Дебошир

Надежда Скай, 2022

Именно в тот момент, когда ты чувствуешь себя хозяином жизни, судьба наносит самые страшные удары. Зализывая раны, ты можешь упиваться жалостью к себе или начать всё с чистого листа. Я выбрал второе, сменив разборки уличных банд на службу в спецназе. Зная, что жизнь может оборваться в любой момент, я научился принимать верные решения, окружать себя настоящими людьми и ценить любовь одной-единственной, не размениваясь на шелуху. Но даже преданная служба Отечеству не стала гарантией прямого жизненного пути. Кто знает, справлюсь ли я с очередным ударом судьбы? Прогнусь под гнётом несправедливости или выйду победителем? Содержит нецензурную брань.

5 глава

Моздок. Год спустя.

Стоял жаркий август и солнце палило так, что даже в тени доставало своими лучами и этим очень сильно выматывало всё живое вокруг. Помимо жары началась засуха: трава пожелтела, листья с деревьев, скручиваясь в трубочку, сыпались ранним листопадом.

В связи с пожароопасной обстановкой в регионе, начальник ВЧ 3737, полковник Егоров Д. Е., отменил несколько запланированных учений на стрельбищах.

Часть, в которую попал служить Князев, находилась у чёрта на куличках, под самим Моздоком, в Северной Осетии, далеко от всех, кого он больше не хотел ни видеть, ни слышать, ни знать. Здесь, за несколько сот километров от дома, он мог жить дальше абсолютно новой жизнью.

Делая очередной подход на турнике, он чувствовал, как напрягается каждая мышца спины, рук и пресса. Лёгкие стало обжигать от нехватки кислорода, а руки стали ослабевать от нагрузки, но никак по-другому он не мог. Только доводя своё тело до полного изнеможения, он избавлялся от, гнущей его душу, вины, от демонов, которые никак не хотели отпускать.

Опять нахлынули воспоминания, опять чувство потери и острой боли стало разрывать внутренности и, вместо того, чтобы закончить упражнение на турнике, он удвоил силы, не замечая, как от перенапряжения сводит спину, а на ладонях остаются кровавые мозоли.

Словно, как в кино стали всплывать картинки событий, повлекшие за собой его бегство от прошлой жизни, изменившие все его взгляды и уклады, всё то, что он считал раньше важным и правильным.

***

Спустя неделю после заезда, события завертелись так, как никто не ожидал, маленький городок жужжал, словно улей. Карен Тахмазян, на удивление всем и ему больше всего, притих. Скинул долг Валерону, и Князев с друзьями даже не видели его в городе, но бдительность не утратили. Побитого «мерина» Дима взял на себя, договорился со знакомым мастером и тачку отогнали на ремонт и дальнейшую покраску.

— Что-то подозрительно, — Мишаня покосился на Диму. — Эта армянская жопа не мог так просто отказаться от всего.

— Согласен, — поддержал его Тигран, выкидывая мимо урны окурок.

Вся компания Князева стояла на набережной города, и они обдумывали, откуда ждать подвоха.

— Будьте начеку. Мелким уши держать торчком, не люблю сюрпризы.

Только малой — Санёк, видимо, никак не мог успокоиться, принять тот факт, что его брат может пойти на мировую. Слишком много он твердил старшему о подвохе, что надо им самим действовать, не ждать, когда Тахмаз опять начнёт строить козни, но Дима только отмахивался от него. Тогда Санёк стал действовать самостоятельно, скрывая от всех свои мысли и поступки. Всё это время Дима практически не видел брата, времени нянькаться с ним у него не было, он слепо верил, что младший сделает все так, как он сказал.

Малой вместе с другом стал творить дичь: подкараулил возле Метеотехникума двоюродную сестру Карена, хорошо, что не сделал ничего плохого, а всего лишь припугнул девчонку, вывезя за город в самую глушь, наговорив гадостей и доведя девушку до истерики. Этого Тахмаз не простил, не забыл. А младший брат пропал с радаров.

— Привет, Димон.

— Добрый, Виталий Анатольевич.

Друг отца, майор полиции, позвонил через сутки, после того, как Дима поднял на уши весь город и район в поисках младшего брата. Он искренне уважал Шустрова, знал его с детства и был уверен, что просто так тот ему не позвонит.

— Сразу тебя набрал, думаю… Сначала ты должен увидеть.

— Что случилось?

— Можешь прямо сейчас приехать в морг на опознание? — моментально всё внутри похолодело.

