Проигранная чудовищу

Надежда Олешкевич, 2021

Мой опекун проиграл меня в карточной игре. И теперь я принадлежу не просто человеку, а чудовищу! Холодному, высокомерному, бездушному и опасно красивому. В нашем мире принято, что девушки склоняют свои головы и подчиняются. Но только не я. Я не умею, не могу, не хочу! Я отвоюю свою свободу и жизнь… если мне не помешают чувства.

Глава 3

Казалось, не прошло и секунды, как я выбралась из кареты и спрыгнула на дорогу. С устрашающим кличем бросилась на ублюдка, посмевшего прикоснуться к моей сестре. Не знаю, откуда взялось столько прыти, но я не только вырвала Джени из его рук, но и толкнула с такой силой, что он упал и даже немного покатился.

Мужчина поднялся на локтях, сплюнул. Я же прижала малышку к груди и только сейчас заметила, сколько здесь собралось разбойников. Все в зеленых повязках, с ятаганами на поясах и жаждой наживы в глазах. Четверо сидели на лошадях. Трое окружили наш сломанный экипаж, колеса которого валялись далеко позади. Двое стояли на выступе горы, держа луки наготове.

— А рыбка не из робких! — засмеялся один.

— И таких мы особенно любим укрощать, — с кривой ухмылкой добавил второй.

Нас начали окружать. Ной заслонил меня спиной, будто защищая. Казалось, они вот-вот нападут и живого места не оставят. Я попятилась, вскрикнула, едва не сорвавшись с обрыва. Почувствовала, как дрожит всем телом цветочек, и от простого понимания, что должна быть смелой ради нее, расправила плечи.

— Что вам от нас нужно? Забирайте все, что необходимо, и уходите.

— Э-э, нет, — произнес бандит на лошади, отличавшийся от остальных страшным шрамом на всю щеку. — Такую крошку грех не взять с собой. А этого, так и быть, бросим на дороге на прокорм волкам.

— Кто тебя тянул за язык? — обернувшись, прошептал Ной и заговорил более громко: — Знаете, не хотелось бы с ними встречаться. Может, все-таки в ваш зверинец?

— Зачем нам такой трус?

— Не знаю, — белозубо улыбнулся лорд. — К примеру, чтобы потребовать за меня выкуп. За такого много дадут. Вы посмотрите, как высок да хорош собой. Меня и на аукционе продать можно. Хотя что это я, там торгуют только женщинами. Простите, оговорился.

Ной вдруг прыгнул на ближайшего разбойника и выхватил его оружие. Разворот, блеск стали, и вот один из стайки рухнул на дорогу. Я не посмела моргнуть. Смотрела, как этот статный мужчина с поразительной легкостью расправляется с головорезами, будто целую жизнь только этим и занимался. Грациозные движения. Отточенные до идеала атаки. С таким никто не сравнится — он казался божеством, ступившим на нашу землю ради демонстрации своих умений.

Звон оружия, звериная ярость в глазах противников, свист пролетающих мимо стрел… Мне впервые довелось видеть настоящую драку.

Но я отвлеклась на Джени, которая тоже захотела посмотреть. Поставила ее на землю и закрыла ладонью глаза. Однако не успела выпрямиться, как ощутила давление чего-то холодного на шее.

Ной остановился, так и не нанеся удар четвертому противнику. Один по-прежнему неподвижно лежал на земле. Двое неподалеку корчились от боли, зажимая кровоточащие раны. Я же услышала сзади усмешку и почувствовала, как от стоявшего за мной мужчины несло потом и табаком. Лучники выпустили стрелы. Одна пронзила ногу лорда, а другая отскочила от дороги. На него набросились сразу несколько разбойников, повалили, начали избивать, притом что лорд даже не пытался защищаться. Почему-то сдался.

— Бей сильнее, Грон! — закричал мне прямо на ухо бандит. — Давай, как умеешь, чтобы зубы повылетали.

