Сказка из прошлого

Надежда Сорокина, 2022

Немногие выжили после Великой гибели. Человечество оказалось на грани вымирания. И в течение пяти поколений люди возрождали города, учились жить в мире и гармонии. А где-то на севере, в уединённом домике близ города Ритдам, поселились мать с дочерью. Но в один час женщина покидает своё дитя, потому что началась война… Жажда власти, мечты о мировом господстве, словно чёрные тучи, понеслись с востока. И сильные мира сего, именуемые Союзом, окрестили юного наследника великого клана предателем. Но так ли это на самом деле? Какие опасности поджидают товарищей? Что может сделать юная девушка, отправившаяся на поиски своей матери в это страшное время? И почему сказки из прошлого начинают оживать, превращаясь в реальность?.. Комментарий Редакции: Местами – мрачное, местами – до куража увлекательное фэнтези со своей проработанной системой мира и живыми персонажами.

Элса

Всё изменилось. Я знаю это. Я видела это…

Много лет нам удавалось удерживать равновесие мира. Границу между добром и злом. Но всё стало неоднозначно… мы сами изменились.

А всё началось очень давно. Когда я нашла девочку. Крохотное создание в корзине из-под капусты. Оно оказалось около моего порога. Мне ничего не оставалось, как вырастить её. Но затем мне пришлось уйти. Не по своей воле, нет! Меня призвали. Я должна была выполнить свой долг. А когда я вернулась, она исчезла. Но её поисками заниматься было некогда, ибо всему миру грозила беда. Молодой принц, наследник великого клана, пошёл войной. К нему примкнули некоторые наши друзья… Чтобы сберечь своё дитя, мне пришлось скрыться. Скрыться, чтобы спасти всех от гибели. Нет, не подумайте, мальчик на чёрном коне не был опасен, а вот те, кто встал за его спиной… они и были опасны.

Но не будем обо мне. Лучше я поведаю вам историю об этой малышке, которую я вырастила…

Её зовут Ви. Я нарекла её так в честь шаманки Второй эры, могущественной повелительницы ветра. Однако свою Ви я не учила ни магии, ни шаманству. Понимала, что если ей и уготована такая судьба, то учение само её найдёт. Моя задача заключалась лишь в том, чтобы воспитать в ней достойного человека, такого человека, о котором в последующих поколениях, если надо, будут слагать легенды.

Ви всегда была смышленой малышкой. Всё схватывала налету. Была очень добрым и заботливым ребёнком. Однако, если нужно, могла всегда дать сдачи. Её красно-каштановые волосы, точно осенние листы, отличались особой пышностью. Хотя она этим не гордилась и всегда прятала их под капюшон. Сиреневые глаза были зорки и видели дальше, чем у обычных детей. И уши… они могли слышать многое. Уж больно чуткий слух у неё был!

Я понимала, что она стала результатом изменения эр. Вернулось то, что было утрачено. И всё же, для меня было загадкой, кто она, кто её родители и что могло произойти с ними. Однако я никогда не давала ей поводов для сомнений в моей любви к ней. Матерью я была не идеальной, но, по крайней мере, я была уверена в том, что смогла воспитать её достойным и благородным человеком.

И вот, после того, как меня призвал Союз, мне пришлось покинуть Ви. Пятнадцатилетняя девочка осталась одна, на краю крошечного города Ритдама. Я молилась всем силам, чтобы с ней ничего не случилось и чтоб она не нашла на свою голову приключений. Но я не учла того, что приключения могли найти её сами…

Вильмас

История человечества началась давно. Уже и никто не вспомнит, с чего конкретно. От Первой эры до нашей дошли обрывки информации. Кое-какие легенды, сказания, которые бережно сохранила Вторая эра, учения и память о религии и государствах. Но сейчас всё это оказалось бесполезным и бессмысленным. Наш мир другой, он сформирован иначе. Уже нет ни государств, ни религий. Лишь города и селения людей, и каждый верит во что-то своё. Правосудие вершится Союзом. Они и поддерживают равновесие и порядок в мире. И последние пять поколений люди жили в спокойствии. Не было ни войн, ни недопонимания. Однако беда пришла с юго-востока, откуда не ждали…

Молодой принц, династия которого тянулась ещё со Второй эры, остался сиротой. Его родители были благородными членами Союза, но Йон и Юна не успели дать своему сыну всего, чем сами обладали. Их тела нашли во дворце, задушенными и израненными. Маленькому Юму было тогда три года. И за его воспитание взялись заботливые дядюшки и тётушки, родня его отца. Они не были такими благородными, как родители Юма. Их головы были забиты лишь кровной чистотой и силой клана. Пережитки прежних эпох… Из-за их убеждений Юм вырос угрюмым и озлобленным на мир человеком. Он уже мало что помнил от той любви, которую ему когда-то дарили родители. Мысли были заполнены возрождением государства монархического типа, во главе которого он мог бы встать. Эти думы ему в голову вложил Вонс, кузен его отца. Вонс не был честным человеком, но у Союза было мало улик, чтоб свершить над ним справедливый суд.

И так, Юму исполнилось шестнадцать. Вонс и его родня воспитали из него идеальную машину для тирании и жестокости. Юноша знал практически все боевые искусства, которые удалось воскресить человечеству после Великой гибели. Его руки и ноги были в шрамах от бесконечных тренировок. Но главным его оружием было гуаньдао. Древнее оружие, очень древнее. Оно существовало в середине Второй эры, а может и раньше. Юм помнил, что его предки из Второй эры были искусными войнами и знали это оружие лучше, чем родную мать. И юный принц стал таким же.

Когда мышцы его окрепли, оружия были заточены и армии готовы, Юм пошёл войной, подчинив своей власти весь Умкан, свой родной город, а затем и соседние селения и города. Союз вновь собрался. Они не знали, что делать с юным принцем, ибо у него оказалось очень много покровителей, за ним пошли люди, их привлекла идея возрождения государства. А более родовитые и состоятельные граждане захотели вернуть то былое величие, которое было у их далёких предков. Но Союзу нужно было действовать, и началась война. Люди, ничего не знавшие об оружии, взялись за него и пошли друг на друга. Мир начал делиться на два лагеря, и мы с Лорином встали на стороне Союза.

Я думал обо всей этой истории, истории нашего мира, размышлял о том, каким он был в первые эпохи, но мои мысли прервал Лорин:

— Вильмас, в чём дело?

— А? Да, прости, брат. Я задумался.

— Размышлял опять об истории этого мира и о том, что всё могло быть иначе?

— Тебе это так хорошо известно?

— Я бы не был твоим братом-близнецом, если бы не знал таких мелочей, как твои мысли.

Эта шутка могла бы меня оскорбить, но я не обиделся на Лорина. В конце концов, из нашей семьи остались только мы вдвоем. И я ценил его как единственное напоминание о том, что всё было иначе, что были добрые и светлые дни в нашей жизни. Мне было ради кого жить.

— Надо бы найти ночлег, пока тучи не сгустились.

— Да, гроза обещает быть сильной.

— У нас много еды осталось?

— Мешок яблок из Сальма и склянка с молоком из Гарга.

— Думаю, яблоки будут достойной платой за ночлег у камина.

— Если такой найдётся…

Тучи набежали моментально. Полил мелкий дождь, но мы понимали, что гроза близко. Ветер усилился, а деревья потянулись на восток под его тяжестью.

— Где мы, Вильмас?

— Близ Ритдама, если мы движемся правильно.

— Нужно ускориться, чтобы не промокнуть окончательно.

Мы перешли на бег. Сальные волосы начали намокать и прилипать к нашим лбам. Плащи не помогали. Становилось скользко и холодно. Я мысленно попросил силы ветра пощадить нас или хотя бы подать нам знак, где мы можем спрятаться от его немилости.

На помощь пришли молнии. Огромная белая полоса, вся будто в колючках и шипах, сверкнула посреди дороги, освятив небольшой домик под гигантской елью.

— Вильмас, гляди!

— Вижу! Скорее туда!

Ветки ели скрыли нас от дождя. Мы смогли рассмотреть дом поближе.

Это оказался искусно срезанный деревянный дом. Он был необычной трапецивидной формы, которая сужалась к двери. Крыша была двускатной, из дерева и железа. У его дверей, вдоль боковых стен, были высажены самые разные цветы. Красные, жёлтые, белые, голубые! Лорин пришёл в восторг:

— Это просто поразительно! Великолепный дом!

Настоящим произведением искусства была деревянная дверь. Она была похожа на те, что делали в храмах Второй эры. В маленьких картинках, вырезанных ножом и украшенных тонким железом, были основные события Третьей эры. Начало, становление городов и селений, основание Союза, Красная Болезнь…

— Эй, Вильмас! Чего мы ждём?

Я оторвался от своих дум и постучал в тёмное окно.

Тишина.

— Неужели такой дворец пустует?

— Подожди. Может хозяева спят.

И снова тишина.

— Постучи ещё.

Я постучал. И опять ничего.

— Видимо и вправду никого.

— Давай тогда постараемся открыть дверь.

Я подёргал огромную ручку в виде железной совы. Но дверь оказалось заперта.

— Да что ж это такое!?

Лорин хотел было уже снова постучать в окно, но с большей силой, как дверь вдруг открылась.

Перед нами стояла молодая девушка. Лет пятнадцати-шестнадцати. Она была красива и необычна. Вот только я не мог понять, что именно в ней диковенного…

— Здравствуйте, путники! Кто вы?

У неё были красно-каштановые волосы. Не огненные, нет. Цвета красного дерева что ли… И такого же цвета толстые дугообразные брови. Под густыми чёрными ресницами прятались огромные глаза цвета сирени. Прямой крошечный носик и большие пухлые красные губы создавали на лице приятную глазу асимметрию.

— Я Лорин, юная госпожа. Это мой брат Вильмас. Мы из Дальбы, с юго-запада отсюда. Идём воевать против Юма, молодого принца, решившего возобновить государство и монархию. Но непогода застала нас врасплох. Можно ли мы переночуем у вас за мешок яблок из Сальма?

Девушка закатала рукава на своей чёрной плотной блузе и открыла дверь шире.

— Ох, не нужно яблок! Заходите, воины! Заходите!

Мы вошли в тёмный дом, который оказался больше, чем мы думали. Весь он был одной большой комнатой. У порога стояли всевозможные вешалки для верхней одежды и крохотные шкафчики для обуви. Был постелен огромный ковёр. С правой стороны от него расположился камин с затухающим огоньком, а рядом с ним — обеденный стол на две персоны. С левой стороны — огромное плетёное кресло с подушкой и одеялом, поверх которого лежала раскрытая книга. Напротив нас, у самой длинной стены были выставлены стеллажи с книгами и различными неведомыми мне штуками.

— Простите, гости! Я спала. Сейчас разведу огонь и зажгу свет.

Девушка зажгла две лампы, одну на столе, а другую — на камине. Закинув пару палений в камин, она поднесла к нему уже зажжённую спичку и снова повернулась к нам. Комната наполнилась приятным теплом. И теперь я смог оглядеть дом полностью.

Ковёр на полу оказался тёмно-бурого цвета. Практически всё было сделано из дерева. Возле камина, по другую сторону от стола, была огромная кровать с тёмным покрывалом. Рядом с ним было кресло и крохотный железный столик со свежими цветами. У книжных полок оказался большой стол с чернильницами и печатями. Самые различные перья красовались в ажурных баночках.

Пока я разглядывал интерьер, юная хозяйка дома поставила на стол бутылку виноградной настойки и свежий хлеб.

— Сейчас я сбегаю за ужином, погодите! — сказала девушка и подбежала к другому концу комнаты.

Я не заметил сразу дверь, которая пряталась между кроватью и книжными полками. Девушка впорхнула в неё и оставила нас с братом вдвоём.

Мы сняли с себя плащи, повесили их на одну из вешалок. Оставили обувь на пороге, сбросили свои пожитки у плетёного кресла и сели за стол. На нём лежала вышитая из серебристых кружев скатерть. Возможно, работа самой хозяйки.

— Невероятный дом. Я просто налюбоваться не могу на это количество книг и письменных принадлежностей.

— Согласен. Дом и вправду невероятный.

— И как столь юной хозяйке удаётся ухаживать за ним?

— Может быть, она живёт не одна?

— Не думаю. Кровать одна. Вещей не так много. Видимо, и вправду живёт одна.

Юная хозяйка дома вернулась с соленьями и варёной картошкой в горшочке.

— Кушайте пока, отдыхайте. Сейчас я помою бокалы и вернусь! — и она снова скрылась в маленькой комнатке.

Картошка оказалось на редкость вкусной. Соленья были слегка сладковаты. Лорин уплетал за обе щёки, закусывая хлебом. Я же ел медленно, всё больше изучая обстановку дома. Меня поражало мастерство человека, который строил его. Или же вкус артели, смотря сколько людей было задействовано в строительстве. Но почему-то мне казалось, что это всё работа одного человека. Уж больно похожи были орнаменты и изгибы в разных частях дома. И чернильницы, и крохотный столик у кровати, и резьба на камне камина — всё изображало сцены из истории Третьей эры. А ещё везде были совы. На изголовье кровати, на ручках дверей и даже на вышивке — везде на нас смотрела грозная сова с большими глазами.

— Вильмас, ты в порядке? Не нравятся соленья?

— Нет, всё нормально. Просто изучаю.

— А, дом. Ну да, ты всегда был неравнодушен к таким вещам.

— Почти как ты к еде и книгам.

— Что правда, то правда.

Вернулась хозяйка с двумя тонкими железными бокалами, на которых была выгравирована сова.

— Наливайте сами, гости, сколько вам нужно. Умыться можете в той комнате, где я только что была. Там есть небольшая ванна. А грязную посуду сложите, пожалуйста, в бочку с водой. Если вы не против, я продолжу чтение, от которого меня отвлёк сон.

— Разве ты не поешь с нами, добрая госпожа?

— О, нет, спасибо, Лорин! Я не хочу есть.

И девушка села в своё плетённое кресло, уткнувшись в книжку.

Ви

Поверх «Истории Второй эры», я разглядывала путников.

Оба были выше меня на голову, с жидкими светлыми волосами, окроплёнными серебром годов. Лорин, который представил их, производил человека более жизнерадостного, чем Вильмас. У Лорина зелёные глаза больше походили на летнюю траву в солнечный день; у Вильмаса же они напоминали последнюю зелень перед наступлением осени. Вильмас не улыбался. Его густые широкие брови лимонного цвета держались ровно, точно балки в основании крыши. У Лорина же они были более узкими и гибкими — двигались туда-сюда. И лицо у него было более округлое, нежели лицо брата-близнеца, у которого скулы походили на каменные выступы. Шрамов на шее у Вильмаса было больше, в отличие от Лорина. Даже одинаковая одежда по-разному на них сидела: коричневая рубаха и синие плотные штаны на Лорине смотрелись лучше, придавая его телу атлетическое сложение; на Вильмасе они будто натягивались, и от этого он казался грузным и неповоротливым.

— Госпожа! — крикнул Лорин, спугнув мои размышления, — Может быть, хотя бы скажете, как вас зовут?

— Ох, да, простите, я совсем забыла представиться. Меня зовут Ви. Ви из южной части Ритдама.

— Ви… старое имя, очень старое. Имя из Второй эпохи, — голос Вильмаса прозвучал как гром.

— Да, моя мама назвала меня так в честь колдуньи. Великой шаманки и повелительницы ветра.

— Именно поэтому, юная Ви, вы читаете «Историю Второй эры» Хаймера из Стара?

— Нет, вовсе нет. Эту легенду о Ви Потестатем я знаю. Я выросла на этих историях.

Лорин залпом выпил бокал виноградной настойки и заговорил:

— Ой, расскажите нам эти истории! Так хорошо отогреть и тело, и душу разом… Ну же, госпожа Ви, поведайте старым Лорину и Вильмасу историю о Ви Потестатем, шаманке второй эры!

Я поймала на себе взгляд Вильмаса, который, видимо, тоже желал услышать историю, которую мама часто рассказывала мне перед сном. Поэтому я нехотя отложила книгу в сторону и устроилась поудобнее.

* * *

В 15–16 веках Второй эры, точно это сказать никто не может, на свет появились четыре ведьмы — сёстры Потестатем. Их мать была могущественной и безжалостной женщиной, она наводила ужас на шаманов и простых людей. И четыре её дочери, Медуларум, Вирджиния, Либертасса и Ви, так непохожие друг на друга, отличались от матери. Они были сёстрами только по матери, отцы у каждой были разными, и это определило их дальнейшую судьбу.

Вирджиния была дочерью колдуна-актёра, который в своей игре мог перевоплощаться в любого человека или зверя. И юная девочка стала кукловодом и научилась призывать демонов, что живут в потайных гранях зеркал — демонов людских пороков.

Либертасса, дочь пирата, познала ремесло сирен и русалок: она обладала небесной красоты голосом, который мог заворожить любого, будь то зверь или человек. Но главным её сокровищем стали руки. Тонкие, белые, будто из слоновой кости руки могли творить что угодно на водных просторах.

Ви, которая родилась от вора и картёжника-фокусника, научилась гаданию по картам. Она знала всё, что было связано с ними, а также знала технику работы с хрустальным шаром.

И наконец Медуларум, дочь тёмного колдуна, связала себя с самым страшным делом — с делом смерти. Она призывала души мертвых и могла говорить с ними, наделять их силой и использовать их ради собственных целей.

Но эти девочки не были злы и коварны, как их мать. Они не убивали и не мучили простых смертных, обычных людей. Главным их желанием было найти своих отцов, которых они никогда не видели и ничего не знали о них, кроме как рода их деятельности.

Их мать не любила дочерей одинаково. Больше всего она любила Медуларум, так как она обладала ослепительной красотой, которая досталась девочке от матери. И женщина сама была шаманом чёрной магии. Остальных же она считала ошибками своей глупости, поэтому всячески издевалась над ними. И как бы Медуларум не пыталась спасти любимых сестёр, с могуществом матери она не могла справиться.

Но однажды сёстры, пока матери не было дома, решили прогуляться по подземельям своего замка. Мать не раз говорила, что убьёт любую, кто спуститься туда. Но любопытство тринадцатилетних девочек взяло верх, и поэтому они спустились в глубокие полуразрушенные лабиринты из винтовых лестниц. Трудно сказать, сколько они там блуждали, но наткнулись они на дверь, заваленную камнями и железом. С помощью совместной магии, сёстры загребли завалы и смогли открыть тайник. Там они нашли то, чего не ожидали увидеть — скелеты своих отцов, которых убила госпожа Потестатем. Ви увидела скелет с густой огненной шевелюрой как у неё и клеймом на лбу в виде карточных мастей. Вирджиния увидела копну разноцветных волос и стеклянные глаза в черепе, в которых была выжжена крошечная шляпа шута. Либертасса сразу узнала отца по выгоревшим синим волосам, как её пряди, и по клейму на руках в виде черепа с костями. А Медуларум не увидела ни клейма, ни волос, ни стеклянных глаз… лишь сгоревший скелет с раздробленными костями рук и ног.

Горечь и ужас охватили девочек. Глаза их наполнились слёзами, как и сердца ненавистью к матери. Медуларум сказала сёстрам:

— Пора нам отомстить за все злодеяния, что сотворила наша мать.

И именно она повела за собой сестёр. Именно она стала первой, чья ненависть и злоба разбудили в ней истинную её сущность — огонь. Пламя охватило её, как и чёрный туман её страшной магии.

После неё сущность проснулась в Либертассе. Это была вода. Её платье превратилось в бурную тёмную реку, пена которой обжигала.

Вирджинию окутал холод. Лёд стал её сущностью. Как когда-то зеркала, они окружили её, а глаза её стали чистым стеклом.

Ви — сущность её воздух. Ветер окутал её, ураган стал ей защитой и затмил её очи, как ненависть — сердце.

В истинном своём обличии сёстры явились к матери и расправились с ней. Ветер разорвал одежды на ней, вода смыла любые попытки защититься, лёд сковал её, а огонь нанёс последний удар — сжёг её сердце. И без того чёрное, оно обуглилось и упало на обломки льда.

Действия сестёр не остались безнаказанными. Старейшины-шаманы осудили их, но каждую — по-разному. Вирджинии заморозили сердце, заморозили так, что никто и никогда не сможет его отогреть. Она лишилась чувств, а значит жизни. Повелительница льда, подстать своей силе, стала безжизненной и холодной, точно живая кукла со стеклянными глазами. Либертасса лишилась голоса, теперь её сила сирены стала бесполезной. А руки её, их красоту, сварили в кипящей воде, и теперь вынуждена она была скрывать их под длинными рукавами, которые, точно вода, струились вдоль её тела. И смысл её жизни размылся, ибо голос и волшебство её красивых членов были главным достоянием, как она сама считала. Ви, повелительнице ветра, досталось хуже всего — убили того, с кем она разделила свою любовь: шестнадцатилетний Уилл, сын знахаря — лесного шамана. Сердце Ви не выдержало и разбилось, навсегда запечатав все чувства и эмоции на замок. Медуларум же отделалось легче всего: она лишилась своей красоты и превратилась в самую уродливую женщину земли. Пышные золотистые волосы истончились и укоротились до шеи, зелёные глаза превратились в жёлтые, точно у хищника, губы обернулись фиолетовой нитью, за которой прятались акульи зубы. Тело стало непропорциональным: шея вытянулась, плечи стали шире, а бёдра — уже, руки и ноги удлинились на полметра. Медуларум могла свыкнуться со своим уродством, но смириться со страданиями сестёр она была не в силах. Муки совести мучили её, сердце нескончаемо болело.

В придачу ко всему этому, сёстры обрели бессмертие — самое страшное проклятие. Когда ни старость, ни смерть не смогут успокоить твою душу.