По дороге в морг Дима молился только об одном, чтобы это был не его брат. Кто угодно, но только не он, не малой, за которого он готов был отдать свою жизнь.

Возле морга, как и всегда, не было места, где можно было бы припарковать машину, рядом находилась ЦГБ1 города. Дима в наглую заехал на территорию городского морга и у самого входа бросил машину. Майор Шустров стоял рядом и курил с мрачным лицом.

Подлетев к нему, Дима пожал руку и тот, махнув головой на вход, выкинул сигарету и вошёл первым в небольшое здание. Пройдя пару коридоров, они встретились с патологоанатомом, который по тёплому поздоровался с Шустровым и провел их в специальное помещение для опознаний.

Воздух был наполнен всевозможными запахами лекарств и чем-то ещё тяжёлым. Дышать было сложно, словно грудь сжимали тугие тиски, а свет от потолочных ламп ещё больше нагнетал и без того нервозное состояние.

Шустров положил руку на плечо парня, видя, как тот растерян и прекрасно понимая его состояние. Врач провел их к столу, на котором лежало тело, накрытое белой тканью.

— Готов? — спросил майор, Дима лишь кивнул, и работник морга одним движением скинул в сторону ткань с трупа.

На столе лежал Санёк, его брат, но от того двадцатилетнего паренька мало что осталось. Всё его тело, руки и ноги в большей степени были обожжены. Чёрного цвета одежда кусками прилипла к телу, открывая кровавые, ожоговые раны. Только лицо, не считая нескольких гематом на виске и скуле, оставалось нетронутым.

Дима узнал, это был его брат, его мелкий братишка. В этот момент рухнул его мир. Боль и ярость парализовали, и он не мог пошевелиться, только смотрел и понимал, что это полностью его вина. Он не смог, не уберег, не спас, а теперь поздно, слишком поздно…

— Прости сынок… Это очень тяжело, я уже видел и знал, что это он. Но по правилам, близкий родственник должен подтвердить.

Слова полицейского вывели его из состояния ступора.

— Как? Кто?

— Пойдём, — майор мягко приобнял его за плечи и попытался вывести на свежий воздух, но Дима скинул его руку и со злостью опять спросил.

— Я хочу знать всё, сейчас. Кто и когда это сделал?

— Всё, что мы знаем на данный момент, я тебе расскажу, но не здесь. Пошли.

Дима в последний раз бросил взгляд на бледное лицо брата, провёл рукой по его светлым волосам и быстро вышел вслед за майором. Теперь ему надо знать всё, а самое главное, кто это сделал, кто убил его брата.

Он вышел на улицу и зажмурился, яркое солнце ударило по глазам и по нервам, мелкая дрожь пробежала по телу, а сердце сковал ужас от осознания, что он больше никогда не увидит братишку, не обнимет и не даст оплеухи.

Он почувствовал, как паническая атака начинает сгибать пополам, как боль жгутом скручивает внутренности, а сердце с бешеной скоростью начинает бить в грудную клетку, причиняя ещё большую боль, отдаваясь шумом в ушах. Такое с ним было впервые.

Майор Шустров протянул пачку сигарет, и Дима смог только со второй попытки взять дрожащими пальцами сигарету.

— Виталий Анатольевич…

Майор Шустров кивнул и стал рассказывать.

— Больше трех часов назад на пост дежурному поступил звонок, звонил испуганный дед из аула… Он кое-как на ломаном русском смог сообщить, что наткнулся на тела двух сильно обожженных мужчин, — Шустров затянулся и, посмотрев по сторонам, продолжил. — Меня там не было… Но по фото… Чёрт, такого я не видел за все годы службы…

— Что?

Чувство потери, горечи и злости добавляли сил, не давали утонуть в раздирающей сердце боли.

— Их сожгли. Сука, это же надо таким способом расправиться с мальчишками.

Майор посмотрел на парня, отметил его бледность и то, как горели глаза.

— На каждом были надеты покрышки… Второй паренёк ещё больше обгорел, почти весь.

Сынок, мы найдём тех, кто это сделал.

— Я сам найду.

— Не горячись. Доверь всё нам. Мне. Я лично займусь этим.

Дима тряхнул головой, давая понять старому другу семьи, что ему этого мало и с болью в глазах уверенно спросил.

— Где это случилось?

А уже через десять минут он и Мишаня гнали через Агойский перевал, не сбавляя скорости, обгоняя и умело входя в каждый поворот. Друг молчал, он просто не знал, что говорят в таких случаях, но прекрасно понимал состояние Димы.

