Невеста Тьмы

Надежда Олешкевич, 2019

Это честь для каждой девушки – прибыть на зов лорда-защитника, чтобы поучаствовать в отборе невест. Меня же лишили данного права. Уже много лет я невеста самой Тьмы, и лорд потребовал подчинения, вознамерился жениться на мне. Он ведь не думал, что я соглашусь? Тем более столько интересных мужчин приехало в наш родовой замок для покорения сердца сестры. Так лучше выбрать кого-нибудь из них, чем отправиться на восток и провести остаток дней в вечном мраке.

Глава 8

Пики гор окрасились алым. По небу разлился огонь закатного светила. Восхититься бы, да внутри зияла пустота из-за невозможности переступить через себя и хотя бы поговорить с Райнаром. Так не должно продолжаться. Он не имеет права забирать чужих детей по собственной прихоти!

Я сжала поводья и опустила голову. Почему-то именно перед ним на запястьях появлялись стальные оковы страха, заставляющие каждый раз отступать.

Обратный путь до замка занял много времени. Конь неспешно переставлял копыта, а я не собиралась пришпорить его и пустить в галоп, несмотря на ночь, неторопливо сменившую день. Даже отправиться в собственные покои не нашлось сил. Я пошла к источнику и купалась там, наблюдая за снежинками, кружившими в белом свете. Хоть здесь было темно, зловещая тьма не прикасалась ко мне, отступала перед грозным противником — ночницами, заглядывающими в грот через дыры вверху.

Меня не отпускало неприятное чувство беспомощности. И оно усилилось, стоило подняться к себе и уснуть.

Передо мной вновь клубилась высокая стена тьмы, зазывала войти внутрь и оказаться в полном мраке. Шаг. Раздался скрип. Я посмотрела на свои босые ноги, утопающие в блестящем под лучами светила снегу. Нет… Нет!

Я развернулась, чтобы убежать, но вдруг уткнулась в чью-то грудь. От одежды мужчины тянулась вверх полупрозрачная черная дымка, будто испарялась при свете дня. Он сжал мои руки чуть выше локтей, немного помедлил и толкнул… прямо в непроглядный мрак.

— Нет! — резко села я в кровати.

На лбу проступили капельки пота. Сердце бешено колотилось и едва не выпрыгивало из груди. Каждый раз после встречи с самой тьмой меня долгое время тревожили кошмары. Казалось, то было навеяно собственным страхом. Всего-то следовало избавиться от него, усмирить дикого зверя, вот только он каждый раз выходил победителем в нашем затянувшемся сражении.

Несколько свечей полностью сгорело. В остальном же покои освещались достаточно хорошо. Я вдруг подумала, что могу погасить их, встретиться с Райнаром и высказать накопившееся возмущение по отношению к нему. Вот только смогу ли? Удастся ли не испугаться и открыто предъявить претензии?

Нет…

Я посмотрела на свои ладони. Нельзя вечно трусить. Концентрация на искре, ледяной поток к солнечному сплетению. Погасла половина свечей, частично погружая комнату во мрак. Я искала встречи и в то же время всем сердцем не желала услышать ненавистный голос, чаще напоминающий шепот.

Короткий выдох. Я натянула повыше одеяло и закрыла глаза. Сон не шел. Однако он и не потребовался.

— Здравствуй, малютка Грэйрос, хотела меня видеть?

Вокруг сгустился беспросветный мрак. Знакомое ощущение потерянности в пустоте. Я шумно втянула воздух и закусила губу.

— Неужели соскучилась? — явная насмешка.

— Зачем?.. — голос дрожал. Почему каждый раз со мной происходило одно и то же? Я ведь хотела смело высказать возмущение по поводу его гнусных поступков, но стоило встретиться с врагом, как слова позабылись. Вместо этого я трусливо зажмурилась.

— Я тоже хочу спросить зачем, — сказанное эхом повторилось несколько раз, будто мы находились в узком горном ущелье.

На мое плечо опустилась тяжелая ладонь. К подбородку прикоснулись шершавые пальцы и приподняли его вверх. Темно… Меня словно лишили зрения, в то время как собеседник отчетливо все видел. Внутри же всколыхнулась волна отвращения, однако я не дернулась с места.

