Подарок от Князя

Надежда Петрунина, 2022

Чего не хватает людям, у которых есть деньги? Манипулировать чужими жизнями. Оставаться незаметными, но при этом ощущать себя исполинами. Вершить темные дела, быть палачом чужих жизней. Поставить все для достижения цели. И все – ради банального влечения. Молодую красавицу и всеобщую любимицу Настю Храмцову находят мертвой среди цветущей кипрской зелени и соленых морских волн. Инфаркт? Или… нет? Убитая горем сестра Катя чувствует, что здесь что-то не так. Чтобы найти ответы на мучительные вопросы, она обращается в частное сыскное агентство, к своей давней знакомой Лизе Бакшеевой. Может быть, она как-то поможет расставить все по своим местам в этой трагической путанице? Комментарий Редакции: Бесподобный слог в связке с до ужаса увлекательным сюжетом – это практически стопроцентная формула ошеломительного успеха книги. Все громкие похвалы абсолютно оправданы, и остается только одно сожаление: этот самобытный роман не бесконечен.

Глава III

Родной Лизин район был застроен СТАЛИНСКИМИ домами, в них сквозила претензия на величественность и грандиозность — в общем, нечто римское.

Ненасытные новые русские сразу ввели Комсомольский в тройку самых престижных московских проспектов вслед за Кутузовским и Ленинским.

Хамовнический вал, на котором жили сестры Храмцовы, а теперь одна Катя, котировался ниже из — за того, что тянулся вдоль линии железной дороги.

— Бывало, Настя встанет у окна и смотрит на поезда, — вспоминала Катя, усаживая гостью за низкий журнальный столик, роскошно сервированный кофе и эклерами.

— Свойственное юности желание путешествовать, изведать новое, — тихо сказала Лиза, так и не зная, как утешать в трагедии.

— Буду с тобой откровенна. — Катя со звоном поставила чашку кофе на блюдце. Ее прежде холеное лицо теперь было смято страданием. Стал явно заметен ее возраст: за сорок. — В последнее время Настя потянулась к роскошной жизни.

— Ну что за советская терминология! — грустно улыбнулась Лиза. — Да и кто из женщин отказался бы от вояжа на Багамы, на Гавайи или на те же Сейшелы? Брось, Катька, изводить себя. Пороки сердца, к сожалению, часто выявляются слишком поздно. Ну да, у Настеньки была слабая аорта, ей нельзя было ездить в жаркие страны. Ей нельзя было пить коктейли, курить, но ведь невозможно, Катя милая, всю жизнь просидеть в тесной конторке!

— А она ушла из того СП, где мало платили, — тихо сказала Катя. — Сразу после похорон я не захотела говорить, но посмотри вокруг, — она повела рукой, и Лиза, следуя приглашению, быстро окинула взором квадратную комнату.

Слегка неряшливо, если иметь ввиду педантичность хозяйки, но, с другой стороны, ведь это не музей.

— Вчера квартиру обыскали, уже во второй раз со дня Настиной смерти. — Кто — то думает, что у вас остались ценности от родителей?

— Семья военных! Все знают, их достояние — фотографии и медали. В моем туристическом агентстве тоже не раздают жемчужных ожерелий.

— Но и Настя, как я понимаю, была безработной в последнее время?

— Нет.

Голос Кати прозвучал жестко. Она встала и подошла к окну.

Затем жестом поманила Лизу.

— Там, на Воробьевых горах, располагается элитарный клуб ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, слышала о таком?

— Да, раза два — три, в связи с какими — то презентациями.

— Настя весной устроилась туда. — Помолчав, Катя с ожесточением выбросила последние слова:

— В кордебалет.

— Гнездо разврата? — с иронией спросила Лиза, вольно откидываясь в кресле и потягивая свой кофе.

С нежданной энергией Катя повернулась от окна. На ее лице появилось выражение победителя.

— Дольче вита! Как говорят итальянцы.

— Сладкая жизнь? Парадиз?

— Да.

Хозяйка произнесла это ДА, словно выкатила призовой шар. Быстро вернувшись к столу, села в соседнее кресло. Ее монолог отличался силой чувства и бурливостью.

— Ты решила, Лиза, что я с позиции поколения сорокалетних осуждаю Настю и всех тех, кто как личность формировался под сенью доллара.

На самом деле нет, никого не хочу обличать.

Я не истина в последней инстанции.

Молодые львы и львицы пошли вперед, на солнце — посылай им Господь.

Жалею лишь об одном.

С конца зимы я много торчала на даче, в Переделкино, и упустила самый момент перелома в Настиной жизни.

— Ты многого не знала? — уточнила Лиза.

— Да почти ничего!

— Настя всё скрывала?

— Мы крайне редко виделись. Она приглашала меня посмотреть ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ, но выбралась я туда… уже после… ее ухода отсюда.

— Как и почему ты появилась в ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЕ?