— Димон, мы землю будем грызть, но найдём…

***

— Эй лейтёха, решил испортить госспорт инвентарь?

Капитан Куварин стоял, лениво облокотившись на опору туника и смотрел как Князев себя насилует.

— Выговор захотел?

— За что? — Дима спрыгнул, посмотрел на свои ладони и громко выругался, что забыл надеть перчатки.

— Какого мамонта ты себя насилуешь в такую жару?

— А тебе скучно и ты, как влюбленная девчонка, решил за мной подсмотреть?

— Ха, мечтай малыш. Тебя комчасти к себе вызывает.

— С чего такая честь?

— Да я почем знаю, может его тараканы трезвые сегодня и хотят кого-то принести в жертву, — Илья ухмыльнулся и, хлопнув по голой спине друга, подмигнул. — Расслабься, шучу. Я только от него и владею достоверной информацией, что наш грозный вояка разговаривал со своей женой и сейчас довольный как пятидесятилетний котяра. Пошли, провожу в штаб, чтобы не сбежал.

— Вот как! А я думал, что ещё есть какие-то новости, давай колись. Вижу, что тебя прям распирает.

Капитан лишь махнул головой, мол, ещё чего. Дима надел майку, натянул кепку и пошёл следом за капитаном.

— Говоришь, в хорошем настроении? — переспросил Князев, ровняясь с другом по службе.

— Должен быть, даже его штабист улыбается. Потом расскажешь, что он хочет от тебя.

— Где будешь?

Илья посмотрел на часы, на небо, а потом ответил.

— Думаю, через полчаса согнать своих на машины, а то с этим пеклом совсем расслабились.

— И наши БМПшки заодно помойте.

— Много чести, можем только уматерить, — Илья махнул рукой и пошёл быстрым шагом к казарме, в которой располагался его взвод.

Штаб представлял собой довольно большое одноэтажное здание, в одном крыле располагались кабинеты замначальника снабжения, зама по технике и начальника связи, а также один большой кабинет со связистами. В другом крыле — писари и кабинет самого полковника Егорова.

Пройдя мимо дежурного возле знамени полка и вернув ему честь, Князев зашел в приёмную и кивнул штабисту, тот молча показал головой на приоткрытую деревянную дверь кабинета полковника.

— Товарищ полковник, лейтенант Князев по вашему приказу, прибыл.

— Проходи, лейтенант, — полковник на автомате махнул рукой, не отрываясь от дела.

В кабинете было довольно душно, а окна были распахнуты настежь. «Почему не включит кондиционер?»

Егоров сидел в своём большом кресле, курил и, хмурясь, просматривал документы. За его спиной висел портрет президента и министра обороны. Дима кинул взгляд на лидеров страны и снова посмотрел на полковника, когда тот заговорил.

— Садись Князев, есть дело.

Он потушил сигарету в довольно полной пепельнице, отложил бумагу и в упор посмотрел на лейтенанта Князева.

— Как твой взвод?

Дима уже хотел ответить, но полковник поднял руку, знаком его останавливая.

— Отбой. Хотел издалека зайти… Хм… Так вот, через неделю к нам в гости едет Васильев. Знаешь такого?

— Генерал-полковник по ЮФО.

Егоров довольно улыбнулся и кивнул.

— Будут розданы специальные приказы командирам подразделений подготовиться к встрече, но об этом завтра, на построении.

Егоров вытащил новую сигарету и закурил. Дима терпеливо ждал, зная, что сейчас будет важное для него.

— У нас в части есть взвод кинологов…

Дима выгнул брови, впервые услышав о таком взводе.

— Удивлён? Да, есть, но на бумаге. Не важно. Важно вот что. Завтра прибывают из Ростова пара кинологов со своими питомцами, пришлось потянуть за ниточки, чтобы не облажаться. Сегодня подпишу приказ, они будут приписаны к твоему взводу.

— Товарищ полковник, почему к моему? — Князев невольно подался вперед.

— Молодец. В твоём взводе самая лучшая дисциплина. Да, да. И твой взвод по численности меньше, а так будет полностью укомплектован.

— Сколько по времени мне с ними нянчиться?

— Как Васильев уедет, так и их сразу отправим. Твоя задача их встретить и разместить, а также оказать всю посильную помощь. Справишься?

«А есть выбор?» — про себя подумал Дима, но уверенно ответил:

— Так точно.

— Вот и отлично. Всю информацию получишь у моего штабиста. Свободен.