Так и бродили сёстры Потестатем целое столетие, а может и больше, пока однажды они не повстречали Ленноэля Целестибуса, сына жестокого колдуна, захватившего половину контенета Азии. Его отец силой женил на себе принцессу, которая и родила ему Ленноэля. Она воспитала его как защитника и война-шамана. Но в припадке гнева, отец убил её, а Ленноэль отомстил ему — уничтожил его и всю его армию, тем самым спас другие края от разорений.

Но и благородного Ленноэля ждала расплата: бессмертие. Ибо никто не должен причинять вред тем, кто породил тебя. Так, Ленноэль повстречал сестёр, и с Медуларум, самой страшной, но чувствительной, связал свою жизнь. И родилась у них дочь — Джулия Целестибус. Стала она такой же прекрасной, как когда-то была мать, и такой же бессмертной, как и её родители.

Медленно тянулась жизнь бессмертных. Умирали постепенно все, кого они знали. И это причиняло им боль. Но решили они искупить свои грехи не страданиями, а делом. Знали они, что рано или поздно человечеству придёт конец. Семья Потестатем-Целестибус решила спасти людей от гибели. Так они отсрочили конец Второй эры. Но, в конце концов, они исчезли, и никто не знает, что с ними стало. Дожили ли они до Третьей эры, или же канули в небытие, искупив свои грехи? Никто это не узнает.

Вильмас

Ви кончила свой рассказ, тем самым удовлетворив просьбу Лорина.

— Ох, хорошо вспомнить старые добрые легенды… Аж на душе тепло стало.

Он потянул ноги, сидя на стуле, после чего с лёгкостью встал и направился умываться.

— Спасибо вам, госпожа Ви, за то, что разрешили остаться. Я, пожалуй, пойду смыть с себя всю дорожную грязь.

Я сразу заметил — он забыл тарелки. Поэтому я взял их за него вместе со своими и направился к бочке. Что-то в животе перевернулось у меня от этой истории про могущественных сестёр. Не любил я такие жуткие сказки. Конечно, истории и легенды о воинах меня будоражили, но здесь было ни войны, ни победы. Лишь чёрная магия и жуткая реальность. Ибо история о сёстрах Потестатем казалась мне реальной. Но я не решался признаваться в этом, потому что где это видано, чтоб здоровый мужик вдруг стал страшиться каких-то сказок, которыми пугают непослушных детей.

Тут вошла Ви и рассеяла мои мысли.

— Господин Лорин ещё не переоделся?

Но Лорин уже лежал в полной ванне спиной к ней. Увидев это, девушка покраснела.

— Ох, простите!

— Не извиняйтесь, Ви. Лучше не тревожьтесь о нас и сами отдохните.

Она меня послушала и удалилась.

Я вымыл посуду, попросил Лорина особо не нежиться и вышел к Ви. Она свернулась калачиком на своём кресле, но глаза её были открыты. Она о чём-то думала.

— Я могу спугнуть твои мысли? — обратился я к ней.

— Нет, не можете. Ибо в них ничего такого.

— Ты боишься?

— Смотря чего.

— Нас боишься?

— Нет, вас — нет. Я боюсь войны.

— Почему же вы боитесь войны?

— Я много читала о них. Легенды, сказания, истории… война — это бессмысленная вещь, за которую не стоит умирать. Не стоит ей поддаваться. И мне непонятно, почему вы идёте воевать.

Щеколтивая мысль посетила меня. Испугавшись грозы, а также поддавшись соблазну отдыха, мы совсем позабыли о безопасности. Кто знает, может эта маленькая девочка — наш враг… Но мысль о благородности и честности людей грела моё сердце, а потому я отогнал эти мысли прочь.

— Если мы не пойдём, то никто не пойдёт. Наши друзья идут воевать, и мы тоже. Я человек своего времени, и хочу защитить своё время. Вторая эра закончилась по вине войн и неразберих среди государств. Сейчас их нет, но это всё пытаются возродить. А пострадают обычные люди, которые ничего в этом не смыслят.

— А вы смыслите?

Её вопрос застал меня врасплох.

— Я… Дорогая Ви, мы с Лорином — обычные люди. Обменивали всякую утварь для домов, а ещё книги, украшения, одежду. Но потом бросили это дело. Надоело нам обменивать всякие безделушки на еду и ночлег. Так мы стали путешествовать, выполнять всякую работу по дому за кров и гостеприимство. А сейчас мы узнали, что наши друзья, которые разбросаны по всему миру, хотят его защитить. Защитить этот мир от начала конца. Союз собран, а это — не просто так. Нам есть за что воевать. Поэтому и мы идём.

Я видел, что Ви задумалась. Что-то зашевелилось в её душе. То, что заставило её проронить слезу.

— Моя мама ушла на войну. Однажды я проснулась и увидела, что её нет. По письмам и сборам я поняла, что она ушла. Ушла надолго. Но я не понимала, почему она мне ничего не сказала. Но затем узнала о войне… Мама не сказала мне ничего лишь потому, что понимала, что я пойду за ней. Тоже пойду воевать. И я не знаю где она. Поэтому… — она встала и выпрямилась, — Вильмас, прошу, возьмите меня с собой. Я хочу найти маму и защитить её в этой войне. Мне тоже есть за что воевать.

Сиреневые глаза Ви округлились от слёз, а нос зашмыгал. Была видна эта бесконечная любовь ребёнка к матери. Мне стало страшно за Ви — она такая молодая и красивая, ей не нужно воевать. Мы с Лорином уже старики, нам не интересны ни женщины, ни мужчины, домов у нас нет, а единственная ценность, которая у нас осталась — это друзья и мы друг у друга. Братские чувства связывали всех нас. Но я понимал Ви, понимал, почему она хочет пойти на войну, несмотря на весь страх и непонимание.

— Хорошо, Ви. Мы пойдём вместе.

Ви бросилась ко мне на шею и крепко обняла.

— Спасибо, Вильмас.

— Ну, будем считать это платой за ночлег и еду.

Она улыбнулась и завязала свои роскошные волосы в хвост.

— Тогда ложитесь спать, Вильмас, а я начну собираться.

Лорин

Когда я вышел из ванны, Вильмас уже спал. Милая госпожа Ви куда-то торопливо собиралась.

— Госпожа Ви, куда это вы?

— С вами, Лорин. Я иду с вами на войну.

— На войну?! Вы с ума сошли? Вы молода и прекрасна. Не нужно вам на войну.

— На войне у меня мать. И мне есть за что воевать. Так же, как и вам.

В её голосе звучали нотки напора. Это меня раззадорило, но и озадачило.

— Что сказал Вильмас? Или он не знает?

— Знает. Он сказал, чтобы я шла с вами.

Я начал в голове прокручивать самые разные планы, как бы нам уйти от этой резкой девушки. Но Ви как будто бы опередила мои мысли.

— Если вы хотите улизнуть без меня, то я всё равно отправлюсь на войну. Это лишь вопрос времени. Просто я не хочу идти одна. А вы ребята надежные, как я вижу.

— И откуда же такая уверенность?

Складывалось ощущение, будто она играет со мной. Не спорю, Ви понравилась мне с первой минуты, но я годился ей в отцы, к тому же, всякие подобные влечения во мне были давно утрачены. Я любовался ей, как любовался книгами и ювелирными украшениями. Но мне не приходилось сомневаться в её смышлёности.

— Мама научила меня определять хороших и не очень хороших людей. Всё это видно по мимике, по взгляду, по способности держаться. Вы слишком добродушны, чтобы притворятся, от вас не веет наигранностью. Вильмас суровый и справедливый. Хоть черты лица у него и жёсткие, но глаза добрые, несмотря на их глубину и пронзительность.

Честно сказать, я был поражён. Нужно отметить, что у Ви был весьма острый глаз на такие вещи. Или не только на такие…

— Ложитесь спать, Лорин. К сожалению, места не так много, поэтому ложитесь к брату на кровать. Я разбужу вас на рассвете. Нужно ещё собрать еду в дорогу…

— Вы-то хоть поспите, госпожа?

— Думаю, что мне это не особо нужно.

Ви

Я не сомкнула глаз, пока не собрала всё самое необходимое. Оставляя дом, у меня болело сердце, но мне не было страшно выдвигаться на поиски мамы. По правде сказать, я давно об этом размышляла. Но не решалась на такой отчаянный шаг. И когда братья сказали мне про войну, я в глубине души ликовала, потому что хотела найти маму. Поэтому я доверилась братьям-близнецам. Я их не боялась.

Через Ритдам мы отправились в Гальз, откуда нас заберут друзья Вильмаса и Лорина, после чего мы отправимся в порт на северо-западе. План простой, но я понимала, что трудностей нам не миновать. Кто знает, может, мы натолкнёмся на добровольцев армии этого молодого принца?

За разговорами я старалась подробнее изучить братьев. Первое впечатление оказалось самым верным: Лорин оказался самым разговорчивым человеком, которого мне приходилось видеть, а Вильмас был сама неприступность. Однако Вильмас всячески старался позаботиться о моей сохранности, будто я его дочь или жена.

— Ви, умеешь ли ты драться?

— Умею. На кулаках умею.

— Ну-ка, покажи-ка дядюшке Лорину!

Лорин повалил меня на траву. Я резко выскочила из-под него и ударила коленом в бок. Он попытался схватить меня за ногу, но с помощью кувырка я увернулась от его руки и зажала голову руками. Его руки схватили меня за плечи, но ноги мои оказались сильнее его спины, поэтому он отлетел от меня, а я сумела вскочить на ноги.

— Достаточно, Ви. Ты молодец.

Я помогла Лорину подняться. Он похлопал меня по спине и сказал, что я хорошая девочка.

Во время обеда недалеко от Ритдамских полей, на опушке, где обычно трапезничают пастухи, Вильмас опять заговорил о моих способностях:

— Значит, на кулаках драться умеешь. Это хорошо. Но для войны этого мало. Нужно знание оружия.

— Лук, меч, кинжалы, булавы… знаешь что-нибудь из этого? — поддержал его Лорин.

Ничего этого я не умела. Могла метнуть столовый нож в дерево, но чтоб кинжал… Мама ничему такому меня не учила, я даже не была уверена, умела ли она что-нибудь из этого. Даже драться меня научили мальчишки из Ритдама, а мама лишь помогала советом, а не практикой.

— Нет, не умею.

Вильмас часто курил трубку. Он заполнял её смесью табака и какой-то горькой травы, название которой я не запомнила. Вот и сейчас он делал то же самое.

— Что ж… значит, будем учиться.

Но ни меч, ни кинжал мне не дали. Вильмас смастерил для меня лук и стрелы.

— Пока такие, потом, когда встретимся с нами друзьями, будут посерьёзнее.

Посреди бескрайних полей, где трава цвета изумрудов и северных рек, где птицы трещат громче, чем гремит повозка, началось моё учение. Вильмаса поражала острота моего зрения, а Лорина — моя способность к обучению. Да, я всегда училась быстро. И это им понравилось. Нам не пришлось долго засиживаться на одном месте из-за моей неумелости, поэтому через три дня после того, как мы покинули мой дом, мы вышли на тропу к Гальзу.

— Сколько нам идти? — уточнила я.

— К ночи будем там, если не будем делать остановок.

Пока мы шли, я то и дело пыталась подстрелись падающий листок или попасть ровно по центру в столб дерева.

— Ты делаешь успехи, молодец.

— Спасибо, Вильмас.

— Только нужна быстрота. Прицеливайся, пока достаёшь стрелу.

— Да, как эльфийские люди из сказок Второй эры!

Я остановилась.

— Что за сказки второй эры про эльфийский народ? — уточнила я у Лорина.

— Ой, сказки в дороге… это дело нехитрое!

* * *

Никто не знает точно, было ли оно на самом деле, или же всё это выдумки людей прошлых эр… но ходили легенды об эльфийском народе. У каждого государства представления о них были разные. Лишь к концу второго тысячелетия более менее закрепилась вера в то, что эльфы были похожи на людей.

С виду они напоминали нас. Только выше, стройнее и грациознее. Длинные волосы были похожи на тонкие блестящие нити, зрение было острее, чем у высокогорных птиц, уши вытягивались к верхнему краю. Кожа у них была бледная, почти прозрачная. Питались они ягодами и выращенными травами. Одежды были у них из плотной и эластичной листвы. А главным оружием в их защите был лук.

Они были мудрейшей из рас, не считая волшебников, и жили долгие-долгие года. Им было дано видеть то, чего не видел человек, но они не старались забраться на верхушку мира, лишь спокойно жили в своём царстве, в гармонии с природой.

Эльфы не любили людей. Считали их мелочными и слабыми. Из-за этого пошли слухи, будто они самовлюблённый и надменный народ. Но это было не так. Эльфы никогда не задирали нос. Им вообще было всё равно на то, что происходит с людьми или другими существами. Им важна была природа и то, что с ней связано: растения, птицы, рыбы, звери. Они ценили каждую часть этой нежной основы, которую человек уничтожал без надобности.

Некоторые эльфы пытались воевать с людьми. Но людей было слишком много. И, в конце концов, эльфийский народ проиграл. Были, конечно, те, кто остался жить при людях, разделяя с ними кров и пищу, но их были единицы, и вскоре те растворились среди нас.

Когда Вторая эра закончилась, ходили слухи, будто эльфы вернулись, будто они лишь прятались в глубинах земли, в своих дворцах из хрусталя и мрамора, но подтверждения этому так и не было найдено.

Лорин

— Разве мама не рассказывала тебе такую сказку на ночь?

Ви помотала головой.

— Странно. Мне кажется, эту историю слышали все! И в детстве эта была моя любимая легенда…

Ви странно посмотрела на Вильмаса. Наверное, дала понять, что всерьёз она меня не воспринимает.

— Лучше расскажите мне о вас.

— О нас?

— Ну да, о вашем городе, о родителях…

Вильмас нахмурился. У меня закрутило в животе. Сложно было вспоминать то, что уже забыто… Но брат решился. Ему было трудно устоять перед просьбами Ви. В конце концов, за эти дни мы сильно к ней привязались.

— Мы, Ви, из города Дальба. Большой город из серого и бурого камня. Это город кузнецов и обменщиков. Из числа последних была и наша семья. Отец был мастером своего дела. Мог обменять старый подсвечник на корову или десяток куриц. А мать моя занималась «женским» ремеслом: плела кружева, вышивала, вязала. Она одела в красивые одежды почти всех детей нашего города! Мы же с Лорином не понимали нашего семейного занятия: какой смысл обменивать мамины кружевные шапочки на мешок с зерном? Поэтому мы часто убегали в кузницу к нашим друзьями. Тонг, наш старый друг, был сыном кузнеца. Там мы и научились боевому ремеслу. Его отец когда-то зарабатывал пропитание на защите мирных граждан от воров и убийц, тем самым облегчая Союзу задачу. Но прошло время… нам тогда исполнилось восемнадцать. Мы втроём собрались путешествовать. Но Тонг и его отец заболели, наши родители тоже. Их сразила Красная Болезнь…

— А что такое, эта Красная Болезнь?

Мы с Вильмасом переглянулись. Ему было больно говорить об этом. И я продолжил:

— Красная Болезнь — отголосок прежней эры, как говорили… но никто точно не знает, откуда она появилась. Она парализует тело, человек бьётся в конвульсиях, ему становится тяжело дышать… И когда он задыхается, его тело становится красным. Вся кровь подступает к лицу, вены набухают. Союз пытался предотвратить распространение этой болезни, но, понятное дело, удалось спасти не всех. В том числе и наших близких… Тонг умер. За ним его отец, а потом и наши родители. Мы взяли их тела и сожгли за Дальбой, в старой крепости. А когда вернулись домой, то город показался нам чужим… Дорожки из мелкого камня и песка показались нам грубыми и неприветливыми, родные повороты — неприглядными. Даже дом стал голым и холодным.

— Мы собрали свои вещи, — перебил меня Вильмас, — и ушли. Продолжили дело нашего отца. Стали обменщиками. Но через несколько лет и это нам наскучило. Жизнь потеряла смысл. Так мы стали путешествовать и выполнять работы за еду и ночлег. Ходили по морям, бродили по лесам… узнали даже некоторых членов Союза!

— И какие они, члены этого Союза?

Ветер поднялся, облака затянули небо. Мы ускорили шаг, чтоб ветер и сдувал нас в сторону.

— Обычные. Такие же, как и все. В повседневной жизни ты их не узнаешь. У многих семьи. Каждый занимается чем-то своим. Например, наш знакомый, член Союза, бороздит моря и реки на кораблях, развлекает публику на праздники. Хотя он могущественный волшебник. Пусть и немного безрассудный.

Вильмас снова закурил. А ветер всё подгонял нас, толкая в спину.

— Погода испортилась. Нужно ещё ускориться, чтобы не попасть в дождь.

Мы перешли на бег. Ви обгоняла. Она была легкая и гибкая, будто лесная лань. Казалось, что её энергия безгранична. Когда она убрала свои волосы в хвост, то постоянно натягивала на голову капюшон. Её зелёный плащ напомнил мне цвета родных просторов. Такого же оттенка были глаза у нашей матери…

— Кажется, я вижу Гальз! — крикнула девушка.

И правда, дым из домов Гальза поднимался низко, уносимый ветром.

— Осталось чуть-чуть. На въезде в город нас встретит наш друг. Он отвезёт нас в порт.

Вильмас догнал Ви, а мне пришлось за ними поспевать.

Юм

В шатре было холодно. Ночь надвигалась. Вместе с ней к моему лагерю подходили и призраки. Души тех, чьи жизни мы прервали не по их прихоти.

Мне не хотелось никого видеть. Я мечтал посидеть в одиночестве и подумать. Проанализировать всё то, что происходило со мной и моими людьми. Меня мучили вопросы, на которые найти ответ было нелегко. Обычно, я обращался к истории первых эр, но теперь даже она мне не помогала. А тьма при этом сгущалась… ночная, призрачная тьма.

Без спроса, в прочем, как и всегда, ко мне вошёл дядя.

— Мой господин, что прикажете делать нам? Ночь нагоняет холод и ужас на людей.

— Пусть терпят. Раз убили человека, не побоялись такой ноши, значит, и холод они стерпят.

— Что вы имеете в виду, мой юный господин?

Я не знал, что ему ответить. Меня раздражал этот разговор, равно как и он.

— Оставь меня, дядя. Я хочу побыть один.

— Но ваша невеста беспокоиться о вас…

— Скажите ей, что я в порядке.

— Пригласить её?

— Нет!

Мне не хотелось видеть Ли. Она не была моим выбором. Это был выбор дяди и остальной моей родни. Моя троюродная сестра, дочь моего дяди Вонса, должна была стать моей женой по окончании войны… Все говорили, что так нужно. Что правитель должен жениться, подарить народу наследника. Я читал историю прошлых эр и знаю, что так было принято. Так было правильно. Но компания Ли меня напрягала. Казалось, будто она что-то затевает. Хотя я понимал, что она такая же, как и я. Мы выросли вместе, а затем должны были стать единым целым.

— Мне нужно подумать о дальнейших планах. Как быть дальше, куда вести народ…

— Хорошо, мой господин. Я вас отставлю.

Он ушёл. А с ним ушёл и озноб. Похоже, что я заболеваю.

Между тем, ночь уже наступила. А вместе с ней явились и призраки. Я это чувствовал. Вот бы среди них были и мои родители…

Ви

Мы добрались до города к ночи, как и говорил Вильмас. Но мы попали в дождь. И нам нужен был отдых. Голод застал нас врасплох.

— Нам нужно найти Гаюна.

— Гаюна?

— Наш друг, который доставит нас в порт.

— Ты же сказал, что он встретит нас у входа в город…

— Я знаю Гаюна. Он не любит плохую погоду. Значит, сидит в каком-нибудь трактире или кабаке. Нужно найти его.

Под дождём трудно было разглядеть Гальз. Но я сразу поняла, что дома здесь выше, чем в Ритдаме. Все они были здесь как будто из единого камня, все в два этажа. И дороги здесь прямые и широкие. В отличие от Ритдама, тут не было цветников у домов. Даже на окнах не стояли горшки с цветами. Для меня это было странно.

Лорин еле-еле поспевал за нами. Он был нагружен провизией и самым необходимым: спальниками, картами, бумагой и чернилами…

— Нам сюда! — крикнул Вильмас и побежал к тёмному дому, у входа в который стоял деревянный столб с табличкой, на которой красовался вырезанный котёл на костре.

Мы вошли внутрь.

Здесь пахло кислым сыром и фруктовыми настойками. В камине горел огонь, вокруг которого были сосредоточены три больших стола из бочек. Ещё один такой же стол стоял в самом углу, около винтовой лестницы. Всё здесь было сделано из дуба и ещё какого-то плотного дерева тёмного цвета.

Как только мы оказалось в центре помещения, к нам вышла полная низкая женщина с добрыми глазами и очень красивой улыбкой.

— Здравствуйте, гости! Я Хила, дочь того, кто построил «Котелок на огне».

— Здравствуй, Хила! Я Вильмас из Дальбы, это мой брат Лорин. А это наша…

— Их племянница Ви, — ответила я.

— Ой, как здорово, друзья! Добро пожаловать! Чем могу помочь?

— Дорогая Хила, если сможете, сделайте что-нибудь вкусненькое из этого молока в обмен на помощь на складе! — Лорин протянул ей склянку молока, которую никто так и не решился выпить.

— Гости, да оно почти пропало! Ну ничего, Хила придумает что-нибудь. Проходите пока, садитесь. Отдохните с дороги!

— И можно спросить… тут ли Гаюн? — спросил её Вильмас.

— Гаюн вышёл недавно. Надеюсь, что скоро вернётся.