— О! Наконец — то я слышу в твоем вопросе заинтересованность детектива, — обрадовалась Катя. — Ещё кофе?

— С удовольствием. Что за сорт?

— Ориенталь, маслянистый, легкий.

— Божественный аромат, — восхитилась Лиза. — Считается, что запах кофе расширяет пространство.

— Еще немного — и обе в таком случае окажемся в элитарном клубе. — Катя прищурилась, вспоминая.

Какие — то видения проносились перед взором ее памяти.

— Итак, Лиза, я попала в ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ по личному приглашению владельца клуба Леонида Гридина.

— Он сам позвонил тебе? — Лиза подалась вперед.

— Нет, звонила его управляющая Ирена — смачная мадам, — Катя горько улыбнулась. — Они прислали за мной МЕРСЕДЕС с кондиционером. Принимали меня в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА.

— Ведь дело связано с пиратской символикой, — усмехнулась Лиза. — И пиратский ром, надеюсь, был?

— Всё было! — вскрикнула Катя, задорным жестом вскинув руки вверх.

— ТАМ всё было и всё будет. Только Насти уже не будет никогда.

Быстро возвращая разговор в нужное русло, Лиза деловито предложила:

— Давай вернемся ТУДА.

— Хорошо, — подавив вздох, согласилась Катя. — Поверишь ли, это не просто залы ресторана и бара, не просто теннисные корты и бассейны. Там настоящее сказочное поместье. Боже мой, описать невозможно, надо побывать!

— Непременно, — вдруг пообещала Лиза.

— Ты возьмешься за мое дело? — спустя минуту встрепенулась Катя.

— Хотя бы решу для себя, что это: твои, извини, Катя, расходившиеся нервы или действительно призрак преступления. — Лиза посмотрела ей в глаза, не скрывая своих сомнений.

Тогда Катя, стремительно стартовав с кресла, оказалась около старинного резного буфета. Проворно достала старинную серебряную вазу — или супницу? — и жестом заговорщика, помедлив, подняла массивную крышку.

Загадочные манипуляции хозяйки явно заинтересовали гостью.

Лиза затаила дыхание.

Тем временем Катя извлекла из серебряной посудины и положила на стол салфетку персикового цвета, с ярким попугаем в одном углу и витиеватой надписью по кайме: ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА.

— Фирменная салфетка клуба, — догадалась Лиза. — Ты ее украла?

— Скажем так: похитила, — усмехнулась Катя и взмахнула добычей, поворачивая салфетку обратной стороной.

Там, ядовитым синим маркером, вне гармонии с персиковым цветом, печатными буквами было написано:

СЛУЧАЙНАЯ СМЕРТЬ НА ЛАСКОВОМ ОСТРОВЕ? СТРАННО?

— Кто — то, как и я, сомневается в параличе сердца у Насти, — прошептала она.

— При каких обстоятельствах тебе подложили салфетку?

— Спроси еще, не знаю ли, чей почерк. — Катя покачала головой. — Даже ты, Лиза, при всей твоей детективной сноровке не заметила бы, кто и как подсунул мне эту записку. Ужин в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА был в разгаре. Вокруг меня бесновался фейерверк красок, света, яств, нарядов.

Заметив удивленный Лизин взгляд, Катя пояснила:

— Естественно, я пошла туда не повеселиться и хорошенько закусить, а что — то узнать или, лучше сказать, унюхать, выведать о трагедии на Кипре, но сознаюсь: ничего не вышло.

Официанты метали блюда, меняли приборы и салфетки с молниеносной скоростью.

Я запуталась в чехарде анчоусов, коктейлей из креветок, лягушачьих лапок в винном соусе. К нашему столу с выражением соболезнований тянулась вереница каких — то метрдотелей, распорядителей сцены и света, постоянных посетителей. Подбегали девочки из кордебалета.

— Кто — нибудь еще заметил необычное послание?

— Думаю, нет. Свет погас. Я прочитала надпись благодаря бликам со сцены — подиума.

— При обыске квартиры салфетку не забрали, — тихо проговорила Лиза.

— Да, ею пренебрегли.

— Значит, искали нечто более существенное.

— Ты еще не видела, Лиза, ЕЕ комнаты. Я всё оставила как есть.

По Настиному обиталищу прошел смерч. Дверцы шкафа и серванта были распахнуты, из комода выдернуты ящики.

Наряды, бижутерия, книги, белье — всё валялось пестрым комом.

Где зародился этот смерч, долетевший до Настиного дома? На чарующем острове, неподалеку от которого Афродита вышла из морской пены? Или в роскошном элитарном клубе?

С улыбкой счастья на лике выходила из радостного моря Богиня Любви.

Какие чувства обуревали в последние мгновения сердце Насти?

С какими грезами уходила навсегда в бездну, подобную морской, русская девушка, своим обаянием и красотой равная греческой богине?.