Три новогодние сказки

Надежда Салихова, 2023

Под Новый год случаются самые неожиданные чудеса. С кем вел борьбу самый сказочный Дед, где живет Снегурочка и может ли елка изменить свой цвет – эти милые, смешные сказочные истории нужны не только детям.

Сказ о розовой ёлке

Лёлька и Борик пребывали в тихой панике. Паниковать громко и эмоционально было опасно — их местоположение могли рассекретить. Борик состроил свирепое лицо и показал Лёльке кулак. А то его эмоциональная сестрица могла завизжать или разреветься.

Они сидели под столом в одной из лабораторий НИИ ЁЛКИПАЛКИФЕСТСУГРОБ. В самой дальней. В той, где под лиловым светом кварцевых ламп росли ёлки. Маленькие ёлочки в аккуратненьких горшочках. Для того, чтобы продавать их в магазинах и на рынках всем желающим гражданам, чтобы они (граждане, а не ёлки) могли украсить свои жилища к самому волшебному празднику на свете. Весь пол в лаборатории был уставлен этими горшочками, они стояли четкими рядами пять ёлочек в ширину и десять в длину, образовывая таким образом четкие прямоугольники, а между этими прямоугольниками были ровные проходы, чтобы можно было подойти к каждой елочке, рассмотреть ее и проверить, все ли идет так, как надо. Таких прямоугольников в лаборатории было… Было, было… Много. Лёлька не умела считать. То есть, считать она умела, но до ста. И то постоянно сбивалась. Сколько ёлок в одном прямоугольнике Лелька сосчитала. Причем три или четыре раза. Но при каждом подсчете значение получалось разным — то их было сорок девять, то пятьдесят. А потом она пересчитала, и ёлок оказалось уже пятьдесят одна. Видимо ёлочки перебегали из одного прямоугольника в другой. «В гости друг к другу ходят», — подумала Лёлька. Как я к Алёнке в соседний дом.

Эти ёлочки, ровным ковром простирающиеся по всему пространству лаборатории, напоминали сказочный лес, освещенный лиловым солнцем. В этом лесу вполне могли жить гномы или эльфы, и прочие маленькие существа — ведь своими макушками ёлки едва ли были выше коленок Лёльки и Борика. И сказочности этим ёлкам добавлял темно-розовый окрас. Да-да, ёлки, все, как одна, имели иголки не привычного всем зелёного цвета, а розового, с переходом в лиловый оттенок. Кварцевые лампы, распростертые над этим маленьким лесом, лишь подчёркивали лиловую яркость ёлочного окраса.

Лёлька и Борик на несколько раз обошли все ёлочные прямоугольники и убедились, что все ёлки, без исключения именно такого, непривычного розового цвета. В этот экспериментальный лес, насчитывающий пять тысяч саженцев (судя по накладным, о которых Лёлька с Бориком конечно же не знали) не затесалось ни одно зелёненькое деревце.

Лёлька и Борик сидели под длинным металлическим столом, протянувшимся вдоль стены. Справа от стола имелась дверь, ведущая прочь из этой несчастной лаборатории. Но убежать отсюда Лёлька с Бориком никак не могли. Там, за порогом лаборатории мерил шагами коридор зав кафедрой Коськин, Иван Иванович. Он громко разговаривал по телефону, звук его голоса то отдалялся от двери, то приближался к ней. Одни раз Коськин даже взялся за дверную ручку и повернул ее. Именно тогда Борик и погрозил Лёльке кулаком. Брат с сестрой сидели, затаив дыхание, вжимаясь спинами в стену. Если сейчас Коськин зайдет в лабораторию, все пропало. Ну пусть он не сразу обнаружит Лёльу и Борика. Зато он увидит, точно увидит, что елки — ро-зо-вы-е! А вовсе не зеленые, какими им и положено быть.

— Лёлька, — прошептал Борик, когда звук голоса Иван Иваныча сделался тише, видимо Коськин ушел в другой конец коридора, — Если он сейчас зайдет, будь наготове. Он ведь сначала в ступор впадет от увиденного, и конечно же глазам своим не поверит, что все ёлки… такие. Начнет их разглядывать, будет тут бегать от одного ряда до другого. А мы в этот момент потихонечку и выползем. И убежим.