— Хорошо, спасибо, добрая хозяйка.

Хила вбежала вверх по винтовой лестнице, унося с собой склянку с молоком и запах варёной картошки, который впитался в её одежду и волосы.

Мы сели под винтовой лестницей, чтобы наблюдать за дверью. Вильмас с Лорином надеялись, что Гаюн скоро появится. И он ждать себя не заставил…

Гаюном оказался высокий лысый человек, с кожей тёмной-тёмной. Глаза у него были карие с желтоватым отливом. Нос мясистый, губы большие и пухлые, зубы белые и ровные. На нём был красный плотный плащ, разноцветный жилёт и ярко-зелёные шаровары до колен. Высокие желтые сапоги были до штанин и запачканы грязью от дождя.

— Друзья!

— Гаюн!

Он бросился обнимать близнецов. Я заметила, что все его руки в шрамах и ожогах, а пальцы украшены перстнями и кольцами.

— Вы знали, где меня искать…

— Ты нам как брат, Гаюн. Всё-таки, три года на одной палубе, в одной каюте… ты уже наш третий брат!

— Да, только более яркий.

В кабаке раздался выразительный живой смех. Я впервые услышала смех Вильмаса.

— А это что за прекрасное создание? — обратился ко мне Гаюн, садясь рядом.

— Меня зовут Ви. Ви из Ритдама.

— Меня зовут Гаюн из Ваалы. Это далеко-далеко на юге земли…

— Как ты здесь оказался?

— Тяга к путешествиям делает своё дело… к тому же, когда приручаешь всех возможных зверей, добраться куда-либо становится легко.

— Ты разводишь домашних лошадей?!

— И не только лошадей…

— Но и волков, хищных кошек и кабанов, — вступил в разговор Лорин.

— Он не врёт! Я могу оседлать почти любое дикое животное.

Неожиданно вернулась Хила с какой-то глубокой тарелкой и четырьмя ложками.

— Гаюн, я надеюсь, ты попробуешь мой кулинарный опыт из кислого молока? — игриво спросила толстушка.

— С радостью, Хила. Ты же знаешь, я люблю твою еду.

Она поставила миску на стол и дала каждому по ложке. В тарелке была какая-то дрожащая белая пена с крошечными цветными кубиками. Мне было страшно пробовать это первой. Но делать этого не пришлось, потому что Гаюн опередил нас.

Это оказался странный молочный пудинг с ягодами и фруктами. Там чувствовалось ещё что-то, от чего он стал таким пышным. Кислость от молока перекрыла сладость клубники и яблока.

— Очень вкусно, Хила. Спасибо тебе огромное!

— Не за что, господа. Мне нужна небольшая помощь на кухне. Кто поможет?

— Ви, не поможешь Хиле? Нам нужно поговорить с Гаюном, — попросил меня Вильмас.

— Да, конечно.

Я на скорую руку съела три ложки пудинга и ушла за Хилой по винтовой лестнице.

Вильмас

Ви ушла за хозяйкой кабака по красивой винтовой лестнице из дуба. Она была отлакирована, без резьбы и украшений. Однако лестница казалась гибкой и даже живой.

Мои размышления прервал Гаюн:

— Друзья, вы повели эту девочку на войну?

— У неё на войне мать. Она пошла за ней.

— Она слишком молода. И силы у неё не так много…

— Ошибаешься, Гаюн. Она очень способная. Чуткий слух и зоркий глаз.

— Она научилась стрелять из лука за какие-то сутки! — с полным ртом подчеркнул Лорин.

— Что ж… возможно.

— Нам нужна твоя помощь. Девочке нужен лук. Серьёзный лук. Хороший и крепкий. И стрелы.

— Это можно устроить в порту. Всё равно Зуи попросил затариться провизией.

— Зуи? Он разве не с Союзом?

— Нет. Он решил, что на корабле ему будет лучше. Так сказать, пользы больше.

— Ну да, конечно. Огонь на корабле так нужен!

— Это его выбор, Вильмас.

— Зуи — безалаберный мальчишка. Он ещё не дорос до такой серьёзности, как Союз.

— Однако люди выбрали его как члена Союза.

— Только потому, что он волшебник. Он завоёвывает доверие своей красивой магией.

— Вильмас. Зуи — член Союза. И это не обсуждается. Он ждёт вас на корабле. И попросил принести побольше провизии.

Я не был рад тому, что Зуи ждёт нас на корабле. Не то, чтобы я плохо относился к нему… просто он был несерьёзным. Да, развлечения были его коньком. И он неплохо знал толк в кораблях и дальних плаваниях. Но я считал, что его задача как члена Союза состояла в том, чтобы быть рядом со своими товарищами. А он катался на кораблях, наплевав на обязанности. Это меня в нём раздражало.

— Брат, остынь… Зуи хоть и безответственный, но отличный парень. Не забывай, что он наш друг.

Да, друг… младший товарищ. Просто я переживал за него, как за младшего брата. Зуи нужен был надзор и опора. Но он этого не понимал и не признавал.

— Да, Лорин. Ты прав. Что взять с Зуи?

— Ладно, ребята. Скажу вам, что я смог раздобыть дюжину лошадей, пару волков и одного кабана. На юге достану вам ещё и кошачьих…

— Постой, Гаюн. Разве ты не плывёшь с нами?

— Нет, Вильмас. Не плыву. Я должен собрать команду. Не смогу же я перегнать всех этих животных в одиночку?

— А как же Дарки?

— Дарки уже уехал. Он отправился раньше всех воевать.

— И как же быть?

— Мы выдвинемся на рассвете. Я дам вам пару скакунов. И возьмёте их на корабль. Думаю, что ребята не будут против. А я вас догоню на юге. В своём родном городе…

Было грустно, что Гаюн не поплывёт с нами. Ведь мы познакомились именно на судне, на полуразваленной посудине с красивым именем Лиания… но это было давно. Друг наш ни капельки не изменился за это время. Всё такой же весёлый и добродушный парень с большим сердцем и горой мышц.

— Ладно, Гаюн. Спасибо тебе за помощь.

Ви

Несмотря на телосложение Хилы, она оказалась очень шустрой женщиной. Я еле поспевала за её рыжей юбкой в пятнах от сажи и молока.

— Давай, дорогуша! Поспевай.

Лестница оказалась высокой. И на верхнем этаже были кладовые и кухня.

Кухня представляла собой небольшую комнату, в половину зала, в котором сидели ребята, с печкой, столом и вёдрами с очистками и испортившимися продуктами. Всюду стояли грязные тарелки и столовые приборы. В кухне витал запах варёной картошки, фруктовой настойки и сыра.

— Ви, дорогая, помоги мне помыть посуду. Нужно убрать её в кладовую.

— Да, конечно.

Хила притащила из кладовой большой чан с водой.

— Может быть вам ещё помочь прибраться?

— Ой, буду благодарна!

Мне понравилась Хила. Пусть она и не была самой красивой и ухоженной женщиной, но она показалась мне открытой и честной. Поэтому я с радостью помогла ей с посудой и уборкой.

Оказавшись в кладовой, я увидела всякие разные соления, настойки, фрукты и овощи. Сразу вспомнилось детство, когда мама возвращалась из города и приносила розовые яблоки, только что начинавшие созревать, груши и сливы. Или как мы вместе с ней засаливали помидоры и оливки.

— Столько еды…

— Ты голодна?

— Что вы! Просто вспомнился родной дом и кое-что из детства…

Она провела рукой по моему локону, который выбился из-под капюшона.

— Когда-то и у меня были рыжие волосы… и я была меньшего размера! — с улыбкой сказала она, поправляя свою юбку.

Мне захотелось порадовать её. Ведь я и представить не могла, какого это каждый день встречать таких Вильмасов и Лоринов, поить и кормить Гаюнов, пытаясь быть приветливым и ласковым.

— Я пойду, выброшу очистки на улицу.

Взяв два ведра с отбросами, я побежала вниз. Не оглянувшись даже на Вильмаса и остальных, я вылетела на улицу.

— Эй, добрый человек! — обратилась я к старику, который направлялся вглубь города, — Где здесь можно расправиться с этим мусором и набрать цветов к украшению стола?

— Мусор — это за дома, туда, ближе к въезду. Там огромная яма. А цветы… кто ж его знает? Почвы здесь не самые плодородные для таких капризных растений.

Старик ушёл, а я побежала к главной дороге в город. Яму долго искать не пришлось, она оказалась за первым же поворотом в западной части. Расправившись с остатками еды, я помчалась в восточную часть въезда. Нигде не было цветов или более менее приличных растений. Везде один мох да лишайник. К тому же, дождь ещё моросил, а при таком раскладе, да ещё и в ночи, трудно было найти хотя бы крохотный мышиный цветочек или трилистник. Что же сделать…

— Эй, девушка! Вы чего под дождём мокните?

Мимо ехал человек в тёмном плаще на белом коне. Лица его я не разглядела.

— Ох, добрый человек! Хочу трудолюбивой женщине сделать подарок — нарвать цветов. Вот только нигде их не вижу.

— Здесь они не растут, юная леди. Разве что огненная лоза.

— Огненная лоза?

— На западной стороне растёт большой ясень. Он весь зарос плющом и лозой. Эта лоза рыжего цвета. Может быть, она подойдёт…

— Да, подойдёт! Спасибо!

Я умчалась вновь в западную часть. Пройдя мимо мусорной ямы, я увидела три огромных дуба, а между ними — массивный ясень. Казалось, будто он в цветных полосах. Это было то, что я искала.

Огненная лоза оказалась удивительно ажурным и лёгким растением. Будто тонкие нити, сплетённые друг с другом. И цвет у них был огненно-рыжий, почти как мои волосы, только горячее…

Сорвав пару красивых веточек, я побежала в кабак, чтобы порадовать добрую Хилу.

Каллин

Дождь разыгрался не на шутку. Крупные капли чередовались с мелкими, заслоняя собой горизонт. Мне было трудно увидеть очертания города. Если бы не мой друг, я бы не нашёл его.

— Наконец-то добрались, — сказал я своему товарищу, и мы направились вглубь города.

Мне нравился этот город. Величественный и мощный. Почти как крепость, только более изящный. Здесь жили шахтёры, кузнецы и конюхи. Но гостей у этого города было предостаточно. Так что при желании можно было встретить и обменщика, и швею.

Я искал с виду неприветливый кабак, но добрый и уютный внутри. Друг привёл меня к нему. Я знаю, что меня не ждали, но понимал, что моему появлению никто не удивится. Поэтому я вошёл немедля, оставив своего товарища у чёрного входа. Он и сам знал, что ему делать.

Когда я вошёл, никто не обратил на это внимание. Впрочем, как и всегда. Меня мало кто замечает. Говорят, что я слишком бесшумный. На то были свои причины. Ведь я член Союза, а в такое неспокойное время стоит быть весьма осторожным. Но один из моих старых друзей почувствовал меня спиной:

— Каллин, неужели ты?

— Здравствуй, старый друг.

Мы обнялись. Я сел к ним.

— Ты с нами?

— Да, поплыву с вами, если капитан не будет против.

— Он против не будет, в этом я уверен.

— Вот только почему ты здесь, а не с Союзом?

Я рассказал им, что Союз дал мне задание проверить войска, набранные силой народа. Что Союз беспокоится о том, как бы весь народ не перешёл на сторону Юма.

— Будьте аккуратнее, друзья. Поменьше говорите о том, что вы на стороне Союза. Мрак сгущается в сердцах людей. Нам нужно осторожно добраться до корабля и доплыть до Ваалы.

— А где остальные члены Союза?

— У каждого свои заботы. Элса вернулась в родные края, разыскивает дочь. Зуи на совет так и не явился…

— Он на корабле, это известно.

— Неужели? Тогда я спокоен за него.

— Остальные?

— Многие устремились на юго-восток. Некоторые из них — на сторону Юма.

— И много таких?

— Самые могущественные оказались на его стороне.

— Вайлин?

— Вайлин, Тиро и…

— Только не Рано!

— Рано его родственник. Он первым перешёл на его сторону.

— Но на нашей стороне тогда ты, Зуи, Элса, Миран и Хьюго.

— Миран и Хьюго отправились на юго-восток, сдерживать натиск Юма. С ними мы встретимся на самой мясорубке.

— Всё так плохо?

— Хуже, чем ты думаешь.

Дверь в кабак с шумом распахнулась. И я увидел прелестное создание в капюшоне, из-под которого выбивались огненно-каштановые волосы.

Вильмас

— Ви, где ты была?

Когда Ви выбежала из кабака, я не переживал так сильно. Но после того, что сообщил нам Каллин, кровь застыла у меня в жилах. По глазам Лорина и Гаюна я понял, что они разделили мою тревогу.

— Выносила мусор по поручению Хилы. И потом решила нарвать ей цветов, но…

Она увидела пополнение в наших рядах.

— А, девушка, ищущая цветы. Здравствуй.

Ви в растерянности уставилась на Каллина.

— Ви, дорогая, это наш друг Каллин. Он — член Союза.

Девушка сделала небольшой реверанс, но продолжила таращиться на Каллина.

— Здравствуй, Каллин из Союза. Меня зовут Ви. Я из Ритдама.

— Из Ритдама?

Каллина прервало появление хозяйки кабака. Ви сразу переключилась на неё.

— Хила, простите, что так долго, я просто хотела немного вас порадовать за вашу доброту… в общем, держите.

Хила взяла стебли огненной лозы и расплылась в улыбке.

— Ой, дорогая! Мне таких приятностей давно никто не делал! Спасибо тебе огромное! Пойдём наверх, обовьём их около моего окна, пусть цветут дальше.

Ви, гремя вёдрами, последовала за Хилой вновь.

— Хм, девочка воспользовалась моим советом насчёт огненной лозы, — сказал Каллин.

— Ты её уже встретил?

— Мы со Сноу встретили её на въезде в город. Она искала цветы для хозяйки, так что, я отправил её за лозой.

— А Сноу где? — оживился Гаюн.

Сноу был лучшим детищем Гаюна. Белоснежный конь с голубоватой гривой. Сам был строен, но очень силён. И глаза у него были точно кусочки летнего неба с чёрной крохотной точкой зрачка. Очень умный и очень покладистый. Он чувствовал хорошего человека сразу, как и плохого. Безусловно, Гаюн интересовался дальнейшей судьбой Сноу.

— Сноу у чёрного выхода. Я увидел там немного сена и просыпанного пшена. Вот и оставил его там.

— Ох, я увижу вновь моего мальчика…

— Через сколько рассвет, Каллин? — спросил Лорин, — Мы собирались выходить на рассвете.

— Он уже скоро. Но дождь ещё не прекратился.

— А можно я сейчас пойду погляжу на Сноу? — не выдержал Гаюн.

Лорин и я выжидающе посмотрели на Каллина.

— Это же твой мальчик, конечно смотри!

Гаюн с Лорином вышли из кабака. Мы же с Каллином остались внутри.

Каллин нисколько не изменился. Всё такой же осторожный и таинственный. Даже здесь, в безопасности, он не снял с себя плаща и даже не скинул капюшона. Лишь молча скрутил себе самокрутку и закурил.

— Значит, Ви с вами?

— Да. Она пригрела нас у входа в Ритдам во время грозы. Сказала, что мать у неё ушла на войну, и она увязалась с нами.

— Неужели? Как интересно…

— Гаюн обещал найти ей лук и стрелы, когда мы будем запасаться едой для порта.

— Она научилась стрелять из лука?

— Да, мы с Лорином на… стой, что ты сказал?

Складывалось ощущение, будто Каллин откуда-то знает Ви. Но откуда?

— Ты встречался с ней раньше? Знал Ви до этого?

Наконец, Каллин скинул капюшон.

Он не был красавцем. Но правде сказать, он был уродлив. Красная Болезнь сразила его когда-то, но не убила. Однако шрамы от неё остались у него на всю жизнь. Лоб у Каллина был большой и синий, как и его глаза, а щёки обвисшие и красные. Губы лопнули давно, но так и не зажили.

— Ви — приёмная дочь Элсы.

— Элсы? Что за глупости ты говоришь? У Элсы никогда не было приёмной дочери.

— Если ты этого не знал, это не значит, что этого не было. Элса пятнадцать лет назад нашла младенца у себя под дверью. И вырастила её. Это знали только члены Союза.

— То есть ты хочешь сказать, что грозу мы переждали в хоромах Элсы, владычицы леса?!

— Тише! — Каллин перешёл на шепот, — Именно так. Элса всегда скрывала, где именно она живёт. Это знал только Союз на случай, если им понадобиться её помощь. И, естественно, от нас не ускользнуло то, что у неё появилась дочь. И отправилась она в Ритдам лишь потому, что хотела убедиться, что с её дочерью всё в порядке.

Я не верил в то, что говорил Каллин. Вернее, не хотел верить. Честно сказать, я не думал, что Ви как-то связана с Союзом, что она дочь, пусть и приёмная, самой Элсы. Это означало только одно…

— Нам нужно вернуться в Ритдам!

Каллин на мои слова никак не отреагировал. Лишь покрепче затянулся и выпустил плотное облако дыма.

— Нет, не нужно. Элса подозревает, что с её дочерью всё в порядке. Я пошлю ей весточку, что Ви с нами.

— Я с самого начала подозревал, что что-то здесь не так. К тому же, она ещё ребенок!

— Очень способный ребёнок, не так ли?

Что мне было ему сказать? Я не знал. Понимал, что Каллин и без меня всё прекрасно знает, знает больше, чем я. И поэтому я просто промолчал, лишь достал трубку и последовал его примеру — закурил.

— Если верить рассказам Элсы, Ви в любом случае уйдёт на войну. Особенно, когда вскроется маленький секрет её мамы… Ви не знает, что Элса — член Союза. И знать ей это не нужно. Будет только больше вопросов и причин для сомнений. А сомнения сейчас никому не нужны. Раз она решила воевать — пусть воюет. Она не одна. И Элса присоединится к нам, когда причалим к берегу… К тому же, раз Ви будет с нами, Элса будет только рада.

Каллин меня не убедил. Но и выбора у меня не было. Не понимаю, как Ви сама не догадалась, что её мать — член Союза. Да и это было неважно. Я не мог подвести Каллина, поэтому решил молчать.

Между тем, пламя в камине угасло. Ви спустилась от Хилы, сказав, что закончила с помощью хозяйке кабака. Тут же вернулись Гаюн с Лорином и оповестили о том, что дождь прекратился, тучи рассеялись, а рассвет наступил.

Юм

— Армия возрастает, мой принц, но и наши противники сильно приумножились.

— Сколько их?

Это был типичный утренний доклад дяди о наших успехах и неудачах. Было захвачено уже около пятнадцати городов и двадцати селений. Но чем ближе мы оказывались к западу, тем было их больше, а значит, и наших противников было больше.

— Трудно сказать, мой господин. На их стороне большая часть Союза…

— Но нашей стороне самые могущественные колдуны.

— Это да, но…

— Не утомляйте меня больше. Через час я проверю своих военачальников, и выдвигаемся дальше.

— Как прикажете, мой принц.

Наконец-то он удалился. И я остался один. Варёное пшено с мясом успело остыть, и утреннее молоко стало безвкусным. Или, может, просто я потерял аппетит.

Мне хотелось одного — чтобы поскорее всё это закончилось, и я встал во главе государства. Война — штука азартная, но к ней я уже успел охладеть. Равно как и к своим родственникам. С раннего детства они опекали меня, заботились о моём здоровье и моих знаниях. Но я чуял подвох. Знал, что он лежит где-то на поверхности, но разглядеть его не мог, ибо мои думы были заняты войной и дальнейшим устройством государства. Дядя сначала говорил об абсолютной монархии, как в конце Первой эры и в начале Второй. Но после начал говорить о какой-то конституционной монархии, уточняя, что юному правителю нужен опытный и мудрый совет. Разумеется, он хотел, чтобы я его взял в него. Но стоило ли…

Между тем, в мой шатёр вошли, а я даже этого не заметил.

— Мой повелитель.

Это была Ли. Только её здесь не хватало…

— Да, Ли, я тебя слушаю.

— Отец сказал, что вы не в духе сегодня, и я решила скрасить ваше угрюмое одиночество.

Ли была красивой. Она пошла точно не в своего отца. Вонс был низким, полным, с редкими сине-чёрными волосами, с мелкими усами и потными ладонями. Ли же была высока, стройна, с красивой чёрной шевелюрой с синим отливом и с пронзительными чёрными глазами, в которых, как мне казалось, прячутся демоны-искусители.

— Со мной всё в порядке. Можешь так и передать своему отцу.

— Зачем же мне постоянно бегать то туда, то сюда, когда я могу остаться здесь?

Она с немыслимой лёгкостью упала на одеяла и подушки, на которых я спал, и оголила свои стройные белые ноги.

— Давайте просто отдохнём вместе перед очередным походом.

— Ли, мне нужно готовиться к смотру военачальников. Оставь меня.

— Я всё-таки настаиваю, чтобы вы хотя бы присели рядом.

Я и правда устал. День только начался, а меня уже вымотало. Мысли постоянно лезли в мою голову, а я даже не мог их систематизировать или пытаться отогнать. Я просто устал. И потому даже не заметил, как бухнулся рядом с Ли на большую красную подушку.

— Вы измотаны, мой повелитель. Я вижу это и чувствую сердцем.

— Ли…

— Не нужно слов! Я просто хочу помочь вам хоть немного расслабиться.

Ли легла рядом и начала целовать меня в шею. Любой бы другой мужчина не устоял перед её ласками, но не я. Мне ничего такого с ней не хотелось.

— Оставь меня, Ли! — вложив последние силы в ноги, я встал, — Не нужно этого! Я занят.