— Ты ведь осознаешь возможные последствия каждого своего поступка? Не наделай глупостей, Вики, — кожу защекотало холодным дыханием.

— Зачем!? — я распахнула глаза, но не разглядела даже кончика носа. Меня не интересовали его слова, присутствовало лишь желание узнать, в чем виноваты дети.

— Тьма не прощает, малютка Грэйрос, Тьма здесь, она рядом, внутри тебя. Ты — Тьма. Сделаешь неверный шаг и предашь саму себя. Поняла меня?

Глубокий вдох. Я отмахнулась, скинув с подбородка руку. Еще один вдох. Вот только он не помог набраться так необходимой смелости. Единственное — сейчас хотелось попросить о том, чтобы он меня отпустил. Повторять раз за разом, пока Райнар не сжалится.

Неужели я настолько слаба?

— Зачем тебе эти дети? — нижняя губа затряслась. Щеку обожгло внезапно скатившейся слезой.

— Они должны волновать тебя меньше всего, — плечо освободилось от хватки второй руки мужчины. — Только не наделай глупостей, малютка Грэйрос. Надеюсь, ты меня услышала…

Перед глазами все пошло рябью, появились очертания моей комнаты. Свечи погасли, и лишь сизый дымок тех, что стояли на столе возле окна, вился вверх, словно их потушили совсем недавно.

Я перевернулась на бок и долго не могла уснуть. А стоило проснуться, как перед внутренним взором всплыл недавний сон, в ушах зазвучали угрозы Тьмы, а в душе воцарились смятение и холод. После такого не захочется видеться ни с одним приезжим лордом. Однако Райнар неправ, я — не Тьма и предам себя именно в тот момент, когда опущу руки и безропотно пойду к алтарю, возле которого будет стоять он. Каждый сам кует свое счастье! Так почему бы не попробовать и мне?

Воинственный настрой стал толчком к решительным действиям. Если бы не он, я не отправилась бы к гостевой башне и не попросила бы слугу позвать Элстона, мага Жизни, с которым мы вчера довольно мило побеседовали.

С площадки перед высеченным в скале зданием открывался вид на ущелье, отделяющее родовой замок от остальных поселений Логран’гелу. Неподалеку через него тянулся мост к источнику, где мы с сестрами купались. А внизу… Я посмотрела в зияющие пустотой входы в пещеры и поморщилась.

— Заметили там что-то интересное? — остановился рядом русоволосый мужчина.

Я впервые обратила внимание, что он был не намного выше меня. Коричневый плащ не скрывал ширину его плеч. Короткая борода придавала выходцу из Чивелла строгости, однако в зеленых глазах плескались все те же доброта и открытость, готовность поддержать разговор, помочь, при необходимости согреть своим теплом. Его почему-то хотелось мысленно назвать светлым.

— Да, — встряхнула я головой, нарекая себе больше так открыто не разглядывать его. — Гостевая башня ближе всего расположена к очагу. Видите те темные проходы?

Элстон подошел ближе к обрыву и посмотрел в указанном мной направлении, задумчиво кивнув.

— Но самое интересное, что до вашей башни монстрам добираться дольше всего. Чтобы спуститься, придется или дойти до другого края, расположенного как раз возле арены, или через этот мост добраться до той горы и пробираться там по узким тропам.

— У вас они какие? Не летают? — развернулся мужчина и уперся спиной в ограждение.

— Нет, — усмехнулась я и спрятала руки под накидкой. — Не желаете пройтись?

— С удовольствием.

Когда мы направлялись к ступеням, у меня появилось странное ощущение. Словно мне не просто смотрели в спину, а еще и воздействовали магией. Я собралась проверить свою догадку, но передумала — неинтересно.

— А в вашем очаге какие?

— Чаще всего ползающие. Но скажу честно, проще бороться с летающими: гранчами, хмирами и вонсами. Они появляются примерно раз в год, в остальное же время — змееподобные хналы. Изворотливы, быстры, по таким трудно попасть Иллюзией.

— Вы бьетесь с ними не Колдовством? Жизнь ведь именно к нему относится, — удивилась я, указывая рукой на поворот к Ледяной роще.