— А если он не будет рассматривать? — клацнула зубами от страха Лёлька, — Чего бегать от ряда к ряду, и так все видно.

— Будет, будет бегать, я тебе точно говорю. Ученые они такие, — еле слышно ответил Борик, внимательно следя за дверью, — А если не будет рассматривать, значит побежит остальных звать. Вот тогда-то мы и вылезем из убежища. Только действуй по моей команде.

Наконец голос Иван Иваныча затих вдалеке. Скорее всего Коськин ушел совсем. Выждав минут пять, ребята выползли из своего убежища и на коленках подползли к двери. Борик приподнялся, тихонько приоткрыл дверь и высунул голову. Коридор был пустынным.

— Бежим! — сдавлено крикнул он, и дернул Лёльку за руку.

Ребята рванули по коридору. Через пару метров коридор загибался буквой «Г». Борик умолял судьбу, чтобы за поворотом никого не было. Судьба была к ним благосклонна, а там и спасительная гардеробная замаячила. Запыхавшиеся Лёлька и Борик влетели в полутемную комнату и юркнули в шкаф, где на плечиках болтались пальто и шубы сотрудников.

Они тяжело дышали, не столько от бега, сколько от волнения, но через минуту ребятам пришлось задержать дыхание, чтобы не выдать свое присутствие. В гардеробную вошли две женщины. В одной из них ребята узнали свою маму. Вторая, судя по голосу, была лаборантка Верочка, мамина подруга. «Легкомысленная красотка», как называл ее папа, но ребятам Верочка нравилась — она была красивая, всегда приятно пахла и щедро одаривала Лёльку и Борика разными нужными вещами — карандашами, ластиками. Борику перепадали еще блестящие металлические детальки непонятного предназначения, а Лёльке Верорчка презентовала пустые флакончики из-под духов (иногда в них даже оставалась несколько капель) и баночки из-под крема. Чего-чего, а этого добра — духов, кремов, помад — у Верочки было вагон и маленькая тележка. Она и с Лёлькиной мамой часто делилась своими сокровищами. Вот и сейчас разговор у мамы и Верорчки шел о помаде. И кажется, о той самой…

— Верунчик, а ты можешь мне достать еще такую же розовую помаду, — голос у мамы был чуть жалобный. Обычно таким голосом она просила у папы «подкинуть ей чуток бабосиков». Но Верочку уговаривать никогда не надо. Она с удовольствием делится тем, что у нее есть.

— «Роскошная фуксия»? — удивленно переспросила Верочка, — Есть, а зачем тебе еще одна? Или ты хочешь сказать, что уже ее истратила? Ты же хотела эту помаду поберечь к Новому году?

— Хотела, — в сердцах бросила мама, — Но понимаешь, она у меня куда-то пропала. Я все перетряхнула — нет нигде! А мне она так понравилась. Да и платье к празднику готово, а помада идеально к нему подходит.

— Ну, ты, растяпа! Умудрилась потерять новую помаду. Ну, хорошо, хорошо, будет тебе помада! — со смехом ответила Верочка, — Есть у меня еще одна, оставила на крайний случай. Как знала прямо!

Они обе, Верочка и мама, направились к шкафу. Лёлька и Борик затаили дыхание и переглянулись, пытаясь прочесть по глазам друг друга, как грамотно выдать легенду их пребывания в шкафу, чтобы в показаниях не было противоречий. Но чей-то голос из коридора позвал Верочку, а мама направилась вслед за ней. Ребята шумно выдохнули и чуток расслабились.

— Как ты думаешь, мама поймет, что это мы взяли помаду? — нервно спросила брата Лёлька.

— Ну, во-первых, не мы, а ты, — едко парировал Борик, — Ты меня в это дело не впутывай. А, во-вторых, мне кажется мы вне подозрений. Иначе бы мама нас давно вопросами замучила.