Она, молча, поправила своё лёгкое платье из золота и синего шёлка и вышла. Я снова остался один.

Умыв лицо в третий раз за утро, я завязал волосы в хвост и вышел из палатки.

Ви

Уже совсем скоро мы должны были оказаться в городе-порте Милтас. Пристанище рыбаков, моряков и поэтов.

Гаюн дал нам лошадей и не только для того, чтобы добраться до Милтаса. Сам Гаюн ехал на светло-коричневой лошади с чёрными гривой и хвостом. Она была стройной и очень резвой. Звали её Киро. Вильмасу достался чёрный, как сама ночь, конь с тяжёлым характером — Арвит. Это был мощный и суровой скакун, почти как сам Вильмас. Лорину же, наоборот, досталась хрупкая, но сильная лошадка по имени Лютия: рыженькая и очень игривая. Каллин ехал на своём волшебном коне Сноу, от которого трудно было оторвать глаз: белый, с как будто бы хрустальной гривой и глубокими глазами.

Я ехала не на лошади. Нет. Мне досталась рыжая волчица. Она была размером с половину взрослой лошади, но не отличалась агрессивным нравом. Наоборот, она была очень спокойной. Но вид её мускулистых лап внушал уважение. Звали её Агни. И у неё были тёмно-карие глаза, которые, как мне показалось, всё понимают.

Мы были в дороге с самого рассвета, без отдыха и остановок. Ужасно хотелось спать, но Лорин уверил меня, что на корабле я смогу выспаться. Я ему поверила.

Гаюн рассказывал мне об особенностях наших четвероногих товарищей, Вильмас опять жевал табак, Лорин что-то напевал себе под нос, а я смотрела на молчаливого Каллина. Я так и не увидела его лица. Не смогла увидеть. Когда я спустилась с лестницы, он резво накинул капюшон и снова погрузился во тьму. Он не пугал меня, нет. Он был любопытен мне как человек, ведь он был членом Союза. Мама говорила, что Союз — это группа волшебников, колдунов и шаманов, и у каждого была своя сила. И мне было интересно, кто конкретно Каллин? В чём его сила? Но спросить я не решилась. Боялась показаться совсем глупой и бестактной.

Серость Гальза сменилась яркостью цветочных полей и едким запахом низкорослых деревьев. Вокруг чирикали птицы и щебетали насекомые. Природа пела, и душа вместе с ней.

— Эй, народ! — окрикнул нас Лорин, — Может кто-нибудь расскажет какую-либо старую легенду?

— А какую легенду тебе нужно, Лорин? — уточнил Гаюн.

— Ну не знаю. На ваш выбор.

Казалось, что все призадумались.

— Я могу рассказать о противостоянии двух королевств.

— Давай, Гаюн, расскажи! А то чего это мы либо молчим, либо о скакунах говорим?

— Ну хорошо, расскажу…

Между тем, ветер совсем утих и стало душно.

* * *

Никто не знает когда точно, в Первую или Вторую эру, но было два королевства, соседствующих друг с другом.

Одно из них — Северное. Всё это было покрыто льдом и снегом. Жили там белые медведи, серые лисы, полярные совы. А люди там были сами похожи на большие снежинки: все беловолосые, со светлой кожей, с голубыми и синими глазами, одетые в шкуры и рыбью чешую. И правили эти королевством король и королева. А королева была волшебницей, могла оживлять мёртвых, разговаривать с животными, превращаться в снежного дракона. И было у них две дочери. Младшей, Хельге, передались чары её матери.

Второе королевство — Южное. Всё оно было покрыто песком и чёрными почвами. Росли там всевозможные деревья и цветы, водились самые различные птицы и звери. Люди королевства были похожи на деревья с тёмной листвой: кожа бронзовая, волосы чёрные, глаза карие, наряжались они в листья пальм и цветочные ленты. И правил тем королевством совет во главе с королём и его королевой. И было у них пятеро детей. Старший сын, Джон, подавал самые большие надежды как будущий глава совета. И не было в этом королевстве никакой магии и волшебства. Разве только, чудеса природы.

Жили по началу королевства в мире и дружбе. И однажды, когда Джон и Хельга были совсем ещё детьми, пришли южане к северянам на праздник в честь Полярной звезды. Но посреди пира северной королеве стало плохо. Сперва было решено просто отвести её в покои, но затем в Ледяной замок явилось чудище — ледяной скелет лисы. Это был древний демон, злобный дух, который решил воспользоваться силой королевы, чтобы уничтожить людской род. Но маленькая Хельга, увидевшая, как злой демон терзает её мать, разбудила в себе невероятную силу, тем самым одолев его. Но было поздно — королева умерла. Южное королевство не поверило в непричастность северной королевской семьи и начало долгую войну против своих соседей.

Так длилось двенадцать лет. Но дети королевств выросли и, по счастливой случайности, узнали культуры друг друга, узнали то, о чём взрослые давно позабыли. Джон, отправившийся на разведку, увидел жизнь северных людей и понял, что они такие же, как и его подданные. А Хельга, следившая за Джоном, попала в Южное королевство и познакомилась с жизнью южан.

После этого, когда дети смогли увидеть то, о чём забыли взрослые, древние северные духи снова пробудились. И решили отомстить за своего брата через юную принцессу Хельгу. Но Джон, бывший её враг, смог спасти северную принцессу, а после этого королевства заключили мир и дружбу. Старый союз был восстановлен.

Вильмас

— Так, погодите-ка! А между ними были любовные связи?

— Между кем?

— Между Хельгой и Джоном? Разве у них не было любви?

— Этого я не помню, — признался Гаюн, — а врать не хочется. Может и были.

Лорин всегда любил всякие подробности в сказках. В детстве всегда допытывал мать о том, было ли что-то ещё, на что она просто улыбалась и гасила нам свет. Мне же интересна была сама суть истории, без подробностей и лишних преукрасов. Почему Джон не мог помочь Хельге только из-за чувства долга? Почему всегда должна была быть замешана какая-то любовь? Этого понять я никогда не мог.

Я видел, что Ви задумалась о чём-то своём. Мне очень хотелось вернуть её домой к Элсе, но я не стал этого делать. Зачем? Остальные меня не поймут, Каллин в том числе. Лорину и Гаюну я решил пока ничего не говорить. Всё равно со временем всё узнают.

Из-за этих размышлений, я не заметил, как Ви подъехала поближе ко мне.

— Вильмас?

— Да?

— Расскажи мне про принца. Про этого юношу, который начал войну. Как так получилось?

Не думал, что она задаст именно такой вопрос. Но её любопытство я всё же удовлетворил.

— Во времена Второй эры, на юго-востоке отсюда, было одно маленькое королевство. Правление королей сохранялось там очень долго. Королевская семья пустила свои корни, и некоторые из них выжили даже после падения Второй эры. Так родился отец принца, Йон. Он стал шаманом. Добрые духи окружали его и помогали ему исцелять людей и вершить правосудие. Так он стал членом Союза. Вскоре он познакомился с Юн, прекрасной волшебницей. Сила её заключалась в звуках… да, звучит странно, но это так. Она могла слышать всё. Шелест листвы, журчание воды, далёкие стоны деревьев. И всё это она понимала и могла управлять этим. Они поженились, и у них родился Юм. Он унаследовал красоту матери и силу отца. Но когда он был совсем ещё крохотным, кто-то убил его родителей. Ни Союз, ни простые люди не знали кто это. И родственники их, особенно кузен Йона, Вонс, стали опекать маленького Юма. Они обвинили Союз в смерти Йона и Юны и привили маленькому наследнику клана ненависть к нему. Так была отравлена душа принца. Они стали насаждать ему мысли о возрождении монархии, о его правлении как короля или императора, как было в первые эры… Вот Юм вырос и пошёл войной.

Ви о чём-то снова задумалась.

— А ты знал его родителей?

— Конечно, знал. И я уверен, если бы они были живы, такого бы не произошло.

— А Юм стал шаманом или волшебником?

— Ходят слухи, что он стал шаманом. Но вместо мирного общения с духами, он подчинил их силу и использует в военном искусстве. Он — шаман-воин.

— А Союз? Какие там волшебники и колдуны?

Любопытство Ви меня насторожило. Я боялся сболтнуть что-то лишнее.

— Йон был связующим звеном между человеком и духами, Юн — подчиняла себе звуки. Каллин подчинил себе металл: может одной рукой наколдовать тебе железный лук со стрелами! Зуи — дитя огня. Есть ещё одна владычица леса — она может разговаривать с птицами, зверями и растениями. Старик Миран повиливает светом звёзд и солнца, Хьюго занимается превращениями: может обратиться в любого зверя, который ему по душе. И ещё трое оказались на стороне Юма…

— Кто же они?

— Вайлин — кукловод. Шаманка древней магии вуду. Такой же древней, как и жизнь людей. Тиро — повелитель молний. И Рано…

— Кто он? Кто такой Рано?

Дрожь пробежала у меня по коже. В голову ударил озноб.

— Рано — родственник отца юноши. Трудно сказать, что он такое. Ему подвластна материя. Ходят слухи, что он может холодное сделать горячим, жидкое — твёрдым. И неизвестно точно, сколько ему лет. Долгое время он оставался в стороне после смерти Йона и Юны, но после того, как Юм начал войну, он пошёл за ним. Безусловно, он самый сильный противник.

Конь подо мной недовольно фыркнул. Видимо, почувствовал, что мы говорим о недобрых вещах.

— И кем же Рано приходится Юму, что он за ним пошёл? А остальные, кто принял его сторону….

Эта девушка задавала слишком много вопросов. Мне стало интересно, как Элсе удавалось утихомирить её любопытство.

— По поводу Вайлин и Тиро могу сказать одно — они разочаровались в том мире, который же и создали. Думы о прошлых веках сыграли своё. Им захотелось сбросить ответственность со своих плеч. А Рано…я не знаю кто он. И никто не знает. Он всегда ходит в маске. Никому неизвестно его происхождение и кто его родня.

Ви

У меня было бесчисленное количество вопросов. Особенно — про Юма. Но я не стала больше докучать Вильмаса своими расспросами. Я видела, что ему неприятна эта тема. Однако от этого легче мне не стало. Мне захотелось узнать побольше обо всём, но тут мы подъехали к Милтасу.

Здесь пахло рыбой и солью, всюду летали прожорливые чайки. Белокаменные дома с широкими стенами чередовались с крошечными деревянными лачугами. Всюду ходили люди, кожа которых выгорела на солнце.

— Друзья! — окликнул нас Гаюн, — здесь мы расстанемся на время. Мне пора возвращаться.

Старые товарищи долго прощались, пожимая друг другу руки. Я же обняла забавного тёмнокожего человека.

— Спасибо тебе за всё, Гаюн. Надеюсь, что в скором времени свидимся.

Он чмокнул меня в щёку и пожелал всего самого наилучшего.

Мы с близнецами и Каллином направились вглубь города, чтобы запастись провизией.

— Думаю, краюха хлеба и бочка фруктовой настойки точно достанется нам.

— И на что ты хочешь это обменять?

— На яблоки. Никто с ними так и не расправился.

Лорин частично оказался прав. Мешок яблок мы обменяли на бочку яблочной настойки. Но с хлебом оказалась проблема.

— Не забывайте, что нам нужно раздобыть Ви лук со стрелами.

— Времени мало. Не думаю, что ребята будут ждать нас вечно, Вильмас.

Пока мужчины спорили насчёт моего оружия и провизии, я немного отдалилась от них и решила осмотреть город.

Здесь было много цветов. И много рыбы: жареной, варёной, сушёной, мелко порубленной и целой. От её запаха у меня потекли слюни.

— Эй, Ви! Не уходи далеко!

Ладно, полакомлюсь рыбой как-нибудь в другой раз.

— Что вы решили с едой?

— Лорин с Каллином пойдут искать небольшую работёнку. А мы с тобой пойдём искать тебе лук.

Нам недолго пришлось искать торговую лодку. Это была небольшая посудина из красного дерева с отходящей штукатуркой. Там был деловитого вида обменщик, с узкими глазами и блестящей кожей. У него оказался бамбуковый лук, раскрашенный краской из серебра и золота. К нему прилагались и бамбуковые стрелы с тонкими, но очень острыми наконечниками в виде шипов розы.

— Что вы хотите за такую работу, добрый человек?

— Почините моё судно, господа. Если, конечно, сможете.

Оказалось, что, помимо обшарпанной штукатурки, в судне имелась небольшая пробоина, буквально с детский кулак. Мы понимали, что это процессия может затянуться надолго. Я уже хотела отказаться от такого, но Вильмас опередил меня:

— Мы согласны.

Он сразу же занялся пробоиной. Моя задача заключалась в покраске, чтобы придать этой посудине приличный вид. Но где я могла найти краску? И тут…

— А у вас не найдётся какой-нибудь клейкой основы?

— Только старый лак для покрытия, барышня.

Это годилось. И я умчалась в направлении ближайшей клумбы. Сорвав несколько сильно красящих красных цветков, я попросила у обменщика лак и кисти, если таковые имеются. К моему счастью, все это у него было.

Отскоблив отходящую штукатурку старым ножом, я нанесла лаковую основу. Пигмент от цветов придал верхней части судна коралловый оттенок. Человек остался доволен.

— Что ж, лук со стрелами ваши, господа. Счастливо!

К этому времени, вернулись Лорин и Каллин.

— Нам пора в дорогу, друзья.

Мне до безумия хотелось увидеть корабль, который понесёт нас к южным землям.

— Для начала нужно найти Ирна.

— Ирна?

— Это капитан корабля. Наш старый товарищ и друг Союза.

Но Ирн нашёл нас сам.

Пока мы стояли на месте вместе с лошадьми и волчицей, сзади к нам подошёл высокий парень с каштановыми волосами и голубыми глазами. Кожа у него была загорелая, а улыбка широкая и приятная.

— Приятно слышать, что даже за спиной вы говорите обо мне хорошие вещи.

На нём свисала просторная рубашка голубого, как и его глаза, цвета, а чёрные шаровары были заправлены в серые сапоги. Из-под глубокого разреза рубашки на его груди была видна татуировка с изображением корабля и бушующих волн.

— Ирн! Как приятно видеть тебя в добром здравии! — бросился к нему на шею Лорин.

— Я тоже рад видеть тебя, друг.

— Ты нисколько не изменился за последние пять лет.

— Что уж скрывать, Вильмас. Я и не хотел меняться!

Каллин, молча, протянул капитану руку и крепко пожал её.

— Рад видеть тебя вновь, мой старый приятель.

— Взаимно, Железный Каллин. Я погляжу, ты не изменяешь своим привычкам.

— Зачем им изменять, если моё лицо не меняется?

Я заметила, как у Ирна дёрнулось лицо — ему стало неловко от своих же слов.

— А ты кто? — с улыбкой спросил у меня капитан.

— Меня зовут Ви. Ви из Ритдама. Я отправилась с Вильмасом и Лорином, чтобы найти свою маму, которая также ушла на войну.

— Что ж, это очень благородно, Ви из Ритдама. Ну, не будем задерживаться, ребята нас ждут!

Он круто развернулся на своих широких ногах и уверенным шагом направился к самому прекрасному судну, которое только было в этом порту.

Юм

Я снова перечитал историю основания Союза. Мои родители когда-то были в их числе, считали их друзьями… А после Союз предал их, и они были убиты. И теперь мы принимаем их в свою же армию. Дядя уверяет меня, что Тиро и Вайлин не были причастны к этому заговору, как и Рано.

С Рано мне всегда было не по себе. Мне казалось, что в нём есть какая-то тайна. Тайна, о которой никто не знает. Почему все решили, что он мне родня? Откуда была такая уверенность?

За всеми этими мыслями, я вновь не заметил, как в палатку вошли.

— Юм…

От этого голоса кожу покрывали мурашки. Низкий, но с нотами звучности и лёгкости. Наверное, именно таким голосом и зачаровывают девушек.

— Рано, здравствуй.

— Обойдёмся без фамильярности. Я пришёл только проведать тебя и прояснить для тебя пару вещей, которые тебя так тревожат.

Он всегда носил маску. Белый перевёрнутый треугольник с чёрными дырками для глаз и носа. Но ни глаз, ни чего-то другого не было видно. С ног до головы его окутывало чёрное полотно, расходящееся на бёрдах. Единственное, что было видно — его кисти рук, которые всегда были открыты. Пальцы длинные и худые, будто костяшки, обмотанные кожей. Фиолетовые вены набухали, время от времени становясь красными. И кожа сама была потрескавшаяся, как у старика. Потому никто и не знал, сколько Рану лет и откуда он.

— Что тебе известно о вещах, которые тревожат меня?

— У тебя всё на лбу написано. И я не первый год живу на этой земле…

Он всегда говорил загадками. Никакой конкретики, что жутко раздражало меня.

— Ну, давай, проясни мне, что же тревожит меня.

Мне хотелось бросить ему вызов. Взять на слабо. И он это понимал. В его глазах я ещё был мальчишкой. Ведь мне ещё четыре года до двадцатилетия… Все любили мне об этом напоминать и поучать. Рано не был исключением.

— Ты думаешь о своих врагах. О мнимых врагах, не понимая, что настоящие враги близко. Тебя терзают сомнения, связанные с прошлым, но ты даже не задумывался всерьёз о будущем.

— Рано, ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты говоришь загадками.

— А где тут загадки, Юм? Ты сам — сплошная загадка.

Я почувствовал, как из-за напряжения сжал кулаки. Ноги начали отекать. В голове всё шумело.

— Почему вы все так любите меня поучать? Почему вы думаете, что лучше знаете, что мне нужно?!

— Каждый вправе дать тебе совет. Я, как твой дядя…

— С чего вдруг ты мой дядя?!

Этот разговор переходил все границы. Что задумал Рано? Зачем он это делает?

— Если ты читаешь историю народов первых эр, не нужно думать, что ты всё знаешь и понимаешь. Иногда нужно просто довериться своему ощущению. И я, и Вонс, и Ли, и остальные имеют право указать тебе на что-то. Что-то посоветовать. Но эти советы не всегда во благо тебе…

— О чём ты говоришь?

Я подошёл к нему поближе. Даже на расстоянии вытянутой руки я не слышал ни его дыхания, ни стука сердца. Иногда казалось, будто он вовсе неживой.

— Откуда ты знаешь, что все мы советуем тебе то, что будет правильным для тебя? Откуда уверенность, что эти советы не направлены чисто на нашу выгоду?

— Ты хочешь настроить меня против Вонса? Хочешь, чтобы я отвернулся от человека, который помог мне стать тем, кем я являюсь?!

— А кто ты, Юм? Кто ты?

Гнев обуздал меня. Я повалил Рано на землю и прижал его тело ногами, сжимая кисти рук.

— Я — потомок древней монархической династии. В моих жилах течёт кровь людей, которые даже в эпоху капитализма и информационных технологий смогли сохранить монархию! Пусть им не удалось выстроить империю, но зато это могу сделать я в память о предках!

— С чего ты взял, что только эта кровь течёт в твоих жилах?

— Ты хочешь сказать, что во мне есть что-то другое?!

Он скинул меня и отшвырнул, будто побитого зверя, в другой конец шатра.

— То, что говорил тебе Вонс — правда. Но это ещё не вся правда, которая есть в этом мире. И, пожалуйста, я прошу тебя как человек, который боится не за величие империи, а за тебя! Прошу: смотри внимательнее на тех, кто рядом с тобой. Ты не знаешь никогда, что человек этот затевает на самом деле.

И он ушёл. А вместе с ним ушёл и ужас, который я испытал от его слов. Неужели я настолько слаб, что не могу справиться с какими-то словами какого-то предателя, который всего лишь является моим чёртовым родственником?!

Вопросов стало только больше. И с этой мыслью я пошёл искать Ли, чтобы хоть как-то расслабить свой ум и своё тело.

Элса

Одна железная птичка мне нашептала, что Ви в порядке. Добрые путники взяли её под свою опеку. И Каллин обещал проследить за ней. Эта новость меня обрадовала. Даже безалаберность Зуи меня не пугала. Он, когда хочет, может много чего полезного сделать.

Но война разрасталась. Юм ушёл на запад, к Южноземью. Там мы и должны были ждать наших друзей. От Хьюго никаких вестей, что очень меня беспокоило. Птицы начали улетать на север, на край земли. Это не к добру. Значит, что-то должно было случиться…

И всё же, я надеялась на помощь других народов. Не только человеческого, но и народа Зуи, как пример. Хотя, эти существа уже много-много тысячелетий не встревали в людскую жизнь. Равно как и остальные мифические народы, много веков считавшиеся вымершими. Также я знала, что на борту корабля Ирны ребят ожидал сюрприз. А Ви ждала одна из деталей пазла, раскрывавшая её непростое происхождение…

Ви

Перед нами стояло чудо: огромный корабль. Был он сделан из какого-то желтоватого дерева, которое на свету будто отливало золотом. Мачты его были выше самых высоких деревьев, а паруса — цвета первой зари.

— Добро пожаловать на «Атлантику», господа! Ирн приветствует вас на борту!

Палуба блестела от соли и солнца. На ней стояли всевозможные ящики и бочки с провизией и оружием. Здесь были и рыба с северных течений, и солёные овощи, и копчёное мясо приозёрной птицы, и фрукты, и ягоды, и кислый сыр, и разного вида настойки! А оружие… только в мечтах я могла представить себе такое количество ювелирных кинжалов и мечей. Казалось, будто я очутилась в сказке из Первой эры! В древних сказаниях первых людей Второй эры! Это было самое настоящее волшебство.

— Эй, Ирн, где можно поставить лошадей и оставить волчицу? — прервал мои восхищения крик Лорина.

— В первой каюте. Там мы сделали питомник.