Джени всхлипнула. Я прижала ее к себе, но не смогла отвернуться. С ужасом наблюдала за сценой избиения Ноя. Почему-то смотрела, не отводила взгляда, ощущала тошноту и неприятие происходящего, но ничего не могла сделать. К тому же отстраненно понимала, что именно я виновата. Из-за меня он перестал нападать и не закончил начатое, так как мне к горлу приставили нож.

— Хватит! — раздался грозный приказ командира шайки. — Берем его с собой. И эту не забудьте! Грон, Ши, обыщите экипаж. Хэг будет зол, если ничего не притащим. Кучера оставьте, этот бесполезный кусок мяса вряд ли пригодится.

Бандит толкнул меня в спину. Я сделала пару шагов, потянула за собой сестренку, продолжая закрывать ей глаза. Сейчас не заботило, как она забралась в сундук и что нам дальше делать. Главная задача — выжить…

Нас повели по узкой тропе в горы. Приставленный ко мне разбойник не скупился на ругательства, постоянно поторапливал, тыкал в меня палкой. Первое время я вела сестру, а потом подхватила ее на руки.

— Прости, — виновато зашептала Джени, обхватив мою шею. — Я очень-очень испугалась. Марвин там злился. Я убежала от тебя и услышала его разговор с другим дядей. Он пообещал, что отомстит. И еще сказал, что теперь точно отправит меня к Видящим. А я не хочу…

— Все нормально, только не плачь.

— Я не хочу, чтобы мне вырвали глаза, — все же разрыдалась она.

— Никто не посмеет этого сделать, цветочек, — прижала я ее голову к своему плечу.

— Живее, красотка. Переставляй свои ножки!

— Ничего, что я несу ребенка? — не вытерпела я, устав от постоянного тыканья палкой.

— Не мои проблемы. Можешь выбросить — никто по нему горевать не станет.

— Сейчас тебе нечем… — начала я на него наступать, но вовремя вспомнила, что бессильна против головореза.

У него оружие. Спереди и сзади шли его дружки. Никто не помешает этим людям избить меня или, чего хуже, претворить в жизнь все их грязные намеки, которые не стихали с самого начала пути. Пошалить, приласкать, показать, чего стоят в постели…

— Постараюсь, — миролюбиво исправилась я и зашагала быстрее.

Пот лился градом. Хоть на улице стояли ранние холода, мне было жарко из-за длинного подъема по крутому склону, где каждый неудачный шаг мог стать роковым. Я не представляла, как они несли Ноя, как не уставали и продолжали двигаться ровным строем. Да, награбленное далеко впереди везли лошади, что несказанно облегчало задачу. К тому же не так уж много имелось при нас золота и ценных вещей, не считая расписок Марвина. Вот только хоть кто-нибудь еще должен был устать. Ну, кроме меня…

Вскоре дорога стала более широкой. Через несколько минут пути она уперлась в скалу и больше никуда не шла. Справа густо росли терявшие желтые листья деревья. Слева вверх уходил крутой склон. Впереди большой насыпью лежали камни.

Однако лошади уже куда-то пропали. Идущие перед нами мужчины тоже исчезли. То ли мы свернули не в ту сторону, то ли здесь должен быть тайный проход, который и открылся, стоило поближе подойти к груде камней. Один из них оказался тканью, а та сливалась по своей текстуре и цвету с большим валуном, тем самым надежно маскируя логово бандитов от непрошеных гостей.

— Софи, — вжала голову в плечи сестренка.

— Не бойся, — подбодрила я ее и обошла недобро улыбавшегося мне головореза, который придерживал ткань.

В проходе через одинаковое расстояние на стенах висели факелы. Тропа виляла, уходила вверх, расширялась и иногда становилась труднопроходимой. На потолке часто встречалась паутина. Я даже видела огромных пауков, из-за которых приходилось ускоряться, только чтобы они ненароком не упали мне за шиворот.

Здесь преобладала тишина. Ее нарушал лишь шум наших шагов. За все время пути никто почему-то не проронил ни слова, будто на разговоры стоял строжайший запрет.

Но всему свойственно заканчиваться. Вот и наша колонна уперлась в тяжелую металлическую дверь. Затрещал механизм. Оттуда раздался низкий голос, спросивший пароль, а после нас впустили в просторную пещеру, отдаленно напоминавшую таверну, в которой забыли сделать окна.