Лёлька оскорблено запыхтела на Бориково заявление — «не впутывай». Ага, а как она его постоянно прикрывает? Вот, например, недавно, когда брат стащил у отца зажигалку с блестящим корпусом и выпуклым изображением тигра. Но ради справедливости надо признать, что Борик в тот момент, когда она взяла в руки вожделенный тюбик губной помады, ее отговаривал, советовал во избежание искушения держать руки в карманах. Но ей так захотелось понюхать сладко-ягодный запах, посмотреть на сочный цвет и покрутить сам тюбик, наблюдая, как помада подобно розовой башенке то мягко выползает из своего панциря, то прячется обратно. А когда за дверью послышались торопливые мамины шаги, Лёлька, вместо того, чтобы положить помаду на место, сунула её в кармашек толстовки.

Но это пол беды. Конечно можно было и потом незаметно положить помаду на место. Но Лёлька напрочь забыла про нее. Мама, как ни странно, тоже не хватилась новой помады. Зато взбунтовалась — ей, видите ли надоело, что ее дочь ходит как мальчишка в толстовке и джинсах то время как шкаф ломится от платьев. Пришлось несколько дней носить исключительно платья и юбки. Но вскоре маме надоело следить за Лёлькиным гардеробом, и девочка вновь влезла в любимые джинсы и толстовку. И хоть толстовок у нее было предостаточно, как назло, в тот день, когда они пробрались посмотреть на подрастающие ёлочки, на Лёльке была та самая, с помадой в кармане…

В такой организации, как НИИ ЁЛКИПАЛКИФЕСТСУГРОБ к подготовке Нового года готовились заранее и подходили со всей ответственностью. В НИИ не просто выращивали декоративные ёлочки. Тут проводили научные исследования и ставили эксперименты. Начиная с весны, как только растает снег, с отведенной для НИИ ЁЛКИПАЛКИФЕСТСУГРОБ делянки выкапывали малюсенькие саженцы ёлочек и бережно пересаживали их в специальные горшочки. Дальше горшочки помещали в лабораторию, и запускался процесс. Ёлочки обрабатывали экспериментальными удобрениями. Год от года удобрения все улучшались, не зря же НИИ ЁЛКИПАЛКИФЕСТСУГРОБ слыл на хорошем счету у ГОРЗЕЛЕНСТРОЯ, да и в научной сфере об этом НИИ отзывались похвально.

Эксперименты с каждым годом были все смелее и удачнее. А в самой лаборатории автоматика была отлажена по последнему слову техники — полив, подкормка удобрениями, свет, кварцевание и прочие технические моменты — с этим справлялись роботы и специально настроенные автоматы.

И зачем в тот злополучный день Лёльку и Борика потащило в лабораторию? Ведь ясно же — посторонним вход запрещен. Даже профессора и лаборанты и то сюда практически не заходят — очень редко по индивидуально разработанному графику, чтобы не нарушить чистоту эксперимента. А Лёльке с Бориком в начале ноября вдруг захотелось сказки!

В тот день дежурил охранник дядя Лёша, питающий к близнецам слабость и склонный ограничивать себя в передвижениях, оправдывая свое нежелание лишний раз сдвинуться с места тем, что вездесущее око камер следит за всем происходящим в институте, и мимо этого ока даже мышь не проскочит. Тем более белая, подопытная. Лёлька и Борик от мышей сильно отличались. Не только цветом, но и габаритами. Однако проскочить мимо дяди Лёши и вездесущего ока им особого труда не составило.

В лаборатории они внимательно рассмотрели чуть ли не каждую ёлочку. На тот момент все, как одна имеющие нормальный зеленый цвет. Потрогали каждый никелированный рычажок, заглянули в каждый чан со всевозможными жидкостями, все понюхали, разве что на язык не попробовали, хоть от одного чана пахло ну очень вкусно. Но они что, совсем дураки что ли? Не понимают, что хоть НИИ ЁЛКИПАЛКИФЕСТСУГРОБ борется за экологию, и работает только с натуральными препаратами, но сочетание натуральных продуктов, подверженное специальному излучению, может дать неожиданный и необратимый эффект. Короче, невзначай можно и в козлёночка превратиться. Ладно, если разговаривающего человеческим голосом и имеющего нормальные рожки и копытца. А если получится на выходе какой-нибудь тяни-толкай, как в сказке про доктора Айболита?

Конец ознакомительного фрагмента.