Всего было двенадцать кают. Одна из них предназначалась для животных, другая — для капитана, третья — для учёного, четвёртая — для членов Союза, пятую взяли Лорин и Вильмас, а шестая досталась мне, хотя в ней уже лежали кое-какие вещи. Седьмая и восьмая остались за провизией, которую нужно было убрать с верхней палубы. Девятую — под оружие. Бочки с пресной водой и небольшой умывальник находились в десятой каюте. В одиннадцатой была кухня. И последняя оказалось запертой.

— Много нас собралось, капитан?

— Да нет, Вильмас. Совсем немного. Я, Ротти…

— Кто звал меня? — послышался пронзительный высокий голос с капитанского мостика.

Буквально в одно мгновение с мостика на палубу прыгнула женщина с бронзовой кожей и короткими вьющимися волосами цвета сажи.

— Друзья!

— Дорогая Ротти! — бросился обниматься Лорин.

Ротти оказалось женой Ирна. Она, в отличие от мужа, была одета в ярко-синий мундир и золотые панталоны. Сапоги у неё были узкие и до самых колен, в цвет её волос. Глаза были светло-карие, а зубы желтоватые и маленькие.

— Рада приветствовать старых друзей на нашей «Атлантике»!

Ростом Ротти не уступала Ирну. И сила в её пожатии руки могла сравняться разве что с пожатием мускулистого мужчины. Несомненно, это была боевая женщина.

— А Глаш с вами?

— Как же без неё! Уверена, что она сейчас поднимется к нам!

— Кто такая Глаш? — шепнула я Вильмасу.

— Умнее женщины не сыщешь на свете. Она — учёный. Знает всё, а может, даже больше.

Я уже представила седую хрупкую старушку в очках в деревянной оправе, но когда Глаш вышла на палубу, мои представления разбились в пух и прах.

Глаш оказалось тонкой высокой женщиной, ноги которой были длиннее самого тела. Её лысый череп блестел на солнце, как и вся её тёмная кожа. Чертами лица она напоминала Гаюна: такие же пухлые губы и широкий нос. Только глаза у неё были светло-зеленые, почти как у Лорина. И улыбка ещё шире, казалось, до самых ушей. Её запястья и лодыжки украшали браслеты из красных и жёлтых цветов, а платье было пёстрым и лёгким, почти не прикрывавшим ноги.

— Как быстро столько сильных мужчин оказалось на палубе в одно мгновенье, — голос Глаш был похож на пение горной птицы — такой же пронзительный и резкий.

Вильмас поцеловал её тонкие пальцы и поклонился.

— Счастлив видеть королеву цифр и рун.

— Обойдёмся без лести, мой сладкий. Я тоже рада тебя видеть.

Близнецы уже было начали представлять меня, как тут, с капитанского мостика донёсся высокий, растянутый и громкий голос:

— Эй, про меня не забываем, господа хорошие!

С широких перил, в один широкий прыжок, к нам скакнул парень.

— Как так, на борту знакомые лица, а самого главного члена этого корабля и всего Союза так и не представили!

Вильмас со вздохом прошептал: «Зуи…»

Это был парень чуть старше меня и выше на четверть головы. У него была бледная кожа, покрытая местами прозрачной чешуёй. Вокруг головы был обмотан белый длинный платок с кисточками на концах, над которым торчала копна лимонных волос с розовыми просветами. Брови у него были тоже жёлтые, а вот глаза тёмные: в маленьких аккуратных щёлочках прятались чёрненькие бусинки, а в них светились будто искорки. Торс у парня был обнажён, его пресс и мышцы были все в шрамах и ожогах, но более глубоких, нежели у Гаюна. Бёдра перехватывал широкий яркий пояс цвета подсолнуха, а чёрные шаровары доставали ему до колен. Такого же цвета сандалии плотно обхватывали его щиколотку и пальцы.

— Красавица! Я Зуи, драконье дитя! — сказал этот парень с треугольной улыбкой и острыми зубами, протягивая мне свою когтистую руку.

— Ви. Ви из Ритдама.

— Ритдам?! — воскликнул Зуи, растягивая звук «а», — Знаю я одну очень серьёзную госпожу из Ритдама, которая уж больно любит говорить загадками!

Неожиданно, его заслонил Вильмас и сказал:

— Зуи, тебя послушать, так ты много кого знаешь на этом свете! Лучше не болтай чепуху и отстань от девушки.

Каллин подошёл к Зуи сзади и увёл его в каюты.

— А Каллин не навредит ему?

— Дорогуша, — подошла ко мне Глаш, — если Каллин не снимает капюшон, в котором обитает тьма, это не значит, что он сам — человек тьмы.

Поймав на себе мой озадаченный взгляд, Глаш пояснила:

— Всё будет хорошо. В конце концов, Зуи всего-то член Союза, который избегает своих обязанностей. Вот Каллин ему кое-что прояснит.

С этими словами, она также удалилась вниз.

Вильмас

Было приятно оказаться на старой доброй «Атлантике». Будто сразу сбросил несколько лет, вернулся в прошлое.

Птицы сопровождали нас до тех пор, пока берег не оказался слишком далеко. Наша команда разбежались кто куда.

Ирн стоял у самого носа. Наслаждался видами и запахом солёной воды. К вечеру мы должны были оказаться в океане, а за ним — наш долг. Ротти была у штурвала. Зуи забрался на мачту, наблюдал за всем сверху. После разговора с Каллином он больше не донимал Ви расспросами и вопросами. Сам Каллин был в другой части корабля — наблюдал за отдаляющимся городом. Глаш, как всегда, засела со своими книгами и письмами. Мало что могло её потревожить в этот момент. Лорин остался внизу, присматривал за лошадьми, волчицей и думал насчёт ужина. Мы с Ви занимались парусами.

— Вильмас?

— Да?

— А там кто?

Только сейчас я обратил внимание, что на корабле был ещё один человек. И сейчас он стоял на палубе, смотря куда-то вдаль, за горизонт.

— Эй, Ирн! Подойди к нам!

Ирн не заставил себя долго ждать. Он бегом помчался к нам.

— Что случилось, Вильмас?

— Кто он?

Это был мужчина. Скорее даже парень. Он был высокий, стройный, с вытянутым вниз лицом. Волосы у него были светло-серые, почти седые, длинные и блестящие. Но лицо у него было молодое, без единого шрама и морщин. Нежно-голубая широкая лента была завязана под волосами, закрывая его уши. Одежда на нём была точно из чешуи: кафтан отливал то серебристым, то голубым на солнце, штаны плотно облегали его ноги и были цвета морской пены. Сапоги были до середины голени, в цвет кафтана. А на плечах его развивался плащ из крошечных металлических колечек, будто самая тонкая кольчуга.

— Не знаю. Он сказал, что знает, чем мы едем на юг. И что он с нами. Он заплатил за свой проезд драгоценностями…

— Драгоценные камни?!

— Он заплатил тремя сапфирами и одним рубином. Глаш подтвердила, что это не подделка.

— И в какой он каюте?

— В каюте Ви.

Сердце у меня заколотилось. Какой-то незнакомец должен был ночевать в одной каюте с Ви! Как Ирн мог такое допустить?!

— Я ведь не знал, что с вами ещё кто-то будет… — начал он оправдываться, но я не слушал, потому что Ви направлялась прямо к этому странному незнакомцу.

Ви

Не знаю почему, но этот мужчина сразу привлёк моё внимание. Что-то в нём было не так. Почему-то мне казалось, что мы с ним чем-то похожи.

Он был очень красив. Не думала, что мужчины могут быть такими красивыми и утончёнными. Его длинные пальцы, чуть заострённые ногти, вытянутые руки, треугольное лицо, светло-голубые глаза и чёрные брови. Он смотрел куда-то вдаль.

— Привет! — подошла я к нему, сохраняя расстояние.

Парень медленно повернулся ко мне.

— Здравствуй.

— Как тебя зовут?

Мне этот разговор казался странным. Будто нам по десять лет, и мы случайно встретились, играя на главной площади.

Но он мне ничего не ответил, лишь пронзительно начал изучать меня.

— Сначала мне хотелось бы узнать твоё имя.

— Я Ви. Ви из Ритдама. А ты откуда?

Не знаю, почему я расспрашивала этого парня. За несколько дней было столько всяких впечатлений и много незнакомых лиц, что смелость моя приобрела оттенок нахальства и приставучисти.

— Я из далёких земель. О таких ты, наверное, даже и не слышала.

Я устроилась поближе к нему, начала тоже смотреть на воду. Но теперь он пристально смотрел на меня.

— Расскажи мне. Мне интересно.

Незнакомец встал рядом со мной и замолчал. Он о чём-то думал.

— Для тебя это покажется очередной сказкой.

— Я люблю сказки и мифы. Расскажи!

Сделав глубокий вдох, он начал…

* * *

В очень давние времена, никто не знает когда точно, эльфийский народ жил по соседству с людьми. Но со временем люди стали алчными и мелочными, и эльфы разочаровались в их доблести и силе. К тому же, их народ нищал, а люди множились. И тогда было принято решение эльфам уйти с этой земли.

Четыре эльфийских народа — народ леса, народ рек, народ ветра и народ огня, — сели в свои корабли и уплыли вглубь одного из некогда мировых океанов. Своё пристанище они нашли на острове, скрытым от людских глаз. Человечество считало, что этот остров погиб, что он на дне океана. Вот только остров не погиб. Эльфы, драконы, феи и другие мифические для человека существа собрали все свои силы и скрыли остров, а вместе с ним и жизнь на нём.

Эльфийские народы долгие тысячелетия жили в мире и гармонии с драконами, феями, русалками и другими созданиями. Но в конце Второй людской эры явились на остров незнакомцы. Народы приняли их, так как ощутили их могущество и добрые намерения. То были существа, ни монстры — ни люди, с чёрными крыльями, длинными когтями и змеями вместо волос. А также шесть чёрных шаманов… Несмотря на их облик и чёрную магию, они принесли нам новые лекарственные растения, новые сорта ягод и фруктов, а также тайные знания и истории из жизни людей. Так эльфы и все остальные узнали о конце Второй эры, и о том, что человечество на грани вымирания, что им нужна наша помощь. Многие отнеслись к этому отрицательно, говоря о мелочности и слабости людей. Но нашлись и те, кто решил помочь людям, и вышел на поверхность. Таких было немного… единицы!

Однако прошло около трёхсот лет. И явился к народам чёрный шаман с золотыми глазами, передал всем сведения наших братьев, которые вышли на поверхность, и рассказал, что люди изменились. Но сейчас они в беде. Что всё то, что они уяснили с тысячелетиями, что они выстроили кровью и потом, может разрушиться из-за кучки корыстных и злобных людей, управляющих душами людей через невинного юношу. Многие согласились, что людям нужна помощь… так я и оказался здесь.

Моё имя Эментау. И я с острова Этлэнтэ. Но среди людей он больше известен как Атлантика или Атлантида.

Зуи

Больше всего в таких морских путешествиях мне нравилось сидеть наверху и созерцать мир вокруг. В этом была своя прелесть: я как будто летал, как мои далёкие предки, как мой отец… Но природа не дала мне такой возможности, ибо моя мать была человеком.

Я не знал, где я родился, откуда я. Отец с матерью всегда были в дороге, всегда путешествовали. Но природа не всегда милостива к таким путникам, и мои родители утонули. Шторм застал нашу лодку, родители захлебнулись, а я почему-то выжил. И это было девять лет назад…

После, меня пригрел Союз. Я стал его членом, но никогда не воспринимал всерьёз их действия. Теперь мне восемнадцать, а я так ничего и не понял.

Эти мысли были у меня в голове, когда я глядел сверху на водную гладь. А потом я внизу услышал рассказ незнакомого мне человека об Атлантиде. Так что, я спрыгнул прямо к нему и Ви, чтобы разобраться.

— Что ты там сказал про Атлантиду?

Оба спокойно ко мне повернулись.

— Здравствуй, Зуи, драконье дитя.

— Откуда ты знаешь?

— А по мне не видно?

Мне не нравился его тон. Он говорил слишком спокойно, без эмоций. Мне показалось, что он дразнит меня.

— Твоё имя я не расслышал…

— Когда подслушивал наш разговор?

Хотелось вмазать по его женоподобному личику. Но рядом стояла Ви, и я не хотел перед ней ударить в грязь лицом.

— Послушай, ты, женоподобный…

— Не думаю, что твой отец был бы доволен, если бы ты так назвал далёкого соседа ваших предков.

Я хотел уж было броситься на него, но тяжёлая рука Вильмаса на моём плече меня остановила.

— Зуи, остынь!

— Зуи, пожалуйста, не надо трогать его.

— Я не потерплю на своём корабле ругани, а тем более драки! — закричал Ирн.

Кроме Ви, больше всего мне не хотелось расстраивать Ирна. Он был капитаном, и всюду тоскал меня, его корабль стал мне домом.

— Но он не смеет говорить о моём отце!

Воцарилось молчание. Ко мне подошла Ви и, убрав руку Вильмаса, взяла меня за плечо.

— Зуи, он такой же, как и твой отец.

— С чего это такие доводы?

Ви переглянулась с этим странным типом. Потом озадаченно на меня посмотрела. На наши крики сбежались все остальные; по их взглядам я понял, что они требуют объяснений.

— Это Эментау. Он с острова Этлэнтэ. У людей этот остров называют Атлантикой, или Атлантидой. Он эльф.

Лорин хмыкнул:

— Почему ты так в этом уверена? Может, он тебя дурит…

— Мало вероятно, друзья, — вмешался Ирн, — Он заплатил за проезд драгоценными камнями. Откуда им ещё взяться, кроме как не с Атлантиды?

— Но Атлантида — это всего лишь сказки! — настаивал на своём Лорин.

— Нет, — заступился я, — мой отец был с Атлантиды. В начале Третьей эры он явился на землю в обличии дракона. Но со временем смирился с жизнью людской и остался в облике человека. А потом и встретил мою мать. Помню, он рассказывал о величии и красоте Атлантиды.

После моих слов воцарилось молчание.

— И всё же, я не верю тебе, Эментау из Атлантиды. И требую доказательств! — сказал Вильмас.

Эментау посмотрел на Ви и улыбнулся ей одним краем губ. И снял повязку с головы. Он показал свои заострённые к верху уши. Эльфийские уши.

— Я из народа рек, — сказал он и, закрыв глаза, начал что-то шептать.

В это мгновение небольшая волна поднялась в нескольких метрах от корабля, а затем также плавно опустилась, не потревожив движение судна.

— Люди, что это там с водой?! Вы во что-то врезались?! — послышался крик Ротти от штурвала, Ирн побежал к ней.

— Поверьте ему, друзья. Наш друг нам не врёт, — неожиданно за нашими спинами появился ворчун Каллин.

— Спасибо, маг железа и металла, — поблагодарил его остроухий.

— Хм, приятно, что ты меня знаешь.

— Я познакомился с одной женщиной, владычицей леса. Поэтому, я здесь, — обратился он конкретно к Каллину и подмигнул.

Эти двое, раздражающие меня, удалились.

— Ой, какой приятный сюрприз… мне будет о чём поговорить с этим красавцем, — лукаво промурлыкала Глаш и вернулась в свою нору.

Братья тоже удалились. Мы остались с Ви наедине.

— Эй, Зуи, я хочу проведать свою волчицу, пойдёшь со мной?

Я без вопросов согласился и помчался к каютам.

Каллин

Не скажу, что я доверял представителю речного эльфийского народа. Верил, но не доверял. Тем более, когда он упомянул об Элсе… это было для меня очень подозрительным. И мы отошли подальше от остальных, чтобы избежать нежелательных ушей.

— Откуда ты знаешь Элсу?

— Мне была интересна жизнь людей на земле. Ибо когда-то мои предки помогали вам. И когда к нам явились с вестями, я решил, что это мой шанс. Я пошёл к великим шаманам, чтобы узнать о вас побольше. Они рассказали мне, что мне нужно найти Элсу — владычицу леса из Союза. Она воспитывала дитя народа огня…

— Хочешь сказать, что Ви — эльфийка из народа огня?

— Лишь наполовину. Я нашёл Элсу, и она рассказала мне о своих догадках. Но кто её родители и куда они делись — сказать сложно. Однако внешность Ви указывает на то, что она одна из нас.

— С чего такие выводы?

— Её волосы. Такие волосы можно встретить только у жителей народа огня и у шаманки сущности ветра.

— Уж не…

— Ви Потестатум существует. Она на Атлантиде. Я видел её своими глазами. Как и её сестёр.

Значит, семья Потестатум-Кайлестибус существует, если верить Эментау. Что ж, это меняет дело.

— Но зачем им Ви? Ведь в начале Третьей эры много кто покинул Атлантиду. Думаю, немало эльфов ушли к нам.

— Я не знаю. Не понимаю, зачем им Ви. В любом случае, Элса сказала, что возможно Ви — дитя эльфа и человека.

Я задумался. Великим шаманам потребовалась полукровка — девочка, которая просто ищет мать. И настоящие родители бросили её. В чём смысл? Зачем им это нужно? Эментау о многом мне рассказал, но выделить из этого что-то было очень сложно. Слишком много вопросов накопилось.

— Так, давай-ка уточним пару моментов. Великие сёстры и Ленноэль с Джулией находятся в Атлантиде?

— Ручаюсь только за сестёр и господина Ленноэля. Их дочь уже давно не показывалась на глаза нам.

— Что ж. Они узнали, что ты доброволец пойти на войну, поэтому сказали тебе найти женщину, приютившую полукровку?

— Именно так.

Я так ничего и не понял, но поблагодарил Эментау, а затем спустился к Глаш, чтобы хоть как-то выстроить структуру, пораскинуть мозгами на эту тему. А также попросил Эментау ничего не говорить Ви. Девочка не должна была знать, что Элса — член Союза и не настоящая её мать. Этого нельзя было допустить.

Элса

В Ритдаме явился ко мне эльф. Красивый юноша с вестями от Всемогущих…

Я догадывалась, что Ви — порождение эльфа. Но она не была чистокровной эльфийкой. Тут было что-то нечисто. И я боялась, что это как-то связано с войной, что двигалась на нас с юго-востока. Я чувствовала, что Ви встретится с Юмом лицом к лицу, и боялась, что это может кончиться очень плохо.

Нужно было во многом разобраться. Но с чего начать, когда информации так мало?! Единственное, что было известно — связь Ви с эльфийским народом. Но отправляться в Атлантиду сейчас я не могла, это было рискованно, да и глупо. Война была не за горами.

Боевые события набирали оборот. Во владениях мальчишки оказались уже десятки городов. Но руки были у него всё ещё чисты — Вонс не выпускал его на поле битвы. Юм знал обо всём только по докладам своего дяди. Миран также докладывал о действиях Вайлин и Тиро. Но Рано так никто и не видел. Он не вмешивался в военные действия и всё время был рядом с Юмом.

Ветер стал неспокойным. Деревья шептали о том, что случится беда с нашими друзьями. Мне ничего не оставалось, кроме как отправится им навстречу. Но сначала нужно было встретиться с Хьюго и Мираном. А потом уже — к родной Ви. Только бы не стало слишком поздно…

Ви

Мы с Зуи спустились к каютам. Мне уже давно хотелось заглянуть к Агни. К тому же, это был отличный предлог расспросить Зуи о некоторых вещах.

— Зуи, расскажи мне о своих родителях.

Я видела, что он был смущён. Но я не понимала почему. Ведь вопрос о родителях казался мне таким банальным и простым.

Агни положила голову мне на колени, когда я села у маленького окошка, через которое животные видели свет.

— Что тебе рассказать?

— Мне сказали, что ты драконье дитя. Но я не совсем поняла, что это значило. И решила спросить у тебя.

Зуи сел рядом со мной и погладил Агни по голове. Волчица сонно на него посмотрела и клацнула зубами. Он быстро отдёрнул руку и положил её рядом с моей. От его кожи шло тепло. Мне показалось, что его редкие чешуйки зашевелились. Это было для меня очень необычно.

— Мой отец явился из Атлантиды на эту землю много лет назад. В начале Третьей эры. Несколько десятилетий он наблюдал за людьми, за их жизнью: как строят дома, как влюбляются, как заводят семьи, как умирают… Он понял, что человек изменился с прошлых эр. И решил помочь ему. Он основал Союз. Нашёл магов, шаманов и колдунов. Так началась эпоха Союза… А потом, много лет спустя, он встретил мою маму. Она была моряком. И отец бросил дела Союза, сказав, что и без него справятся, а ему надо семью строить. Родился я. Мы с родителями много путешествовали. Но однажды, когда мы плыли на нашей лодке, нас застал шторм. Отец пихнул меня в бочку и выкинул за борт. Последнее, что я помню, как захлебнулась мать и начал тонуть отец…

Слёзы потекли из глаз Зуи. Плечи его дрожали, пальцы на руках посинели. Но лицо оставалось совершенно спокойным, как будто ему и вовсе не было больно.

— Меня нашёл Союз. И сделали меня своим членом в память о моём отце. Новое поколение не хотело ударить в грязь лицом перед своим прародителем! Однако… я не чувствовал себя комфортно среди них. Мне хотелось того, чего когда-то хотелось и моим родителям. Это океан. Путешествия, корабли, лодки, новые земли! Всё это меня тянуло…

— Но ведь Вильмас говорил, что члены Союза — такие же, как и мы все. Что в реальной жизни мы их даже не узнаем!

Зуи странно посмотрел на меня. Он перестал плакать и слабо мне улыбнулся.

— Так и есть, Ви. Любой человек может оказаться могущественным волшебником. Но мне не было интересно срываться с места по одному только их зову, когда срочно нужно решать какие-то вопросы! Это, знаешь ли, очень утомляет!