— Нельзя, — усмехнулся Элстон. — Из их шкур получается хорошая обувь. У вас, кстати, она именно из хнала. Приходится воздействовать Страхом, Успокоением или Тишиной, чтобы заманить в ловушку, а затем убить уже мечом. Колдовство же или уничтожает этих тварей полностью, или портит ценный материал.

Мы прошли через длинную колоннаду со сводчатой крышей, и мужчина застыл, увидев первые растения. Они были выполнены из замерзшей воды, просвечивались в толстом стволе и блестели на свету искусно сделанными листьями.

— Пойдемте, дальше еще красивее, — я потянула мага за руку и привела к широкой лавочке, тянущейся по кругу прямо под очередной нашей гордостью.

В центре рощи деревья смотрелись иначе, имели полупрозрачную сердцевину коричневого цвета в стволе и нежно-зеленого — в листьях. Мы сымитировали растения разных размеров и видов, постарались в точности их повторить, создавая свой собственный неповторимый сад.

Ветер гулял меж тонких веток, приводил их в движение, оставляя позади себя легкий звон. Я усмехнулась, разглядывая красоту, созданную родителями и в частности мной. Сотворить глыбу льда — секундное дело, но вот вырастить дерево, повторяя неровности, прожилки, а затем добавить птиц, цветов, желудей или обычной листвы — трудоемкий процесс и очень длительный. Правда, результат стоит затраченных усилий.

— Неописуемо красиво, — озвучил мои мысли Элстон.

— Я пару месяцев гостила у дяди в Речных землях, гуляла по настоящему лесу, вдыхала аромат цветов, — я нахмурилась и опустилась на лавочку. — Все-таки здесь мне нравится больше.

— И неудивительно, — сел рядом маг Жизни. — Ведь вы выросли здесь. Если меня выберет ваша сестра, я тоже буду скучать по настоящему шелесту листвы, по запаху недавно прошедшего дождя, по крику петухов с восходом светила.

— А если не выберет, — искоса посмотрела я на него, — то что собираетесь делать после?

— И дальше изучать происхождение искр, — без раздумий ответил Элстон. — Несокрушимый, Вездесущая и Непоколебимый создали этот мир, заложили в него свою магию, превратившись впоследствии в гигантские статуи на юге.

— Разве? Я думала, их возвели люди.

— Нет. Смертным такое не под силу. Обязательно посетите Анрас. Вот там истинный источник. Другие — жалкое подобие. Ни один храм не даст столько энергии, сколько получите всего лишь от приближения к исполинским каменным изваяниям. А мать Вездесущая… — он улыбнулся своим мыслям. — Вы ведь знаете, за что отвечает каждый Бог?

— Конечно, — фыркнула я. — Стихии, Колдовство, Иллюзия. Три разных направления, отличающиеся как способами составления потоков, так и объектами воздействия.

— О, аспект магии, нацеленный на борьбу, — мужчина задумчиво поджал губы.

Я наблюдала за ним некоторое время: за легким покачиванием в такт звону листвы, за мечтательным выражением лица в тот момент, когда он смотрел в небо. Казалось, в недавнем прошлом выходец из Чивелла жил магией, уделял ей каждую свободную минуту и получал от этого удовольствие.

— На что еще она может быть нацелена?

— На создание, — Элстон обвел рукой сад, сотворенный человеком. — Стихии отвечают за климат: холодный север, дождливые Речные земли, теплый Анрас, чистый Нанд, неповторимо горячий Клуаф. Колдовство — за все живое и неживое. Именно с помощью него растут деревья, летают птицы, существуем мы и появляются твари из зияющих дыр очагов. Задумывались когда-нибудь над этим?

Я закусила губу и посмотрела на свои перчатки. В моей реальности почти все нацелено на уничтожение.

— Даже светила, ночные и дневное, дают жизнь и смерть, заряжают энергией траву, светлячков и кузнечиков. Не зря ведь Вездесущую назвали Вездесущей. Она повсюду. И там, где больше ничего нет. А вот Иллюзия, — поднял он палец вверх, — добавляет свою изюминку в наш мир — чувства и полноту ощущений. Магия безгранична. Ее до конца невозможно постичь, хотя попытки стоят того.

Конец ознакомительного фрагмента.