— Куда этих? — спросил разбойник, шедший за мной.

— Брось в ближние клетки. Девчонка заинтересует Хэга. А избитого кинь куда-нибудь. Скормим потом собакам.

— Пошла, — снова толкнул бандит меня в спину.

— Нельзя поосторожнее? — обернулась я, едва не упав вместе с Джени.

— Осторожен я буду, когда Хэг разрешит с тобой позабавиться. А пока шагай, рыбка!

Нас затолкали в освещенное только возле входа помещение, где стояло много плохо сколоченных клеток. Здесь воняло нечистотами. Скулили псы. Слышался стон какого-то человека, видимо, тоже попавшего в лапы злодеев. На полу валялась подгнившая солома. Стены казались слизкими и противными на ощупь.

— Вот твое гнездышко, — решил поиздеваться головорез. — Забирайся, живо!

Я поспешила в клетку и тут же дернула закрывшуюся дверцу. Казалось, под сильным напором она не выдержит. Можно выбить ее, выбраться… но дальше проход закрыт. Там находилась охрана. Разбойники сидели на бочках и пили из больших кружек. Их содержимое попадало на подбородки, блестело в свете факелов. Головорезы зубами отрывали от кости мясо и громко смеялись, обсуждая сегодняшний улов и меня.

— Что с нами сделают? — сжалась в маленький комочек Джени.

— Не волнуйся, все будет…

— Ты всегда так говоришь! — У сестренки затрясся подбородок.

Она вытерла тыльной стороной ладони нос, отвернулась.

— Ты всегда так говоришь, — повторила тише. — А все плохо. Плохо, Софи! Плохо! Мамы с папой нет. Марвин нас ненавидит. Ты думаешь только о себе — бросила меня с ним, уехала.

— А ну, успокойся, — села я перед ней на колени и обхватила маленькое личико двумя руками. — Если я сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Тебе сложно… Нам сложно! Но мы со всем справимся. Вот увидишь.

— Не справимся! — продолжала истерить Джени.

Видимо, у нее сдали нервы. Мне и самой сложно, а уж ей… Все-таки опекун добился своего. Он запугал сестренку так, что маленькая шестилетняя девочка сбежала из дома навстречу неизвестности. С малых лет мы росли в мире, любви и тепле. Родители нас оберегали, осторожно рассказывали о реалиях современности, стараясь подвести к тому, что все-таки нам будет сложно. Учили, как нужно поступать и чего делать не стоит. Давали ценные советы. Готовили к выходу в высший свет, где все не так жестоко, как здесь, в пещере разбойников, которые даже не заботились, что их услышат.

Казалось, из моих ушей сейчас польется кровь. Их грубые словечки, низкие шуточки, брошенные в мою сторону похотливые взгляды оседали грязью на коже. Хотелось помыться. Взять терку и долго отмывать эту мерзость от себя, чтобы все тело стало красным и чистым, чтобы забыть сегодняшнее утро, чтобы открыть глаза и все же оказаться в том дне, когда родители еще были живы.

Я всегда думала, что сильная. Но это легко лишь на словах. Вот они — проблемы, и я уже готова сдаться, трясусь осиновым листом от любого подмигивания или пристального взгляда головореза и не могу набраться решительности, чтобы хотя бы придумать выход из ситуации. Я даже Джени едва не оставила одну с Марвином!..

А бандиты ведь не станут со мной церемониться. У них нет сердец. Для таких людей важны урны, драгоценности, чужая кровь…

— Девица здесь, — повскакивали охранники, и в комнату грузными шагами вошел широкоплечий мужчина, обвешанный шкурами, от одного вида которого заледенело нутро.

Их главарь?

— Хэг! — прозвучало, не успел он приблизиться к нам с Джени. — Хэг, там какой-то мужик в плаще хочет с тобой поговорить. Что с ним сделать?

— Вспорите брюхо, — грудным басом ответил главарь и наклонился к клетке. — А зверек красивый.

Он выпрямился и, покидая это место, бросил одному из охранников:

— Ведите цыпочку к столу, поиграем.