Он подмигнул мне и посмотрел в сторону окна.

Мне нравился Зуи. Из всех, кого я повстречала за это короткое время, он казался самым жизнерадостным и открытым человеком. Да, такими были и Лорин, и Гаюн, но от Зуи шло какое-то тепло. Хотя, возможно мне так казалось лишь потому, что он — сын дракона…

— Погоди! Раз твой отец — дракон, то как он мог быть с обычной женщиной из рода людей?! — задалась я интересным вопросом.

Зуи громко рассмеялся. Его смех напоминал какое-то птичье гоготание с протяжными высокими нотками. Но мне этот смех очень понравился.

— Дракон — это не только огромная чешуйчатая ящерица с крыльями! Он ещё может превращаться в человека!

— Что, все драконы так могут?!

— Конечно всё! Разве только…

Он разом поник. Его смех умолк также внезапно, как и начался.

— Что такое, Зуи?

— Я не могу превращаться в настоящего дракона… Не знаю, какого это — быть гигантской чешуйчатой ящерицей, — улыбнулся он, но в его глазах я увидела печаль.

Мне было жаль Зуи. Я не могла представить, что такое потерять родителей и быть не в полной мере той, кем ты являешься. Но я видела боль Зуи, и мне хотелось помочь ему, хотя это и было глупо.

Я взяла его за руку и положила свою голову ему на плечо.

— Знаешь, если бы ты был гигантской крылатой ящерицей, я бы тебя боялась и не стала бы приглашать тебя проведать Агни.

Волчица на своё имя откликнулась и уткнулась носом в наши руки. От Зуи повеяло ещё большим теплом.

— Я не знаю, кем ты должен быть. Но знаешь, то, кем ты являешься сейчас — это не так уж и плохо!

Он усмехнулся и сказал:

— Может быть, ты и права. Спасибо.

Я почувствовала его горячее дыхание на своих волосах. Он крепче сжал мою руку и пододвинулся ко мне.

Что-то определено тогда возникло между нами…

Вильмас

Каллин рассказал мне о разговоре с Эментау. Перед ужином мы собрались у Глаш и пригласили к нам эльфа.

— Мне кажется, — начала Глаш, — что они через тебя указали нам на Ви непросто так. Здесь есть какая-то тайна, связанная с Союзом.

— А может быть и даже с этой войной… — закончил мысль Каллин.

— Нужно начать поиски с Союза. С начала его основания до сегодняшних дней.

— Может быть, поговорим с Элсой? Наверняка, у неё есть какие-нибудь догадки.

Моё предложение не приняли. Глаш аргументировала это тем, что Элса не знала об этом ничего пятнадцать лет, так что спрашивать её бесполезно.

— Связь между Ви и этой войной определенно есть.

— Не хочешь ли ты сказать, что она связана как-то с Юмом или его родителями? — не понял я утверждение Каллина.

Каллин говорил мало, да и то, по большей части загадками. Его фразы доносились из тёмного угла каюты Глаш, где он стоял, облокотившись на резной шкаф с одеждой учёного. Эментау стоял у входа и изредка прислушивался, не идёт ли кто. Глаш восседала на своём резном кресле из дуба с инкрустацией стекла. Сюжеты, изображённые на ручках и спине кресла, забрасывали нас в далёкое прошлое Первой эры. Я же неплохо устроился на полу, около небольшой стопки толстенных книг в жёстком переплёте.

— Всё возможно, Вильмас. Я лишь рассуждаю.

— Если верить легендам, сёстры Потестатем и Ленноэль вместе с дочерью помогали человечеству, не вмешиваясь в его судьбу.

Рассказ Эментау о том, что великие сестры не были выдумкой, не удивил меня. Однако холод всё же пробежал по моей спине.

— Медуларум, Ви, Либертасса и Вирджиния с Ленноэлем продолжают следить за всеми нами. И хотят, не вмешиваясь в конфликт, помочь человечеству не совершить ошибки тысячелетней давности. Отследить всю миграцию эльфов за все эти столетия будет нереально, а вот изучить подробно историю Союза — ничего сложного!

После этих слов Глаш подошла к своему шкафу с книгами и начала искать что-то.

— Вы можете идти, друзья. Мне нужно кое-что посмотреть…

Мы вышли из каюты. Каллин остановил нас и сказал:

— Пока мы не встретимся с Элсой, Ви ничего не должна знать. Ни единого слова. И да. Эментау, помоги Вильмасу обучить Ви искусству стрельбы из лука.

Эментау кивнул и удалился в свою каюту.

— Ты ему веришь, Каллин?

Друг откинул свой капюшон и сказал мне:

— Выбора не остаётся, — после чего снова его накинул и вышел на палубу.

Мне ничего не оставалось, как пойти к Лорину и помочь ему с ужином.

Зуи

Я понял, что Ви мне доверилась.

Когда мы сидели с Агни, она сняла свой капюшон. Но я догадался, что обычно она натягивает его до лба. Мне было не понять, зачем она это делает. Она мне ответила, что это просто привычка. А когда мы вышли из каюты, Ви снова спрятала свои волосы.

Я любовался ей. Её сиреневыми глазами, его утончёнными чертами лица, её улыбкой… Ей шёл тёмный эластичный жилет с большим капюшоном, фиолетовая рубашка со шнуровкой на груди, чёрные штаны из мягкой ткани, маленькие остроносые ботинки… Так она выглядела на ужине, когда я сидел рядом с ней.

По другую сторону от неё сидел Вильмас. Рядом с ним — Лорин. Потом Ротти и Глаш. С Глаш сидел эльф, а потом, между мной и ним, — ворчун Каллин. Ирн остался у штурвала, а нам сказал немного развлечься и отдохнуть, выпить, так сказать, за встречу. Мы выкатили бочки с настройками, Лорин с Вильмасом вытащили подносы с солёными помидорами, мягким хлебом, сыром и вяленой рыбой на палубу, где мы и решили отужинать.

Остроухий не пил. Ви тоже, потому что ей запретил Вильмас. Каллин опрокинул с ним по небольшой рюмочке. Зато я, Глаш, Лорин и Ротти глушили как могли. Жизнь на корабле научила меня и Ротти пить, чего нельзя сказать о Глаш и Лорине. Уже после пятой стопки виноградной настойки средней крепости они начали хихикать и строить друг другу глазки.

— Глаш, имей совесть! Не совращай моего брата.

— Ой, Вильмас… твой братик — не маленький мальчик! Сам, наверное, может за себя постоять…

— И всё же, Глаш!

Учёная откинулась на бочку с настойкой, вытянула ноги и промурлыкала:

— Я живу по принципам Надуа. Так что, могу делать с какими угодно мужчинами всё, что захочу!

— А кто такая Надуа? — загорелась интересом Ви.

Ах, как бы мне хотелось, чтобы она такой же интерес и ко мне проявляла… и ночевала со мной, а не с этим ушастым выскочкой!

— Не знаешь старую сказку о Надуа? — удивилась Глаш и налила себе ещё настойки.

— Нет.

— Что ж…

Глаш демонстративно поправила своё ярко-жёлтое платье, которое специально надела к ужину, и начала рассказывать…

* * *

Не знаю точно когда, но очевидно, что очень давно, жила женщина по имени Надуа. Трудно сказать, чем конкретно она занималась. Но предполагаю, что занималась она не совсем человеческими, а магическими вещами…

И было у этой Надуа несколько мужей.

Самый первый был потомком древнего клана. Был его наследником и надеждой. Но любовь к этой удивительной женщине порушила планы его родни женить сына на какой-нибудь родовитой даме, чтобы та родила ему сильное и породистое потомство. Однако парень не бросил свою семью, он продолжил помогать своей сестре, матери, деду и всяким дядям-тётям. Вот только помогал он уже не человеческими методами, а методами его мистической женушки!

Второй был из породы аристократов, то есть землевладельцев. Вечно молодой — он вообще не менялся! Говорят, что душу кому-то продал за вечную красоту и молодость. Точно как в той книжке… про портрет! Вот только наш герой никаких злодеяний и бесстыдств не совершал, а лишь любил до ужаса Надуа.

Третий был, не поверите, вором. Самым натуральным вором! Однако, жизнь так распорядилась, что было у него доброе сердце. Если его деяния могли навредить жизни других людей, то он их не совершал. И старался помогать другим. Его харизма и лисья улыбка привлекли Надуа. Так он стал третьим её мужем.

После был принц из какой-то бедной островной страны, который, на самом-то деле, хотел найти принцессу себе с несметным богатством и спасти своё государство. И государство было спасено, ведь он встретил Надуа, у которой были друзья по ту сторону жизни…

Пятым и шестым были два старых товарища. Один не мог жить без огня и пороха, а другой занимался кузнечным ремеслом. Уж не знаю, как жизнь свела их, но Надуа решила, что оба подходят ей, и забрала в своё огромное гнездо.

Седьмым мужем был мечником. Он отличался кротким нравом и манерой тихо разговаривать. Его скромность и любовь к тишине полюбились Надуа. Так он влился в их большой коллектив…

Последним, восьмым, был родовитый мальчик. Не то жрец, не то просто молчаливый парниша с хорошей родословной. И был он слепым. Белые глаза с сиреневатым отливом одурманили эту женщину. Несмотря на свою физическую ограниченность, этот парень был очень шустрым и резвым. Слышал и чувствовал он хорошо. И Надуа с его собратьями стали для него глазами…

Так и жили они, все девять человек в большом чёрном особняке на вершине горы. Между мужьями никогда не было ссор и распрей по поводу их обожаемой жёнушки. Не знаю, как каждый согласился на такое, но Надуа никого вниманием не обделяла, хотя советовалась по большей части она со своим первым мужем, так как считала, что он мог дать ей по-настоящему дельный совет.

Но случилось счастье! Родилась у Надуа тройня: два мальчика и одна девочка. И никто не знал, чьи же это дети конкретно, ибо все как один были похожи на мать. От каждого отца было понемногу. И все старались чему-то научить их общих детей.

Выросли дети в любви и заботе. Каждый из отцов дал им что-то своё. И все как один были копиями Надуа.

На этом их история закончилась. Никто не знал, что стало с детьми, с мужьями и самой Надуа. Даже неизвестно, где конкретно находился их особняк, что это за место. Но говорят, что Надуа и её большая семья до сих пор живи. И не найти их местоположение лишь потому, что у этой интересной женщины есть друзья по ту сторону жизни…

Вильмас

Рассказ Глаш не произвёл на меня особого впечатления. Так, старая байка про полигамную женщину.

— Распутная какая-то дама в твоей истории, Глаш, — поддержал меня брат, — иметь при себе восемь мужиков и со всеми спать! Это же чокнуться можно!

Было видно, что Лорину на сегодня хватит пить.

— А я считаю, что Надуа молодец! Зачем связывать себе руки, привязывая себя только к одному мужчине? Общность жён и мужей, друзья! Так проповедовали нам философы прошлой эры!^[1]

Ребята захмелели. Я тюкнул Каллина, чтобы тот помог мне утащить остатки выпивки в каюты. Нам подсобил Эментау.

Когда мы вернулись, ни Ви, ни Зуи на месте я не обнаружил.

— Где Ви? И куда делся этот балбес Зуи? — не выдержал я.

Мне не хотелось, чтобы Ви так тесно общалась с Зуи. Хоть он и был членом Союза и сыном дракона, это не отменяло его безответственность и жажды к веселью.

— Оставь их. Пусть пообщаются немного. Никто не знает, чем для нас может обернуться эта война. Все мы не вечны, — остановил меня за плечо Каллин.

— Я лишь хочу знать, где эти оба!

— Они наверху! — указал Эментау на воронье гнездо, которое скрывалось за парусами.

Неожиданно окрик Ирна меня отвлёк:

— Ребята, смените меня! А то я целый день ничего не ел.

Эментау подменил Ирна у штурвала. Сам капитан вместе с женой спустился вниз, чтобы один из них смог поужинать.

— Что ж, раз все разошлись, то и я пойду… — промямлила Глаш и на заплетающихся ногах пошла в каюту.

Я проводил Лорина до нашей с ним каюты и вышел на палубу, где Каллин осматривал корабль.

— Страшно иногда бывает, когда все расслабляются.

— Боишься, что с кораблём что-то случится?

— С нами.

Звёзды засияли на тёмном небе. Их было много, очень много. Казалось, что по тёмно-синему бархату рассыпали алмазную пыль. Вода тихонько булькала под «Атлантикой». Но ни птицы, ни рыбы не нарушали общих покой, ибо слышно их не было.

— Любуешься небом, Вильмас?

— Что ещё остаётся в такие неспокойные дни…

Мы с Каллином встали на носу и посмотрели на еле видный горизонт.

— Всё хорошо, мой друг. Ты лишь себя своими мыслями губишь. Подумай о чём-нибудь хорошем.

— Не могу. Я всё думаю о войне, о Юме, о Ви и её прошлом. Вспоминаю Элсу и остальных. От них нет вестей?

— Миран с Хьюго и Элсой должны встретиться у Израза. Там они попробуют отбить наступление армии мальчишки. А потом отправятся к нам навстречу.

— Хорошо, это меня радует. А что с остальными? Бывшими членами Союза?

— Вайлин видели во главе армии Юма. Тиро воюет один.

— А Рано?

— Всё также. Около мальчишки.

Мысли о связи Юма и Рано не покидали меня. Мне казалось, что здесь есть какая-то тёмная история. Долгая и печальная. Никто не знал, сколько Рано лет, как он выглядит. И о том, что он был родственником Йона, мы узнали от самого отца Юма. Загадки… сплошные загадки…

Я обернулся и взглянул на Эментау. Он думал о чём-то своём, следя за медленным движением корабля. Каллин был прав — у нас не было выбора, доверять ему или нет, верить или обвинят во лжи. Верить можно было, но доверять не стоило. Никто не знал, какие цели он преследует и зачем здесь.

Но больше всего меня беспокоила Ви. Нужно было научить эту девочку всему, что мы знали. И настоящей, эльфийской стрельбе из лука, и корабельному делу, и знаниям, которыми обладала Глаш… были мысли и о силе огня, подчинявшейся Зуи, но я быстро отмёл эту идею. Для меня он был маленьким мальчиком, который воспитывался за счёт доброты Союза. Зуи был для меня ребёнком, которого самого нужно было многому учить. И его непонятные взаимоотношения, возникшие в самые первые минуты нашего пребывания на корабле, с Ви напрягали, как отца напрягают женихи его дочери…

Ви

Мы улизнули с Зуи, когда Вильмас, Каллин и Эментау относили бочки и остатки еды в каюты, а Ротти пыталась привести в порядок Глаш и Лорина. Тогда Зуи шепнул мне на ухо: «Пошли за мной». Так мы оказались в вороньем гнезде.

— Отсюда такой вид!

Небо было полно звёзд. Их свет озарил всё вокруг! Видна была каждая крошечная волна, каждое движение воды! Я видела как Вильмас и Каллин о чём-то болтали, стоя недалеко от штурвала. Смотрела на Эментау, который следил за горизонтом и направлял «Атлантику» вглубь водных просторов… Остальные ушли к себе, каждый занялся тем, чем посчитал нужным.

— Сверху всё иначе, не так ли?

Зуи был прав. С такой высоты, да ещё и посреди океана! Хотя, берег ещё был виден — крошечная полоска из горящих огней позади!

— Это волшебно, Зуи! Просто восхитительно!

— Если бы я был настоящим драконом, то смог бы видеть такое постоянно…

В его голосе была грусть. Даже в темноте я видела его грустные глаза и то, как его заострённые когти врезались в кожу, когда он сжал кулаки.

— Я люблю корабли ещё за это. В вороньих гнёздах я могу торчать сколько угодно! И видеть всё… берега, города, воды — всё!

— Зуи…

Я взяла его за руку. Я понимала его мечты и боль, которую они доставляют. Ведь его отец был драконом…

Невольно силуэт мамы возник в голове. Её седые волосы с коричневыми жёсткими прядями, её яркие зелёные глаза и идеально гладкое лицо. Всегда было интересно, как ей это удавалось! Вспомнились чисто житейские моменты: как она красила свои широкие губы краской всяких разных цветов, как плела кружева и могла часами сидеть за своим письменным столом и что-то читать или перечитывать.

Мы внешне не были похожи. Она говорила, что я похожа на отца. Однако больше она о нём ничего не говорила. Я и не спрашивала. Она мне заменила всех, кого только можно было. Мама была моей самой лучшей подругой, самым близким человеком.

— Эй, Ви! О чём задумалась? — сжал Зуи мою руку покрепче, тем самым отпугнув мои мысли.

— А! Прости, просто маму вспомнила…

— Маму? Ах, да… маму. Извини, настойка всё-таки дала немного в голову.

Было видно, что Зуи расслабился. Его щёки покраснели, а лицо как будто обмякло. Сейчас он был по-особенному очарователен.

— Тогда нужно спускаться. Не дай случаю, упадёшь ещё!

И я помогла ему спуститься вниз.

Вильмас и Каллин ушли. Эментау, похоже, решил всю ночь вести корабль. Погода для такого — что ни на есть чудесная!

Мы пришли к каютам. Зуи начал икать и запинаться.

— Что-то голова побаливает…

— Может, поспишь у меня в каюте сегодня?

Я сама удивилась от своего предложения. Не знаю, что на меня тогда нашло…

Зуи покраснел ещё больше. И ответил:

— Не стоит, Ви. Не сегодня. Не дай случаю, затошнит меня ещё… Да и вдруг Эментау решит вздремнуть, а его койка занята. Я пойду к себе. Посплю, как в старые — добрые, под одной крышей с Каллином!

— Мы все здесь как под одной крышей.

— Да…

Я чувствовала, что ему не хочется уходить. Да и мне тоже. Но его состояние всё решило за нас. Я помогла зайти ему в каюту, а дальше уже пошла к себе.

Мои апартаменты встретили меня не самым лучшим образом. Здесь было свежо, но одиноко. Я поймала себя на мысли, что, возможно, Эментау не будет бывать здесь, пока я тут. Не скажу, что это меня расстроило, но мне не хотелось засыпать одной. По крайней мере, не сегодня. Поэтому я пошла к Агни. Решила, что общество животных меня успокоит. И я не ошиблась. Лошади спали, когда я вошла к ним, но Агни сразу проснулась и как будто улыбнулась мне. Я поменяла у них сено, открыла окно и налила воды. Стало гораздо легче дышать. И я легла на жёсткую шкуру Агни и провалилась в сон.

Зуи

Мне не спалось. Я лежал в своём гамаке с закрытыми глазами и слушал волны. Каллин спал очень тихо. Да и вообще он делал всё тихо, что порой подбешивало.

Я думал о Ви. О её предложении. Неужели я так ужасно выглядел, что она сжалилась надо мной таким образом? Мне было стыдно перед ней. Если бы не эта последняя стопка, то мы бы могли до сих пор стоять в вороньем гнезде и смотреть на звёзды. Но я всё испортил!

Чудился до сих пор запах её волос. Они пахли лесом. Я почувствовал это, когда мы сидели с Агни. Я тогда расчувствовался, а она меня поддержала. Наверное, для неё все эти движения обыденное дело. Взять за руку, прижаться… Но у меня такого не было. Точнее, так было с родителями. Но потом это ушло. А теперь! Теперь то же самое делала Ви, что и когда-то моя мама. Это было странно.

Я не хотел торопить события. К тому же, был не до конца уверен в том, что я нравлюсь Ви. Может, она и с Вильмасом и Лорином себя так вела?! Кто ж знал?!

Эти мысли и не давали мне уснуть. Поэтому я решил сходить на кухню. Сушняк после настойки начал стучаться в стенки моего живота. И когда я шёл на кухню, увидел, что каюта Ви открыта. Там никого не было.

Я выбежал на палубу. Эльф всё также был у штурвала. Оглядевшись, я понял, что Ви здесь нет. Тогда я забрался в воронье гнездо. Пусто. Где же она? Неужели спит в чужой каюте? В каюте Вильмаса, например.

Непонятный гнев заставил меня спуститься вниз. Я уж было хотел выломать дверь каюты Лорина и Вильмаса, как вдруг подумал об Агни. Волчица, точно! Я заглянул к животным.

Ви свернулась калачиком рядом со своей питомицей. Лошади спали. Агни подняла на меня сонную подозревающую морду и клацнула зубами. Ви спала прямо под окном. Я понимал, что если его закрыть, то будет невыносимо дышать. Поэтому притащил из своей каюты одеяло и накрыл им Ви. Даже сейчас она спала в капюшоне. Я легонько откинул его и сел рядом. Она очень красива. Безумно. И её волосы… тогда они были собраны в косу и заправлены в кофту. Я не стал её тревожить. Пожелал ей спокойной ночи и ушёл к себе.

Сон пришёл ко мне насильно, лишь под утро. И когда корабль оказался в открытом океане, без признаков земли, Ирн разбудил меня, чтобы позвать к завтраку.

Юм

Мы продвинулись на запад. Но дядя сказал, что мы должны свернуть к океану. Мол, основные отряды будут поджидать там.

На поле битвы меня не было. Я не видел, как люди умирают за меня и идею о государстве. Вонс не выпускал меня, говорил, мол, монарх должен вступать в бой только при самом необходимом случае. Но со вступлением в наши ряды Вайлин и Тиро, потери уменьшились — теперь воевали по большей части они. Армия же просто грабила города и селения.

Мне не хотелось такого расклада событий. Я не понимал всей картины происходящего, пока ко мне в очередной раз не пришёл Рано.

— Юм.

— Чего тебе?

— Ты же понимаешь, что сейчас творится на фронтах?

