталась уловить в ее словах какой-то смысл. То, что они каким-то образом связаны, Соня и так понимала. Не могут люди просто так быть настолько похожими. Есть тут какая-то загадка…

— Ты мне угрожаешь, что ли? — насторожилась Соня, и на всякий случай приготовилась защищаться. — Я тебя даже не знаю, а ты говоришь, что мы связаны. И вообще, чего такого плохого я тебе сделала, что ты пристаешь ко мне?

— Ох… — вздохнула Найдана, и тихо добавила: — не думала я, что мои потомки окажутся такими глупыми…

— Чего ты там бормочешь?

— Ничего. Есть какое-нибудь место, где мы можем спокойно посидеть и поговорить?

Соня пристально посмотрела на Найдану. Уж не мошенница ли она? Соня уже не раз видела в новостях про таких мошенников. Сначала они втираются в доверие, потом просятся в дом, водички попить или позвонить, а потом из дома все выносят! Ну уж нет, не на такую простушку напала!

— Здесь недалеко есть кафе… Только я не могу с тобой сегодня болтать, мне домой нужно, у меня… — Соня не договорила, Найдана прервала ее:

— Значит, началось… — с грустью в глазах тихо проговорила она.

— Что началось?

— Твоя мама сегодня плохо себя почувствовала?

— Откуда ты знаешь?..

— Я много чего знаю, СОфи… — она выделила голосом ее имя и хитро посмотрела на ошарашенную Соню.

— Я не говорила, как меня зовут! — твердо, но с ноткой нерешительности сказала Соня.

— Не говорила, — утвердительно ответила Найдана.

«Точно, мошенница! — подумала Соня. — Уже и информацию собрала. Ладно, имя узнать легко, достаточно спросить у одноклассников, она же ходила возле школы, могла увидеть, с кем я общаюсь. Но откуда она знает, как меня называет Маргарита Тихоновна?..»

— Потому что я сама дала тебе это имя, — ответила Найдана на мысленный вопрос Сони.

От неожиданности Соня вздрогнула и с удивлением посмотрела на незнакомку, которая с каждой минутой поражала ее все больше и больше.

— Не волнуйся, с твоей мамой сейчас все в порядке. Пока в порядке… Мы можем спокойно поговорить где-нибудь, — сказала Найдана.

— Тогда пойдем в кафе, — предложила Соня. Она почему-то сразу поверила, что с мамой, и правда, все в порядке, раз так говорит эта Найдана.

Ее вдруг обуяло любопытство. Нужно непременно все узнать про эту загадочную девочку в странной одежде, которая вдруг возникает на окне седьмого этажа и мгновенно исчезает, может читать и передавать мысли, и которая, без сомнения, как-то связана с ней — с Соней.

***

— Так, как, ты говоришь, тебя зовут? Найдена? — спросила Соня, когда они в кафе уселись за столик у окна.

— Найдана. Найденная, значит, или кем-то данная. — Девочка сняла тулуп, легонько встряхнула его, словно избавляясь от несуществующего снега, и положила на стул. Потом одной рукой развязала узел платка и пристроила его на тулуп. Теперь она осталась в белой расшитой блузе и длинной красной клетчатой юбке. У незнакомки, как и предполагала Соня, оказалась длинная коса. Найдана ловко заправила выбившуюся прядь, провела руками по волосам и поправила одежду, а потом, не глядя, нащупала рукой медальон на груди, висевший поверх блузы, и спрятала его в вырез. Соня не успела подробно разглядеть медальон, но даже мгновения хватило, чтоб увидеть, что он очень похож ее собственный. Возможно даже, точь-в-точь такой же. Соня с недоумением и интересом рассматривала Найдану. Кто она такая? Почему выглядит настолько необычно, и почему они так похожи? Почему так похожи их медальоны?

Тем временем Найдана уселась за столик. Выглядела она в своем наряде, конечно, очень странно, но в городе и не таких разнаряженных можно встретить, поэтому на девочек никто не обращал внимания. Найдана разгладила складки своей юбки и продолжила:

— У нас имена не просто так даются, а со смыслом. Меня еще совсем маленькой нашли, вот и назвали Найданой. Своих настоящих родителей я не знаю, не представляю даже, что с ними могло случиться… Добрые люди меня приютили… — Найдана вдруг погрустнела, вспомнив о чем-то, но тут же взяла себя в руки и, слегка качнув головой, словно прогоняя воспоминания, продолжила: — Ты можешь называть меня Даной, для ваших мест и времени это более привычное имя.

— Что значит — «для ваших мест и времени»? — удивилась Соня. — А ты разве не отсюда?