— В нашем распоряжении уже около сорока городов и почти столько же селений. Вайлин и Тиро дали нашей армии огромное преимущество. Теперь армия может просто подчинять себе слабые…

— Твоя армия — это просто грабители, воры и убийцы.

Его слова меня ошарашили. Как так? Ведь мы боремся за возрождение государства, за возвращение нашему роду законного места.

— Что ты говоришь, дядя? Почему ты так считаешь?

Рано сел рядом со столом, на котором лежала карта. Я не понимал, куда он смотрит и о чём думает. Я лишь ждал.

— Как хорошо ты знаешь историю человечества, дитя?

— Достаточно.

— Что нам говорит опыт первых двух эр?

И снова загадки. Почему он не может сказать прямо? Почему мне нужно постоянно о чём-то догадываться?!

Внезапно в шатёр ворвался Вонс.

— Мой господин!

При виде Рано его передёрнуло. Бывший член Союза встал.

— Рано, здравствуй. Не мог бы ты оставить нас с господином наедине?

Рано медлил. Ничего не говорил и не уходил.

— Как пожелаешь, — и маг вышел.

Вонс бросился к картам и начал быстро водить своими жирными пальцами, показывая на города:

— Тиро выдвинулся навстречу Союзу. Он застанет их в плавании. Так будет произведён эффект неожиданности! Мы же будем продвигаться дальше. Вайлин направилась к остальным Союзникам, где…

— Дядя.

— Что, мой господин?

Сердце у меня колотилось. То, что сказал мне Рано, не выходило у меня из головы.

— Почему Рано говорит, что моя армия — грабители и убийцы?

Вонс в ужасе посмотрел на меня. Будто перед ним стоял не я, а сам Рано.

— Не слушай этого Союзника, он…

— Но ведь он сейчас на нашей стороне. По твоей милости эта троица в наших рядах.

— Без их могущества мы не сможем выиграть эту войну!

— Но ты же говорил, что Союз убил моих родителей!

На крики прибежали солдаты.

— Господин, что случилось?!

— Вам плохо, господин?!

Вонс улыбнулся и посмотрел на них. Это была самая натянутая и жуткая улыбка, которая только могла у него быть.

— Господин лишь проясняет некоторые моменты. Так что, вон из шатра.

Я начал понимать, что Вонс от меня что-то скрывает. Не только из соображения моей безопасности он держал меня всё время в лагере.

— Вонс, я приказываю тебе как будущий правитель. Когда мы пойдём встречать Союз с их армией, я пойду во главе своего войска. Чтобы позаботиться о своей безопасности, я попрошу Рано быть рядом. Это приказ.

Его взгляд не предвещал ничего хорошо. Но он лишь кивнул мне и нервным шагом удалился.

Голова вновь разболелась. Я вышел из шатра и пошёл прочь от лагеря. Надоело всё это. Надоели все они.

Зря всё это было затеяно. Зря я послушал Вонса и развязал эту войну. Всё это зря…

Вильмас

Солнце светило высоко. Солёный воздух щекотал нос. День стоял ясный.

Я встал раньше всех и пошёл проверять, кто у штурвала. Эментау был всё ещё там. Я отправил его спать. Он поблагодарил меня, но вместо сна пошёл будить Ирна и Ротти. Ротти приняла штурвал. Мы с Ирном пошли проверять узлы и крепления. Паруса уже можно было убрать.

Вслед за ними проснулся Лорин. И сразу же отправился готовить завтрак. Эментау ушёл ему помогать. У этого эльфа энергия, наверное, никогда не кончается…

Каллин вместе с Глаш присоединились к работе. Глаш вымыла палубу и ушла помогать ребятам на кухне. Каллин залез в воронье гнездо.

Ни Ви, ни Зуи не наблюдалось на горизонте. Я боялся, как бы ночью не случилось чего-либо… однако Ирн пошёл и разбудил драконье дитя, заверив меня, что Зуи мирно дрых у себя в каюте, присвистывая и постанывая.

Я начал размышлять о нашем плане действий.

Если не случится никаких происшествий, через десять дней мы должны были оказаться в Ваале. Там нас встретит Гаюн с новыми скакунами. Затем, к нам должны были присоединиться Элса, Миран и Хьюго, после чего мы отправимся вглубь Южноземья.

Некогда земля была единой. Существовал только один материк. Но со временем он разделился. Так образовались Евразия, Африка, Северная и Южная Америки, Австралия и куча островов. Но из-за случившегося, в конце Второй эры многое ушло под воду. Остался один, самый крупный материк, называвшийся раньше Евразией. И то, многие его территории были: бывшая Италия, половина Азии, часть северных государств, Камчатка…

Мои мысли о прошлом человечества прервал Ирн:

— Хэй, друг, иди буди Ви! И пойдите завтракать. Мы-то уже все перекусили, а ты с самого рассвета на ногах.

Ирн сменил меня. И я ушёл искать Ви.

Почему-то я сразу догадался о том, что спать она будет не в своей каюте, а с животными. Я нашёл её под одеялом, рядом с её волчицей. Её капюшон был отдёрнут. Наружу высунулись огненно-рыжие волосы, заплетённые в косу.

— Эй, Ви… просыпайся!

Девочка сразу вскочила и накинула капюшон.

— О, Вильмас! Доброе утро.

— Доброе. Солнце уже высоко, пошли завтракать.

После того, как Ви привела себя в порядок, мы пошли в каюту-кухню. Здесь пахло поджаренным хлебом и тушёным мясом. Лорин налил нам горячего напитка из смеси травы, которую мы купили в порту, и сел рядом с нами.

— Вильмас, брат, у тебя такой вид, будто ты снова задумывался о прошлом человечества!

— Всё-то ты знаешь, братец.

Мы чокнулись кружками с горячим и продолжили завтракать.

Неожиданно к нам зашёл Эментау.

— Приятной трапезы, друзья! Ви, — повернулся он к девочке, — Как закончишь — жду тебя на палубе.

И удалился.

— Зачем я ему нужна? — всё ещё сонная Ви пыталась понять, что происходит.

— Эментау поможет тебе в совершенстве овладеть стрельбой из лука. Научишься гибкости и скорости.

— Тогда не нужно заставлять его ждать! — вдруг ободрилась Ви и, быстро расправившись с едой, убежала наверх.

Мы с Лорином доели наш скромный завтрак, помыли посуду и вышли на палубу.

Работа везде кипела. Глаш с Зуи продолжали начищать всё, что только можно было. Каллин всё также сидел в вороньем гнезде и наблюдал за горизонтом. Ротти была у штурвала. Рядом с ней стоял Ирн и смотрел по картам и каким-то измерительным приборам Глаш где мы находимся. А Ви с Эментау стояли посреди палубы и занимались.

Видимо, Каллин отлил для Ви специальные тренировочные лук и стрелы из бронзы. Вчерашняя опустошённая бочка превратилась в мишень, а лишняя верёвка — в разметку.

— Твоя задача, Ви, не касаясь верёвки, приблизиться к бочке как можно ближе, а затем отдалится от неё. Один шаг — один выстрел. Целься прямо в середину. Ни на дюйм ниже!

Мне было приятно смотреть на то, как Ви совершенствуется. Ведь такими темпами она из девочки превращалась в девушку.

Но мысли о её загадочном прошлом не покидали меня. Я уже начал было углубляться в них снова, как вдруг рядом со мной возник Зуи и процедил сквозь зубы:

— Что он делает?

— Учит Ви стрелять из лука.

— Хм, ладно.

После этих слов он то и дело поглядывал на них. Трудно было увидеть Зуи мрачнее тучи. Но это был как раз тот случай.

Ви

Тренировка с Эментау меня воодушевила. Я и не знала, что именно так можно стрелять! Он говорил, что эльфы могут стрелять каждый раз, когда их нога ступает на землю при шаге. Лишь бы стрел хватило… Это было просто невероятно!

После нашей тренировки, которая закончилась окриком Глаш, что обед готов, Эментау подошёл и сказал мне:

— Ты сегодня большая молодец. Продолжим после того, как поешь и отдохнёшь.

Он тронул меня за плечо, после чего некрепко сжал его и улыбнулся.

Вильмас и Лорин помогли мне убрать инвентарь и тяжёлые стрелы и лук, который для меня сделал Каллин. Я решила за обедом поблагодарить его, ведь он сделал это из лучших побуждений — для укрепления моей физической формы.

Зуи всё это время наблюдал за мной. Я чувствовала его взгляд. Поэтому перед обедом решила подойти к нему и спросить, как ему такое зрелище.

— Эй, Зуи!

— Привет, Ви.

Он почему-то был не очень разговорчив. И не особо улыбчивым, как вчера.

— Как тебе такое зрелище? Я неплохо двигалась?

— Ты двигалась хорошо. Молодец, поздравляю тебя.

Что-то здесь явно было не так.

— Зуи. Всё в порядке?

Он улыбнулся мне какой-то измученной улыбкой и ответил:

— Просто плохо спал, тошнило. А так всё отлично!

Последнюю букву «о» он протянул в обычной своей манере.

— Тогда не переживаю. Пошли есть! Тренировка разбудила во мне аппетит!

— Да, пошли.

Он вылил воду из ведра за борт, закинул в него тряпку и пошёл со мной вниз.

У кают стоял запах солёной рыбы и свежих овощей. Ребята настругали салат и порезали рыбу, смазав её разбавкой настойки и остывшего травяного отвара.

— Скромненько, но мы решили поберечь еду.

— Эй, а мясо есть? Я могу на ужин зажарить вам отличного мяса на личном огне! — предложил Зуи.

Внезапно корабль начал тормозить. Вся еда с бочек покатилась на пол. Донёсся крик Глаш из её каюты.

— Все наверх! — завопил Ирн.

Мы все выскочили.

— Здравствуйте, друзья. Давно не виделись…

Прямо у самого корабля, на уровне штурвала висело чёрное грозовое облако. На нём сидел человек. Розовая кожа на его лысине блестела на солнце, две глазные щёлочки направили на нас свои серые зрачки.

— Тиро…

Чёрный плащ его был в молниях — светлых зигзагообразных полосах, будто выбеленных на солнце. Майка серого цвета плотно обтягивала его накаченное тело. Ноги скрывались под просторными чёрными штанами. Обуви на нём не было — он был босой.

— Каллин, Зуи. Приятно увидеть старых товарищей.

Он весь был в следах от молний: фиолетовые, чёрные и синие линии пронизывали его руки и шею. Видимо, магия не всегда слушалась и подчинялась ему.

— Ви! Глаш! Ротти! Уходите отсюда!

Глаш взяла меня за руку и повела вниз, подальше от начинавшейся битвы.

— Но я хочу помочь!

— Не сегодня, дитя! Не сегодня! — заключила Ротти и затолкала меня внутрь своей каюты.

Мы забаррикадировались в капитанской каюте. Ротти и Глаш взяли ножи, спрятанные в одежде Ирна, и дали мне кочергу, которой размешивался огонь в большой лампаде из чёрного железа.

— Мужчины могут справиться и без нас. Мы им только мешать будем.

— Но я же училась стрелять из лука!

— Дитя! Угомонись! С твоими навыками с Тиро не справиться. Он могущественный волшебник, бывший член Союза! Лучше дай Вильмасу и остальным глоток спокойствия — сиди здесь и не давай им повода волноваться за тебя!

Лорин

— Хэй, Тиро! Какими судьбами на нашем корабле? — обратился к нему Ирн.

— Видимо, вы и сами всё поняли, когда ваши женщины скрылись в каютах, будто трусливые мышки. Правильно сделали.

Белая молния пронзила воду. Это было как приглашение на битву со стороны Тиро. Стало ясно, что боя нам не избежать.

— Ребята! Мы с Зуи задержим его! Вооружайтесь! — сказал Каллин и моментально наколдовал железный щит, накрывший палубу.

Мы ринулись за оружием.

Я с Вильмасом вооружились мечами, Ирн — кинжалами, Эментау — луком со стрелами.

Когда мы поднялись на палубу, во всю уже кипел бой.

Молнии Тиро метала по всему кораблю. Горел уже один сложенный парус.

— Никто не смеет так обращаться с моей девочкой! — не выдержал Ирн и побежал прямо на Тиро.

Взобравшись повыше по веревке, он бросился на его облако. С помощью перекрёстного удара он пытался задеть Тиро хотя бы немного, но рухнул вниз. Зуи в одно мгновение оказался рядом и поймал капитана.

— Ирн!

— Я в порядке.

Бой продолжился.

Эментау обстреливал Тиро со всех сторон. Маг только и успевал отскакивать.

— Не думал, что на вашей стороне будет такой шустрый эльфик… — сказал Тиро и поразил молнией ещё один парус, на котором держался Эментау.

— Эй, Тиро! Может перестанешь болтать и сразишься со мной?! — прокричал Зуи и с криком бросился на Тиро.

Грозовое облако Тиро окутало пламя. Тиро прыгнул с него на палубу, споткнувшись о ступени капитанского мостика.

— Наконец-то ты стал на одном уровне с нами! — сказал Зуи и швырнул Тиро потоком пламени вверх.

Громовержец упал за борт. Эментау ринулся посмотреть, куда Тиро упал конкретно, как вдруг бывший член Союза выскочил из воды прямо на палубу, чуть не придавив эльфа.

— Эментау! Отходи! — крикнул Вильмас и ринулся на Тиро.

Меч разом встретился с небольшим кинжалом в виде зигзага, который Тиро сам изготовил с помощью природной стихии.

— Я ведь не только молниями стрелять умею.

Началась схватка брата и мага. Я тоже присоединился к ним, надеясь помочь Вильмасу, но Тиро также ловко отбивался и от меня. Каллин атаковал его с воздуха железным вихрем. Тиро начал задыхаться. Тогда Зуи решил добавить огоньку, и подпалил заполненный железной стружкой воздух.

Маг упал. Как будто больше не подавал признаков жизни. Но внезапно он вскочил и сказал:

— Наконец-то достойные противники!

Каллин

Опасался я такого расклада событий… Тиро, несомненно, был силён. И я не знал, как мы победим в этой битве. А если даже и победим, что станёт с кораблём?

Паруса были сожжены по его вине. Я видел, как Ирн смотрел на это всё, как ему было больно. Ведь для них с Ротти корабль «Атлантика» был всё равно что ребёнок, которому они посвятили большую часть своей жизни. И для Зуи этот корабль был домом… Если бы не «Атлантика», мы бы не смогли переправится через океан.

Пока мы сражались, в голове крутились мысли о том, что лучше бы мы передвигались по земле. Хотя… какая разница? Тиро или Вайлин всё равно когда-нибудь пришли к нам, чтобы сразиться. Это и так было ясно.

Каждый из нас пытался нанести удар Тиро. Близнецы атаковали с двух сторон, Зуи кидался на него с воздуха, Эментау пускал стрелы, Ирн старался его как-то задеть, я же пытался окутать его железным вихрем. Но Тиро было этого мало. Нужен был решающий удар.

Это не то, что было в легендах и сказаниях. Это была реальность. Корабль разрушался на глазах от его ударов, и с каждой молнией Тиро приближался с Ви, Глаш и Ротти.

Я не знал, как быть, что делать. Если я атакую слишком большим куском железа, то корабль может пойти ко дну. Нужно было что-то делать…

— Эй, Эментау! — крикнул Зуи, — Ты же из речных, так?

Эльф подобрался поближе к Зуи.

— Да.

— Колдовать умеешь?

Тот кивнул.

— Тогда, ты знаешь, что делать!

В этот момент Зуи сиганул в воду.

— Как умно. Зуи никогда не отличался особой смелостью…

Но поднялась большая волна, на которой был Зуи. Ирн встал рядом с Эментау, чтобы прикрыть его.

— Выбирай того, Тиро, кто тебе как ровня!

Тиро создал новое грозовое облако и поднялся на нём к Зуи, над океаном. Зуи атаковал. Огромный горизонтальный вихрь из пламени окутал громовержца. Тиро начал задыхаться, но безалаберный мальчишка только сильнее напирал на него.

— Никто. Не смеет. Трогать. Моих товарищей!

Решающий удар был за Зуи. Тиро не успел даже пикнуть. Огненный столб снёс его в воду, разрушив облако.

— Эй, эльф! Добивай!

Зуи спрыгнул на палубу, и в эту же секунду огромная волна ударила туда, куда рухнул бывший член Союза. Тиро оказался под непроницаемой толщей воды.

Однако… небольшая молния всё же нанесла решающий удар — появившись из ниоткуда, она попала в Зуи. А сам Тиро исчез.

Ви

Сердце в одночасье заболело. Адская боль ударила в груди.

— Ви, что с тобой?

Ротти подлетела ко мне в эту же секунду. Грохот наверху исчез. Всё стихло.

— Не знаю… как будто…

В дверь резко заколотили. Это оказался Ирн.

— Ребята, скорее!

Мы ринулись на палубу и увидели скопление наших товарищей. Зуи был ранен.

— Что с ним произошло? — спросила Глаш и склонилась над пострадавшим.

— Тиро ударил его молнией.

Ноги подкосились у меня. Перед глазами потемнело. Мне стало дурно.

Зуи. Забавный парниша. С первого появления произвёл впечатление отчаянного человека. И за какие-то сутки запал в душу. Я сблизилась с ним. Я сблизилась с ними со всеми.

Я не понимала, какие чувства грохочат в груди. Эментау был потрёпан, Ирн плакал, от Каллина веяло неимоверным холодом, Лорин суетился, а Вильмас… Вильмас был сам не свой. Его шатало.

— Ой-ёй, Зуи! Наш мальчик! — обняла его Ротти.

Не знаю почему, но я подошла к Вильмасу и крепко обняла его. А потом слёзы полились из моих глаз.

— Он будет жить?

Мой вопрос не был услышан.

— Он жить будет?!

Все обернулись на меня.

— Я не знаю… — сказала Глаш и скомандовала нести его в каюты.

— Нужно освободить место, — сказала Ротти.

— Возьмите мою каюту!

Снова все обернулись на меня и замерли.

— Я хочу, чтобы он был в моей каюте. Понятно?! Я хочу помочь ему.

Я видела напряжение и страх в их глазах. Всем стало жутко от такого расклада событий.

Паруса были в огне. Везде чёрные звёзды от молний. Капитанский мостик был повреждён. И Зуи весел на волосок от смерти.

— Хорошо.

Его унесли. Я осталась с Вильмасом одна на палубе. И тогда дала волю эмоциям.

Мой крик пронзил всё в округе. Океан сотрясался от моих всхлипов. Стало страшно за Зуи. Почему именно он? Почему я не была рядом и не смогла помочь? Хотя, я бы ничего не смогла сделать. Абсолютно. Я слабая и неопытная. Да и вообще, почему я оказалась здесь? Почему не жду маму в нашем доме? Может, она была права, что оставила меня там? Я бы не справилась с этим. Я сейчас не справляюсь. А на войнах всегда кто-то умирает вот так вот, страшно и мучительно.

— Хей, Ви, — позвал меня Вильмас, всё также крепко обнимая, — с ним всё будет в порядке.

— Я не знаю, Вильмас. Мы знакомы всего день! День! И с тобой, и с Лорином я познакомилась недавно… и я за всех вас боюсь. Даже Каллин, жуткий Каллин в своём жутком капюшоне, стал мне роднее, чем многие в моём родном городе, где я прожила всю жизнь! Почему так, Вильмас? Почему я боюсь за Зуи?!

Я села и уткнулась лицом в колени. Сорвала с себя капюшон, поддавшись эмоциям.

— Потому что война показывает, как жизнь коротка. Кто бы что ни говорил, а она сближает. Я сам в этом убедился только что, дорогая Ви. И я тоже… — он заплакал вместе со мной и сел рядом, — Я тоже боюсь за нашего негодного мальчишку!

Солнце всё также ярко светило. На небе ни облачка. Всё вокруг так тихо и красиво… вот только в наших душах был сейчас страх и ужас от того, что такое война на самом деле.

Элса

Новость о том, что Тиро напал на своих бывших товарищей, не удивила меня, хотя и опечалила. Тьма сгустилась в сердцах наших бывших друзей…

Я переживала за свою девочку. Что с ней будет дальше? Справится ли она? В глубине души я чувствовала, что она сильная и смелая, но инстинкт матери трубил, что нужно скорее мчаться на несчастный корабль. Однако остальное человечество я не могла подвести.

Я начала понимать нашего прародителя, который оставил Союз ради семьи. Ведь он понимал, что, связывая себя узами брака и заводя детей, он подвергает их жизнь опасности, если состоит в Союзе. Так случилось и со мной. Приключения для Ви обернулось тяжким бременем…

Из послания Каллина я узнала, что Ви сблизилась с Зуи. Почему-то это также меня не удивило, ведь они были самыми молодыми членами их команды, к тому же оба «огненные» человечки. И у Зуи, и у Ви был взрывной характер и огромное сердце. Но чем это могло всё обернуться — оставалось загадкой…

Воздух стал плотным. Деревья всё ниже стали клониться к земле. Война продолжалась. И оборачивалась не в нашу сторону. Могущество Вайлин и Тиро давало о себе знать. А Рано так и оставался загадкой. Одной большой тёмной загадкой…

Вильмас

Слёзы Ви в тот час, когда Зуи словил молнию Тиро, открыли мне глаза на многие вещи. Война сближает и ранит одновременно. За эти дни я понял, насколько эта девочка открытый и добрый человек, как быстро она чувствует людей и открывается им. Это меня поражало и озадачивало одновременно.

Между тем, Глаш и Ви занялись тотальным лечением Зуи. Ви не отходила от него дольше, чем на несколько минут, а потом снова возвращалась стеречь его покой. Ротти то и дело заходила спросить о здоровье потерпевшего и принести поесть его верной подруге.

Нужно сказать, что очень большую услугу нам оказал Эментау. С помощью своей эльфийской магии он смог вернуть жизнь к Зуи, хотя он всё ещё не приходил в себя. Ви бросалась к нему на шею и благодарила всеми возможными словами, но эльф лишь улыбнулся и сказал, что поможет, чем сможет. И он помог нам в другом. Корабль оказался в ужаснейшем состоянии. Я не понимал, как мы ещё на плаву держимся! Ирн плакал. Тихо, но очень горько. Ротти старалась отвлекаться на состояние нашего зверинца в первой каюте и на здоровье Зуи. И Эментау сказал нам, что духи океана помогут нам доплыть до ближайшего порта. Но за дальнейшую судьбу «Атлантики» он не ручался.

Трудно представить, чтобы с нами было, если бы не Эментау. Думать об этом не хотелось. Мы все были ему благодарны, и он понимал это без слов, хотя и не пользовался этим.

Что до остальных… Каллин стал ещё мрачнее и угрюмее. Ситуация с Зуи сильно подкосила его. Оно и ясно. Ведь Каллин пытался воспитывать мальчишку, хоть у него это и не всегда получалось. Мы с Лорином старались не упоминать об этом. Особенно Лорин. Но я чувствовал, как ему тяжело. Потому что сердце болело и у меня. Мальчишка Зуи, которого мы все считали безалаберным балбесом, спас нам жизнь. И, возможно, что восстанавливаться он будет долго…

К ночи, благодаря жителю народа рек с острова Этлэнтэ, мы прибыли в порт. В такое время там никого не было, поэтому мы решили заночевать на корабле. Ирн с Ротти остались дежурить на посту, мы с Лорином убрались у лошадей и волчицы, которые стали очень нервными после утренней взбучки, ну а остальные ушли спать. Кроме Ви. Она не спала. Сторожила долгий сон Зуи и что-то шептала себе под нос. Перед сном я зашёл проведать её.

— Как ты?

— Я нормально. Ты как, Вильмас? Всё хорошо? Как животные?

— С ними всё в порядке. Только лошади немного взбунтовались. А Агни само спокойствие…

— Хорошая девочка…

— Я же тоже вполне неплохо.

Я сел рядом с ней и посмотрел на Зуи.

— Эментау решил ночевать с Каллином?

— Да. Интересно, что он увидит, когда на утро капюшон Каллина стянется с его головы?

Я понимал, что Ви ещё ни разу не видела Каллина без капюшона. И что ей был очень любопытен этот факт.

— Каллин стар, дитя. Он застал ту Красную Болезнь, о которой я тебе говорил. Он вылечился, однако… шрамы на лице никогда его не покинут. Каллин понимает, что таким видом он может напугать людей. Вот и ходит в капюшоне. Но Эментау мудр, поэтому не станет пугаться и расспрашивать его об этом.

— А ты видел Каллина без капюшона?

— Да, видел. И все в Союзе видели. Даже наш отважный Зуи…

Я потрепал мальчишку по волосам. Хотелось извиниться перед ним за свои мысли по поводу него… но где вероятность, что он меня услышит?

— Ладно, дитя, ложись спать. Зуи бы не был доволен, что ты как ночной сыч нависаешь над ним.

Ви улыбнулась и обещала в скором времени лечь. Я понял, что врать она не умеет, потому что в этот момент жутко покраснела и отвела взгляд.

Юм

От Тиро мы узнали, что на корабле два члена Союза. Один из них, сын дракона-прародителя, был ранен. И, скорее всего, корабль пойдёт ко дну.

— Я подпалил им все паруса. Далеко они не уплывут… может быть, доберутся до ближайшего порта. Ведь с ними эльф…

Значит, эльфийский народ был на стороне наших противников. Истории о них я читал в книгах Второй эры, но никогда не воспринимал это всерьёз. Видимо, стоило призадуматься…

— Вайлин отправилась навстречу другим Союзникам.

Всё это Тиро докладывал нам на общем собрании. Здесь присутствовала почти вся моя семья. Вонс возглавлял всё это торжество. Рано же, как обычно, держался в стороне.

— Что ж, эти новости нас частично обрадовали! Хотя про эльфа информация не самая приятная…

— А что ты нам скажешь по этому поводу, дядя Рано?

Почему-то сейчас Рано казался мне самым вменяемым и адекватным. Остальные же лишь кудахтали и притворялись, что знают, как быть лучше. Но сердце подсказывало, что единственный ответ на эти вопросы знает Рано.

— Что я скажу?

Он встал из-за овального стола с гербом нашей семьи и выпрямился.

— Драконье дитя дало тебе отпор, громовержец. Даже если ценой своей жизни. Нас лишь трое. А их — больше. Я не беру в расчёт армию… она мало что решит в этой войне. Хочу сказать, что принимать участие в сражениях не буду. Это не в моих интересах. Я лишь защищу наследника нашего рода. Буду около него…

В этот момент мне показалось, что он посмотрел на меня. Хотя, утверждать этого не стоило.

— Если ты член нашей семьи, то ты обязан защищать весь род! — сказал Вонс.

Ему не понравился ответ Рано. Ведь в его интересах было, чтобы преимущество оказалось на стороне всей нашей семьи.

— С чего мне защищать вас, господа? На вашей стороне два сильных Союзника. На защите мальчишки — ни одного! Не забывайте, что нашему Юму всего шестнадцать лет, и он многого ещё не знает…

Ветер в этот момент усилился. Казалось, что в шатре стало темнее. А дракон на нашем фамильном гербе будто почернел.

Я видел дрожь на лице Вонса. Разумеется, ему не нравилось, что Рано пытался ему на что-то указывать. Но на что — для меня было загадкой. Поэтому после собрания я подошёл к Вонсу.

— Что Рано имеет в виду? — догнал я его на пути к его шатру.

На дворе стояли сумерки. Небо было нежно-фиолетовым с прорезями тёмно-синего оттенка. Жизнь в лагере постепенно погружалась в сон. Солдаты сушили одежду у костров, родственники расходились по своим шатрам.

— Что?

— Рано на что-то тебе указал. На то, чего я не знаю.

— С чего ты это взял?

Видно было, что Вонс уходил от ответа.

— Не играй со мной в эти игры, дядя. Я далеко не дурак.

— Конечно не дурак, мой господин. Просто если…

— Скажи мне, что имел в виду Рано!

Я сказал это слишком громко. На шум выглянули солдаты и прибежала Ли.

— Мой господин, что случилось?

В этом свете она казалась ещё прекраснее и опаснее. Я поражался, как маленький толстый Вонс мог породить такое чудо… жалко, мать Ли я не застал в этой жизни.

— Ничего, Ли, иди в шатёр. Мне нужно поговорить с Вонсом.

Неожиданно сзади меня оказался Рано. Я это понял по выражению лица Вонса и его дочери.

— Не трогайте его, принц. Он сам не понимает, что делает и что говорит…

Рано увёл меня в мой шатёр. Там меня уже ждал поздний ужин из жареной курятины, листьев салата, отварного риса и соуса. В бокале покоилась виноградная настойка средней крепости, разбавленная водой.

— Не забивайте себе голову этим. Со временем всё и так узнается…

Пока я отвлёкся на ужин, Рано исчез.

Ви

На следующее утро после бойни, Ирн пошёл узнавать, что можно было сделать с кораблём. Несколько моряков решили помочь ему безвозмездно, когда узнали, что на борту есть раненые.

— Столкнуться с могущественным Тиро и противостоять ему… К тому же, среди вас члены Союза. Мы поможем.

Ротти раздобыла ткань. Они с Глаш принялись шить парус. Мужчины помогали морякам чинить корабль. Каллин послал Гаюну весточку, что мы опоздаем на место встречи. Надеюсь, с ним ничего не случится…

Между тем, я продолжала дежурить у Зуи. Бедный Зуи. Он пострадал за всех нас. Я долго благодарила Глаш и Эментау за то, что они вытащили его с того света. Но теперь взялась заботиться о нём по большей части сама.

Я часто разговаривала с ним. Точнее, что-то рассказывала ему и надеялась, что он меня слышит. Мне было интересно, как он отреагировал на все эти истории, если бы правда их слышал…

К концу первого дня в порту за этим делом меня застал Вильмас.

— Чем вы тут занимаетесь?

От него пахло смолой и краской. Волосы были завязаны с маленький засаленный узел. Я поняла, что за целый день работы он жутко устал.

— Рассказывала Зуи о своей прежней жизни. О маме… ну и всякие сказки, легенды…

Я держала в руках повязку Зуи, которую он носил на голове. Он был весь обмотан бинтами. Лицо было бледное. Иногда я покачивала его как ребёнка в гамаке, поправляла одеяло. Сразу вспоминалось детство, когда мама выхаживала меня, пока я болела.

— Ты уже вторые сутки не отходишь от него. Мало ешь, плохо спишь.

— Иногда другие приходят, следят за ним, пока я сплю.

— Ты ведь даже не вышла, чтобы увидеть порт.

С ночи мы были в порту. Но я так и не вышла из каюты. От ребят только узнала, что происходит там, наверху.

— Лучше ты расскажи. Что там, какой это порт! А мы с Зуи послушаем…

Вильмас загадочно улыбнулся и отвёл взгляд.

— Мы приплыли в старый порт. Кажется, он был одним из самых первых, основанных в Третьей эре. Название его Элауст. Здесь всё величественное и мощное: каменные дома, высокие деревянные заборы и ограды, обвитые плющом. Здесь не пахнет рыбой — здесь пахнет настоящим океаном. Этот солёный запах щекочет ноздри, а чайки, кажется, размером с крупного ребёнка. Люди здесь высокие и мощные, как и их дома. И здесь звучат из домов песни… отрывистые напевы и долгие струнные звуки.

Я представила эта всё воочию. Этот город, его высокие дома из белого и серого камня. Заборы, которые выше человека в два раза. Крупные жирные чайки, которые забирают твою еду налету. И люди… высокие, с широкими плечами и узкими бёдрами, с жёсткими волосами, которые они прячут под повязками и шляпами. У них загорелая кожа и светлые глаза.

— Да… это красиво. Очень красиво.

Мы ещё немного посидели в тишине, после чего Вильмас ушёл за моим ужином. Расправилась я с кушанием в тишине. Все остальные после тяжёлой работы отправились отдыхать. И через десять минут после негласного отбоя я услышала храп Лорина.

— Вот так вот, Зуи… Первый день в Элаусте подошёл к концу. Хотя на небе ещё даже звёзд не видно…

Я поменяла ему повязки и сменила одеяло. А затем сама провалилась в глубокий сон, и в нём смешались все те мифы и сказания, которые я только когда-то слышала.

Каллин

Ремонт судна занял ещё два дня. За это время Зуи так и не очнулся.

— Какие прогнозы?

— Трудно сказать.

Представитель эльфийского народа каждое утро заходил в каюту Ви, чтобы узнать о состоянии драконьего дитя. Но каждый раз ответ был один и тот же:

— Не очнулся.

Глаш перерыла все рукописи, которые у неё имелись, Эментау сделал всё, что было в его силах. Но Зуи так и не просыпался. Сердце билось слабо, дыхание было прерывистое. Мы боялись, что такими темпами он умрёт от голода или жажды, хотя мы старались этого не допустить.

На четвертый день нашего пребывания в Элаусте мы отплыли. Это было чуть позже рассвета, когда город уже проснулся. Ирн распорядился отдать один драгоценный камень городу как символ их благородства и гостеприимства. Горожане приняли его дар.

Несмотря на то, что наша дорога продолжалась, все были в напряжении. Ирн и Ротти стали молчаливыми, чего не было уже давно. Вильмас и Лорин говорили о чём-то без слов, понимали друг друга с полувзгляда, не включая в разговор других. Глаш продолжила возиться с историей Союза и лечением Зуи. Эмоции Эментау было трудно определить — он, обычно, был не особо разговорчивым, да и особой мимикой не отличался. Казалось, будто он на всё спокойно реагирует. Хотя я догадывался, что в глубине души он тоже всем сердцем переживал за Зуи и за дальнейшую судьбу людей. Ви закрылась в себе. Все своё время она проводила с мальчишкой. Иногда я слышал, как она ему рассказывала старые легенды, истории из жизни и то, что происходит наверху.

Что же до меня, то я не изменился. Переживал за мальчика, волновался за остальных. Но капюшон скрывал мои чувства, потому для всех я был всё такой же бездушной машиной. Однако я всё же решился немного приоткрыть завесу своей тайны.

В обед, когда мы уже вышли в открытый океан, а от города осталась небольшая полоска, над которой вились кричащие точки-чайки, я зашёл проведать Ви и Зуи.

Ви начала сильнее заплетать волосы и прятать их глубже под капюшон. Силуэт её сгорбился, а сама она очень тихо говорила. Лицо её побледнело, глаза утратили прежний блеск. Видно было, что нервы на пределе.

— Здравствуй, Каллин.

— Здравствуй, Ви.

— Мы уже в океане?

— Да, почти с рассвета.

— Эментау заходил, говорил что-то про это…

— Дитя, у тебя очень болезненный вид.

— Я догадываюсь.

Она назло усталости старалась мне улыбаться. Меня это очень тронуло.

— Не против, если я посижу с вами?

Она пододвинула мне пустую высокую бочку.

— Твоё путешествие превратилось в настоящее испытание.

— Я знаю. Но всё равно ни о чем не жалею.

— Твоё желание найти маму так сильно?

— Поначалу я отправилась только ради мамы. Но сейчас я понимаю, что за это короткое время, что я с вами, вы мне стали очень дороги. Поэтому я здесь теперь не только ради мамы.

Я мысленно послал низкий поклон Элсе. Всё-таки она очень хорошо воспитала свою дочь.

— Приятно слышать, Ви из Ритдама. Ты нам стала тоже очень дорога.

Девочка улыбнулась мне и кивнула.

— Спасибо!

Возникло недолгое молчание.

— Каллин, можно спросить?

— Конечно.

— Почему ты носишь капюшон?

Я ждал такого вопроса от неё. Но не думал, что он сейчас меня настигнет.

— А ты как думаешь?

— Ну… наверное, ты боишься показать своё лицо.

Было видно, что она о чём-то догадывается. Возможно, Вильмас что-то ей сказал.

— Ты права отчасти, дитя.

— Расскажи!

Не знал, стоит ли показывать ребёнку то, от чего мне-то иной раз становится дурно… но в её глазах было столько интереса и любопытства, что я не сдержался.

— Хорошо, расскажу тебе свою историю.

Я снял капюшон. Ви выпучила глаза, но не отстранилась. Я не понимал, что в её душе сейчас творится. Страх ли это или же любопытство…

— Такое лицо досталось мне вследствие Красной Болезни. У меня тогда была жена и маленький сын. Я вылечился, но такое лицо у меня осталось. Жена ушла от меня, забрав сына, сказала, что не хочет быть рядом с уродом, который пугает её ребёнка. Я не стал её держать. Пусть идёт. Ведь она права… кто захочет быть рядом с таким… в итоге я взял себя в руки, обучился магии и ушёл в Союз. Союзники видели меня без плаща, близкие друзья тоже. Но для остальных я загадка. Мне так спокойнее. Сейчас я стар, ведь прошло уже очень много лет… а я до сих пор в капюшоне, потому что не хочу пугать людей так, как когда-то напугал своих близких.

Ви выслушала меня. Затем замолчала и отвела глаза в сторону. Я снова хотел накинуть капюшон, но она меня остановила:

— Эй, Каллин, не надо! Я не боюсь твоего лица.

Я послушался ребёнка.

— Может для кого-то ты и был когда-то уродлив, но я не считаю тебя страшным или ещё каким-то. Ты хороший и мудрый человек. А твоя внешность — это самое последнее, что меня интересует.

Она сняла свой капюшон и распустила волосы:

— Я вот не люблю свои волосы. В детстве они постоянно за что-то цеплялись, и мальчишки-задиры постоянно дёргали меня за них, а девочки смотрели с завистью. К тому же, они не такие, как у мамы… Вот я прячу их под капюшон, потому что мне так спокойно.

Мне было приятно, что приёмная дочь Элсы доверилась мне. Значит, что-то в её душе отозвалось ко мне.

— Спасибо тебе, дитя. Но твои прекрасные волосы не сравнятся с моим лицом… И всё равно спасибо.

Я вышел.

Пусть я и старался сдерживать свои чувства, но это короткое воспоминание и реакция девочки прошибли меня, и предательская слеза скатилась по моей щеке. Однако я всё равно накинул капюшон, ибо не хотел, чтобы остальные начали меня жалеть или задавать вопросы. Железный Каллин… что ж, не всегда я такой.

Лорин

Вильмас помогал мне на кухне. Делали мы всё молча, говорить было не о чем. Близился вечер, и мы готовили ужин.

Добрые жители подарили нам ящик галет и копчёного мяса. Глаш раздобыла где-то цитрусовых и пресной воды. Мы решили нарезать мяса и солёной рыбы, а из овощей, которые у нас остались сделать рагу и разбавить его соком лимона. Фрукты, которые были с нами с самого начала, я сварил. Ещё были яблоки, апельсины и немного ягод, которые принёс откуда-то Эментау. Пока я занимался рагу, Вильмас делал нарезку.

Я понимал брата без слов. Знал, о чём он молчит: он переживал за Ви и волновался за Зуи. Если раньше он относился к мальчишке не очень хорошо, считал его безалаберным балбесом, безответственным мальчуганом, у которого кроме моря в голове ничего нет, то сейчас отношение Вильмаса к Зуи изменилось. И он очень надеялся, что Зуи в скором времени очнётся.

Что до меня, то я переживал за всех. И за тех, кто на корабле, и за Гаюна, и за остальных членов Союза. Даже почему-то за мальчишку по ту сторону баррикады, за юного Юма, я переживал. Ведь все понимали, что он здесь не виноват. Ну, если только наполовину…

От рагу стало пахнуть кислинкой. Я добавил туда немного красных и жёлтых специй. После этого к нам заглянула Глаш.

— Ой, ребятушки, очень вкусно пахнет!

Глаш старалась сохранять позитивный настрой. Это было в её стиле. Хотя мы и понимали, что она переживает не меньше нашего. Иначе бы она не сидела столько в своём кабинете и не перебирала все возможные свитки и книги.

— Спасибо, дорогая! Скоро будем ужинать.

— Ой, я голодная очень! Только что проведала наше зверьё. Они чувствуют наше настроение. Боюсь, как бы они не заболели…

— После ужина собирался позвать Ви проведать их.

— Вильмас, дорогой, она не пойдёт. Сейчас единственное, что сидит у неё в голове — это Зуи!

Глубокий вдох Вильмаса передёрнул меня.

— Да, Глаш, ты права. Но я хочу хотя бы попытаться.

— Это сделать ты можешь! Не спорю.

Глаш взяла оставшееся яблоко и смачно откусила.

— Нам хватит еды?

— Галет, мяса и рыбы достаточно. Фрукты почти все ушли в котёл. Так что, думаю, не пропадём.

К нам спустилась Ротти.

— Друзья, ужинать будем здесь или на воздухе?

Но диалог прервал отрывистый крик, который донёся из каюты Ви.

Ви

После того, как Каллин ушёл, я решила немного прибраться в каюте. Я сложила аккуратно свои подушки и одеяла на гамаке, протёрла тряпкой окно и бочки, на которых ребята обычно сидели. Но это всё равно не отвлекло меня. Мысли всё равно были забиты чем-то другим.

После признания Каллина я поняла, насколько сильно я сблизилась с командой. Эта короткая история, которую рассказал член Союза, произвела на меня впечатление. Казалось бы, простые фразы, но что-то… почему-то я представила эту историю в красках. Увидела молодого Каллина с красивой женой, у которой на руках ребёнок, лет так трёх, а может и четырёх. И от этого мне стало не по себе. Ведь я почему-то знала, что Каллин любил и жену, и ребёнка.

— Зуи, — облокотилась я на гамак, где лежал он, — почему жизнь такая сложная? Вот, вроде, кажется, что ты всё знаешь, понимаешь приблизительный её ход, и жизнь кажется такой размеренной и однотипной! А потом узнаешь такие истории, казалось бы, простых людей… И ведь эти истории на каждом шагу! Вильмас с Лорином похоронили самых близких из-за Красной Болезни, Каллин потерял лицо и жену с ребёнком. Твои родители утонули… мой папа нас бросил. Жизнь — это сложный механизм, который как захочет, так и повернёт тебя! Даже сейчас… я никогда не думала, что смогу побывать на войне. И уж тем более не думала, что смогу так быстро привязаться к людям. Я знаю вас всех в общей сложности чуть больше недели, но… я так за всех вас переживаю, Зуи! И особенно я переживаю за тебя! Ты уже несколько дней лежишь и не встаёшь, а ведь ты нас спас!

Из моих глаз полились слёзы. Голос начал дрожать, а плечи трястись.

— Почему-то, в первый день, когда я тебя увидела, я поняла, что мы связаны прочной нитью судьбы. И что наше общение принесёт что-то новое в мою жизнь. Я не знаю, как тебе это описать… просто я знаю, в глубине души понимаю это, что после нашей с тобой первой встречи, когда я взошла на «Атлантику», что теперь моя жизнь не будет прежней! Потому что в ней появился ты, Зуи, драконье дитя…

Вой плача я сдержала, но слёзы лились прямо на щёки Зуи.

— Я очень хочу, чтобы ты проснулся… пожалуйста… ты для меня очень дорог!

Вдруг я почувствовала на голове тяжесть руки. А затем слабый голос:

— Ты для меня тоже.

Я посмотрела на Зуи — он очнулся.

— Зуи… — мой голос больше был похож на скрип.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Намёк на философию К. Маркса и Ф. Энгельса.