— Ты будешь удивлена, но я из прошлого… Я понимаю, что это звучит очень странно, но я — твой древний предок. — Дана улыбнулась, видя, как расширились глаза у Сони.

— Я вообще ничего не понимаю… Бред какой-то… Ну, и что моему древнему предку от меня потребовалось?

— Это еще вопрос, кому что потребовалось. Помогая мне, ты поможешь себе и своей семье.

— Как это?

— Ты ведь уже знаешь про себя? Ну, что ты не такая, как все, — шепотом спросила Дана, придвинувшись поближе к Соне.

— Знаю, — так же шепотом ответила Соня, оглядываясь по сторонам.

— Так получилось, что я не знаю, кем были мои предки, но я тоже ведьма. И, так как про моих родителей и их родителей ничего не известно, то получается, что я — первая ведьма в нашем роду. Этот дар передается не всем потомкам, а лишь изредка, поэтому твоя мама и сестра не владеет этими тайнами. И сила колдовская у всех разная. Некоторые ведьмы нашего рода умели лишь травами лечить, а некоторые были очень могущественны. Их каждый раз пытались переманить на свою сторону черные демоны, чтоб завладеть миром…

Увлекшись разговором, они не заметили, как к ним подошла официантка:

— Девочки, будете что-нибудь заказывать? — натянуто улыбаясь и выразительно хлопая круглыми, как у рыбы, глазами, спросила она.

— Ты будешь что-нибудь? — переспросила Соня у Даны.

— Нет.

— Нет, спасибо, мы ничего не будем, мы просто посидим, — торопливо ответила Соня, вежливо улыбнувшись.

— У нас так нельзя, — настойчивая официантка и не думала уходить, она продолжала улыбаться, но ее улыбка не казалась доброжелательной, — вы занимаете место посетителей, которые что-нибудь заказали бы.

— Хорошо, — напряженно ответила Соня, достала из кармана деньги и, пересчитав их, сказала: — Дайте нам… молочные коктейли. Два молочных коктейля.

Официантка улыбнулась так, как улыбаются люди, добившись своего, и ушла. А Дана продолжила:

— Ну, вот… Ты пока еще не почувствовала всю свою силу, но ты — очень сильная ведьма, и через тебя демоны могут захватить мир. Я так понимаю, что они уже пытались сделать это?

— Да, летом случилось что-то совершенно непонятное…

— Ты учти, что они не остановятся…

— Ваш молочный коктейль! — радостно сообщила улыбающаяся официантка, снова прервав беседу. Девочки подождали, пока она поставит стаканы на стол и уйдет, только тогда продолжили:

— Они очень хитрые, — не улыбаясь, очень серьезно сказала Дана, — и если у них не получилось одним способом, то они выдумывают другой. Сейчас в моем мире они охотятся на меня, и так доберутся до тебя.

— Как это?

— Ты, что ли, не понимаешь, что если со мной что-то случится, то тебя просто не будет! Ты же мой потомок! Не будет ни тебя, ни твоей сестры, ни мамы, ни бабушки… Понимаешь? Вообще никого из нашего рода не будет! — Дана с грустью вздохнула. — И не просто так твоей маме сегодня стало плохо. Она ведь беременна? А беременные женщины очень чувствительны, поэтому она первая примет на себя удар.

— А что мне делать-то? — взволнованно спросила Соня.

— Тебе нужно срочно приехать в Кукушкино!

— Легко сказать… А как мне это сделать, если, во-первых, из моих никто, похоже, не собираются ехать. Во-вторых, я одна уехать не могу, у меня даже паспорта нет, а в-третьих, мне нужно от всех скрывать истинную причину, по которой мне нужно оказаться в Кукушкино. И как ты себе представляешь мою поездку? Ты не понимаешь, что при всем моем желании, это невозможно!

— Нет, похоже, это ты не понимаешь, что опасность грозит не только тебе, а всему нашему роду!

— Но они же, эти демоны, хотят всего лишь переманить меня к себе, при чем тут опасность для рода?

— Если они не добьются своего, то постараются тебя уничтожить, потому что ты для них опасна.

— А ты, разве ты не можешь что-то сделать? Я видела, что ты умеешь. Я, например, не могу разговаривать мыслями. И до седьмого этажа мне не допрыгнуть. Да и как-то ты сюда проникла, сквозь время, я так не умею.

— Ну, до седьмого этажа я не прыгала, — улыбнулась Найдана, — я всего лишь послала тебе свою мысль, свой образ.

— Тогда понятно, почему там не было тени… — озаренная внезапным открытием, воскликнула Соня.

Конец ознакомительного фрагмента.